Беседа с нашим земляком Павлом Бородиным, до 10 января 2000 года работавшим управляющим делами президента России, а 26 января ставшим Государственным секретарем Союза России и Белоруссии, состоялась накануне нового года. Проходила она не с глазу на глаз, как я привыкла, а по телефону.

Поэтому я порядком поволновалась: удастся ли провести ее достаточно живо и откровенно. Да еще и технические вопросы: как бы телефон не подвел, диктофон записал все четко. Короче, готовились мы к интервью, как к сеансу космической связи: установили телефон с громкоговорящей связью, несколько раз проверили диктофон, на всякий случай положили рядом запасные батарейки.

За полчаса до времени связи железную дверь моего кабинета (у нас в Доме печати без этих страшных железных дверей никак нельзя – обычную деревянную уже два раза взламывали, вынося всю технику) закрыли снаружи, чтоб никто в кабинет не ворвался и не помешал.

Точно в назначенное время, в 9.00 по Москве, раздался звонок. Нас соединили, и в трубке раздался приятный голос: “Добрый день, Надежда Мухарбековна”.

–Павел Павлович, почему, решив дать интервью для тувинских читателей, вы выбрали именно газету “Центр Азии”?

– Я так понимаю, что газета “Центр Азии” – это символ Кызыла, а Кызыл – это тот прекрасный город, в котором я провел всю свою молодость.

– В 1997 году мы уже публиковали ваше интервью, подготовленное для “Центра Азии” корреспондентом ИМА-ПРЕСС Михаилом Бочаровым. Редакция включила его в первый том уникальной книги “Люди Центра Азии”, которую в 1998 году мы отправили вам в подарок. Интересно узнать ваше мнение об этой книге.

– Спасибо большое, мне очень понравилась эта книга. Я очень тепло вспоминаю то время, которое я прожил в Кызыле, 16 лет я там прожил. Книга – это своеобразный срез в моей жизни, моего становления, и она мне очень понравилась.

– Редакция газеты в ноябре этого года выпустила еще более уникальную вещь – II том книги “Люди Центра Азии” – 92 интервью – судеб людей Тувы. Вам это интересно? Вам прислать ее в подарок?

– Конечно. Обязательно.

– Тогда диктуйте адрес.

– Москва, 103132, Старая площадь, 8/5, подъезд 3, Постоянный комитет Союзного государства Беларусь-Россия.

– Готовясь к интервью, я перекопала весь Интернет, подняла все варианты вашей биографии, но нигде, увы, не нашла ни слова о родителях. Кто они, как попали в Кызыл из города Шахунья Горьковской области?

–У меня папа – орловский, мама – тамбовская. Корни семьи: Бородины из Орловской области, Дубровины по матери – из Тамбовской. Но родились они в Сибири: папа – под Абаканом, мама – в Тюмени. А я родился в городе Шахунья, когда там после войны работали отец и мать.

Но мы там почти не жили, отец был репрессирован, попал в тюрьму, и мы переехали сначала под Омск, а потом в 1949 году – в Кызыл. В Туве я прожил до 17 лет, а в 1964 году уехал и поступил в Московский институт химического машиностроения.

– В Кызыле вы жили в доме № 228 по улице Красноармейской?

– Да, 228. Раньше он был 226, а потом дом там достроили, и он стал 228.

– Сейчас ваши родители в добром здравии?

–Отец у меня давно умер, еще в 1964 году, похоронен в Кызыле, но последние лет восемь он с нами и не жил.

Мама, Лина Ивановна, жива, ей 87 лет. 14 декабря был день рождения. Она живет здесь, в Москве.

–А где работала в Кызыле ваша мама?

– В Статуправлении Тувинской АССР, она по образованию экономист.

– А сейчас родные в Кызыле остались?

– По линии Солдатовых, по линии отца, живут в Кызыле мои двоюродный брат, сестры, племянники, племянницы внучатые. Я у них бываю, когда приезжаю в Кызыл.

– Поддерживаете ли вы связь с ними, со своими учителями и друзьями детства из школы №3, спортсменами-баскетболистами, с которыми играли в сборной республики?

