1924 Николай Николаевич Евре́инов Тайна Распутина II. Житие Каждому святому подобает делать Чудеса. Ни один порядочный святой не может обойтись без них. "Делать Чудеса" - это, можно сказать, функция святого, по которой главнейшим образом и квалифицируется каждый святой. Распутин тоже делал "Чудеса" и делал их изрядно много. Не прославь он себя "Чудесами", стал бы разве Николай II так упорно и горячо считать его за "святого", несмотря на целый ряд разубеждений со стороны его вечноподданных и даже его кровно-близких. Как делал "Чудеса" Распутин, мы рассмотрим в одной из следующих глав; в этой же мы сперва ознакомимся, какие Чудеса ему приписывались, т.е. в чем именно эти Чудеса состояли. Собственно говоря, "Чудес" в жизни Распутина было так много, что, при прилежном изучении его биографии, начинаешь видеть в ней не просто жизнь прославленного смертного, а как бы житие замечательного чудотворца. И Правда! Разве все его "обращение" на "путь истины", его головокружительная карьера, его мировая слава, его отдельные, исторически-незабвенные "подвиги", - разве всё это не Чудеса в наш "просвещённый век" и разве цепь этих Чудес не представляется каким-то "житием", ещё не включенным в наши Четьи-Минеи? В главнейших чертах "житие" сие, согласно имеющимся данным 25 представляет собою следующий ряд приснопамятных для "православных" событий. Григорий Ефимович Распутин родился в селе Покровском, Тюменского уезда Тобольской губернии, в 1863 г. У отца его, Ефима Васильевича, земледельца и рыболова, был, по-видимому, некоторый достаток: так, известно, что он был собственником ветряной мельницы. Маленький Гриша, росший среди девственной природы далекой Сибири, уже в отрочестве глубоко задумывался о тайнах бытия и о боге. "В 15 лет, - вспоминал он много лет спустя 26, - в моем селе, в летнюю пору, когда солнышко тепло грело, а птицы пели райские песни, я ходил по дорожке и не смел итти по середине её... Я мечтал о боге... Душа моя рвалась в даль... Не раз мечтая так, я плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они. Постарше, с товарищами подолгу беседовал я о боге, о природе, о птицах... Я верил в хорошеё, в доброе... и часто сиживал я со стариками, слушая их рассказы о житии святых, о великих подвигах, о больших делах, о Царе Грозном и многомилостивом... Так прошла моя юность... В каком-то созерцании, в каком-то сне... И потом, когда жизнь коснулась, дотронулась до меня, я бежал куда-нибудь в угол и тайно молился... Неудовлетворен я был... На многое ответа не находил... И грустно было... И стал я попивать"... Пьянство, как известно, до добра не доводит, и из благочестивого отрока вышел в конце концов не верный помощник своему отцу в хозяйстве, а блудодей, табакур, вор и хулиган, которого нередко колотили почтенные отцы семейств и даже неоднократно, по приказанию исправника, наказывали розгами. Бывало, едет он за хлебом или за сеном в Тюмень (что в 80-ти верстах от села Покровского), а возвращается домой ни с чем, без денег, пьяный, избитый, а часто даже без лошадей. Но вот, к 30-ти годам, на многогрешного Григория нисходит Благодать, изменяющая всю его жизнь. Случилось это так: Однажды пришлось Григорию отвезти в Тюмень студента духовной академии, монаха Мелетия Заборовского, ставшего впоследствии ректором Томской духовной семинарии. Студент-монах во время этой поездки произвел на Григория своей благочестивой беседой такое впечатление, что он тут же "одумался", покаялся и вскоре круто изменил образ жизни. С этого времени (с 1893 г). и начинается, собственно говоря, "житие" Старца Григория - житие, сразу же отмеченное Чудесами. Так, "во время молотьбы, когда над его святостью смеялись домашние, он воткнул лопату в ворох зерна и, как был, пошел по святым местам. Ходил целый год. Много видел, много слышал. Пришел домой... в хлеву у себя выкопал пещёру и молился там богу две недели. Через некоторое время пошел опять странствовать. Повелел это ему... св. Симеон Верхотурский. Он явился ему во сне и сказал: "Григорий! Иди, странствуй и спасай людей".   