1994 Печёнкин А.А. Государственный Комитет обороны в 1941 году В первые дни Великой Отечественной войны был образован Государственный Комитет Обороны как чрезвычайный орган, наделенный всей полнотой власти в стране. За 50 месяцев своего существования ГКО принял 9,971 постановление, из которых примерно две трети касались проблем военной экономики и организации военного производства1, а остальные — политических, кадровых, военных и иных вопросов. Опубликованные материалы о деятельности ГКО не отличаются богатством и разнообразием.   В трудах по истории Великой Отечественной войны, как правило, говорится лишь о создании этого органа и предоставлении ему чрезвычайных полномочий, перечисляются фамилии некоторых его членов и дается общая положительная оценка его работы. Специальная научная разработка истории ГКО почти не велась. Такое положение не вызывает удивления, ибо до второй половины 80-х гг. конкретное изучение некоторых проблем отечественной истории и деятельности определенных исторических лиц не поощрялось, а значительная часть соответствующих архивных документов находилась в закрытых для исследователей фондах. Достаточно сказать, что за полвека было опубликовано всего лишь около одного процента постановлений ГКО.   Хотя на научных конференциях высказывались мнения о необходимости исследования его деятельности, но при отсутствии доступа к документам они оставались благими пожеланиями2. В последние годы положение стало меняться: в «Известиях ЦК КПСС » и в «Военно-историческом журнале» было опубликовано несколько десятков постановлений ГКО 3 и вышла книга Н. Я. Комарова 4, в которой рассматриваются некоторые решения Комитета, посвященные вопросам военного строительства. В предлагаемой читателям статье предпринята попытка анализа деятельности Государственного Комитета Обороны в первые, наиболее трудные месяцы Великой Отечественной войны.   Речь прежде всего пойдет о причинах и условиях создания этого чрезвычайного органа, его персональном составе и методах работы, подводятся итоги деятельности в 1941 г. Источниковую базу исследования составляют как документальные публикации, так и архивные материалы, впервые вводимые в научный оборот   Июнь 1941 г. Несмотря на явные признаки подготовки фашистской агрессии против СССР и вопреки настойчивым предложениям военных, Сталин не давал санкции на проведение полномасштабных мобилизационных мероприятий. Являясь главой партии и правительства, он лучше других знал, что наша страна еще не готова к большей войне с сильным противником. Войска еще только начали осваиваться в недавно присоединенных западных районах Украины и Белоруссии, до завершения строительства здесь оборонительных сооружений было далеко, перевооружение армии на новую боевую технику только началось. Красная Армия, потерявшая в предвоенные годы десятки тысяч офицеров, испытывала острый некомплект командных кадров5.   Это хорошо знали наши вероятные противники   Начальник немецкого Генштаба Ф. Гальдер 5 мая 1941 г. записал в  своем дневнике: «Русский офицерский корпус исключительно плох (производит жалкое впечатление), гораздо хуже, чем в 1933 г. России потребуется 20 лет, чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня» 6.   Дефицит командиров усугублялся также тем, что массовые чистки проходили в период бурного численного роста армии и флота. Так, за три предвоенных года состав Советских Вооруженных Сил вырос почти втрое. Для укомплектования новых полков, дивизий и корпусов требовалось увеличить число офицеров и генералов, а учебные заведения РККА были не в состоянии справиться с этой задачей в короткие сроки. Профессиональный уровень новых выдвиженцев, подготовленных по сокращенной программе и не имевших достаточного опыта, не отвечал современным требованиям. Для решения первоочередных задач по укреплению Вооруженных Сил нужно было по крайней мере два года. В разговоре с заместителем наркома обороны Мерецковым Сталин подчеркнул, что «пребывать вне войны до 1943 г. мы, конечно, не сумеем. Нас втянут поневоле. Но не исключено, что до 1942 г. мы останемся вне войны» 7.   Следуя указаниям вождя, советское руководство сквозь пальцы смотрело на многочисленные нарушения немецкой стороной наших воздушных границ, на концентрацию сил Германии в опасной близости от территории СССР. Такое поведение было истолковано гитлеровцами как слабость и готовность идти на любые унижения. Гальдер был уверен: «Россия сделает все, чтобы избежать войны. Можно ожидать любой уступки, кроме отказа от территориальных претензий»8.   И все-таки в мае—июне Сталин разрешил призвать из запаса на учебные сборы свыше 700 тыс. человек и начать переброску нескольких армий из внутренних округов к западным границам страны. Вечером 21 июня в Кремле собрались Сталин, Молотов, Ворошилов, Берия, Маленков и Вознесенский 9. Это были члены узкого состава Политбюро ЦК ВКП (б), которые в тот период решали все наиболее важные и срочные вопросы. Впоследствии именно они образовали Государственный Комитет Обороны. На заседание Политбюро, продолжавшееся с 19 до 23 часов, были приглашены народные комиссары обороны, Военно-морского Флота, Госконтроля, а также начальник Генштаба 10.   Обсуждался вопрос о возможном нападении фашистской Германии. Было решено послать соответствующую директиву командующим войскам приграничных округов. Войскам предписывалось в ночь на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепрайонов, рассредоточить и замаскировать на полевых аэродромах всю авиацию, все части привести в боевую готовность, но в то же время не поддаваться ни на какие провокационные действия 11.   Эта директива поступила в войска слишком поздно и не была выполнена   Кроме того, Политбюро приняло секретное постановление об образовании Южного фронта под командованием генерала армии И. В. Тюленева. Наркому обороны С. К. Тимошенко поручалось сформировать в Брянске штаб армий второй линии (командующий — маршал С. М. Буденный, член Военного совета — секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков). Заместителям наркома обороны генералам армии Г. К. Жукову и К. А. Мерецкову поручалось выехать на место для руководства вновь созданными фронтами Юго-Западным, Южным и Северным. Начальником Главного управления политической пропаганды Красной Армии вместо А. И. Запорожца был назначен Л. 3. Мехлис 12.   Данное постановление Политбюро было частично реализовано уже после начала боевых действий. За час до полуночи все участники заседания разъехались, а спустя пять часов началась война. 22 июня в Кремле вновь собрались Сталин, Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Военные доложили, что немецкие самолеты бомбили наши города, а наземные части вермахта перешли советскую границу. В этот момент у Сталина еще теплилась надежда, что все это лишь грандиозная провокация, организованная германскими генералами без ведома Гитлера. Но визит германского посла в Москве Шуленбурга перечеркнул все сомнения. Германия объявила нам войну.   В один момент выявилось полное банкротство лидера государства, рухнули все его планы и расчеты. «Он в течение первого дня не мог по-настоящему взять себя в руки и твердо руководить событиями. Шок, произведенный на И. В. Сталина нападением врага, был настолько силен, что у него даже понизился звук голоса, а его распоряжения по организации вооруженной борьбы не всегда отвечали сложившейся обстановке»,— вспоминал Г. К. Жуков 13.   Существует мнение, будто Сталин в первую неделю войны не принимал никакого участия в управлении государством. Это не подтверждается документами. Тетрадь записи лиц, принятых Сталиным с 21 по 28 июня, свидетельствует, что в его кремлевском кабинете ежедневно бывало от 13 до 30 человек, в их числе партийные, военные и государственные руководители. Чаще других в эти дни Сталин принимал Молотова, Берию и Тимошенко (8 раз), Ворошилова и Кагановича (6 раз), Маленкова, Микояна, Вознесенского (5 раз)14.   