Речь товарища Шкирятова.
(Заседание 7 февраля 1934 г., вечернее)
Председательствующий. Слово имеет товарищ Шкирятов. (Аплодисменты.)
Шкирятов. Товарищи, я участвовал на нескольких съездах партии, но должен вам сказать, что ни один съезд не произвел на меня такого колоссального впечатления по своему величию, по своей идейной спаянности, как этот съезд. Этому съезду предшествовали конференции на местах, и на них уже чувствовалась та идейная спаянность, с какой проходит сейчас съезд нашей партии.
Конечно, это далось нам не легко. Нелегко потому, что мы на своем пути встречали и преодолевали немало препятствий, немало различного рода оппозиций. Здесь вот выступали представители почти всех оппозиций: выступал бывший троцкист; выступали бывшие в блоке с Троцким Зиновьев и Каменев; выступал представитель так называемых «левых» Ломинадзе; выступали бывшие правые; не было здесь только представителя «рабочей оппозиции», которого во время чистки московской организации исключили из партии, — это Шляпникова.
Товарищи, оппозиции принесли много вреда нашей партии. И вот теперь бывшие лидеры оппозиционеров, выступая здесь, немало сказали слов о товарище Сталине как о вожде нашей партии. Слушая же их, мы можем сказать: то, что для них стало ясным только на этом съезде, для нас было ясно уже 10 лет тому назад. (Аплодисменты.)
Товарищи, всеми нашими успехами мы обязаны тому, что ленинское знамя было в руках такого вождя, такого достойного ученика Владимира Ильича, как товарищ Сталин. (Аплодисменты.)
Теперь, товарищи, я перейду к докладу товарища Кагановича.
Я не думаю вносить в этот доклад что-нибудь новое. Это был такой доклад, который охватил всю жизнь нашего Советского Союза с точки зрения организации работы. Доклад был сделан так, что он явился прекрасным освещением и практическим рассказом о том, какие у нас неполадки. Правда, в своем докладе товарищ Каганович кое-кого «причесал». Но это несомненно так и должно быть; иначе невозможно. Товарищ Каганович ясно указал на ошибки и недостатки в разных отраслях работы. Может быть, одному попало побольнее, а другому — не так больно, а кое о ком он и ничего не сказал. Но каждый должен думать о себе, о том, какие у него в работе есть неполадки.
Товарищ Каганович в своем докладе, отмечая те или иные недостатки или ошибки, указывал и на то, как нужно работать, чтобы исправить их.
Я хочу остановиться только на трех вопросах. При этом я должен буду кое-что повторить из того, что сказал товарищ Каганович, так как лучше его я сказать не смогу.
Первый вопрос — о реорганизации органов контроля, о чем так своевременно поставил вопрос Центральный комитет. Несомненно, товарищи, как это и отмечал в своем докладе товарищ Каганович, органы контроля в той форме, в какой они были, раньше, сыграли свой положительную роль. Но времена меняются, изменяется и работа. Могли ли бы теперь контрольные органы в прежнем своем виде приносить такую же пользу нашей партии, какую они приносили раньше? Конечно нет. И товарищ Сталин и товарищ Каганович указывали, что новые контрольные органы создаются в центре, а на местах будут их уполномоченные, независимые от мест. Почему именно так поставлен вопрос? Могли ли бы контрольные органы в прежнем своем виде хорошо контролировать осуществление решений Центрального комитета партии и нашего правительства? Я думаю, нет.
Можно было бы привести немало фактов, как наши контрольные органы не справлялись со своей работой. Можно было бы привести примеры из любой области. Можно было бы привести факты, когда извращались решения Центрального комитета партии, а контрольные комиссии не только сами на месте с этим не боролись, но даже не сообщали ничего ни в Центральную контрольную комиссию, ни в Центральный комитет. Чем это можно объяснить? Там сидели неплохие работники, а рассуждали они порой так: нахожусь я в этой организации, от нее зависим, будут выборы и, если насолишь, — не выберут. Работника тебе нужно, а, смотришь, такого, какой нужен, не дают; да, кроме того, и сор из избы выносить не стоит. Как осрамить свою организацию, в которой находишься?
