Бурлак Т.А. Михаил Александрович Горчаков Правнук великого канцлера Было начало апреля, канун православной Пасхи, когда в Аргентине наступает прекрасная пора южноамериканской осени. Я приехала в Вилья-Бальестер, уютный пригород Буэнос-Айреса, где живут многие русские эмигранты... В церкви святого Сергия Радонежского шла утренняя воскресная служба. Батюшка вел ее неторопливо и величаво. Прихожане с детьми стояли перед алтарем. Пожилые люди сидели на расставленных вдоль стен деревянных скамейках и стульчиках. Хор пел хорошо и стройно, на мой взгляд. Между молитвами наступила пауза, и я услышала сердитый возглас: “Опять сфальшивили!”. Мне объяснили: “Это наш регент. Очень строгий и требовательный мужчина”. Когда служба закончилась, мы прошли во внутренний дворик церкви. Прихожане не спеша расходились. Из церкви вышел стройный, смуглый старик с живыми карими глазами — тот самый регент. “Князь Горчаков”, — представился он, подойдя к нам. Мне показалось невероятным встретить за пятнадцать тысяч километров от России потомка легендарного дипломата. Забегая вперед, скажу, что встреча эта оказалась не единственной. Князь неоднократно приглашал к себе домой, угощал блюдами старинной русской кухни. Во время этих встреч я узнала о его судьбе. Передо мной предстал остроумный, не утративший вкуса к жизни, оригинальный собеседник, свидетель событий поистине исторических. А вся его жизнь напоминала полный драматизма роман... Михаил Александрович Горчаков родился в 1905 году в Санкт-Петербурге. Он принадлежал к старинному русскому дворянскому роду Рюриковичей, из которого происходили удельные князья Черниговские, положившие начало ветви Горчаковых, (сначала “князья Горчаки”). Занятие высших должностей на государственной службе стало наследственным в этом роду. Так, прадед Михаила Александровича, известный дипломат А.М. Горчаков, имел титул “светлейшего князя”, который давался только за выдающиеся заслуги перед родиной. В буэнос-айресской квартире князя можно было увидеть монографию “Канцлер Горчаков”, вышедшую в Москве в начале 60-х годов в издательстве “Международные отношения”. В свое время ее прислали князю из Советского Союза по его личной просьбе. Государственная деятельность канцлера освещена в ней достаточно полно. Между тем мало кто знает, что у А.М. Горчакова было два сына. Старший, Михаил, пошел по стопам отца. Он служил послом России в Испании, где был удостоен звания испанского гранда. А вот младший сын Константин нарушил семейную традицию и стал дельцом. По-теперешнему — бизнесменом. От него-то и пошли аргентинские Горчаковы. — Дедушка обожал заниматься разными сделками, — рассказывал Михаил Александрович. — Состояние он нажил большое, чем очень гордился, и любил повторять: “Канцлер оставил мне три миллиона, а я превратил их в 75”. Имел собственные виноградники в Крыму. Старожилы до сих пор помнят прекрасные вина “Его Высокопревосходительства, князя К.А. Горчакова”. Деньги держал в основном за границей. Но когда началась Первая мировая война, дедушка все вклады перевел в Россию. Патриот был! И человек замечательный: веселый, добродушный. Мы, дети, просто обожали его. К.А. Горчаков женился на румынской княжне Марие Стурдза, отец которой был господарем Молдавии и Валахии. Эту бабушку Михаил Александрович никогда не видел, потому что дед развелся с ней еще до его рождения. У деда Константина было пятеро детей: две дочери (Мария и Елена) и три сына: Александр (отец князя), Михаил (известный впоследствии парижский монархист по прозвищу “Мика”) и Борис (умер молодым от чахотки). Отец князя, Александр Константинович, окончил в свое время Харьковский университет. Материальное положение позволяло ему свободно выбирать себе род занятий. Был он скорее помещиком: помогал отцу управлять имением на Украине. Неоднократно избирался предводителем уездного дворянства. Мама