Речь товарища Калыгиной.

(Заседание 28 января 1934 г., утреннее)

 

Председательствующий. Слово имеет товарищ Калыгина. (Аплодисменты.)

Калыгина (Московская область). Товарищи, наша партия к XVII историческому съезду пришла монолитной и единой, как никогда, сплоченной вокруг своего ленинского ЦК и великого вождя товарища Сталина. Она пришла к съезду тесно связанной с широчайшими массами. Под руководством нашей партии, сплачивающей миллионные массы, одержаны крупнейшие, всемирно-исторические победы в нашей стране. Почему? Потому что товарищ Сталин — наш гениальный вождь и учитель — не только умело намечал гигантские стратегические планы, но в решительной борьбе сплотил, организовал и объединил вокруг партии широчайшие массы, ведя их от победы к победе генеральной линии нашей партии.

В ожесточеннейшей борьбе с классовым врагом и оппортунистами всех мастей мы победили. Итог, который мы подводим на этом съезде, является величайшим триумфом нашего ленинского ЦК, нашего великого вождя товарища Сталина.

Товарищи, нет такого места, нет такого уголка в нашей необъятной стране, где бы трудящиеся массы не ощущали победы социализма. А эти гигантские победы еще больше воодушевляют широчайшие трудящиеся массы для дальнейшей борьбы и побед. Ведь, товарищи, партию и рабочий класс не обманешь. Они судят о руководстве не по словам, а по практическим делам, и поэтому-то краснобаи некими речами, которые произносили оппортунисты, они никого не могли увлечь за собою. Наши конференции и тот огромный подъем масс, который мы имеем к XVII партсъезду, иллюстрируют, что наш рабочий класс поднялся на такую высоту, когда он уже хорошо знает, за что борется наша партия и как ведут наш ЦК и товарищ Сталин трудящихся от победы к победе.

На нашей Калининской партконференции было выступление одного колхозника, который, по-моему, ярко выразил мнение не только свое, а мнение широчайших масс колхозников. Поэтому разрешите мне процитировать это выступление.

Товарищ Дмитриев из колхоза им. Ильича говорил:

“Мы любим наш ЦК и товарища Сталина за то, что он дал нам лучшую жизнь в лице колхозов. Нам не докажут теперь ни правые, ни “левые”, что нас ведут не по правильному пути. Правильность пути я чувствую на деле, на своей жизни. Мне, — говорит он, — 50 лет, больше двух десятков лет я прожил в людях; не сладко приходилось, когда помещик Былинкин сгонял нас — даже малышей — гнуть спину на его земле, работать задаром. Семья у меня была 13 человек, я земли на 2 души. Не жизнь была, а мытарство. Революция смела помещиков, но узкие полоски, межи, сохи остались. Земля рожала плохо. И вот, когда товарищ Сталин призвал нас в колхозы, я пошел одним из первых. Колхозный труд в первый же год дал себя знать.

Жизнь в колхозе значительно лучше прошлого, лучше жизни единоличника. У меня за революцию построен светлый дом с передней, с кухней. Семья у меня: жена, сноха, две дочки, которые учатся — одна в городе, в техникуме, другая — в школе крестьянской молодежи, сын Николай — в 4-м классе, Михаил — в Красной армии, командир; Арсений со снохой и девочкой Паранькой живут со мной в колхозе. Мы заработали в этом году 800 трудодней. К работе я отношусь с любовью, добросовестно. Сеяльщиком я в колхозе был. Платили за гектар 0,5 трудодня. Я засевал вручную 3 га в день. Всего засеял 60 га. Был ли хоть один просев? Нет. Сделан ли хоть один пересев у меня? Нет. А секрет простой; добросовестно выполняю указание товарища Сталина, правильно отношусь к труду, берегу колхозное добро. Первый, говорят, я сеяльщик был в колхозе; меня премировали. 800 трудодней меня очень радуют, так как в нашем колхозе приходится 6 кг — вместо 4 в прошлом году — на трудодень. Когда это было в наших потребляющих районах? А прокормиться мне нужно 90 пудов, остальное же повезу на колхозный базар. Надо прибавить еще к этому 14 кг картошки на трудодень, да льносемя. У меня кроме этого корова есть, кроме коровы — телочка и овцы, 4 ягненка да поросенок. Отсюда видно, что жизнь становится зажиточной, куда лучше она стала, чем была раньше. И это не у меня одного, а у многих у нас. В деревню проникает и радио, и швейные машины, и гармошки, — по 1 тыс. руб. платим за баяны (голос: “правильно!”), и велосипеды есть, и даже патефоны. Я сам никогда раньше не читал газет, а теперь 3 газеты выписываю: “Крестьянскую”, “Политотдельскую” и “Пролетарскую правду”. Все это убедило нас в правильном пути, по которому ведет нас ЦК и товарищ Сталин. Все мы поэтому его любим и слушаемся”.

