Вильгельм Райх Анализ личности Глава 15. Шизофренический раскол. Начало "Дьявол" в процессе шизофрении   Идея о "дьяволе"  истинное выражение искажения природы в человеке. Никакой другой человеческий опыт не поддается так хорошо изучению приро ды "дьявола" как шизофренический опыт, шизофренический мир в самой чистой его форме: смесь мистицизма и эмоционального ада, проницательного, хотя и искаженного, видения; Бога и дьявола, извращенной сексуальной и убийствен ной морали, здравомыслия, идущего к самой высокой степени гениальности, и безумия в его самом глубочайшем проявлении, соединенном в одном ужасном опыте. Я имею в виду здесь шизофренический процесс, который в классиче ской психиатрии называется "параноидным слабоумием", а не так называемое "кататоническое оцепенение".   В то время как кататония обычно характеризу ется отделением от реальности и общим мышечным блокированием, шизофре нический процесс состоит главным образом в медленном, вялом ухудшении биофизического функционирования. Начальные фазы параноидной шизофре нии, особенно в период половой зрелости, характеризуются причудливыми идеями, мистическими понятиями, манией преследования и галлюцинациями, лишенными рациональных ассоциаций и какоголибо смысла. В конечном сче те происходит нарушение общего функционирования всего организма.   Я ограничусь теми шизофреническими процессами, которые имеют отно шение к нашей основной мысли: "дьявол" как представитель извращенной при роды человека. Они включают в себя сферу вторичных, извращенных и анти общественных побуждений, редко проявляющихся у хорошо "бронированных" невротиков; сферу первичных биофизических ощущений, плазматических по токов и опыта, полученного из контакта с космическими функциями; опыта, который почти полностью заблокирован в так называемом человеке нормальном, и наконец манию преследования как опыт исходящий из больной, хотя и наи более чувствительной биосистемы. шизофренический мир смешивается в одном опыте, который тщательно изолирован в человеке нормальном. Хорошо приспособленный к жизни человек нормальный составлен из точно таких же ощущений, как и шизофреник. Современные психиатрические знания не оставляют никакого сомнения в этом. Человек нормальный отличается от шизофреника только тем, что эти ощущения по-другому размещаются.   Он "социально мыслящий" торговец или клерк в течение дня; налицо его дисциплинированность. Он живет вне своих вторич ных, искаженных побуждений, но когда он покидает дом или офис, чтобы посетить некий далекий город, он предается садистским оргиям или беспоря дочным половым связям. Это его обывательское существование резко отделено от его "второй жизни". Он верит в существование некой сверхъестественной силы и в ее противоположность  дьявола.   Эти базисные группы не смешиваются друг с другом   Человек нормальный не верит в Бога, когда занимается не совсем честными делами, тем, что священники в воскресных проповедях называют "греховным". Человек нормальный не верит и в дьявола, когда он занимается научной деятельностью; у него нет никаких извращений, он любит свою семью; но он забывает своих жену и детей, когда позволяет дьяволу вести себя в публичный дом. Некоторые психиатры отрицают правдивость этих фактов.   Другие  не отрицают их, но говорят, что отделение дьявольского от социальной жизни только к лучшему и что это делается для ее защиты. Человек, истинно верую щий в существование Христа, мог бы возразить на это. Он мог бы сказать, что сфера влияния дьявола должна быть, несомненно, уничтожена, но не так, что бы, будучи уничтоженной в одном месте, она появилась в другом. На это другой верующий мог бы возразить, что истинная сила  не в отсутствии порока, а в сопротивлении дьявольским искушениям. Я полагаю, что опираясь на мышление и способ собственной жизни, каж дая сторона может указывать на чтото верное. Нам необходимо выйти из этого порочного круга, чтобы понять дьявола, появляющегося в повседневной жизни и в мире шизофрении.   Дело в том. что шизофреник, в среднем, более честен, чем человек нормальный, если принять прямоту выражений за индикатор честности. Каждый хороший психиатр знает, что шизофреник патологически честен. Он также, как обычно говорят, адекватно воспринимает действительность. Шизофреник видит лицемерие и не скрывает этого. У него отличное понимание эмоциональ ной действительности в отличие от человека нормального. Я подчеркиваю, что именно из-за этой открытости человек нормальный так сильно ненавидит ши зофреника. Объективная действительность превосходства шизофренического суждения проявляет себя на практике. Когда мы хотим постичь истину общественных событий, мы изучаем Ибсена и Ницше (которые оба сошли с ума), а не записки какогонибудь хорошо адаптированного дипломата или резолюции конгрессов Коммунистической партии.   Мы обнаруживаем неустойчивый характер и загадочность оргонной энергии в изумительных картинах Ван-Гога, а не в работах какихнибудь хорошо адаптированных его современников. Мы обнаруживаем основные характеристики жизни в картинах Гогена. И Ван-Гог и Гоген закончили жизнь психически больными. Когда мы хотим узнать чтонибудь о чело веческих эмоциях и глубоких человеческих ощущениях, мы, биопсихиатры, прибегаем к шизофренику, а не к человеку нормальному, потому что шизофре ник откровенно говорит нам то, что он думает и как он чувствует, в то время как человек нормальный не говорит нам ничего вообще, заставляя нас годами докапываться до его внутреннего мира, пока он не почувствует себя готовым открыть его. Таким образом, мое утверждение, что шизофреник более честен, чем человек нормальный, является вполне корректным.   Печально, но есть и другая сторона медали   Если человек нормальный на самом деле настолько нормален, насколько он претендует им быть; если он заявляет, что самореализация и истина являются величайшими целями развития индивидуальности и общественной жизни, тогда у него было бы больше возможностей и желания открывать себя для себя и тогда его врач был бы "сумасшедшим человеком". Должно быть, чтото фундаментально не так устроено в структуре человека нормального, если от него так тяжело добиться истины. Хорошо приспособленные аналитики заявляют, что так и должно быть, ибо в противном случае человек нормальный не смог бы выдер жать все эмоциональные нагрузки и примириться с человеческой участью. Мы не можем основывать улучшение условий жизни на более широком зна нии души человека и одновременно защищать его нежелание открывать себя. Мы или стремимся к расширению наших знаний о человеке и осуждаем основную уклончивую позицию человека нормального, или защищаем эту пози цию и игнорируем задачу понимания человеческого разума.   Другой альтерна тивы нет. Для того чтобы понять человека нормального и его оппонента  шизофре ника, мы должны выйти за пределы структуры мышления обоих. Человек нормальный всецело блокирует восприятие основных оргонотических функций путем жесткой защиты; у шизофреника, наоборот, защита почти полностью отсутствует и биосистема наполняется глубокими ощущениями из биофизиче ского ядра, с которыми она не может справиться. Поэтому понятно, что у защищенного человека нормального развиваются опасения, когда он чувствует, что ему угрожают открытия оргонной биофизики, в то время как шизофреник понимает их легко и мгновенно и чувствует себя втянутым в них. По той же причине мистики, которые по структуре близки к шизофреникам, обычно по нимают оргономические факты, в то время как жесткий механицист смотрит с высокомерным пренебрежением на все научные дела в сфере эмоций и назы вает их антинаучными. Я предлагаю изучить относящиеся к делу детали этих важных человеческих функций посредством конкретного случая параноидной шизофрении. Это пе редаст изображение царства дьявола намного лучше, чем любая теоретическая абстракция психиатрической клинической практики. Экспериментальный мир шизофрении безграничен и так богат разновид ностями, что мы должны ограничиться только теми деталями, которые имеют отношение к нашей главной теме: как шизофреник проявляет свою биофизи ческую сущность? Почему его собственное "я" распадается таким типичным образом? Я собираюсь представить хронологию случаев параноидной шизофрении. Клинический психиатр поймет, что мне приходится описывать эти случаи так, чтобы не была установлена личность больного, а типичные механизмы болез ни, однако, были бы представлены достаточно четко. Вспоминая первый случай шизофрении, который я лечил эксперименталь но с помощью с оргонной терапии, могу сказать, что я подошел к этому случаю с некоторыми общими теоретическими гипотезами, которые были получены из моего предыдущего опыта: 1. Психоаналитическая организация психических функций согласно трем большим сферам  эго, суперэго и ID  должна резко отличаться от биофизи ческой организации функций всего организма согласно функциональным сфе рам биоэнергетической сущности (плазмасистема), периферии (поверхность ко жи) и энергетического органного поля вне поверхности тела.   