Ими были приняты десятки важнейших решений: о военном положении, о проведении мобилизации, о создании Ставки Главного Командования, о работе промышленности, об эвакуации ценностей и многие другие постановления. Однако боевые действия на фронтах разворачивались не так, как планировалось до войны. Несмотря на героическое сопротивление советских войск, противник стремительно продвигался в глубь страны, захватывая огромные трофеи и нанося тяжелые поражения дивизиям Красной Армии. Из-за частого разрушения линий связи командование фронтов не располагало достоверной информацией о положении дел и, в свою очередь, дезинформировало Генштаб.   Советник Ставки Н. Н. Воронов признал, что в первые дни войны в донесениях фронтов содержались явно завышенные данные о потерях противника, вследствие чего Сталин «постоянно высказывал предположение о поражении противника в самом скором времени». Он неправильно представлял масштабы начавшейся войны и те силы, которые действительно смогли бы разгромить врага, поэтому, ставя задачи, «требовал выполнения их в невероятно короткие сроки, не считаясь с реальными возможностями» 15.   Эти некомпетентные указания вождя привели к напрасной растрате сил и средств, большим людским и территориальным потерям   Особенно тяжелым было положение на Западном фронте, которым командовал генерал армии Д. Г. Павлов — человек, безусловно, смелый и решительный, но не имевший достаточного опыта в проведении стратегических операций 16. 28 июня немцы захватили Минск, создав тем самым благоприятные условия для дальнейшего развития наступления на Москву. Советскому руководству стало ясно, что остановить врага в ближайшее время не удастся, поэтому нужны серьезные меры по перестройке всей жизни страны на военный лад.   Молотов, Микоян и Щербаков подготовили проект директивы СНК СССР и ЦК ВКП (б) партийным и советским организациям прифронтовых областей, которая требовала подчинить интересам фронта всю деятельность тыла, организовать всестороннюю помощь действующей армии, снабдить ее всем необходимым, оперативно провести мобилизацию людей и эвакуацию материальных ценностей, а в занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы.   Сталин и Маленков тщательно отредактировали представленный документ, и 29 июня директива была разослана на места 17. В тот же день Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны и в Ставку Главного Командования. Оба раза он крайне резко реагировал на доклады военных об обстановке, сложившейся в Белоруссии. «И как он ни обвинял Д. Г. Павлова, все же нам казалось,— вспоминал Жуков,— что где-то наедине с собой он чувствовал во всем этом и свои предвоенные просчеты и ошибки» 18. Досталось и самому начальнику Генштаба. В присутствии членов Политбюро Сталин устроил ему настоящий разнос: «Что за Генеральный штаб, что за начальник штаба, который так растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует» 19.   Впрочем, в этой обстановке больше других растерялся сам Сталин. В мемуарах Микояна и Хрущева говорится, что он был совершенно подавлен, считал, что война проиграна. Выйдя из Наркомата обороны вождь сказал: «Ленин оставил нам великое наследие, мы — его наследники — все это просрали» 20. Затем он заявил соратникам о своем отказе от руководства страной и уехал из Москвы на ближнюю дачу.   30 июня в Кремле собрались Молотов, Ворошилов, Маленков и Берия. Обсудив сложившееся чрезвычайное положение, эта четверка пришла к выводу о необ- ходимости создания особого органа управления с неограниченными полномочиями, в состав которого войдут четверо присутствующих, а председателем Государственного Комитета Обороны должен стать Сталин. Решив главный вопрос, они пригласили в кабинет Микояна и Вознесенского. Последний был очень возмущен капитулянтским поведением вождя, его самоустранением от дел и воскликнул: «Вячеслав, иди вперед, мы за тобой пойдем» 21, предложив Молотову возглавить руководство страной. Никто его не поддержал. Напротив, они хотели вернуть Сталина к активной государственной деятельности, использовать его ав- торитет для организации обороны страны. Во второй половине дня все шестеро приехали на дачу Сталина.   Охрана без разговоров пропустила их к хозяину, который был сильно напуган неожиданным визитом   Вероятно, он решил, что соратники намерены расправиться с ним за то, что в нарушение присяги он дезертировал со своего поста в столь трудный час и ничего не предпринимает для организации отпора агрессору. «Зачем пришли?» — спросил Сталин. Молотов от имени всех визитеров стал уверять вождя, что еще не все потеряно, что есть полная возможность мобилизовать людей, организовать военное производство, укрепить армию и разгромить врага. Для выполнения этой программы надо сконцентрировать власть в руках чрезвычайного органа, который должен возглавить Сталин.   После получения согласия слово взял Берия и предложил включить в состав ГКО пять человек. Подобный оборот дела был неожиданным для Микояна и Вознесенского, которые тоже хотели стать членами всемогущего органа. Сталин не возражал против включения всех семерых, но Берия упорно отстаивал первое предложение, а остальные хранили молчание. В конце концов пришли к компромиссу: пятеро стали членами, а двое — уполномоченными Государственного Комитета Обороны22.   Здесь же Маленков написал от руки текст решения о создании ГКО, которое после внесения поправок Сталина и Молотова 23 было оформлено как совместное постановление Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП (б). 01 июля этот документ был напечатан во всех газетах. Принимая во внимание, что в последующие годы данное постановление публиковалось, как правило, в извлечении, считаем целесообразным привести его полный текст:24   Образование Государственного Комитета Обороны   Ввиду создавшегося чрезвычайного положения и в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, Президиум Верховного Совета СССР, Центральный Комитет ВКП (б) и Совет Народных Комиссаров СССР признали необходимым:   1. Создать Государственный Комитет Обороны в составе: т. Сталин И. В. (председатель) т. Молотов В. М. (заместитель председателя) т. Ворошилов К. Е. т. Маленков Г. М. т. Берия Л. П. 2. Сосредоточить всю полноту власти в государстве в руках Государственного Комитета Обороны. 3. Обязать всех граждан и все партийные, советские, комсомольские и военные органы беспрекословно выполнять решения и распоряжения Государственного Комитета Обороны. Председатель Президиума Председатель Совнаркома Союза ССР Верховного Совета СССР и Секретарь ЦК ВКП (б) М. И. Калинин И. В. Сталин Москва, Кремль, 30 июня 1941 года» 5   03 июля Каганович был назначен уполномоченным ГКО по воинским перевозкам, Микоян — по снабжению обозно-вещевым имуществом, продовольствием и горючим, а Вознесенский — по вопросам вооружения и боеприпасов 25. В феврале 1942 г. все трое стали полноправными членами ГКО, который с этого времени работал в составе восьми человек26, являвшихся в то же время высшими партийными руководителями и заместителями главы правительства, народными комиссарами обороны, внутренних дел, иностранных дел, внешней торговли, путей сообщения, а также руководившими Госпланом СССР и Управлением кадров ЦК ВКП (б).   Таким образом, в Государственный Комитет Обороны вошли лица, которые и прежде обладали огромной властью, решали важнейшие вопросы развития страны. В качестве членов ГКО каждый из них стал курировать определенную сферу экономики или военного строительства. Так, Маленков отвечал за производство самолетов и моторов, формирование авиационных частей; Молотов — за производство танков; Микоян ведал вопросами снабжения Красной Армии; Ворошилов занимался формированием новых воинских частей; Кагановичу поручался транспорт; на Вознесенского возлагался контроль за производством черных и цветных металлов, нефти, химикатов.   Иногда происходило перераспределение обязанностей   Например, в первые месяцы войны контроль за производством вооружения и боеприпасов осуществлял Вознесенский, а с февраля 1942 г.— Берия 27. Работа вновь созданного чрезвычайного органа не была регламентирована какими-либо документами: не было принято положение о структуре ГКО, порядке его работы. Эти вопросы решались по мере их возникновения. Комитет собирался нерегулярно и не в полном составе. Целый ряд вопросов решался либо опросным порядком, либо лично председателем или его заместителями.   