Вот, товарищи, по-моему, очень красочный факт, который характеризует рост колхозников и то, почему, крестьянство пошло по тому пути, на который звал его наш ЦК и товарищ Сталин. Только на этом пути мы победили и изменили жизнь крестьянства на коллективных началах, дающих уже сейчас колоссальнейшие преимущества по сравнению с прошлым, единоличным.

Товарищ Сталин правильно сказал, что мы боремся за создание зажиточной жизни не только для всех колхозников, но и для всех рабочих и работниц. Я остановлюсь на этом и скажу словами самих рабочих и работниц, которые понимают, чувствуют, видят, в какой борьбе досталось это улучшению и кто это дело обеспечил.

На той же Калининской конференции во множестве речей слышались такие слова: “Пускай попробуют нам доказать правые и “левые” оппортунисты, что нас ЦК и товарищ Сталин ведут не по правильному пути. Мы поведем их на наши стройки, на фабрики и заводы, в наши квартиры, в школы и покажем, как далеко шагнула жизнь к лучшему. Мы идем по правильному, ленинскому пути”.

Вот выступление ткачихи Федоровой. Она получила всесоюзную премию, она говорит:

“Выполняя указания Ленина и Сталина, мы улучшили свою жизнь. В 1932 г., я зарабатывала в среднем 100 руб. Сейчас я перешла с 3 станков на 4, выполняю технически возможные нормы, с работой справляюсь, брака не делаю, и зарабатываю 180—200 руб.

Товарищи, когда это было, чтобы текстильщица зарабатывала 180 или 200 руб.? А сейчас мы даем возможность путем механизации, путем рационализации и лучшей организации труда в 7-часовой рабочий день крепко поднять заработную плату наших текстилей.

Семья моя, — говорит товарищ Федорова, — состоит из 7 человек. Работаем трое, зарабатываем все 450—500 руб. С момента организации орсов снабжение рабочих значительно улучшилось, изживаем уравниловку. Я со своей семьей 70% заработка расходую на покупку продуктов из орсов по твердым и несколько повышенным ценам. Разве это не повышает моей реальной заработной платы?”

А вот выступление катушечницы товарища Никаноровой:

“В 1930 г. я зарабатывала в среднем 50 руб. в месяц, а сейчас — 125 руб. Увеличивается моя заработная плата и мое снабжение как ударницы-безбрачницы. Я только за декабрь месяц по ударной безбрачной карточке помимо планового снабжения получила 7 кг конфект, 2 кг мяса, 2 пары ботинок, 3 куска мыла, 7 м мануфактуры, шерстяной джемпер, 3 восьмушки чая. В прошлые годы я этого не получала. Мне как ударнице дали комнату в первую очередь. Я получила кроме того 3 премии: костюм стоимостью в 150 руб., косынку шерстяную и еще деньгами”.

Много, товарищи, примеров можно было еще привести, но я боюсь вас задержать. (Голоса: “Пожалуйста, очень интересно!”)

Председательствующий. Время идет.

Калыгина. Я только начинаю. (Общий хохот. Голоса: “Дать, продлить, просим!”)

Бубнов. Товарищ Калыгина, это тебе не Калининская конференция.

Калыгина. Вот возьмите Щеглову, недавно она у нас была работницей, теперь она подмастерье шольно-ватерного цеха.

“Проживала я, — говорит она, — в казарме лет 19. В одной комнате нас жило две семьи, шесть человек у меня было и в другой столько же. У меня четверо детей; работали мы вдвоем с мужем; он на ситцевой фабрике получал 55 руб., а я плановщицей — 45 руб. Вся заработная плата наша составляла 100 руб...”

Вся заработная плата их на 6 человек составляла 100 руб.

“В комнате был деревянный стол, кровать и две табуретки. Ребята часто спали под кроватью, так как комнатка была маленькая и их негде было положить. А сейчас я живу в новом доме в Первомайском поселке. Работает нас четверо. Мой муж работает на ситцевой фабрике, получает 150 руб. Один сын — монтер — зарабатывает 150—170 руб., другой — ремонтировщик — 120 руб. и я — подмастерье — 200 руб. Всего уже не 100 руб., а больше 600 руб.

Живем не плохо. Купила я себе гардероб, дубовый стол, три железных кровати, шифоньерку, швейную машину, трюмо даже у меня есть, есть радио и телефон. Моя жизнь совершенно переменилась. Живу теперь по-новому, по-советски, читаю газеты и поэтому на фабрике и в доме громлю оппортунистов, которые стянуть хотели нас на путь капитализма”.

Товарищи, отсюда мы видим, как, развивая нашу тяжелую промышленность, мы на этой основе развивали и легкую промышленность и тем самым улучшали культурно-бытовое обслуживание широких масс.

