Борис Докторов

Российский “уличный опрос” – не беспризорник. У него есть заботливый отец. Это – Леонид Кесельман.

Известно также место и время рождения этой технологии сбора социологической информации. Произошло это в Ленинграде, так в то время еще назывался нынешний Петербург, в самом начале 1989 года.

Возникновение уличного опроса стало ответом на вызов времени: в стране началась подготовка к первым альтернативным выборам народных депутатов СССР. История так распорядилась, что к концу 1980-х в Ленинграде возникли достаточно [для чего достаточно?] сильные либеральные общественно-политические движения и произошли серьезные измениния в деятельности ленинградского телевидения и ряда ведущих городских газет.

Многие группы население города оказалось вовлеченным в обсуждение предстоящих выборов. Кто победит? Партийная номенклатура северной столицы или новые люди, шедшие на выборы с лозунгом «Перестройка необратима».

Непосредственным импульсом возникновения техники стал банальный случай

Социолог, вышедший из тесного помещения,  в котором местная власть позволила провести встречу с избирателями  кандидата, оспаривавшего мандат [чаво-чаво?] у первого секретаря Ленинградского горкома КПСС, в какой-то момент усомнился в эффективности агитации среди нескольких десятков участников встречи.

Ведь в избирательном округе около полумиллиона избирателей, а у независимого кандидата нет почти никаких возможностей заявить о своем существовании, и, следовательно, большинство избирателей так и не узнают о том, что у них появилась альтернатива, и можно будет не голосовать за привычного партийного начальника.

Вид людей, стоящих в очереди у пивного ларька, казалось бы,  как нельзя лучше подтверждал эту гипотезу. Однако даже самая убедительная гипотеза должна быть проверена. "Вы уже решили, как будете голосовать на предстоящих выборах?" - спросил он у человека, стоящего в конце очереди, чей вид демонстрировал полную непричастность к страстям, бушевавшим в мире "высокой политики", и приготовился услышать "А пошли бы вы все…". 

Но не услышал. Внешний  вид стоявшего в конце очереди обманул социолога, он услышал четкий ответ, свидетельствующий о вовлеченности своего собеседника в бушевавшие в узком кругу политические страсти.

Случайность - решил он, и с тем же вопросом обратился к другому представителю пивной очереди. И вновь полная осведомленность. Исходная гипотеза не подтверждалась, люди высказывались со знанием ситуации, горячо и пристрастно.

Кто-то называл фамилию своего кандидата, кто-то говорил, за кого он никогда не проголосует, кто-то, не помня фамилии своего избранника, сказал: «за парня с пышными усами». Социолог стал обращаться к другим прохожим  и понял, что ленинградская улица может быть местом опроса населения. Этим социологом был Леонид Кесельман.

Сколько блистательных замыслов возникало в те годы у людей, стоявших в бесконечных очередях?

Чаще всего эти замыслы вскоре улетучивались, забывались, заменялись новыми, возможно, еще более интересными. Идее уличных опросов повезло; уже через несколько дней после ее зарождения Леонид Кесельман провел первый из них. Тематика – диктовалась жизнью, предстоящими выборами в Верховный Совет СССР.

Желания ленинградцев – особенно молодежи - участвовать в социальных преобразованиях, их стремление помочь становлению нового были настолько сильными, что у Леонида Кесельмана не было трудностей с привлечением добровольцев-интервьеров, готовых часами стоять на улицах города и опрашивать прохожих. Да и прохожие, “разогретые”  перестроечной прессой не уклонялись от ответов.

Результаты опросов расхватывались журналистами: все это отвечало духу времени и было шокирующе новым. К анализу электоральных установок населения Ленинграда проявляли интерес не только ведущие местные газеты «Час Пик», «Вечерний Ленинград, «Смена», но и «знаковые» центральные издания того времени – «Известия», «Московские Новости», «Огонек». Леонид Кесельман был регулярным участником наиболее популярных информационых и общественно-политических радио и телевизионных программ. Пресса сыграла свою роль, интервьюеров на улицах стали спрашивать: “Вы от Кесельмана?”

