Грузинский философ Мераб Мамардашвили говорил: "Бытие - драма, история - сцена этой драмы". На Кавказе не раз разыгрывались самые трагедийные акты вечной драмы истории. Может быть, причиной тому чрезмерное многообразие кавказского этнического и религиозного мира?

А может, причина в психоментальных особенностях отдельных кавказских народов, которым свойственна избыточная пассионарность; или в реликтовости их менталитета, законсервировавшего и упорно воспроизводящего уровень воинственного, агрессивного сознания героической эпохи, эпохи военной демократии?

Вопросы только множатся, а порочный круг и по сей день не разорван...

События 1917 г. взорвали и без того неустойчивую государственно-административную структуру кавказского региона, что повлекло за собой всеобщий хаос во всех сферах жизни.

Революционные события полыхнули на Северном Кавказе чудовищной междоусобицей. В войне "всех против всех" сплелось множество противоречий, наслоилось бессчетное число реальных и мнимых исторических обид в отношениях между народами...

Гражданская война привела к невиданному всплеску конфликтов и разгулу преступности. В этом кошмаре государственного безвластия Вооруженные силы юга России - так именовалась добровольческая армия А.И.Деникина - предприняли попытку очистить Кавказ от большевиков.

В начале 1919 г. армия Деникина вступила на территорию региона. По мнению командующего, только русская власть могла обеспечить Кавказ как тыл наступавших на север антибольшевистских сил и, "ослабив развитие панисламистских и центробежных течений, сохранить край для России".

В этом отношении проблема Чечни становилась едва ли не самой сложной для Добровольческой армии. Белое движение мобилизовало на борьбу с большевиками казачество, пользовавшееся в Империи привилегированным положением.

Большевики же делали ставку на прежде ущемлявшееся за счет этого самого казачества горское население. Две и без того недружественные друг другу массы неизбежно столкнулись в лоб.

Жесточайшая вражда с казачеством (которое было подвергнуто массовой резне и изгнано из своих домов, разумеется, при поддержке большевиков, - так осуществлялась их порочная политика стравливания народов), оттолкнула чеченцев и ингушей от деникинцев.

В отличие от других народов, которые разделились в своих политических пристрастиях, Чечня в массовом порядке поддержала большевиков (возможно, и не вполне искренне).

Предлагаемый вниманию читателя документ (Государственный архив РФ, фонд 5881) - никогда не публиковавшиеся воспоминания офицера деникинской армии А.Писарева о войсковой операции по усмирению Чечни, написанные непосредственным участником событий.

Писарев, лично участвовавший в операции, со знанием дела описывает ее ход. В знаменитых мемуарах самого А. И. Деникина этому сюжету отведено не более шести строк скупого текста: "16-23 марта сильный отряд в составе кубанских и терских казаков под начальством ген. Драценко нанес поражение чеченцам, особенно тяжкое у аула Алхан-Юрта, где они потеряли до 1.000 человек. Бои сопровождались жестокостями с обеих сторон и разрушением нескольких аулов. Потрясенные этой неудачей чеченцы Грозненского округа начали присылать со всех сторон депутации с изъявлением покорности...".

У Писарева сюжет о замирении Чечни отрядом генерал-майора Драценко обретает живое дыхание, конкретность, он детализируется и обрастает поучительными подробностями.

Очевидный профессионализм разработчиков и исполнителей войсковой операции проявился не только в четкой и грамотной тактике ведения боевых действий, но и в том, что в расчет принимался, помимо обычной совокупности специальных военных методов и средств, этнопсихологический фактор, менталитет чеченцев.

Учитывая особенности их национальной психологии, деникинцы смогли молниеносно и, самое главное - без больших потерь для себя и для мирного населения, покорить мятежную Чечню.

Подробное описание Писаревым тактического рисунка операции представляется особенно интересным на фоне современных боевых действий в Чечне, именующихся антитеррористической операцией, но, по сути, являющихся настоящей войной - уже второй за последние пять лет.

