Армен Михайлович Залинян
Глава 2. Социальня революция и правопреемство государств
Начало
«Вопрос о правопреемстве государств встаёт: 1) при возникновении нового государства в результате социальной революции…»[1], - отмечает А.Н.Талалаев.

«Переход прав и обязанностей от одного государства к другому происходит в следующих случаях: 1) при возникновении нового субъекта международного права в связи с коренным изменением социально-экономического и политического строягосударства-предшественника…»[2], - отмечает О.И.Тиунов.

Эти высказывания учёных, рассматривающих вышеназванный случай в качестве основания правопреемства государств, вполне можно подытожить словами М.М.Авакова и М.М.Богуславского: «Правопреемство при социальной революции – это переход некоторых международных прав и обязательств от старого государства к новому, образовавшемуся в результате социальной революции»[3].

Вопрос о международных правах и обязанностях государства, в котором произошла социальная революция, был и есть в центре внимания и имеет исключительно важное значение. Однако насколько правильно, или правильно ли вообще, говорить о переходе этих прав и обязанностей, или даже некоторых из них, от старого государства к новому, образовавшемуся в результате социальной революции, к новому субъекту международного права, возникшему «в связи с коренным изменением социально-экономического и политического строя государства-предшественника», обозначая этот процесс как правопреемство, пусть даже – «правопреемство при социальной революции» - это другой вопрос, причём очень спорный, на наш взгляд.

Революционные изменения общественно-политического строя в государстве уничтожают старую социально-экономическую и политическую систему и кладут начало господству новой системы, чту, безусловно, влечёт за собой ликвидацию старой государственной машины и создание нового механизма государства, отвечающего новым условиям социально-экономического и политического развития общества. В связи с этим возникает вопрос о дальнейшей судьбе международных прав и обязанностей, о юридической силе международных договоров государства, где произошла социальная революция. Ответ на этот вопрос связан с ответом на вопрос – прерывает ли социальная революция существование государства как организации общества, как субъекта международного права. Эти вопросы со всей серьёзностью впервые проявились в конце XVIII в. в связи с революцией во Франции (1789-1794 г.г.), когда революция ввела на международную арену вместо абсолютной монархии буржуазную республику. Особую актуальность эти вопросы приобрели после Октябрьской социалистической революции в России и большое практическое значение в связи с революционными изменениями в политических, социально-экономических системах других стран.

Итак, с началом крушения феодализма (период абсолютизма), ещё задолго до буржуазной революции во Франции, в практике государств под влиянием потребности в устойчивых межгосударственных связях, возникшей с развитием капиталистических отношений, утверждался принцип исторической и юридической непрерывности государства-личности[4], согласно которому внутренние перемены в государстве – происходят ли перемены конституционным или неконституционным путём (изменение формы правления, смена главы государства, правящей династии) не влияют на личность государства, на его положение как субъекта международного права, на непрерывность и обязательность международных договоров.

Однако Французская буржуазная революция попыталась внести определённые изменения в этот принцип, выступив против тезиса универсального преемства международных договоров.

Революция провозгласила принцип народного суверенитета: «Суверенитет пребывает в своём народе. Он является единым и нераздельным, незыблемым и неотчуждаемым»[5]. Таким образом, принцип народного суверенитета должен был способствовать закреплению установившегося в практике принципа непрерывности государства, его международно-правовой личности, преемственности международных договоров при смене глав государств, правящей династии, изменении формы правления.

Однако провозглашение принципа народного суверенитета деятелями французской буржуазной революции вовсе не отождествлялось с тем, что народ обязан исполнять любые договоры, заключенные его предшествующими правителями. Напротив, они не приняли на себя всё политическое и экономическое наследие договоров,заключённых Людовиком 16, и заняли позицию пересмотра международных договоров Франции и отказа от тех из них, которые противоречат новым принципам её политики[6].

После низвержения монархии Конвент отказался от всех чисто династических договоров, которые были несовместимы с новым социальным строем, а вследствие этого теряли всякий смысл, так как династия, которой они были заключены,была низложена[7].