Эти две теоретические структуры описывают различные природные сферы различным способом. Имеется только одна точка соприкосновения двух теоретических схем, т.е. ID психоаналитической теории, где заканчивается сфера психологии и начинается то, что в биопсихике выше психологии.   2. Наиболее эффективный терапевтический подход к любому эмоциональ ному (= биофизическому) заболеванию есть изъятие биоэнергии из биопати ческих симптомов. Для того чтобы устранить психоневротические или психи ческие симптомы, не нужно и даже вредно углубляться во все детали беско нечного числа патологических разветвлений; открытие сущности биосистемы и установление сбалансированной энергетической экономии автоматиче ски приведут к исчезновению симптомов, поскольку, с энергетической точ ки зрения, они  результат беспорядочного метаболизма энергии в био системе.   3. Большая опасность возникает у невротиков, так же как и у психически больных, когда защита начинает распадаться. Требуется предельная осторож ность и искусство терапевта, чтобы руководить этим процессом. Следователь но, оргонная терапия должна проводиться хорошо обученными врачами. Я, конечно же, хорошо знал, что у пациентки, о которой речь пойдет ниже, могло ухудшиться состояние здоровья, когда ее зашита окончательно распадет ся. Но шанс, что она выдержит процедуру, был достаточно велик, чтобы оправ дать эксперимент. Пациентка лечилась в психиатрических клиниках несколько раз в течение долгих лет. Диагноз был "шизофрения", и, согласно отчетам, ей становилось все хуже и хуже.   Окончательный полный упадок сил был неизбежен; следовательно, риск в данном случае был оправданным   Пациентка, 32летняя ирландская девушка, была привезена ко мне своими родственниками, которые услышали о моем новом медицинском подходе к биопатии. Я сообщил им о большой опасности стремительного упадка сил. Они были готовы рискнуть и подписать согласие на процедуры. Я также преду предил их о риске внезапной вспышки разрушительности. Так как я был хоро шо знаком с проявлениями, предшествующими разрушительному приступу, я был почти уверен, что смогу вовремя предотвратить опасность. Итак, я пред принял эксперимент вне клиники при строгом условии, что медсестра или род ственница должна всегда находиться рядом с пациенткой и что при первом же признаке волнения и разрушительных тенденций пациентка должна быть по мещена в клинику. Следующим условием было то, что пациентка должна регу лярно посещать своего личного врачапсихиатра и что клиникой, в которой пациентка лечилась, должны быть предприняты все необходимые меры для ее быстрой госпитализации в случае развития кризиса. Я также постоянно под держивал связь с лечащим пациентку психиатром. Такие предосторожности необходимы, если ктолибо хочет вылечить ши зофреника вне клиники. Конечно, лучше было бы предпочесть клинику, кото рая проводит экспериментальную оргонотерапию внутри собственных стен. Но, к сожалению, психиатрические клиники, за небольшим исключением, не склонны беспокоиться о новых обнадеживающих методах лечения шизофре нии. Шоковая терапия не требует слишком больших усилий и быстро меняет поведение шизофреника, да и психически больных слишком много, а врачей не хватает.   В психиатрических клиниках нет времени для обширного и глубоко эффективного исследования. Я понимаю это отношение, хотя не могу мирить ся с этим. Известно, что психиатрические клиники в действительности пред ставляют собой тюрьмы для психически больных, с плохим медицинским об служиванием, недостаточными фондами, причем в большинстве клиник не про водятся никакие научные исследования. Кроме того, некоторые медицинские администраторы отказываются рассматривать любую серьезную попытку улуч От психоанализа к оргонной биофизике 251 шить условия содержания пациентов. Иногда они даже с неприкрытой враж дебностью встречают подобные попытки. Этого короткого описания общественной ситуации вполне достаточно, что бы объяснить и мои предосторожности, и мою готовность рисковать. Я хорошо осознавал опасность, но меня привлекала возможность проверить на практике метод оргонной терапии. И, действительно, я не был разочарован. Эта паци ентка, которая находила убежище в психиатрической клинике в течение мно гих лет и состояние которой становилось все хуже и хуже, когда я начал экспе римент, более шести лет провела за пределами клиники после начала лечения. Она продолжила свою профессиональную деятельность; болезнь не прогресси ровала.   Пациентка стала социально нормальной во многих отношениях. Научная и медицинская награда была огромной: оргонную терапию можно успешно применять в некоторых случаях шизофрении, когда все другие методы не срабатывают. Результат оправдал риск. Кроме того, оргономическая теория была подтверждена в некоторых ее базисных предположениях и была адапти рована к другим. Было получено много совершенно новых фактов об основном функционировании человеческой биосистемы, и впервые в истории медицины и психиатрии получены ответы на некоторые центральные вопросы о природе параноидных механизмов шизофрении. Я буду описывать терапевтический эксперимент так, как он развивался в течение трех лет от одного сеанса лечения к другому. Я тщательно записывал наиболее существенные детали немедленно после каждого сеанса и вел специ альную запись основной линии развития, чтобы установить, если возможно, некоторую последовательность или закономерность этого развития. Случай сам по себе не представлял ничего нового в проявлении или симптоматике шизо френических психозов. Все. что было новым, относилось к методам оргонной терапии. В результате мне удалось открыть новые, до настоящего времени не известные связи между шизоидными функциями и выявить некоторые новые функции, которые имеют огромное значение для понимания всей человече ской биосистемы. Первое знакомство с пациенткой Первое впечатление о ней было не как о шизофреничке.   Она говорила о своих симптомах и ощущениях последовательно и четко, правда, в искусствен но нетерпеливой манере. Она казалась очень интеллектуальной и давала про ницательные ответы на довольно сложные вопросы; она узнала психиатриче ский язык необычайно простым способом. Она сказала, что страстно желала по знакомиться с психиатром, который бы понял ее внутренние переживания, но психиатры всегда думали, что она "сумасшедшая". В ее глазах была типичная мечтательность, слегка завуалированный взгляд шизофреника. Временами она приходила в замешательство, но затем снова легко возвращалась к ясности. В процессе беседы явно проступали конкретные темы, которых она пыталась из бегать. Когда я спрашивал, не наблюдала ли она чеголибо странного и не обычного, ее глаза становились "темными" и она говорила: "Я нахожусь в кон такте с некоторыми мощными силами, но сейчас их здесь нет". Ясно, что все это было связано с повышенной эмоциональностью. Кроме того, стало ясно, что она притворялась и скрывала то, что есть на самом деле. Она сама изъявила желание пойти на эксперимент с оргонотерапией, так как читала мои книги и думала, что я был прав. Первый сеанс Я начал работу с объяснения ориентации на ее защиту. Ее странные пере пады настроения были более сильными, чем при знакомстве. Она поняла прин цип оргонотерапии очень хорошо. Она уже давно знала, что большинство лю дей были заблокированы и, следовательно, не понимали ее внутренний ши зофренический мир, "который все чувствует и знает". Я попытался побольше узнать о "силах", но она отказалась говорить от них. Она сказала, что "силы" не в состоянии что бы то ни было сделать с ее собственными внутренними убеж дениями. Она имела превосходное представление об обсуждаемой проблеме.   Казалось, она вообще не дышала   При физическом исследовании ее грудная клетка оказалась мягкой, а не жесткой, как в случаях принужденного невроза. Эта слабость и подвижность грудной клетки были позднее обнаружены у дру гих шизофреников на ранних стадиях развития болезни. Следовало бы в даль нейшем установить, является или нет недостаток мышечной брони в грудной клетке характерной чертой шизофренической биопатии. Мягкость ее грудной клетки показалась бы нормальной, если бы она не сопровождалась неполным дыханием.   Дыхание было настолько поверхностным, что, казалось, оно вообще отсутствует. Когда я попросил больную вдохнуть и выдохнуть более полно, то она отказалась; позднее стало понятно, что она была не в состоянии сделать это. Казалось, у нее приостанавливается дыхание гдето в области затылочных сегментов. Она становилась все более и более беспокойной, с опасением смотрела на стены и потолок. "Там какието тени",  говорила она. Внезапно она скрести ла руки на груди. "Меня посвятили; силы приходят в меня; я могу сделать так, чтобы они пришли; силы любят меня..."   