– К сожалению, жизнь так разбросала нас по всему Советскому Союзу, России, что не удается встретиться с теми, с кем учился, с кем играл в баскетбол. Хотя наша диаспора, которая сложилась в Якутии, где я прожил 20 лет, сейчас почти полностью переехала в Москву, и мы все здесь каждую субботу встречаемся.

– В Кызыле вас помнят, как спортсмена. Сейчас баскетбол у нас стал непопулярен, захирел. Спортсмены шутят: “Это из-за того, что Бородин уехал!”

– (Смеется) Да, я почти 6 лет играл за сборную республики. Мы неплохо выступали и побеждали на серьезных соревнованиях

– Когда вы последний раз были в Кызыле?

– В 1997 году, когда мы готовили город Красноярск к приезду президента Ельцина и премьера-министра Японии Хасимото. Я дважды летал в Кызыл и встречался с руководством республики, к которому отношусь очень хорошо. В 2002 году я планирую поездку в Кызыл.

– В своем интервью в 1997 году вы сказали о себе “Я человек Тувы”. Но сейчас вы уже, наверное, не человек Тувы, а человек Белоруссии?

– (Смеется). Нет, я не меняюсь. Я действительно человек Тувы. И человек Якутии. Я прожил 26 лет в Азии: и в Центре Азии, и на Юго-Востоке Азии. Я наполовину тувинец, наполовину якут.

– С кем сложнее работать – с Ельциным, Путиным или с Лукашенко?

– Когда работаешь, то не замечаешь, сложно это или нет. Я проработал почти семь лет вместе с Ельциным и вот уже два года работаю и с Владимиром Владимировичем Путиным, и с Александром Григорьевичем Лукашенко. Постоянный комитет Союзного государства, который я возглавляю, –межгосударственный орган, так что я работаю с двумя президентами.

Вчера встречался с Путиным, на той неделе встречался с Лукашенко, мы обсуждали вопросы союзного строительства, обсуждали создание Конституционного акта Союзного государства, выборы в парламент, экономические вопросы.

– А как развивается сегодня возглавляемый вами Союз России и Беларусии?

– Вот вам несколько примеров. Годовой бюджет стран СНГ (их 12) 268 миллионов рублей, бюджет “пятерки” (таможенный союз России, Беларуси, Казахстана Киргизии и Таджикистана) – 70 миллионов рублей. А бюджет Союзного государства – уже три миллиарда рублей.

– Как эти деньги расходуются, на что?

– В основном на поддержку более 30 союзных программ: “Союзный телевизор”, “Союзное машиностроение”, “Химволокно”, “Сельхозмашиностроение” и других. Сегодня на постсоветском пространстве только россияне и белорусы производят машины EURO-1 и EURO-2. И мы замахнулись на EURO-3. Пока таких машин никто не производит, а мы производим. Сегодня наша техника востребована не только на рынке Беларуси и России, но и на европейском и мировом рынках – покупают, например, мексиканцы, бразильцы нашу технику. Сегодня мы производим союзный телевизор, который никак не уступает, а по отдельным параметрам превосходит аналогичные японские и южнокорейские модели. У меня дома телевизор “Витязь” стоит. Мы уже сегодня занимаем 25% рынка телеприемников, а еще недавно занимали всего два процента.

– Как обстоят дела с Конституционным актом?

– Он рассмотрен Высшим госсоветом. Будет дан, может быть, месяц-два-три на то, чтобы учесть замечания, внести его на референдум. Надеюсь, что в 2002 году будет проведен референдум о Конституционном акте Союзного государства и выборы Парламента. Мы получим единую законодательную базу, законы – о собственности, о ресурсах, о трудовом пространстве, об экономике, об инвестициях.

– В Конституционных принципах рассмотрен опыт построения государств разных стран – английский, американский, немецкий, швейцарский. А какой все-таки предпочтителен для России из семи моделей?

– Российский. Президент Союзного государства – президент России, вице-президент – президент Беларуси. Это вовсе не ущемление национального суверенитета. Беларусь будет входить в Союзное государство на конфедеративной основе.

– Раз мы заговорили о президентах, скажите, изменились ли с 1997 года, когда вы в своем интервью очень положительно, искренне-дружески отзывались о президенте Тувы, ваше мнение о нем?

