Иван Семенович Барков

Фатех Вергасов

Дворянский сын, русский поэт и переводчик. Закончил семинарию, затем состоял при Российской академии наук последовательно: студентом, наборщиком, переписчиком, переводчиком. Барков переводил преи мущественно античных авторов. Растратил свой талант и силы неумеренным пьянством.

Перевел на русский язык сатиры Горация /1763/, басни Федора /1764/. Барков написал также "Житие кня зя Антиоха Дмитриевича Кантемира", приложенное к изданию его "Сатир", изданных в 1762г. Барков владел свободным, гладким и легким стихом, не уступая в этом отношении даже лучшим поэтам современникам Ломоносову и Сумарокову.

Воздавая должное Бар кову как поэту и переводчику, следует сказать, что громкую всероссийскую славу он приобрел своими, по выражению митрополита Евгения Болохвитинова, "срамными" непечатными произведениями. Эти стихотворения расходятся по всей России в списках около двух столетий. Слава их так велика, что родился особый термин для произведений такого рода - "Барковщина".

Пушкин, впоследствии, замечал, что Барков первый из русских поэтов отбросил архаический стиль и стал писать живым народным языком. Характеристика "срамной" музы Баркова дана А.С.Венгеровым в его "Критико-библиографическом словаре русских писателей и ученых" (Вып.25, Спб.1890).

Историки литературы брезгливо обходили вниманием этот вид литературы, а в известной мере он заслуживает внимания, как весьма влиятельный, ибо уж очень большим распространением пользовался. Кажется, только один А.С. Венгеров пробовал разобраться в Барковщине, но сквернословие, которым действительно уснащены произведения Баркова, раздавило исследователя.

Подавляющее большинство из того, что им написано в нецензурном роде, состоит из самого грубого кабацкого сквернословия, где вся соль заключается в том, что всякая вещь называется своим именем.

Барков с первых слов выпаливает весь немногочисленный арсенал неприличных выражений и, конечно, дальше ему остается только повторяться. Для незнакомых с грязной музой Баркова следует прибавить, что в стихах его, лишенных всякого оттенка грации и шаловливости, нет также того патологического элемента, который составляет сущность произведений знаменитого маркиза де Сад.

В Европе есть порнографы в десять раз более его безнравственнее и вреднее, но такого сквернослова нет ни одного. Однако, кроме сквернословия, следовало бы отметить у Баркова простонародный юмор, реалистическую манеру и крепкий язык. В той борьбе, которая шла в литературе против высокого стиля, Барков тоже сыграл свою роль.

Умер в состоянии психического припадка в момент запоя, утонув в нужнике, перед смертью отметив свою судьбу в эпитафии: "Жил грешно и умер смешно". "Сочинения и переводы" его изданы в Петербурге в 1872г. под ред. А.Венгерова, издание сильно искажено опущенными местами.

Полное издание без купюр и искажений вышло в Риге, в 1932 г. Полное собрание непечатных произведений Баркова хранится в публичной библиотеке СССР им.Ленина и имеет название "Девичья игрушка".

Лука Мудищев

Иван Семенович Барков (1732-1768)

Его отец, петербургский священник, отправил сына в Александро-Невскую семинарию, как это и было принято у лиц духовного звания. Перемена в судьбе юного Ивана Баркова произошла в апреле 1748 г., когда в Лавру прибыли М. В. Ломоносов и И. А. Браун с целью отбора семинаристов для обучения в Академии.

Руководство духовного училища не направило Баркова на отборочный экзамен, он явился к Ломоносову сам с просьбой "испытать" его и настолько понравился экзаменатору, что тот ходатайствовал в Академии "о приеме Ивана Баркова 16-ти лет, за его острое понятие и порядочное знание латинского языка", выразив надежду, "что он в науках от других отметить себя может".