Был вот такой случай в Нижневолжском крае: председатель Аркадьевской районной контрольной комиссии товарищ Ларин в начале 1933 г. сообщил в Нижневолжскую краевую контрольную комиссию, что в районе разбазариваются государственные фонды хлеба, мяса и других продуктов, допускается самоснабжение, райком незаконно получает средства из хозяйственных учреждений. Но краевая контрольная комиссия никаких мер не приняла, А райком тем временем выдвинул против председателя районной КК дутое обвинение в том, что он якобы создал антипартийную группировку против райкома. Секретарь райкома ставит этот вопрос в крайкоме, который постановляет — это в июле 1933 г. — снять с работы председателя районной контрольной комиссии. И только после расследования (нашелся такой товарищ, который опротестовал в ЦКК) этот секретарь был снят, а кое-кто был отдан и под суд. Это я сказал о районе, но можно было бы привести пример и относительно области.
Вот почему, товарищи, совершенно правильно поставлен вопрос об уполномоченных центральных комиссий на местах, которые, не будучи зависимы от местных органов, смогут действительно зорко следить за выполнением директив ЦК партии и правительства.
Перехожу к следующему вопросу. Могут ли органы советского контроля или органы партийного контроля обойтись в своей работе только одними уполномоченными, не имея у себя массовой организации, на которую можно было бы опереться, которая им помогала бы? Мне думается, тут могли бы большую помощь оказать профсоюзные организации. Профсоюзам теперь передается низовой РКИстский актив. Этим на профсоюзы возлагается громадная работа, где действительно нужно показать, что профсоюзы — массовые организации, ведущие решительную борьбу с бюрократизмом, за действительный контроль. Но профсоюзам нужно поспешить перестроить свою работу, чтобы не ослабить ту хорошую массовую работу и не упустить низовой актив, который имелся у многих РКИ.
Тут товарищ Каганович говорил нам о размахе шефства рабочих над аппаратом. Я мог бы привести тоже много примеров, какую пользу приносят шефствующие организации, если их правильно использовать.
Возьму хотя бы Электрозавод в Москве. Там поставлена работа так, что у них можно многому поучиться; надо их опытом воспользоваться и также построить работу на других заводах.
Этот завод шефствует над Наркомфином. Что этот шеф проделал? Шефбригадой Электрозавода в конце 1933 г. проведена массовая проверка того, как выполняется центральными учреждениями постановление правительства о снижении административно-управленческих расходов. И что же вы думаете? Эту работу бригада провела не только в системе подшефного им Наркомфина, но и по Наркомлегпрому, по Наркомтяжпрому, Наркомзему, Центросоюзу. При помощи рабочих бригад административно-управленческие расходы только по одним государственным сберкассам были сокращены на 8 млн. руб.
Этим опытом нужно воспользоваться, товарищи, и тут встает задача перед будущими контрольными комиссиями опереться на такого рода массовую работу и тесней связаться с органами профсоюзов.
Теперь перехожу к третьему вопросу — о кадрах, в свете итогов чистки партии.
Тут товарищ Сталин сказал, что нужно действовать смелее, и тех работников, которые не справляются со своей работой, — снимать. Взамен их выдвинутся новые кадры. И Лазарь Моисеевич вопросу о кадрах посвятил достаточное время, специально подчеркнув значение кадров, — ведь без людей ничего не сделаешь!
Я, товарищи, чистил ленинградскую организацию. Это одна из лучших наших организаций; кроме того, я знаком с положением и в других организациях, где проводилась чистка. Как же у нас относятся к кадрам, достаточное ли внимание уделяется выдвижению кадров? Я мог бы привести целый ряд примеров — не только по ленинградской организации, но и по московской — о том, что недостаточно внимательно и смело к этому вопросу подходят. Случается часто так: ну что же, был секретарем, не справился с работой, сняли и послали куда-нибудь руководителем треста, т. е. в одном месте его снимают, но понижать как-будто неудобно; значит нужно найти равнозначащую работу, а то и с повышением перевести. А иногда бывало и так: нужно куда-нибудь назначить работника, так обязательно членом коллегии, иначе не соглашается.
