Национальный медицинский университет им. А.А. Богомольца, Киев, кафедра дерматовенерологии с курсом проблем СПИДа Коляденко В.Г., член-кор. АПН Украины, д.м.н., профессор Степаненко В.И., д.м.н., профессор; Сифилис и "францюватi" з Галичини гипертекстовая версия Над вопросом происхождения и распространения Сифилиса работали многие поколения исследователей, но сказать, что полная история этой инфекции когда-нибудь будет написана до конца, вряд ли возможно. Казалось бы, чего проще: собрать все исторические свидетельства изучаемого вопроса, прежде всего летописи, хроники, государственные акты, а также материальные свидетельства, полученные при археологических раскопках древних захоронений, — и пиши. Однако любой современный исследователь понимает, какая это большая работа. Но далеко не все понимают, что она бесконечна в принципе. Никогда нельзя быть уверенным, что найдены все исторические свидетельства изучаемого вопроса: ведь они же не лежат все в одном месте. И никто никогда не может сказать, где лежит тот “последний” документ (если он вообще существует), который позволит исследователю вздохнуть с облегчением: история происхождения Сифилиса известна нам до конца. В том-то и дело, что нет тут никакого конца! В будущем могут быть найдены потерянные летописи или тайный архив; возможно, результаты научных исследований при привлечении новых медико-биологических технологий перевернут наше представление об изучаемом вопросе. Таким образом, пополнение фонда исторических источников по мере продвижения исследований зачастую не только не помогает поиску решения вопроса, но может еще больше запутать ситуацию. Мечта каждого исследователя — собрать все письменные документы, относящиеся к изучаемому вопросу. Увы, этого никогда не бывает. Нужно также отметить еще одну сторону изучения этого вопроса, как и любого другого вопроса истории, — анализ источника информации. Эта процедура наиболее сложна, многогранна и, как правило, субъективна. В связи с этим, анализ источников информации не должен сводиться только к обоснованию исследователем своих принципов. В любом случае, это аналитическая процедура, включающая детальный разбор материала, сравнение его с другими источниками, определение достоверности излагаемых событий. Как правило, это кропотливая работа, но именно в этом и состоит профессионализм исследователя. Вместе с тем, конечный результат проведенной работы у разных исследователей может оказаться совершенно разным. Таким образом, авторы этой статьи считают своим долгом предупредить: мы не излагаем новую историю о происхождении Сифилиса, а на основании углубленного изучения и анализа сведений, почерпнутых из доступных нам литературных источников, считаем возможным высказать свою точку зрения по этому вопросу. Итак, в конце ХV столетия на юге Европы вспыхнула эпидемия новой, неизвестной болезни. Это была первая исторически достоверная эпидемия Сифилиса. Начавшись в 1495 г. под Неаполем в войсках французского короля Карла VIII, осаждавших этот город, она в последующие годы широкой волной распространилась по всей Европе: разноплеменные наемники Карла VIII и солдаты противостоявшей ему военной коалиции, вернувшись к своим домашним очагам после военного похода, принесли в свои семьи и соплеменникам эту новую заразную болезнь. Уже в 1496 г. эпидемия Сифилиса захватила территорию Италии, Франции, Швейцарии и Германии; затем перекинулась в Австрию, Венгрию и Польшу. В 1499 г. Сифилис появился в России. Около 1500 г. эпидемия захватила всю Европу; далее, благодаря торговым отношениям, распространилась в Северной Африке, Египте, Турции. К 1500 г. пораженным оказалось население южной и юго-восточной Азии, Китая, Индии, а затем и Японии (эпидемия Сифилиса 1512 г. в Киото). Первая эпидемия Сифилиса отличалась весьма тяжелым течением болезни и, вследствие этого, огромным количеством жертв, что свойственно инфекционным заболеваниям, развивающимся впервые у населения, “девственного” по отношению к той или иной инфекции, а главное — находящим благоприятные условия для распространения. Разразившаяся эпидемия Сифилиса практически сразу привлекла внимание многочисленных исследователей, которые выдвигали различные гипотезы ее возникновения. Дискуссии по этому вопросу продолжались и в последующие столетия, вплоть до нашего времени. Согласно одной из гипотез, в государствах, расположенных на территории Европы, Азии и Ближнего Востока, Сифилис существовал с древних времен. Сторонники этой гипотезы указывают, что в трудах великих ученых древности, в частности Гиппократа, Галена, Цельса, Авиценны, а также в Библии, описываются заболевания, клинические проявления которых имеют сходство с Сифилисом. Более того, на древних памятниках изобразительных искусств — в керамиках, терракотах, фризах и бюстах — сохранились свидетельства существования Сифилиса в Европе. Так, на бюстах Сократа в Ватиканском и Луврском музеях зафиксирован типичный сифилитический седловидный нос. Кроме того, сторонники древней теории существования Сифилиса указывают, что при раскопках захоронений в различных местах европейского континента были найдены кости людей, относящиеся к периоду неолита, с признаками перенесенного гуммозного остеомиелита и гуммозных остеопериоститов. Согласно другой гипотезе, выдвинутой некоторыми современными исследователями, родиной Сифилиса является Африка. Эта теория была высказана в 1961 г. T. Cockburg и в 1963 г. E. Hudson, а затем поддержана рядом других ученых [9, 23]. Согласно этой гипотезе, возбудители тропических, или эндемических трепонематозов, в частности фрамбезии, пинты, беджеля, а также возбудитель венерического Сифилиса, являются различными вариантами распространенной когда-то идентичной трепонемы.   Начало трепонематозного паразитизма у человека относится к раннему периоду неолита. Первоначально трепонематоз возник как фрамбезия (тропический Сифилис) у первобытных людей, живших в Центральной Африке. Это заболевание поражало главным образом детей и людей молодого возраста. Из очагов поражения на коже больных возбудитель легко попадал на кожу здоровых людей, часто травмировавшуюся тропическими растениями. Дальнейшая эволюция трепонематозов была тесно связана с эволюцией человеческого общества. Указывается, что при возникновении первых поселений людей в местностях с сухим и более прохладным климатом трепонематоз протекал в форме беджеля, а с появлением городов, при ограничении возможности прямой передачи возбудителя бытовым путем, трепонематоз преобразовался в венерический Сифилис. В качестве одного из аргументов этой гипотезы указывается, что Африка и на современном этапе своего развития продолжает оставаться наиболее интенсивным очагом эндемических трепонематозов.   