Вот возьмите, пожалуйста, в том же Калинине, на нартроповских станках, выполняя технически возможные нормы, рабочие получают заработную плату на 30—40% выше, чем обычная ткачиха. А разве мы могли бы на старом оборудовании без нартроповских станков вырабатывать столько же? Не могли бы. Развивая тяжелую промышленность, мы заменяем старое изношенное оборудование и этим обеспечиваем повышение материального уровня широчайших масс. Сейчас мы ставим своей задачей: все старое текстильное оборудование заменить мюльватерами, более совершенными ткацкими станками, — и это не просто мечта, а реальность. На нашей конференции принято решение, чтобы в г. Калинине построить мощный завод текстильного оборудования. Мы начинаем строить электростанцию на оршанском мхе, а это даст возможность перейти нам с более дорогой на более дешевую энергию, что будет содействовать и снижению себестоимости.

Все это показывает, товарищи, что наша партия не на словах, а на деле заботится о культурно-бытовом обслуживании рабочих. Зарплата прядильщиц увеличилась в Калинине с 8 до 6 руб. в день, у ватерщиц— с 2 до 5,5 руб.; почти вдвое — с 4,5 руб. до 7 руб. — у подмастерского состава, который нам в дальнейшем нужно будет еще больше подтянуть, так как от него очень много зависит. Когда это было, чтобы техник на прядильной фабрике получал 340 руб.? А он сейчас получает, тогда как еще в прошлом году получал только 170 руб.

Реальную заработную плату мы обеспечиваем не только через плату деньгами. А стопроцентный охват, хотя бы в Калинине общественным питанием? Стопроцентный охват питанием в школах и других детских организациях, — разве это не показатель роста материального уровня широчайших масс?

Возьмите детские ясли. Нужда в них у нас колоссальнейшая, и безусловно в этой области надо еще много сделать, чтобы окончательно раскрепостить работницу. И здесь мы имеем достижения: в этом году увеличилось число детских мест в яслях с 2 тыс. до 3 900. В вагонном заводе раньше было мало женской рабочей силы, а сейчас в связи с его реконструкцией он вырастает в огромнейший завод, и женская рабочая сила на этот завод вовлекается в больших размерах. И за эти два года охват детей яслями по заводу вырос с 20 до 70%. Но, товарищи, безусловно мы никак еще не можем поспеть за теми возросшими потребностями, которые предъявляют к нам широкие массы. Мы должны стремиться к тому, чтобы потребности наших рабочих максимально удовлетворялись.

Гигантские наметки второй пятилетки во всех областях социалистической стройки еще более сплачивают многомиллионные массы вокруг ленинского ЦК, вокруг товарища Сталина и мобилизуют трудящихся для дальнейших грандиозных боев и побед.

Уверенно и радостно смотрит сейчас каждый рабочий, каждый колхозник на свое будущее, предъявляя все более повышенные требования к знанию и культуре.

Еще очень недавно, вы помните, как правые оппортунисты пытались стянуть нас в контрреволюционное болото, пытались повести нас к реставрации капитализма. Если бы их линия победила, действительно трудящиеся массы не могли бы и мечтать обо всех этих достижениях.

Но наш ленинский ЦК повел широкий натиск на оппортунистов, и мы имеем гигантские победы. Вы помните у нас в Москве попытку правооппортунистического углановского руководства под лозунгом якобы развития легкой промышленности сорвать развитие тяжелой промышленности, развитие Подмосковного бассейна, химии и т. д. Они выступали с этим якобы в интересах улучшения обслуживания масс, а на практике ничего абсолютно не делали и не могли сделать для этих широких масс. (Звонок председателя.)

Мы помним, как они бранили товарища Сталина, прикрывая свою контрреволюционную антипартийную работу, свою фракцию, свои группировки тем, что товарищ Сталин будто бы ведет к гибели страну, а они, дескать, являются единственными защитниками трудящихся масс. Товарищи, это жизнью опровергнуто, сейчас знает каждый трудящийся, что это не так.

В достигнутых нами победах величайшей заслугой товарища Сталина, беспощадного и непоколебимого в борьбе с оппортунистами, является его твердокаменность. Поэтому мы и победили. Мы, московские большевики, счастливы, потому что мы близко находимся и территориально к товарищу Сталину, и потому, что нашу московскую организацию возглавляет лучший соратник товарища Сталина — товарищ Каганович (аплодисменты), который высоко держит знамя Ленина и Сталина, Он тесно сплотил нашу московскую организацию вокруг ленинского ЦК и нашего любимого вождя товарища Сталина. (Аплодисменты.) Это нам и обеспечило победы.

