В ответ на вопрос, направленный французской военной миссии Народным Комиссаром по иностранным делам, генерал Ниссель ответил нижеследующим письмом:
"Многочисленные журналисты разного направления являются за справками в военную миссию. Я уполномочен давать им справки насчет военных событий на Западном театре войны, в Салониках, в Азии и относительно положения во Франции. Во время одного из таких визитов один молодой офицер позволил себе сообщить слух, который распространяется по городу и происхождение которого приписывается Стокгольму, но он не указал, что это известие прибыло по телеграфу. Я принимаю меры, чтобы в будущем в отделе информации где это произошло, подобные оплошности не могли возобновиться. Список членов французской миссии был доставлен совершенно недавно г. начальником генерального штаба, который имеет также русского офицера в качестве агента связи с французской миссией.
В настоящее время, вследствие трудностей сообщения в России, офицеры, командированные на Юг и на Кавказ, получают распоряжения от ген. Бертело. Я знаю, что офицеры французской миссии в Румынии находятся в связи с фактическими властями, существующими на юге России, в целях обеспечения существования армии и румынского населения. Ввиду соглашения с русским правительством, Южная Россия должна в действительности, начиная с 1 декабря, целиком обеспечивать пропитание армии и румынского населения, ввиду того, что источники Румынии были поглощены русскими армиями. Все объяснения были, впрочем, даны в сообщении, переданном недавно печати и в котором военная миссия утверждает свое право находиться в связи с различными национальностями, не принимая участия во внутренней борьбе в России. Французская военная миссия располагает приемником беспроволочного телеграфа. Русский генеральный штаб был извещен об установлении этого аппарата и послал для его обозрения своих специалистов".
Это письмо представляет собою документ поистине поразительный. Во французской военной миссии имеется специальное бюро пропаганды, т.-е. бюро шовинистической агитации, травли, пускания темных слухов и проч. Такое бюро имелось раньше и в великобританской миссии, но, согласно официальному извещению Бьюкенена, это бюро закрыто. Во французской миссии оно сохранилось. "Молодой офицер", не названный в напечатанном выше документе, но обладающий, несомненно, пылким темпераментом, фабриковал подложные телеграммы, которые печатались во всей нашей шовинистической прессе. Те, кто следит за нею, знают о чудовищных по своей грубости и глупости сообщениях, появлявшихся в качестве телеграмм, полученных будто бы из Стокгольма. Теперь адрес фабрики этих известий может быть указан с точностью: это - молодой офицер из французской миссии. Совершенно естественно, если Советская власть считает невозможным терпеть на территории Российской Революции подобного рода работу. "Молодой", т.-е. не созревший, офицер может спокойно дозревать во Франции, где, надо надеяться, правительство г. Клемансо найдет для его фантазии соответственное применение. Мы надеемся, что в кратчайший срок будет установлено, сколько других более или менее молодых или вполне созревших французских и иных иностранных офицеров замешано в интригах и заговорах против революционной власти в России. Мы считаем также недоказанным, что пребывание французских офицеров в Киеве и на Дону и особенно на путях между Киевом и Доном оказывает большую услугу делу продовольствия. Сведения, которыми располагаем мы, говорят нам, что эти офицеры служат в гораздо большей мере делу связи между генералом Калединым, генералом Алексеевым и другими монархическими мятежниками, с одной стороны, и финансово-империалистическими кругами, союзными и русскими, с другой стороны. Ясно, что союзные офицеры, доведшие свою дерзость до прямого участия в контрреволюционном восстании, должны быть немедленно отозваны в Петроград, - будем надеяться, только для того, чтобы отсюда проследовать во Францию. Это - те минимальные требования, которые в настоящих условиях может выставить Советская власть. Если ко всему этому принять еще во внимание, что русские солдаты томятся во Франции и на Македонском фронте, что там они за неповиновение французским законам подвергаются расстрелу, то дерзость империалистических офицеров представится в еще более чудовищном виде. Во всяком случае, те из них, которые сейчас пребывают на территории контрреволюционного мятежа, как его соучастники, не могут быть рассматриваемы как военно-дипломатические агенты иностранного государства, и за их судьбу Советская власть слагает с себя решительно всякую ответственность.
На письмо генерала Нисселя Народный Комиссар по иностранным делам дал нижеследующий ответ:
Во французскую военную миссию.
Сим честь имею довести до сведения миссии нижеследующее:
1. Ввиду того, что бюро пропаганды, называемое бюро "информации", при французской военной миссии служило источником распространения заведомо ложных слухов, имевших своей задачей вносить смуту и хаос в общественное сознание, это бюро подлежит немедленному закрытию.
2. "Молодому офицеру", который фабриковал ложные сведения, предлагается немедленно покинуть пределы России. Имя этого офицера прошу сообщить мне незамедлительно.
3. Приемник беспроволочного телеграфа подлежит устранению из миссии.
4. Французские офицеры, находящиеся в области гражданской войны, должны быть немедленно отозваны в Петроград особым приказом, подлежащим распубликованию в печати.
5. Обо всех шагах, предпринятых миссией в связи с настоящим письмом, прошу меня известить.
Народный Комиссар по иностранным делам
Л. Троцкий.
"Известия" N 259,
23 декабря 1917 г.
(Напечатано без подписи.)