По мнению сторонников этой теории, Сифилис распространялся из Африки вследствие войн, торговых связей и вывоза рабов, а также паломничества христиан к святым местам в Иерусалим, а мусульман в Мекку. Кроме того, в качестве еще одного доказательного аргумента в пользу этой гипотезы указывается на наличие некоторой морфологической и биологической идентичности бледной трепонемы (возбудителя Сифилиса) и трепонем, вызывающих тропические трепонематозы, а также на сходство клинической картины течения этих инфекций и наличие между ними перекрестного иммунитета [13, 23]. Милич М. В. [13] указывает, что такая идентичность наталкивает на мысль о том, что с точки зрения эволюции микроорганизмов происхождение этих трепонем одинаково, но в очень далекие времена произошло их “размежевание”, что повлекло соответствующее разветвление инфекций. Вместе с тем, наибольшее количество сторонников имеет гипотеза об американском происхождении Сифилиса. Согласно этой гипотезе, Сифилис был завезен в Европу моряками Христофора Колумба после открытия Америки. К 500-летию открытия Америки (10 декабря 1492 г.) в конце ХХ столетия было опубликовано ряд сообщений, в которых отрицается прогрессивный характер этого эпохального события и указывается, что открытие Колумба явилось первопричиной последующей насильственной колонизации Нового Света и уничтожения нескольких цивилизаций с их уникальной Культурой. В ряде статей, приуроченных к этой юбилейной дате, рассматриваются также медицинские вопросы. В частности, Luger A. [22] приводит сопоставление хронологии исторических событий, связанных с открытием Христофором Колумбом Нового Света (Вест-Индии), возвращением его первой экспедиции в марте 1493 г. и начавшейся вскоре в Европе эпидемии Сифилиса. Этот автор делает вывод, что исторически несправедливо и необоснованно считать Христофора Колумба “виновником” распространения, а тем более возникновения Сифилиса в Старом Свете. Следует отметить, что отдельные отечественные ученые-дерматовенерологи также являются сторонниками этой теории. В частности, высказывается мнение, что история о том, что Сифилис был впервые завезен в Европу из Центральной Америки моряками Христофора Колумба, и это вызвало эпидемию сначала в Неаполе, а затем во всей Европе, не более чем миф. Этот достаточно категоричный вывод автор делает, опираясь на сведения, почерпнутые из статьи A. Luger [22], в частности, хронологии вышеуказанных исторических событий и сопоставления их с эпидемической цепью распространения Сифилиса при классическом клиническом течении инфекции, а также анализа сведений, дошедших до наших времен, о наличии заболеваний, имевших сходство с клиническими проявлениями Сифилиса у ряда известных исторических личностей, живших в различные временные периоды, предшествовавшие открытию Америки. В этой связи мы считаем необходимым еще раз вернуться к рассмотрению вопроса о реальности гипотезы американского происхождения Сифилиса в Европе с тем, чтобы не просто “очернить” или “обелить” моряков Великого Адмирала (Х. Колумба) в отношении их причастности или непричастности к начавшейся эпидемии Сифилиса, а, анализируя изученные нами литературные источники, высказать свою точку зрения на ход тех драматических событий. Во-первых, для исторической объективности следует отметить, что A. Luger [22] был далеко не первым исследователем, сопоставившим хронологию исторических событий, связанных с возвращением Х. Колумба из своей первой экспедиции после открытия Америки и разразившейся вскоре эпидемии Сифилиса в Европе. Согласно данным П. С. Григорьева [7], “новая” болезнь, которая появилась в 1493 г. в Барселоне, что совпало с приходом в город матросов из экспедиции Колумба, сразу привлекла внимание врачей. Клинические симптомы этого заболевания описывает молодой врач Скилатиус (Nicolaus Scylatius), а затем врач Диац де Исла (Roderic Diaz de Isla), который лечил матросов Х. Колумба в Барселоне. Из этого сопоставления родилась пользующаяся признанием весьма авторитетных ученых гипотеза об американском происхождении Сифилиса в Европе. Впервые эта гипотеза была высказана еще в 1525 г. Овиедо (Oviedo) и в последующем приобрела многочисленных приверженцев. И. Блох (Ivan Bloch) в своей интересной публикации “Uber der Ursprung der Syphilis”(1925) горячо защищает гипотезу американского происхождения Сифилиса.   Согласно этой гипотезе события разворачивались следующим образом... Христофор Колумб, 3 марта 1492 г. отправившись из Палос (Palos) в кругосветное плавание, 6 декабря 1492 г. прибыл на остров Гаити (Isla ispanola), там он оставался 40 дней. 16 января 1493 г. отплыл обратно и 14 марта 1493 г. вернулся в Палос, а в середине апреля прибыл в Барселону. Согласно утверждению врача Диац де Исла, матросы Колумба страдали неизвестной дотоле в Европе болезнью, которой заразили жителей Барселоны. Болезнь эту матросы получили якобы от туземок Гаити, где она была известна издавна, задолго до прибытия туда первых европейцев, под названием “Quaynaras”, “Hipas”, “Taybas”, “Icas”. В Испании эту новую болезнь называли “Mal de la Isla Ispanola”, “Sarna de las Indias” или “Sarampion de las Indias”. Начавшись в Барселоне, Сифилис перекинулся затем в соседние города и государства. Важным этапом распространения Сифилиса в Европе был военный поход на Неаполь французского короля Карла VIII, в сборном наемном войске которого служило около 300 испанцев; среди них, несомненно, пишет Григорьев П.С., были сифилитики. Одним из многочисленных сторонников гипотезы американского происхождения Сифилиса в Европе является также авторитетный отечественный сифилидолог профессор К. Р. Аствацатуров [1], который, опираясь на изученные им литературные источники, отмечает, что на службе у французского короля Карла VIII в период военного похода в Италию (август 1494 г. – июль 1495 г.) находилось несколько сотен испанских солдат, часть которых, вероятно, болела Сифилисом и могла служить источником инфекции. Но основным источником заражения Сифилисом в период тех исторических событий, вероятнее всего, была огромная “армия” разных национальностей, в том числе испанок, сопровождавших армию наемников Карла VIII. Кроме того, согласно данным Ги Бретона (Guy Breton) [3], среди солдат неаполитанского короля Фердинанда II, которых он также собирал по всей Европе для защиты от захватчиков Карла VIII, были сотни испанцев и сопровождавших их соотечественниц. В одном только Риме в то время насчитывалось около 14 тысяч. Однако обратимся к хронологии тех исторических событий в изложении A. Luger [22]. Временные моменты, связанные с возвращением Х. Колумба из первой экспедиции и пребыванием его команды в ряде испанских городов, в описании этого автора совпадают с вышеизложенной хронологией, за исключением нескольких дополнительных и несущественных, на наш взгляд, деталей. В статье этого автора приводятся также исторические факты о неведомой болезни, которой страдали матросы из экспедиции Колумба, и описываются ее клинические проявления.   Кроме того, A. Luger представляет детальную хронологию военного похода короля Карла VIII в Италию: сбор армии в Лионе (март 1494 г.); достаточно длительное пребывание завоевателей в Риме, правители которого без боя открыли перед ними ворота города (декабрь 1494 г. – февраль 1495 г.); пьяные оргии наемников в Неаполе (февраль 1495 г. – май 1495 г.); отступление армии Карла VIII с повторным вхождением в Рим (июнь 1495 г.) и, наконец, бесславное для завоевателей окончание этого похода (июль 1495 г.). Одним из важных обстоятельств, послуживших причиной поражения Карла VIII в этом итальянском походе, была полная деморализация его армии в связи с Сифилисом, поразившим большинство солдат. Достаточно дискуссионным является высказывание A. Luger [22] о том, что в армии Карла VIII скорее всего не было матросов из первой экспедиции Х. Колумба или их численность могла составлять не более 10 человек, а также ссылки автора на то, что в исторических хрониках не упоминается о наемниках из Испании, принимавших участие в этом походе на Италию. Предположим, что это действительно было так. Но почему же A. Luger [22] не приводит сведений из исторических хроник о многотысячной “армии” , в том числе и испанских, сопровождавших армию наемников Карла VIII, а также выступивших против него объединенных войск ряда европейских государств того времени, среди которых были солдаты королевы Кастилии Изабеллы и короля Арагона Фердинанда. Некоторые из этих испанских , несомненно, были больны Сифилисом. Если даже предположить, что солдаты могли