Ксенофобия

05 декабря 2003 года

Элиезер Воронель-Дацевич

Ксенофобия: новая волна

перспективы политического либерализма

В последние два-три года мир неожиданно стал свидетелем странного явления – повсеместного усиления антисемитских и вообще ксенофобских настроений. Журнал "US News & World Reports" недавно даже посвятил теме нового антисемизма целый номер, настолько это теперь актуально. Проблема стала действительно всеобщей.

Взрывы синагог в Турции, сожжение еврейских школ во Франции, открыто антисемитские высказывания некоторых немецких и итальянских политических деятелей… А перевод еврейской темы в России в число "условно академических" (я имею в виду появившиеся в 2002-2003 гг. работы Солженицына и Шафаревича) оказался полной неожиданностью для многих профессиональных жандармов российской либеральной прессы.

Конечно, Шафаревич давно уже был предан ими анафеме за "Русофобию", но вот нападки на Солженицына, выступившего весьма осторожно, с массой политкорректных оговорок и всяческих оглядок, выдали самое слабое место либеральной идеологии. Это место – национальный вопрос и, прежде всего, еврейский.

2

Почему? Дело в том, что еврейская тема в либерализме - совершенно чужеродное явление, некий элемент, создающий противоречия, которые либеральным идеологам приходится неуклюже решать. Именно эти решения, лишь еще более запутавшие вопрос, создали основу для новой волны ксенофобии.

Об этом необходимо сказать прямо, поскольку события развиваются стремительно, создавая непосредственную угрозу как самим евреям, так и вообще национальным меньшинствам в странах Европы. Я думаю, со временем это будет опасно и, к примеру, для русского меньшинства в странах Балтии. Поэтому тему необходимо обсудить.

Сразу предупреждаю: вообще-то, она требует большого и толстого исследования, а здесь я предлагаю читателю некий "конспект", который дает самые общие ответы на поставленные вопросы.

Поэтому я прошу строго не судить и, буде это кому-либо вдруг понадобится, спорить со мной по существу вопроса, а не о том, что я "не знаю источников" и "неправильно цитирую". Ситуация же мне видится следующим образом.

Элемент конспирологии в современном политическом либерализме

Либералы обычно приписывают своим противникам склонность повсюду искать заговор "врагов" (евреев, масонов, коммунистов и т.д.), и отчасти они правы. Действительно, противники либерализма очень часто верят в подобные вещи. Но, как известно, это следует из данного самими профессиональными либералами определения противников либерализма.

Обратимся к такому всеми признанному отцу либерального политического мышления, как Карл Поппер. Его работы "Открытое общество и его враги", "Нищета историцизма", посвящены обличению так называемого "историцизма", как основы антилиберального мышления.

Что такое "историцизм"?

Как утверждает Поппер, это – ничем не обоснованная философская вера в существование некоего "плана истории", а также в то, что исторические события на основе знания этого плана можно успешно предсказывать.

Если кто-то один раз усвоил такую веру, то он вынужден признать и все остальные ее постулаты: существование "высшего порядка" (например, небесного, божественного и т.п.), в согласии с которым выстраивается вся человеческая жизнь, необходимость реализации этого порядка на земле, признание факта существования касты толкователей этого "высшего порядка" (так называемых правителей-философов) и, в конечном счете, признание необходимости отказа от личной свободы и создания тоталитарного государства.

Это совершенно правильная цепь логических рассуждений, с которой я не спорю и не собираюсь этого делать в принципе, поскольку для меня это разновидность религии. А чужую религию следует уважать (ведь не буду же я убеждать верующего мусульманина в том, что Мухаммед не был пророком – это его оскорбит и настроит против меня; зачем же спорить с человеком, если его вера не влечет для меня никаких вредных или опасных последствий?).

Так или иначе, вера либерала состоит в следующем: история (исторический процесс) не имеет глубинного смысла, и таковой ей может быть придан лишь "оперативно" – путем создания, скажем, разумно сконструированных учреждений, принятия взвешенных рациональных решений, а также максимальной открытости общества (не должно быть никаких объединяющих скреп для свободных индивидов, помимо чистой рациональности и порожденных ею институтов).

