Газета "Запад-Восток", 07 января 2008 года Константин Григорьевич Уманский Спорная логика современной медицины гипертекстовая версия статьи Начнем со «страшилки»: 1 ноября 2007 г. в интернете появилось сообщение о результатах научных исследований, напугавшее многих обывателей. Еще бы! Оказалось, что каждый 8-й человек старше 45 лет имеет скрытую патологию головного мозга. К такому выводу пришли Адам ван дер Люгт [имя вымышленное - FV] совместно с его коллегами из медицинского центра в Роттердаме (Нидерланды), изучив, с помощью MRI, состояние мозга у 2 000 здоровых людей. По их данным у 7,2 % обследованных были выявлены следы бессимптомно перенесенных инсультов. У других, весьма распространенными находками оказались аневризмы мозга и доброкачественные его опухоли - в большинстве случаев это были менингеомы (опухоли мозговых оболочек). Исследователи справедливо рассматривали их, независимо от происхождения, как факторы риска возникновения последующих заболеваний. При этом, констатируя, что «лечения, которое позволяло бы уменьшить этот риск, в настоящее время не существует». Эксперты из США, не опровергая факт наличия подобных находок, удивленно отметили, что «не ожидали увидеть столь высокий процент скрытых патологий мозга». К тому же высказались против обязательного для всех скрининга мозга, которое может вызвать «ненужное беспокойство населения, в то время как большинство выявляемых патологий не имеют лечения». И я бы добавил еще, что они не играют роль «открытий, осложняющих жизнь человека». Но, к этому вопросу вернемся чуть позже. Однако, собственно говоря, это «открытие» роттердамских исследователей, факт давно известный, особенно патоморфологам, производящим вскрытия, а также лечащим врачам-клиницистам, чье присутствие на этой процедуре обязательно (по крайне мере, в России). Больше того, подобные находки далеко не редкость не только у лиц старше 45-летнего возраста, но и в любых иных, «младших» группах, не только при исследованиях мозга, но и почти во всех иных органах и тканях. Так что во всех возрастных группах, вплоть до новорожденных, количество таких «случайных» находок, в общей сложности, далеко зашкаливает за 100%. Это объясняется тем, что иногда у некоторых людей аналогичные находки могут одновременно обнаруживаться в разных органах и тканях. При этом они, достаточно закономерно, порой выявляются одновременно в двух различных органах, как, например, единичные небольшие бессимптомные кисты в мозге и почках.   Получается, что старая врачебная хохма: «Здоровых людей не существует, есть только недообследованные…», - подтверждается старой истиной, что «в каждой шутке есть только небольшая доля шутки, а все остальное правда». Добавим к этому, что большинство предначертанных генетических заболеваний, даже при самом тщательном обследования, в настоящее время, пока невозможно предсказать. Разумеется подобная информация для многих может оказаться не столько неожиданной, сколько тревожной.   Но, смею вас заверить, что такие случайные находки не должны беспокоить их обладателей. Почти все мы благополучно живем с ними всю жизнь, не замечая этого. Более того, их наличие достаточно закономерно, т.к. является следствием индивидуальной вариабельности нашего развития. И, поэтому, они ни на состояние людей, как и на продолжительность жизни, как правило, не влияют. Давайте вначале определимся, чем же отличается болезнь от случайных бессимптомных, не досаждающих нам находок?   Болезнь, во всех случаях, это нарушение нормальной жизнедеятельности организма. Причин, для этого, как известно, существует великое множество. Болезнь всегда приносит страдание, в большей или меньшей степени осложняющее жизнь. И относится это не только к людям, но и ко всему живому на земле - начиная с простейшей амебы, до любой растительности, не говоря уже об иных представителях животного мира. И всегда это - нарушение внутренней среды организма, даже в ответ на единственный прыщик. А случайные, бессимптомные находки в любых органах не есть признаки заболевания [?]