В сентябре 1792 года Конвент провозгласил, что суверенитет народов не связан договорами тиранов. В соответствии с этой декларацией революционная Франция не только разорвала многие политические договоры старого правительства, категорически отвергла всякие виды сервитутов, признавая их как явления противные «основным началам естественного права», чту «является пережитком феодальных сервитутов или ненавистной монополией, которая могла быть установлена только силой и признана только бессилием»[8 ], но и отказалась от уплаты государственного долга бывшего правительства, в том числе от уплаты так называемых «одиозных долгов», руководствуясь принципом - народ не обязан платить по договорам, навязанным ему свергнутой революцией властью. Впоследствии революционное правительство, исходя из политических соображений, согласилось уплатить только одну треть государственногодолга[9].

Революция во Франции была принята в штыки великими державами, т.к. она желала внести новые положения в постулаты западного мира, чуждые и непринимаемые им[10].Именно это обстоятельство послужило основанием для принятия Национальным Конвентом специального декрета от 1 марта 1793 года об аннулировании договоров с неприятельскими странами. В нем, в частности, говорилось: «Национальный конвент ..., принимая во внимание, что враждебное поведение держав, вступивших в коалицию против республики, является нарушением ранее заключенных договоров, постановляет: 1/ все союзные или торговые договоры, существовавшие между бывшим французским правительством и державами, с которыми республика находится в войне, аннулируются»[11].

Тем не менее Французская буржуазная революция не поколебалауверенность государств в правильности принципа, согласно которому государство-субъект международного права не прекращает своего существования ни в результате изменения формы правления, смены главы государства, правящей династии, правительства, ни в результате социальной революции и обязана выполнять свои международные договоры.

В первой половине XIX в., а точнее 19 февраля 1831 г. на Лондонской конференции, где уполномоченные пяти великих держав (России, Англии, Франции, Австрии и Пруссии) собрались для обсуждения проблем, возникших в связи с революцией в Бельгии (в результате революции Бельгия завоевала независимость и отделилась от Норвегии, в составе которой она была с 1815 - 1830 г.г.), «чтобы новая независимая держава не нанесла удара общей безопасности и европейскому равновесию»[12], был подтверждён принцип - «трактаты не теряют своей обязательности, каким бы изменениям ни подвергалась внутренняя организация народов»[13].

Известные политическиесобытия во Франции в 1830, 1848 годах также подтвердили упомянутый принцип. Даже временное бразильское правительство, сформировавшееся в результате мирной революции в ноябре 1889 г., объявило о своём намерении уважать полностью все международные обязательства государства[14].

Этот принцип вновь был подчеркнут 28 марта 1918 г. в совместной англо-французской декларации, в которой правительства этих стран протестовали против декрета Советского правительства России об аннулировании внешних займов: «Нет принципа более прочного, чем тот, согласно которому нация является ответственной за своё правительство, и перемена власти не затрагивает наложенных обязательств»[15].

В самом деле, Советское правительство, вышедшее из Октябрьской социалистической революции, отвергло утвердившийся в практике государств принцип непрерывности международных обязательств при внутренних переменах в государстве. Однако это не означает, что оно отрицало принцип обязательности международных договоров, принцип соблюдения международных обязанностей[16]. Просто Советское правительство так же, как некогда деятели французской буржуазной революции, заняло позицию пересмотра международных договоров с точки зрения сложившихся реалий, обусловленных исключительностью социалистической революции[17]. А исключительность этой революции заключалась в том, что она создала исторически новый – социалистический тип государства, отвергая различные ценности, на которых зиждилось западное право.

Распространение принципа непрерывности международных обязательств, международных договоров на случай социальной революции в государстве приобрёл для капиталистического мира иной смысл – это расценивалось как правовой барьер, препятствующий изменению установленных им основ правопорядка.

Итак, прерывает ли социальная революция существование государства как организации общества, как субъекта международного права и какое влияние она оказывает на юридическую силу международных договоров этого государства?