Противник либерала, соответственно, должен считать, что история имеет скрытый смысл. В данном случае совершенно неважно, какой это смысл – Промыслительный План Господа Бога, развитие производительных сил и общественных формаций или жидомасонский заговор. Для либерала это вещи совершенно одного порядка и с одними последствиями ("будут бить!").

То есть если кто-то признает наличие у истории смысла, он автоматически признает и существование заговора "враждебных сил" против правильной истории. Посему, говорит либерал, результатом признания "смысла истории" оказывается тирания, фашистское государство, коммунистические диктатуры и прочие ужасы.

Проблема этих режимов состоит в том, что они предписывают индивиду некое поведение, стоящее за рамками голой рациональности и общественного договора.

Проблема состоит и в том, что эти режимы "диктуют образцы поведения". Причем эти образцы освящены каким-либо "небесным мандатом" или "светом единственно верного учения". Они подавляют человека и заставляют его поступать вопреки собственной рациональности.

3

Я не могу сказать, что эти либеральные идеи меня совсем не убеждают. Здесь присутствует очень большой элемент, так сказать, "высшей правды". Как есть правда в коммунизме, в религиозном фундаментализме, так есть она и в либеральном учении.

Как коммунизм, скажем, прав в том, что по-настоящему свободный человек должен быть освобожден от власти производительных сил и их хозяев, так и политический либерализм в своем пафосе "выработки языка общечеловеческих ценностей" мне очень понятен и даже во многом импонирует.

Реальный мир, говорят либералы, слишком сложен, и это опасно. Закрепощенность человеческого сознания "историцистскими концепциями" постоянно создает почву для войн и конфликтов. Чтобы достичь мира и процветания, необходимо отказаться от "историцизма", от поисков смысла истории, и руководствоваться "чистым рацио". Это и есть некий общий, базовый язык человечества.

Проявляется он, прежде всего, в хозяйственном взаимодействии свободных индивидов, потому что экономика, по мысли либералов, везде подчиняется единым закономерностям и максимально изъята из-под влияния "историцизма".

Короче говоря, главным либеральным лозунгом оказывается понятное желание "торговать, а не воевать", а устранение причины войн – это просто устранение всех "историцистских" концепций, их маргинализация и вытеснение из политической жизни.

Такова либеральная программа в чистом виде. Еще раз повторяю, что я во многом отношусь к ней с сочувствием и пониманием. Однако…

Поговорим о том, что происходит при ее реализации

Прежде всего, сам Поппер сформулировал один из главных "скрытых постулатов" либерализма: у этого учения много врагов и с ними следует бороться. Ведь само название его книги содержит упоминание о "врагах".

Более того, в конце своей работы автор разрабатывает целую конспирологическую концепцию, объясняющую возникновение философий вроде учения Платона (а ведь именно платонизм, по мысли Поппера, является образцом и основой для всех тоталитарных идеологий).

Поппер утверждает, что переход от традиционных "органических" обществ к античным демократиям, организованным в соответствии с человеческим разумом и общими ценностями, прошел с большим трудом. Каста жрецов-правителей потеряла власть и, фактически, составила заговор против "охлоса".

Результатом этого заговора стали теории исторической инволюции, идеи необходимости "восстановления полноты мистической традиции" и историцистская философия, как более утонченный интеллектуальный продукт.

То есть на "заговор жрецов-правителей" работает всякая философия, которая предполагает в истории скрытый смысл. Раз есть такой смысл, значит, есть его знатоки и толкователи. Раз они есть, то им и должна принадлежать власть.

В результате на страницах сочинений Поппера рисуется картина такого всемирного заговора, по сравнению с которым пресловутые "жидомасоны" – жалкие обитатели ясельной группы детского сада.

Человек, считающий, что у истории есть смысл, скоро додумается до того, что он превосходит остальных и имеет право диктовать им свою волю – вот главный пафос попперовских рассуждений.