По поводу четверых успешно прошедших испытания семинаристов в Академической канцелярии было определено: "... написать их в академический список и обучаться им некоторое время в Гимназии, ибо оные от профессоров принимать лекции не гораздо еще в хорошем состоянии. Жалованья им производить по 3 руб. 50 коп. на месяц из положенной суммы на академических учеников".

Иван Барков проявил особую склонность к гуманитарным наукам: слушал лекции по стихосложению В. К. Тредиаковского, курс поэтики и красноречия И. Э. Фишера, изучал античных авторов и много занимался переводами. Однако буйный нрав одаренного юноши привел его в 1751 г. к отчислению из Университета. Разжалованный студент был определен учеником в Академическую типографию, но, приняв во внимание его исключительные способности, ему разрешили учиться "российскому штилю" у С. П. Крашенинникова и посещать уроки французского и немецкого языков в Гимназии.

В 1 753 г. по просьбе самого Баркова он был переведен из типографии в Академическую канцелярию на должность копииста. Новые обязанности предоставили возможность тесного общения с М. В. Ломоносовым, к которому Баркова часто посылали для переписки сочинений ученого и снятия копий с документов. Известно, что Барков переписал "Российскую грамматику" и "Древнюю российскую историю" Ломоносова, снял для него копию с Радзивилловского списка летописи Нестора.

Скучноватая работа переписчика превратилась в увлекательное занятие, так как сопровождалась разъяснениями Ломоносова, его консультациями и фактически стала продолжением университетского курса для недоучившегося студента. Он приобрел знания в области источниковедения и навыки исторического исследования. Результатом стала его первая самостоятельная работа "Краткая российская история" от Рюрика до Петра I, вышедшая в 1762 г. Г. Ф. Миллер в рецензии, опубликованной в академическом журнале "Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах", высоко оценил труд И. С. Баркова, показав, что сообщаемые им сведения более точны и полны, чем те, которые приведены в изданной примерно в то же время "Истории Российской империи при Петре Великом" Вольтера.

Следующей научной работой Баркова стала подготовка к печати Радзивилловской летописи, с которой он хорошо ознакомился во время переписки ее для Ломоносова. Издание русских летописей было предпринято Академией с целью ознакомления с ними широкого круга читателей. Барков с энтузиазмом взялся за предложенное дело, но при этом должен был выполнять указания И. И. Тауберта, руководившего работами, и провести некоторую адаптацию текста: изменить старую орфографию, исправить непонятные места, дополнить пробелы текстом из других списков.

Издание летописи состоялось уже после увольнения Баркова из Академии, в 1767 г. И хотя с научной точки зрения оно было несовершенно (прежде всего из-за правок Тауберта), значение этой работы велико. Она не только предоставила широкой публике возможность ознакомления с памятником отечественной истории, но и проложила путь другим, более совершенным публикациям древнерусских летописей.

В 1762 г. за сочинение оды на день рождения Петра III И. С. Барков был назначен переводчиком Академии, благодаря чему на русском языке появились издания речей Марка Аврелия, сатир Горация, басен Эзопа. Переводы отличались большими художественными достоинствами, и это не случайно - ведь их выполнял поэт.

Вероятно, он сочинял уже в студенческие годы, когда слушал университетский курс стихосложения. Легко овладев приемами одической поэзии, Барков не стал работать в этом жанре, который, несомненно, помог бы продвижению по службе и принес бы поэту официальную славу.

Его называли первым русским реалистом эпохи классицизма, сочетавшим высокий стиль с уличным вульгаризмом. Н. И. Новиков, лично знавший необычного сочинителя, считал его "человеком острым и отважным", отмечая, что он написал множество "невозможных в печати целых и мелких стихотворений в честь Вакха и Афродиты... все сии стихотворения у многих хранятся рукописными". У Баркова было много подражателей, но никому не удавалось повторить то причудливое сочетание грубости и изящества, которое было свойственно его стихам.