князя, Наталья Михайловна, происходила из старинного русского рода Бибиковых. Ее отец, Михаил Михайлович Бибиков, был до революции губернатором Воронежской губернии, потом безвыездно жил в своем имении Старая Ивановка, что располагалось на берегу реки Оскол. Были у Бибиковых свои леса и поля, а в Петербурге — собственная квартира на Арсеньевской улице. Дедушка Бибиков умер в России в самый разгар революции — не выдержал происходившего. Перед смертью он только произнес: “Все пропало, все пропало”. Бабушку князя по маминой линии звали Варвара Дмитриевна Оболенская. По России в то время присказка ходила: “Если хочешь быть счастливым, родись Оболенским”. Уж очень они ловкие да удачливые были. Варвара Дмитриевна была настоящей русской барыней: натурой широкой, гостеприимной, хлебосольной. Умерла она в эмиграции, в Париже, в возрасте 80 лет. У своих родителей князь был первенцем. Появившегося на свет годом позже брата назвали в честь деда — Константином. Он женился на Марье Александровне Вырубовой. Ее мачехой была Анна Вырубова, урожденная Танеева, та самая легендарная фрейлина последней русской императрицы. Но узнать какие-либо подробности об этой загадочной фигуре не удалось. Князь не захотел говорить о ней. “Про Танееву забудьте, — поморщившись, сказал он. — Ничего хорошего там нет”. Жена самого князя, Ольга Алексеевна, происходила из знатного рода графов Орловых-Давыдовых, одного из ответвлений мощной династии Давыдовых, к которой принадлежали и известный декабрист Василий Давыдов, и прославленный поэт-партизан Денис Давыдов. Интересные сведения об этой семье содержатся в изданной в Париже книге “Давыдовы”, которую князь давал мне почитать. О тесте он говорил сухо, без особой симпатии. Как ярый монархист, не мог простить ему его “реверансов” Временному правительству в 1917 году. “Один из богатейших людей России, но зачем-то надо было устраивать революцию”, — усмехался Михаил Александрович. А вот покойную тещу свою обожал. Агафоклея Григорьевна была родной дочерью известного русского дипломата Г. де Стааля и С. Горчаковой, дочери генерала — героя Крымской кампании 1856 года. Двоюродным братом Агафоклеи Григорьевны по маминой линии был прославленный премьер Петр Аркадьевич Столыпин. “Великий человек! — не скрывал своей гордости князь. — Впрочем, за это его и убили. Проведи он свои реформы, никакая революция не была бы нужна”. У графини О.А. Орловой-Давыдовой был брат Сергей. Уже в эмиграции он получил прекрасное образование, окончив в Англии престижный университет. Во время Второй мировой войны в составе английской делегации был переводчиком на Тегеранской конференции. В самом конце войны трагически погиб в автомобильной катастрофе. До революции Горчаковы жили в Петербурге на Монетной улице. Дедушка Константин купил там два особняка. В одном жила его старшая дочь Мария с домочадцами, а в другом — остальные члены семьи. Дома сохранились и по сей день. Об этом поведала князю его внучка, которая еще в годы перестройки побывала в СССР и видела бывшее фамильное гнездо. В Петербурге Горчаковы проводили всю зиму, держали там собственный салон. Взрослые собирались на вечеринки, играли в карты, танцевали. Для ребятишек устраивали балы и праздники. “В гостиной всегда было оживленно, интересные люди постоянно бывали у нас”, — вспоминал Михаил Александрович. Завсегдатаями их салона были граф Шувалов, известный промышленник Лорис-Меликов, легендарный премьер С.Ю. Витте, мамин приятель, видный либерал А. Гучков, обер-прокурор Святейшего Синода А.