Насильники - это преимущественно молодые мужчины, в основном холостые, имеющие начальное образование и занятые физическим трудом. Углубленный анализ семейной среды, из которой они произошли, позволяет констатировать, что большинство будущих насильников негативно оценивали личности своих отцов и не имели с ними положительной чувственной связи. В то же время у них преобладали позитивные моменты в оценке личности матери, которая в большинстве случаев послужила идентификационным примером.

У таких сексуальных преступников негативное восприятие личности отца привело к тому, что в процессе половой идентификации, с одной стороны, несомненно имелось мужское самосознание, но с другой - представления мужской половой роли формировались на основе модели женского поведения (матери) при одновременной антиидентификации с личностью отца как отрицательно воспринимаемого примера мужской половой роли. Большинство этих субъектов сами осознавали ущербность имеющейся у них интерпретации мужской половой роли/идентичности. Поэтому в данном случае установление гетеросексуальных связей и реализацию сексуальных потребностей насильственным путем у представителей этой подгруппы преступников можно рассматривать как попытку "подстраивания" своего поведения под представляемый ими образец выраженной мужской половой роли, ассоциирующейся с гипермаскулинным сексуальным поведением.

В тех же случаях, когда обследуемые позитивно оценивали личность отца и воспринимали его в качестве идентификационного примера, а личность матери оценивали негативно или индифферентно, - насильственный путь удовлетворения направленных на женщин сексуальных потребностей скорее был связан с восприятием ими мужской роли как роли агрессора и завоевателя. При этом отмечалось полное пренебрежение к личности сексуального объекта, являвшееся проекцией общего отношения ко всем женщинам, характерное для такого восприятия мужской половой роли.

У насильников, по сравнению с представителями других подгрупп сексуальных преступников, в среднем отмечается наличие большего количества сексуальных партнерш и в целом большего сексуального опыта. Причем в основном их сексуальными партнершами были жертвы совершенных изнасилований. Среди насильников встречается и большее количество субъектов с повышенным уровнем либидо и с повышенными потребностями в эскалации сексуальных возбудителей (орально- и анально-генитальные контакты, групповой секс и т.п.). Несмотря на наличие у немалого количества представителей этой группы преступников значительного гомосексуального опыта, он, как правило, ограничивался у них периодом нахождения в исправительных учреждениях и имел заместительный характер реализации высокой сексуальной потребности.

Отмечавшиеся некоторыми обследуемыми расстройства эрекции и эякуляторные расстройства чаще носили вторичный характер (хронический алкоголизм), либо были ситуацианно обусловлены (ожидание захвата врасплох, острая алкогольная интоксикация и т.п.).

Психологический анализ насильников, произведенный с помощью проекционных методов исследования, выявляет у них более высокий по сравнению с другими группами сексуальных преступников уровень агрессии и враждебности по отношению к женщинам. Возникавшие в процессе исследования защитные реакции были обусловлены преимущественно боязнью установления в ходе экспертизы истинных позиций обследуемых в отношении женщин. Ими давалась традиционная оценка маскулинности с акцентированием значения физической силы, психосоциальной доминантности, агрессивности поведения, высокой уверенности в себе, большой ценности секса в жизни. Выявляемый страх перед женщинами был, с одной стороны, обусловлен нарушениями в мужской роли/идентичности, а с другой - восприятием женщин как реального объекта угрозы уголовного наказания.

В формировании личности насильников в подростково-юношеском периоде выявляется большое влияние среды сверстников. Обычно они являлись членами тех групп, в которых вульгаризировались дела секса и чувств, в модели мужчины господствовали позиции "супермена", а женщинам отводилась роль неодушевленного предмета ширпотреба, предназначенного в основном для удовлетворения сексуальных потребностей мужчины и выполнения "не мужской" работы. Демонстрация своей сексуальной агрессивности в этих подростковых коллективах просто необходима для их членов, поскольку она определяет соответствие индивида определенному данной средой эталону мужчины.

Довольно распространенный в популяции насильников опыт отбывания наказания за совершение изнасилования усиливает их агрессивные позиции по отношению к женщинам, которые субъективно рассматриваются как источник личного "оскорбления" и унижения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в данной популяции рецидив изнасилования является достаточно частым явлением. Опыт осуждения стимулирует и потребность в тщательном сокрытии совершаемых преступлений, что достигается и при помощи устрашения жертвы.

Подавляющее большинство насильников не было знакомо со своими жертвами, либо знакомство носило случайный или поверхностный характер и было краткосрочным. Преступление обычно совершалось в вечернее или ночное время и, как правило, в состоянии алкогольного опьянения. Интересно, что примерно 30% жертв изнасилования так или иначе провоцировало преступников к эротическому поведению, либо жертвами являлись женщины, ведущие легкомысленный образ жизни.

При систематическом удовлетворении сексуальных потребностей насильственным путем (один из подэкспертных сообщил о более чем 40 совершенных им случаях изнасилования) у преступников отмечается формирование ананкастной обусловленности такой формы их реализации. Иными словами, сексуальное насилие становится для них принципиальным сексуальным возбудителем, насущной необходимостью и даже исключительной формой реализации сексуальных потребностей.