Я спросил, подстрекали ли ее "силы" когда-либо совершить убийство, т. к. для безопасного проведения эксперимента мне нужно было все знать о "силах". Я спросил ее, может ли она пообещать мне немедленно рассказывать, когда "силы" захотят, чтобы она совершила опасные поступки по отношению к себе или другим людям. Она сказала с глубокой искренностью, что она сообщит мне немедленно. Она сказала мне, что иногда "силы" приказывают ей совершить убийство. Однажды она внезапно почувствовала, что ей нужно столкнуть жен щину с железнодорожной платформы. Произнеся это, она стала совсем отрешенной; она не слушала мои вопросы и казалась полностью потерянной.   Она бессвязно бормотала, и я мог только различить слова: "...Силы изменили... что я сказала..." Я знал от ее родственников, что она ненавидела свою мать, но в то же самое время сильно зависела от нее. Идеи "убийства", "менструации" и "мате ри" были очень близки. Убеждение убивать было так или иначе связано с ощу щением "сил". Через некоторое время пациентка пришла в себя и вновь стала спокойной. Со второго по пятый сеанс В течение следующих четырех терапевтических сеансов я пробовал осто рожно приблизиться к проблеме нарушения ее дыхания. Проблема была не в том, чтобы, как и у защищенного невротика, разрушить блокировку грудной клетки. Казалось, здесь не было никакой защиты.   Проблема состояла в том, как вовлечь ее в дыхательный процесс и прогнать воздух через гортань   Она начинала сильно сопротивляться всякий раз, когда я пробовал вызывать полное дыхание. У меня было впечатление, что функция дыхания была остановлена не надлежащей защитой, а сдерживалась какимто сильным, сознательным усилием. Я предполагал, что ее организм сильно страдал из-за этого усилия. Она отвечала сильным раздражением на каждую попытку с моей стороны стимулировать дыхание. Типичный защищенный невротик казался бы встрево женным или бы злобно улыбался, глядя на мои усилия. Но эта пациентка вела себя не так. Она пробовала сотрудничать, но начинала паниковать всякий раз, когда я подходил близко к причине. страх перед "силами" переполнял ее тре вогой; она чувствовала их присутствие везде: на стенах, под диваном и т. д. Теперь она рассказала мне, что именно этот страх привел ее ко мне как к врачу, которому она могла доверять. Она поняла из моих книг, что я смогу устранить то, о чем она говорит.   Я прекращал всякие дальнейшие попытки нормализовать ее дыхание вся кий раз, когда появлялась тревога. Я сказал ей, что это было одним из ее глав ных патологических нарушений, что мы должны преодолеть это, что ей нужно помочь мне сделать это; и что преодоление этого нарушения принесет ей силь ное облегчение. Она обещала помогать мне. Я смог сформулировать следующее мнение о создавшейся ситуации.   Пациентка не отключала или была не в состоянии полностью отключить ощущение плазматических потоков, как это делает типичный защищенный нев ротик. Она чувствовала оргонотические потоки в своем теле, и она боролась против них, не разрешая воздуху проходить в легкие. Действительно ли она когданибудь ощущала эти потоки в своем теле, я не мог сказать, а она не знала. Она ощущала только приближение "сил", но она не чувствовала эти "силы" собственными. Она была объята страхом, когда чувствовала "силы"; в то же самое время она чувствовала себя "посвященной им", посвященной особой "миссии". Она не говорила, что это была за миссия. Основное правило при работе с шизофрениками  дать больному понять, что его жалобы воспринимаются серьезно, что его не считают "странным", или "сумасшедшим", или "антиобщественным", или "безнравственным". Если у пациента нет абсолютного доверия к врачу, которое позволяет ему чувствовать, что ему искренне верят и хотят помочь,  ничего не получится.   Шестой сеанс Приблизительно после получасовой осторожной, усердной работы над ее затылочной блокировкой случилась первая вспышка гнева. Эта вспышка со провождалась тихим плачем; в то же время у нее развилась сильная тревога, плечи и губы дрожали. В тех ситуациях, где различные виды эмоций смешиваются, необходимо отделить их друг от друга. Это может быть выполнено при помощи более по верхностной эмоции, которая борется с более глубокой путем вытеснения последней. Поэтому я поощрял ее слезы, которые притупляли гнев, а после подобного освобождения от печали я позволял ей снова гневаться, одобряя ее удары по дивану.   Это  очень опасная процедура, если больной, особенно шизофреник, не находится в совершенном контакте со врачом. Для того чтобы обеспечить контакт, нужно объяснить пациенту, что он должен немедленно прекра тить акцию гнева, как только его попросят. Задача врача решать, когда достиг нута точка эмоционального освобождения и когда пациент может выйти изпод 254 Анализ личности его контроля. Только опытные оргонные терапевты могут выполнить это. Я еще раз предупреждаю об этом врачей, которые не имеют навыков в медицин ской оргонотерапии, и врачей, которые имеют некоторые навыки, но не имеют необходимого опыта работы с шизофрениками. Одни не могут продолжать работу в случае неконтролируемого высвобождения гнева, а другие не могут вы свободить гнев, не имея необходимого опыта, предварительно полученного в менее эмоциональных ситуациях.   К окончанию шестого сеанса пациентка высвободила достаточно эмоций, чтобы расслабиться   Она была сильно удивлена, что подобного рода облегчение было возможным, и выражала свою благодарность со слезами на глазах. Сейчас она впервые поняла, что то, что "люди всегда смотрят" на нее, было обманчи вым представлением (рациональный элемент в мании преследования, о нем будет сказано ниже). Общение протекало раскованно. Все, что она могла вспом нить,  это то, что она боролась против влияния "сил". Она поняла, что связь с реальностью давалась ей с большим трудом; она чувствовала себя так  осо бенно в период полового созревания,  как если бы она висела над пропастью. Она всегда приходила в смятение, когда ее страх перед "силами" встречался с ее любовью к ним.   Она признавала, что это происходило в такие моменты, когда в ней нарастали импульсы убийства. Это был подходящий момент, чтобы сообщить ей о волнениях, связанных с возможностью неконтролируемого прорыва разрушительных тенденций. Она немедленно поняла, что я имел в виду. Она согласилась и уверила меня совер шенно не шизофреническим образом, что это волнует ее в течение длительного времени. Я сказал ей, что большинство шизофреников на первичной стадии развития болезни испытывают ту же самую тревогу, чтобы быть в состоянии бороться против нарастающей волны убийственной разрушительности. Она со гласилась, что не имелось никакого другого пути предохранить себя от совер шения убийства, чем с помощью охраны в клинике.   Она сказала, что в клинике чувствовала себя в большей безопасности, потому что жизнь не предъявляла никаких требований к ней, т. к. она была не в состоянии чтолибо делать. Она знала, что не совершит убийство, пока в клинике; но она также знала, что жизнь в клинике не устраивает ее. Она чувствовала, что медленное ухудшение ее состояния было неизбежным, потому что жизнь в клинике делала ее вялой или неистовой в зависимости от ситуации, с которой она сталкивалась. Она чувствовала симпатию к другим больным, и в то же самое время у нее было отвращение к способу их существования. В состояниях прояснения сознания она видела в бойких и поверхностных отношениях многих психиатров к психи чески больным недостаток понимания, жестокость многих процедур, так часто совершаемую несправедливость и т.д.; она превосходно знала, когда "силы" отсутствовали или присутствовали, но пока они "не требовали практически ничего".   По мере развития терапевтического процесса самыми важными стали сле дующие вопросы: Позволяют ли "силы", которые часто посещают ее, ощущать телу потоки удовольствия? Если да, то почему она их боится? Какого типа меха низм в ее теле блокирует потоки наслаждения? Как заблокированные плазматиче ские потоки превращаются в злые "силы"? Какая связь между блокировкой и ши зофреническим процессом? Я сосредоточил внимание на функциях, которые, возможно, дали бы отве ты на эти вопросы. У меня создалось впечатление, что блокирующий механизм был так или иначе связан с ее затылочным сегментом, особенно со специфиче ским зажимом дыхания.   Седьмой сеанс   В течение седьмого сеанса стало очевидным, что частичный прорыв гнева, который я держал под контролем в течение предыдущих сеансов, увеличил ее физиологическую потребность в полном дыхании. Это можно было заметить в ее еще более отчаянных попытках препятствовать воздуху полностью прохо дить через ее горло, гортань и трахеи. Я способствовал ее полному выдыханию и помогал ей слабым надавливанием на грудную клетку. Внезапно она сделала полный выдох, но сразу же после этого погрузилась в состояние транса. Она не реагировала на мои оклики; ее глаза пристально смотрели в одну точку в углу потолка; казалось, у нее начались галлюцинации.   