Сталин сам решал, кому поручить подготовку того или иного вопроса, каких военных и хозяйственных руководителей вызвать на заседание. В то же время нередко инициатива внесения в ГКО важнейших предложений принадлежала наркомам и военачальникам. Участник многих кремлевских заседаний А. В. Хрулев 28 (нарком путей сообщения и заместитель наркома обороны СССР) вспоминал: «В кабинет Председателя ГКО всегда свободно входили члены ГКО, которые докладывали подготовленные проекты постановлений — каждый по своему кругу деятельности. Сюда беспрерывно являлись военные руководители, наркомы и другие ответственные лица не только по вызову, но и по своей инициативе, если у них возникал крупный и неотложный вопрос.   Заседаний ГКО в обычном понимании, т.е. с определенной повесткой дня, секретарями и протоколами, не было   Процедура согласования с Госпланом, наркоматами и ведомствами вопросов снабжения армии, в том числе организации новых производств, была упрощена до предела. Этому способствовало постоянное стремление руководителей каждой отрасли народного хозяйства ценой любых усилий быстрее сделать все необходимое для фронта, для разгрома врага. Созидательная инициатива центральных и местных работников била ключом. Любым нуждам армии они охотно шли навстречу» 29.   По сложившейся еще до войны традиции многие государственные, политические и военные проблемы решались не на официальных заседаниях, а за столом на квартире или на даче Сталина. Поскольку одни и те же лица являлись членами Политбюро, ГКО, СНК и Ставки, то, когда они заседали, трудно было провести грань между этими органами. Маршал Жуков подчеркивал, что не всегда можно было определить, на заседание какого органа он прибыл. При возникновении какой-либо проблемы Сталин говорил: «Маленков с Вознесенским, рассмотрите вместе с Жуковым то, что он просит. Через два часа доложите». По словам Жукова, не было ясно, в каком качестве выступали эти люди, какой высший орган они представляли в данный момент30.   В зависимости от характера обсуждавшегося вопроса Сталин давал указание оформить решение как директиву Ставки или постановление ЦК, СНК либо ГКО. Усилившаяся в годы войны централизация управления, концентрация всех властных функций в руках узкого круга лиц несли в себе как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, повышалась оперативность принятия решений, не было необходимости в многочисленных согласованиях, что очень важно в военной обстановке. Но, с другой стороны, гигантская бесконтрольная власть таила в себе потенциальную возможность произвола, беззакония, что, к сожалению, имело место.   Кроме того, Сталин и его окружение, обремененные многочисленными должностями, были просто не в состоянии постоянно контролировать выполнение сотен принятых ими решений. Нередко приходилось корректировать поспешно принятые постановления ГКО, а то и отменять их. А. В. Хрулев, который по роду своей работы почти ежедневно встречался со Сталиным, вспоминал: «Для многих из ближайшего окружения Сталина самым важным было не возражать ему, на лету подхватывать его указания и мгновенно исполнять их. Некоторые думают, что Сталин никогда ничего не забывал и, упаси бог, было не выполнить его указания. На самом деле это далеко не так. Ежедневно решая сотни больших и малых дел, Сталин давал подчас самые противоречивые указания, взаимно исключавшие друг друга. Поскольку обычно никаких стенограмм и протоколов при этом не велось, то некоторые его распоряжения оставались невыполненными. Конечно, те, кто в силу различных причин рисковал идти на это, всегда имели наготове лазейку, чтобы свалить вину на другого...» 31.   Разумеется, восемь членов ГКО не могли лично справиться с большим объемом работы   Вскоре у каждого из них появляются официальные помощники и за- местители, отвечавшие за определенные участки работы. По мере необходимости при ГКО создавались Оперативное бюро, Транспортный комитет, различные временные советы и комиссии. Не создавая собственного разветвленного аппарата, ГКО руководил страной через существовавшие аппараты ЦК ВКП(б), Совнаркома СССР, а также через местные партийные и советские органы.   В наиболее важных отраслях народного хозяйства действовал институт уполномоченных ГКО, отвечавших за выполнение заданий Комитета. Местные партийные, советские, хозяйственные и иные организации оказывали всяческое содействие уполномоченным в выполнении их функций. Таким образом, в начале Великой Отечественной войны создается чрезвычайный орган власти — Государственный Комитет Обороны. Создание подобной структуры не было предусмотрено заранее, а произошло под воздействием чрезвычайных обстоятельств, обусловленных неудачным для СССР началом войны с Германией.   В соответствии с постановлением от 30 июня 1941 г. ГКО получил неограниченные полномочия и был, таким образом, поставлен над всеми государственными структурами Советского Союза. «Государственный Комитет Обороны постановляет» — этими словами начиналось постановление №1сс, подписанное Сталиным 01 июля 1941 г., сразу после его возвращения к государственной деятельности. Первый документ нового органа, озаглавленный «Об организации производства средних танков Т-34 на заводе „Красное Сормово“», обязывал наркоматы судостроительной промышленности и среднего машиностроения начать с 1 сентября производство и обеспечить к концу года выпуск 700—750, а в 1942 г.— 3 тыс. танков. Предприятиям-смежникам давались указания о своевременной поставке комплектующих агрегатов, моторов и бронелистов. Для выполнения постановления в г. Горький направлялись наркомы Малышев и Носенко, секретарю обкома ВКП(б) вменялось в обязанность оказывать всемерную помощь в реализации данного решения 32.   Показательно, что первое постановление ГКО посвящается вопросам военного производства   Все четыре года функционирования этого органа проблемы развития военной экономики находились в центре его внимания. Разработанный Госпланом народнохозяйственный план на III квартал 1941 г. предусматривал увеличение производства военной техники, концентрацию финансовых, материально- технических и трудовых ресурсов на важнейших оборонных объектах и консервацию второстепенных строек. Однако растущие потребности армии в оружии, боеприпасах, боевой технике и снаряжении, а также захват противником развитых промышленных районов заставили пересмотреть плановые задания. 5   1 4 июля ГКО поручил Вознесенскому с привлечением руководителей промышленных наркоматов «разработать военно-хозяйственный план обеспечения обороны страны, имея в виду использование ресурсов и предприятий, существующих на Волге, в Западной Сибири и на Урале, а также ресурсов и предприятий, вывозимых в указанные районы в порядке эвакуации» 33.   16 августа 1941 г. был рассмотрен и утвержден военно-хозяйственный план на IV квартал 1941 г. и на 1942 г., предусматривавший крупномасштабную эвакуацию населения, промышленного оборудования, сырья, готовой продукции и других материальных ценностей из западных районов в глубокий тыл. Намечалось форсированное строительство промышленных предприятий и наращивание производства военной продукции в восточных районах. Основная задача плана — завершение перевода народного хозяйства страны на военные рельсы и наращивание военно-экономического потенциала — была выполнена в 1942 г. «Для руководства эвакуацией населения, учреждений, военных и иных грузов, оборудования предприятий и других ценностей» 24 июня 1941 г. был создан Совет по эвакуации под председательством Кагановича 34.   Но уже через несколько дней стало ясно, что председатель не справляется с работой   На железных дорогах сложилась критическая ситуация: на Восток двигались эшелоны с людьми, промышленным оборудованием и материальными ценностями, а им навстречу шли воинские эшелоны. Перевозки проходили под бомбежкой противника. Заторы и разрушения срывали график движения, фронты не получали вовремя пополнений. Сталин, как всегда, нашел виновного и принял оргмеры: начальник Управления военных сообщений генерал-лейтенант Н. И. Трубецкой был снят с должности и расстрелян, а Совет по эвакуации переформирован.   Постановлением ГКО от 16 июля председателем совета назначен Н. М. Шверник, его заместителями — А. Н. Косыгин и М. Г. Первухин, а членами — А. И. Микоян, Л. М. Каганович, М. 3. Сабуров и В. С. Абакумов 35.   