заражаться от местных (римских, неаполитанских) “жриц любви”, то вполне логичным является вопрос: “Почему же тогда до тех исторических событий о массовой заболеваемости Сифилисом в Италии нет упоминаний ни в одной исторической хронике? Возможно, итальянские Проститутки соблюдали “обет верности” в ожидании солдат Карла VIII?” Очевидно, все-таки нет, да и “работы” у них хватало с учетом предшествовавших приходу армии Карла VIII беспрерывных феодальных войн в Италии и многочисленных крестовых походов на Ближний Восток, путь которых всегда проходил через Рим с тем, чтобы получить благословление и поддержку Ватикана. Весьма интересной и познавательной является хронология тех исторических событий в изложении Ги Бретона [3], который в документально-публицистической форме дает детальное описание начала и хода итальянской военной компании Карла VIII, а также появления новой болезни, поразившей армию французского короля. В этой связи считаем необходимым указать на ряд моментов, представленных в книге этого автора, которые не освещены в других литературных источниках или с ними не согласуются. Эти новые данные несколько расширяют, а также уточняют сведения о возможных причинах начала и распространения эпидемии Сифилиса в Европе. Достаточно подробно Ги Бретон [3] описывает ряд исторических событий, предшествовавших началу похода Карла VIII. В частности, автор отмечает, что в ноябре 1491 г. Карл VIII сочетался законным браком с 15-летней герцогиней Бретонской Анной. Причины, побудившие французского короля предпринять военный поход, были довольно романтическими: “…чтобы заслужить любовь королевы, король решил отличиться в каком-либо великом предприятии и стал готовиться к завоеванию Неаполя”. Но почему именно Неаполь? Потому что Карл VIII был наследником Анжуйского дома, а неаполитанская корона некогда принадлежала анжуйским государям. Ги Бретон [3] указывает также, что вся подготовка армии Карла VIII к военному походу на Неаполь происходила в течение зимних и весенних месяцев 1494 г. в замке Амбуаз, а не в Лионе, как отмечают некоторые другие исследователи. Автор отмечает: “Выступая из Амбуаза, королевские войска были в полной готовности — до последнего пера на султанах шлемов и до последней заклепки на доспехах”. Карл VIII действительно делал остановку на несколько недель в Лионе, но не для доукомплектования своей армии, а для личного отдыха и любовных развлечений. 23 августа 1494 г. королевская армия выступила из Лиона на Гренобль и далее на Турин. Отправляясь в эту военную экспедицию, любвеобильный французский король повез с собой в комфортабельной повозке несколько молодых Женщин, составлявших его походный гарем, а за 30-тысячной армией следовало более 800 Женщин разных национальностей. Весьма детально Ги Бретон описывает появление и массовое распространение среди наемников Карла VIII “странной” болезни, начавшейся весной 1495 г. и возможные ее причины: “Сотни солдат умерли, а кое-кто задавался вопросом, какова же причина этой ужасной неизвестной болезни? Некоторые врачи рассказывали, что все произошло от Женщины, заразившейся от прокаженного; другие утверждали, что это последствия каннибализма и обвиняли солдат в том, что те отведали человеческого мяса; третьи полагали, что источник этой болезни — половая связь человека с кобылой, больной сапом… И, наконец, четвертые считали, что эту болезнь подцепили в Америке матросы Х. Колумба, а в Италию завезли испанские наемники Фердинанда Арагонского — злополучного неаполитанского короля, свергнутого с трона французами”. Детально излагает Ги Бретон [3] эпидемию Сифилиса во Франции, которая началась после возвращения армии Карла VIII из бесславного военного похода: “Весной 1496 г. на Париж обрушилась эпидемия “неаполитанской болезни” с такими “отвратительными и зловонными” последствиями, что у народа появилось отвращение к плотскому акту. Церковь воспользовалась этим для проповеди целомудрия (почти совершенно неизвестного в средние века); весьма галантные дамы, прославившиеся пылкостью в “постельных играх”, толпами уходили в монастыри кающихся. Король Карл VIII был в отчаянии, ибо монахинями стали самые красивые придворные фрейлины”. Заслуживает также внимания мнение ряда исследователей, в частности A. Wright о том, что Сифилис в Европе существовал еще до возвращения в 1493 г. экспедиции Х. Колумба из Америки. При этом указывается на наличие этой болезни у ряда известных исторических личностей: король Франции Карл VIII и Франк I (1494–1547 гг.), король Англии Генрих VIII (1491–1547 гг.), римский Папа Юлий II (1443–1547 гг.), а также Лукреций Борджиа (1480–1519 гг.) и Эразм Роттердамский (1465–1536 гг.). Однако если обратить внимание на годы рождения и смерти этих известных людей и сопоставить их с датой возвращения первой экспедиции Х. Колумба в Старый Свет, вполне логично предполагать, что они могли заразиться Сифилисом уже после известных исторических событий. Что касается французского короля Карла VIII, то в данном конкретном случае говорить о наличии у него “доколумбового” Сифилиса также нет достаточно весомых оснований. Известно, что он заболел “оспой” во время известного военного похода в Италию.   Если предполагать, что французский король заболел не оспой, а Сифилисом, как утверждают некоторые исследователи, то почему очень быстро “излечился” и почему в литературных источниках не упоминается о проявлениях Сифилиса у его многочисленных любовниц? Очевидно, невзирая на постоянные и многочисленные любовные похождения Карла VIII, Сифилисом он не болел. Но умер этот французский король действительно в молодом возрасте — 28 лет. Согласно данным Ги Бретона [3], 7 апреля 1498 г. Карл VIII внезапно умер, ударившись головой о косяк низкой двери в одном из коридоров Амбуазского замка. Сразу пошли разговоры об убийстве. Слуги говорили, что за полчаса до трагедии король получил от какого-то итальянца апельсин и съел его. Не был ли этот апельсин отравлен? Итальянца не нашли, расследования никто не проводил. Всех интересовал только один вопрос: “Кто станет будущим королем Франции?” Считаем также уместным высказать свое мнение в отношении известного многим саркастического комментария великого философа и просветителя Вольтера, который был сделан по прошествии более 250 лет после тех драматических событий: “В своем легковерном походе на Италию французы приобрели Геную, Неаполь и Сифилис. Потом они были отброшены и потеряли Неаполь и Геную, но Сифилис остался при них”. На основании этого ряд авторов [12, 22] высказывают мнение о том, что Вольтер был убежден, что Сифилис не был занесен войсками Карла VIII в Италию, а наоборот. В этой связи считаем возможным возразить в отношении такого меткого, но достаточно вольного трактования этого комментария. Мы считаем, что этот весьма меткий комментарий великого просветителя имел изначально философское значение и, конечно же, не может являться документальным доказательством того, что Сифилис изначально не был занесен в Италию из Испании и Франции. Вместе с тем, одним из документальных доказательств того, что Сифилис появился в Италии вместе с приходом войск французского короля Карла VIII, может служить мнение итальянского врача и поэта из Вероны Джироламо Фракастро, высказанное им в своей известной поэме “Сифилис, или французская болезнь”, написанной в 1520 г., т. е. через 25 лет после начала эпидемии этой инфекции, и изданной в 1530 г. в Венеции. Сторонниками гипотезы американского происхождения Сифилиса является большинство современных авторитетных отечественных и зарубежных дерматовенерологов: П. С. Григорьев [7], М. А. Розентул [17], К. Р. Аствацатуров [1] и ряд