В предыдущей войне (нынешнюю трудно анализировать в силу жесткой информационной блокады - единственный, но отвратительный урок, вынесенный из последней войны в Чечне) российская армия продемонстрировала полную несостоятельность в области стратегии, а также тактики ведения боевых действий в столь сложном и специфическом регионе, каковым является Чечня, не говоря уже о моральной стороне дела.

Сегодня вновь разгорелась полномасштабная война с применением авиации и самых мощных видов вооружения - адекватная ли это мера для уничтожения террористов и уголовников, пусть даже и нескольких тысяч? Какою ценой будет оплачена эта военная кампания (тысячи жертв, сотни тысяч беженцев)? Насколько долго она продлится?

А самые мучительные вопросы встанут завтра, когда наступит военное похмелье, - зачем? ради чего? что кроме ненависти и потоков крови, которые чеченцев никогда не остановят, как пишет автор этих записок, даст эта имперская идея целостности и неделимости государства, столь необходимая самонадеянным в своей власти правителям? Кто даст ответы на все эти вопросы?

"Современное явление в Чечне необходимо рассматривать как детонацию на явления во всей России..." - эти слова из воспоминаний, сказанные в 1919 (!) году, могли бы быть с полным основанием произнесены и сегодня.

Людмила ГАТАГОВА, старший научный сотрудник Института российской истории РАН

После боев в районе Георгиевска части 1-й конной дивизии продолжали движение вглубь Терской области по линии железной дороги "Минеральные Воды-Грозный"...

К началу 1919 г. вся Терская область до Владикавказа включительно насила яркие следы большевистского владычества, в области свирепствовала эпидемия сыпного тифа и особенно сильно была поражена эпидемией зона, прилегающая к линии железной дороги.

Все железнодорожные станции, вагоны были заполнены больными и мертвыми красноармейцами. Недостаток санитарных средств сильно способствовал распространению заразы, которая перебросилась на части Доброармии...

К этому времени в районе гор. Грозного для операций против Чечни были сосредоточены части, объединенные под командованием начальника 1-й конной дивизии ген. Шатилова.

Что представляло собой движение Чечни, сказать трудно. В Грозном мне приходилось разговаривать с интеллигентными чеченцами, которые на поставленные вопросы - что такое чеченское движение? - давали следующие ответы:

"Движение чеченцев нельзя рассматривать как явление большевизма, ибо они будучи мусульманами по всей своей природе враждебны атеистическому коммунизму.

Существуют ли среди чеченцев сепаративные тенденции в узком смысле этого слова? - Тоже маловероятно. Старое русское правительство, несмотря на все грехи прошлого чеченского народа, относилось к горцам терпимо.

Нам широко были открыты двери средней и высшей школы, мы могли служить в армии, мы пользовались всеми правами русских граждан и кроме того были свободны от самого тяжелого налога - налога крови - мы не несли воинской повинности.

Современное явление в Чечне необходимо рассматривать как детонацию на явления во всей России... Чеченский народ по духу воинственен, склонен к жизни абрека, живущего в атмосфере сильных ощущений; но необходимо добавить, что тут имеет значение и старый земельный спор чеченцев с терцами".

На мой вопрос: как они смотрят на события будущего - может ли усмирение Чечни принять формы длительной малой войны? - Большинство загадочно покачивало головой и говорило: "Все зависит от вас самих, как поведете дело..."

По географическому положению Чечня разделяется на большую Чечню - возвышенную и малую - низменную. Население ее, по словам самих чеченцев, не многим превышает 200.000 душ.

Их положительные черты - храбрость и выносливость, а отрицательные - коварство, вороватость; идеал чеченцев - грабеж, и они действительно были поставщиками самых знаменитых разбойников.

Все чеченцы мусульмане сунитского толка - религиозный культ доведен до высокой степени и иногда переходит в слепой фанатизм.

Река Сунжа служит как бы границей между станицами терских казаков, которые тянутся по левому берегу реки, и аулами чеченцев - по правому берегу. Шайки чеченцев нападали на линию терских селений, чем нарушали нормальную жизнь. Пограничные станицы терцев вели полувоенный образ жизни, выставляя день и ночь сторожевые посты, то же происходило и со стороны чеченцев.