– Я и сейчас считаю, что господин Ооржак на своем месте. Хотя сейчас меньше, так как у меня другая работа, но раньше я оказывал ему помощь в работе с федеральными российскими органами, и знаю его удивительную настойчивость в работе и с Центробанком, и с Минфином по вопросам бюджета республики, по вопросам создания производственных мощностей и многим другим. Тува – это кладезь природных ресурсов и господин Ооржак очень много делает для республики, для того, чтобы бюджетные проблемы республики решались своевременно. И в этом отношении я ему очень много помогал. Мы с ним бывали у высоких людей, и я видел, как он весьма настойчиво решал эти вопросы.

– Увы, любому политику трудно в течение 8 лет удерживаться на пике народной любви. Скажу откровенно: сейчас в республике рейтинг президента уже не так высок, как в 1997 году. В предверии выборов его все чаще и острее критикуют в прессе. В околополитических кругах ходят разговоры, что в списках кандидатур на пост Главы правительства Тувы 2002 года, устраивающих администрацию президента России нет имени Шериг-оола Дизижиковича Ооржака. Правда ли это?

– Мне сложно сказать, я, к сожалению, сейчас с администрацией Президента Российской Федерации по таким вопросам не работаю. Навряд ли, как я понимаю. Я вижу, как проходят выборы, в том числе в Якутии они недавно прошли. И здесь роль Президента и администрации достаточно условна, потому что многие вопросы решают сами кандидаты, решают избиратели – это они принимают решения. Они принимают решения на основе того, как они живут, как они востребованы в своем регионе, в своей республике, на основе того, как получают рабочие места, решается проблема занятости, бюджета и другие вопросы. С этой точки зрения, мне очень трудно сказать. Все равно будут решать избиратели Республики Тува.

– Друзья познаются в беде. Скажите, в течение трех месяцев января – апреля этого года, когда вы сидели в тюрьме – в Америке, Швейцарии, от кого вы получали слова поддержки?

– Я получил огромное количество писем. Все понимали, что это политическая провокация. Мне прислал письмо Его Святейшество Патриарх России Алексий II, мне прислали послания поддержки наши президенты – и Лукашенко, и Путин, члены парламентов, правительств, депутаты, простые люди. Все отчетливо понимали, что это чистой воды политика, и никакого отношения к финансовым махинациям я не имею, что сейчас и выясняется. Я, как и все люди, грешен, но не виновен.

– А из Тувы кто поддержал вас?

– Да. Как член Совета Федерации господин Ооржак прислал мне письмо в поддержку.

– Когда обвинение в отмывании незаконных доходов будет, наконец, с вас снято?

– Швейцарское следствие не знает, что делать сейчас. Следствие видит, что все дело надумано, заказано отсюда, из Москвы. И как теперь быть, там, в Швейцарии, не знают. Могут затянуть на долгий срок. Бывает, что следствие ведется и 10, и 20 лет, а толку – никакого.

– А 3,5 миллиона долларов залога, выплаченного за вас Россией, после суда вернутся из Швейцарии в бюджет Российской Федерации?

– Я думаю, что будет решение суда и вернут, безусловно, в этом сомнения нет.

– Остается пожелать только одного: держитесь, Павел Павлович.

– Спасибо, спасибо.

– А почему вы не участвовали в ноябрьских Днях культуры Тувы в Москве? Вас не пригласили?

– Я был приглашен, но, к сожалению, я участвовал в официальном мероприятии – в это время была делегация Белоруссии. И эти два дня был очень занят – такая накладка получилась.

– Вы много помогали Туве. В частности, как мне рассказали, издание красочного дорогого фотоальбома “Тува-край сбереженных богатств” финансировали лично вы?

–Я помогал не только изданию альбома, но и детям – Фонду обездоленных детей, который ведет жена президента республики. Также помогали предприниматели и бизнесмены. Мы посылали деньги, может, не достаточно большие, но достаточно регулярно.

Мы и сейчас помогаем детским домам – в Якутии, в Москве, в Тульской и Смоленской областях, в Беларуси.

