Политический строй Болгарии, каким мы его видели выше, можно определить как комбинацию из демократии и просвещенного абсолютизма. И это, повторяем, не случайное, а закономерное сочетание, обусловленное всей предшествующей историей Болгарии и ее нынешней социальной структурой.
Политическая демократия явилась здесь естественным отправным пунктом самостоятельного политического развития последних трех с половиною десятилетий. До освобождения здесь все противоречия растворялись в одном основном: все болгарское противопоставлялось всему турецкому. Турецкое господство было воплощением социальных невзгод, политических бедствий, национальной приниженности. Все болгарское казалось и считалось однородным, ибо равно бесправным. Низвержение турецкого ига не могло означать в этих условиях ничего другого, кроме освобождения и политического уравнения всех болгар. Равнобесправные должны были стать равноправными. Болгарская интеллигенция, руководимая Петко Каравеловым*51, нашла для этого нового состояния готовое выражение в формулах западно-европейской парламентарной демократии. Великое народное собрание в Тырнове провозгласило суверенитет народа, одну палату, всеобщее голосование, ответственность министров. Те учреждения, которые были выработаны на Западе путем долгой внутренней борьбы, как ответ на потребности новых классов, оказались пересаженными сюда в готовом виде одним ударом, чтоб оформить те отношения, которые оказались налицо после механического свержения тяжелой всеуравнивающей крышки турецкого господства.
Освобожденная Болгария была с первого же дня поставлена в условия необходимости усваивать основные элементы европейской культуры и на основе новой техники, прежде всего, военной, отстаивать свое государственное существование. Между тем, масса народа, вчера только вышедшая из турецкого ига, не имела никаких навыков самостоятельного государственного управления. Буржуазия была лишь в зародыше и не успела еще сбросить с себя свои азиатские формы (чорбаджии!)*; политическое руководство страной было ей не по силам. Вот эти-то условия - необходимость реформ, с одной стороны, культурная отсталость населения и слабость буржуазии, с другой - и создавали в своей совокупности предпосылки просвещенного абсолютизма. Инициатива монарха и его международные связи получали огромное значение. А так как великий перелом 78 года в истории крестьянской Болгарии*52, как мы знаем уже, естественно облек ее молодую государственность в доспехи народного суверенитета и всеобщего голосования, то вся дальнейшая политическая жизнь страны должна была свестись к борьбе и сожительству этих двух взаимно отрицающих друг друга категорий: абсолютизма и демократии. А в общественном развитии Болгарии не было, разумеется, недостатка в тенденциях, которые растравляли основное политическое противоречие, то усиливая монархию, то вливая живое демократическое содержание в отвлеченные демократические формы.
/* Крупные землевладельцы-крестьяне. - Ред.
Социальная основа болгарской демократии очень примитивна. Ее природа - стихийно-бытовая, подобная природе нашей деревенской общины. Болгарская интеллигенция катастрофически призванная, после свержения турецкого ига, к управлению судьбами страны, получила возможность увенчать примитивно-бытовую основу политической надстройки демократии. Но это увенчание только ставило вопрос о дальнейших судьбах страны, а не разрешало его.
Как из русской общины не дано было развиться непосредственно социализму, на что надеялись утописты-народники, так и первобытная крестьянская демократия Болгарии может прийти к строю, основанному на сознательном политическом самоуправлении народа, не прямиком, а сложными путями внутренней борьбы.
"Киевская Мысль" N 322,
29 ноября 1912 г.
*51 Каравелов, Петко (род. в 1843 г.) - образование получил на философском факультете московского университета, который он окончил в 1871 г. До русско-турецкой войны он оставался в Москве, где учительствовал в одной из гимназий и завязал тесные отношения со славянофильским кружком И. С. Аксакова. В 1878 г. Каравелов вернулся в Болгарию и, по рекомендации Аксакова, был назначен виддинским вице-губернатором. Первое Собрание в Тырнове (1879 г.) избирает Каравелова, примкнувшего к либеральной (цанковистской) партии, пом. председателя. В следующем (1880) году Каравелов получает портфель министра финансов в кабинете Цанкова, а затем, разойдясь с последним и образовав собственную партию (демократическую), становится премьером. После государственного переворота князя Александра Баттенберга, отменившего Тырновскую конституцию (1881 г.), Каравелов уезжает в Восточную Румелию, где работает в качестве городского головы Филиппополя и в своей газете "Независимость" ведет агитацию против болгарского правительства. С восстановлением конституции (1883 г.) он возвращается на пост премьера. Крупнейшую роль Петко Каравелов сыграл в деле воссоединения Восточной Румелии с Болгарией (1885 г.). Когда Александр Баттенбергский отрекся от престола (1886 г.), Каравелов был назначен одним из регентов (вместе со Стамбуловым и Муткуровым), но вскоре разошелся со Стамбуловым из-за своего русофильства и должен был уйти с этого поста. После избрания князем Болгарии Фердинанда Кобургского (см. прим. 18) Петко Каравелов перешел в оппозицию. В 1892 г. Стамбулов инсценирует против него процесс по обвинению в убийстве министра финансов Бельчева. Каравелов был присужден к 5 годам тюрьмы, но после падения Стамбулова (1894 г.) амнистирован. В последний раз Каравелов образовал кабинет в 1901 г., но в январе 1902 г., не справившись с дефицитом государственного бюджета, подал в отставку. В 1903 г. Петко Каравелов умер.
*52 Великий перелом 1878 г. - Речь идет о новой для Болгарии эпохе, созданной Берлинским трактатом 1878 г. (см. прим. 20), по которому Болгария превращалась в автономное княжество, под номинальным суверенитетом турецкого султана.