Как большинство восточных народов, они впечатлительны, а отсюда малейший успех окрылял их надежды, но и сильный удар по этому воображению мог привести к скорым и положительным результатам.

Главной штаб-квартирой чеченского войска были аулы Шали и Ведено, и там же находился скрывшийся от белых комиссар Гикало. Незадолго перед первой операцией в Алхан-Юрт приезжал Гикало.

В бинокль можно было видеть на площади аула красные и зеленые флаги и собравшуюся громадную толпу местных жителей. Этот случай весьма показателен, он характеризует чеченцев не только как добрых мусульман, но и способных митинговать под красным флагом.

Во второй половине марта в станицу Ермоловскую начали сосредоточиваться части отряда для похода против аула Алхан-Юрт. Вся операция, проведенная генералом Драценко, носила характер карательной экспедиции; она ставила целью доказать чеченцам нашу силу, и разрушением аулов доказать им, что с ними говорят языком железной действительности.

Среди горцев были готовые, отлично обученные и обстрелянные в битвах великой войны кадры, воевавшие в Туземной дивизии. Отлично зная местность, чеченцы применяли тактику небольших конных групп, которые, используя коня для быстрых передвижений на поле боя, будучи разбросанными в разных направлениях и находящимися между собой в огневой связи; они представляли серьезного противника, ибо дрались отчаянно, особенно при обороне.

Все вышеизложенное делает ясным, что атака любой массы не достигнет цели, ибо она не имеет своих объектов; здесь трудно было полагаться и на такой, казалось бы, верный фактор победы, как число штыков, шашек, количество и мощность артиллерии, так как и в данном случае живая сила и техническое могущество отряда могли бить в пустое пространство.

Чеченцы имели тыл - равнину, а затем горы. Операция начинается весной, а следовательно у противника уже были пастбища; имея же главным средством своего существования скот - молочные продукты, он свободно мог открыть партизанскую войну, отправив весь скарб, семьи и скот в свой тыл.

При таких обстоятельствах, при наличии отряда, превосходящего силы генерала Драценко в несколько раз, правильная операция по всем методам современной тактики в лучшем случае могла привести к затяжной малой войне, которая только бы ожесточила чеченцев.

Вторжение наших войск в самую Чечню, при котором бы мы оставляли целыми взятые аулы, было равносильно удару в пустоту. Чечня не имела крупных экономических или стратегических пунктов, занятие которых могло бы отразиться на жизни ее населения.

Атакующий всюду встречает подвижные засады, меткие пули и гибкую линию конных боевых групп, проникнутых фанатизмом и готовых умереть. Постоянное напряжение, фронт на все 360 градусов - вот что могло ожидать отряд в таких условиях.

При дальнейшем продвижении командование должно было выделить солидные гарнизоны для защиты своих коммуникаций. Подобную роскошь не мог допустить генерал Драценко, ибо он не располагал для этого достаточными силами и, главное, временем: войска крайне нужны были на севере - в Донской области и на Царицынском направлении.

Все эти данные, по моему мнению, и были взяты за основание командованием: генерал Драценко принимает решение, на первый взгляд, очень суровое, но если в него вдуматься, то оно окажется гораздо более гуманным относительно других возможных планов.

Командующий решает взять первую линию чеченских аулов по р. Сунже и сравнять их с землей, другими словами, он решает сильно ударить по воображению чеченцев и показать последним, что с ними не шутят.

Он учитывает силу психологического фактора: короткий сильный удар, уничтожение ряда аулов и отход в исходное положение, после чего предложить войти в переговоры; в случае их неудачи, повторить маневр, с той же силой, со второй линией аулов.

Чеченские поселения довольно благоустроенные, дома в них - на 40% постройки европейского типа, и перспектива остаться целыми аулами без крыши безусловно пугала противника больше, чем самый отчаянный бой.