Этот человек – носитель фашистской идеологии. Следовательно, чтобы спасти "открытое общество", необходимо находить такие вот заболевшие историцизмом индивиды, а затем подвергать их либо систематическому перевоспитанию (лечению), либо открытому подавлению - это уж лишь зависит от степени их упорства.

2

Следовательно, либеральная общественная модель заранее предполагает тотальный контроль над прессой и наукой со стороны своих приверженцев – отсюда огромная армия "либеральных жандармов", зачастую искренне верящих в свои идеи и свою правоту. Антилиберальные "заповедники" в прессе и науке допустимы лишь в той степени, в какой они могут служить отрицательными примерами.

То есть либеральные режимы могут даже поощрять пристанища не вполне здоровых психически анти-либералов с их идеями "жидомасонского заговора" или чего-то подобного. Это выгодно для поддержания стабильности режима.

Либеральная власть говорит: смотрите, мы допускаем оппозицию, но ведь эти люди вызывают у мало-мальски образованного и воспитанного человека только отвращение! А если дать им полную свободу, то, как минимум, прольются потоки крови! Вы этого хотите? Нет? Тогда признайте, что наша власть и есть единственно возможная, справедливая и разумно устроенная.

С теми же, кто спорит с политическим либерализмом по существу и даже в его терминах (часто всего лишь с целью разобраться, что к чему), либералы предпочитают не разговаривать. Таким людям просто не дают места в печати, а их вялые попытки что-то возразить и вступить в дискуссию пресекаются в зародыше. Либеральные жандармы просто обзывают их лузерами, плесенью, перхотью и дерьмом, считая, что вступать с ними в полемику совершенно ни к чему.

В этом отношении либеральная журналистика выработала стандартный набор риторических приемов, которые и применяет к "ослушникам". На эту тему можно было написать отдельное исследование, но, говоря кратко, отметим, что приемы таковы: взгляды своего противника либералы выводят из его личных неудач в карьере или бизнесе, сексуальных комплексов и извращений, скрытых желаний быть тем, что он сам же и критикует, из зависти, неудовлетворенности миром и т.п. В крайнем случае, утверждается, что противник просто дурак, и с ним не о чем разговаривать.

3

Иными словами, власть политического либерализма на деле оказывается просто очередной формой диктатуры "жрецов-правителей". Просто теперь смыслом истории объявлено отсутствие в ней скрытого смысла и явного направления развития. Во всех остальных проявлениях общество, скроенное по лекалам либерализма, оказывается (глядя, так сказать, снизу) столь же "закрытым".

Имеется каста либеральных жрецов, которые истолковывают историю в духе своего учения. Любая другая система толкований считается неверной и пресекается, поощряются лишь откровенно и очевидно ложные альтернативы.

Культурное поле либерализма в целом оказывается выстроено таким же образом – "общего центра притяжения" нет (так как это было бы проявлением тоталитарного историцизма), зато есть бесконечное пережевывание и переосмысление в ироническом ключе всего прошлого опыта человечества с явным подтекстом "ну и дураки же вы все!".

4

Вот это-то и есть главное внутреннее противоречие либеральной политической модели. Проповедуя свободу на словах, на деле либеральные режимы подавляют столь значительное количество так называемых "врагов свободы", что возникает прямая ассоциация с авторитарными режимами вроде франкистского или позднего брежневского.

То есть, конечно, ГУЛАГа здесь нет, но зато всех, кто идет вразрез с официальной идеологией, подвергают некоторой экзекуции (например, отлучая от средств к существованию).

А в качестве отрицательного примера власть демонстрирует по телевизору пару десятков "диссидентов и правозащитников", годами не вылезающих из психушек и, действительно, производящих при личном общении крайне тяжелое впечатление.

Естественно, многим это не нравится. Многие люди готовы протестовать и бороться с новой "диктатурой жрецов". Но "жрецы" были бы слишком тупы, чтобы не предусмотреть такого поворота событий. Они хорошо подготовились к этому. Как? Об этом следует поговорить отдельно.