Ее ноги сильно дрожали, а плечи конвульсивно содрогались более 30 минут. Мне удалось вывести ее из состояния транса, ущипнув достаточно сильно, чтобы заставить ее почувствовать боль. Она медленно начала приходить в соз нание. Было ясно, что она в замешательстве. Она схватила мои руки и начала выкрикивать: "Я хочу вернуться, о, я хочу вернуться..." Это продолжалось сле дующие десять минут. Затем она сказала: "Я еще не совсем вернулась... Где вы?... Я спросила Бога, отдаться ли мне дьяволу... потому что вы и есть дья вол...". Ее ноги и плечи продолжали дрожать, она хотя и слышала мой голос, но была еще "очень, очень далеко". Это было впервые, когда она не смогла "вер нуться" достаточно быстро. "Это продолжалось в этот раз так долго... Где вы?... Пожалуйста, дайте ваши руки... я хочу быть уверенной, что вы здесь..."   Держа мои руки, она подозрительно осматривала комнату, стены и потолок. Она чувствовала себя крайне возбужденной, и ей понадобилось более часа, чтобы успокоиться. Я попросил ее прийти на следующий день для дальнейшего лечения или позвать меня, если она почувствует потребность поговорить.   Восьмой сеанс   После предыдущего сеанса она чувствовала себя очень усталой и легла спать, как только добралась до дома. Сейчас она чувствовала себя спокойно и безопасно, ее глаза были ясными. Я решил не продолжать далее разрушать ее защиту и вернул ее в то состояние, в котором она была в предыдущий день. Самое важное правило в снятии защиты людей  делать это медленно, шаг за шагом, а не идти далее в глубину биофизических процессов, если врач не знает точно, что происходит, и если пациент не привык к той ситуации, которая уже была достигнута. Это правило имеет силу для всех типов медицинской оргонной терапии, но особенно необходимо соблюдать это правило при лече нии шизофреников. Если пренебречь этим строгим правилом, то можно упус тить из виду процесс в целом и подвергнуть пациента опасности. Пациенты, которые чувствуют себя лучше после частичных крупных достижений, часто умоляют врача продолжать быстрее, чаще видеться с ними. Этого ни в коем случае не следует делать.   Когда определенный прорыв совершен, организму необходимо дать время, чтобы усвоить эмоции, которые прорвались. Позиция, с которой мы продолжаем идти дальше, должна быть твердо закреплена. Чтобы продолжать лечение надлежащим способом, необходимо, чтобы у пациента ос тавалась частичная защита. Особенно необходимо защищать больного от мис тических, религиозноподобных ощущений, что сейчас он "свободен", "избавлен", "освобожден". Несколько первых прорывов мощной защиты, как правило, сопровождаются ощущением огромного облегчения. Это часто маскирует истинный ход процесса, идущего в глубине биофизической структуры. Поэто му следует действовать осмотрительно до тех пор, пока основное оргазменное приятное волнение не проявится недвусмысленным образом. До тех пор пока глубинный ужас спонтанных плазматических сокращений не будет выведен на поверхность и преодолен, нужно быть предельно осторожным.   В этом сеансе с больной было легко сотрудничать. Но было ясно, что она все еще с тревогой наблюдает за тем, что происходит, что она была "под охраной" для того, чтобы не потерять контроль над собой, и что она усиленно сопротивлялась, чтобы снова не войти в состояние транса. Сеанс следует продолжать до тех пор, пока аналитик не будет уверен в том, что недоверие проявилось полностью. шизофреник более открыт, чем невро тик, выражая это типичное недоверие. У невротиков нужно докапываться до недоверия, находящегося под маской дружелюбия и вежливости. Наша больная спросила прямо: "Могу я доверять вам? О, если бы только я могла довериться вам..." И добавила, глядя на меня с огромным страхом в глазах: "Ведь вы немецкий шпион?". Это было вскоре после того, как ФБР расценило все мои оргонные исследования как деятельность немецкого шпиона и меня арестовали (как "враждебного иностранца") в момент вступления Соединенных Штатов во Вторую ми ровую войну.   Я, безусловно, был вскоре освобожден, но это не имело большого значения для пациентки. Дело в том, что меня заподозрили в подрывной дея тельности, и это подозрение находилось в полном соответствии с главной по зицией невротиков (так же как и психически больных)  не доверять всему, особенно своим внутренним чувствам. Наша пациентка хотела доверять мне, потому что она нуждалась в моей помощи в своей борьбе против "сил". Я уверил ее, что я не немецкий, не какой бы то ни было другой шпион и никогда им не был. Затем она сказала, что каждый думает только в соответствии со своей природой или структурой характера, следовательно, ФБР не могло ду мать ни о чем другом, как о шпионской деятельности, поскольку они не могли понять, чем я занимался.   Я должен был согласиться с этим утверждением и вновь убедился в правильности своей характеристики мышления шизофрени ка. шизофреники в периоды просветления сознания в состоянии осмысленно смотреть на личные и общественные дела так, как не может никакой другой тип личности. Позже мы увидим, что это прояснение сознания шизофреника одна из главных опасностей, которые угрожают его существованию в современ ном обществе. Пациентке составили расписание посещений государственной клиники. Я сказал ей, чтобы она не скрывала ничего, но предупредил ее быть готовой к неспособности врача понять все, что она объяснит ему. Нам повезло: мы имели дело с психиатром, который был не из тех жестоких хирургов, применяющих шоковую терапию. Пациентка завершила этот сеанс спокойно и полностью приведенной в хорошее самочувствие.   Подведем итоги восьмого сеанса:   1. Пациентка пришла с остатком обостренного чувства восприятия реаль ности. 2. Пациентка искала моей помощи, потому что она верила, что я понимал "силы" и имел контакт с ними. 3. Пациентка думала, что она была лучше, чем остальная часть мира, из-за ее контакта с "силами". Ее критика мышления человека нормального была со вершенно рациональной 4. Ее защита отличалась от защиты в случае простой невротической биопа тии тем, что она не была завершена. Ее грудная клетка была подвижна, но она не выдыхала полностью. из-за слабости своей защиты она чувствовала себя висящей над пропастью. Вне ее были "силы", которые были "дьявольскими" и "притягательными" одновременно. 5. Ослабевающие ощущения оргонотических потоков в ее теле были тесно связаны с ее мыслью о "силах", но эти ощущения проецировались на стены и потолок. Ее шизофренический страх, связанный с ухудшением здоровья, так или иначе зависел от ее контакта с "силами". 6. Восприятие внутренних "сил" на стенах и потолке составило основную загадку. Слово "проекция" ничего не объясняло.   "Силы"   Пациентка знала "силы" очень хорошо и подробно описала их. Некоторые характеристики "сил" были такими же, как те, которые приписывались всемогу щему Существу, Богу, другие были такими, которые приписывались дьяволу ловкому, хитрому и злобному искусителю. Первая группа характеристик давала больной ощущение безопасности и защищенности; в отношении второй груп пы характеристик больная старалась оградиться от "сил", их злых намерений и искушений (таких, как убийство). Эта неоднозначность в характере "сил" ста нет совершенно ясной в процессе продолжения психоанализа. Мое предположение на этой стадии работы было следующим: если "силы", представляющие Добро и Зло, существуют в одном и том же эмоциональном формировании, тогда можно считать, что раскол на два диаметрально противо положных способа восприятия действительности произошел благодаря двум диаметрально противоположным процессам в структуре ее характера, которые бы ли взаимно исключающими и не совместимыми. шизофренический раскол личности следовало приписать этой несовместимости; каждая из двух противо положных эмоциональных структур могла попеременно управлять функциони рованием организма.   Человек нормальный, в отличие от шизофреника, придерживается одной из эмоциональных структур, в этот момент другая находится в состоянии репрессии. Таким образом, в человеке нормальном раскол личности скрыт. Общий функциональный принцип "и Бога и дьявола"  базисное био физическое функционирование организма, его "биологическая сущность", ко торая проявляется в плазматических потоках и в их субъективном восприятии (таком, как ослабление ощущения любви, тревога и ненависть). Все это необ ходимо было подтвердить в дальнейшем. Девятый сеанс Пациентка подошла к девятому сеансу переполненная радостью и совер шенно скоординированная. За день до этого она посетила в клинике психиатра, и он сказал ей, что я для него  "светило". Она объяснила ему мой метод терапии, как метод, "выпускающий пар". Клинический психиатр одобрил ее дальнейшую работу со мной. Его отношение должно было означать поддержку ее личных надежд, так как перед этим она сомневалась в моей честности ("Вы немецкий шпион?").   