По моему глубокому убеждению, никакие потоки крови не заставили бы чеченцев сложить оружие. Бесконечные жертвы людьми и средствами как с нашей, так и с другой стороны в тысячу раз обошлись бы дороже, чем разрушенные три-четыре чеченских аула. Полагаю, что здесь сильно помогла и дипломатическая работа органов командования.

Среди чеченского народа, в массе низов настроенного анархически, было много сторонников государственного начала. Последние в главном командовании Доброармии видели носителя этого начала и будучи, хотя бы в силу своих религиозных убеждений, противниками большевизма, вносили известный диссонанс в общую гармонию борьбы чеченцев.

По моему мнению, чеченцы, как и все восточные народы, презирают слабость и глубоко уважают силу.

Излишняя строгость никогда не повредит и не сделает чеченца вашим врагом, наоборот, она возвысит вас в его глазах и при известной тактичности может его сделать верным и преданным человеком.

Припоминая все подробности операции Драценко я полагаю, что при разработке и решении была учтена именно психологическая сторона дела, которая в данном случае безусловно играла первенствующую роль.

Результаты операции говорят сами за себя: в две с половиной недели при незначительных потерях и силах отряда Чечня была усмирена. Имя генерала Драценко произносилось чеченцами с уважением с примесью страха, и до конца борьбы Доброармии цветущий край получил мир и порядок.

Закончив описание обстановки, я перехожу к первой операции против аула Алхан-Юрт.

В двадцатых числах марта в станице Ермоловской сосредоточились два пластунских батальона, части 1-й конной дивизии и пять батарей, из которых три конные, одна конно-горная и одна гаубичная. Цель сосредоточения - атаковать аул Алхан-Юрт...

С рассветом кубанские пластуны закончили переправу и одновременно с терцами начали наступление. Первое же серьезное сопротивление пластуны встретили на линии чеченских постов.

Здесь противник проявил необыкновенное упорство, его героизм граничил с самопожертвованием обреченных. Лично все время наблюдая в бинокль, я не видел ни одного чеченца, ушедшего во вторую линию сопротивления: все это, где лежало, там и гибло.

По моему мнению, боевой порядок чеченцев исключал возможность продуктивного использования нашей артиллерии. Их боевая линия трудно определялась даже в сильные трубы Цейса. Она представляла цепь боевых групп, отлично использующих естественные складки местности.

Природная военная сообразительность чеченцев использует подобное построение для сильной перекрестной огневой обороны. Их стрельба из винтовок отличается необыкновенной меткостью: почти все ранения у пластунов в верхней части туловища, т. е. смертельны.

Меткий огонь чеченцев уже на дальней дистанции заставлял пластунов прибегнуть к одиночным перебежкам. Все вышеизложенное ставило артиллерии сложную задачу, которую она не могла бы выполнить и при двойном боевом комплекте.

Тут необходим был сплошной, так называемый большой впер, что потребовало бы не четырех батарей, а в три и в четыре раза больше...

Дело еще сильнее осложнялось тем, что сама пехота, неся потери от огня противника, не могла указать точек, откуда идет огонь наибольшего напряжения (в большинстве будучи кадровыми офицерами, наши передовые наблюдатели приходили в профессиональный восторг от обороны чеченцев).

Все вышеизложенное заставляло пластунов нести солидные потери при штурме первой линии...

В 14 часов дня батальоны подошли к северной стороне аула на 500-600 метров... Ворвавшимся в аул пластунам приказано было немедленно зажигать все, что может гореть, - линия пожара должна была служить артиллерии указанием места нахождения целей.

В 14 часов 30 минут наши батареи открыли частую стрельбу. Отличное управление и продуманное нацеливание на участки дали равномерную линию огня по всей опушке аула. Чеченцы были ошеломлены.

В 14 часов 45 минут пластуны двинулись на штурм и ворвались в окраину аула. Здесь во многих точках произошел короткий рукопашный бой, отдельные чеченцы отчаянно, с криком "алла", бросались с обнаженными шашками на пластунов и гибли на их штыках...