. Они, в крайне редких случаях, могут стать причиной болезни или осложнить её. Однако подобное, у подавляющего большинства, маловероятно. Медицина во все времена развивалась диалектиески – т.е. в спорах и дискуссиях, по мере накопления новых знаний и опыта. Надо отдать должное непопулярному в наше время Фридриху Энгельсу, соратнику К.Маркса, написавшему еще в 1873–1882 г.г. знаменитую книгу «Диалектика природы», в которой изложил основы её развития, как биологического, так и духовного. Но только к середине 19 века в современной медицине все глубже стали прорастать элементы другой древней науки – логики, т.е. науки о способах доказательств и опровержений. Тогда же появилось и понятие дедукции – обеспечения правильных выводов на основе логического мышления. Все это получило дальнейшее развитие в методах диагностики болезней. Недаром знаменитый писатель, врач Конан Дойл, автор множества детективов, вложил в руки своего героя Шерлока Холмса столь эффективный дедуктивный метод логики расследования, принесший ему славу. И произошло это потому, что любая медицинская диагностика – это тоже расследование, в рамках дедуктивной методологии. Мой профессиональный опыт [?] свидетельствует о том, что без логического осмысления, не может быть настоящего врача.   Однако, к сожалению, далеко не каждому это дано – ведь все люди разные, и далеко не каждому предначертано стать истинным врачом. Известно, что неприятности возникают тогда, когда логика-природа, в мышлении, не совпадает с логикой медицины. Это весьма опасно. Развитие углубленного логического мышления начинается с зубрежки таблицы умножения   С накоплением жизненного опыта оно все время совершенствуется в любых областях человеческой деятельности. И всегда - это чрезвычайно сложный и важный процесс, потому, что именно он лежит в основе профессиональной интуиции. Опыт логического мышления, постепенно уходит в глубинные структуры мозгового автоматизма, откуда выводы проявляют себя, почти подсознательно, как профессиональная интуиция. Пример тому тот же Шерлок Холмс, который перед тем, как раскрыть секреты своего дедуктивного мышления, всегда восклицал: «Это же элементарно, Ватсон!». Выводы, к которым он автоматически приходил, были суммарным продуктом его логического опыта, ставшего профессионально интуитивным. Логика, во все времена, была основой развития любой науки, в их взаимосвязи и взаимозависимости. Считается, что это понятие, как учение, создал Аристотель (3-й век до н.э.). Но, судя по всему, её корни гораздо древнее – они уходят в глубины истории человечества, ибо без логики не было бы и его развития. При этом, в области медицины, она постоянно углубляется, сочетаясь с трансформацией философических представлений. Даже библейский царь Соломон обладал талантами воителя, философа и врачевателя. Великие врачи древности также сочетали в своей деятельности медицину и философию (Гиппократ, Авиценна – Ибн-Сина, Парацельс и большинство др.). И до нашего времени развитием медицины руководили логика, философия и альтруизм (фр.altruisme – бескорыстная забота о благе других людей). Рассказываю об этом потому, что медицина, вместе с развитием других наук, во многом сопряжена с ними, и, одновременно, от них зависима, оставаясь наиболее альтруистической. Чтобы понять это достаточно вспомнить, столь часто упоминаемую, клятву врача древности Гиппократа (300 лет до н.э.), являвшейся основополагающей базой добродетели медицины во все последующие времена, вплоть до современности. Она всегда была основой гуманизма и тогда, когда врачей, в современном понимании этого слова, еще не было, а существовали лишь разного рода знахари и лекари, сочувственные и доброжелательные.   Это сохранялось веками, как и углублявшееся познание человеческой сущности. Недаром многие медики становились великими писателями: А.П.Чехов, Сомерсет Моэм, Конан Дойл и др. Все они - врачи и писатели - были альтруистами, за что и почитались на всех уровнях развивавшегося общества. Последнее постепенно трансформировалось, соответствуя развитию социальной сферы, наук и технологий, в том числе и медицинских. И, в конечном итоге, к концу прошлого столетия медицина, технологически и социально совершенствуясь, начала быстро изменяться в своей сути, в том числе и в психологии взаимоотношений с пациентом.   