| |
|
Евгений Анисимов |
Алексей
Григорьевич Разумовский
Cчастливый
случай двух лентяев
|
ХVIII век полон
историй о счастье, которое вдруг падает к ногам обыкновенного человека, как
сказочной красоты бриллиант, и нужно только наклониться, чтобы поднять его c
земли. История удачи одного из самых счастливых cемейств ХVIII века -
Разумовских, началась в первых
числах января 1731 г.
Изрядно продрогший
полковник Федор Вишневский,
командированный на Украину за вином для двора императрицы
Анны Ивановны, остановил свои
сани у ограды маленькой церкви села Чемары, что под
Черниговом, перекрестился и вошел в теплую
тьму сельского храма. Шла служба, в церкви было много народа, пел хор и сразу же
Вишневский замер от изумления -
среди голосов хористов его ухо уловило дивный тенор.
Его обладатель -
ладный 22-летний парубок Алеша Розум вскоре предстал перед столичным гостем.
Розум сразу же понравился Вишневскому, оценившему скромность, природную
воспитанность, ум и прекрасную внешность певца. На следующий день Вишневский
увез Алешу в столицу - дальний заснеженный Петербург, в придворную капеллу. Так
начался случай Разумовского.
Как известно, в ХVIII веке "случаем" называли успех, удачу, необыкновенное
везенье
В соседней с Чемарами деревне Лемеши на почтовой дороге от Чернигова на
Козелец, где жила вся большая семья Разумов (отец, мать, три сестры и три брата
- Данила, Алексей и Кирилл), так и считали - Алешке Розуму подвалило
необыкновенное счастье! Еще бы - в округе не знали другой такой бедной и
несчастной семьи. Отец Алексея Григорий Розум был горьким пьяницей, большую
часть дня проводил в шинках, пропивая там все, что мог найти дома и отобрать у
жены.
У Натальи же Демьяновны Розумихи было ангельское терпенье - жить со
взорным, грубым, несдержанным на слово и руку мужем было мучительно и даже
опасно: как-то раз он спьяну чуть не зарубил топором Алексея, обнаружив, что сын
не пасет стадо, а сидит дома с книжкой в руках. Говорят, что судьба - это
характер. Розумиха была отчаянной оптимисткой и, несмотря на несчастную жизнь с
пьяницей и драчуном, свято верила в грядущее счастье своих детей.
За три дня до
того, как полковник Вишневский вошел в притвор чемарской церкви, Розумихе
приснился сон, что в ее хате под потолком сияли сразу и солнце, и месяц и звезды.
Все соседи смеялись над ее наивными пророчествами о сказочном будущем сыновей.
Но старая казачка чувствовала приближение счастья, видела его отблески в
незаметных для других черточках обыденной жизни.
Став потом камер-дамой двора
императрицы Елизаветы Петровны, она не без удовольствия вспоминала: "Сыновья мои
родились счастливыми: когда Алеша хаживал с крестьянскими ребятишками по орехи и
грибы, он их всегда набирал вдвое больше, чем товарищи, а волы, за которыми
ходил Кирюша (то есть будущий граф, гетман и генерал-фельдмаршал
Кирилл
Григорьевич Разумовский - Е.А.), никогда не заболевали и не сбегали со двора".
И вот свершилось - Алеша уехал в столицу за своим счастьем
По петербургскому
тракту отправились уже многие местные хлопцы - в столице знали и ценили
малоссийских певцов. Щедрая, певучая Украина была неисчерпаема на голосистые
таланты. Вишневский представил
Алексея Розума обер-гофмаршалу двора графу
Рейнгольду Левенвольде и тот зачислил юношу в придворный хор. Однако вскоре,
вероятно - молитвами Розумихи, Алексея Розума услышала цесаревна Елизавета, дочь
Петра Великого.