С женой у нас есть негосударственный детский дом семейного типа, там 48 детей. В Подмосковье строится дом для 64 детей. В прошлом году отправили самолет под Новый год – послали одежду, оборудование, компьютеры, телевизоры в Вилюйский детский дом, с которым у меня очень прочные связи. Эта работа ведется постоянно, мы занимаемся благотворительностью свыше 25 лет. Мы с супругой никогда об этом много не говорим, но мы делаем дело.

– Мне очень хотелось бы познакомиться с вашей супругой. Зная, что у вас кроме родной дочери четверо приемных детей, что вы так опекаете детей-сирот, я всегда удивлялась: сколько же надо душевного тепла, запаса любви, чтобы как она и вы обогреть столько чужих детей. Откуда идет это?

– Для этого надо было прожить в городе Кызыле, где нас было четверо детей и одна мать: две страшие сестры, я и младшая сестренка. Я пошел на работу в 6 лет. Я еще в школу не ходил. Мама меня устроила в подсобное хозяйство под Кызылом. Мы летом пропалывали грядки, и там нас кормили, еще даже небольшую сумму заплатили, когда мы закончили работу. Потом был кирпичный завод на правобережье, потом я работал штукатуром, маляром, плотником, автоводителем. Я не помню ни одного лета, которое бы я в Кызыле не работал.

Вы знаете, я не умею кататься ни коньках, ни на лыжах, потому что в детстве у меня не было ни коньков, ни лыж. Я всю жизнь работал. Окончил институт, меня оставили преподавать, а по ночам я разгружал вагоны, пока не уехал в Якутию.

– Вас не обижает, что Орден Республики Тыва за большие заслуги перед республикой Шериг-оол Ооржак вручил 18 декабря 2001 года не вам, а Юрию Лужкову – вашему конкуренту по предвыборной борьбе за пост мэра Москвы в 1999 году.

– Что вручали?

– Орден Республики Тыва. Вы разве не знали об этом?

– Нет, не знал. Я и не знал, что в республике есть ордена, тут мне трудно сказать.

Знаете, я награжден всеми высшими наградами, которые есть в России и Беларуси. Лауреат Государственной премии России, кавалер ордена “За заслуги перед Отечеством” 2-ой степени, заслуженный работник Республики Саха, награжден орденом Франциска Скорины (высший орден Республики Беларусь). Главные награды – за уникальные работы по реконструкции Кремля. Эти работы оценены ЮНЕСКО.

В этих объектах раньше было по колено воды, плохо пахло и бегали крысы. Сегодня это уникальные памятники мировой культуры. И большой Кремлевский Дворец, и здание Сената, официальная резиденция президента РФ, и Дума, и Совет Федерации, и Счетная палата, расстрелянный Дом правительства и многое другое. Я за свою жизнь строил и города, и поселки, и газопроводы, и газопромысловые хозяйства, и Кремль восстановил, и жилые комплексы строил. Так что у меня богатый опыт и достаточно много наград за мою работу.

– Это вы рекомендовали Шериг-оолу Ооржаку председателя Совета директоров “Международного Промышленного банка” Сергея Пугачева в качестве представителя правительства Республики Тыва в Совете Федерации?

– Вы знаете, я от вас только узнал, что я его рекомендовал. К Пугачеву очень хорошо отношусь – он действительно деловой человек, работал в числе других 130 банков на обслуживании реконструкции Кремля. Основные платежные поручения обслуживал Межпромбанк. Рекомендаций я Пугачеву не давал, хотя он прекрасный банкир, который много делает для развития промышленности и банковского дела в России.

– Ваше отношение к скандалу на один миллион долларов вокруг невыплаченного кредита “Росэкимбанку”, взятого в 1998 году под гарантию правительства Тувы?

– Я, вы знаете, об этом вообще не слышал. Со мной что только не связывают. Недавно слушаю “Русское радио”. Звучит песня “От Москвы до Бреста”, говорят, что лучше бы ее спел Павел Павлович Бородин. Так что мою фамилию теперь уже связывают со всеми скандалами и даже с песней “От Москвы до Бреста”.

– Это потому, что вы после ареста и тюрьмы стали еще более известным человеком.