Клятва Гиппократа перестала иметь давлеющее значение и её уже, практически нигде, не дают врачи последнего поколения. Она почила в бозе. Медицина из искусства, быстро превратилась в сумму ремесел, расползаясь на все более мелкие отрасли. К тому же стала сверхприбыльным бизнесом, в котором, закономерно, пациент превратился в клиента. Для меня, старого врача, подобная подмена понятий, звучит катастрофически. Тем же, кто не видит в этом различия, постараюсь объяснить. Слово пациент, от лат. Patiens, в прямом переводе, означает «страдающий, или страдалец». Другого смысла оно не имеет, и связано исключительно с медициной. А вот словом клиент, от лат. Cliens, обозначает потребителя - покупателя или заказчика, а также лицо нуждающееся в какой-либо услуге (напр. адвоката или нотариуса, и т.п.). Клиент – это источник прибыли. Поэтому, если все мы, в том числе и врачи, переходим из категории пациентов в клиенты, то о каком сострадании может идти речь? Клятва Гиппократа из жизненно важного альтруистического принципа становится архаизмом в истории медицины. Это моё глубокое убеждение, не столь уж редко, к великому сожалению, находящее подтверждение в нынешней повседневной жизни. Прошло уже порядком лет, как была опубликована моя статья «На закате эпохи романтической медицины». Сегодня я, с истинной грустью, уже говорю о её «преждевременной кончине». Не знаю, как американцы, у которых нет степени сравнения, но в среде “русских” иммигрантов, вы можете услышать как благоприятные отзывы, так и, более частое, не без оснований, разочарование.   Причин много и они закономерны Среди эмигрантов из Советского Союза, а затем и России, в любой части света, постоянно приходится слышать сравнительные оценки системы здравоохранения “тут и там”, в том числе о взаимоотношениях с врачами и эффективностью лечения. При том в них никогда не учитывают глобального масштаба и скорости развития медицинской науки в развитых странах. В частности, российская медицина сейчас тоже быстро и кардинально меняется, пропитываясь, как достоинствами западной, в частности американской, так и, в еще большей степени, её недостатками. Это общие тенденции, сложившиеся к концу прошлого века, соответствующие смене эпох в развитии медицинской науки, корни которой уходят в глубочайшее прошлое, в присущее всему живому свойство самолечения. Кроме того, критерии такой оценки обычно не учитывают временного фактора, прошедшего с момента иммиграции. Ведь за этот период и на нашей родине медицина давно уже успела, во многом, «догнать и перегнать» Америку, в гротескной форме кривых зеркал. Предшествовавший этап действительно был романтическим. Начало его в России, как и Европе, связано с именем великого хирурга Николая Ивановича Пирогова (1810-1881), впервые в мире (1847) применившего наркоз и гипсование поврежденных конечностей. Очевидно закономерно, что тот период совпал с возникновением нового течения в искусстве, которое теперь обозначается эпохой “романтизма”. По всеобщему признанию медицина также всегда являлась Искусством, имеющим столь же глубокие корни на всех этапах развития человечества. Эпоха романтизма – это период возникновения в сознании общества высоких устремлений, оптимизма, осознания, как высокого предназначения человечества, так и отдельной личности, самопожертвования во имя этого, и не только на баррикадах революции. История развития современной медицины в последнюю четверть прошлого века, также была пронизана высочайшей степенью романтизма, в прямом понимании этого слова. Разумеется, как и сейчас, так и во все времена, многое, в первую очередь, зависело от свойств и идеалов человека, посвятившего себя медицине. Наверняка, наряду с энтузиастами, были и равнодушные, безразличные к судьбам больных, малограмотные, корыстные и “карьерные”, стремящиеся к административной власти. Но большинство, особенно те, кто оставил след в нашей науке, были людьми преданными страждущим, стремившимися к облегчению участи человека, зачастую жертвенно. Примеров тому множество и, в первую очередь, я отнес бы к этой категории земских врачей России. Они появились в шестидесятых годах 19 века. В частности, земскими врачами были и великие писатели, такие как В.