Известно, что сама она обладала тонким слухом и
хорошим голосом, много пела, сочиняла песни, благодаря ей в России появился
романс, а в руках русских людей оказалась гитара. И вот, как раньше полковник
Вишневский, на одной из служб в придворной церкви она была потрясена голосом
нового певчего Алексея Григорьева, а еще больше - необыкновенной красотой этого
гибкого, смуглого, высокого парня с черными глазами, в которых светился ум,
покой и юмор.
Она влюбилась в певчего - своего ровесника. И хотя Алексей вскоре
простудился, потерял голос и лишь играл на
бандуре, из сердца своей панночки он
уже не выходил. По воле цесаревны его тотчас перевели к ее двору и постепенно
казачий сын стал там первым человеком, звался уже
Алексеем Григорьевичем
Разумовским, сладко ел и пил, мягко спал в опочивальне цесаревны.
Он ведал
имениями цесаревны, благосклонно выслушивал льстецов. У него появилось масса
небескорыстных друзей, которые вились вокруг того, кто держал в руках сердце
веселой, неугомонной красавицы. И нужно отдать должное Разумовскому - он укротил
Елизавету, стал ее господином почти на два десятилетия!
Возрастающее значение красивого певчего в 30-е гг. ХVIII в. заметно по множеству
писем и прошений на его имя о заступничестве, денежном пособии, помощи. Десять
лет пролетели в празднествах, охотничьих забавах, поездках в загородное имение
цесаревны Царское Село. Все это время Алексей Разумовский был рядом со своей
возлюбленной. Малый двор Елизаветы, притесняемый злобной императрицей
Анной Ивановной, ревновавшей к
божественной красоте и, казалось, вечной свежести цесаревны, жил надеждами, что
наступит час, придет пора и дочь великого реформатора вступит на российский
престол.
Час наступил и успех пришел, но только тогда, когда эта изнеженная красавица,
собравшись с духом и горячо помолившись, надела кирасу, сама возглавила
дворцовый переворот ночью 25 ноября 1741 г. и свергла
Анну Леопольдовну - слабую
правительницу, пришедшую на смену умершей осенью 1740 г.
Анне Ивановне.
"Друга
нелицемерного" (так цесаревна называла в письмах Разумовского) рядом с
Елизаветой в тот момент не было. Человек нетрусливого десятка, он воодушевлял
подругу на подвиг, но при этом обладал природным тактом, чтобы вовремя уйти в
тень, не появляться в гвардейской казарме в роковой час переворота - в ту ночь
наследница великого Петра принадлежала не ему, а гвардии, Отечеству, России.
Ну,
а уже наутро, когда его панночка взошла на престол, он привычно стоял
за ее
спиной - теперь не просто камер-юнкер, а первый человек в империи
Награды, чины
и пожалования сразу же хлынули на него золотым дождем: граф, обер-егермейстер,
кавалер ордена Андрея Первозванного, помещик тысяч душ крепостных, потом
генерал-фельдмаршал, хозяин Аничкова дворца. 25 апреля 1742 г. он, осторожно
ступая, нес шлейф государыни на коронации в Успенском соборе московского Кремля
- главном храме России. Потом Разумовский выехал за несколько станций от Москвы
навстречу матери, с которой не виделся более десяти лет.
Розумиха долго
отказывалась признать в роскошном, холеном
вельможе в бриллиантах и кружевах
своего Олешу, пока тот, мало смущаясь блестящей свиты, не разоблачился и не
показал матери родимое пятно, о котором знала она, да, может быть, Елизавета.
Старушку переодели в
фижмы,
робу, причесали, нарумянили и повезли во дворец, где
она тотчас пала на колени, приняв за императрицу собственное отражение в
гигантском золоченом зеркале.
Но потом, окруженная любовью сына и обласканная
императрицей Наталья Демьяновна быстро освоилась в Москве. Вернувшись к удобному
ей малороссийскому платью, старая
шинкарка (на деньги, посылаемые сыном,
Розумиха после смерти мужа купила
шинок и вела бойкую торговлю
тем самым, что
сгубило ее благоверного) благосклонно принимала украинскую старшину, а потом,
стоскововшись по Лемешам, отпросилась у царицы и сына домой.