"Козлы опущения". Евреи и политический либерализм

Система политического либерализма, как мне представляется, начала складываться после второй мировой войны. Часть так называемых тоталитарных режимов (фашистских) была повергнута, но в результате войны значительно усилился другой вариант "тоталитаризма" – коммунистический. Политический либерализм стал специфическим ответом западного мира на травму фашизма.

Естественно, главным распространителем этой системы оказались США (в данном случае мы не будем обсуждать, по каким причинам). Поскольку одним из весьма показательных и громких преступлений европейского тоталитаризма оказалось преследование и уничтожение евреев, то отцы-основатели (этот термин, конечно, весьма условен) новой политической системы решили, по всей видимости, этим воспользоваться.

Евреев необходимо было привлечь на свою сторону, поскольку ранее они приняли участие в двух других больших политических проектах – назовем их условно "коммунизм" и "сионизм".

Еврейский народ в 20 в. пытался реализоваться в двух совершенно противоположных течениях, пытаясь либо возглавить движение всех угнетенных против их угнетателей и внести свой вклад в создание справедливого мира без границ, наций, религий и т.п. (в сущности, идея, мало отличающаяся от либерального проекта, но без частной инициативы, которую сторонники "коммунизма" вполне резонно считают основой всех диктатур и систем подавления личности), либо создать собственное национальное государство и, наконец, обрести родину.

Если говорить о личных предпочтениях, то я сразу сообщу читателю – мои симпатии полностью на стороне сионизма. Одновременно я против всякого участия евреев (как, впрочем, и любой другой нации) в сумасшедших проектах, призванных "коренным образом изменить постылую реальность".

2

К середине 40-х гг. сионизм набрал силу и стал, пожалуй, самой привлекательной идеей для евреев всего мира. Свое государство! Свой парламент! Своя политика! И никакой ответственности за чьи-то параноидальные бредни! Это казалось чудом и надеждой, это привлекало к сионизму миллионы сторонников.

А вторая мировая война оказалась прекрасным поводом довести до конца сионистскую программу – западные страны попали в "моральную долговую яму" и теперь только идиот не использовал бы такую ситуацию. Итак, государство Израиль было создано.

Евреи, хотя бы формально, на время перестали быть "блуждающим этносом" и всеобщим пугалом. Эти люди неожиданно показали себя с самой выгодной стороны – героическая борьба людей, получивших то, о чем они давно мечтали, не могла не вызывать уважения (при всех оговорках и поправках такого подхода).

Однако творцы нового, "либерального" миропорядка, думали по-иному. Я думаю, среди них было немало людей, которые, даже будучи евреями по происхождению, с подозрением относились к еврееству, как таковому (столетия культурной и религиозной ассимиляции дали себя знать).

Но они были по натуре своей прагматиками. Они понимали, во-первых, что европейское (и советское) евреество представляет собой колоссальный ресурс (с их-то высоким уровнем образования и социальной мобильности!).

Во-вторых, между идеей, которая совсем недавно занимала умы европейских евреев – коммунизмом – и "либерализмом" очень много общего. В сущности, разница в паре-тройке положений, а пафос тот же. Поэтому переделать еврея-коммуниста в еврея-либерала очень легко. Как и вообще коммуниста в либерала.

Ну и, в-третьих, прямое связывание какого-либо порядка с евреями заранее обрекало их на роль козлов отпущения в случае неудачи всего "большого проекта". Можно было, теоретически, обвинить во всем "еврейских националистов", избавиться от них и продолжить "пасти народы", как ни в чем не бывало.

3

Посему либеральные деятели стали активно эксплуатировать еврейскую тему. Со стороны выглядело так, что западные нации готовы помочь Израилю. На самом же деле речь шла об удержании значительного количества евреев вне сионистского движения.

С конца второй мировой войны еврейский интеллигент в прессе и литературе из "защитника интересов угнетенных" и "сочувствующего СССР" стал постепенно превращаться в "либерального жандарма" (на "еврейских националистов" же смотрели сквозь пальцы и с большой долей иронии). Теперь эти люди, купленные крупными банками, толпой набрасывались на все, где им виделся призрак "историцизма" и тоталитарного общества.