Уже первые опросы ленинградцев показывали, что симпатии большинства горожан находились на стороне новых политиков. Но власти города не услышали этого звонка. В преддверии выборов прогноз Леонида Кесельмана уже звучал приговором для высших партийных функционеров, баллотировавшися в разных округах города: никто из них не имел шансов победить. Когда отцы города стали задумываться о возможной правоте прогнозов, было поздно.

Лениградцы уже сделали выбор

Гром грянул 26 марта 1989 года. Первый секретарь Ленинградского Обкома КПСС, кандидат в члены Политбюро КПСС Ю. Соловьев, бывший единственным кандидатом в классическом пролетарском районе города – Невском, получил в свою поддержку лишь 44,8% голосов избирателей и не был избран в Верховный Совет СССР.

Первый секретарь горкома КПСС А.Герасимов, набрав 19,7% голосов, безоговорочно проиграл «парню с пышными усами» - Ю. Болдыреву (74,3%), будущему активному участнику “Межрегиональной группы” Верховного Совета страны и одному из создателей “Яблока”.

Прогнозы Леонида Кесельмана по различным кандидатам отличались от официальной статистики на 3%-5%. В верности использованной им технологии сбора данных убедились миллионы ленинградцев.

Итак, уличные опросы – родились, а через месяц состоялись их “крестины”, причем “крестным” - случай уникальный - стали только что проигравшие партийные лидеры города. 28 апреля 1989 года состоялось заседание Бюро Северо-Западного Отделения Советской Социологической Ассоциации, и первый пункт повестки дня был: «Об участии социологов в выборах народных депутатов СССР». На обсуждение этого профессионального вопроса пришли восемь секретарей обкома и горкома партии во главе с Ю. Соловьевым, А. Герасимовым.

Таким образом, книга Леонида Кесельмана суммирует более чем десятилетний опыт проведения уличных опросов в Лениграде-Петербурге, Самаре, Кемерово и в других городах России. Что же удалось сделать автору в области методики уличных опросов и почему ему это удалось?

На первую часть вопроса ответим кратко. Л.Кесельман показал, что при соблюдении ряда жестких требований к организации массовых интервью на улицах крупных городов России этот метод сбора информации может с полным правом использоваться социологами при изучении различных социальных проблем. По-сути дела он еще раз подтвердил известное положение о том, что нет методов “плохих” и “хороших,” “старых” и “новых,” “элитных” и “рутинных,” но есть методы, отвечающие целям и задачам исследования и не отвечающие им; есть небрежно выполненныеесть измерительные процедуры и есть - реализованные граммотно.

Ответ на вторую часть поставленного выше вопроса будет более пространным

Леонид Кесельман не занимается анализом общественого мнения, но в своих исследованих социальных проблем он, наряду с другими методами сбора информации, использует опрос - “базовую” технологию изучения общественного мнения. И потому при рассмотрении методического опыта Леонида Кесельмана будет вполне оправданным обращение к некоторым страницам американской истории становления практики опросов общественного мнения. Ведь ни в какой другой стране нет столько давней и многоаспектной истории массовых опросов населения.

Важнейшей вехой более чем векового изучения общественного мнения в Америке является 1936 года, именно тогда Джордж Гэллап, Арчибальд Кроссли и Елмо Ропер верно предсказали победа Франклина Рузвельта на президентских выборах. С этого момента ведется отсчет “научного” изучения общественного мнения, характеризующегося, во-первых, признанием существования проблемы качества измерения и, во-вторых, целенаправленным анализом измерительного инструментария и всех элементов измерительной цепи. То, что было делалось раньше, в общем случае называется “соломенными опросами” (straw polls), проводившимися от случая к случаю, без тщательно подготовленного инструментария и без осознания наличия метрологических проблем.  

Однако не следует думать, что опросные технологии, применявшиеся до 1936 года, на все времена классифицируются как слабые, ненаучные и потому не могущие быть использованными в серьезных исследованиях. Почтовый опрос, успешно применявшийся американским журналом “Литерари Дайджест” (Literary Digest) в начале прошлого века, после 1936 года был признан ненадежным, и в течение нескольких десятилетий его использование явно не приветствовалось.