11 июля ГКО утвердил план эвакуации более ста крупных предприятий, главным образом из Москвы и Ленинграда, обязал НКПС выделить для этой цели 40,940 вагонов. Для контроля за проведением эвакуации предприятий была образована группа инспекторов во главе с Косыгиным. Наркоматы выделяли людей, отвечавших за своевременную погрузку и доставку на место в полной сохранности всего оборудования, материалов и другого имущества. Одновременно с эвакуацией оборудования выезжали бригады рабочих и инженеров для срочного монтажа этого оборудования на новом месте 36.   26 сентября ГКО создал Управление по эвакуации населения во главе с заместителем Председателя СНК РСФСР К. Д. Памфиловым. На вновь созданное управление возлагалась организация эвакуации населения из прифронтовой полосы, обслуживание его в пути следования, прием, размещение и хозяйственное устройство людей в новых местах расселения. Новому органу передавался аппарат и помещения в центре и на местах, принадлежавшие Переселенческому управлению при Совнаркоме СССР. Деятельность Управления по эвакуации населения осуществлялась через его уполномоченных в республиках, краях, областях и городах, а также через местные советские органы 37.   Благодаря хорошо организованной работе по эвакуации населения к началу 1942 г. свыше 10 млн. человек были перемещены в тыловые районы страны. За тот же период на Восток перебазировались 2,593 промышленных предприятия, в том числе 1,523 крупных. В Поволжье, на Урале, в Сибири и Средней Азии развернулось производство вооружения, боеприпасов, танков и самолетов. В то же время утрата многих промышленных районов и трудности перестройки народного хозяйства на военный лад не могли не сказаться на объемах производства.   Конец 1941 г. ознаменовался кризисом военного производства   С июня по декабрь 1941 г. Красная Армия потеряла 20,5 тыс. танков, а получила только 5,6 тыс.; потери боевых самолетов за тот же период составили 17,9 тыс., а пополнение — 9,9 тыс. Так же велики были потери орудий, минометов и стрелкового оружия 38. Потребности армии росли, а промышленность была еще не в состоянии их удовлетворить.   20 октября Сталин 132 направил телеграммы Горьковскому обкому ВКП(б), директорам заводов, выпускавших танки, в которых подчеркнул, что своей медлительностью они подрывают оборону страны. «Требую в ближайшие дни обеспечить выпуск не менее трех танков в день, доведя выпуск к концу месяца до 4—5 штук в день. Надеюсь, что завод выполнит свой долг перед страной» 39. Аналогичные телеграммы от Председателя ГКО получали и другие предприятия. Производство боевых машин в конце 1941 г. упало до самого низкого уровня и глава страны лично распределял их поштучно, в то же время грозя руководителям промышленности суровыми карами. «... Вы подвели нашу страну и нашу Красную Армию,— писал Сталин директору авиазавода № 18.— Вы не изволите до сих пор выпускать Ил-2. Самолеты Ил-2 нужны нашей Красной Армии теперь как воздух, как хлеб...» 40.   Не страх перед наказанием, а осознание того, что от их работы зависит судьба страны, помогло труженикам тыла преодолеть многочисленные трудности, решить организационные и технические проблемы и дать армии качественное вооружение. Исход вооруженной борьбы зависел не только от количества оружия, но и от его качественных показателей. Этой стороне дела Сталин уделял постоянное внимание. Вопросы разработки новых образцов боевой техники регулярно рассматривались на заседаниях Политбюро и Комитета Обороны при СНК СССР.   В 1939—1940 гг. были созданы новые конструкторские бюро (КБ), получившие задания по созданию новых типов танков, самолетов, стрелкового и артиллерийского вооружения. В постановлениях ЦК ВКП(б) и Совнаркома 41 намечались жесткие сроки разработки нового оружия, формулировались тактико-технические характеристики будущих танков, самолетов, артсистем. Соревнуясь между собой, конструкторы создали высококачественные образцы оружия, не уступавшие лучшим зарубежным аналогам. Принятые на вооружение Красной Армии в 1939—1941 гг. танки Т-34 и KB, бомбардировщики В. М. Петлякова, штурмовики С. В. Ильюшина, истребители А. И. Микояна, С. А. Лавочкина и А. С. Яковлева, автоматы Г. С. Шпагина и пушки В. Г. Грабина составили основу советского арсенала в период Великой Отечественной войны.   Однако не обошлось и без ошибок   Так, по предложению маршала Г.И. Кулика 42 перед самой войной Сталин приказал прекратить производство пушек калибра 45 и 76 мм, составлявших основу артиллерийского вооружения сухопутных войск. Народный комиссар вооружения В.Л. Ванников резко возражал против этого. В июне 1941 г. был обвинен в измене и арестован вместе с большой группой генералов и работников военной промышленности. Почти все они после жестоких пыток были расстреляны. Ванникову повезло: в июле 1941 г. Сталин вспомнил о нем и распорядился подготовить докладную записку о возможностях развития производства вооружения в условиях начавшейся войны. Находясь в одиночной камере, Ванников за несколько дней подготовил свои предложения и прямо из тюрьмы был доставлен к Сталину, который высоко оценил проделанную работу: «Вы во многом были правы. Мы ошиблись... А подлецы вас оклеветали...» 43.   Государственный Комитет Обороны принял решение в форсированном порядке восстановить производство пушек калибра 45 и 76 мм не только на тех заводах, которые выпускали их прежде, но и на других, в том числе и гражданских, имевших подходящее оборудование. Артиллерийские заводы помогли остальным предприятиям освоить новое для них производство: предоставили готовую техническую документацию, технологическую оснастку и запас заготовок. Благодаря хорошей организации производства и самоотверженному труду рабочих и инженеров уже к концу 1941 г. Красная Армия получила 6,5 тыс. 76-мм орудий, а за весь период войны — 68,8 тыс. этих совершенных артсистем 44.   Д.Ф. Устинов, сменивший Ванникова на посту наркома вооружения, вспоминал, как Председатель ГКО с раздражением говорил об отсутствии у красноармейцев эффективных средств борьбы с танками и потребовал от промышленности срочно разработать конструкцию противотанковых ружей и снабдить ими армию. Через 22 дня опытные образцы ПТР поступили на испытания. 29 августа 1941 г. прошедшие испытания образцы осматривали в Кремле члены ГКО. В тот же день противотанковые ружья, созданные конструкторами В. А. Дегтяревым и С. Г. Симоновым, были приняты на вооружение, а заводы получили задание срочно освоить и развернуть их массовое производство 45.   Повышенное внимание Председателя ГКО к новой боевой технике, с одной стороны, позволяло быстро преодолеть неизбежные организационные трудности, объединить усилия многих ведомств для скорейшего решения поставленных задач, но, с другой стороны, часто отвлекало на мелочи. По мнению маршала Н.Н. Воронова, в очень трудное время начала войны слишком подробно обсуждали особенности снайперской и автоматической винтовки, в Ставке и ГКО без конца дискутировали, какую винтовку оставить на вооружении пехоты? «Нужен ли штык? Трехгранный или ножевого типа? Не отказаться ли от винтовки и не принять ли вместо нее карабин старого образца? Много занимались ружейными гранатами, минометом-лопатой» 46.   Народные комиссары, военачальники, руководители различных ведомств часто прибывали на заседание ГКО, уже имея готовый проект постановления по рассматриваемому вопросу. Иногда Сталин подписывал его без изменений, но чаще предлагал усилить отдельные пункты проекта, вносил свои дополнения и лишь после этого подписывал документ 47. Невыполнение задания в срок обычно влекло за собой строгое наказание. Например, 22 ноября 1941 г. ГКО постановил: «За срыв задания Правительства об организации производства минометов директора завода „Двигатель революции" Суслова Виктора Павловича с работы снять и привлечь к уголовной ответственности», а наркому тяжелого машиностроения Казакову Н.С. объявить выговор 48.   Спустя 11 месяцев, когда заводы Наркомтяжмаша стали регулярно перевыполнять задания по минометам, выговор с наркома был снят 49. По инициативе члена ГКО Микояна к решению вопросов снабжения армии привлекались руководители наркоматов торговли, заготовок, пищевой и мясо-молочной промышленности. Главное управление тыла РККА активно взаимодейст- вовало с ними в организации поставок для армии.   