За последнее время газета "Зеркало" дважды выступала с материалами о наших выдающихся земляках-предпринимателях и директорах крупных промышленных предприятий, которые достигли больших успехов в российской экономике.

В частности, речь шла об Игоре Ашурбейли - потомке знатного рода азербайджанских нефтепромышленников, который, благодаря своим способностям и энергии, за короткое время стал генеральным директором головного научно-производственного объединения "Алмаз", выпускающего зенитные ракетные установки. Свою предпринимательскую деятельность Игорь Ашурбейли начал ровно десять лет назад, создав в Баку кооператив "Социум". После приглашения в ЦКБ "Алмаз", он за короткий срок не только оздоровил финансовое положение предприятия, но и совершил, как говорят, "экономическое чудо" - вывел "Алмаз" в число процветающих объединений.

Кто из нас не гордится другим нашим земляком-президентом крупнейшей российской нефтяной компании "ЛУКойл" Вагитом Алекперовым, которого крутой американский журнал "Форбс" даже назвал "российским Рокфеллером".

Давайте вспомним и такого нашего земляка, тоже нефтяника, ученого и изобретателя, единственного в Азербайджане, да и наверное на всем Кавказе, трижды лауреата Сталинских премий Эйюба Тагиева за выдающиеся изобретения и научные труды в области нефтяной технологии. Он был в числе тех, кто во время второй мировой войны создавал "второе Баку" на Урале. Был первооткрывателем и создателем национальной нефтяной промышленности в Индии, Бразилии и Аргентине.

Как тут не вспомнить открывателя нефтяных богатств в Сибири, лауреата Ленинской премии, Героя Социалистического труда Фармана Салманова

Именно по его призыву тысячи азербайджанских нефтяников, несмотря на непривычный климат Сибири, были в составе его основного профессионального отряда. А сколько лет мы с вами смотрели по телевидению запуски и возвращение на Землю космонавтов из космических полетов, их доклады председателю Государственной комиссии о выполнении задания, которого мы видели только со спины, и даже не догадывались, что этот важный человек в мире космонавтов наш земляк, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, единомышленник Королева, генерал-лейтенант Керим Керимов.

Много лет назад, во время юбилея выдающего азербайджанскогося композитора Муслима Магомаева, нам - художнику Таиру Салахову, министру культуры Закиру Багирову и мне - посчастливилось познакомиться с Керимом Керимовым на семейном ужине в семье Магомаевых. Кстати, интересно, что все они выпускники нашей Бакинской академии нефти и газа. И мне подумалось, хорошо было бы у входа в академию установить памятную бронзовую доску с именами всех выдающихся выпускников этого прекрасного учебного заведения.

Перебирая в памяти все эти имена, поневоле подумалось, а ведь они имели истоки в нашей национальной памяти, в частности в лице Чингиза Ильдрыма, создателя самого крупного не только в России, но и в мире магнитогорского металлургического комбината, которому в январе этого года исполнилось 70 лет. Я оставляю в стороне его политическую и государственную деятельность. Я хочу только напомнить нынешнему поколению о человеке, которым в свое время гордилась страна.

Мало кто наверное знает, что фамилия Чингиза - Султанов, а он в качестве фамилии взял имя отца

Родился он 10 июля 1890 года в селе Кубатлы Зангезурского уезда Гянджинской губернии, в семье землевладельца. После окончания сельской школы учился в Шушинском реальном училище, а во Владикавказе получил среднее образование. 19-летним юношей Чингиз поехал в Санкт-Петербург и поступил в Политехнический институт. Его недюжинные способности и прилежность привлекли внимание профессора И.Есьмана и М.Павлова.

Чингиз с восторгом рассказывал им о рудных богатствах своего горного края, что побудило ученых порекомендовать студенту перейти на факультет металлургии. Эти слова глубоко запали в душу молодого Чингиза, зародила мечту создать рудники в родном Дашкесане. Кстати, М.Павлов оказался земляком Чингиза, он родился в Астаре, учился в Бакинском реальном училище, был даже учеником самого Гасан бека Зардаби. Павлов зажег в его душе яркую любовь к металлургической науке.

После окончания института Чингиз работал на столичном заводе "Айваз". Дальнейшая судьба Чингиза была сложной, насыщенной историческими событиями. Он был участником штурма Зимнего дворца в Петербурге, был одним из руководителей установления советской власти в Азербайджане. Но в Москве его помнили как инженера-металлурга и прекрасного организатора.

17 января 1929 года на совместном заседании Совета народных комиссаров и Совета труда и обороны было принято решение о строительстве на Урале Магнитогорского металлургического комбината. И уже с 10 марта в окрестностях Магнитки появились первые строители, которые забивали колышки. А 2 января 1930 года Чингиз Ильдрым был назначен заместителем начальника строительства Магнитогорского металлургического комбината.