Я почему привожу эти примеры? Потому, что иногда это приводит к самым безалаберным вещам. Вот, например, во время чистки сталкиваешься с товарищем, который ранее был снят с должности директора совхоза, потому что не справился, а теперь, оказывается, он на такой же самой работе тоже не справляется и будет сидеть до тех пор, пока его не снимут или не отдадут под суд. Почему это происходит? Не потому конечно, что люди, которые распределяют, хотят дать ему обязательно такую работу, а потому, что не знают по-настоящему своих кадров и не занимаются тем, чтобы выдвигать новые кадры. А ведь может быть и так: на одном месте товарищ не годится и на другом тоже, а если его спустить пониже, он там может быть окажется пригодным и большую пользу принесет. Так давайте же возьмем себе — в соответствии с тезисами ЦК по организационному вопросу — за правило: если товарищ не справляется с той или иной работой, то ему надо прямо так и сказать: возьми другую работу, может быть пониже, но приноси посильную пользу нашей Советской республике. Так, и только так нужно подходить к этому делу.
Вот, например, в Ленинграде и в Москве поставили такую задачу: во время чистки выявлять новые кадры. И это дало очень много. Москва и Ленинград могут вам не мало порассказать, как выдвинутые товарищи неплохо работают на новой работе.
Не всякий ведь товарищ, который в данное время работает секретарем райкома, сразу стал секретарем. Этот товарищ шел с более низких ступеней и дошел до секретаря райкома, а пойдет может быть и дальше, если он в силах вести более широкую ответственную работу.
Следующий вопрос, который я хочу увязать с чисткой партии, — это вопрос о воспитании наших кадров. У нас, по-моему, к этому вопросу недостаточно серьезно подходят. Мы организуем наши политшколы зачастую формально. Это можно доказать на целом ряде примеров. Создадут школу и запишут, что такая-то школа существует, столько-то в ней людей обучается — и все. А чтобы проверить, как они там занимаются, так этим делом никто не интересуется. Люди туда ходят, занимаются, но как их подбирают? А ведь это — один из серьезнейших вопросов. Бывает так, что один товарищ не подходит к данному курсу, в вопросах которого он еще туго разбирается, а другому, наоборот, преподают азбуку, в то время как он в своем развитии шагнул уже значительно дальше и ему нужна другая школа. А никто их при приеме в школу не проверяет.
А кто там преподаватели? Их тоже формально подбирают. Приведу один яркий пример из уральской организации. Во втором районе города Свердловска из 244 пропагандистов исключено 69%, в том числе чужаков — 23 человека. Вот какие бывают пропагандисты! В Уфалейском районе из 64 пропагандистов исключено 17, в том числе 9 чужаков, 3 троцкиста. В Красноуральском из 45 пропагандистов вычищено 14 человек. О чем это говорит? Что такие пропагандисты могли преподавать? Таких пропагандистов и в других областях имеется не мало. Почему это? Да потому, что никто этому не уделяет внимания, а, по-моему, здесь нужно установить больший контроль и большую проверку. По-моему, за это должен отвечать один из руководителей партийной организации. Он должен делать проверку, приходить в школы, проверять, как преподается, производить экзамены.
Товарищи, во время чистки исключено большое количество товарищей за пассивность. Почему это произошло? Я проверил в Ленинграде рубрику «пассивных» членов партии, исключенных или переведенных в кандидаты. И оказалось: во время приема их в партию им предлагали записываться, и они записались, а как только приняли в партию, им никто уже не уделял внимания. В этом основная причина такого большого числа исключенных из этой рубрики, такого большого процента пассивных членов во всех организациях. Товарищи, такое положение говорит о том, что мы этому вопросу, вопросу воспитания членов партии, не уделяем должного внимания.
Товарищи, организационный вопрос, который освещал в своем докладе так ярко товарищ Каганович, это такой вопрос, который может по-настоящему поставить только наша большевистская партия, во главе которой стоит вождь мирового пролетариата товарищ Сталин. Только большевики могут так широко и смело ставить вопрос о решительной перестройке всей организации по-новому. Организационная работа — нелегкая работа. Это — тяжелая работа. Организовать дело куда сложнее, чем речи произносить.
Но, товарищи, как бы ни была тяжела и сложна работа, наша большевистская организация эту работу одолеет. Наша партия представляет собой огромную силу. Во главе ее находится наш Центральный комитет, руководимый таким учеником Ленина, таким вождем, как товарищ Сталин. Можно не сомневаться, что решение всех организационных вопросов будет обеспечено. (Продолжительные аплодисменты.)