Д. Оболенский (бабушкин брат), дипломат Б. Татищев, княгиня Гагарина. Словом, цвет петербургского высшего общества. Дети с нетерпением ждали наступления весны. В мае Петербург утопал в зелени и был особенно хорош. Летом всей семьей уезжали в Полтавскую губернию, в имение Ташань, которое дедушка купил в 1903 году. Фотографию усадьбы я видела в аргентинской квартире князя, в его спальне: она висела над кроватью, напоминая о далеком детстве и родине. Бывало, выезжали во Францию, на Лазурный берег: отдохнуть, проведать семью Витте. Разразившаяся Первая мировая война нарушила налаженную жизнь семьи. Отец князя из-за близорукости не мог быть призван в армию, но вместе с друзьями организовал отряд Красного Креста, в составе которого и был направлен на фронт. Очевидцы позднее рассказывали, что отец его отличался невероятной храбростью, что стоило ему в конце концов жизни. В марте 1916 года А.К. Горчаков был тяжело ранен на Западном фронте и в возрасте сорока лет скончался в военном госпитале. Отца похоронили в Петрограде, на территории монастыря Иоанна Кронштадтского. Мама стала сестрой милосердия. В Киеве она работала в Дворянском госпитале, в отделении для тяжелораненых. В 1915 году в жизни этого заведения произошло знаменательное событие: его посетил сам государь-император. — Перед госпиталем были выстроены воинские части, — вспоминал Михаил Александрович. — Едва государь появился, раздалось громкое “Ура!”. Я увидел его сверху, с балкона. Был он таким же, как на фотографиях: небольшого роста, ничего величественного. Но оставлял приятное впечатление. Держался спокойно, с достоинством, вел себя невысокомерно. Начало революции князь помнил смутно. В памяти его остались лишь отдельные эпизоды да обрывки разговоров взрослых. Переломные события он называл “неприятными картинками”. Хорошо, правда, запомнил, что перед революцией в их среде сильно критиковали царскую семью, и в первую очередь императрицу. — За Распутина ей доставалось крепко, — рассказывал князь. — Она была непопулярна в обществе. Не умела держать себя в руках, была раздражительна, а потом и вовсе ударилась в мистику и суеверия, что у многих вызывало неприятие. Даже в нашем доме в связи с этим велись нелестные для Александры разговоры. Февральские события запомнились как “дни большой стрельбы”. “Это и была настоящая революция, — подчеркивал князь. — В октябре произошел только переворот”. Вооруженные гвардейцы разъезжали на грузовиках по всему Петрограду. Всюду звучали лозунги. Керенский произносил перед воинскими частями пламенные речи. Впрочем, в кругу князя его глубоко презирали. Считали предателем. Были убеждены, что он не способен управлять страной. По мнению же князя, в то время не нашлось ни одной крупной фигуры, чтобы спасти Россию от катастрофы. “Неприятные картинки” продолжались и после октября. В Петрограде стало опасно, и предусмотрительная Наталья Михайловна уехала с детьми в Киев. Но и там вскоре стало неспокойно. Город переходил из рук в руки. Фактически началась гражданская война. Когда подошла Красная Армия, Горчаковы покинули и Киев. Наталья Михайловна, хорошо знавшая посла Турции, обратилась к нему за помощью. В конце 1918 года от городского вокзала отошел турецкий дипломатический поезд, в одном из купе которого скрывались Горчаковы. Они прибыли в Одессу, но жизнь и там оказалась трудной. Взрослые приняли решение покинуть родину. На пароходе черноморского торгового флота они отплыли в Константинополь. День отъезда князь запомнил на всю жизнь. 14-летний подросток вышел на палубу и долго смотрел на удалявшиеся пристань, берег и знаменитые одесские лиманы. “В моей душе что-то ёкнуло. Я понял, что вижу Россию в последний раз”, — рассказывал Михаил Александрович спустя 75 лет... В Константинополе творилось тогда что-то неописуемое. Город был наводнен беженцами из России. Огромное их количество скопилось в порту. С трудом Горчаковы достали билеты на пароход, отплывавший в Рим. Там жила мамина подруга, графиня Радзивилл. На ее вилле семья временно остановилась и решила вопрос о своем дальнейшем местожительстве. Наталья Михайловна не хотела ехать в Париж, куда в то время устремились многие русские