Он пошел. На пути в одном доме он повстречал чудотворную икону Абалакской божьей матери, которую монахи носили по селениям. Григорий заночевал в той комнате, где была икона. Ночью проснулся, смотрит, а икона плачет, - и он слышит такие слова: "Григорий! я плачу о грехах людских; иди, странствуй, очищай людей от грехов их и снимай с них страсти" 27. Григорий послушался приснившейся ему иконы и пошел странствовать Где он только не был на богомолье? - и в Верхотурье, и в Саровской пустыни, и в Одессе, и в Киеве, и в Москве, и в Казани, и даже в Петербурге. Возвратившись из своего долгого странствования, он стал ещё богомольней, чем раньше, доходя до того, что при молитвах в церкви, на глазах всего народа, бил лбом о пол до крови. С этого времени стал Григорий уже не говорить, а изрекать, подолгу задумываясь прежде, чем подарить ответом. И ответы его, загадочные, отрывистые, стали походить на пророчества и чтение в сердцах людских. "Три месяца, до самого Покрова, не будет дождя", сказал однажды Григорий. И что же? - Так и случилось: не было дождя, и люди плакали от неурожая. Когда весть об этом пророчестве достигла до Петербурга, аскет о. Феофан, будучи тогда ещё инспектором духовной академии, в умилении произнес: "Вот вам и Илья Пророк, заключивший небо на три года с месяцами", - и стал ждать с тех пор случая узреть своими глазами Пророка. Григорий был уже женат ко времени своего просветления, награжденный от супруги Прасковии сыном Дмитрием и дочками Матреной и Наталией. Долго не верила Прасковья, по "темноте душевной", в святость своего благоверного; скоро, однако, и ей пришлось убедиться в даре прозорливости и подвижничества своего "обращенного" мужа. Слава сего праведника стала вскоре распространяться далеко за пределами села Покровского. Особенно девушки и Женщины, как наиболеё отзывчивые и чуткие по сравнению с мужчинами, стали следовать за Григорием, как за "Старцем", властным спасти человеческие Души. Преисполненный Духа отшельничества, любил святой Старец удаляться на молитву в окружавшие село Покровское леса, взбираться на деревья и водружать на них кресты во славу божию. Ходили за ним вслед сюда и его поклонницы, которых он любовно звал своими "сестрами". Все они по большей части были молодые, красивые, страстно веровавшие и искавшие спасения девушки. Круто молился с ними Старец в лесной тишине и, с ублаженным молитвою сердцем, горячо целовал их, обнимал, ласкал, а нередко, в восторге подвижническом, и плясал с ними вместе, радуя тем бога и милуя сестер. Правда (много врагов в мире даже и у праведников!), жаловались односельчане Григория начальству, будто губит он деревню порчей девок и что много уже изб, куда бедные подбрасывают новорожденных младенцев. Слава Старца, однако, от этого не только не потускнела, а ещё ярче разгорелась. И стали к нему вскоре приезжать в Покровское со всех сторон России, а кто приехать не мог, засыпали его письмами и телеграммами, прося благословения, заступничества перед богом или совета. И были среди них послания и от важных генералов, и от великосветских дам, и даже от архиереёв. В 1903 г. вступил отец Григорий и в широкий свет Случилось это после знакомства Старца с купчихой Башмаковой, с коей встретился он на одном богомолье, куда прибыла Башмакова, только что похоронившая мужа. Святой Старец утешил её, и привязалась она сердцем к нему, не жалея на добрые дела своего миллионного состояния. Повезла его купчиха знакомить с близкими ей людьми сначала в Казань, потом в Киев, Москву и, наконец, в Петербург, где Старец произвел на о. Иоанна Кронштадтского огромное впечатление 28 и подучил от него напутствие помогать людям, служа как бы правой рукой о. Иоанна 29. Хотя о. Иоанн Кронштадтский и был тогда вхож но дворец, но не через него, однако, сподобился "Царь-батюшка" свести знакомство с "отцом Григорием", а через ректора духовной академии о. Феофана, которого глубоко чтили вел. князья Николай и Петр Николаевичи, а ещё больше их жены Анастасия (Стана) и Милица Николаевны, взгляды коих на "божьих людей" разделяли глубоко-верующие в них Царь и царица. Отца же Феофана познакомил с "божьим человеком" Григорием архимандрит Хрисанф Щетковский, бывш. начальник корейской духовной миссии, приехавший из Сибири и потому хорошо знавший о чудесных подвигах своего земляка. Так, через о. Феофана и через вышенареченных великих княгинь, царица, а за ней и Царь узнали вскоре про отца Григория, к знакомству с которым они были, впрочем, подготовлены ещё богобоязненными и взыскующими Чуда друзьями, среди коих не последнеё место занимали Христа-ради юродствовавшая жена действительного статского советника Ольга Владимировна Лохтина и подруга её любимейшая фрейлина Александры Федоровны - Анна Александровна Вырубова (дочь бывш. обер-гофмейстера и главноуправляющего канцелярией Николая II - А.