На этот счёт существуют разные, подчас диаметрально противоположные мнения.

В общей сложности, разрешением вопросов о влиянии внутригосударственных перемен на правовую личность государства, на его международные договоры давно занимались учёные, и интерес к этим вопросам всё возрастал в связи с новыми историческими событиями.

Этим вопросам уделял внимание ещё Аристотель. Считая, что сущностьгосударства-это его форма правления, он утверждал, что с изменением политического строя меняется и само государство[18].

Именно с этим положением категорически не был согласен Г. Гроций. Вот что писалон, ссылаясь на Исократа[19] и императора Юлиана[20]: «...Государства бессмертны, то есть они могут быть таковыми потому, что ведь народ являет собой такого рода целое, которое состоит из отдельных членов, объединяемых одним названием... Народы образуют искусственные тела наподобие естественного тела. Естественное тело не перестаёт быть тем же, несмотря на постепенную замену частиц при сохранении формы...»[21], и далее продолжает, - «Здесь не имеет существенного значения образ правления; т.е. будет ли существовать власть царя, нескольких лиц или множества людей - это безразлично. Ведь римский народ был тем же самым при царях, при консулах, при императорах. Ибо власть царя как главы народа остается у народа, как целого, часть которого составляет глава; так что если избранный царь умрет или прекратится царский род, то право властвования возвращается к народу...»[22].

Следует отметить, что тот же Аристотель, отражая практикугосударств той эпохи, не отождествлял вопрос об изменении «сущности государства» с вопросом о сохранении его международных договоров: «Справедливо ли при изменении государством его политического строя нарушать контракты, или следует сохранять их,это вопрос иного порядка»[23], - писал он.

К этому вопросу Г. Гроций подходил следующим образом: «Если в силу каких-либо обстоятельств договор станет грозить не просто каким-нибудь ущербом, но даже опасностью для государства, так что с самого начала егодолжнобыло бы объявить несправедливым и незаконным, то тогда возможно его не только расторгнуть, но объявить в дальнейшем необязательным, как если бы он был заключен под условием, без которого он становится незаконным»[24].

Выводы Г.Гроция о непрерывности правовой личности, правосубъектности государства при смене его главы или формы правления разделял также Э. де Ваттель. При этом, он, в частности, пишет: «Когда свободный народ, народное государство или аристократическая республика заключают договор, то это значит, что договаривается само государство, и его обязательства вовсе не зависятот жизни тех людей, которые заключали этот договор. Так как государство и нация остаются всегда теми же, какие бы изменения они не осуществляли в форме правления, то и договор, заключённый с какой-либо нацией, сохраняет свою силу, пока существует эта нация»[25].

О непрерывности государства, его международно-правовой личности при внутригосударственных переменах и вместе с тем об обязательности соблюдения международных договоров в XIX-XX в.в. отмечали уже учёные разных стран.

Так, И.Блюнчли подчёркивал, что, несмотря на перемены формы правления, государство остаётся одним и тем же «международным лицом»[26]. «Индивидуальность народа и непрерывность его связи с территорией - вот два необходимых условия для существования государства, а они не уничтожаются с переменой формы его правления»[27], - писал И.Блюнчли.Этот вопрос был исследован также Ф.Мартенсом, Л.А.Камаровским и В.А.УльяницкимФ.Мартенс, отмечая, что сами по себе "преобразования или перевороты в государстве не изменяют его юридического положения", его прав и обязанностей в отношении других государств, пишет: «Если все государства, какой бы ни было формы правления, входят в состав международного общения, то разумеется, что каждое государство вольно изменять по своему усмотрению и надобности свои внутренние порядки, своё устройство и управление. Все государственные преобразования, как бы ни были они существенны и в каком бы духе они ни были предприняты, являются прежде всего вопросами внутренней политики, а не международного права. Необходимо только, чтобы данный народ существовал, как независимый политический организм, имеющий все атрибутыгосударства. Такой народ и при новых внутренних порядках удержит свои качества международной личности, будет субъектом международного права»[28].