других. В частности, М. А. Розентул [17] указывает, что если бы жители Европы болели Сифилисом до возвращения моряков Х. Колумба из известного плавания, то во время крестовых походов (1095–1270 гг.) обязательно вспыхнула бы большая эпидемия. Ведь тогда происходили массовые передвижения людей и, естественно, существовали все предпосылки для распространения инфекционных заболеваний, в том числе Сифилиса. Так, эпидемия проказы, возникшая в тот период, не осталась незамеченной в исторических хрониках. Особо нужно отметить, что авторитетнейший отечественный эпидемиолог Л. В. Громашевский также был сторонником этой гипотезы, высказывая предположение, что Сифилис произошел от полового спирохетоза южно-американских лам и в результате скотоложства перешел к местным жителям, которые впоследствии стали источником инфицирования матросов Х. Колумба. В свете вышеизложенного, имеем ли мы право по прошествии более чем 500 лет после первой известной в истории эпидемии Сифилиса противопоставлять, а тем более исключать какую-либо из существующих гипотез возникновения этой инфекции? Считаем, что такая постановка вопроса на современном этапе, учитывая отсутствие весомых доказательств, является неправильной. Каждая из существующих гипотез имеет под собой и солидные обоснования, и слабые стороны в плане научной доказательности. При наличии сифилитической инфекции на европейском или азиатском материках не исключено, что в те далекие времена при достаточной разобщенности населения и миграции его (в масштабах, характерных для ХV века) “новая”, более вирулентная доза инфекционного материала могла проникнуть в Европу и из Африки, и из Азии, и из Америки. Вместе с тем, с учетом проведенного анализа доступных нам литературных источников, вероятность причастности матросов Х. Колумба, вернувшихся из первого плавания в Америку, к развитию известных драматических событий является достаточно аргументированной. Вероятнее всего, эти больные Сифилисом матросы были первым звеном в цепной реакции, которая способствовала распространению сифилитической инфекции по всей Европе, а затем и по всему миру. Во всяком случае, все другие предполагаемые и возможные пусковые механизмы начала первой известной в истории эпидемии Сифилиса представляются нам на современном уровне знаний по данному вопросу менее аргументированными. Таким образом, вопрос о происхождении Сифилиса продолжает оставаться открытым. Первое письменное упоминание о Сифилисе (“мечущая болячка”) в России относится к 1499 году. Н. М. Карамзин указывал, что в Московском государственном архиве в собрании дипломатических сношений с Польшей имелись данные о том, что Великий князь Иван III, посылая в Литву боярского сына Ивана Мамонтова 30 марта 1499 г., наряду с другими поручениями дал ему наказ: “Память Ивану Мамонтову. Пытати ему в Вязьме князя Бориса, в Вязьму кто не приезживал ли болен из Смоленска той болезнью, что болячки мечются, а словеть Французская, а будто в вине ее привезли; да и в Смоленску о том пытати, еще ли та болезнь есть или нет: да о том Великому князю отписати; да и в Вильне о том пытати, есть ли еще та болезнь или нет”. Д. Г. Рохлин, А. Е. Рубашева [18, 19] при археологических раскопках в Забайкалье обнаружили кость, пораженную гуммозным периоститом. Эта большеберцовая кость принадлежала человеку, жившему во II тыс. до н. э. В погребениях I века н. э. у одного из скелетов также были обнаружены гуммозный остит и периостит большеберцовой кости, а у другого — специфические множественные деструктивные изменения в лобной кости. Кроме того, при проведении археологических раскопок на месте строительства Волго-Донского канала (Цимлянское море) в районе бывшей древней Хазарской крепости, а позднее русского поселения “Белая Вежа”, у 26 скелетов из 294 захоронений (Х–ХII веков) были обнаружены сифилитические изменения (оститы, периоститы, окостеневшие гуммы) в костях черепа и в длинных трубчатых костях. На основании результатов исследований эти авторы делают вывод, что Сифилис в России существовал и раньше. Необходимо также учитывать, что в конце ХV и в начале ХVI столетия в России существовал целый ряд объективных и субъективных условий для быстрого и широкого распространения Сифилиса. Как отмечает Г. И. Родзевич [16], “достаточно было Сифилису проникнуть в Россию, чтобы с большой силой распространиться в ней, в особенности при патриархальной невежественности наших предков ХV столетия, при отсутствии гигиены, пособиях знахарей и колдунов, и, наконец, при религиозном фанатизме, относившем сифилитические изъязвления к каре небесной”. В царствование Ивана IV Грозного (1530– 1584 гг.) Сифилис был известен в Москве под названием “польской”, “немецкой” и “французской” болезни. В “Домострое”, написанном Сильвестром во времена Ивана Грозного, перечисляются многие болезни, в том числе и “френчью”, как тогда называли Сифилис. Придворный лекарь царя Алексея Михайловича Коллинэ так писал об этой болезни в России: “Прежде она здесь в течение тысячи лет не была известна, но проникнув однажды в такую страну, какова Русь, она, как барсук, врывается так глубоко, что не иначе прогонять ее можно, как копьем и огнем”. Лечением “французской” болезни на Руси занимались так называемые чепучинные мастера. Название “чепучинный” мастер или лекарь связано с тем, что они лечили Сифилис “чепучинным корнем”, привозимым в Россию из восточных стран, в частности из Персии. Этот “чепучинный корень” применялся в виде декокта или сиропа как потогонное и болеутоляющее средство [16, 20]. В 1667–1679 гг. по указу царя в Аптекарском приказе предписывались осмотры лиц, подозревавшихся в заболевании “прилипчивыми” (заразными) болезнями, в том числе “френчью”. Так, в отчете осмотра от 5 мая 1679 г. указывается: “…из дворян — у Степана Пророва сына Ширина болезнь нечисть в гортани и от той нечисти язычок отгнил и небо провалилось в нос… А Великого государя службы за той болезнью ему служить немочно”. Был освидетельствован также царский стряпчий Дей Ступонин, у которого “оказались фрянки по всему телу… и болезнь лечить у него можно…, а как вылечится ему государеву службу служить можно”. Из отчета аптекарского приказа от 7 апреля 1679 г. следует: “при осмотре князя Ивана сына Борятинского установлено, что у него болезнь чепучинная, и за такой болезнью ему государеву службу служить немочно” [16]. Первые, в нашем понимании, профилактические мероприятия по предупреждению распространения венерических болезней в России начинаются в период царствования Петра І. В 1711 г. по указу Петра І Женщины, ведущие распутный образ жизни, помещались в прядильный дом, а “винные бабы и девки отсылались в мануфактур-коллегии”. В указах 1718, 1728, 1736 гг. предписывались меры против открытия публичных домов. Под страхом жестоких штрафов и наказаний запрещалось содержать “непотребных жен и девок”. В “Воинских Артикулах” Петра І от 1716 г. упоминается “о бесплатном лечении всех военнослужащих, кроме офицеров, которые себе наживают болезни французские … зато брать плату смотря по случаю и рангу”; а пункт 175 гласит: “Никакие блудницы при полках терпимы не будут, но ежели оные блудницы найдутся, имеют они без рассмотрения особ, через профоса раздеты и явно выгнаны быть” [5]. В книге Голикова И. И. [5] приводится указ Петра І от 1719 г., по которому офицеры и солдаты, уволенные из армии по возрасту, ранениям или болезням, награждались чинами; те же, которые не могли продолжать службу в гарнизонах, устраивались в госпиталя. При этом больным с венерическими болезнями и пьяницам указанные льготы не предоставлялись: “…а которые в гарнизонах служить не могут, тех, как офицеров так и рядовых, пристраивать к госпиталям, а при отставке награждать за ту службу чинами; но при том выключать из сего тех, которые за пьянство и за французскими и подобными болезнями и негодностями отставлены будут…” В 1721 г. Петром І был издан Регламент Главному Магистру, в котором предписывалось строительство специальных домов для лиц “непотребного и невоздержанного жития”. Указ императрицы Елизаветы Петровны от 1 августа 1750 г. предписывал “…непотребных жен, девок и сводниц смотреть и пристойным образом разведывать об оных, ловить и приводить в главную полицию, а оттуда присылать в комиссию”. Заболеваемость Сифилисом в России быстро возрастала, и в 1763 г. императрица Екатерина II лично присутствовала в Сенате при обсуждении срочных мер против дальнейшего распространения Сифилиса в России. 