Нередко крупные работники гражданских ведомств направлялись на руководящую военную работу   22 июля 1941 г. ГКО назначил наркома связи СССР И.Т. Пересыпкина заместителем наркома обороны — начальником Управления связи Красной Армии. Через несколько месяцев нарком торговли РСФСР Д.В. Павлов возглавил Главное управление продовольственного снабжения армии, а ответственный работник Главнефтесбыта при СНК СССР М.И. Кормилицын стал заместителем начальника Управления снабжения горючим РККА. Десятки опытных хозяйственников, отлично знавших возможности предприятий своих отраслей, размеры материальных запасов, пользовались большим авторитетом у работников народного хозяйства. Их личные связи с руководителями предприятий и органов управления положительно повлияли на снабжение фронтов всем необходимым 50.   Оснащение армии оружием, боеприпасами, продовольствием и снаряжением являлось необходимой предпосылкой успешного ведения вооруженной борьбы, исход которой в огромной степени определялся численностью и уровнем боевой выучки войск, а также квалификацией командного состава. К 22 июня 1941 г. в Советских Вооруженных Силах насчитывалось 4,8 млн. военнослужащих, 20 тыс. боевых самолетов, 76,5 тыс. орудий и минометов, 22,6 тыс. танков51.   Острая нехватка опытных командиров и отсутствие отработанной структуры стратегического руководства серьезно снижали боевую мощь Красной Армии. Спешно созданная на второй день войны Ставка Главного Командования состояла из семи членов и тринадцати постоянных советников 52. Возглавить высший орган стратегического руководства должен был Сталин, но он категорически отказался сделать это и назначил председателем Ставки наркома обороны, который при принятии любых решений вынужден был обращаться к истинному «хозяину» страны.   Формально в подчинении С. К. Тимошенко, не входившего в высшее политическое руководство, оказались 6 членов и 3 кандидата в члены Политбюро, которые, по свидетельству члена Ставки Кузнецова Н.Г. , «совсем не собирались подчиняться наркому обороны. Они требовали от него докладов, информации, даже отчета о его действиях» 53. Такое ненормальное положение не могло продолжаться долго. 10 июля ГКО назначил маршалов К. Е. Ворошилова, С. К. Тимошенко и С. М. Буденного Главнокомандующими войсками северо-западного, западного и юго-западного направлений, преобразовал Ставку Главного Командования в Ставку Верховного Командования, которую возглавил Сталин. Вместе с ним членами высшего органа стратегического руководства стали В. М. Молотов, начальник Генштаба Г. К. Жуков, маршал Б. М. Шапошников и три новых Главкома.   ГКО предупредил, что впредь за самовольный отход без приказа командования виновные командиры будут караться расстрелом 54. Первые недели войны показали, что структура Наркомата обороны нуждается в совершенствовании. 11 июля при НКО была создана специальная группа по формированию новых стрелковых и танковых дивизий и артиллерийских полков. Начальником группы назначался маршал Г. И. Кулик55. 28 июля группа была преобразована в Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии (Главупроформ), объединившее в своем составе ряд бывших управлений Генштаба. Кроме того, из Генерального штаба выделялись управления тыла и снабжения, которые с этого времени подчинялись начальнику тыла Красной Армии. «Главная обязанность начальника тыла — организация и регулирование подвоза всех видов снабжения и пополнения к фронтам и эвакуация в тыл военного имущества, больных и раненых военнослужащих» 56.   Для лучшей координации этих работ Сталин назначил начальника тыла А.Б. Хрулева наркомом путей сообщений СССР.   Совмещение в одном лице двух должностей помогло преодолеть ведомственные перегородки и улучшить снабжение армии   Освобожденный от функций комплектования и тылового обеспечения войск, Генеральный штаб смог целиком сосредоточиться на разработке военных операций, становясь рабочим органом Ставки: Назначение Сталина народным комиссаром обороны СССР и Верховным Главнокомандующим означало, что он не только практически, но и юридически сосредоточил в своих руках всю полноту власти, т. е. его всевластие получило правовое оформление. Возглавляя одновременно партию, правительство, Государственный Комитет Обороны и Вооруженные Силы, он не мог в одиночку осуществлять повседневное руководство этими структурами и перекладывал часть обязанностей на заместителей, число которых значительно возросло.   Особенно это коснулось Наркомата обороны. Заместителями Сталина по НКО в начальный период войны стали командующие артиллерией, авиацией, бронетанковыми войсками, гвардейскими минометными частями и ПВО, а также начальники главных управлений тыла, связи, кадров, контрразведки, Главупроформа, Главполитуправления, Генерального штаба и ряд других. В результате число заместителей наркома достигло 16 человек, но ни одному из них не было предоставлено право принимать окончательные решения по важным вопросам 57.   По мнению маршала Жукова, Сталин в первый год войны «практически слабо разбирался в вопросах военной стратегии и еще хуже в оперативном искусстве. Слабо разбирался и в организации современных фронтовых и еще хуже армейских операций» 58. Выдвинутые Сталиным на высшие военные посты бывшие конармейцы — Ворошилов, Буденный, Тимошенко, Кулик, Щаденко — были далеки от передовой военной науки и практики. Война заставила отодвинуть этих людей на второй план, заменив их подлинными специалистами военного дела.   Однако в первые месяцы войны Сталин, веря в свой военный гений, пытался руководить боевыми действиями, не считаясь с мнением профессионалов. Когда 29 июля 1941 г. начальник Генштаба внес единственно возможное в той обстановке стратегическое предложение: отвести войска Юго-Западного фронта за Днепр, а на западном направлении организовать контрудар, Сталин дал волю эмоциям, назвав эти предложения чепухой. В ответ Жуков подал в отставку с поста начальника Генштаба и услышал от Сталина: «...мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся...» 59.   Вождь по-прежнему считал, что можно без ущерба для дела в любой момент сменять руководителей такого ранга. В тот же день постановлением ГКО Жуков был освобожден от обязанностей начальника Генштаба и назначен командующим войсками Резервного фронта. Новым начальником Генштаба был назначен маршал В. М. Шапошников 60, снятый Сталиным с этого поста за год до описанных событий. Спустя всего лишь 9 месяцев начальником Генерального штаба назначается генерал А. М. Василевский 61, ставший пятым руководителем этого органа за неполные два года.   Кадровая чехарда нервировала людей, подрывала стабильность работы Генштаба, являвшегося «мозгом армии». Война заставила Председателя ГКО считаться с предложениями специалистов. В дальнейшем прежде, чем принять важное решение, он старался выяснить мнение профессионалов. Важное место в работе ГКО занимало проведение мобилизационных мероприятий и формирование новых воинских частей.   За первые восемь дней войны в армию было призвано 5,3 млн. человек 62, т. е. Советские Вооруженные Силы к 1 июля 1941 г. увеличились в два раза   Во время стремительного наступления немецких войск не все призванные по мобилизации успели влиться в ряды армии, около полумиллиона призванных, но еще не зачисленных в войска было захвачено в плен 63. Огромное количество складов с военным имуществом, расположенных вблизи границы, было уничтожено или захвачено противником. Для восполнения потерь 3 июля ГКО разрешил Наркомату обороны изъять из неприкосновенного запаса Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа полмиллиона комплектов обмундирования, а также большое количество теплого белья, портянок и перчаток 64. Кроме того, ГКО распорядился провести на местах строжайший учет всего имеющегося вооружения и боеприпасов и передать это на окружные склады.   