Л.А.Камаровский и В.А.Ульяницкий подчёркивали, что все перемены политического строя государства (изменение отдельных лиц, династий, формы правления) не влияют «на юридические отношения государства, в которые вступило оно до перемен, не затрагивают договоры, заключённые государством»[29]. «Государство, как международная личность, всегда остаётся одним и тем же, - пишут они. - Государство обязано соблюдать договоры, заключённые как законным правительством, так и правительством, узурпировавшим власть. Для международного права безразлично, законно ли правительство с точки зрения государственного права или незаконно; представителем народа оно считает то правительство, которое фактически в данную минуту обладает верховной властью в государстве. С точки зрения международного права фактическое правительство законно, если не нарушает основных начал международного права,и незаконно,если нарушает их»[30].

Ф.Мартенс, Л.А.Камаровский и В.А.Ульяницкий с целью подтверждения крайней необходимости и «разумности» вышеизложенного принципа, согласно которому государство вследствие внутренних политических перемен, не освобождается от обязанностей, установленных международными договорами, в своих работах подчёркивали, что если бы международные обязательства теряли свою силу вместе с переменой правителей, династий или форм правления, то свержение правителя, династии или изменение формы правленияслужили бы отличным средством освободить народ от обязанности исполнять заключённые трактаты, тягостные для народа обязательства[31].

Сторонниками принципа непрерывности широко была воспринята теория, сводящая понятие государства к совокупности трёх элементов – народ, территория, власть. В.А.Ульяницкий, в частности, писал: «Понятие государства складывается из трёх основных элементов, причём отсутствие одного из них лишает данный общественный союз существенного признака и превращает его в общение другого порядка, чем государство… . Какие бы изменения ни постигали его отдельные элементы, сколько бы ни уменьшалась его территория и как бы ни видоизменялся его строй, личность государства продолжает существовать, а следовательно, по отношению ко всем другим субъектам, с которыми оно приходит в соприкосновение, оно сохраняет свои права и обязанности»[32].

Впоследствии аналогичную позицию по данному вопросу, вооружившись теорией государственно организованного народа, заняли многие западные учёные, такие как Л.Оппенгейм[33], Ш.Руссо[34], Д.Анцилотти[35], А.Фердросс[36], Ч.Хайд[37] и др.

Ярким защитником теории государственно организованного народа являетсяавстрийский учёный А.Фердросс. Он пишет: «...государство в смысле международного права является не просто государственным аппаратом, но состоит из государственно организованного народа. Поэтому государство непрекращает существовать ни в результате революции, ни в результате государственного переворота»[38].«Народ» может изменить свою организацию, но при этом он не может перестать существовать как «народ»[39]. А.Фердросс приходит к выводу, что народ отвечает за все действия своего правительства.

«Не государство как организация, а государственно организованный народ (populus) является субъектом ответственности по международному праву»[40],- пишет он.

Анцилотти же говоря о продолжительности (континуитете) действия, об обязательности соблюдения договоров при внутренних переменах в государстве, подчёркивает: «Данный принцип, несомненно, покоится на фактическойнепрерывностиматериальной основы государства, то есть на том факте, что население пребывает на данной территории. На этой фактической основе международное право утверждает непрерывность международной правосубъектности государства, невзирая на возможные перерывы, которые производит революционное движение во внутреннем правопорядке (междувластие)»[41].

Наряду с вышеизложенным в доктрине международного права существуют и другие мнения по вопросу о влиянии внутригосударственных перемен, в особенности при социальной революции, на правовую личность государства, на юридическую силу его международных договоров. Например: «Новое государство, образовавшееся путём восстания, не обязано признавать старых договоров, ибо оно отвергло с оружием в руках заключившую их суверенную власть»[42].

О прекращении существования государства в результате революции и образовании нового государства писалКельзен. Он отмечал, что государство прекращаетсяв том случае, если оно в результате революционного изменения не может больше основываться на предреволюционной норме[43]. Но вместе с тем он признавал, что при подобном «прекращении существования государства» международные права и обязанности дореволюционного государства в совокупности переходят к послереволюционному государству [44].

