Лозунг Национального Собрания в Китае
(Ответ китайским товарищам)
Мне кажется, что наши китайские друзья вносят в вопрос о политических лозунгах демократии слишком много метафизики и даже немножко схоластики.
"Тонкости" начинаются с названия: Учредительное Собрание или Национальное Собрание. В России мы до революции пользовались лозунгом Учредительного Собрания, потому что он ярче подчеркивает разрыв с прошлым. Но вы пишите, что по-китайски этот лозунг трудно передать. Если так, то остается взять лозунг Национального Собрания. В сознании масс этот лозунг будет иметь то содержание, которое вложат в него революционная агитация, с одной стороны, события - с другой.
Можно ли вести агитацию за Учредительное Собрание, отрицая его осуществимость? спрашиваете вы. Но почему же решать заранее, что оно неосуществимо? отвечаю я. Конечно, масса пойдет за лозунгом лишь в том случае, если будет считать, что он осуществим. Кто и как его осуществит? На этот счет возможны только предположения. В случае дальнейшего ослабления военно-гоминдановского режима и роста недовольства масс, особенно в городах, возможна попытка со стороны части Гоминдана вместе с "третьей партией" созвать некоторое подобие Национального Собрания. При этом будут, конечно, урезываться по возможности права наиболее угнетенных классов и слоев. Пойдем ли мы, коммунисты, в такое урезанное и подтасованное Национальное Собрание? Если у нас не будет сил заменить его, т.-е. самим взять власть, то, разумеется, пойдем. Такой этап на нашем пути ни в каком случае не ослабил бы нас, наоборот, помог бы нам собрать и воспитать силы пролетарского авангарда. Внутри даже и фальсифицированного Национального Собрания и особенно вне его мы продолжали бы агитацию за созыв наиболее демократического Собрания. В случае революционного массового движения мы стали бы одновременно строить Советы. Вполне возможно, что мелкобуржуазные партии сочли бы в этом случае необходимым созвать сравнительно демократическое Национальное Собрание, чтобы превратить его в оплот против Советов. Приняли ли бы мы участие в выборах в такого рода представительство? Конечно, приняли бы, если б у нас, опять-таки, еще не хватило к этому времени сил заменить его более высокой государственной формой, т.-е. Советами. Но такая возможность открывается лишь на самой высокой точке революционного подъема. А ведь мы еще не подошли по настоящему и к его началу.
Даже факт существования Советов - о чем сейчас в Китае нет и речи - вовсе недостаточен сам по себе для отказа от лозунга Национального Собрания. Ведь большинство в Советах может оказаться, и в первое время наверное окажется, в руках соглашательских и центристских партий и организаций. Мы будем заинтересованы в том, чтоб эти партии показали себя перед народом на открытой сцене Национального Собрания. Таким путем большинство в Советах скорее и вернее перейдет к нам. Когда завоевание большинства совершится, мы программу Советов противопоставим программе Национального Собрания, соберем вокруг знамени Советов большинство трудящихся и угнетенных в стране и получим, таким образом, возможность на деле, а не на бумаге, заменить Национальное Собрание, как парламентски-демократическое учреждение, Советами, как органом революционной классовой диктатуры.