Принимая во внимание, что война не кончится до зимы, 18 июля ГКО принял постановление об обеспечении армии теплыми вещами. Все имевшиеся теплые вещи предписывалось сосредоточить на центральных и окружны складах НКО65. В то же время среди тружеников тыла развернулось движение по сбору теплых вещей для фронта. Специально созданные комиссии на местах принимали от населения телогрейки, полушубки, валенки, рукавицы и другие теплые вещи. На предприятиях местной промышленности и промкооперации разворачивалось производство зимнего обмундирования. В результате проделанной работы армия была подготовлена к ведению войны в зимних условиях. Одновременно с мобилизацией в армию шла запись добровольцев в народное ополчение. Начавшись с Ленинграда и Москвы, это движение быстро распространилось на многие регионы страны.   04 июля ГКО принял постановление, определившее порядок формирования, вооружения и оснащения ополченческих дивизий Москвы и правовое положение ополченцев. Было решено сформировать 25 ополченческих дивизий и создать в каждом районе запасной полк для подготовки пополнений. Снабжение транспортом, снаряжением, котелками и шанцевым инструментом производилось за счет ресурсов города и области, а также путем изготовления всего необходимого на местных предприятиях. Боевая подготовка ополченцев, обеспечение их оружием, боеприпасами и вещевым довольствием возлагались на штаб Московского военного округа. За ополченцами сохранялась средняя заработная плата на все время нахождения в ополчении. В случае смерти или инвалидности ополченца его семья пользовалась правом получения пенсии наравне с призванными в состав Красной Армии 66.   Народное ополчение сыграло большую роль в борьбе с врагом в самый трудный период Великой Отечественной войны. Небывалый размах и ожесточенность сражений обусловили серьезные людские потери в Красной Армии: за первые три месяца войны погибло, ранено, пропало без вести и попало в плен 2 млн. 817 тыс., а за полугодие — 4 млн. 473 тыс. военнослужащих 67. Десятки советских дивизий были разбиты и перестали существовать. До конца 1941 г. были расформированы 124 дивизии 68.   Для пополнения действующей армии вначале использовались кадровые части и соединения, расположенные во внутренних военных округах. Однако они не могли в полной мере удовлетворить потребности фронта. Началась огромная работа по созанию новых воинских соединений. Главное управление формирования и комплектования войск Красной Армии, созданное по решению ГКО 28 июля, осуществляло контроль за формированием резервов, подготовкой маршевых пополнений, руководило запасными и учебными частями, созданными во внутренних военных округах.   Учитывая огромную важность этой работы, Государственный Комитет Обороны обязал Г. М. Маленкова и Л. П. Берия активно участвовать в деятельности Главупроформа в качестве уполномоченных ГКО. Уже через три дня (6 августа) маршал Г. И. Кулик был снят с должности начальника Главного управления «ввиду неудовлетворительности его работы на этом посту». Вместо него был назначен заместитель наркома обороны армейский комиссар 1-го ранга Е. А. Щаденко 69.   05 августа ГКО разъяснил, что «функции Главупроформа распространяются лишь на вопросы формирования и укомлектования стрелковых кавалерийских частей, а также на вопросы призыва в армию и мобилизации», а танковые, мотоциклетные и моторизованные части будут формироваться Главным автобронетанковым управлением 70. В соответствии с решениями ГКО началось формирование новых частей и соединений. 08 июля Наркомат обороны получил задание сформировать к 1 августа 56 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, для оснащения которых из Осоавиахима изымалось учебное и боевое оружие, транспорт и часть командного состава.   19 июля ГКО уточнил сроки формирования новых соединений. Командующие военными округами должны были изыскать вооружение на окружных складах, ремонтных базах и в войсках округов. В тот же день областные комитеты ВКП (б) и ЦК компартий союзных республик получили шифровки с требованием оказать всемерную помощь военному командованию в выполнении задания ГКО 71. Промышленные наркоматы получили задание изготовить и поставить Красной Армии в третьем квартале сверх плана по 2 млн. пар шаровар и гимнастерок, по 1 млн. шинелей, телогреек, армейских валенок и ушанок, 0,5 млн. пар сапог, 0,9 млн. котелков и другое имущество72.   Красная Армия к началу войны состояла из многонациональных частей и соединений   В ответ на просьбы руководства союзных и автономных республик Государственный Комитет Обороны принял 3 августа, 13 ноября и 18 декабря 1941 г. постановления о создании национальных воинских соединений: латышской, литовской и эстонской стрелковых дивизий, кавалерийских дивизий и стрелковых бригад из представителей народов Казахстана, Средней Азии и автономных республик России. Всего в качестве национальных были сформированы 2 корпуса, 20 стрелковых и 20 кавалерийских дивизий, 15 стрелковых бригад, 2 стрелковых и 1 авиационный полк, 2 отдельных стрелковых батальона и 1 авиаэскадрилья 73.   Боевая подготовка и воспитательная работа в национальных дивизиях осуществлялась на языке коренной национальности, что значительно сокращало сроки военного обучения лиц, не владевших русским языком. Прибыв на фронт, многие национальные формирования отлично воевали и были удостоены многих наград и почетных наименований. В 1941 г. Государственный Комитет Обороны справился с задачей подготовки пополнений для фронта. С 22 июня по 1 декабря в действующую армию были направлены 291 дивизия и 94 бригады74, что дало военному командованию возможность своевременно возмещать понесенные потери.   Оккупация противником больших территорий существенно сократила продовольственные ресурсы страны. В сентябре 1941 г. А. И. Микоян и А. В. Хрулев обратились в ГКО с предложением установить дифференцированные нормы снабжения войск продовольствием. Кроме того, требовалось навести порядок в распределении продуктов. 05 сентября ГКО поручил комиссии в составе А. И. Микояна, В. М. Шапошникова, А. В. Хрулева, Е. А. Щаденко, Л. 3. Мехлиса, Г. М. Маленкова и А. Н. Косыгина в трехдневный срок представить проект постановления «о выявлении мертвых душ по линии численности армии и соответственном сокращении последней приблизительно до 7—8 миллионов».   11 сентября ГКО установил численность Красной Армии — 7,4 млн. человек и утвердил распределение продовольственных пайков по каждому фронту и округу 75.   С этого времени отпуск продовольствия и фуража производился не по штатной, а по списочной численности воинских частей   Наркомат обороны ежемесячно представлял в ГКО списочную численность, а последний принимал постановление об отпуске продовольственных и фуражных пайков. Для сухопутных войск вводилось четыре категории пайков. Самая высокая норма была установлена для личного состава армий первого эшелона. Кроме продуктов для них в осенне-зимний период отпускалось по сто граммов водки на человека в день. По наименьшей, четвертой категории, снабжались все военнослужащие тыловых учреждений и формирований, не входивших в состав действующей армии.   В авиации устанавливались особые нормы питания76. Несмотря на серьезные трудности, продовольственное обеспечение действующей армии в течение всей войны оставалось на достаточном уровне. Одним из направлений деятельности ГКО являлось руководство правоохранительными органами. В июне 1941 г. ведомство Берии «раскрыло» очередной «заговор» военных, среди которых оказались начальник управления ПВО Герой Советского Союза генерал-полковник Г. М. Штерн, командующий Прибалтийским военным округом генерал-полковник А. Д. Локтионов, бывшие заместители наркома обороны Герои Советского Союза генералы К. А. Мерецков, И. И. Проскуров, П. В. Рычагов, помощник начальника Генштаба дважды Герой Советского Союза Я. В. Смушкевич, начальник штаба Военно-Воздушных Сил генерал П. С. Володин, генералы Г.К. Савченко, М.М. Каюков и Ф.К. Арженухин.   В течение нескольких месяцев они подвергались жестоким пыткам и издевательствам. По указанию Сталина генерал Мерецков был освобожден, а остальные по распоряжению Берии были расстреляны без суда. Вступив в должность Председателя ГКО, Сталин приказал арестовать командующего войсками Западного фронта Героя Советского Союза генерала армии Д.