– (Смеется). Представители одной очень богатой американской корпорации так прокомментировали это: “Люди тратят миллиарды долларов, чтобы о них узнали, а вы просидели три месяца в американской тюрьме и так прославились”. Я им сказал: “Давайте, я вас посажу в российскую тюрьму, и вы получите такую же известность, как и я”.

– Они согласились?

– (Смеется) Нет, не согласились. Так что это – достаточно условная известность.

– А вы оказались пророком. Помните эпиграф, который вы поставили на свой сайт Borodin.ru в 1999 году?

– Нет, не помню.

– Напомню. Оскар Уайльд: “Когда о вас говорят, то хуже этого может быть одно – когда о вас не говорят”.

– Для тех, кто занимается политикой, а я поневоле стал политиком, есть только одно плохое известие в СМИ – это известие о смерти, а все остальное хорошее.

– А как вы относитесь к критике, звучащей в отношении вас в СМИ: обижаетесь, сердитесь, судитесь?

– Когда справедливая критика, отношусь хорошо. А когда пишут всякую белиберду… Была публикация, что я владелец “Архангельских алмазов”. Я никогда в жизни не был в Архангельске. Алмазы последний раз видел в 1981 году, в музее, в городе Мирный.

Пишут, что я владелец заводов на Украине. На Украине я был только на инаугурации господина Кучмы, и то утром прилетел, а вечером улетел. Все это – бред. Я занимаюсь своей работой. Стиль работы у меня такой: я к 7 прихожу на работу, а в 22 ухожу. В субботу до пяти работаю, в воскресение обычно три-четыре часа.

У меня нет ни родственников, ни друзей, которые бы меня куда-либо продвигали. Я с такого низа поднялся, что трудно даже представить, откуда я поднялся. И поднялся только благодаря тому, что так работал.

– А когда так высоко поднялись, голова не закружилась?

– Никогда в жизни! Если бы закружилась, я был бы на другом месте.

– Я знаю, что вы человек с юмором. Вы можете рассказать какой-нибудь анекдот о себе?

– (Смеется) Да. Он будет звучать на тувинский манер.

Два тувинца беседуют:

–Пал Палыч дома?

–Чок (нет)! В тюрьму пошел.

–Зачем, крышу красить?

–Чок, во внутрь.

– Как вы будете отмечать Новый год?

– В этом году мы собираемся с геологами. Я свою серьезную карьеру начал в 1973 году в объединении “Якутгеология”, когда стал работать экономистом в строительно-монтажном управлении Верхнеиндигирской геологоразведочной экспедиции. Мы собираемся у первого начальника экспедиции Анасенко Александра Васильевича, он сейчас живет и работает в Москве. Белоненко Виталий Андреевич, генеральный директор “Якутгеологии”, Квасков Борис Демьянович, главный инженер “Якутгеологии”, Черный Евгений Давыдович, главный геолог объединения, Пинчук Николай Петрович, заместитель генерального директора, министры геологии России и СССР Горавнин Лев Иванович, Козловский Евгений Александрович и первый заместитель министра Зубарев Борис Матвеевич – всего нас собирается 15 человек, и мы семьями встречаем Новый год. Я отдаю долг тем людям, которые из меня сделали человека.

– Насколько я знаю, у вас уже два внука – дети дочери Екатерины. Что вы дарите им на новый год?

– У меня большая семья: пятеро детей, два внука. Старший внук Павел Андреевич Хромовских, второй внук Степан Андреевич Бородин. Первый носит фамилию мужа моей дочери, второй – мою. Они любят автомобили – это я им и приготовил к празднику.

– Что бы вы хотели пожелать землякам-тувинцам в новом году?

– Здоровья, счастья и удачи! Хотя удача – штука сложная…

На следующий день после интервью мы с фотокором Виталием Шайфулиным отправились на тот конец улицы Красноармейской, где прошло детство Павла Бородина – на поиски его отчего дома. Этот отрезок улицы с деревянными частными домишками, хоть и находится в центральной части города, напоминает скорее деревенскую улочку. И нравы здесь еще сохранились такие же: люди, в отличие от жителей многоэтажек, знают соседей и даже еще помнят, кто жил тут много лет назад. Эта особенность частного деревянного домовладения и помогла нам.