К вечеру противник окончательно был уничтожен, пленных не было, и только несколько человек конных наши умышленно пустили в тыл, чтобы было кому рассказать об участи Алхан-Юрта.

Аул весь был предан огню и горел всю ночь и следующий день, освещая ночью далеко равнину Чечни, напоминая всем непокорным, что их ожидает в ближайшее завтра.

Бой у Алхан-Юрта еще раз доказал, что представляют собой чеченцы. Их тактика партизанской войны является, по-моему, верхом искусства: их большая личная инициатива, умение на расстоянии друг от друга думать одинаково - оценивать обстановку и принимать решение, делает их отличными бойцами.

Вечером, в день боя, у Алхан-Юрта артиллерия получила приказ к рассвету занять позицию против аула Валерик. С рассветом цепи пластунов двинулись в этом направлении. Цепи уже приближались к аулу, но противник молчал. Передовые группы пластунов двигались учебным порядком, как на плацу, и в 400-х метрах примерно чеченцы открыли ружейный огонь по пластунам. Порыв солдат огонь противника не остановил, и пластуны передовых линий вышли на опушку аула. Коннице немедленно отдано было распоряжение охватить селение с юго-востока и никого оттуда не пропускать...

Пластуны продолжали свое движение, предавая все огню. За цепями я вошел в аул: трудно было отличить, где свои, где чужие - стрельба, казалось, шла со всех сторон.

Наша артиллерия молчала, командование всю операцию провело без артиллерийского огня, и, по-моему, это было большим плюсом. Чеченцы воочию убедились в ударной силе частей Доброармии и без помощи артиллерии, а присутствие батарей (они стояли на открытых позициях и чеченцам были видны) показало им наличие могучих средств.

К 12 часам дня аул пластунами был пройден. Как и в первом случае, пленных не было. С аулом поступили так же, как и с Алхан-Юртом. К вечеру части пластунов и 2-я конная батарея отошли в станицу Ермоловскую, а конные части в г. Грозный.

После операции у Валерика был перерыв около недели; по всем данным командование вело переговоры с чеченцами... По-видимому, эти переговоры с аулами Цацан-Юрт и Гудермес к положительным результатам не привели, и в самом конце марта была назначена операция на Цацан-Юрт.

Здесь чеченцы думали повторить оборону Алхан-Юрта и первую линию сопротивления в виде жидкой цепи постов вынесли перед аулом версты на две. Но не имея никаких естественных укрытий - местность была ровная - они вынуждены были выкопать ряд окопов, что, конечно, являлось прекрасной целью для нашей артиллерии.

Меткий огонь батарей в течение получаса, на очень близких дистанциях, быстро уничтожил защитников земляных сооружений. Прямые попадания 48-линейных бомб в чеченские окопы производили уничтожающее действие и сильный моральный аффект.

Работа артиллерии выразилась во всей ее силе и могуществе, ибо она видела определенные цели. Чеченцы в данном случае не учли преимуществ собственной тактики, когда защитой им служат естественные складки местности, а не искусственные сооружения...

Генерал Драценко в разговоре с окружающими заявил, что если противник окажет сопротивление из аула, то участь последнего будет та же, что и Алхан-Юрта. При подходе пластунов к окраине селения командующий получил какое-то донесение от конницы. Видимо, донесение было важное, ибо он тут же по телефону приказал остановить движение войск.

Судя по событиям можно предполагать, что чеченцы Цацан-Юрта, а возможно, и ближайших аулов изъявили покорность (я слышал, что после каждых положительных переговоров командование в обеспечение исполнения своих требований брало от смирившихся заложников).

Весь наш боевой порядок был отлично виден с небольшой высоты восточнее Цацан-Юрта, где находились толпы горцев. Отличный порядок и дисциплина в цепях, три стоящих, но сохраняющих жуткое молчание, батареи должны были сильно бить по воображению чеченцев.

Последние, наблюдая грозную линию боевого порядка, чувствовали, что одно слово старшего начальника - и от аула ничего не останется.