В результате Запад превратился в специфическое тоталитарное общество, которое допускает, в принципе, существование любых политических или философских идей при обязательной констатации того факта, что автор этих идей сам в них не верит, в реализации их не заинтересован и занимается ими исключительно игры ума ради.

Так и возник "постмодернизм": разрешается играть любыми смыслами и знаками при условии, что ни одному из них не придается значения, большего, чем у других и, в конечном счете, вообще не придается никакого значения.

Тем не менее, знак, который "равнее других равных", в политической культуре либерализма существует. Это - утверждение о том, что история не имеет смысла, и искать его нежелательно, поскольку такой поиск порождает тоталитаризм.

Однако при этом внешне получается, что идею отказа от национальных скреп либералы проповедуют кому угодно, но только не евреям. Точнее говоря, либералы вовсе ничуть не менее заинтересованы в уничтожении "еврейской идеи" и "еврейской нации", по их мнению, тоталитарных в самих своих основах и круто замешанных на религии.

Но сделанные ранее (по некоторому недосмотру, видимо) уступки политическому сионизму и тот факт, что среди защитников либерализма оказалось много еврейских интеллигентов, создают ситуацию, когда евреи, особенно евреи Запада, превратились в некую "священную корову" либерализма.

Критиковать их нельзя, потому что это "антисемитизм". Можно только постоянно испытывать вину за Холокост и "учиться демократии" в огромном количестве мемориалов еврейским жертвам нацизма.

5

Я уверен, что рядовые евреи, не входящие в высшие круги иерархии "либеральной церкви", прекрасно понимают абсурдность и опасность такой ситуации. Либерализм, утверждающий, что "национальность = гражданство" (что само по себе очень неплохо), почему-то в случае с евреями допускает исключение.

В результате народы Европы делают самый простой и самый примитивный вывод: либерализм представляет собой чисто еврейское изобретение, это нечто вроде "еврейского нацизма", когда евреям можно все, а европейцам ничего нельзя.

И если прежние поколения, еще помнившие войну и гитлеровское "окончательное решение", не очень болезненно реагировали на такой порядок вещей, то в последние несколько лет европейское общество сформулировало ярко выраженный заказ на "этническую справедливость".

Но, поскольку говорить об этом вслух, с аргументами и сторонами спора неприлично и просто опасно, то новая волна ксенофобии начинает подниматься откуда-то со дна и принимает совершенно дикие формы. Именно поэтому в Европе жгут еврейские школы, взрывают синагоги, малюют на стенах антисемитиские лозунги.

За "проекты" отцов-основателей и хамство либеральной жандармерии вынуждены расплачиваться простые (в особенности, кстати, религиозные) евреи, которые ни сном, ни духом не собирались диктовать европейцам какие-то правила поведения или читать мораль, а просто жили нормальной жизнью.

Так или иначе, то, что начало набирать силу в Европе (да и не только в Европе) – волна совершенно неожиданной "новой ксенофобии" – представляет собой самый настоящий кризис политического либерализма.

Каким образом режим выйдет из него? Каковы причины кризиса?

6

Впадем в окончательную паранойю и предложим два объяснения. С одной стороны, можно считать, что отцы либерализма "так задумали" с самого начала. Евреи были заняты в проекте и как источник отличных кадров, и как последующие козлы отпущения. Если толпа разъяренных европейцев отправится громить надоевший всем политический либерализм, то первыми жертвами, конечно, окажутся простые евреи.

Под шумок те, кто все это основал и контролировал, успеют спасти капиталы. Или – допустим и такой вариант – они заявят о "извращении истинного либерального проекта" националистическими еврейскими интеллигентами. В таком случае колесо "борьбы с историцизмом" прокатится всей своей тяжестью и по евреям тоже, а мы увидим удивительного монстра - "арий…", извините, "европейский христианский либерализм".