Г. Павлова и направил в штаб фронта Л.3. Мехлиса с заданием найти ответственных за катастрофическое поражение в Белоруссии. Спустя 4 дня в ГКО пришла телеграмма, в которой сообщалось о решении Военного совета фронта:   «1) Арестовать быв. начштаба фронта Климовских, быв. заместителя командующего ВВС фронта Тодорского [правильно - Таюрский] и начальника артиллерии фронта Клич. 2) Предать суду военного трибунала командущего 4-й армией Коробкова... командира танкового корпуса Оборина. Просим утвердить арест и предание суду перечисленных лиц».   Далее сообщалось об аресте генерала А.Т. Григорьева и некоторых других должностных лиц. В тот же день был получен ответ: «Государственный Комитет Обороны одобряет Ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Тодорского [правильно - Таюрский] и других и приветствует эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта. 6 июля 1941 г. И. Сталин»77.   Как и раньше, он считал репрессии универсальным средством решения сложных проблем   16 июля, когда немцы захватили Смоленск, было подписано постановление ГКР № 169сс, извещавшее всех военнослужащих об аресте и предании суду военного трибунала группы генералов Западного фронта. ГКС предупредил, что он будет и впредь «железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии»78. Приказав прочесть этот документ во всех ротах, батареях, эскадронах и авиаэскадрильях, Сталин хотел внедрить в сознание каждого военнослужащего убеждение, что именно эти генералы виноваты в трагических событиях начала войны.   Подозрительность и недоверие к командным кадрам проявились в том, что 16 июля Президиум Верховного Совета СССР, «идя навстречу пожеланиям Государственного Комитета Обороны и главкомов», ввел во всех частях, соединениях, штабах и учреждениях Красной Армии должности военных комиссаров, как это уже было во время разгула репрессий 1937—1940 гг. На  комиссаров возлагалась обязанность строго контролировать проведение в жизнь приказов высшего командования, своевременно сигнализировать вышестоящим о недостойных командирах и политработниках, руководить политорганами и парторганизациями войсковых частей. Без подписи комиссара ни один приказ не имел законной силы.   Это означало, что в РККА вновь установилось губительное для армейского организма двоевластие. В Положении о военных комиссарах говорилось: «Координируя свои действия с органами 3-го управления Наркомата обороны, военный комиссар обязан в корне пресекать всякую измену» 79. Уже на следующий день ГКО преобразовал упомянутое 3-е Управление НКО в Управление особых отделов НКВД. Сотрудники особых отделов в полку и дивизии были подчинены соответствующему комиссару 80. Таким образом, комиссар становился не только политработником, но и представителем карательных органов в армии. Это ненормальное положение сохранялось в течение 15 месяцев и было отменено по настоянию военачальников осенью 1942 г.   Подозрительность вождя в отношении собственного народа выразилась в изъятии у граждан радиоприемников, в установлении жесткой цензуры почтовой корреспонденции, введении уголовной ответственности за распространение слухов. Сталин не исключал возможность народных выступлений против его режима. В постановлении ГКО от 9 июля на истребительные батальоны Москвы возлагалась борьба с «возможными контрреволюционными выступлениями» 81. Эта линия достигла своего апофеоза в преступной депортации целых народов.06 сентября 1941 г. нарком внутренних дел представил в ГКО список на 170 заключенных, которые якобы ведут в тюрьме пораженческую агитацию и готовят побег для возобновления подрывной работы.   В тот же день ГКО постановил применить расстрел ко всем 170 заключенным, среди которых были известные революционеры Мария Спиридонова и Христиан Раковский. Получив указание ГКО, военная коллегия Верховного суда СССР оформила смертный приговор, который был приведен в исполнение 11 сентября 82.   17 ноября 1941 г. ГКО разрешил НКВД расстрелять всех заключенных, приговоренных к высшей мере наказания и содержащихся в тюрьмах в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями, а также предоставил Особому Совещанию НКВД СССР право выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела по делам, предусмотренным статьями 58-й и 59-й УК РСФСР. Решение Особого Совещания считалось окончательным 83.   Так Берия получил неограниченную возможность внесудебной расправы. В одном из донесений он сообщал, что Особое Совещание за 8 дней работы осудило к различным мерам наказания 4,905 человек84.   Естественно, что при такой «ударной работе» ни о каком разборе дел не могло быть и речи   В начале октября 1941 г. противник, нанеся мощный удар на московском направлении, окружил в районе Вязьмы войска четырех армий. Дорога на Москву была практически открыта. В эти дни в телефонном разговоре с генералом И. С. Коневым Верховный Главнокомандующий, оправдываясь, заговорил о себе в третьем лице: «Товарищ Сталин не изменник. Товарищ Сталин не предатель. Товарищ Сталин честный человек. Товарищ Сталин сделает все, чтобы исправить создавшееся положение» 85.   Для исправления положения он направил в штаб Западного фронта комиссию ГКО во главе с Молотовым, которая намеревалась применить «один из верных способов оздоровления фронта». Повторению июльской трагедии воспротивился Г.К. Жуков, заявивший Сталину, что «такими действиями ничего не исправишь и никого не оживишь, это только произведет тяжелое впечатление в армии. Напомнил ему, что вот расстреляли в начале войны командующего Западным фронтом Павлова, а что это дало? Ничего не дало... А Конев — это не Павлов, это человек умный. Он еще пригодится» 86.   Вскоре был создан новый Калининский фронт, а Конев стал его командующим. В дни обороны Москвы ГКО принял ряд постановлений о формировании полков противотанковой обороны, о строительстве 3-й линии обороны, об охране Московской зоны, о проведении спецмероприятий по предприятиям столицы. 139 Выполнение этих решений позволило организовать надежную оборону Москвы.   Однако остановить врага не удалось, и 15 октября Сталин подписал постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы», согласно которому из столицы должны были немедленно выехать Президиум Верховного Совета, Правительство и иностранные миссии; «т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке». В случае появления войск противника у ворот Москвы Берия и Щербакову поручалось взорвать предприятия, склады и учреждения, а также все электрооборудование метро 87.   С 20 октября в Москве вводилось осадное положение   Благодаря стойкости и мужеству защитников столицы враг был остановлен, а в декабре наши войска перешли в наступление и отбросили немцев от Москвы. Подводя итоги, можно сделать вывод, что создание в первые дни Великой Отечественной войны Государственного Комитета Обороны не было заранее запланировано, а произошло под влиянием стечения обстоятельств.   Члены ГКО ранее входили в узкий состав Политбюро ЦК ВКП (б) — неуставной орган, решавший все важнейшие вопросы государственной жизни. Можно сказать, что образование ГКО не расширило права этих лиц, а лишь придало им легитимность.   Полномочия нового чрезвычайного органа были безграничны. Он принимал к рассмотрению любые вопросы: реорганизовывал Вооруженные Силы, создавал различные органы управления, руководил военным производством и снабжением армии, осуществлял кадровые перестановки, в некоторых случаях подменял собою правоохранительные органы, давая им прямые указания о вынесении приговоров без судебного разбирательства.   За первые шесть месяцев своего существования ГКО принял около 1,000 решений и постановлений по самым различным вопросам жизни страны. За это время сформировался персональный состав ГКО, сложился его аппарат, произошло перераспределение обязанностей между сотрудниками, которое в основном сохранилось до конца войны.   В 1941 г. завершился этап формирования и становления новой структуры чрезвычайного управления.   Примечания   1 Беликов А.М. Государственный Комитет Обороны и проблемы создания слаженной военной экономики//Советский тыл в Великой Отечественной войне. Кн. 1. М., 1974. С. 76. 2 Историография Великой Отечественной войны. М., 1980. С. 68, 281. 3 Известия ЦК КПСС. 1990. № 7, 9—12; 1991. № 1, 2, 8; Военно-исторический журнал. 