Возьмите, пожалуйста, как мы, внедряя сталинский стиль в работу сверху донизу в снизу доверху, превратили московскую организацию в передовую колонну, в авангард. Наша красная столица и область стали крупнейшим индустриальным центром, вооружающим передовой техникой нашу социалистическую промышленность, мощным центром не только текстиля, которого мы никогда не забывали, но и центром машиностроения, угледобычи, химии, центром техники, науки, культуры и т. д. (Звонок председателя.)

Я скоро кончу, товарищи, я прошу еще 5 минут. (Голоса: “Дать, дать”).

Совершенно не случайно, что все районы Москвы выполнили промфинплан. Наш товарищ Каганович как лучший сталинец учит нас, не щадя своих сил, драться за лучшую ткань в мире. Мы многого в этой области достигли, но все-таки лучшей ткани еще не даем. Качество все еще плохое. И в этой области нам нужно еще много поработать. Мы сейчас мобилизуем все свои силы, чтобы дать лучшую ткань в мире. Вы помните, как углановское руководство кричало, что товарищ Сталин ведет линию на феодальную эксплуатацию крестьянства, а между тем они сами рассматривали нашу деревню буквально как колонию, ничего не делали для ее поднятия.

Московский комитет под руководством товарища Сталина и товарища Кагановича, в повседневной борьбе обеспечивая конкретное большевистское руководство, добился очень больших результатов. За большую работу, за досрочную сдачу пролетарскому государству хлеба, картошки и выполнение всех обязательств мы получили орден Ленина. Вот здесь товарищ Струппе рассказывал, как они борются за сельское хозяйство. Я должна вам сказать, что наш Московский комитет во главе с товарищем Кагановичем колоссально много уделяет внимания, чтобы превратить нашу область из потребляющей в производящую. Иллюстрацией может служить наш Калининский район. Он имеет болот, пожалуй, больше, чем какая-нибудь другая область и край. А между прочим мы почти удвоили посевную площадь.

Я помню, еще перед первой пятилеткой мы удовлетворяли рабочих крупной промышленности только на 20% картошкой, а сейчас мы своей картошкой почти полностью удовлетворяем рабочих в нашем районе. (Аплодисменты.)

Слабовато помогает нашим коопхозам, орсам Наркомлегпром. Это нужно усилить, чтобы по-большевистски подготовиться к севу.

Мы, товарищи, скоро будем есть вдоволь пшеничный хлеб со своих полей, потому что внедряем и у нас пшеницу.

За последние годы мы колоссально увеличили по Московской области производство ширпотреба. Текстильная промышленность увеличила продукцию вдвое. Никто так не занимается и не занимался текстильной промышленностью, как товарищ Каганович. Он проявляет повседневную заботу о текстилях, что дало возможность практически значительно улучшить их культурно-бытовое обслуживание. Все это говорит за то, что по указанию товарища Сталина и во исполнение решений ЦК московская организация, руководимая товарищем Кагановичем, мобилизует все силы, чтобы их выполнить, и выполнить четко, по-большевистски.

Мы еще имеем много недостатков, потому что мы не внедрили полностью сталинский стиль в работу наших партийных, советских и хозяйственных организаций. Много работаем на холостом ходу. Но, выполняя директивы XVII партсъезда, указания товарища Сталина, перестраивая не на словах, а на деле работу и руководство, мы мобилизуем все массы на штурм гигантских исторических задач второй пятилетки, изживем и эти препятствия и наши недостатки.

Как ни брызжут слюной в бессильной злобе классовые враги и оппортунисты всех мастей, как ни пытаются сколотить они свои силы, чтобы задержать наше победоносное шествие, им это не удастся, потому что они — жалкие, разгромленные остатки. Они разбиты жизнью наголову. Но борьба продолжается. Мы и в дальнейшем должны проявить классовую бдительность и жесточайшую непримиримость к оппортунистам. Мы хорошо помним, как на прошлых съездах они очень здорово шипели. А сейчас они вместе с нами аплодируют товарищу Сталину. Они, видите ли, согласны. Но согласиться теперь не трудно.

Мне тут вспоминается один очень яркий пример, который приводил Ленин. Он образно говорил о том, что одно дело — прокладывать путь по трудной, неизведанной дороге, а другое дело — по проложенному пути прокатиться. Вот так и оппортунисты. Прокладывать путь они не только не помогали нам, а всеми силами мешали. А теперь, по проложенному пути, почему же вместе с нами не прокатиться?

Но партия и рабочий класс помнят хорошо все это и сплачивают свои ряды для дальнейшей борьбы и побед вокруг того, кто непоколебимо, твердо вел нас по ленинскому пути и обеспечивал победу социализма в нашей стране, сплачиваются вокруг великого вождя товарища Сталина.

Да здравствует наш ленинский ЦК! Да здравствует вождь мирового пролетариата наш товарищ Сталин! (Бурные аплодисменты.)


К начальной странице

К речи товарища Баумана