С другой стороны, те, кто считает политический либерализм еврейским изобретением, вполне могут предположить (и уже предполагают, и даже печатно!), что есть два иудаизма:

а. привычный нам ортодоксальный иудаизм, последователи которого молятся в синагогах, и которых взрывают и жгут разнообразные экстремисты;

б. а еще некая "тайная доктрина Великой Пустоты", согласно которой у истории нет и не может быть смысла, а те, кто считает по-иному, должны быть стерты с лица земли. Правда, никто не показал нам пока, где скрывается это новое, секретное, да и, по всей видимости, даже не имеющее отношения к монотеизму течение.

7

Как бы там ни было, в обоих случаях жертвами реакции "обманутых народов" окажутся вовсе не те, кто создавал здание политического либерализма, а, как уже сказано выше, самые обычные евреи, в первую очередь – религиозно или националистически настроенные.

Еврейство в очередной раз оказывается жертвой, приносимой ради успеха некоего "большого проекта". Евреям самое время подумать, нужно ли им это…

А также о том, почему либерализм, столь болезненно относящийся ко всякого рода "тотальностям" вроде нации или религии, каким-то образом терпит и еврейскую религию, и само понятие "еврейский национальный дух". И высказаться на эту тему, четко размежевавшись с создателями новой "диктатуры жрецов".

На мой взгляд, еврейство должно следовать по пути, который указали Герцль и Бялик, тогда оно будет, по крайней мере, понято и даже поддержано другими народами.

Следующая порция жертв: меньшинства. Диктатура Пустоты

Впрочем, евреи – не последний "козел отпущения" политического либерализма. Если кризис глобального режима контролируем, то следующей жертвой станут разного рода меньшинства, которых политический либерализм наплодил за последние три десятилетия просто в огромных количествах. Начиная с геев и бисексуалов, заканчивая какими-нибудь арабскими рабочими и поклонниками южномеланезийской версии буддизма…

Все они долгое время ходили под защитой "политкорректности". Скажем, католическую церковь все эти годы можно было оскорблять открыто и сколько угодно, но какого-нибудь шамана Микронезии с компанией – пальцем не тронь! Меньшинство! Нет тоталитаризму! Выходит, что либерализм не приемлет "крупные тотальности" и защищает "мелкие".

Любому прапорщику понятна такая тактика – мелочь проще раздавить, если что. Тем не менее, в случае угрозы самим основам либерального порядка, "меньшинства" будут отданы на растерзание толпе без малейшего сожаления. Глядишь, так в конце концов появится даже какой-нибудь "расово и сексуально чистый либерализм".

Иными словами, политический либерализм вступил в эпоху великих потрясений. В том виде, в каком он существует, на мой взгляд, никаких перспектив у него нет.

Он просто будет эволюционировать под ударами "народов" и, похоже, сдав все свои твердыни, выродится в банальную, прямую, тоталитарную диктатуру "жрецов", которые будут отстаивать свое право не видеть смысла истории, хоть бы и с оружием в руках (а уж если учесть, что каждое новое поколение либералов оказывается неизмеримо тупее предыдущего…).

В сущности, это своего рода конфликт "целостности" и "энтропии", да простит мне читатель эти избитые псевдогумилевские термины.

Последствия свержения последней в истории диктатуры жрецов будут довольно-таки ужасны, если все будет продолжаться так, как шло до сих пор. Но я думаю, в своем противостоянии Диктатуре Пустоты "народам" предстоит выработать некий новый всеобщий политический язык, который впитал бы то, что либерализм создал полезного (а в такой роли либерализма я не сомневаюсь).

Противостояние политическому либерализму. Возможности и перспективы

Существует старая мысль, принадлежащая, кажется, Черчиллю. Сейчас она стала своего рода индульгенцией для жрецов политического либерализма, и они любят вспоминать ее по каждому поводу. Звучит она примерно так: "Демократия – весьма отвратительный и совершенно несправедливый метод управления. Но история показала, что все остальные ещё хуже".

В том, что Черчилль исповедовал "историцизм", никаких сомнений нет. Откуда ж еще эта ссылка на историю, которая "показала"? Вызывает, правда, улыбку, что эта фраза так популярна у людей, отрицающих историю вообще.