30 декабря 1762 г. Правительствующим Сенатом был издан указ для Медицинской канцелярии, которым предписывалось учредить при городах “нарочные дома” для лечения приходящих больных “прилипчивыми и заразительными болезнями”, снабдив их необходимым числом лекарей и медикаментами. При этом у поступавших на лечение гражданских больных воспрещалось спрашивать фамилию и сословие. 8 мая 1763 г. был издан указ об учреждении и строительстве в городах специальных домов для лечения больных заразительными и прилипчивыми болезнями. При этом в указе Сената предписывалось бесплатное лечение больных “французской болезнью” и высылка их после лечения в Нерчинск. 17 мая 1763 г. Правительственным Сенатом был издан еще один указ “О лечении распутных Женщин, одержимых франц-венерией и о ссылке оных на поселение”. Изданию этого указа способствовало прошение Санкт-Петербургского генерал-губернатора А. И. Глебова, в котором он отмечал, что в Санкт-Петербургском госпитале на 26 апреля 1763 г. среди 671 больного большую часть составляли “одержимые франц-венерией”, которую они получили “от непотребных Женщин”. В своем прошении генерал А. И. Глебов призывал принять меры против размножения этой “прилипчивой болезни”. Он считал необходимым рассылку во все воинские команды указа о выявлении венерической болезни у всех чинов и проведении допроса, от кого получено заболевание: “…а подозрительных Женщин сыскать, осматривать и лечить больных. После лечения особо отличившихся в непотребстве Женщин отсылать на поселение в Нерчинск. Больных, принадлежавших помещикам, возвращать им, если последние внесут деньги за лечение и питание, а если не пожелают, то таких больных отправлять на поселение”. В инструкции “О правилах содержания полкового госпиталя”, утвержденной 8 декабря 1764 г. императрицей Екатериной I, указывалось, что больных, имевших прилипчивые болезни, нужно содержать в отдельных комнатах, иметь для них отдельную постель, посуду, пищу. Лекарям вменялось также в обязанность устанавливать, от кого заразился солдат. Согласно одним литературным источникам — в 1762 г., согласно другим — в 1750 г. на окраине Санкт-Петербурга была открыта специальная, с полутюремным режимом больница для Женщин, больных “французской болезнью”. Эта больница располагалась в так называемой Калинкиной деревне, от чего и получила название Калинкина двора. В период царствования Петра I здесь находился так называемый “прядильный дом”, в который помещали выловленных в городе представительниц “непотребного и неистового женского пола”. Это был своего рода изолятор для них. К больнице был представлен караул. В 1786 г. на базе этой больницы было открыто Калинкинское медико-хирургическое училище, в числе профессоров которого был Н. Максимович-Амбодик (бывший студент Киево-Могилянской Академии). Важно также отметить, что с 1860 г. в Калинкинской больнице начал работать В. М. Тарновский, ставший впоследствии основоположником русской научной венерологии [6]. В 1763 г. в Санкт-Петербурге была открыта “секретная” больница на 30 мест для мужчин и на 30 мест для Женщин, больных “франц-венерией”. Содержание и лечение в ней больных проводилось на средства вновь образованной Медицинской коллегии. Поступившие на лечение больные не называли своего имени и имели право носить маски. Относительно этих больных предписывалось соблюдать строгую “молчаливость”, а вход в больницу для “любопытствующих” был строго воспрещен. Так была организована первая в России венерологическая больница. Первым ее заведующим был Д. С. Самойлович (внук известного сотника Войска Запорожского Самийла Кишки). На базе этой больницы проводились практические занятия по венерологии для учеников и подлекарей Санкт-Петербургских госпитальных школ. В 1775 г. в “учреждении об управлении губерниями” предписывалось “лиц непотребного, неистового и соблазнительного жития женского пола помещать в смирительные дома”, а за полученную от “невоздержанности французскую болезнь виновные наказывались батогами”. А. Н. Радищев в “Путешествии из Петербурга в Москву” упрекал царское правительство в безразличии к распространению “любострастной болезни” среди народа: “Но кто причиною, что сия смрадная болезнь делает столь великие опустошения, не только пожирая много настоящего поколения, но и сокращая дни грядущих, разве не правительство?” Катастрофический рост заболеваемости “франц-венерией” заставил правительство, помимо репрессивных мер, приступить к организации более широкой лечебной помощи населению. В 1776 г. в Москве была открыта Екатерининская больница, а в 1780 г. в Санкт-Петербурге — Обуховская сифилитическая больница на 30 коек, в дополнение к уже существовавшей “секретной” больнице. Больницы для лечения страдающих “щегольской” или “любострастной” болезнью были открыты также в Киеве и ряде других губернских городов. Ф. Ф. Исаев [10] в исторической справке о противовенерических мероприятиях на Харьковщине в XVIII столетии указывает, что в 1794 г. Харьковский губернатор Теплов докладывал Правительствующему Сенату о чрезвычайном распространении Сифилиса среди жителей окрестностей Харькова, занесенного военными во время войны с турками в 1769–1774 гг., и представил смету на 5490 руб. на строительство специальных больниц. Вместе с тем, в начале ХІХ столетия, как и в предыдущем веке, мероприятия по борьбе с Сифилисом в России носили в основном репрессивный характер. В 1800 г. император Павел I издал указ, предписывающий “…развратных Женщин, какие есть и впредь оказываться будут в обеих столицах (Санкт-Петербуг, Москва), батогами бить и отсылать прямо на Иркутские фабрики” [10]. Некоторые сведения о распространении венерических заболеваний в российской армии в первой четверти ХІХ столетия имеются в статье Я. Говорова [4]. Автор указывает, что “по окончании военной кампании 1812–1815 гг. и взятием Парижа хотя и кончились причины болезней от перемены воздуха, трудов и недостатка пищи происходящих, но зато открылись гораздо важнейшие к произведению между воинами такой болезни, от которой едва ли не больше их погибнет, нежели от самой войны”. П. Н. Прохоров [15] указывал, что в эпоху наполеоновских войн, особенно во время пребывания наших войск в Париже, Сифилис очень быстро был распространен среди солдат. В частности, автор пишет: “Действительно, сей ужасный враг более причинил вреда некоторым из наших воинов, нежели обыкновенные последствия войны”.   