эмигранты. Она предпочла более спокойную Швейцарию, а в Париж уехал дедушка Константин. Княгиня поселилась в Лозанне. Детям надо было продолжать учебу. По местным правилам они должны были сдать экзамены по французскому языку. Успешно пройдя испытание, братья были приняты в гимназию. Окончив школу, Михаил поступил на инженерный факультет Лозаннского университета. Русская колония в Лозанне в то время была малочисленной. Она состояла в основном из группы русских аристократов и российских швейцарцев, которые были православными, но очень плохо говорили по-русски. Поэтому круг знакомых был узким. В основном ходили друг к другу в гости. Следили за жизнью эмиграции за рубежом: выписывали из Парижа “Возрождение” и милюковские “Последние новости”. Молодой князь интересовался и политикой. Он примыкал к находившейся в Лозанне “Лиге Обера”* , посещал ее заседания, читал советские газеты (Лига получала даже “Красную звезду”), был в курсе всех происходивших в СССР событий. Однажды написал в Нью-Йорк Игорю Сикорскому, прося пожертвовать на дела Лиги. Денег, правда, знаменитый авиаконструктор не дал. Прислал только свою книгу “Крылатый Сикорский” с дарственной надписью. Она украшала книжный шкаф князя в его аргентинской квартире. Окончив университет, молодой инженер начал работать на железнодорожном предприятии. По роду службы объездил до войны много стран. Побывал даже на далеких Антильских островах. Кусок хлеба давался нелегко. О какой-либо блестящей карьере он тогда и не помышлял. “Главное было выжить”, — подчеркивал князь, рассказывая о том периоде жизни. В 1931 году он женился на своей давнишней знакомой, молодой графине О.А. Орловой-Давыдовой. Венчались они в православной церквушке местечка Эве, что под Лозанной. Там же отпраздновали и свадьбу. Супруги прожили в Лозанне до 1937 года. Прежнее место работы перестало устраивать, и Горчаков переехал в Женеву. Вместе с одним швейцарцем они решили начать собственное дело. Зарегистрировали издательство и стали выпускать книги. Жизнь шла своим чередом. Родились дети. Их воспитывала русская гувернантка. Молодая княгиня изучала живопись, брала уроки ваяния, много рисовала. Однако женевский период жизни был омрачен одним неприятным обстоятельством. Компаньон оказался нечистоплотным человеком и надул Михаила Александровича. “Практически я остался без всяких средств”, — рассказывал он. Горчаков срочно написал жившему в Аргентине брату Константину. Тот пригласил его к себе. Но вспыхнула Вторая мировая война. Отправляться в столь дальний путь с детьми в разгар боевых действий князь не решился и отложил отъезд до конца войны, и только в 1947 году семья покинула Швейцарию, прожив в этой стране почти 30 лет. Путь лежал в далекую Аргентину. Мало кто в послевоенные годы приезжал в эту страну по семейному приглашению. В основном наши соотечественники были беженцами, бывшими военнопленными, перемещенными лицами, прибывавшими из лагерей и оккупационных зон. Большинство эмигрантов ехало из Германии и Сербии. Первое время семья арендовала дом в одном из пригородов Буэнос-Айреса Сан-Исидро. Благодаря помощи брата и друзей Михаил Александрович быстро устроился на работу. Одно не устраивало: в Сан-Исидро и его окрестностях не было православной церкви. Тем временем в предместье Вилья-Бальестер компактно селились многие выходцы из России, и оно превращалось в своеобразную “русскую” столицу. Была там и церквушка, которую семья Горчаковых стала регулярно посещать. Когда же начали возводить новое здание, Михаил Александрович оказался среди его самых активных строителей. “Там треть кирпичей вот этими руками положена”, — с гордостью показывал он свои ладони. В храм св. Сергия Радонежского (так впоследствии стала называться заново возведенная церковь) князь приезжал и из столицы, куда перебрался позднее. Горчаков не только строил эту церковь. Тридцать