В. Вересаев (Смидович), М.А. Булгаков. Такие врачи были не только в России. Многие из вас видели телесериал “Доктор Куин” о “земском”, американском враче конца 19-го века.   Постарайтесь достать книгу замечательного австрийского врача, ученого и писателя Гуго Глязера “Драматическая медицина”. Сотни врачей и ученых ставили на себе эксперименты, чтобы проверить идеи, решить спорные вопросы, проверяя, эффективность и безопасность лекарств. Некоторые гибли, порой завещая в случае неудачи, написать на памятнике “Побежден, но не убежден!”. Академик Иван Петрович Павлов, в 1905г. умирая, диктовал ассистенту свои ощущения угасающей жизни. В июльскую ночь того же года, известный врач-терапевт, Нотнагель, страдая сердечным заболеванием, погибая, описал классическую картину грудной жабы. Перечень этот можно продолжать бесконечно.   При этом, сами врачи, не считали это подвигом. В частности, сотрудники нашей клиники, вместе со мной и вирусологами, испытывали на себе как безопасность, так и эффективность множества новых, современных вакцин против особо опасных заболеваний (полиомиелита, клещевого энцефалита, бешенства, и др.). Врачи, добровольно отправлялись на изучение вспышек оспы, чумы, лихорадок Эбола, Марбурга и других смертельно опасных заболеваний. Многие погибали. И на подвижничество вела не столько “Клятва Гиппократа”, определившая смысл их жизни, а профессиональный интерес, любовь и сочувствие к людям. Древнекитайский мыслитель Конфуций (Кун-цзы), за 500 лет до нашей эры, очень точно определил: “Три пути ведут к знанию: путь размышления – самый благородный, путь подражания – самый легкий и путь опыта – самый горький”.   Корни медицины произрастали из природной, точнее, народной   Врачи на ней выросли и многому научились. Еще в 80-е годы прошлого века, примерно 80% аптечных препаратов имели природное происхождение. Сейчас, подавляющее большинство – синтетические, весьма эффективные, но более «жесткие», а то и жестокие. Достижения современной медицины породили у некоторых медиков своеобразную манию величия и, во многом, презрительное отторжение её прошлого. Однако, по моему глубокому убеждению, и в наше время не следует чураться некоторых старинных народных средств и методов, используя в лечении и профилактике то полезное и эффективное, что накоплено человечеством во все времена. По долгу службы я побывал практически во всех регионах и “глухоманях” Союза. И везде интересовался методами лечения, используемыми наследственными шаманами, знахарями и целителями, порой делая для себя неожиданные открытия. Пожалуй, здесь надо оговориться, что сила их в том, что они “обслуживают” только небольшие регионы, зная наследственные особенности населения и используя средства из той же природной среды. Результатом явилась моя книга “Рецепты, забытые медициной” (Москва, 1990 г.). По мере сравнительно быстрого накопления знаний и новых открытий в медицине и общей биологии, начали быстро отпочковываться отдельные медицинские специальности. К концу 19-го века в самостоятельное направление выделилась невропатология, психиатрия, офтальмология, урология, акушерство и гинекология и целый ряд других дисциплин. А к концу 20-го, начали расслаиваться и они. Например, офтальмология. Нет больше в прежнем смысле этого слова врача офтальмолога. Жизнь «поделила» его на 6 разных специалистов: врача оптомометриста – определяющего особенности и недостатки вашего зрения, выписывающего корригирующие очки. Другой врач решает проблемы патологии хрусталика. Третий – помогает избавиться от глаукомы.   Следующий, занимается нарушениями функции слезного канала. Есть и специалист по офтальмопластике и т.