Ее дыхание в тот день физиологически было почти в норме; ее взгляд был ясным, а не затуманенным, как обычно. Она сообщила, что у нее возникло.... Анализ личности желание удовлетворить себя генитально. Неопытный врач посчитал бы это боль шим успехом. Но я знал, что возникла серьезная опасность. Слабый организм может незначительно увеличить энергетическое функ ционирование и наслаждается этим состоянием сильнее, чем здоровый орга низм, из-за большого различия между обычным состоянием напряжения и легким освобождением от напряжения после частичного разблокирования. Но биоэнергетическая система продолжает увеличивать свой энергетический уро вень, если отсутствуют периодические высвобождения энергии. А прекрасным способом полного высвобождения энергии являются оргазмические судороги после коитуса. Проблема психической гигиены не была бы настолько трудной, если бы природа не сделала проявления оргазма полностью зависящими от наличия постоянных телесных панцирей.   Естествоиспытатели и врачи не ответственны за эту ситуацию; они только нашли и описали ее   Пациентка чувствовала близкую опасность сильнее, чем это ощущал бы обычный невротик. Она сообщила мне, что в последнее время "сил" вокруг не было, но они "могут, конечно, вернуться злонамеренными, как всегда". Она спросила меня, брошу ли я ее, если "силы" снова вернутся. Она хотела знать, каков был конкретный механизм лечения в оргонной терапии. Ее вопро сы были очень точными и осмысленными. Она спросила, нужно ли ей сми риться с теперешним восприятием мира, и может ли она стать нормальным членом общества. При общении с шизофреником функции природы и общества понимаешь лучше, чем при общении с человеком нормальным.   Чувство превосходства над средним человеком вдохновляет шизофреника, так как у первого не хватает понимания жизни. Логично предположить, что для того, чтобы стать "нормальным членом общества", т.е. человеком нормальным, ей необходимо будет утратить некоторые из ощущений и связанное с ними превосходство. Подобное ощущение превосходства содержит в себе очень много рацио нального. шизофреник действительно превосходит среднего человека нормаль ного в смышлености (точно так же, как криминальная личность). Но эта смыш леность не применяется им на практике из-за глубокого раскола. Я попытался оградить ее от будущих страхов. Я сказал ей, что она почувст вовала только первое облегчение, но что она должна быть готовой к определен ному страху, когда ее "силы" будут неожиданно являться к ней. Она поняла и пообещала мне тесное сотрудничество в последующих сеансах. События, которые я собираюсь описывать сейчас, покажутся чрезвычайно невероятными тем, кто не пытался понять данный случай (или какойлибо другой) с самого начала с позиции естественного функционирования биоэнер гии и ее блокировки.   Эти события были бы для них такими же, как примеры "реакции сумасшествия", "неспособности мыслить", "опасности", "антиобще ственности",  хорошие причины для того, чтобы поместить пациента в пси хиатрическую клинику. Я согласен, что то, что появилось, было опасным, ан тиобщественным и могло стать веской причиной для помещения в клинику, но не могу согласиться с тем, что это было более сумасшедшим, чем действия или бездействия наших диктаторов или военных, которых не помещают в клиники, а которым, наоборот, поклоняются массы нормальных людей. Следовательно, "сумасшествие" шизофреников меня больше не волнует. Известно, что когда шизофренику становится все хуже и хуже, то он убивает себя или угрожает когонибудь убить, но он никогда не выгоняет невинных людей из своих домов для "блага Отчизны"; он не требует, чтобы миллионы людей были принесены в жертву ради его амбициозных политических идей.   Следовательно, давайте будем разумными и откажемся от нашей фальши вой правильности. Я могу привести множество примеров, когда с шизофрени ками обращаются жестоко, а жестокий человек нормальный находится в сума сшедшем почете во всем мире. Десятый сеанс Пациентка чувствовала себя совершенно непринужденно в течение дня. Но когда она разделась, я увидел у нее на груди вырезанный крест, около 6 см вдоль и 4 см поперек. Она сделала это предыдущим вечером "совершенно без какоголибо сознательного повода". Она "просто была должна" сделать это. Сей час она чувствовала себя слишком "скованной". "Я должна выпустить немного пара или я взорвусь." Я сразу же понял, что ее затылочный сегмент был чрезмерно сжат. На ее лице, которое стало почти синим, был написан гнев. У меня ушло приблизи тельно десять минут, чтобы ослабить этот тяжелый затылочный блок. Я достиг этого, сняв рефлекс кляпа и заставив ее дышать. Как только блокировка в горле поддалась, она начала тихо плакать. Мое громкое одобрение этого не оказало никакого действия.   Мы очень часто обнаруживаем этот феномен в невробиопатии: эмоции, выходящие наружу, когда человек плачет, слишком сильны, что бы они могли сразу же полностью высвободиться. Как правило, сильный гнев подавляется эмоциями плача. Такая блокировка обычно объясняется жестоким наказанием за вполне не винное поведение в детстве. Мать ненавидела отца; она хотела убить его, чтобы избавиться от него; но была не в состоянии это сделать. Поэтому она наказыва ла своего ребенка за то, что он шумит или танцует на улице или за другие совершенно невинные действия. Естественная реакция со стороны ребенка это оправданный гнев против такой жестокости; но ребенок боится показывать гнев и вместо этого хочет заплакать; но плач также запрещается: "хорошие мальчики и девочки не плачут, они не показывают свои эмоции". Это  вид слишком требовательного "воспитания" маленьких детей в культуре двадцатого столетия и цивилизации в начале "атомной эры"... которая "либо приблизит человечество к краю, либо отправит в ад... в зависимости от..." От чего? От того, приведет или нет человеческий прогресс к искоренению подобного поведения ненормальных матерей и отцов; соберут или нет врачи, просветители и журнали сты все свое мужество, чтобы заняться этой чрезвычайно важной проблемой и не поддерживать подобных родителей". Моя пациентка несколько десятилетий страдала от жестоких выходок со стороны своей придирчивой матери.   У нее развилось желание задушить свою мать, чтобы защитить себя   Подобные импульсы очень сильны, и их никак нельзя побороть иначе, как бронированием против переполняющей горло убий ственной ненависти. Неожиданно больная спросила, мог бы я ей разрешить задушить меня. Я признаюсь, что почувствовал себя, хоть и не охваченным страхом, но чутьчуть испуганным; однако я сказал, чтобы она подошла и сделала это. Пациентка очень осторожно обхватила мое горло и немного надавила; затем ее лицо прояс нилось и она бессильно опустила руки. Она дышала теперь полной грудью. Все ее тело дрожало мелкой дрожью при каждом выдохе. Ее потоки и ощущения были настолько сильными, что она вытягивала правую ногу для того, чтобы ослабить их силу.   Время от времени ее тело становилось крайне жестким, а затем расслаблялось снова. Ее лицо становилось поочередно либо красным от слез, либо синим от гнева. Этот процесс продолжался приблизительно три дцать минут. Я знал, что теперь в полной мере могли проявиться ее психопати ческие мысли. Когда была достигнута определенная степень эмоционального возбуждения, я спокойно попросил ее попытаться остановить эту реакцию. Она отреагировала немедленно и начала медленно успокаиваться. В течение нескольких минут я держал ее руку в своей ладони. За двадцать два года работы с психическими больными и с так называемы ми психопатами я приобрел определенное умение управлять подобными эмо циональными ситуациями.   Я утверждаю, что всем психиатрам следует иметь достаточное количество навыков, чтобы управлять ими. Если мы хотим понять шизофренический мир, мы никогда не должны рас сматривать его с точки зрения человека нормального (нормальное психическое состояние ниже будет рассмотрено подробно). Вместо этого мы должны попы таться понять, когда он выражает рациональные функции искаженным спосо бом. Следовательно, необходимо рассматривать его вне нашего "ординарного" мира; мы должны рассматривать его с его собственной точки зрения. Это не просто. Но если понять эти искажения, то нам откроется обширная область психических явлений в человеческих ощущениях, богатая и прекрасная. Об ласть, из которой неожиданно появляются все великие и гениальные дела. Но вернемся к моей пациентке: я спросил ее, что это за крест на ее груди.   Она встала, все ее тело дрожало, она держалась за горло. Затем она сказала: "Я не хочу быть еврейкой" (на самом деле она ею не была). Так как каждый шизофреник любой веры мог бы сказать такое, я не стал убеждать ее, что она не еврейка; напротив, я воспринял ее слова серьезно. "Почему?"  спросил я. "Евреи распяли Христа",  ответила она. Вслед за этим она попросила нож, чтобы вырезать большой крест на своем животе. Ситуация была крайне затруднительной, однако через некоторое время все прояснилось, так как пациентка пробовала интенсивно войти в состояние транса, но повидимому безуспешно.   