Получив назначение, Чингиз с небольшим чемоданчиком выехал поездом Москва-Свердловск. Рано утром, приехав на Урал, он пешком с вокзала прошел по городу, никого не предупредив о приезде, добрался до здания, на котором была вывеска "СССР. ВСНХ. Контора "Магнитостроя". На другой день вместе с главным инженером Гассельбатом на старом повидавшем виды "кадиллаке" поехали на стройку. Несколько дней он осматривал строительные объекты, вникая во все подробности. А впечатления были тревожными.

Стройка напоминала корабль, плывущий без руля и ветрил

Работы велись беспорядочно, средства и материалы распылялись. Сказывалась оторванность управления от строительной площадки. Вот почему сюда был направлен Чингиз Ильдрым.

Через несколько дней управляющего вызвали в Москву, и все руководство стройкой легло на плечи Чингиза Ильдрыма. Первым своим приказом он стал перебазировать все управление "Магнитостроя" из Свердловска непосредственно на стройку, справедливо говоря, что "какие мы руководители, если сидим глубоко в тылу и ситуацию на трудовом фронте имеем по вечерним сводкам". Многие встретили это как личную трагедию.

16 февраля 1930 года постановлением ЦК ВКП(б) Магнитогорский комбинат должен был стать крупнейшим предприятием мира и ежегодно давать стране 2,5 миллиона тонн чугуна. По стоимости Магнитка равнялась восьми Днепрогэсам. Во время второй мировой войны каждый второй танк, орудие и снаряд был отлит из металла Магнитки. На великую стройку отовсюду шли грузы. Только за четыре дня его работы на стройке на Магнитку прибыло 300 вагонов стройматериалов.

Стройке активно мешали и не давали покоя окрестные казацкие станичники, участники различных разгромленных банд, начиная от Колчака до Семенова. Пользуясь слабостью охраны вдруг среди ночи вспыхивали пожары на складах и в бараках, пламя с треском разрывали баки с горючим. Ревели паровозы и сирены электростанций. Тревога. Из-за короткого замыкания гас свет на площадках и в поселке, обрыв проводов - и немеют телефоны. Поджоги, диверсии, вредительство - на каждом шагу стройки.

Так описывает трудное время стройки бакинский журналист, мой коллега из "Молодежи Азербайджана" Лев Полонский, который много сделал по воспроизведению жизни и деятельности Чингиза Ильдрыма, напечатав ряд интересных книг и статей, активно писал о Чингизе. Уже тогда кое-кто пытался свалить вину на Чингиза, но коллектив крепко верил в своего руководителя. Не подводили его и земляки - выпускники Бакинского политехнического института В.Измайлов, З.Ильясов, М.Ибрагимов, А.Мамедов и др.

Магнитка во многом была зависима от зарубежных поставок, которые задерживались

Поэтому советское правительство командировало Чингиза Ильдрыма в Америку, наделив его большими полномочиями. Ему так и сказал Серго Орджоникидзе: "В Америке пока у нас нет посольства. Ты и будешь Чрезвычайным и Полномочным Послом Магнитки".

Штаб-квартира фирмы "Мак-Ки" находилась в Кливленде, в это время США переживали период экономического спада и финансового кризиса. Этим и решил воспользоваться Чингиз в своих нелегких переговорах с фирмой. Вначале Артур - президент фирмы "Мак-Ки" - был отменно любезен. Его очень интересовало достаточно ли комфортно устроился мистер Чингиз Ильдрым. В ответ Чингиз с хода огорошил мистера тем, что заявил: "Нас беспокоит медлительность фирмы. Проектирование идет черепашьими темпами".

- А вы не спешите, господин Ильдрым, наш металлургический комбинат "Герри" строился 12 лет. А вы хотите за три года выпускать чугун!
- Есть контракты, и вы обязаны их выполнять и по срокам, и по качеству, - почти зло ответил начальник Магнитки.

Тогда Артур Мак-Ки пошел на хитрость.

- Раз вы требуете невозможного, то мы бы хотели заблаговременно получить деньги. Тогда мы смогли бы развернуться.

Чингизу стала ясна линия американца - заполучить как можно больше денег. Он телеграфирует руководителю "Новостали" Косиору о сложившейся ситуации. И буквально вечером Артур получил из Москвы жесткую телеграмму с требованием установления конкретных сроков передачи чертежей и проектов, начиная с первого декабря. А во время обеда Чингиз ненароком заметил, что в Америке "есть фирмы, умеющие быть пунктуальными и точными". Больше того, он со своим помощником поехал осматривать заводы Форда в Детройте. Об этом стало известно Артуру Мак-Ки.