В 1766 г. Барков прекратил работу в Академии, а через два года умер, по слухам, покончив с собой и оставив лаконичную записку: "Жил грешно, умер смешно"

Лука Мудищев

Барков, Иван (Семенович или Степанович, достоверно не известно), переводчик и стихотворец, давший свое имя "незаконному" литературному жанру "барковщины". Родился в 1732 году, в семье священника; был принят в число студентов академического университета. Учился Б. прекрасно; в поведении был, как выразился один из академиков, "средних обычаев, но больше склонен к худым делам", пьянствовал и скандалил, за что, после ряда столкновений с полицией, был в 1751 году исключен из университета и определен в академическую типографию учиться наборному делу, но в то же время прилежно продолжал учиться "российскому штилю" и новым языкам.

В 1753 году Б. был определен в академическую канцелярию писцом; потом был корректором и переводчиком. Умер в 1768 году; распространенная легенда сообщает, что Б. умер от побоев в публичном доме и перед смертью успел произнести с горькой иронией "resume" собственной жизни: "жил грешно и умер смешно". Литературное наследие Б. делится на две части - печатную и непечатную.

К первой относятся "Жития князя А.Д. Кантемира", приложенное к изданию его "Сатир" (1762), ода "На всерадостный день рождения" Петра III , "Сокращение универсальной истории Гольберга" (с 1766 года несколько изданий). Стихами Б. перевел с итальянского "драму на музыке" "Мир Героев" (1762), "Квинта Горация Флакка Сатиры или Беседы" (1763) и "Федра, Августова отпущенника, нравоучительные басни", с приложением двустиший Дионисия Катона "о благонравии" (1764).

По свидетельству Штелина, Б. начал переводить Фенелонова "Телемака" стихами. Б. мастерски владел стихом; это особенно видно по второй, непечатной части его литературной деятельности, которая одна и сохранила его имя от забвения. Уже в начале 1750-х годов, как рассказывает Штелин, стали ходить по рукам "остроумные и колкие сатиры, написанные прекрасными стихами, на глупости новейших русских поэтов".

Н.И. Новиков сообщает, что "сей человек, острый и отважный", написал "множество целых и мелких стихотворений в честь Вакха и Афродиты, к чему веселый его нрав и беспечность много содействовали". Степенный Карамзин называет Б. "русским Скарроном", а Бантыш-Каменский сравнивает его с Пироном.

В его здоровой и грубой (нет возможности привести даже заглавия стихотворений Б.) порнографии нигде не чувствуется острого и заманчивого соблазна; она отражает нормальную натуру и дикий, но здоровый быт. Б. был сквернослов, какого не знает ни одна литература, но было бы ошибкой сводить его порнографию исключительно к словесной грязи. Опережая на много лет свою эпоху стихотворной техникой и литературным вкусом, Б. сознательно издевался над обветшалыми чужеземными традициями оды и трагедии и, отравляя своими веселыми и меткими пародиями жизнь "российскому Волтеру" и "северному Расину" - Сумарокову, распространял в обществе семена критического отношения к старым литературным формам.

Наблюдательный и задорный, Б. был первым русским литературным пародистом и одним из первых представителей литературного пролетариата. Несмотря на горькую, нищенскую и пьяную жизнь, юмор Б. заразительно весел. Б. вполне народен и по языку, и по раскрывающемуся в его произведениях быту.

Ему нельзя отказать в некоторой роли в истории русской литературы не только как талантливому юмористу и литературному пересмешнику, но и как выразителю своеобразной психологической черты народности.

В Императорской публичной библиотеке хранится рукопись, относящаяся к концу XVIII или началу XIX века, под названием "Девическая игрушка, или Собрание сочинений г. Баркова", но в ней рядом с несомненными стихами Б. есть немало произведений других, безвестных авторов. Биографические и библиографические сведения о Б. собраны С.А. Венгеровым ("Критико-Биографический словарь русских писателей и ученых", II, 148 - 154; "Русская поэзия", I, 710 - 714, и примечания 2 - 6; "Источники словаря русских писателей", I, 165 - 166).

Лука Мудищев

Встречи, люди, нравы, судьбы....время