С. Танеева). О знакомстве царицы со "Старцем" близкие к придворным кругам люди передавали в свое время, как об умилительном событии, в коем сразу же царице дано было свыше почувствовать чудотворную силу отца Григория. Анна Вырубова, горячо уверовавшая к тому времени в Старца, не захотела познакомить его с Александрой Федоровной в обычной дневной обстановке официального приема, а, желая испытать чуткость царицы, привезла отца Григория в Царскосельский дворец поздно вечером, где оставила гостя в "малой приемной", наказав придворной прислуге привести его ровно к полуночи в салон "её величества". Сказано - сделано Сели вечерком царица с Вырубовой поиграть в четыре руки "Лунную сонату" Бетховена, всегда умилявшую до слез наболевшую Душу Александры Федоровны, а уж время шло к полуночи... Рядом, в полуосвещённую комнату тихо был введен отец Григорий и, согласно уговору, стоял неподвижно в дверях, вперив взор свой в царицу, сидевшую за роялем спиною к дверям. Часы пробили полночь... - Не чувствуешь ли, Сана, что происходит нечто особенное? - спросила Вырубова, медленно поворачивая голову в сторону отца Григория. - Да, - ответила царица, невольно подражая движенью головы своей подруги, и вдруг, в ужасе от неожиданности, вскрикнула и забилась в истерике. Царица приняла святого Старца за видение... Он подошел к ней ласково и начал гладить её голову, щеки и плечи, приговаривая: "Не бойся, милая, Христос с тобою"... Царица пришла в себя и тут же, поняв, кто перед нею, вся в слезах, припала к груди своего высокого гостя 30. Так совершилось это историческое, чреватое своими последствиями и для России, и для Романовых знакомство. Не менеё чудодейственное влияние испытал и Николай II при ближайшем знакомстве со Старцем. "Было раз так, - рассказывал об этом времени о. Феофан б. иеромонаху Илиодору. - Государь, государыня с наследником на руках, я и он сидели в столовой во дворце. Сидели и беседовали о политическом положении России. Старец Григорий вдруг как вскочит из-за стола, как стукнет кулаком по столу. И смотрит прямо на Царя. Государь вздрогнул, я испугался, государыня встала, наследник заплакал, а Старец и спрашивает Государя: "Ну что? Где ёкнуло? Здеся, али туто?" - при этом он сначала указал пальцем себе на лоб, а потом на сердце. Государь ответил, указывая на сердце: "Здесь; сердце забилось!" "То-то же", - продолжал Старец: - "Коли что будешь делать для России, спрашивай не ума, а сердца. Сердце-то вернеё ума..." Государь сказал: "Хорошо", а государыня, поцеловав его руку, произнесла: "Спасибо, спасибо, учитель" 31. С тех пор Царь и царица обрели в отце Григории советника, слову которого они стали верить, как сущему слову божьему. Особенно же горячо и скоро привязалась Душой к Старцу царица Александра Федоровна, на которую ласки его произвели раз навсегда неотразимо-благостное впечатление. Оно и понятно, ежели принять во внимание чуткость и покорность женской Души по сравнению с мужской, а также то немаловажное обстоятельство, что отцу Григорию дан был от бога дар преимущественного спасения женских Душ, чрез униженье их Гордыни, очищенья их от скверны, снятия с них страстей, особливо же дар изгнания из грешниц блудною Беса. Об этом, в частности же о последнем Чуде, столь прославившем житие святого отца, надлежит сказать здесь несколько вразумительных слов. Дар спасенья Женщин, через Унижение, обрел в себе Старец ещё задолго до появления своего в царских чертогах, а именно в родном своем селе, куда стекались из высшего света именитые и богатые паломницы, прослышавшие о Чудесах отца Григория. - Я видел их Гордость, - объяснял потом Старец 32. - Они считали себя превыше всех... Золото, бриллианты и деньги туманили их ум... Ходили как павы... Думали, что весь свет для них... Все остальные ничто... Я полагал, что надо их смирить... Унизить... Когда человек унизится, он многое постигает... Я хотел, чтобы они пережили всё это... И вот, в этом диком заблуждении, я заставил их итти с собой в баню... Их было двенадцать Женщин... Они мыли меня и перетерпели все Унижения. Побывав в 1911 г. в Иерусалиме 33, о. Григорий обратил там сугубое внимание на унизительный Обряд умовения ног, совершаемый в "великий четверг на страстной седмице", о чем писал царице: "Золотые мои малютки, достиг град свят... напишу о всей церемонии умыли ноги я расскажу приеду вы истинные мои боголюбивые вы хотя без вас умыванье ног господи гроб это такая радость" и пр. 34. Немудрено, что Старец обратил в Иерусалиме главное внимание на этот Обряд, ибо одною из излюбленных им мер, для вящего Унижения "прекрасного пола", было, как известно, принуждение гордых красавиц мыть ему ноги (чему пример явил, как он воочию видел - сам Иисус Христос), при чем при умовеньи ног своих отец Григорий, совершенно голый, заставлял обычно и Женщин раздеваться дoнага, дабы, в муках голизны своей, грешницы сильней почувствовали высшеё смирение. "А может ли быть больше Унижения для Женщины, - справедливо говорит отец Григорий, - когда она, будучи сама обнаженной до полной наготы, моет ноги голому мужчине" 35. Когда же, для Унижения женской Гордыни, и это средство оказывалось недостаточно, - Старец прибегал к телесному наказанию, имея пред собой "евангельский" пример Христа, изгнавшего однажды вервием торгующих из храма. Так, осталось памятным, как, среди многих случаев, отец Григорий, выйдя из публичного дома в Казани, где он