Хотя Павел Павлович и назвал номер дома – 228, но все оказалось не так просто. За годы, прошедшие после отъезда семьи из Кызыла, нумерация изменилась – из-за массива пятиэтажек, построенных в районе школы №15. И если бы не старожил улицы Зинаида Константиновна Казанцева, подсказавшая нам, на сколько домов отсчитывать влево от сегодняшнего №228, мы обязательно бы запутались.

Теперь этот дом имеет номер 254. Дом – на двух хозяев. Куда заходить – в правую, в левую половину? Решаем наобум – в правую. Стучим в дверь – нам открывают сразу, даже не спросив подозрительно, кто мы и зачем. Хозяйка – 76-летняя Елизавета Ерофеевна Бушанова живет здесь с 1986 года – купили с мужем эту половину за 6 тысяч рублей, переехав в Кызыл из Бай-Хаака. Хоть и не старожилка, но то, что дом имеет отношение к большому человеку – Бородину, она знает (на то и деревенская улица в городе).

Знает и то, что навещает Павел Павлович кызыльскую родню, не забывает, и что к могиле отца, похороненному на правом берегу, относится по-людски – привозил деньги на памятник, тоже в курсе. И это очень одобряет: пусть и не жил отец с семьей последние годы, а отец есть отец и сын помнить его должен.

Показывает нам домовую книгу, однако самыми первыми там числятся не Бородины, а Солдатовы. Объясняет: это их двоюродные, за стеной Сергей живет – сродный племянник. “Только вы к ним не стучите, он с ночной крепко спит, не будите, а лучше зайдите к его матери: она – сестра Бородину сродная, вон через дорогу живет”.

Все это разъяснив, Елизавета Ерофеевна, которую все называют Ерофеевной или бабой Лизой, попутно рассказывает и о своем житье-бытье. А оно сейчас не шибко завидное. Полжизни, сорок лет, отработала в районе, в тандынской ветеринарной службе – тысячи овец обиходила, прививки делала, лечила. Ну и нажила бруцеллез, больные ноги да еще награды.

Только насчет наград этих теперь над ней ее же ребятишки горько смеются: “Что же ты медалями этими своими ноги не натираешь?” А ей и сказать в ответ нечего: действительно, не больно помогают эти награды в хлопотах о благоустроенном жилье. А ноги по начальникам ходить – ой как болят. Попробуй-ка поподнимайся на пятый этаж к Борису Донгаковичу Байыр-оолу, который квартиры от правительства распределяет. “Он вот сказал: сегодня прийти, а я и не знаю, дойду ли, да и будет ли толк? А этот дом уже не дом – хлевушка, воды в доме нет, а со двора пока наносишься…”

Баба Лиза машет рукой и, с трудом поднимаясь, провожает нас к выходу, указывая дом через дорогу, крашенный коричневой краской, где живет двоюродная или, как говорят в Сибири, сродная сестра Павла Бородина – Евгения Александровна Вилькс (в девичестве Солдатова). Отец Бородина и ее мама – брат и сестра.

Узнав, что мы вчера беседовали с Бородиным и интересуемся его отчим домом, хотим сфотографировать его, Евгения Александровна обрадовалась: “Павлуша давно просил, чтобы мы дом сняли, и ему карточку прислали, да все не получалось”.

Ради такого случая она решает разбудить сына, отсыпающегося после ночного дежурства (Сергей Николаевич Вилькс работает во вневедомственной охране) и снова ведет нас в дом № 254, только теперь в его левую половину. Эта половина отличается от половины бабы Лизы и внешне, и внутренне. Чувствуется мужская хозяйская рука: чисто, уютно, симпатичные обои, отопление – вполне благоустроенная квартира.

Просторно и родителям, и детям (сын и дочь в автодорожном техникуме учатся) – расширили дом. Рука жены-хозяйки тоже видна. В одной из комнат маленький зимний сад, украшенный подвесками в технике макраме – Людмила Викторовна, работая в Центре внешкольного образования библиотекарем, вела для детей занятия по плетению макраме.