В положении остановки войска оставались часа 2-3, затем было получено приказание отойти в исходное положение, отряд свернулся в колонну и походным порядком прибыл в Грозный.

После Цацан-Юрта снова проходит перерыв в несколько дней. По всей вероятности, и в этот промежуток времени командование вело переговоры с чеченцами - но, по всем данным, они были неуспешны, ибо на страстной неделе, в первых числах апреля, была назначена операция на Гудермес.

В исполнение задачи военные части выступили из Грозного и после ночевки в станице Ильинской на следующий день атаковали аул Гудермес.

Последний представлял собой очень большое и богатое селение, расположенное на правом берегу р. Сунжи. К западу от него находилась высота, которая командовала как над аулом, так и над подступами к нему. На высоте чеченцы построили окопы - последние мне удалось осмотреть, и нужно сказать, что они отвечали требованиям современной огневой тактики. Все вышеизложенное делало позиции противника очень сильными.

В данном случае чеченцы вновь не учитывали весьма важного обстоятельства - это отсутствия у них артиллерии и наличие последней у нас.

В правильном бою чечецы, конечно, всегда были обречены на поражение, ибо наша артиллерия, хотя и малочисленная, но сильная по боевым и техническим качествам, находилась в руках офицеров с большим опытом великой войны. Кроме этого, заняв окопы, чеченцы уже являлись ясно видимой целью атаки нашей пехоты.

Как только цепи подошли на 1.500-2.000 метров к линии чеченских позиций, противник открыл из окопов ружейную пальбу. В этот момент батареи получили приказ открыть огонь по высоте.

Меткая стрельба наших батарей засыпала шрапнелью окопы чеченцев, последние не выдержали, оставили свои защитные сооружения, понеся тяжкие потери, и рассредоточились по высоте.

Но и в данном случае маневр их был неудачен, ибо скат горы был обращен к нам, и хотя цепи чеченцев были очень редки, они были видны пехоте. Пехота пулеметным огнем буквально выкашивала горцев, которые гибли, но нужно отметить, с большим мужеством.

В момент, когда правый фланг нашего боевого порядка подходил к оставленным противником окопам, - левый фланг, наступающий на аул, уже ворвался на опушку селения, которое тут же во многих местах загорелось. Чеченцы, увидев пожар, подняли на шестах белые флаги.

Через короткое время мимо нашей батареи, под конвоем казаков, на конях проехали два чеченских парламентера с завязанными глазами, а минут через сорок было отдано приказание остановить наступление.

Под Гудермесом ожидался особенно жестокий бой, на самом деле он оказался самым слабым в сравнении с предыдущими. Через несколько минут после приказания "отбой" я говорил по телефону с начальником артиллерии, который передал, что чеченцы изъявили полную покорность, согласны на любые условия и умоляют об одном - не жечь аула.

Операцией под Гудермесом заканчивается умиротворение Чечни, которая изъявила полную покорность, готовность исполнить все требования нашего командования и кроме того в состав Доброармии выставляла конный чеченский полк.

Если оглянуться на историю чеченского народа, его почти двадцатилетнюю героическую борьбу под знаменами Шамиля, если принять во внимание, что против небольшой шайки Зелим-Хана назначались карательные экспедиции из всех родов оружия - и безуспешно, то можно уяснить все значение блестяще проведенной кампании генералом Драценко.

Алхан-Юрт стоил нам дорого, но несоизмеримо дороже он стоил чеченцам; по-моему в этом и заключается секрет дальнейших успехов.

Алхан-Юрт сильно ударил по воображению противника: он на собственной шкуре испытал ударную силу частей Доброармии. Мы видим, как в каждой последующей операции сила спротивления чеченцев неизменно падает.

Наконец Гудермес, о котором все говорили, как о чем-то страшном, молит о пощаде, и эта последняя победа взята с минимальными, жертвами. После Гудермеса 1-я конная дивизия при 2-й и 3-й конных батареях на пасхальной неделе погрузилась в вагоны и была переброшена на Царицынское направление.