Он стал покладистым, чем и воспользовался Чингиз, настояв на отзыве с Магнитки слабых и скомпрометированных инженеров, заменив их квалифицированными и деловыми специалистами. Артур Мак-Ки не на шутку испугался, что этот кавказец потребует русских разорвать контракт и еще взыскать за неустойку. А в Америке это - крах. Сколько было таких случаев и владелец фирмы стал сговорчивее, он даже откомандировал своего вице-президента мистера Хейвана в Магнитогорск.

Немало трудностей было с комплектацией и отправкой машин, агрегатов и станков

Два месяца на пристанях Нью-Йорка и Бостона лежало неотправленное оборудование для доменных печей Магнитки, из-за отсутствия кредитного распоряжения. Пришлось телеграфировать Серго Орджоникидзе. "Мало обладать американскими заводами, - писал он, - надо иметь еще и опытных работников, от которых будет зависеть грамотная работа".

Перед отъездом в Америку ему говорили, "наконец отдохнешь от нашей суеты и суматохи стройки". Но Чингиз Ильдрым и за тридевять земель чувствовал себя на стройплощадке. С утра он спешил на заводы, причалы и склады. Однажды он уговорил американских рабочих-крановщиков во время обеда погрузить контейнеры на отходивший в Ленинград пароход. Обычно командированные из Америки приезжали в шляпах. А Чингиз, как уехал в папахе, так и вернулся в ней, зато привез массу технической литературы, которую сдал в библиотеку стройки.

Чингиз Ильдрым вернулся из Америки в январе 1932 года. На Магнитке приближалась задувка первой домны и ему было поручено возглавить пуск. Но приехавшие специалисты фирмы "Мак-Ки" во главе с вице-президентом Хайвеном выражали сомнение в целесообразности в 30-градусный мороз начинать плавку и советовали подождать до весны и провести ее с участием американских специалистов. Но пришла телеграмма министра тяжелой промышленности СССР С.Орджоникидзе: "На пуск домны согласны".

И 31 января 1932 года стало историческим днем для Магнитки

В 13 часов 12 минут была запущена первая домна. Вскоре огненная лава вырвалась из домны и полилась в ковши, стоящие на железнодорожных путях. Конечно не все было нормально: неожиданная авария - на одном из колодцев прорвало трубу. Потом вдруг вырвались горячие газы, возникла паника, кто-то даже крикнул: "Спасайтесь, кто может". Люди растерялись, не зная что делать. И тут раздался спокойный командирский голос Чингиза Ильдрыма, который был рядом: "К лебедке!". И первым, рискуя быть обожженным, кинулся к лебедке, чтобы остановить дутье. На подмогу ему бросились рабочие, и авария была предотвращена.

Когда запускали вторую домну, Чингиз был уже в Москве, получив новое важное правительственное задание - строить металлургический комбинат в Кривом Роге, хотя все эти годы Чингиз мечтал построить комбинат у себя на родине, в Дашкесане. Но работать здесь ему долго не пришлось.

07 июля 1937 года его здесь арестовали органы НКВД. На обложке его папки с уголовным делом стоит гриф "Хранить вечно". Первоначальное обвинение строилось на связях с участниками контрреволюционного заговора, который был "раскрыт" в Баку. Ему вспомнили, что во время строительства Магнитогорска были аварии, поджоги, и подвели под статью "вредительство, диверсии".

И еще якобы во время пребывания в Америке он был завербован иностранной разведкой. Как видите, полный букет обвинений, достаточно для любого приговора. Конечно на него бросила тень и его дружба с Орджоникидзе и Кировым. В перерывах между допросами его неоднократно возили в зарешеченном вагоне из Днепропетровска в Баку, где держали в баиловской камере-одиночке, потом в Москву, потом обратно в Баку и так несколько раз.

В Москве он вначале сидел в Лефортовской тюрьме с ужесточенным режимом. Потом его перевели в самую адскую тюрьму России - бывший монастырь Суханова. "Особое совещание", или "тройка" НКВД приговорило Чингиза Ильдрыма к высшей мере наказания - расстрелу. А родственникам сказали, что он приговорен к 10 годам в изолированном лагере, без права переписки. На самом деле, как установили позже, его и других "врагов народа" расстреляли в начале войны...

... Он ушел из этой жизни молодым, ему едва исполнилось тогда 47 лет, не успев даже обзавестись семьей, познать отцовство. А ведь если подойти объективно, Чингиз Ильдрым был у истоков такой блестящей плеяды наших предпринимателей и директоров крупных производств, как Эйюб Тагиев, Керим Керимов, Фарман Салманов, Вагид Алекперов, Игорь Ашурбейли и многих других, которыми мы по праву гордимся.

www.pseudology.org