просвещал Души Женщин, принужден был бичевать своим поясом бежавшую перед ним голую девицу 36. Умерщвлял он истязанием и плоть своих привержениц в с. Покровском Александры и Ирины Дубровиных, преждевременно скончавшихся на пути спасения 37. Пояски отца Григория, оберегавшие от бед путем бичеванья, стали впоследствии (в 1915 г)., украшенные молитвами, оберегать, как слыхал о том Ал. Эр. Пистелькорс (верный царский слуга), и русских воинов от вражеских пуль. Царица с Любовью раздавала подобные пояски офицерам, ехавшим на войну, так как твердо верила, что опоясанные ими всегда оберегались на поле брани от Смерти 38. В случаях же менеё злостных проявлений женской Гордыни, святой отец обыкновенно находил достаточным "шлепанье ладонью по голому телу", о чем между прочим поведала на исповеди о. Феофану одна из усмирявшихся Старцем девиц 39. Все эти данные, однако, бледнеют перед теми Чудесами, какие достигались отцом Григорием во врачевании блудных страстей путем поцелуев, объятий, прикосновений особого рода, а главное - путем совокупления, ради совершенного изгнания из одержимых Женщин блудного Беса. Власть изгонять Бесов, признавался святой Старец, - была дана ему самим господом богом за усиленные подвиги поста и молитвы. - "Мне прикоснуться к Женщине, - объяснял он непонятливому Илиодору, - все равно, что к чурбану. У меня нет Похоти. И Дух бесстрастия, во мне сущий, я передаю им, а они от этого делаются чище, освящаются" 40. Много Женщин "освятилось" через отца Григория, так много, что и не перечесть всех. И были среди них всех возрастов и различного общественного положения; но особенно много "освятилось" молодых и богатых, в коих блудный Бес, как известно, особенно властно дает о себе знать рядом с Духом Гордыни. Правда, многие из этих "освященных", не понимая должным образом божьей, милости, на них снизошедшей, жаловались на якобы растление, обидное для них лишение целомудрия и даже поругание их женской стыдливости. Но большинство, должным образом оценивавшеё свою близость к святому отцу, радовалось, поучая устами О.В. Лохтиной, что "ничего здесь неладного нет; для святого - всё свято" 41 и, - в благородном возмущении от кривотолков, - стыдило сомневавшихся, вопрошая: - "Что, отец Григорий такой, как все люди, что ли? Люди делают грех, а он тем же только освящает и низводит Благодать божию" 42. Относясь к сим подвигам порою, как к подвигам Любви, святой отец и сам почерпал в них, по собственному признанию, новую для себя силу. - Без Любви я силы своей лишаюсь, - говорил он Е.Ф. Джанумовой, противившейся его ласкам, - и ты отнимаешь от меня силу мою. - Почему вы не соглашаетесь принадлежать ему? - спрашивала сию строптивицу полковница Б. - Разве можно отказать такому святому? - "Неужели же святому нужна грешная Любовь? Какая же это святость, если ему нужны Женщины"? - "Он все делает святым и с ним всякое дело святое", - не задумываясь, заявила полковница. - "Да неужели же вы согласились бы?" - "Конечно, я принадлежала ему и считаю это величайшей Благодатью." - "Но ведь вы замужем, как же муж?" - "Он знает это и считает это великим счастьем. Если отец пожелает кого, мы считаем это величайшей Благодатью, и мы, и мужья наши, если у кого есть мужья. Теперь мы все видим, как он мучится из-за вас. Я решила всё вам высказать от имени всех почитательниц отца, просить вас не мучить ещё больше святого отца, не отклонять Благодати" 43. Подобно ученым отцам Западной церкви, знавшим, что "diaboli virtus in lumbis est", т.е. что "прелесть (добродетель) дьявола скрывается в ляжках", и о. Григорий, несмотря на свою неискушенность в науке, хорошо был осведомлен, где именно прячется в Женщинах мучающий их блудный Бес. Отсюда именно и изгонял он властно лукавого, не заботясь о суетном чувстве приличия у спасаемой им, подобно тому, как не заботится о том и мудрый гинеколог, врачующий пациентку от тайного недуга. Знал "мудрый" Старец не только, где скрывается блудный Бес у Женщин, но и чем именно можно изгнать его из места его пребывания. В этом отношении трогательные воспоминания сохранил нам о святом бывш. иеромонах Илиодор, некогда горячо в него веровавший. Была в Царицыне, - рассказывает он, - Еленушка, жена извозчика, молоденькая, полненькая и очень симпатичная бесноватая. Зашли однажды к ней в дом Илиодор и святой Старец. Илиодор начал служить молебен, а Еленушка упала на землю и стала биться, пока не впала в обморочное состояние. Перенесли её на постель. - А ты знаешь, где у неё Бес? - спросил отец Григорий Илиодора. - Да где? Как и у других: вот здесь под ложечкой... - Нет! У неё - блудный Бес. Слушай-ка, дружок, ты езжай домой, а я Беса... того, выгоню. - Как выгонишь? - А ты как бы его изгонял? - Да как? Известно: молитвой, крестом да водой. - Нет, так этого Беса не выгонишь. Его нужно, проклятого, вот чем 44. ......................................   