д. Надо отметить, что среди все более нарастающих подобных тенденций, выделяется особо ответственная роль семейного врача, первого, к которому обращается больной. Занимаясь лечением, он, одновременно, выполняет роль своеобразного «диспетчера», нередко направляя больных к другим профильным специалистам. Мы все это познаем на собственном опыте. Иначе, в наше время и быть не может. Объем медицинских знаний и открытий стремительно нарастает до такой степени, когда, выражаясь языком «проницательного» Козьмы Пруткова: “Нельзя объять необъятное». И, именно поэтому, врачи, в прямом смысле этого слова, “разбрелись” по органам, тканям и системам организма, а то и по их частям. Некоторые, в самые последние годы, подбираются даже к генам. С моей точки зрения все эти тенденции имеют как определенные преимущества, так и очевидные недостатки, порождающие новые проблемы. Недаром тот же провидец Козьма Прутков констатировал: “Узкий специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя”. Преимущества узкой специализации видны с первого взгляда, как тот самый флюс. Это метко подметили еще в 1936 г. Илья Ильф и Евгений Петров в своей книге “Одноэтажная Америка”. Цитирую почти дословно: “Если американец - специалист по затачиванию карандашей, то он лучший специалист в мире”. Теперь, все более дробящаяся медицина, пошла по этому же пути, доказывая свое преимущество. Вместе с тем я, старый врач, постоянно ощущаю потери, обедняющие современную медицину, утрачивающую в своем стремительном развитии более глубокое видение пациента, полагаясь, в основном, на результаты многочисленных исследований. Так что же она в моих глазах теряет? Большинство современных врачей часто, глядя на пациента, не могут, предваряя расспрос, даже примерно, оценить его клинически. Ведь смотреть и видеть, как говорят в Одессе – «Две большие разницы». И начинается это различие в процессе встречи больного с врачом. Одно дело, когда современный врач, заходя поочередно к больным, рассаженным заранее по разным кабинетам, смотрит на них «свысока» (сверху вниз) и совершенно иное, когда пациент входит в кабинет врача. Последний, успевает во многом сориентироваться. В частности, наблюдая за его поведением и походке, даже манере присаживаться на стул.   Обращает внимание на особенность его взгляда и самих глаз и их радужки, окраску и структуру кожи, и многое-многое другое. Например, даже такая «мелочь», как особенности строения ногтей на пальцах рук, порой свидетельствуют о возможной патологии некоторых внутренних органов и т.д. Часто этого достаточно для того, чтобы составить представление о некоторых особенностях пациента. Например, если врач заметил своеобразную окраску кольца вокруг радужки (т.н. кольцо Кайзера – Флейшнера), ему следует думать о заболевании печени. Можно привести множество иных примеров, но сразу об этом больному говорить не следует.   Этому меня научила жизнь   Я был еще сравнительно молодым врачом, когда на прием пришел мужчина, лет сорока. Постучавшись, он вначале приоткрыл дверь кабинета, затем, оглядевшись, тщательно её прикрыл. Пройдя мелкими шажками, присел на краешек стула. Лицо бледноватое, глаза тревожные. Демонстрируя свою «проницательность», сходу задаю вопрос: «И давно это у вас?». Реакция больного на «простенький» вопрос была мгновенной и бурной - лицо еще больше побледнело, на нем выражение ужаса, зрачки расширились. «Доктор! Неужели это всем так заметно?». Потом мне пришлось долго заглаживать свою вину, но происшедшее был уроком на всю жизнь. Тот больной страдал импотенцией. Медицина последних десятилетий обучает молодых врачей не столько логике физиологических взаимоотношений организма и болезни, сколько вариабельности диагностических шаблонов. Но, как говорится, «мы это уже проходили»… Еще в двадцатые годы прошлого столетия, в спорах о принципах и методах диагностики болезней, медики разделились на «логиков» и «рамочников». Различие заключалось в том, что первые приходили к диагнозу, выстраивая логическую взаимосвязь элементов развития болезни, с их закономерностью и взаимосвязью. В то время как вторые, как бы примеривая диагностические «рамочки» симптомов, ограниченных синдромами (симптомокомплексами). Самым ярким представителем логической, или, как он называл её, «прямой» диагностики, был мой учитель академик Е.