Я.Броунли, отмечая, что «на юридические права и ответственность государства не влияют смена главы государства и внутренней формы правления», наряду с этим подчёркивает, что «это положение правильно и без ссылки на концепцию непрерывности или правопреемства; во всяком случае, оно имеет слишком общий характер, поскольку политические перемены могут привести к такому изменению обстоятельств, которое окажется достаточным, чтобыповлиять на некоторые виды договорных отношений»[45].Многие учёные таким образом отмечали оговорку «rebus sic stantibus» как основание для прекращения международного договора при внутренних переменах в государстве, в особенности, при коренном изменении социально-экономической и политической системы государства в результате социальной революции.

«Было бы, конечно, нереальным, - пишет Г.Даам, - если бы международное право не захотело придать этим изменениям никакого значения. Радикальные изменения народами политического и социального порядка могут означать такое принципиальное изменение положения, лежащего в основе заключённого договора, что могут привести к изменениям или аннулированию договора с точки зрения «rebus sic stantibus»[46]. Дж.Гарнер также подчёркивает необходимостьи правомерность использования оговорки «rebus sic stantibus» в этих случаях, «особенно в тот век, когда постоянно происходят в национальной и международной жизни государства большие изменения»[47].

По исследуемому вопросу, о влиянии внутренних перемен на правовую личность государства, а также на международные права и обязанности, особо хотелось бы отметить точку зренияМаконнен: «Изменения, происшедшие в результате социальной революции, конечно, более разрушительны в смысле последствий в социальных, экономических, политических и правовых организационных структурах общества, чем при обычной смене правительства. Социальная революция влияет на личность государства во многих направлениях, но она не настолько губительна, чтобы разрушить международную правовую личность и идентичность государства»[48]. Далее Маконнен, основываясь на положении, что социальная революция фундаментально меняет природу государства, как политической организации общества, но ни в коем случае не прерывает существования государства как субъектамеждународногоправа,отмечает,что вопрос о дальнейшей судьбе международных прав и обязанностей после социальной революции в государстве необходимо рассматривать «в контексте продолжающейся идентичности и личности государства, а не как чистый и подлинный случай правопреемства государств»[49].

Особый интерес о влиянии социальной революции на правовую личность, международную правосубъектность государства, на юридическую силу его международных договоров представляют концепции учёных советского периода, в основном российских, в центре исследований которых находилась Октябрьская социалистическая революция в России.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] Талалаев А.Н. Правопреемство государств // Международное право /отв. ред. Г.И.Тункин/. М., 1994.С. 98.
[2] Тиунов О.И. Правопреемство государств // Международное право /отв. ред. Г.В.Игнатенко/. М., 1995. С. 56.
[3] Аваков М.М. и Богуславский М.М. Правопреемство в международном праве // Курс международного права. т. 3. М., 1990. С. 123.
4 См. Камаровский Л.А. и Ульяницкий В.А. Международное право. М., 1908. С. 53;Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. т.1. СП/б/, 1904. С.283. Коровин Е.А.История международного права. вып. 1.М., 1946. С.37.
Захарова Н.В.Влияние социальной революции на силу международного договора.М., 1966. С.11 - 12, 16.
5] Революционное правительство во Франции в эпоху Конвента /1792 - 1794 г.г./ (Сборник документов и материалов).М., 1927. С.461.