Как трудился в этом направлении отец Григорий, буквально себя не жалея, показывает случай исцеления, явленный им над одной богатой царицынской купчихой, лет 50-ти с лишком, "здоровой и полной", как характеризует её Илиодор. Вот что рассказывает последний об этом замечательном Чуде: - В главных комнатах огромного купеческого дома "Старец" схватил за грудь хозяйскую невестку, Женщину лет 32-х, очень смазливую и очень привлекательную. Невестка как-то странно вскрикнула и убежала от Старца. Григорий и говорит: - здеся, в этих комнатах, Беса нельзя выгонять; надо выбрать болеё укромное место. Пошли в другое помещёние, состоявшеё из четырех маленьких комнаток; одна комната была совсем маленькая: в ней стояла только одна большая кровать. "Старец" сказал: - вот здеся хорошо Беса выгонять. Повели туда "больную". Она начала трястись и мычать. Вошел в ту комнату и "Старец", закрывши за собою двери. Я с мужем больной остался в залике и начал его, как мог, утешать. В комнате поднялась страшная возня. Тянулась она долго. Я начал нервничать. Не вытерпел, заглянул в дверь сквозь стекло и увидел такую картину, что, крайне смущенный, прямо-таки отскочил от дверей. Минут через пять вышел из "кабинета" и "Старец". Вид его был ужасно усталый, он тяжело дышал. - Ну брат, вот Бес, так Бес. Фу, какой большой. Во как я уморился! Мотри, вся сорочка мокрая. Устал, заснула и она... Когда "Старец" это говорил, несчастный муж плакал, а я, искренно веривший в бесноватых, как о них в евангелии написано, думал: действительно, Бесов трудно изгонять 45. Пришлось ли о. Григорию, среди его многочисленных подвигов при дворе, явить и Чудо изгнания блудного Беса из самой царицы, - нам к сожалению не дано узнать из непосредственных свидетельств. Сам же Старец на этот счет отзывался чаще намеками; так, он говорил Илиодору: - я царицу на руках носил", - "давил, прижимал, целовал..." 46. - "Когда я бываю у царей, я целые дни провожу в спальне у царицы... Целую её, она ко мне прижимается, кладет на плечи мне свою голову, я её ношу по спальне на руках, как малое дитя. Это ей нравится. Так я делаю часто, часто" 47. - "Я делаю с ней все, что хочу." 48 и пр. Правда, говоря о своих отношениях к царской дочке Ольге, "Старец" болеё открыто касался своих прошлых отношений к Александре Федоровне. Он распространял всюду слух, - говорит министр А.Н. Хвостов в своем показании Чрезв. Следств. Комиссии, - что он с Ольгой в близких отношениях... Он говорил: "Мать мне надоела: - я с дочкой Ольгой. Так он неоднократно позволял себе это говорить", - подчеркивает А.Н. Хвостов 49. Зная крайне чувственный характер Александры Федоровны, можно и без заверения о. Григория предположить, что царице приходилось порою страдать от блудного Беса, ища избавления от оного в освящающих объятиях великого чудотворца. На "Половую возбудимость" царицы обратил внимание и биограф её Вл. Канторович, отмечающий в своем труде "Александра Федоровна Романова", что, "прожив двадцать лет с мужем, она не перестает быть во Власти Эротических воспоминаний и образов, которые порой вытесняют все остальное" 50.   Она "знала об измене мужа" с Вырубовой, - говорит Канторович, - но роль советницы и тут осталась за ней. Откровенные рассуждения царицы на тему об отношениях Вырубовой к мужу, и наоборот, Николая к ней, поражают своей противоестественностью. Цинизм, атрофия нравственного возмущения, последняя степень равнодушия к своему собственному достоинству - только этими причинами объясняет Канторович поведение царицы 51, не допуская, впрочем, мысли о "физической связи её с о. Григорием 52. Мысль эту, однако, помимо сказанного, в значительной, пожалуй, степени допускает переписка Александры Федоровны со своим благоверным, отдельные места которой, воочию обнаруживая чувственность царицы, выдают вместе с тем и её пристальный интерес к половому вопросу. "Целую без конца каждое дорогое любимое местечко", пишет она Николаю II 21 сентября 1914 г. "Целую тебя ещё и ещё, очень нежно, все мои любимые местечки", повторяет она снова в письме от 26 января 1915 г. и т.п. Одно из писем, где царица "жаждет показать" придворным трусам "свои бессмертные штаны" 53, кончается нескромным предложением: "Понюхай это письмо" 54.   Другое - кончается словами: "Ах, тяжело расставаться! Мне так грустно сегодня ночью - я так горячо тебя люблю" 55. Через 10 дней после этого ночного томления, она уже прямо, без обиняков, начинает свое послание признанием: "Какое счастье знать, что послезавтра я буду держать тебя крепко в своих объятиях" 56, и т.п.   