Через некоторое время она начала плакать и сказала: "Я пыталась снова войти в контакт с силами... но... я не могу..." Я спросил ее почему. "Возможно, для этого есть три причины: я слишком сильно боролась с ними; я недостаточно глубоко вырезала крест; они отвергают меня, потому что я еврейка". Конкретная связь между ее биофизическим состоянием и этими психиче скими идеями все еще была не ясна. Возможно, что иллюзорная система уже больше не работала так хорошо, как раньше; что она чувствовала себя винова той по отношению к "силам", которым была посвящена ее жизнь, и, соответст венно, она хотела принести себя в жертву для того, чтобы заслужить их благо склонность. Такие механизмы общеизвестны из так называемого "нормально го" религиозного поведения. Через некоторое время она успокоилась и пошла домой. Почему я не от правил ее в клинику после всего того, что случилось? Я задавал себе этот во прос. Ответ был следующим: я знал из своей продолжительной практики, что любая угроза в такой ситуации только увеличила бы опасность, и, с другой стороны, ей были необходимы только совершенно подлинное доверие к ней и конфиденциальность. Так или иначе я был вполне уверен в ней. Но риск, ко нечно же, был велик. Существовала опасность самоубийства, но агрессия по отношению к кому-либо отсутствовала. Клинически она, казалось, близко по дошла к серьезному изменению в ее структуре, проявившемуся в ее неспособ ности установить контакт с "силами". Это было бы важным достижением.   Одиннадцатый сеанс   Пациентка пришла в хорошем настроении с ясным взглядом, но слегка взволнованная. Она говорила много и очень остроумно. Терапевтически нельзя достичь какоголибо прогресса, когда пациент чувствует себя так хорошо. Не обходимо было докопаться до конфликта и значительно увеличить энергетиче ский уровень, чтобы продолжать лечение. Это делается путем достижения пол ного дыхания. Как только пациентка начала дышать глубже, у нее вновь развились силь ные психические эмоции. Она начала осматривать комнату типичным для нее параноидным взглядом. Она стала взволнованной, все ее тело задрожало. Ее глаза изменились: сначала в них появилась пустота, позже они стали похожими на докрасна раскаленные спирали электрического нагревателя.   Но это продол жалось недолго. Она поборола беспокойство и затем сказала: "У меня была забавная мысль, что тепло и солнце  также силы и что я могла бы предпочесть эти силы". Я был изумлен. Какая глубокая мысль, и как она близка к истине! Я заве ряю читателя, что в то время она ничего не знала о существовании оргона и что я ей ничего об этом не говорил. Истина, с которой она соприкоснулась своим замечанием, была такова: если было правдой то, что ее "силы" были искажен ными восприятиями ее собственной биоэнергии; если было верным, что энер гия организма и солнечная энергия в своей основе одно и то же, то она сделала верное научное утверждение, и к тому же великое.   Пытался ли ее организм вернуть здоровье уходом от иллюзорной действительности к реальности? Она, очевидно, интенсивно боролась за расширение области ощущения реальности. Замена "сил" другими, естественными силами казалась логичным шагом в этом направлении. Так или иначе иллюзорные силы утратили некоторую власть над нею, что проявилось в следующей фазе: "Я также подумала, что они могут трахаться... О, что я сказала..."   Мгновенно огромное беспокойство одолело ее после того, как она сказала это, как если бы она вызвала дьявола. Я отважился на следующую рабочую гипотезу: дыхание увеличило ее био энергетический уровень. Она приблизилась к естественным силам, "размягчен ным" ощущениям, которые были у нее внутри. Если это было правильно, то иллюзия "сил" внешних потеряла часть собственной энергии и таким образом ослабла. Она подошла ближе к действительности, приблизившись к реальным жиз ненным силам, оргонотическим ощущениям внутри себя. Это было важное откры тие: иллюзия "сил" извне  не только психическая конструкция без основы в реальности; она описывает глубоко чувствуемую реальность, хотя и искажен ным способом. Дальнейший прогресс в лечении должен был доказать или опро вергнуть это предположение. Позднее было доказано, что это верно. В своих иллюзиях психически больные сообщают нам важные вещи о функциях приро ды. Мы только должны научиться понимать их язык. Она подошла очень близко к значению своих иллюзий без полного погру жения в них.   Сильные клонические подергивания лица развивались в течение остальной части этого сеанса, но она переносила их значительно лучше и с меньшей тревогой. Правда, ее глаза становились затуманенными всякий раз, когда оргонотические ощущения становились для нее слишком сильными. Я чувствовал, что она хотела сообщить мне коечто, но пока еще полно стью мне не доверяла. Я спросил ее, было ли мое предположение верным, что она в конфликте с "силами" и со мной; что она за и в то же время против "сил", так же как за или против меня. Я сказал ей, что она боялась "сил", когда рассказывала мне о них, обращаясь ко мне за помощью в борьбе против этих "сил".   Она поняла это, поскольку и у нее самой была та же мысль. Во время нашего разговора она почувствовала головокружение, и я попро сил ее немного расслабиться. Она сделала это. В конце сеанса она сообщила мне совершенно спонтанно, что она серьезно заболела впервые, когда "силы" при казали ей отравить газом всю семью. И однажды вечером она открыла газ, но тут же снова закрыла его. Вскоре после того, как она рассказала мне это, она начала бессвязно бормотать. Это звучало подобно мистическому ритуалу для успокоения злых духов. Она оставалась в комнате около часа, неподвижно стоя на одном месте. Создавалось впечатление каталептической позы. Она не отве чала на мои многократные вопросы, почему она не уходит. Наконец она сказа ла: "Я не могу сдвинуться с места". После этого сеанса стали ясны перспективы ее терапии:   1. Чем больший и лучший контакт она устанавливала со своими плазмати ческими биоэнергетическими потоками ощущений, тем меньше был страх пе ред "силами". Это также доказало мое утверждение, что "силы" в шизофрении являются искаженными восприятиями основных оргонотических ощущений. 2. Данный контакт помог бы ей достичь некоторого оргазменного удовле творения, а это, в свою очередь, исключило бы энергетический стаз. 3. Неискаженный опыт ощущений ее тела позволил бы ей отождествить реальную природу сил и таким образом медленно разрушить иллюзии.   Однако, прежде чем этот контакт будет достигнут, пациентке придется пройти через ряд опасных ситуаций   С каждым прорывом сильных оргонных потоков можно ожидать иллюзий и кататонических реакций в ее теле. Она восприняла бы эти ощущения с ужасом; она блокировала бы их неподвижно стью тела, и заблокированные плазматические потоки трансформировались бы в разрушительные импульсы. Следовательно, "вторичными" импульсами, кото рые происходят от блокирования подлинных, базовых эмоций, необходимо управлять осторожно и позволять им "высвобождаться" медленно, шаг за ша гом. Эта опасность стала бы особенно серьезной, если бы начали возникать первые спонтанные оргазмические сокращения ее организма. Двенадцатый сеанс Мы подошли очень близко к обнадеживающим изменениям и вместе с ними также к большой опасности. Пациентка пришла на этот сеанс в сильном волнении и тревоге. Она задавала бесчисленные вопросы и долго и упорно боролась против любой попытки снять ее блокировку в горле, которая была особенно сильной в тот день. Ее дыхание было очень поверхностным, а ее лицо было совершенно бледным. Она попросила нож. Я сказал ей, что дам ей нож, если она скажет мне сначала, для чего он ей нужен. "Я хочу широко разрезать ваш желудок..." Гово ря это, она показывала на свой собственный живот. Я спросил ее, почему она хочет разрезать мой желудок. "У меня здесь болит... Вы не выпустили вчера достаточно пара..." Я спросил, чувствует ли она в этом месте сильное напряже ние. "Да... да... это ужасно... также в горле..."   Я внезапно понял с совершенной ясностью, почему и в каких эмоциональ ных ситуациях шизофрениками совершаются убийства: когда напряжение в органах, особенно в области диафрагмы и в горле, становится невыносимым, появляется крайняя необходимость разрезать чьелибо горло или живот. Японский обычай харакири, замаскированный идеологической подоплекой, является экстремальным выражением такого рода биоэнергетической ситуации. Убийство происходит, когда импульс направлен от себя к кому-либо другому. Ребенок развивает сокращение в собственном горле, когда в нем есть импульс задушить свою мать или отца. Так же поступает и убийца, разрезая чьелибо горло, когда его собственное удушье становится невыносимым. Я заставил больную полностью вдохнуть и выдохнуть 34 раза. Затем случился спазм глотки. Ее лицо стало синим, все ее тело дрожало, но наконец спазм прошел и непроизвольно стали дергаться ноги и грудная клетка. Она отчаянно боролась против этих клонических движений, но без успеха. И мне стала вполне ясна близкая связь между непроизвольными движениями и разви тием ее иллюзий.   