Однако "диктатура жрецов" с каждым годом становится все когтистей и наглее. И впереди у нее, судя по всему, долгая эпоха погромов, за которые она не хочет нести никакой ответственности, хотя сама их спровоцировала. Более того, эти люди опять будут винить во всем неких "врагов свободы".

Оплеванные либеральной жандармерией народы просто перестают верить в саму возможность свободы и демократического строя. Отношение к институциям "свободного мира" уже напоминает стихотворение одного малоизвестного русского поэта середины 19 века:

"Батя, сколько ж там народу
Собралось у кабака!
Все гуторят про свободу…
Батька, кто она така?"

"Э! Нишкни! Пущай гуторят,
Наше дело сторона!
Вот возьмут тебя, да вспорют,
Так узнаешь, кто она!"

2

Попытки разбираться самим в сложном нагромождении либеральной мысли, попытки задавать вопросы и искать ответы всячески подавляются "либеральными жрецами", этими посредниками между демоном либеральной пустоты и простым населением.

Все толкования нового священного предания допустимы только в исполнении этих жрецов либо небольшой кучки наемных еретиков, этих полусумасшедших клоунов.

Снизу нарастает волна протеста, которую жрецы канализируют в "антисемитизм", "гомофобию", "теорию заговора" и другие хорошо отработанные еретические направления. Естественно, на то, что будет с теми, кого толпе предложат бить на этот раз, либералам наплевать.

Вам это ничего не напоминает? Ведь нечто подобное уже было в европейской истории. Я имею в виду Реформацию. Точнее, период, ей предшествовавший.
Тогда, в связи с изобретением книгопечатания, количество грамотных людей в Европе стало расти.

Им стали доступны священные книги христианства, в том числе в переводах на национальные языки. Они начали их по-своему истолковывать. Католическая церковь не захотела мириться с этим.

Сначала по Европе прокатилась "охота на ведьм", потом началась эпоха инквизиции. И тогда часть католических приходов отказалась повиноваться римской иерархии. Началась Реформация. Итоги ее известны.

Она может вызывать самые разные чувства (к примеру, я не люблю протестантизм), но ее исторический опыт неоценим. Сегодня человечество оказалось в сходной ситуации. Существует либеральная церковь со своей иерархией, своими святыми, своими праздниками, своим пониманием мироустройства. Всякие попытки говорить что-то, не будучи ее иерархом, пресекаются или маргинализируются.

Видимо, противостояние нынешнему политическому либерализму возможно только в рамках, обрисованных Реформацией. Иными словами, мы не должны (по крайней мере, пока) отрицать сами ведущие принципы либерализма, касающиеся личной свободы, свободы слова и свободы экономической инициативы.

Но нам следует отрицать всякую абсолютизацию этих принципов. Мы должны настаивать на праве людей высказывать и обсуждать любые взгляды, включая самые дикие. Мы не имеем права затыкать им рот, пока они не перешли к непосредственным действиям, нарушающим или ограничивающим свободу других.

И, хотя пока это только черновые наброски, мы должны говорить вот о чем:

- история имеет смысл, но этот смысл по-разному воспринимается людьми, поэтому мы имеем право обсуждать наши точки зрения;
- мы готовы выслушать любую точку зрения, но ни один "философ" не имеет права диктовать свою волю, в том числе и "философ свободы";
- побеждает та точка зрения, которая поддержана действительным большинством, поэтому нам нужна настоящая демократия, а не демократия СМИ и подкупленной толпы;
- но это не значит, что точка зрения проигравшего меньшинства должна подавляться;
- мы должны выйти за рамки религиозного противостояния, не отрицая религиозных убеждений оппонентов;
- экономика - не главное в человеческих взаимоотношениях;
- передовые страны должны по мере сил делиться с отсталыми и постепенно поднимать их уровень.

Не исключено, что эту программу назовут невнятной и утопической. Ну, она такова и есть. Я не собираюсь диктовать рецептов спасения человечества.

Для меня главное - чтобы люди обсудили этот вопрос открыто и сделали выводы. Иначе волна ксенофобии будет все нарастать, а жрецам Пустоты останется лишь довольно потирать руки.

Источник

Об авторе