В 1994 году, когда купили они эту часть дома, она конечно, совсем не так выглядела: из рук в руки переходя, запущенной была. Но хоть Сергей Вилькс скромно не выпячивает свое родство с Бородиным, а крепкие общие корни сказываются, только в разных масштабах: Бородин Кремль отреставрировал, а его двоюродный племянник – отчий дом Павла Бородина, построенный его отцом. В начале пятидесятых Павел Бородин-старший начал эту половину дома (сначала только кухня и комната была), рядом стена в стену строил свою половину его племянник Александр Солдатов.

Правда, когда покупали Вильксы свою половину, они и не знали, что покупают семейный дом. Людмиле он давно нравился: место хорошее, красиво, зелено здесь летом, и ее родители купили его для молодых – за 8000 рублей. Глянули в домовую книгу, а там самая первая запись – Бородин Павел Павлович. Они – к матери Сергея (для нее покупку сюрпризом сделали). А та только руками всплеснула: “Много у дома было хозяев, а все-таки он вернулся к родным!”

Своего брата двоюродного Евгения Александровна любит и жалеет. Все новости, все передачи о нем обязательно смотрит по телевизору. Раньше все с мужем смотрели, а два месяца назад, прямо сидя у телевизора, Николай Владимирович схватился за сердце и умер. Теперь одна во всем доме: дети, внуки отдельно живут. Одна теперь горюет, одна телевизор смотрит:

– Если что пропущу – невестка звонит: включай, Павла показывают. Вчера передачу смотрела: Минск-Москва. Так сердце обрадовалось: братца увидела!

Показывает мне плакат с большим портретом брата и подписью: “Родина – за Бородина!” Улыбается мягко:

– Вот Павлуша, любимый. Когда его посадили, акция была за него.

– Переживали за него, когда в тюрьме сидел?

– Конечно. Чужого и то будет жалко, а это же наш кровный брат.

С Новым годом Евгения Александровна брата поздравила – правда не лично, а через тоже живущую в Москве сестру Валентину Павловну, педагога. Они через нее переписываются, новости сообщают, передают приветы. Брат – человек занятой, хоть их и не забывает, а шибко много писать ему некогда – это они понимают.

– Когда с Ельциным в Кызыл приезжал, мы, все родные, собрались. А родных много – самый старший двоюродный брат Александр Солдатов, ему сейчас уже 78 лет, двоюродные сестры, племянники, их дети. Так и посидеть толком не дали – несколько раз Павла вызывали по делам. Никак без него не могли. Он тогда и деньги на памятник отцу оставил. Поставили памятник хороший, мраморный. Хотел могилу отца с правого берега на новое кладбище перенести, чтобы вместе со всеми родными там лежал, но это пока не получилось.

Поделилась сестра Бородина и своими проблемами: пенсия получилась 780 рублей, смех да и только, а всю жизнь работала: и поваром, и кассиром, и секретарем-машинисткой. Да только все документы – архив КТЭК (кызыльские контейнерные перевозки), где работала, сожгли, не сохранили и теперь нет данных о размере зарплаты, чтобы хлопотать об увеличении пенсии. Советую: может, по профсоюзному билету посмотреть – взносы же платили от размера зарплаты. Обрадовалась: точно надо поискать.

На прощание Евгения Александровна подарила мне несколько новогодних открыток: Павел Бородин с приемными детьми Петей и Наташей на руках на фоне елки. “Берите, берите, у меня еще есть, я уже всем своим родным подарила. Внучка Оксана, она в институте Дружбы народов в Москве учится, много привезла”.

…Вот какими получились у нас поиски отчего дома Бородина. Маленького дома на тихой кызыльской улочке, откуда взлетел до мировой известности, от которой у него не закружилась голова, Павел Бородин.

С Павлом Бородиным беседовала
и искала его отчий дом
Надежда Антуфьева.
Фото Виталия Шайфулина,
из архива Солдатовых-Вилькс, агентства “Союз-инфо”.
Редакция благодарит агентство
Союз-инфо, лично Михаила Бочарова и Наталью Калашникову
за организационную помощь
в подготовке интервью

Copyright © 1999-2002 «Центр Азии»