Влияние Разумовского на Елизавету-императрицу после коронации не уменьшилось, а
даже возросло. И секрет состоял не только в обаянии долго нетускневшей взаимной
любви, но в характере Разумовского, его несокрушимой надежности, верности и
доброте. В придворном мире, среди интриг и ненависти, он выделялся тем, что,
обладая невероятными возможностями фаворита властительницы империи, он оставался
таким же простым и милым парнем, каким его впервые увидела цесаревна много лет
назад.
Разумовский был совершенно лишен зависти, суетного искания славы, власти
и богатств, не стремился к высшим государственным постам, не рвался в генералы,
избегал интриг и был добр к людям.
Со страниц воспоминаний и писем он предстает
перед нами добродушным лентяем, для которого покой дороже ордена или чина
Только лишняя рюмка горилки могли слегка вывести Алексея Григорьевича из
состояния покоя и вечного благодушия, но и тогда обер-егермейстер и кавалер не
был особенно страшен для окружающих. Пристрастия Разумовского были, в целом,
благотворны для русского двора, над которым, благодаря вкусам фаворита, витали
божественные запахи украинского борща и несравненные звуки музыки.
Вклад
Разумовского в русскую культуру огромен - он покровительствовал искусствам,
итальянской опере, балету. В этой атмосфере созрели таланты Дмитрия
Бортнянского,
Максима Полторацкого и других великих талантов ХVIII века родом с Украины, вечно милой
Разумовскому.
Всю свою благополучную - через край - жизнь он помнил кто он, откуда и в чем
секрет его счастья. Лукавый и насмешливый, он знал людям и себе самому истинную
цену и не раз, с присущим его народу мягким юмором, шутил над той волшебной
историей, которая в январе 1731 г. началась с ним в селе Чемары.
Поэтому когда
Елизавета хотела посмотреть на родную деревню своего возлюбленного, он поспешно
написал матери, чтобы управляющий его имениями "как зятьям, дядьям, так и всей
родне именем моим приказал бы быть всем в одном собрании в деревне Лемешах и
дожидаться бы тамо моего свидания, а наипаче запретить, чтоб отнюдь никто из них
в то время именем моим не хвастал бы и не славился б тем, что он мне родня".
Но из корзины судьбы он, оказывается, достал еще не все золотые яблоки
Осенью
1742 года в глубокой тайне, о которой знали только несколько человек, два раба
Божьих - "раб Алексей" и "раба
Лизавета" венчались в церкви подмосковного села
Перово. Так произошло невероятное - украинский пастух стал мужем русской
императрицы. Потом над куполом перовской церкви Воскресения поставили огромную
золоченую корону - символ и память об этом событии.
Тайну брака Елизаветы
оберегали строго - лишь в 1747 г. саксонский резидент Пецольд сообщал в Дрезден,
что он теперь наверняка узнал о тайном венчании в Перово. Некоторые косвенные
свидетельства позволяют нам поддержать Пецольда в его запоздалых разысканиях -
факт венчания, несомненно, достоверен.
Много десятилетий спустя после того осеннего дня в Перово, уже при
Екатерине II,
когда Разумовский мирно доживал свои дни в Москве, историю эту пришлось
вспомнить.
Покой старого
вельможи, давно удалившегося от дел, растревожил срочно
прибывший из Петербурга генерал-прокурор Сената князь
Вяземский. Он поспешно
явился к Алексею Григорьевичу с необычайной просьбой императрицы
Екатерины II - подтвердить или опровергнуть слух о тайном браке его с покойной императрицей
Елизаветой.
Говорят,
Разумовский помолчал, подумал, потом бережно достал из
драгоценной шкатулки завернутую в шелк заветную грамоту с печатями, дал ее
прочитать генерал-прокурору и к величайшему изумлению екатерининского
вельможи
бросил в горящий камин...
Источник
После смерти
всё состояние графа перешло к его младшему брату
Кириллу Григорьевичу
Разумовскому
www.pseudology.org
|
|