[6] История дипломатии. т. 1. М., 1959. С.411.
[7] Международное право /сост. В.Н.Дурденевский, В.Э.Грабарь, Ф.И.Кожевников и др./.М., 1947. С.154.
[8] Французская буржуазная революция 1789 - 1794. /под ред. В.П.Волгина, Е.В.Тарле/. М.Л., 1941. С.540.
[9] См. подр. Гойхбарг А.Г.Международное право.М., 1928. С.173.
[10] Впоследствии международно-правовой практики революционной Франции почти всегда придерживались правительства, вышедшие из революции, в том числе и правительство Советской России после октября 1917 г.
[11] Ключников Ю., Сабанин А.Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. ч. 1. М., 1925. С.22.
[12] См. Капустин М.Обозрение предметов международного права.М., 1856. С.145.
[13] Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. т.1. СП/б/, 1904. С. 283.
[14] См. Гойхбарг А.Г.Международное право.М., 1928. С.173.
[15] См. Фердросс А.Международное право.М., 1959. С.231.
[16] См. Кожевников Ф.Советскоегосударствоимеждународноеправо1917-1947. М., 1948. С.43
[17] Международно-правовая практика Советского правительства после октября 1917 года особо и подробно рассматривается далее, ибо именно с этой практикой, с вопросами о влиянии социалистической революции на государство Российское, на его правовую личность, международную правосубъектность, международные договоры связаны концепции советских и постсоветских, в частности, российских учёных, представляющиеособый интерес.
18] Аристотель. Политика/пер. С.А.Жебелева/.М., 1911. С.100.
[19] Исократ - древнегреческий публицист, автор речи «О мире» /ок. 356 г. до н.э./.
[20] Юлиан - римский император/361 - 363 г.г. н.э./.
[21] Гроций Г.О праве войны и мира.М., 1956.кн.1, гл.9, п.3, С. 312.
[22] Там же, кн. 2, гл. 9, п. 8, С.314.
[23] Аристотель.указ. соч. С.100.
[24] Гроций Г.О праве войны и мира.М., 1956.кн.2, гл.14, п.12, п/п 4, С.381.
[25] Де Ваттель Э.Право народов или принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов.М., 1960. С.315 - 316.
[26] Блюнчли И. Современное международное право цивилизованных государств изложенное в виде кодекса. М., 1876. С.86.
[27] Там же, С.87.
[28] Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. т. 1. СП/б/, 1904. С. 282.
[29] Камаровский Л.А. и Ульяницкий В.А.Международное право.М., 1908. С.53.
[30] Там же, С.53.
[31] См. Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных народов. т.1. СП/б/, 1904. С. 283.Камаровский Л.А.и Ульяницкий В.А.Международное право.М., 1908. С.53
[32] Ульяницкий В. Международное право. Томск, 1911. С. 117 -118.
[33] Оппенгейм Л.Международное право. т. 1, полутом 1.М., 1948. С.159.
[34] Rousseau Ch.Droit international public. P., 1959.p. 310.
[35] Анцилотти Д.Курс международного права. т. 1. М., 1961. С.177 - 178.
[36] Фердросс А. Международное право.М., 1959. С.230 - 231.
[37] Хайд Ч. Международное право, его понимание и применение Соединёнными Штатами Америки. т. 1.М., 1950. С.291.
[38] Фердросс А. Указ. соч.С.230.
[39] Там же, С.101.
[40] Там же, С.101.
[41] Анцилотти Д.Курс международного права.т. 1. М., 1961. С.177 - 178.
[42] См. Гурвич И.Б.Притязания Антанты к России в свете международного права. // Советскоеправо.1923.№ 2/5/. С.33.
[43] Kelsen H. Principles of international law.New York, 1953.p. 263 - 264.
[44] Kelsen H.Thйorie gйnйrale du droit international public, problйms choisis // Acadйmie de droit international, Recueil des cours. 1932IV.tome 42 de la collection.p. 283.
[45]Броунли Я.Международное право.кн. 1.М., 1977. С. 139 - 140.
[46] Dahm G. Vцlkerrecht.Stuttgart, 1958.S. 89 - 90.
[47] Garner J.W.StudiesinGovernmentandInternational law.TheUniversityofIllinois, 1943. p. 479.
48] Makonnen Y.State succession in Africa: selected problems // Acadйmie de droit international, Recueil des cours.1986 V.tome 200 de la collectoin.p. 109.
[49] Makonnen Y.Указ. соч. С.110.
---------------------------------
Продолжение
Оглавление
 
www. pseudology. org