К. Сепп. Я прекрасно понимаю, что на современном уровне развития медицины уже «никто не обнимет необъятного», однако это не должно подменять диагностическую логику «рамочками» любой конфигурации. Очень многое потеряли врачи в незнании прошлого медицины, особенно в своей, конкретной специальности. Современная «ультапрогрессивная» медицина напрочь забывает своих предшественников, «предков», а вместе с ними - и значительную часть их богатейшего опыта. Из великого искусства, она превратилась в сумму технологий: как диагностики, так и терапии. Это явление стало «космополитическим». Ну, как тут не вспомнить «отца народов», борца с космополитизмом, Сталина И.В. и его знаменитое высказывание о «безродных Иванах, не знающих своего прошлого». Забвение прошлого, на фоне технократического развития, порой рождает своеобразную манию величия, с неким презрением к прошлому и его игнорированию. Восхищаясь почти невероятными достижениями медицины, никто не должен забывать о том, например, что класс вирусов, впервые было открыт Ивановским Д.И., как и методики их обнаружения. Основные законы высшей нервной деятельности и пищеварения - открыты лауреатом Нобелевской премии, академиком И.П. Павловым.   Можно перечислить и многое другое, но, как самый яркий пример, приведу почти ушедшее в забвение имя российского ученого-физиолога Владимира Петровича Демихова. А ведь это он, впервые в мире, разработал, еще в 1946 году(!), методику пересадки донорского сердца, в 1947 – пересадку лёгкого, а через год пересадку печени и, даже, головы теленка. Тогда же он осуществляет коронарное шунтирование и пересадку многих органов. У него учились: Овер - трансплантации почек; известнейший американский кардиохирург де Бейки, – коронарному шунтированию; не менее известный доктор Кристиан Бернар – пересадке сердца и многие другие ученые из стран Европы, Южной Африки, Австралии и Америки. И имя такого учёного практически забыто! Можно привести имена множества и других великих медиков, не только российских, обогативших мировую науку новыми методами диагностики и лечения. Пишу я об этом не для того, чтобы показать величие и преимущество российской медицины, которого сейчас практически нет. А для того, чтобы сказать о том, что российская медицина всегда была и остается далеко не самой худшей в мире, но, как всегда, самой нищей, не имеющей возможности реализовать и развить все достигнутое, лучшее. И именно поэтому, её здравоохранение (по данным ВОЗ, 2004г.) стоит на 130 месте в мире, да и продолжительности жизни населения занимает только 94-е.   Но, дело, очевидно, не только в нищете   Здравоохранение США, у которого затраты на него занимают первое место в мире находится лишь на “почетном” 37 месте, а по продолжительности жизни - 24-м, при том, что не менее 15% (это почти 40 миллионов!) населения не имеет никакого доступа к медицине… Меня часто спрашивают о лидерах. На первом месте Франция, на втором Италия, Испания на седьмом. Нищая же Куба, где врачи с благодарностью принимают от пациентов разрешенные подарки, в виде булочки или бутылки молока, всего на два места отстает от США… По продолжительности жизни, лидируют японцы – в этой стране насчитывается почти 30 000 долгожителей (против 153 в 1963 году), затем австралийцы и французы. У читателя, очевидно, возникает вопрос – в чем же дело? Где кроются причины подобных глубоких различий, далеко не безразличных для нашего здоровья?   Медицинская наука, как и лечебная медицина, всегда развивались по-разному, в разных странах, параллельно и во взаимосвязи с иными науками. С развитием информационных связей, во всех странах нарастал дух соперничества. При этом сталкивались национальные традиции и экономические интересы, без которых медицина не могла развиваться в условиях углубляющейся урбанизации растущего населения. Постепенно дух романтизма в медицине, вытеснялся системой капитализации её, соответствовавшей общей тенденции совершенствования общества. Одновременно смещались представления о роли и месте врача в новой среде. Сейчас на смену романтикам, положившим свою жизнь на алтарь служения на благо человека, в значительной части приходят люди холодного расчёта, попросту говоря, служащие. Меняется и система образования. Вместо прощупывания приёмной комиссией претендента не только по знаниям, но и личным качествам, появляется бездушная система “крестиков и ноликов” – обезличенная рамочками выбора правильного ответа из нескольких, предлагаемых компьютером. Романтики, логики, уходят в прошлое, их быстро вытесняют прагматики.   