с лишним лет он был ее старостой, а по совместительству – и регентом. Когда мы познакомились, он уже только руководил ее небольшим хором. В Аргентине фортуна была к нему благосклоннее. “Я сделал здесь хоть и скромную, но все-таки карьеру” — так оценивал он свой путь. Горчаков служил в крупном немецком концерне “Бунге и Борн”, который до сих пор занимает ключевые позиции в экономике страны и региона. Сначала князь работал инженером, потом был назначен директором страховой компании концерна. Его ценили и уважали. В штате фирмы Горчаков прослужил до 75 лет, потом вышел на пенсию. Но руководство предложило ему должность почетного советника. Так что окончательно из “Бунге и Борн” он ушел только в 80-летнем возрасте. В Аргентине Михаил Александрович пустил глубокие корни. Семья его разрослась. Родились и выросли младшие, Сергей и Ольга. Обзавелись собственными семьями и старшие дети. Сын Александр женился на аргентинке английского происхождения, имеет четверых детей и небольшое дело. Старшая дочь, Софья, была замужем за сыном Василия Вырубова, видного деятеля Февральской революции. (Последний, в свою очередь, приходился родным племянником князю Г. Львову, члену Временного правительства, сподвижнику Керенского.) От этого брака у нее осталось трое дочерей, которые тоже имеют свои семьи. Дочь Дарья вышла замуж за итальянца и перебралась с ним в бразильский город Сан-Паулу. Сергей, по профессии инженер-агроном, занимался последнее время бизнесом. Дочь Ольга, к сожалению, умерла в молодом возрасте. Нет в живых и жены князя. Она скончалась в декабре 1991 года, в год, когда Горчаковы отметили шестидесятилетие совместной жизни. Когда мы познакомились, у князя были уже правнуки. “Вся наша семья дружная и крепкая”, — для выразительности Михаил Александрович сжал руку в кулак. Надо отдать должное князю: где бы он ни жил, он всегда помнил, кто он и откуда. До конца своих дней оставался подлинно русским человеком. И своим детям князь привил любовь к русской истории, культуре, православной религии. Даже внуки носят русские имена и понимают русскую речь. И все гордятся своим русским происхождением. В быту князь всегда придерживался православных правил и обычаев. Соблюдал все посты и обряды. Любил русскую кухню. Знал множество старинных рецептов — свято хранил вывезенную из России бабушкину кулинарную книгу. Превосходно солил огурцы и мариновал виноград. Сам составлял меню для гостей. В приятной компании мог пропустить и рюмочку. Для своих лет (тогда ему было почти 90) вел довольно активный образ жизни. Еженедельно приезжал на воскресную службу. Старался не пропускать ни одного мероприятия в русской общине. По собственному признанию, до 80 лет возраста своего не чувствовал. Долгие годы ездил на рыбалку и охоту в соседний Уругвай или на самый юг Аргентины, в красивейший район Барилоче. Никогда не переедал, особенно мяса. В течение дня старался как можно больше двигаться. Все время чем-то занимался, не сидел сложа руки. Пока жили в пригороде, увлекался садоводством. В городской квартире всегда что-то мастерил. Любил хорошо одеваться. Был всегда подтянут, аккуратен, гладко выбрит, причесан, надушен. В кармане пиджака непременно красовался накрахмаленный платочек. Любой мог позавидовать его изысканным манерам и природной элегантности. Великий Пушкин когда-то написал о своем знаменитом однокашнике: “питомец мод, большого света друг, обычаев блестящий наблюдатель...”