Однако к середине 70-х годов удалось принципиально улучшить процедурный аспект метода, и он получил признание и среди академических ученых, и в сфере прикладных политических и маркетинговых опросов. Сказанное распространяется и на телефонные опросы, первые опыты использования которых относятся к 20-м годам.

Еще во второй половине 50-х годов уровень телефонизации Америки был недостаточным для проведения репрезентативных опросов общественного мнения, однако к середине 80-х ситуация в корне именилась; телефон пришел в дома фактически всех американцев. И тогда вмиг возникли специальные телефонно-компьюторные технологии опросов общественного мнения, быстро распространившиеся по всему миру.

Справедливо и обратное: даже суперновые опросные технологии могут быть “соломенными”

Например, еще в начале второй половины 1990-х Интернет в Америке был новинкой, и потому первые онлайновые опросы, проводившиеся маркетинговыми фирмами, обоснованно назывались критиками “соломенными”. Однако к концу завершившегося века сетевые опросы стали обыденностью. Уровень компьюторизации домов американцев и их умение вести себя (жить) в электронной “паутине” позволили перейти от зондажных онлайновых опросов общественного мнения к репрезентативным. 

Уличный опрос в Америке имеет многодесятилетнюю историю, но в силу принципиальных социокультурных обстоятельств он используется в достаточно узкой проблемной области – прежде всего при изучении мнений посетителей крупных торговых центров. В СССР опрос на улице не применялся. Социологам не было дано право опрашивать людей о всем, что им (социологам) казалось заслуживавшим широкого общественного обсуждения, а население не было предрасположено к откровению с людьми, представлявшимися им интервьюерами: мало ли что за этим последует?

Можно сказать, что Леонид Кесельман оказался в нужный момент в нужном месте. В начале 1989 года ленинградцы как конкретная социально-демографическая общность были готовы к участию в уличных опросах, а их образ жизни и особая география города образовывали благоприятную среду для проведения опросов. Но это все – предпосылки, нужен был человек, способный воспользоваться ими. Легко сказать, но следует отчетливо понимать, что улица всегда остается улицей, и от человека, пытающегося ее “укротить” и сделать местом сбора научной информации, требуется очень многое.

Леонид Кесельман – прыгнул в пучину улицы и не был ею поглощен

Во-первых, он был готов профессионально: он многие годы проработал в коллективе профессора Владимира Ядова, одного из основателей советской социологии и ведущего специалиста в области методики социологии. 

Во-вторых, а, может быть, во-первых, как гражданин и как лидер Леонид Кесельман оказался готов к проведению уличных опросов по острейшим социально-политическим проблемам того сложного и малопонятного времени. Он многое знал, многое умел и адекватно понимал ту меру ответственности, которую он взвалил на себя, приступив к изучению и прогнозиранию поведения населения Лениграда. Особенно подчеркнем тот факт, что он сразу стал максимально публичен в отношении результатов опросов, и в изложении применявшейся им – явно непопулярной – опросной технологии.

Вообще говоря, существовало две стратегии построения уличных опросов: “соломенная” и научная. Формально рассуждая, Леонид Кесельман мог выбрать первую, ведь он ни перед кем не отчитывался, он был на 100% самостоятелен в своих решениях и делах.  Но, будучи профессионалом, он отдал предпочтение научно-обоснованной стратегии, хотя тогда никто не знал, что это такое. У него в принципе не было возможности сначала поработать над методикой, а потом начать опросы: все надо было делать одновременно. Он так и поступил.

Было много объективных и субъективных причин для того, чтобы уже в начале 1990-х “красиво” завершить проведение почтовых опросов. Хорошо, что Леонид Кесельман удержался от этого. И вот теперь есть книга, в которой детально, на основе огромного опыта сказано все об уличном опросе.

Автору явно нравится этот прием сбора социологической информации, и он объясняет, почему. Вместе с тем, метод не мифологизируется, показано, где и когда его имеет смысл применять, а в каких случаях – следует воздержаться. 

Я специально не останавливаюсь на перечислении того, что есть в книге. Я прочел рукопись несколько раз, и каждый раз мне было приятно найти в ней новое и интересное. И мне не хочется лишать подобной радости читателя.

www.pseudology.org