Читатель "Переписки Николая и Александры Романовых" не может, наконец обойти вниманьем и тот педантизм, с каким царица ежемесячно оповещала мужа о наступлении женского недомогания, условно говоря о нем, как о "приходе инженера-механика"! О пристальном же и несколько болезненном интересе царицы к тому органу, коим святой отец обыкновенно творил Чудеса изгнания блудного Беса, говорит достаточно красноречиво такая, напр., выдержка из письма Александры Федоровны от 20 ноября 1914 г.: "Мне пришлоcь перевязывать несчастных с ужасными ранами... они едва ли останутся мужчинами в будущем, так всё пронизано пулями, быть может, придется всё отрезать, так всё почернело, но я надеюсь спасти, страшно смотреть, - я всё промыла, почистила, помазала иодином, покрыла вазелином, подвязала, - всё это вышло вполне удачно, - мне приятнеё делать подобные вещи самой под руководством врача. Я сделала три подобных перевязки, - у одного была вставлена туда трубочка. Сердце кровью за них обливается, - не стану описывать других подробностей, так это грустно, но, будучи женой и матерью, я особенно сочувствую им. Молодую сестру (девушку) я выслала из комнаты... 57. Ни одну из операций, в бытность свою сестрой милосердия, царица не описывает с такими подробностями своей собственной работы ("всё промыла, почистила, помазала... покрыла... подвязала..."). Нигде, в других её письмах, мы не находим, при описании помощи оперируемым или больным, признания, что ей "приятнеё" делать подобные вещи (при которых стыдливо высылается из комнаты молодая девушка) самой.   Нигде, наконец, в переписке её с мужем, касаясь тех или иных операций или болезней, царица не выражает столь горячего сочувствия жены и матери, как здесь, в отношении кастрированных войной и кастрируемых хирургом мужчин. Говоря, что быть "может придется всё отрезать", она пишет тут же: "но я надеюсь спасти"; - не хирург (заметьте!), не наука - надеётся она спасет Половые органы оперированных, а она, у которой, как у жены, "сердце кровью обливается" за мужчин, могущих перестать быть ими. Невольно возникает вопрос: да нужно ли вообще было присутствие царицы при таких операциях, при которых надлежало высылать из комнаты молодых девушек? И почему в самом деле царице было приятнеё, по её словам, "делать подобные вещи" самой? А что она, по-видимому, часто доставляла себе такие "приятности", подтверждает её кокетливая приписка к письму от 28/29 ноября 1914 г., где царица, посылая привет (Н.П. Саблину) другу её благоверного, сообщает им обоим: "Рада, что вам, двум старым грешникам, посчастливилось увидеть хорошенькие личики 58, мне чаще приходится видеть иные части тела, менеё идеальные". Мешала ли царице в таких случаях женская застенчивость? А если и мешала раньше, то во имя кого она подавляла её, при своих разъездах по военным госпиталям? На этот вопрос ясно отмечают следующие строки из письма её к Николаю II от 28 ноября 1914 г.: - "Наш Друг желает, чтобы я разъезжала, а потому я должна подавить свою застенчивость". "Наш Друг" - это отец Григорий, "наш Друг" - это тот, чье желание "преследует" царицу, знающую, что "неисполнение его может стать роковым для нас и всей страны" 59. Вопрос об "освящении" царицы Старцем, стало быть, зависел только от желания последнего. Желание его, надо думать, стояло в зависимости от чувственного характера царицы. Чувственный же характер обусловливается, как мы знаем с его слов, "блудным Бесом", могущим быть изгнанным только через Чудо, коим Старец не пренебрегал ради спасенья даже простых смертных. Мог ли он не проявить этого "Чуда" в отношении чувственной царицы, всё время "преследуемой", по её словам, желанием святого Старца! Тайна сия велика есть Переходя к другим Чудесам, прославившим "святого Старца" и укрепившим его исключительное положение у трона, надлежит тут же заметить, что ввиду изрядного количества этих Чудес, мы можем в этом кратком описании "жития святого" коснуться только некоторых из них, наиболеё примечательных. Начнем с ознакомления с Чудом, непосредственный свидетель какового, чуждый Веры до сего в Чудеса, оставил нам о нем печатное воспоминание. У Е.Ф. Джанумовой, находившейся в 1915 г. в Петрограде, тяжко заболела в Киеве её любимая племянница Алиса. Старец Григорий, в одно из своих посещёний Е.