Выдающийся клиницист М. Я. Мудров в “Слове о пользе и предметах военной гигиены как науки сохранять здравие военнослужащих” предложил проводить в госпиталях отлучение раненых от зараженных венерической болезнью, указывая, что “гигиена и благочестие есть оплот против болезней, происходящих от пьянства и любострастия”. Стремясь ограничить распространение в Российской империи венерических болезней, царским правительством в 1844 г. был учрежден “Московский военно-полицейский комитет”, а в 1847 г. в Санкт-Петербурге — “Комиссия для надзора за бродячими Женщинами”. Таким образом, в России, по примеру Франции, была введена регламентация Проституции. Император Николай I также пытался решить вопрос о Проституции, признав ее терпимою в России, и повелел приступить к устройству врачебно-полицейских комитетов [11]. В связи с этим И. Е. Обозненко резонно ставил вопрос: “Возможно ли в деле борьбы с Сифилисом в городах ограничиться преимущественно надзором за Проституцией и доставлением всем заболевшим возможности лечения, оставляя без внимания самый корень зла?” Согласно данным И. М. Афанасьева [2], в 1835 г. заболеваемость венерическими болезнями в российской армии составляла 58 на 1000 человек, а к 1861 г. — 1/16 часть общей заболеваемости в армии. В гражданских больницах России в 1857 г. больные Сифилисом составляли 10 % от общего числа госпитализированных. Н. И. Пирогов в статье “Сифилитические язвы”, напечатанной в 1837 г. в “Анналах хирургического отделения университета Дерпта”, писал, что в России почти совершенно не рассматриваются вопросы предупреждения и распространения Сифилиса. В. М. Тарновский в 1850 г. указывал, что “между киргизами, башкирами, мещеряками Оренбургской губернии Сифилис до такой степени распространился, что, по донесению местных властей, многие роды повально были заражены, причем болезнь носила характер крайне тяжелый”. Ввиду отказа многих Женщин от лечения у врачей-мужчин В. М. Тарновским был возбужден вопрос об обучении “повивальных бабок” (акушерок) вопросам распознания и лечения Сифилиса, что послужило основанием создания училища при Петербургской Калинкинской больнице, где “повивальные бабки” обучались венерическим, накожным, женским и детским болезням. Этим было положено начало созданию кадров среднего медицинского персонала по специальности. В начале XVIII столетия Сифилис широко распространился в Сибири. Как указывает С. Е. Гальперин, в Сибирь Сифилис был завезен пленными военнослужащими из армии шведского короля Карла XII, интернированными в г. Тобольск после поражения в 1709 г. под Полтавой. На Дальний Восток Сифилис был занесен в XVIII–ХІХ столетиях моряками китобойных флотилий и очень быстро принял эпидемический характер, распространяясь по всему северо-восточному побережью Тихого океана, Охотского моря, Чукотки и т. д. Э. Ф. Шперк в диссертации “Медико-топографические замечания о Сифилисе в северо-восточной Сибири” (1863 г.) указывал, что на Камчатку, в Якутский и Иркутский округа, а также в Забайкалье и Приамурье Сифилис был завезен морским путем.   Быстрому распространению болезни способствовало развитие торговли, наплыв молодежи и появление в этих регионах Проституции “как промысла”. Морякам американских китобойных флотилий местное население сбывало пушнину в обмен на спиртные напитки и табак. При этом, как отмечает Э. Ф. Шперк, местные Женщины часто служили приманкой для матросов, на что чукчи “смотрели с наивным юмором”. Из Охотска через Якутск купцы с товарами направлялись по р. Лене на юго-запад Восточной Сибири, и вместе с ними распространялся Сифилис. Среди якутов Сифилис был впервые выявлен в первом десятилетии ХІХ века, но, вероятнее всего, что он появился там гораздо раньше. Якуты называли его “русской” или “худой” болезнью. Возможно также, что Сифилис в Восточную Сибирь был занесен з Запада. Старинным очагом Сифилиса служила и Нерчинская каторга, куда, начиная с 1763 г., ссылались больные Проститутки. В конце XVII и в начале XVIII столетий Сифилис широко распространился как среди коренного населения Сибири, так и среди русских служивых людей, купцов, офицеров и солдат воинских гарнизонов. Распространению Сифилиса среди коренного населения способствовали местные обычаи: “трубка дружбы”, общая баня, обычай предоставлять гостю Женщину на ночлег.   Согласно данным Л.Я. Скороходова, до 1861 г. в Сибири, кроме Иркутска, нигде больниц не было. Для лечения Сифилиса применялись сулема, ртуть, серебро, порох, купорос, свежая кровь оленя, волчья и медвежья желчь, но основная масса больных прибегала к помощи шаманов и знахарей. Первые сообщения о появлении Сифилиса на Кавказе относятся к XVI столетию. Г. Д. Мгеладзе-Бежанишвили отмечает, что особенно значительно распространение Сифилиса на Кавказе началось в ХІХ столетии, куда он заносился, главным образом, морским путем через Турцию. 1 января 1864 г. в России было утверждено “Положение о земских учреждениях”. Благодаря земской медицине была разработана оригинальная на то время форма сельского здравоохранения в условиях капитализма. За последующие 25 лет существования земств было создано свыше 700 сельских больниц в различных регионах страны. В земской медицине получила яркое отражение передовая черта отечественной медицины с ее санитарно-гигиенической и профилактической направленностью. На первом Пироговском съезде врачей в 1885 г. была создана секция венерологии, функционировавшая на всех последующих одиннадцати съездах. На них неоднократно ставился вопрос о Сифилисе как о социальном бедствии. Новая эра в развитии учения о Сифилисе и в подготовке врачей по венерологии началась после организации в 1869 г. двух раздельных кафедр — дерматологии и сифилидологии при Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, затем кафедр сифилидологии при Московском и Варшавском университетах, а в 1884 г. — кафедр по кожным и венерическим болезням на медицинских факультетах Киевского и Казанского университетов. В 1893 г. в Киеве на Пироговском съезде врачей было принято решение о необходимости созыва специального съезда по борьбе с Сифилисом. С 15 по 29 января 1897 г. в Санкт-Петербурге состоялся “Съезд по обсуждению мер против Сифилиса в России” при участии около 500 врачей. Это был первый в Европе специализированный венерологический съезд [21]. 9 августа 1885 г. Министерством внутренних дел был утвержден устав первого в мире Русского общества сифилидологов и дерматологов, в состав которого входили 20 петербургских врачей, избравших председателем профессора В. М. Тарновского. На заседаниях этого общества обсуждались вопросы научной и клинической дерматовенерологии, а также вопросы борьбы с венерическими заболеваниями, проблемы Проституции, врачебной тайны. Члены общества участвовали в практических мероприятиях по борьбе с распространением венерических болезней, выезжали в различные районы страны с целью обследования населения и выявления больных. В 1867 г. профессор В. М. Тарновский выдвинул положение о сифилидологии как о самостоятельной дисциплине, требующей специальной подготовки. В предисловии к русскому изданию руководства Э. Лансеро “Учение о Сифилисе” (1877 г.) В. М. Тарновский отмечал, что долгое время, пока изучение Сифилиса ограничивалось только его наружными проявлениями, венерология была частью хирургии, и только недавно выяснилось, что изучение Сифилиса невозможно без основательного изучения внутренней патологии человеческого организма. М. Г. Кузнецов [11], основываясь на отчетах госпиталей и больниц, определил, что численность больных Сифилисом среди населения Российской империи в 1869 г. составляла 0,12–0,13 %. Нужно также отметить, что согласно данным Медицинского департамента, в госпиталях России в 1855 г. по сравнению с другими странами, особенно Францией, редко встречались первичные сифиломы внеполовой локализации. Например, в Киевском госпитале примерно из 3000 больных, лечившихся в течение 7 лет, только один раз был выявлен твердый шанкр на нижней губе. Согласно отчету Медицинского департамента, в течение 1877 г. число новых случаев заражения Сифилисом