1992. № 2, 3, 4—5. 4 Комаров Н.Я. Государственный Комитет Обороны постановляет... Документы. Воспоминания. Комментарии. М., 1990. 5 С 1925 по 1936 г. из армии по разным причинам уволено 47 тыс. командиров, а в 1937—1938 гг.— более 40 тыс. Погибли 8 заместителей наркома обороны, все командующие войсками военных округов, командиры корпусов, большинство командиров дивизий и бригад. Всего было уничтожено около 600 лиц высшего командного состава от комбрига до маршала. 6 Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 2. М., 1969. С. 504. 7 Мерецков К. А. На службе народу. М., 1971. С. 202. 8 Гальдер Ф. Указ. соч. С. 504. 9 Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С. 216. 10 Там же. 11 Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Изд. 10, доп. по рукописи автора. Т. 1. М., 1990. С. 370—371. 12 Известия ЦК КПСС. 1990. № 2. С. 209. 13 Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 2. С. 106. 14 Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С. 216—220. 15 Воронов Н. Н. На службе военной. М., 1963. С. 179. 16 Павлов Дмитрий Григорьевич (1897—1941)— 1937—1940 гг. начальник Авто-бронетанкового управления РККА, 1940—1941 гг. командующий войсками Белорусского (Западного) особого военного округа, 21-30 июня командующий войсками Западного фронта, в июле арестован и расстрелян. Реабилитирован посмертно. Герой Советского Союза. Генерал армии. 17 Известия ЦК КПСС. 1991. № 6. 217—220. 18 Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 2. С. 38. 19 Политическое образование. 1988. № 9. С. 75. 20 Там же. 140 21 В мемуарах Н.С. Хрущева эта фраза имеет некоторые отличия — см. Вопросы истории. 1990. № 9. С. 86. 21 Политическое образование. 1988. № 9. С. 75. 22 Там же. 23 Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С. 198. 24 Правда. 1941. 1 июля. 25 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 1, л. 74, 75. 26 Сталин Иосиф Виссарионович (1879—1953) — член Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б), с 6 мая 1941 г.— Председатель СНК СССР, с 30 июня — Председатель ГКО, 10 июля возглавил Ставку Верховного Командования, с 19 июля — нарком обороны СССР, с 8 августа — Верховный Главнокомандующий.   Молотов Вячеслав Михайлович (1890—1986) — член Политбюро ЦК ВКП(б) заместитель Председателя СНК СССР и нарком иностранных дел, одновременно с 30 июня 1941 г.— заместитель Председателя ГКО, с 23 июня 1941 по 17 февраля 1945 г.— член Ставки.   Ворошилов Климент Ефремович (1881 —1969) — член Политбюро ЦК ВКП(б), с мая 1940 г. заместитель Председателя СНК СССР, Председатель Комитета Обороны при СНК, с 23 июня 1941 г. по 17 февраля 1945 г.— член Ставки, с 30 июня 1941 г. по 21 ноября 1944 г.— член ГКО. Маршал Советского Союза.   Берия Лаврентий Павлович (1899—1953) — кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), нарком внутренних дел СССР, генеральный комиссар государственной безопасности, заместитель Председателя ГКО.   Маленков Георгий Максимилианович (1902—1988) — кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК ВКП(б), с 30 июня 1941 г.— член ГКО, с мая 1944 г.— заместитель Председателя СНК СССР.   Микоян Анастас Иванович (1895—1978) — член Политбюро ЦК ВКП(б) заместитель Председателя СНК СССР, нарком внешней торговли, с 3 июля 1941 г.— уполномоченный ГКО, с февраля 1942 г.— член ГКО.   Вознесенский Николай Алексеевич (1903—1950) — кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), 1-й зам. Председателя СНК СССР, Председатель Госплана СССР, с 3 июля 1941 г.— уполномоченный ГКО, с февраля 1942 г.— член ГКО.   Каганович Лазарь Моисеевич (1893—1991) — член Политбюро ЦК ВКП(б) зам. Председателя СНК СССР, с 1935 по март 1942 г, и с марта 1943 по декабрь 1944 г.— нарком путей сообщения СССР, с 24 июня по 16 июля 1941 г.— Председатель Совета по эвакуации, с 3 июля 1941 г.— уполномоченный ГКО, с февраля 1942 г.— член ГКО.   Булганин Николай Александрович (1895—1975) — заместитель Председателя СНК СССР, с ноябоя 1944 г.— генерал армии, заместитель наркома обороны СССР и член ГКО, с 17 февраля 1945 г.— член Ставки ВГК.   27 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 1, л. 75; д. 7, л. 136; д. 20, л. 218; д. 21, л. 39, 94. 28 Хрулев Андрей Васильевич (1892—1962) — главный интендант РККА, с августа 1941 г.— заместитель наркома обороны СССР, начальник Главного управления тыла, одновременно в 1942—1943 гг.— народный комиссар путей сообщения СССР, генерал армии. 29 Военно-исторический журнал. 1961. № 6. С. 66. 30 Коммунист. 1968. № 14. С. 97. 31 Павленко Н. Г. Размышления о судьбе полководца. М., 1989. С. 48—49. 32 Военно-исторический журнал. 1992. № 3. С. 18—19. 33 Там же. С. 19. 34 Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С. 201. 35 Там же. № 7. С. 213. 36 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 2, л. 39. 37 Там же, д. 10, л. 94. 38 Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование. М., 1993. С. 351, 355, 357, 359. 39 РЦХИДНИ, ф. 558, оп. 1, д. 5083, л. 2. 40 Козлов П. Я. Великое единство. М., 1982. С. 83. 41 Известия ЦК КПСС. 1990. № 1. С. 173; № 2. С. 181, 183, 190—196, 201— 207. 42 Кулик Григорий Иванович (1890—1950) — Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза, заместитель наркома обороны СССР. В феврале 1942 г. лишен звания Героя Советского Союза и шести орденов, снят с поста замнаркома и снижен в звании до генерал-майора. Командовал 4-й гвардейской армией. После войны арестован и расстрелян. 43 Ванников Б. Л. Записки наркома//Знамя. 1988. № 1. С. 133. 44 Там же. С. 141; Гриф секретности снят. С. 355, 356. 45 Устинов Д. Ф. Во имя победы. М., 1988. С. 170—172. 46 Воронов Н. Н. Указ. соч. С. 179. 47 У с т и н о в Д. Ф. Указ. соч. С. 163. 48 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 14, л. 144. 49 Там же, д. 65, л. 105. 50 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 4, л. 17; д. 16, л. 80; Военно-исторический журнал. 1961. № 6. С. 72. 51 Гриф секретности снят... С. 139, 345, 350. 52 Известия ЦК КПСС. 1990. № 6. С. 196, 197. 141 53 Кузнецов Н.Г. Накануне. Изд. 3, доп. М., 1989. С. 327. Кузнецов Николай Герасимович (1904— 1974) — с 1939 по 1946 г. нарком Военно-Морского флота СССР, с 23 июня по 10 июля 1941 г.— член Ставки Главного Командования, с 17 февраля 1945 г.— член Ставки Верховного Главнокомандования. Адмирал флота Советского Союза. 54 Военно-исторический журнал. 1992. № 3. С. 17, 18. 55 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 2, л. 35. 56 Там же, д. 4, л. 243, 244. 57 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 —1945. Т. 6. М., 1965. С. 131. 58 Жуков Г. К. Указ. соч. Т. 2. С. 107. 59 Там же. С. 122. 60 Исторический архив. 1993. № 1. С. 51. 61 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 34, л. 100. 62 История второй мировой войны 1939—1945. Т. 4. М., 1975, С. 53. 63 Гриф секретности снят... С. 140. 64 Военно-исторический журнал. 1992. № 2. С. 33. 65 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 3, л. 137. 66 Военно-исторический журнал. 1992. № 2. С. 34. 67 Гриф секретности снят... С. 147. 68 50 лет Вооруженных Сил СССР. М., 1968. С. 270. 69 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 5, л. 184; д. 16, л. 17. 70 Там же, д. 5, л. 208. 71 Там же, д. 1, л. 154; д. 3, л. 163—167, 169. 72 Там же, д. 1, л. 226. 73 Кирсанов Н.А. В боевом строю народов-братьев. М., 1984. С. 50. 74 50 лет Вооруженных Сил СССР. С. 273. 75 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 8, л. 167; д. 9, л. 50, 51. 76 Там же, д. 9, л. 53, 54; Военно-исторический журнал.1 961. № 6. С. 78; 1992. № 4—5. С. 22. 77 Родина. 1991. № 6—7. С. 31. 78 Военно-исторический журнал. 1992. № 4—5. С. 19, 20. 79 КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза: Документы 1917—1981. М., 1981. С. 305, 306. 80 Военно-исторический журнал. 1992. № 3. С. 20. 81 Известия ЦК КПСС . 1990. № 7. С. 205. 82 Там же. № 11. С. 124, 125. 83 РЦХИДНИ, ф. 644, оп. 1, д. 14, л. 101. 84 Советская милиция. 1990. № 3. С. 23. 85 Конев И. С. Записки командующего фронтом. М., 1991. С. 588. 86 Военно-исторический журнал. 1987. № 10. С. 56. 87 Известия ЦК КПСС. 1990. № 12. С. 217. 142 Победа   www.pseudology.org