Ф. Джанумовой, неожиданно узнал, что больная при-Смерти и что тетушка, столь нравившаяся святому, должна в тот же день уехать на юг. "Тут произошло что-то странное, - пишет Джанумова в своем дневнике, от 26 ноября, - чего я никак объяснить не могу. Как ни стараюсь понять, ничего придумать не могу. Не знаю, что это было. Но я изложу все подробно, может быть потом когда-нибудь подыщутся объяснения, а сейчас одно могу сказать - не знаю. Он взял меня за руку. Лицо у него изменилось, стало как у мертвеца, желтое, восковое и неподвижное до ужаса. Глаза закатились совсем, видны были только одни белки. Он резко рванул меня за руки и сказал глухо:   - "Она не умрет, она не умрет, она не умрет"   Потом выпустил руки, лицо приняло прежнюю окраску. И продолжал начатый разговор, как будто ничего не было... Я собиралась вечером выехать в Киев, но получила телеграмму: "Алисе лучше температура упала". Я решила остаться ещё на день. Вечером к нам приехал Распутин... Я показала ему телеграмму:   - "Неужели ты этому помог?" - сказала я, хотя, конечно, я тому не верила. - "Я же тебе сказал, что она будет здорова", - убежденно и серьезно ответил он. - "Ну, сделай ещё раз так, как тогда, может быть она совсем поправится". - "Ах, ты, дурочка, разве я могу это сделать? То было не от меня, а свыше. И опять это сделать нельзя. Но я же сказал, что она поправится, чего ж ты беспокоишься".   Я недоумевала. В Чудеса я не верю, но какое странное совпадение - Алиса поправляется. Что это значит? Лица его, когда он держал за руки, я никогда не забуду. Из живого оно стало лицом мертвеца, - дрожь берет, как вспомню" 60. Другое Чудо исцеления, - за истинность которого говорит текстуальное описание его С.П. Белецким со слов самою чудотворца, - ещё болеё замечательно, так как может быть рассматриваемо, как воскрешение из мертвых, происшедшеё на глазах Царя и царицы. Чудо это было явлено отцом Григорием на возлюбившей рабе его Анне Вырубовой, пострадавшей при железнодорожной катастрофе между Петроградом и Царским Селом в 1913 г. "Будучи в бредовом горячечном состоянии, - пишет С.П. Белецкий 61, - не открывая все время глаз, А.А. Вырубова повторяла лишь одну фразу: - Отец Григорий, помолись за меня!   Узнав о тяжелом положении Вырубовой со слов графини Витте, и не имея в ту пору в своем распоряжении казенного автомобиля, Распутин воспользовался любезно предложенным ему графинею Витте её автомобилем и прибыл в Царское Село в приемный покой лазарета, куда была доставлена А.А. Вырубова женщиною-врачом этого лазарета княжною Гедройц, оказавшей на месте катастрофы первую медицинскую помощь пострадавшей. В это время в палате, где лежала А.А. Вырубова, находились Государь с государыней, отец А.А. Вырубовой и княжна Гедройц. Войдя в палату без разрешения и ни с кем не здороваясь, Распутин подошел к А.А. Вырубовой, взял её руку и, упорно смотря на неё, громко и повелительно сказал ей: - Аннушка! проснись, поглядь на меня! И к общему изумлению всех присутствовавших, А.А. Вырубова открыла глаза и, увидев наклоненное над нею лицо Распутина, улыбнулась и сказала: - Григорий - это ты? Слава богу! Тогда Распутин, обернувшись к присутствовавшим, сказал: - Поправится! И, шатаясь, вышел в соседнюю комнату, где и упал в обмороке. Придя в себя, Распутин почувствовал большую слабость и заметил, что он был в сильном поту". "Я ясно представлял себе, - справедливо замечает С.П. Белецкий, - какое глубокое и сильное, впечатление эта сцена "воскрешения из мертвых" А.А. Вырубовой Распутиным должна была произвести на душевную психику 62 высочайших особ, воочию убедившихся в наличии таинственных сил Благодати Провидения, пребывавшей на Распутине, и упрочить значение и влияние Распутина на Августейшую семью" 63. Мог ли сей чудотворец-целитель не иметь влияния в этой "августейшей семье", где родители непрестанно дрожали над здоровьем и жизнью их кровоточивого детища - наследника престола!.. 64 Не только находясь вблизи наследника, но даже на далеком от него расстоянии, о. Григорий одинаково чудотворно врачевал его недуги. Однажды (в 1912 г)., уезжая на родину (куда он часто отлучался, радея о благоустройстве своего имения), Старец сказал родителям наследника: "Я знаю, что злые люди подкапываются под меня. Не слушайте их. Если вы меня покинете, вы потеряете в течение шести месяцев вашего сына и вашу корону".   Царица воскликнула:   - "Как можем мы тебя покинуть? Разве ты не единственный наш покровитель, наш лучший друг!"   И, преклонив колени, просила её благословить. И вот однажды юный наследник, возвращаясь с прогулки в лодке на озере, плохо рассчитал свой скачок на берег и ушиб себе бедро о борт лодки. Контузия сначала казалась легкой и невинной. Но через 2 недели, 1-го октября, появилась опухоль в паху, бедро распухло, затем внезапно поднялась температура. Доктора Федоров, Деревенко, Раухфус, поспешно вызванные, определили кровяной нарыв, кровяную опухоль и начинающеёся заражение крови. Надо было немедленно произвести операцию, но предрасположение ребенка к кровотечению исключало возможность надреза. Между тем температура с каждым часом всё поднималась. 21-го октября температура дошла до 39,8°.   