Врачи по призванию становятся редкостью. На смену “Клятве Гиппократа” и ответственности, приходит система, страхующая врача от личной ответственности за ошибки, ограничивающая больного в выборе врача и даже лекарств. Она же ставит врача в жёсткие рамки назначения лекарств, строго ограниченных диагнозом, жёстко определяемых страховыми компаниями.   Больше всего меня “тронули” стандартные расписки, даваемые больными лечебным учреждениям перед любыми операциями, снимающие с них, практически, любую ответственность не только за возможные ошибки и осложнения, но и, даже заранее, предусмотрительно интересующиеся: “в случае чего”, по какому обряду вы должны быть похоронены. Разумеется, это влияет на психологию врача, деморализует больного, снижая моральные шансы на благоприятный исход. Знаю это по собственным ощущениям.   Но, несмотря на это, мне кажется, что в Америке сформировалась, одна из лучших в мире, “медицина катастроф ” - любых, от травматических до заболеваний, требующих экстренной помощи.   Остальная, порой, в моих глазах видится “катастрофой медицины” При всех административных преимуществах стандартизации, любой врач должен постоянно помнить, что каждый пациент, явление «штучное», неповторимое в своей сути. По этому и диагностика, и лечение должны соответствовать не столько выводам статистики, сколько индивидуальности больного. Все мы неповторимы настолько же, насколько неповторимы отпечатки наших пальцев, насколько неповторима наша судьба. Именно это должно быть в центре внимания. Поэтому прав был великий российский терапевт Сергей Петрович Боткин (1832-1889), в свое время говоривший, что «если больной, с любым заболеванием, уходя от врача не испытывает облегчения, то это не врач». Медик не имеет права быть эзотериком – человеком лишенным критического подхода, верящим не фактам, а поверхностным соображениям, возводя их в степень постулатов. Во всем должна главенствовать логика, добирающаяся до самой глубины научной истины. Лучший врач – воспитанный на физиологической логике бытия, всегда достаточно критичный ко всему, и постоянно пытающийся познать истину во всех её взаимосвязях.   Думаю, читатель простит меня, если я вновь процитирую «мудрого» Козьму Пруткова, призывавшего во всем искать: “Где начинается тот конец, которым оканчивается начало”. А начало “того конца”, с которого начинается начало, надо искать в системе медицинского образования, перешедшего в последние годы на бездушную систему крестиков и ноликов. Это, наконец-то, поняли в американских школах, в преподавании математики. Там до сих пор главенствовали калькуляторы, упрощающие жизнь, «облегчающие» мышление в поисках логики.   Сейчас многие педагоги вынуждены были вновь вернуться к базовой зубрежке таблицы умножения, т.е. к первоначальным истокам логики. Только когда это дойдет до медицины, неясно. Но дойдет обязательно. Иначе невозможно познание истины. А пока медицина в чем-то противоречива и, порой, во многом беспомощна. Не исключаю, что, может быть, я был излишне резок в суждениях или не совсем справедлив и, даже, ностальгичен. Но отречься от своей точки зрения не могу, ибо все это накоплено десятилетиями практики врача и ученого. Очевидно, прав был великий учёный, один из авторов “Декларации независимости” Америки, Бенджамин Франклин, сказавший: «Настоящий трагизм жизни заключается в том, что старыми становятся слишком рано, а мудрыми – слишком поздно». Такова логика жизни, а вместе с ней и медицины… Источник Оглавление Arlene Weintraub. Just Say No to Drug Reps Здоровье   www.pseudology.org