Она посмотрела на меня широко раскрытыми глаза и сказала с отчаянием в голосе: "Вы думаете, что я больше не могу вступать в контакт с силами?.. Вы действительно сделали это для меня?.." Она утратила контакт с "силами", установив контакт со своим самовос приятием, отвечавшим за ее собственные автономные функции тела. Я ответил: "Меня не интересуют ваши "силы". Я ничего о них не знаю. Я беспокоюсь только о том, чтобы привести вас в контакт с вашим собственным телом". Если бы я поборол ее идею о "силах" или высказал бы свое личное мнение о них, она прореагировала бы антагонистично, так как она чувствовала себя посвященной им. Моя стратегия, следовательно, должна была быть тако вой, чтобы оставить "силы" нетронутыми и работать исключительно над блока ми в ее организме, которые создавали иллюзию этих "сил". Через некоторое время она сказала: "Я хочу поехать в Бельвю*, чтобы отыскать силы... Я должна их гденибудь найти... Они хотят, чтобы я была лучше, незауряднее, а не просто животным". Здесь мы столкнулись с законченной идеологической системой человека нормального, направленной против естественных функций организма. "Силы" в психозе имели двойную функцию: одни представляли первичные функции те ла, особенно оргонотические, бисексуальные восприятия; другие, будучи "со вершенными", презирали такие "земные" и "основные" вещи, как нужды тела. Иллюзия, таким образом, привела к одной из двух диаметрально противопо ложных функций человека нормального.   Но наблюдаемое с внешней стороны мира человека нормального, их объединение было не лишено смысла: это было функциональное единство совершенной доброты и основных естественных потоков тела, которое выражалось в форме иллюзии преследования "силами". Теперь, когда впервые был установлен контакт с телесными ощущениями, она разруши ла это единство, поверив в идею о "моральном превосходстве", протестующую против "животных побуждений в теле". Эти связи и взаимодействия редко просматриваются так четко, как в про стой невротической биопатии. Здесь "дьявол" хорошо отделен от "Бога" и по стоянно держится в стороне. Пациентка очень сильно дрожала во время этого процесса. Поочередно она частично поддавалась движениям и ощущениям тела, а затем вновь кочене ла. Борьба была ужасной. Ее лицо покрылось пятнами. Ее глаза то проясня лись, то затуманивались. "Я не хочу быть как средний человек". Я спросил, что она под этим подразумевает. "Человек с жестокими эмоциями". Я объяснил ей различие между первичными и вторичными антиобщественными побуждениями и то, как первые переходят во вторые.   Она поняла это хорошо   Затем она полностью расслабилась, сильное напряжение в мышцах брюшной полости ис чезло. Она почувствовала облегчение и спокойно отдыхала. Я хотел бы подчеркнуть более четко эту структурную функцию защищен ного человеческого животного. Для биопсихиатра с длительной практикой в оргонотерапии  это дихотомия и двойственность по отношению к чьемуто собственному организму как суть страдания человеческого животного. Это ядро всех человеческих функций, которые являются отклонениями от естест венного закона смысла жизни. Это  суть криминального поведения, психических процессов, невротической смерти, иррационального мышления, основно го, главного раскола на мир Бога и мир дьявола в человеческом существовании как мыслящего существа. То, что называется Богом, превращается в дьявола при искажении жизненных функций, т.е. при отрицании Бога.   В шизофрении эти естественные функции, так же как и их искажения, появляются в совер шенно незамаскированной форме. Повторю, нам только нужно сначала нау читься понимать шизофренический язык. "Возвышенное" представляет "низменное", и наоборот. Инстинкты стано вились "низменными" из-за структурного раскола. Подлинно возвышенное, Божественное, становится недосягаемым и возвращается только как дьявол. Бог стал недосягаемым, и искать его напрасно. Какая трагедия! Так как никто, кроме человеческого животного, самостоятельно не создал свое понимание жиз ни, то, должно быть, какие бы раздвоения ни появлялись в идеологиях и мыш лении, они происходят из-за структурного раскола с его неразрешимыми про тиворечиями. Мучительная дилемма между Богом и дьяволом исчезает без боли и ужаса, когда мы выходим за рамки механистическомистического мышления, отходим от точки зрения естественного биофизического человеческого функционирова ния. Эта концепция уже высказывалась, но она нуждается в дальнейшей разра ботке.   А сейчас вновь вернемся к дальнейшей работе с больной. В течение последних нескольких сеансов у меня было впечатление, что больная, как она установила из иллюзии, стояла перед альтернативой: либо она впадает в оцепенение из-за внезапной полной блокировки плазматических по токов; либо она становится невротиком, не достигнув удовлетворительной сте пени здоровья. Реальный процесс шел в двух причинных направлениях, но со вершенно непредвиденным способом. Тринадцатый сеанс Она пришла в этот день с неохотой. За день до этого, после лечения, все было "нереальным, как если бы воздвигли стену вокруг всех предметов и лю дей... не было совсем никаких эмоций.., я чувствую все словно через тонкую стену". Я объяснил ей, что она высвободила большое количество энергии, что по этому ее самые худшие симптомы были временно удалены; однако была обна ружена ее неспособность идти на контакт. Она очень хорошо поняла, что не достаток ее реального контакта в определенном слое ее структуры приводит к тому, что она ощущает предметы и людей "словно через стену". "Да,  сказала она.  Я не могла свободно двигаться; все движения такие медленные; я не могла передвигать ногами и идти быстрее, чем я шла..."   Подобные нарушения нельзя понять, если не знать об аноргонотических приступах, которые часто следуют за экстремальными эмоциональными сдви гами, так же как и в простой невротической биопатии. Кажется, что организм, не испытывающий сильных эмоций, становится почти неподвижным. Ее оргазмический рефлекс был намного сильнее в тот день. На лице на блюдался сильный прилив крови, без синюшных пятен, клонические подерги вания происходили свободно и не было замечено сильного волнения. Через некоторое время она сказала: "Ваши глаза подобны глазам гре ков... Есть ли у вас какаялибо связь с греческими богами?... О, вы похожи на Иисуса..." Я не позволил ей развивать эту тему дальше. "О, я должна так много думать... слишком много эмоций, противоречий... Что такое раздвоение лич ности?" Я объяснил, что это происходит тогда, когда человек будто расколот на две части: с одной стороны, он четко чувствует, что происходит вокруг, а с другой он чувствует все происходящим за какойто стеной. Она поняла.   К концу сеанса она стала взволнованной; произошли внезапные конвульсии в всем теле. Она спросила меня, что означает термин "энергетический стаз". И тут же спросила, почему меня интересуют "силы". У меня было впечатление, что ее разум начал связывать "силы" с восприяти ем потоков. Казалось, что ее великолепный интеллект помогает объединять иллюзию с ее пониманием. Направлением наших усилий был обход раскола, который отделял ее оргонотические ощущения от ее самовосприятия. Поэтому довольно странным было ее утверждение: "Я часто смотрю на белокурых хри стианских девушек... Я завидую им...". "Но вы сама  блондинка",  сказал я. "О нет, я темноволосая еврейка..."   Четырнадцатый сеанс   Пациентка чувствовала себя хорошо в течение трех дней после последнего сеанса. "Сил" не было; она не стремилаеь к ним. Она сходила с подругой в кино, посетила музей и совершила велосипедную прогулку. В тот день она выглядела хорошо, но с неохотой соглашалась дышать глу боко, она напрягла грудную клетку и вновь прекратила дышать. Я не мог понять эту реакцию. После длительного молчания она сказала: "У меня было то же самое чувство в кино к подруге, которое у меня было до того, как я первый раз попала в больницу... Вы не нравитесь мне сегодня..." У нее были сильно заблокированы мышцы бедра, особенно в глубине при водящих мышц.   Этот тип блокировки хорошо известен опытному оргонному терапевту как знак сильных, но отогнанных половых нарушений. "Давление на эти мышцы высвобождает мрачные чувства... извращенные чувства". Она, очевидно, разделяла некоторые гомосексуальные идеи, направленные против сильных естественных половых импульсов. Ее родственник, который и привел ее ко мне, позвонил и сказал, что ей значительно лучше. Тем не менее я знал, что нас ждет большая опасность из-за этого сильного улучшения. Ее организм, не приспособленный для функциони рования на высоком энергетическом уровне, был еще не готов принять слиш ком много удовольствия и хороших ощущений, и я предостерег его против слишком большого оптимизма. Мое предупреждение было не беспочвенным, как мы вскоре увидим.   