Родители не выходили из комнаты больного; ибо врачи не скрывали своего беспокойства. В церкви в Спале, попы сменялись для молитвы днем и ночью. По распоряжению Царя, торжественная литургия была отслужена в Москве перед иконой Иверской Богоматери. Утром 22-го октября царица в первый раз сошла в салон, где собрались: дежурный адъютант Нарышкин, дежурная фрейлина княгиня Елизавета Оболенская, Сазонов, прибывший для доклада Царю, и начальник царской охоты в Польше граф Владислав Велепольский. Бледная, похудевшая Александра Федоровна, однако, улыбалась. На обращенные к ней тревожные вопросы она ответила спокойным тоном: "Врачи не констатируют ещё никакого улучшения, но лично я уже не беспокоюсь. Я получила сегодня ночью телеграмму от отца Григория, которая меня совершенно успокоила". Затем она прочитала телеграмму: "Бог воззрил на твои слезы и внял твоим молитвам. Не печалься. Твой сын будет жить" 65. Это был, в противоположность своим разным предшественникам, истинно-современный чудотворец своего века: - святой "века пара и электричества", - умевший для своих Чудес так же хорошо пользоваться телеграфом, как и телефоном. Об использовании, в частности, последнего "изобретения" ради исцеления того же наследника, Е. Джанумова отметила в своем дневнике (от 28 ноября 1915 г). следующий случай. - Сидит отец Григорий у неё в гостях; вдруг, звонок телефона! - говорят из Царского. Он подходит: - "Что? Алеша не спит? Ушко болит? Давайте его к телефону". Жест в нашу сторону, чтобы мы молчали. - Ты, что, Алешенька, полуношничаешь? Болит? Ничего не болит. Иди сейчас ложись. Ушко не болит. Не болит, говорю тебе. Слышишь? Спи. Через пятнадцать минут опять позвонили. У Алеши ухо не болит. Он спокойно заснул. - "Как это он заснул"? - "Отчего же не заснуть? Я сказал, чтобы спал". - "У него ведь ухо болело". - "А я же сказал, что не болит".   Он говорил со спокойной уверенностью, как будто иначе и быть не могло 66. Мог ли он не говорить "со спокойной уверенностью" в таком сравнительно пустячном случае, когда его чудотворным заклинаниям подчинялись порой даже стихии природы! - По крайней мере о таком Чуде заклинания нам ясно говорит письмо царицы от 22 декабря 1915 г., совпавшеё с туманами, мешавшими русским войскам на одном из фронтов великой войны. "Наш Друг всё молится и думает о войне, - пишет в этом письме к мужу царица. - Он говорит, чтоб мы Ему тотчас же говорили, как только случается что-нибудь особенное, - она 67 Ему сказала про туман, и Он сделал выговор, что Ему этого не сказали тотчас же, - говорит, что туманы больше не будут мешать" 68. Подобными Чудесами, молитвами, видениями и вещими снами Старец, начиная с 1906 года, - когда он проник в царскую семью для спасения династии от грозившей ей революции 69, - настолько укрепил свое положение у трона в качестве посланца небес, что благословенная чета Романовых и помыслить не могла, к концу своего царствования, обойтись без помощи, советов или руководства этого замечательного чудотворца. Особенно хорошо понимала это значение о. Григория для блага династии чуткая и ревнивая в вопросах Веры царица Александра Федоровна. - "Слушайся нашего Друга, - наставляла царица Царя, - верь ему, его сердцу дороги интересы России и твои. Бог не даром его нам послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова, - они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы 70. Что кроме молитв и советов святого Старца важно было также иметь под рукой и некоторые священные предметы от него, - Николай II мог хорошо убедиться, держа при себе палку о. Григория (с изображением рыбы и птицы) и его чудесную гребенку, спасительную в "минуту жизни трудную". "Не забудь причесаться маленькой гребенкой", - телеграфирует царица мужу 15 сент. 1915 г. "Не забудь перед заседанием министров... несколько раз расчесать волосы Его гребнем", - напоминает рассеянному супругу Александра Федоровна в письме от 15 сент. 1915 года. "Иду поставить свечу. Бог да поможет тебе. Не забудь про гребенку", - вновь телеграфирует она в ставку 16 сент.. 1915 г. Если столь велика была Вера царицы в ту или иную вещицу, на которую нисходила Благодать чудотворца, - легко представить себе, как горячо она верила в него самого, вплоть до его мученической кончины, каковую царица сочла лишь переходом его из царского чертога в божеский. "Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтобы оно постоянно сопровождало меня на скорбном пути, который мне остается пройти здесь, на земле. И вспоминай о нас на небесах в твоих святых молитвах" 71. - Таково было послание царицы к почившему о. Григорию, заботливо вложенное в руки Старца при положении его во гроб. Однако просьба царицы к покойному мученику оказалась, как мы знаем, тщетной, ибо сказано было некогда Старцем, что, пока он жив, и царская семья будет жива, а погибнет он, - погибнут и Романовы.   Так и случилось, по слову Пророка, в назидание неверующим! Оглавление   www.pseudology.org