В России Учредительное Собрание существовало только один день. Почему? Потому, что оно явилось слишком поздно, когда существовала уже власть Советов, с которой Собрание пришло в столкновение. В этом конфликте Учредительное Собрание представляло вчерашний день революции. Но представим себе, что буржуазное временное правительство нашло бы в себе решимости созвать Учредительное Собрание еще в марте или апреле (1917 г.). Возможно ли это было? Разумеется, возможно. Кадеты занимались юридическим крючкотворством, оттягивая созыв Учредительного Собрания, в надежде на упадок революционной волны. Меньшевики и эс-эры пели по кадетским нотам. Если бы у меньшевиков и эс-эров оказалось немножко больше революционного пороху, они могли бы созвать Учредительное Собрание в несколько недель. Приняли ли бы мы, большевики, участие в выборах и в самом Собрании? Разумеется, ведь мы все время требовали скорейшего созыва Учредительного Собрания. Изменился ли бы при раннем созыве Собрания ход революции к невыгоде для пролетариата? Ни в каком случае. Вы помните, вероятно, что представители русских имущих классов, а вслед за ними и соглашатели, откладывали все важные вопросы революции "до Учредительного Собрания", всячески затягивая в то же время его созыв. Это давало помещикам и капиталистам возможность маскировать до некоторой степени свои собственнические интересы в аграрном вопросе, в промышленном и т. д. Если бы Учредительное Собрание было созвано еще, скажем, в апреле 1917 года, то все социальные вопросы были бы нами поставлены в нем ребром, имущие классы вынуждены были бы раскрыть карты, предательская роль соглашателей была бы совершенно ясна, большевистская фракция Учредительного Собрания получила бы величайшую популярность и помогала бы Советам собирать в своих рядах большевистское большинство. В этих условиях Учредительное Собрание просуществовало бы не один день, а, вероятно, несколько месяцев, причем чрезвычайно обогатило бы политический опыт трудящихся масс и не только не отодвинуло бы пролетарского переворота, а скорее даже приблизило бы его. Это имело бы само по себе большое значение. Если бы вторая революция произошла не в октябре, а, скажем, в июле или в августе, армия на фронте была бы менее истерзана и ослаблена, и мир с Гогенцоллерном мог бы быть заключен на более выгодных условиях. Но если допустить даже, что пролетарская революция, благодаря Учредительному Собранию, не приблизилась бы ни на один день, школа революционного парламентаризма все же не прошла бы бесследно для политического уровня масс, и это облегчило бы наши задачи на другой день после октябрьского переворота.
Возможен ли подобного рода вариант в Китае? Он не исключен. Думать и ожидать, что от нынешних условий господства разнузданной буржуазной военщины, придавленности и распыленности рабочего класса и чрезвычайного упадка крестьянского движения, коммунистическая партия Китая совершит сразу скачек к завоеванию власти - значит верить в чудеса. На практике это ведет к партизанским авантюрам, которым наполовину покровительствует сейчас Коминтерн. Мы эту политику должны осудить и решительно предостеречь от нее революционных рабочих.
Политическая мобилизация пролетариата, а за ним и крестьянских масс есть первая задача, которую надо разрешить, исходя из нынешней обстановки. А это есть обстановка военно-буржуазной контрреволюции. Сила угнетенных масс в их численности. Эту численность они и стремятся при своем пробуждении выразить в политике через посредство всеобщего избирательного права. Маленькая горсточка коммунистов знает уже сегодня, что всеобщее избирательное право представляет собою одну из форм господства буржуазии, и что это господство может быть ликвидировано лишь посредством диктатуры пролетариата. В этом духе мы можем воспитывать заранее пролетарский авангард. Но миллионы и миллионы трудящихся могут прийти к диктатуре пролетариата только на основании собственного политического опыта. Национальное Собрание на этом пути будет для них прогрессивным этапом. Вот почему мы выступаем за этот лозунг наряду с четырьмя другими лозунгами демократической революции: передача земель крестьянской бедноте; 8-ми часовый рабочий день; независимость Китая; право на национальное самоопределение входящих в его состав народов.
Разумеется, нельзя отрицать и такую перспективу, - теоретически она мыслима, - когда китайский пролетариат, ведя за собою крестьянские массы и опираясь на Советы, придет к власти до осуществления Национального Собрания, в той или другой его форме. Но это для ближайшего периода во всяком случае мало вероятно, ибо предполагает прежде всего наличие очень могущественной и централизованной революционной партии пролетариата. А при ее отсутствии какая же другая сила объединит революционные массы вашей гигантской страны? Между тем вся беда ведь в том, и состоит, что сильной централизованной коммунистической партии в Китае нет. Она еще только должна сложиться. Борьба за демократию как раз и является необходимым условием для этого. Лозунг Национального Собрания объединяет разобщенные провинциальные движения и восстания, придает им политическое единство и создает почву для сплочения коммунистической партии, как общенационального вождя пролетариата и всех трудящихся масс.
Вот почему лозунг Национального Собрания (на основах всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права) надо выдвигать со всей силой и повести за него смелую и решительную борьбу. Месяцем позже или месяцем раньше полная бесплодность нынешней чисто негативной позиции Коминтерна и официального руководства китайской компартии обнаружится со всей беспощадностью. Это произойдет тем скорее, чем решительнее левая коммунистическая оппозиция развернет кампанию в пользу лозунгов демократии. В этом случае неизбежное крушение политики Коминтерна чрезвычайно укрепит левую оппозицию и поможет ей сделаться решающей силой в китайском пролетариате.
Л. Троцкий.
2 апреля 1930 года.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 11.