. То же самое можно сказать и о правнуке канцлера. Еще поражал его живой, острый ум. Наблюдения были правильные, суждения — трезвые, а память — отличная. Он помнил даже номера своих домашних телефонов в Петербурге. Отличался и чувством юмора. Как человек воспитанный, он не навязывал собственной точки зрения, но всегда оставался при своем мнении. Монархист по воспитанию и убеждениям, он тем не менее понимал невозможность возрождения в России монархии. — Лично я считаю, что с убийством Николая II и царевича Алексея кончилась и русская монархия, — рассуждал Михаил Александрович. — Прямых наследников уже нет. Все остальные ветви — побочные. Отречение государя от престола состоялось. Это реальный исторический факт, с которым нельзя не считаться. Наследниками престола провозглашена семья покойного Владимира Кирилловича Романова. Отношение эмиграции к нему неоднозначное. У меня лично — негативное. Сам Владимир Кириллович никакой политической фигурой не являлся. Я встречался с ним в Париже, мне он показался малоинтересной личностью. А у отца его, Кирилла Владимировича, вообще было не все чисто. Он крепко запятнал себя еще в феврале 1917 года, когда, напялив красный бант, отправился в Зимний засвидетельствовать свое почтение Керенскому. После этого в глазах истинных монархистов он навсегда остался изменником. Да и в эмиграции вел себя не лучшим образом. Как самозванец кричал на всех углах, что является единственным законным наследником, хотя приходится Николаю всего лишь племянником. К тому же был женат на разведенной, что в нашем кругу совершенно не допускалось. Претендент на царский престол всегда должен иметь безупречную репутацию. Да и обстановка сложилась такая, что о царском режиме думать не приходится. Как практически восстановить монархию?! Назначить кого-то царем? Выбрать, как выбрали в XVII веке Михаила Романова? Просто не представляю себе эту процедуру. Если только возродить монархию как некий символ русской нации?! Но сделать это сейчас непросто. Формы правления в России могут быть самыми разными. Не в этом дело. Главное — вернуть ей статус великой державы. Чтобы Россия была православной, самобытной и сильной, какой она была всегда. А будет ли ею править президент, царь или сам Господь Бог — это уже неважно... *** Как радовался бы Михаил Александрович, узнав, что в Москве, на здании Дипломатической академии установлена мемориальная доска в честь его знаменитого предка! Но увидит ее теперь только молодое поколение аргентинских Горчаковых. В очередной раз я отправила князю поздравление с Новым годом. Но в ответ получила скорбное известие: дочь князя, Софья Михайловна, извещала о его кончине... Буэнос-Айрес — Москва _________________ * Названа по имени адвоката Обера, защищавшего на судебном процессе убийцу В.Вю Воровского Конради 30 января 2001 года в актовом зале МИД России состоялся премьерный показ документального фильма “Последний канцлер” (часть 1) о выдающемся дипломате и государственном деятеле России А. М. Горчакове. Фильм посвящен 200-летию МИД России. Картина снята на киностудии “Леннаучфильм” при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации.   Особую помощь в подготовке и организации съемок оказали МИД России, ГАРФ, Государственный Эрмитаж, музеи “Царскосельский лицей”, “Царское Село”, “Михайловское”, командование Черноморского флота. На основе архивных документов, в том числе из архива внешней политики Российской Империи, создатели фильма (автор сценария — И. Соболева, режиссер — Д. Хмельницкая, директор картины — Г. Маркова) рассказали о первых шагах на дипломатическом поприще талантливого политика, впоследствии руководителя российского внешнеполитического ведомства, который сумел в тяжелейшей ситуации, после поражения в Крымской войне, вернуть России статус великой державы и восстановить политическое равновесие в Европе. После демонстрации фильма участники съемочной группы выразили благодарность Министерству за консультативную помощь, поделились своими планами о продолжении работы над второй частью фильма и ответили на вопросы собравшихся, которые отмечали, что фильм, несомненно, полезен и интересен как специалистам-историкам, дипломатам и политикам, так и рядовым зрителям. Встречи, люди, нравы, судьбы....время   www.pseudology.org