Из 24 обследованных нами насильников четверо принимали участие в совершении группового изнасилования.

Все случаи привлечения эксперта-сексолога к участию в судебном разбирательстве по делам об изнасиловании были обусловлены попыткой обвиняемых доказать суду свою неспособность к совершению такого преступления. Среди выдвигаемых ими мотивов фигурировали: неспособность к совокуплению якобы вследствие наличия импотенции (2 случая) или наличия физических пороков развития полового члена (1 случай), отсутствие полового влечения к женщинам и наличие гомосексуальной ориентации (1 случай). Произведенная по этим случаям экспертиза убедительно доказала несостоятельность всех выдвигаемых подсудимыми доводов.

Пример. По постановлению суда была произведена судебно-сексологическая экспертиза гр-на Л., 27 лет, холостого, имеющего начальное образование, занимающегося физическим трудом, ранее несудимого, обвиняемого в совершении 4-х изнасилований и 11-ти попытках изнасилования.

Данные анамнестического обследования. В детстве освидетельствуемый боялся и ненавидел отца. С матерью имел хороший эмоциональный контакт, она была для него идентификационной моделью. Близких отношений с тремя старшими сестрами не сложилось ("они считали меня сопляком"). Воспоминания о сексуальных событиях в период детства отсутствуют. Первую сексуальную информацию получил в школе от ровесников, которые продемонстрировали порнографические фотокарточки и объяснили содержание их изображения в плане "что и как надо делать с женщинами и чего им надо от мужчины". По научению ровесника в 14 лет начал мастурбировать, сначала по несколько раз в неделю, а затем ежедневно. При этом представлял себе, как он овладевает многочисленными женщинами самого разного возраста. Эротические сновидения бывают примерно раз в месяц. В их содержании преобладает циничное, без ласк и ухаживаний овладение красивыми женщинами (чаще снятся образы женщин, запомнившиеся при просмотре порнографии). Отмечает практически постоянное желание совокупления. Утренние и ночные эрекции ежедневные. Дневные эрекции ежедневные, многократные, провоцируются "видом сзади привлекательных женщин, при этом я сразу представляю, как буду ею овладевать". Сексуальная инициация в 16 лет прошла успешно, проведена в лесу ровесницей, имевшей сексуальный опыт и слывшей особой легкого поведения. Воспоминания о первой сексуальной партнерше вызывают негативные реакции ("эта шлюха давала каждому встречному и поперечному, а мне потом отказывала, так как хотела иметь дело только с пижонами, у которых были деньги и машины"). В 18 лет влюбился, "думал, что она порядочная девушка, а потом застукал ее с пижоном, который годился ей в отцы. Тогда я понял, что все бабы - курвы и хотят только одного, а любовь изображают для того, чтобы охмурить какого-нибудь пижона". С этого времени стал совершать изнасилования девушек, которые хоть чем-то внешне напоминали былую симпатию. Сам факт того, что совершает половой акт с женщиной против ее воли, вид испытываемого ею страха - были сильными сексуальными возбудителями ("меня бесило, когда они слабо сопротивлялись и я не видел ужаса в их глазах или когда они начинали хныкать о том, что "целки"). На всем протяжении половой жизни никогда не испытывал каких-либо затруднений в совершении полового акта.

Соматическое обследование никаких отклонений от нормы не выявило.

При проведении психологического исследования установлено следующее:

Тест визуальной стимуляции - сексуальные реакции возникали в ответ на демонстрацию изображений гетеросексуальных половых контактов.

Психорисунок. В выполненном рисунке образа женщины преобладали черты агрессии, а в рисунках образа мужчины и собственного "Я" - черты силы и доминации.

Тест Роршаха - ответы сексуального характера отмечались в 45% случаев, изображение на демонстрируемых таблицах ассоциировалось в основном с изображением мужских и женских гениталий. Изображение на таблице IX расценил как "силой овладевают бабой".

Проекционный тест Старовича. Выявлена генерализованная агрессия по отношению к женщинам и высокая самооценка в мужской роли.

Вывод. В процессе производства судебно-сексологической экспертизы установлено, что у гр-на Л., 27 лет, имеется гетеросексуальная ориентация полового влечения и генерализованная агрессивность по отношению к женщинам. Также выяснено, что подэкспертный не имел в семье позитивных образцов для идентификации в мужской роли. Модель мужской роли перенял в основном от ровесников, которые отождествляли ее с грубой физической силой, сексуальным цинизмом и пренебрежением к женщине. Единственная в жизни Л. попытка внесения чувственного компонента в отношения с женщиной закончилась стрессом, обусловленным изменой возлюбленной, приведшим к генерализации агрессии по отношению к противоположному полу и формированию насильственных установок на удовлетворение сексуальных потребностей. В итоге изнасилование для Л. стало доминирующей формой реализации сексуальных потребностей по типу "наказания" женщин, "расплачивающихся" за однажды испытанное им чувство оскорбленного мужского достоинства. Одновременно при насильственном установлении гетеросексуальных связей у Л. реализовался возникший у него под влиянием среды стереотип мужчины "сильный мужчина - завоеватель женщин".