Хорошо обученный и опытный оргонный терапевт становится крайне ос торожным в управлении процессом терапии именно тогда, когда улучшение наступает слишком быстро. Пока основное оргазмическое волнение не было испытано, всегда имеется опасность полного регресса или, еще хуже, само убийства (в некоторых тяжелых случаях). Поэтому были приняты все меры предосторожности. Пациентка пришла на этот сеанс с ясными, счастливыми глазами и была вполне нормальной и здоровой. Она спросила меня о диафрагме и о предметах психической гигиены. И вдруг она начала отчаянно бороться против полного дыхания; она блокировала его в горле и гортани. На лице у нее медленно поя вилась презрительная улыбка: она поняла, что случилось. Она вновь поддалась болезни и сильно задрожала; ее лицо покрылось синими пятнами. Она вновь подняла глаза, было впечатление, что она полностью ушла в себя. В ее теле наблюдались некоторые сильные оргонотические ощущения. В связи с этим я спросил, пришла ли она в контакт с "силами". "Да, почти...", был ее ответ. Теперь казалось ясным, что "силы" были идентичны оргонотическим потокам в ее теле. Я ненадолго оставил ее одну. Возвращаясь, я внезапно услышал странный шум. Когда я вновь вошел в комнату, подушки и матрасы были разбросаны по полу, обогреватель перевернут, ножка стула стояла в пепельнице. "Силы велели, чтобы я сделала это...",  сказала она спокойно. Я попро сил ее не волноваться, но в следующий раз предупредить меня, когда "силы" будут побуждать ее делать подобные вещи. В конце концов, это было мое иму щество, а не "сил". Она сказала "Да" грустным и отрешенным голосом.   Шестнадцатый сеанс   Действия пациентки в предыдущий день указали на очень сильные импульсы ее ненависти ко мне. Согласно старому правилу символьного ана лиза, психоаналитик, занявшийся оргонной терапией, не должен продолжать, если импульсы ненависти проявились не впервые. Поэтому я на некото рое время ограничился разговорами. Я сказал ей, что она пренебрегает мной. Фантазировала ли она о жизни в моем доме? Да. Теперь она мстила мне в мелочной манере, потому что была очень чувствительной. Она не получила никакой любви от матери и видела только постоянные придирки. Она уда лилась в мир фантазий, и там "силы" пришли к ней. Она с презрением на лице слушала мое объяснение.   Я сказал ей, что она должна пересмотреть свое отношение ко мне, иначе я не смогу продолжать лечение и мне придется ото слать ее в клинику. Через некоторое время она оставила свое презрение и уступила. Но ее от ношение было осмысленным и типичным для таких ситуаций. Пациент начи нает презирать терапевта, сразу после того, как появятся оргонотические пото ки; это случается почти у всех, включая невротиков, и это вполне типичная реакция. Это соответствует ненависти и презрению, проявляемых слабыми, за блокированными личностями по отношению к здоровым людям и половому влечению; кстати, антисемитские идеи обычно возникают по той же причине. Презирающий обычно сосредоточивается на мысли, что терапевт, который имеет дело с естественным половым влечением, обязательно должен быть "сексуаль ной свиньей".   Она согласилась с моим объяснением, но объявила, что не хочет оставлять свои "силы". В целом ситуация казалась совершенно ясной: ее естественное половое влечение угрожало подавить ее, требуя удовлетворения. Ее организм не мог сопротивляться сильному возбуждению. Вместе со слабеющим шизофрениче ским расколом ее импульсивность, из-за которой когдато и произошел этот раскол, начала увеличиваться. Следовательно, мне было необходимо:  открыть энергетический клапан организма: самоудовлетворение;  предохранить ее от раскола полным невосприятием своей ненависти ко мне;  предотвратить любую ее попытку превратить свою оргонотическую вос приимчивость в иллюзию.   Отрешенное шизофреническое выражение в глазах   Хорошо известно, что можно диагностировать наличие шизофрении, осто рожно наблюдая за выражением глаз. шизофренические личности и полно стью развившиеся шизофреники имеют типичный мечтательный, отрешенный взгляд. Кажется, что психически больной смотрит сквозь вас, внимательно всматриваясь вдаль. Его взгляд не все время направлен в пространство. Но когда эмоции переполняют его или когда в беседе с ним касаются серьезных тем, глаза вновь уходят туда, где были раньше.   То же самое выражение можно видеть у некоторых великих ученых и дея телей искусства, например у Галилея и Бетховена. Можно было бы отважиться на заключение, что великий деятель науки или искусства глубоко погружен в свои внутренние творческие силы; он отрешен от мелких, повседневных дел, для того чтобы более полно развить свои творческие способности. Человек нормальный не понимает этой отрешенности и склонен назвать это "сумасше ствием". Он называет "психически ненормальным" то, что чуждо ему, что угрожает его посредственности.   Душевнобольной глубоко погружен в свой внутренний мир жизненных сил; он слушает их так же, как гениальный чело век; но в то же время разница между ними огромна: благодаря своему контакту с Высшими силами гений создает великие, вечные творения; шизофреник за путывается в этих контактах, потому что он разделен на части и боится их; он не имеет единства со своей биоэнергией так, как творческая личность. Но вы ражение глаз в обоих случаях,  глубокое, не такое скучное, пустое, садистское или мрачное, как у невротика, который совершенно не взаимодействует со своей биоэнергией. Я хорошо знал этот симптом, так как работал в психиатрической больнице в Вене в течение нескольких лет.   Но я ничего не знал о его тесной связи с механизмом галлюцинаций и дезориентации. Моя пациентка проявила этот специфический симптом особенно выразительно. Когда "силы" подходили близко, ее глаза становились затуманенными, взгляд  удаленным, и вдобавок закатывались глаза, когда "размягченные" оргонотические ощущения станови лись очень сильными. Я решил сконцентрировать свое внимание на этом симптоме и, если удастся, устранить его   Семнадцатый сеанс   Войдя в комнату, она спросила: "Скажите, могу ли я снова стать медсест рой? У меня плохая репутация..." Она никогда не была медсестрой. Я ответил, что не знаю, так же как не знаю, почему она закатывает глаза всякий раз, когда в нее вселяются "силы". При оргонной терапии разговаривают мало, а пациен ту разрешают занять особое положение, которого, правда, он старается избе гать. Поэтому я попросил ее закатить глаза. Она сделала это с колебанием; но затем испугалась и сказала: "Это  место, куда я обычно удаляюсь... Сейчас я его знаю..." И добавила: "Вы обещали лечить меня так, чтобы не касаться сил... Я не хочу их бросать..." Я ни на чем не настаивал в тот день.   Но в голову прочно засела одна мысль: возможно ли, что шизофренический приступ или процесс фиксируется в небольшой области, так же как другие болезненные симптомы, такие как анорексия (отсут ствие аппетита), головная боль или сердечное беспокойство? Является ли это место основой мозга, областью пересечения оптических нервов? Было ли разум ным сделать предположение, что шизофрения  это настоящая болезнь мозга, вызываемая некоторыми особыми видами эмоциональных сдвигов с локальным сокращением особых частей мозга из-за сильного беспокойства ? Многие симпто мы шизофрении, казалось, подтверждали правильность этого предположения: типичный шизофреник не смотрит в глаза, у многих шизофреников находят в мозге процессы вырождения (они могли быть вторичными структурными из менениями в тканях, точно так же как атеросклероз может развиваться из-за хронического сокращения сосудов, связанного с тревогой); в отчетах о многих шизофрениках говорилось, что они ощущают "завесу" перед глазами или "на тягивание кожи" лба при вспышке болезни.   Восемнадцатый сеанс   Пациентка пришла в хорошем самочувствии. Мы работали над выражени ем ее глаз. Я убеждал ее "удаляться" и вступать в контакт с "силами", закатывая глаза и воспроизводя усилием воли пустой отрешенный взгляд. Она готова бы ла сделать это, но всякий раз, когда она близко подходила к определенному состоянию и выражению глаз, становилась взволнованной и останавливалась. Казалось, мы на правильном пути. Внезапно без явной причины она сказала: "Вы предполагаете все, что происходит со мной". Была только одна возможная интерпретация этого высказывания: предна меренное закатывание глаз провоцировало ее шизофренический механизм.   С того момента, как я настоял на том, чтобы она сделала это, реально я был одним из тех, кто внушал ей все, что она делала. Мысль о том, что я влиял на нее, возникла с чисто биофизической точки зрения. Эта позиция явно прово цировала "высшее" в ее самовосприятии и таким образом привела ее к мысли о том, что на нее влияют. Этот механизм мог бы применяться во многих, если не во всех, случаях мании преследования. Я предположил, что "отдаленность" в ее глазах появлялась из-за локального сокращения нервной системы в основании мозга, причем это сокращение оказы вало то же действие, что и все остальные биопатические сокращения: препят ствовало слишком сильным телесным потокам и ощущениям.   Таким образом, я пришел к первому твердому обоснованию оргономического понимания шизофренического процесса. Оглавление Психология   www.pseudology.org