достигло 0,1 % от всего населения России. За 5 лет, в период 1887–1891 гг., в больницах и госпиталях России лечилось 1 289 478 больных Сифилисом, из них мужчин — 654 277, Женщин — 459 514, детей — 175 687. Особенно высоким был уровень заболеваемости Сифилисом в армии. Согласно данным А. И. Михновского, в войсках Киевского военного округа в период с 1889 по 1893 гг. Сифилисом болело 7,69 % наличного состава. Профессор М. И. Стуковенков определял заболеваемость венерическими болезнями у солдат в 5 %, и, исходя из этого, называл общее количество больных в России равным 5 миллионам. Г. М. Герценштейн, возражая М. И. Стуковенкову, указывал, что нельзя переносить заболеваемость венерическими болезнями у солдат на все население, и определял общее количество больных Сифилисом в России равным приблизительно 2 миллионам человек. Согласно данным В. И. Гребенщикова [6], в 1890 г. во всей России имелось 11 сифилитических больниц, из числа которых 4 больницы на 27 коек содержались за счет правительства, 2 больницы на 45 коек — за счет земства и остальные 5 — за счет городов (из них 2 — на сборы с содержательниц домов терпимости). Страна испытывала крайний недостаток в медицинских работниках. На 1 июня 1890 г. во всей России на 100 тысяч жителей приходилось 8,4 врача. При этом большинство врачей не имело достаточных знаний по венерологии [9]. Основным специфическим средством, применявшимся лекарями в России в XVI–XVIII веках при лечении Сифилиса, являлся “меркурий”. Втирание ртутной мази при Сифилисе проводилось в Европе еще с XV века, особенно широко применялась серно-ртутная мазь. Применение препаратов ртути внутрь при лечении Сифилиса было впервые применено в России. При этом каждый врач эмпирически по собственному клиническому опыту применял ту или иную дозировку ртути, что нередко приводило к различным осложнениям, в том числе и со смертельным исходом. В 1884 г. основоположник Украинской (Киевской) научной школы дерматовенерологов профессор М. И. Стуковенков после многолетних кропотливых исследований впервые в мире научно обосновал методы лечения Сифилиса ртутными препаратами, четко определив терапевтические дозы этих препаратов при помощи изобретенного им белкового метода выявления ртути в биологических жидкостях. Использование рекомендаций Михаила Ивановича венерологами позволило резко сократить количество осложнений, которые возникали у больных при передозировке препаратов ртути. Кроме того, по инициативе М. И. Стуковенкова в Киеве была создана комиссия по борьбе с венерическими болезнями, которую он возглавил. Во время русско-японской войны (1904– 1905 гг.) заболеваемость Сифилисом несколько снизилась по сравнению с 1903 г. (в городах на 12 %, в сельской местности на 8 %). Однако после массовой демобилизации солдат, проведенной сразу после войны в 1906 г., первичный Сифилис в городах возрос на 4 %, в селах — на 15 % по сравнению с 1903 г. [8]. По материалам М. П. Манассеина, “войска более отдавали в население больных Сифилисом, чем получали больных новобранцев”. Л. И. Эрлих [21] указывал, что в госпиталях Хабаровска из общего числа принятых за 19 месяцев (1904–1905 гг.) больных Сифилисом, у 18 % оказались третичные проявления. По данным медицинского департамента, пораженность личного состава русской армии Сифилисом в 1904 г. была равна 9,76 %, в 1905 г. — 14,74 %, в 1906 г. — 17,85 %, в 1907 г. — 19,79 %. Профессор П. В. Никольский [14] указывал, что согласно собранным статистическим данным, средняя цифра количества сифилитиков в России в 1911 г. составляла 711 000 (65 сифилитиков на 10 000 жителей). При этом отмечались значительные колебания уровня заболеваемости по местностям. В частности, самыми неблагополучными губерниями были: Саратовская — 285 на 10 000, Пензенская — 276 на 10 000, Тамбовская — 264 на 10 000, Воронежская — 226 на 10 000, Смоленская — 224 на 10 000. Автор также отмечает, что в отдельных уездах губерний эти цифры значительно увеличивались; в частности, при поголовных осмотрах в отдельных селах процент выявленных сифилитиков доходил до 16 %, а среди киргизского населения Астраханской губернии достигал 43,8 %. На внеочередном Пироговском съезде в 1916 г. профессор В. В. Иванов заявил: “Давно пора перестать смотреть на венерические болезни как на нечто безнравственное и постыдное”. В резолюции, принятой съездом, рекомендовалось обязательное госпитальное лечение больных Сифилисом комбинированным методом — сальварсаном и ртутью. Однако добросовестные и патриотические усилия прогрессивно настроенных медицинских работников не могли в силу ряда причин и обстоятельств решить задачу борьбы с Сифилисом. О противовенерической помощи в царской России Г. М. Мещерский писал: “Наша страна до Октябрьского переворота была одной из наиболее отсталых в области борьбы с венеризмом: малое количество специалистов с ничтожным числом научно-работающих, сконцентрированных в крупных городах; скудная, исключительно коечно-амбулаторная помощь больным; сжатая в тисках полицейского режима и более чем ничтожная санпропаганда и полицейский надзор за проститутками — это весь арсенал средств борьбы с венеризмом в царской России”. В годы первой мировой и гражданской войн заболеваемость Сифилисом еще больше увеличилась. Этому способствовала экономическая разруха, интервенция, разрушение сети лечебных учреждений и стихийная демобилизация солдат из армии. В 1921 г. в Москве было созвано специальное совещание по борьбе с Сифилисом. В 1923 г. в Москве, в 1925 г. в Харькове, в 1929 г. в Ленинграде и в 1937 г. снова в Москве состоялись Всесоюзные съезды, а в 1938 г. — Украинский съезд дерматовенерологов. На этих съездах определялись стратегия и тактика работы по борьбе с дальнейшим распространением венерических болезней.   Народными комиссариатами здравоохранения, а позднее Министерством здравоохранения СССР и министерствами союзных республик организовывались венерологические экспедиции и отряды с целью выявления и лечения больных венерическими болезнями, а также организации и оказания постоянной противовенерической помощи в глубинных районах страны. Осуществлялось строительство широкой сети лечебно-профилактических учреждений, создавались специальные сельские врачебные участки, а также специализированные лечебно-профилактические учреждения-вендиспансеры (в 1921 г. в Москве, в 1922 г. в Ленинграде, а затем в Харькове, Киеве, Одессе и других городах). В 1924 г. насчитывалось 40 вендиспансеров, в 1937 г. их было уже 521. Помимо государственных мероприятий, в борьбу с венерическими болезнями вовлекалась и общественность через секции здравоохранения Советов депутатов трудящихся. В СССР была создана своя фармацевтическая промышленность, вооружившая врачей противосифилитическими препаратами (новарсенол, миарсенол, осарсол, бийохинол, бисмоверол), а в дальнейшем — пенициллин и его дюрантные препараты. Большое внимание уделялось подготовке специалистов по дерматовенерологии и совершенствованию их работы, а также проведению научных исследований по проблемам венерических болезней. Для руководства методической и научно-практической работой кожно-венерологических учреждений в 1921 г. в Москве был основан Государственный кожно-венерологический институт, а в последующие годы — республиканские кожно-венерологические институты. Эти научно-исследовательские институты вместе с кафедрами кожных и венерических болезней медицинских ВУЗов и институтов усовершенствования врачей сыграли большую роль в борьбе с венерическими болезнями. Осуществлялась разноплановая научно-исследовательская работа, результаты которой обогатили отечественную научную сифилидологию. Были