|
Фатех Вергасов |
|
| Екатерина Ивановна Лорберг 1882-1960 | |
 1882
- Эстония. Местечко
Вейсенштейн. Родилась в семье поденщика и правчки Иогана (Ивана) и
Екатерины Адамовны
1888
- Пошла в начальную школу
1892
- Закончила четыре класса начальной школы
1898
-
Ревель. Пошла в ткачихи
1903
-
Ревель.
Участвует в забастовке. После чего с сестренкой уезжает в
Санкт-Петербург
1905
- На квартире у
Т.А. Лурье-Словатинской
знакомится с Михаилом
Калининым
1906
- Июнь. Михаил
Калинин и Катя
Лорберг поженились без пышной свадьбы
1904
- Родился сын Валериан Михайлович
1905
- Родилась дочь Юлия Михайловна
1905
- Родился сын брата Константина Ивановича - Михаил Константинович,
комнадир сторожевого корабля во Владивостоке
1908
- Родился сын Александр Михайлович
1912
- Родилась дочь Лидия, в замужестве Таланова
1917
-
Февральская революция
1917
- Март. Член РСДРП(б)
1919
- Калинин, олицетворявший, по мысли
В.И. Ленина, союз
крестьян и рабочих, был избран председателем
ВЦИК
1924
- По доносу собственной сестры чекисты растреляли брата Владимира
Ивановича - агента царской охранки
1926
- Сын брата Константина Ивановича - Михаил Константинович - вступил в
ВКП(б)
1932
- У сына Валериана родился сын - внук - Иван Валерьянович
1933
- Отправляется на Алтай. Курирует строительство Чемальской ГЭС,
закладывает фруктовые сады
1935
- Чемальская ГЭС вступила в строй
1935
- У сына Валериана умер сын - внук - Иван Валерьянович
1935
- Алтай. Художник
Чорос-Гуркин предлагает написать портрет
1936
- Москва. Член Верховного Суда РСФСР
1938
- 14 мая. Владивосток, Ленинская, 85, кв. 44. Арестован сын брата
Константина Ивановича - Михаил Константинович
1938
- 25 октября. Москва. Кремль. Арест без санкции прокурора – бумага об
аресте будет выдана только через 4 месяца
1939
- 22 апреля. Осуждена Военной коллегией Верховного суда СССР сроком на
15 лет с поражением в правах на 5 лет.
Устьвымлаг
НКВД
1939
- 14 апреля. Владивосток. Растрелян сын брата Константина Ивановича -
Михаил Константинович
1940
- Медицинской комиссией переведена на полную инвалидность
1945
- 26 февраля. Берия направляет
Сталину справку на жену председателя Президиума
Верховного Совета СССР
Калинина
1945
- 09 мая. Пишет письмо Сталину с просьбой о
пересмотре ее дела
1945
- 12 мая. Пишет второе письмо. Теперь в адрес первого заместителя
председателя ПВС Н.М.
Шверника
1945
- 05 июня. Поскребышев принес прошение Сталину
1945
- 05 июня. Резолюция: "Т. Горкину. Нужно помиловать и немедля
освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву. И.
Сталин"
1945
- 11 июня. Президиум В СССР под председательством
Калинина
постановил помиловать
1946
- Освобождена досрочно. Живет у дочери
1946
- Декабрь. Смотрит на мужа
Калинина в гробу.
И на Сталина, и на
Берию, скорбящих о своём ушедшем партийном
товарище...
1947
- Сын Валериан Михайлович покончил жизнь самоубийством
1954
- Пишет Генеральному Прокурору СССР просьбу о реабилитации: "Меня
морозили раздетую, зимой, в подвалах, применяли ко мне побои..."
1957
- 27 июля. Москва. Сын брата Константина Ивановича реабилитирован
1960
- Умерла
1961
- Умерла дочь Лидия, в замужестве Таланова
1988
- Умер сын Александр Михайлович
.... Москва большая, а Кремль один. Там, в кремлевском общежитии, -- она так и сказала: не в квартире кремлевской, а в "общежитии", едко иронизируя, -- там, Григорий Иванович, я не человеком была, а дамой под номером, не первой, но и далеко не последней, -- уже и сарказм прорывался в голосе. -- А мне это было в тягость, противно было. И я не вынесла. И сказала однажды своему Калинину: "Все, Михаил Иванович, все, я сыта жизнью по горло, больше не могу! И не хочу быть подставной, фальшивой фигурой. Не хочу, чтобы меня тут сортировали, передвигая, как пешку в дамки... Какая из меня дама! Нет, нет, из ржи пшеничного хлеба не испечь... Хочу оставаться такой, какая я есть на самом деле, бывшая ткачиха, и делать то, что умею и люблю делать". И уехала на Алтай. Вот видите, -- потерянно усмехнулась, должно быть, испугавшись столь бурной и безотчетной, словно вырвавшейся из души, откровенности, и внезапно оборвала, скомкала разговор, -- вот видите, Григорий Иванович, распахнулась перед вами, как на исповеди... Извините! -- Поспешно распрощалась, даже слишком поспешно, как это умела делать только она, Екатерина Ивановна, и вышла, оставив художника в легкой растерянности. "Ачуду курьбейчи татуды тибесь, -- подумал он по-алтайски, все еще находясь под воздействием разговора с Калининой, и мысленно же повторил по-русски, не замечая своего двуязычия. -- Не вкусив горького, не поешь и сладкого". .... Вторую картину Гуркин закончил в конце июля, написав ее за две недели. И засобирался домой, в Анос. Марья Агафоновна заждалась, наверное, -- кольнула мысль о жене. Однако уехал не тотчас, по завершении вциковских заказов, а задержался еще на несколько дней, надеясь написать портрет Екатерины Ивановны. Поначалу она как будто согласилась, хотя и без особой охоты, но, узнав, что придется позировать -- и не один раз, а несколько сеансов, как предупредил Чорос-Гуркин, решительно отказалась: "Освободите, Григорий Иванович, не могу, нет и минутки свободной сейчас. Давайте отложим до осени. Да и зачем вам этот портрет? Вы же так радовались, вернувшись к пейзажу, и я рада за вас... Вот и продолжайте работать. Нарисуйте лучше Чемальскую ГЭС. Для истории, -- извинительно улыбнулась и попросила: -- И не спешите уезжать, поживите еще..." А коли так решила Екатерина Ивановна -- переубеждать бесползено: кремень-женщина. Советом же ее "нарисовать Чемальскую ГЭС для истории" Чорос-Гуркин воспользовался -- поработал карандашом и маслом, сделав несколько набросков для будущей, как полагал он, "индустриальной" картины. Дни стояли погожие, ласковые. И он сходил еще в окрестности Чемала... ... И вдруг поймал себя на том, что думает не о красках и цвете, даже и в тот миг, когда "двумя" голосами говорит о них вслух, а вовсе о другом: о жене, об отказе Екатерины Ивановны позировать, но главным образом -- о предстоящем отъезде, испытывая при этом острое чувство раздвоенности: его и домой тянуло, в Анос (как там без него Марья Агафоновна?), и в то же время жаль было расставаться и с этим домом-кораблем, где так славно жилось и работалось, и он вовсе не представлял, как будет жить после, обходясь без вот этих постоянных, ставших привычными встреч и общений с Екатериной Ивановной, без ее доброй поддержки и молчаливого понимания... Портрета же Калининой он так и не написал. И пожалел об этом не раз, укоряя себя за то, что в нужный момент не проявил должной настойчивости |
|