разработаны и внедрены в практику новые методы диагностики, лечения и профилактики Сифилиса и других венерических болезней. Значительную помощь органам здравоохранения оказывали также Всесоюзное, республиканские и областные (городские) дермато-венерологические общества. В 1927 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление, предоставляющее органам здравоохранения право принудительного освидетельствования, а при необходимости — и лечения больных венерическими заболеваниями. Все эти мероприятия привели к резкому снижению заболеваемости венерическими болезнями как среди городского, так и сельского населения страны. Количество больных Сифилисом резко снизилось, и к 1940 г. в стационары поступали единичные больные со свежими формами инфекции. Согласно статистическим данным, к 1940 г. уровень заболеваемости Сифилисом в городах снизился в 28 раз по сравнению с 1913 годом. Годы Великой Отечественной войны (1941–1945) и первые послевоенные годы характеризовались значительным повышением заболеваемости Сифилисом и другими венерическими болезнями, что явилось следствием временной оккупации значительной территории Советского Союза фашистскими захватчиками, а также последующих наступательных операций Красной Армии и ее вступления в страны Западной Европы. Во время войны на всех фронтах были введены должности фронтовых, армейских, а затем и дивизионных венерологов, которые стали основными организаторами и руководителями лечебной и профилактической работы. Организация лечебно-профилактического отслеживания венерических больных строилась по принципу максимального приближения лечебно-диагностической помощи городскому и сельскому населению, а также 100 % госпитализации пациентов с заразными формами Сифилиса, мягкого шанкра и затянувшимися или осложненными формами гонореи. В армии был введен карточный учет венерических больных, ежемесячно проводились медицинские осмотры, тщательно освидетельствовалось прибывающее пополнение. Усиленно проводилась общая политико-воспитательная работа, санитарное просвещение. Во вторую половину войны, в период наступательных операций Красной Армии большое значение приобрела санитарно-венерологическая разведка, а также венерологические отряды Министерства здравоохранения, направляемые в освобожденные районы. Никаких репрессивных мер в отношении заболевших венерическими болезнями в армии и среди гражданского населения не принималось, хотя венерические заболевания в условиях войны рассматривались как недостойное и позорное явление, снижающее боеспособность войск и граничащее с членовредительством; борьба с венболезнями была поднята на уровень политической задачи. Большое значение имела также санация демобилизованных; отпускались домой только те больные Сифилисом, которые получили не менее двух курсов антисифилитического лечения. Созданная в СССР государственная дерматовенерологическая служба с налаженной системой диспансерных мероприятий и бесплатной общедоступной специализированной помощью сыграла важнейшую роль в предотвращении широкого распространения Сифилиса в послевоенные годы, а также позволила резко снизить заболеваемость в последующие десятилетия. Так, если в 1945 г. среднестатистический уровень заболеваемости Сифилисом по СССР составлял 174,6 на 100 тыс. населения, то уже в 1955 г. этот показатель составлял 3,5 на 100 тыс. В Украинской ССР наиболее низкий уровень заболеваемости Сифилисом был зарегистрирован в 1963 г. — 2,8 на 100 тыс. населения. В последующие десятилетия заболеваемость Сифилисом в Украине продолжала оставаться на достаточно низком уровне с незначительными колебаниями, в частности в 1989 г. этот показатель составлял 4,1 на 100 тыс. населения. Катастрофический рост заболеваемости Сифилисом в Украине начался после развала Советского Союза. Согласно статистическим данным, уровень заболеваемости сифилитической инфекцией среди населения Украины составлял в 1994 г. 69,0 на 100 тыс., а в 1997 г. — 147,1 на 100 тыс. Таким образом, заболеваемость Сифилисом в Украине в период с 1989 г. по 1997 г. возросла в 36 раз. Сложившаяся эпидемиологическая ситуация с заболеваемостью Сифилисом в Украине была расценена экспертами ВОЗ и МОЗ Украины как эпидемия. Вместе с тем, как свидетельствует история, эпидемиологическая цепь распространения сифилитической инфекции вполне управляема и может прерываться при проведении соответствующих медико-профилактических мероприятий. В частности, начиная с 1998 г. обозначилась тенденция некоторого снижения уровня заболеваемости Сифилисом в Украине (1998 г. — 138,4 на 100 тыс., 2001 г. — 61,5 на 100 тыс.).   Однако даже при обозначившемся снижении заболеваемости, существующая в настоящее время эпидемиологическая ситуация, связанная с этой инфекцией, продолжает вызывать серьезную обеспокоенность. Достаточно высокий уровень заболеваемости Сифилисом и другими инфекциями, передаваемыми половым путем, требует безотлагательной разработки и утверждения Государственной межотраслевой программы противодействия распространению этих инфекций, что будет способствовать сохранению и укреплению генофонда нации. Литература [1] Аствацатуров К. Р. Сифилис, его диагностика и лечение. – М.: Медицина, 1971. [2] Афанасьев М. И. Реальная энциклопедия медицинской науки. Медико-хирургический словарь. – СПб., 1892. – С. 204. [3] Бретон Ги. История Франции в рассказах о любви: Пер. с франц. – М.: Мысль, 1993. [4] Говоров Я. Всеобщая история врачебного искусства и опыт краткого врачебного обозрения кампании 1812–1815 гг. – СПб., 1818. [5] Голиков И. И. Деяния Петра Великого — мудрого преобразователя России. Ч. 11. – М., 1788. [6] Гребенщиков В. И. Статистические данные о распространении Сифилиса и венерических болезней в России// Труды съезда по обсуждению мер против Сифилиса в России. – СПб., 1897. – Т. 1. – С. 1. [7] Григорьев П. С. Учебник венерических болезней. – М.–Л., 1934. [8] Гусаков Н. И. Сифилис и войны (очерк). – М., 1998. [9] Жданов В. М. Эволюция болезней человека. – М.: Медицина, 1964. [10] Исаев Ф. Ф. Противовенерические мероприятия на Харьковщине в 18 столетии. Историческая справка// Тр. Украинского института усов. врачей. – Харьков, 1949. – Т. 1. – С. 221. [11] Кузнецов М. Г. Проституция и Сифилис в России. – СПб., 1871. [12] Мавров Г. І. Про історію появи сифілісу в Європі// Журн. АМН України. – 2002. – Т. 8, № 3. – С. 628–636. [13] Милич М. В. Эволюция Сифилиса: 2-е изд. – М.: Медицина, 1987. [14] Никольский П. В. Сифилис и венерические болезни: 2-е изд. – М.–Л.: Госкомиздательство, 1928. [15] Прохоров П. Н. Биологические основы медицины. – СПб., 1899. – Вып. 3, гл. 12. – С. 94. [16] Родзевич Г. И. Исследование о чепучинных лекарях// Русская медицина. – 1887. – № 14. – С. 251. [17] Розентул М. А. Осложнения при лечении Сифилиса специфическими средствами. – М., 1949. [18] Рохлин Д. Г., Рубашева А. Е. Новые данные о древности Сифилиса// Вестник дерматологии и венерологии. – 1938. – № 3. – С. 175. [19] Рохлин Д. Г., Рубашева А. Е. Рентгенопалеопатологическое исследование костных материалов Забайкалья// Известия АН СССР. – 1934. – № 7. – С. 2–3. [20] Соколовский М. И. Характер и значение деятельности аптекарского приказа. – СПб., 1904. [21] Эрлих М. И. Венерические болезни в полевом запасном госпитале// Русский журнал кожных и венерических болезней. – 1906. – № 4. – С. 231. [22] Luger A. The origin of syphilis: clinical and epidemiologic consideration on the Columbian theory// Sexually Transmitted Diseases. – 1993. – V. 20, № 2. – P. 110–117. [23] Osaba A. O. Sexuelle Krankheiten im tropischen Africa// Hautazzt. – 1981. – Bd. 32, № 3. – S. 228–232. Источник индекс   www.pseudology.org