26 декабря 2005 года Игорь Семёнович Кон 256 оттенков жизни Интервью журналу “Санкт-Петербургский Университет», № 28-29 (3720-3721) В ноябре в Большом зале Филармонии журналист Леонид Парфенов отвечал на вопросы петербургской публики. На сцену передавали записки с вопросами, и между прочими одна была такая: «Я постоянно думаю о сексе - что мне делать?» Нимало не смутившись, журналист сказал, что этот вопрос должен быть адресован не ему, а Игорю Кону .   В сознании миллионов советских людей Игорь Семенович Кон – это патриарх отечественной сексологии . Однако академик РАО, профессор И.С. Кон - это уникальный ученый-гуманитарий с очень широким кругом интересов - об этом говорят его книги: «Социология личности»,«В поисках себя», «Дружба», «Ребенок и общество», «психология юношеского возраста», «Мужское начало в истории культуры» - и многие другие. Можно утверждать лишь то, что в центре внимания Кона-ученого всегда находился человек. Общеуниверситетский курс лекций по социологии личности, который в 1966 году читал на историческом факультете ЛГУ профессор И.С.Кон , стал событием для своего времени. По воспоминаниям очевидцев, в дни этих лекций во всем здании бывала дезорганизована учеба - места в лектории занимали за два часа до лекции, а преподаватели, приходившие заниматься с вечерниками, не заставали на месте не только студентов, но и стулья. В 1985 году И.С.Кон переехал из Ленинграда в Москву, где идеологический гнет не был в то время столь сильным. Я спросил его об атмосфере, царившей тогда в научных кругах. - Я всегда был сам по себе, поскольку мои научные интересы всегда были на границе разных наук: истории, философии, социологии, психологии, антропологии и этнографии, педагогики. Если же надо было к чему-то принадлежать и была возможность выбора, то я старался, чтобы это было нескучное сообщество. Но я знал, что, занимаясь своим делом, я полностью ни в какое сообщество не впишусь. - Должно быть, личные качества коллег очень важны? - Хорошо иметь коллег, с которыми полное взаимопонимание в совместной работе, - но это не всегда удаётся. Мне лично для работы нужна спокойная обстановка. А как только начинаются склоки, дрязги, наклеивание идеологических ярлыков - я предпочитаю уходить. Хотя это все и не фатально, и в любых битвах можно победить (если ты прошёл соответствующую школу), но всё же это - напрасная трата времени. Я предпочитаю заниматься теми вещами, вокруг которых нет давки. Там, где толпа народу - там меня точно нет. Ни на советской, ни на антисоветской демонстрации... Поэтому я обычно ставил такие проблемы, по которым у нас не было еще специалистов. Так что и литература мне чаще всего нужна была иностранная. Мне было очень хорошо и спокойно с моими коллегами по Ленинградскому отделению Института этнографии, где я проработал десять лет. Все люди там чему-то учились - и я учился у них. В Институте этнографии мной были инициированы сравнительно-исторические исследования по этнографии детства, которые оказались очень успешными. - Сексологией вы тоже стали заниматься потому, что не было давки вокруг этого предмета? - Что касается сексологии - там не было не только давки, но даже названия, даже слова - а был один абсолютный запрет. Это совершенно особый случай - ведь запрещено было всё. То, что сегодня идеология не довлеет - это, к сожалению, неверно. Она снова начинает довлеть, и очень сильно. Это официальная идеология православия, абсолютно несовместимая ни с какой сексуальной культурой. - В чем это проявляется? - В том, что несмотря на эпидемию СПИДа и прочих заболеваний всюду заблокировано сексуальное образование, и практически нет исследований в этой области. То же, что есть, имеет зачастую любительский уровень. Так что в этой сфере сегодня не легче, чем при советской власти. Всё можно печатать, потому что печать пока еще не полностью контролируется, но на самом деле мы сегодня живем в уже почти советской стране... При советской власти тоже жилось очень свободно - в 20-е годы - и совсем несвободно стало в 30-е... - И все-таки с людьми, придерживающимися ортодоксальных убеждений, сегодня, кажется, возможна дискуссия, и не все так катастрофично, как во времена однозначных директив - И наука, и пресса пока не полностью подчинены государству - но процессы идут. Но меня беспокоит не только возможность обсуждения теоретических вопросов. Сексуальность - это важная сторона общественной и личной жизни. И организация сексуального образования невозможна без помощи государства. А сегодня в этом направлении все заблокировано, государство не делает ничего. Результат этого - чудовищная статистика: по абортам, по СПИДу и другим венерическим заболеваниям наша страна занимает первое место в мире. И государство не хочет с этим бороться. Более того, под угрозой уничтожения сейчас находятся многие общественные организации, финансирующие научные исследования по СПИДу .   Все эти организации заняли оппозиционное положение по отношению к инициативе московского правительства (пропаганда того, что «безопасного секса не бывает»), - и трудно сказать, чем это кончится... Возможно, скоро просто не будет эмпирических данных - не будет статистики. В советское время не собирали статистики по абортам - и их вроде не было. Сегодня снова стали закрывать глаза - и я боюсь, что все идет по старому пути. Я могу ошибаться - ведь у меня есть горький опыт. Но тенденции очень хорошо знакомы. Вы знаете, что советская система создавалась не в одночасье, и не на следующий день после октябрьской революции был «философский пароход». - В советское время вы все-таки смогли заниматься сексологией . Как вам это удалось? - Когда я стал этим заниматься, я был уже очень известным человеком. К тому же я говорил о вещах, которые нужны людям, - я это чувствовал... А это очень важно. Мою книгу «Введение в сексологию » 10 лет не печатали по-русски -  одни боялись, другие страховались, - и она сначала вышла за границей (хотя это и было не принято), а лишь в 1988 у нас. И если бы не Перестройка, неизвестно, вышла бы она или нет. Потребность общества в сексуальном образовании была очень велика, - сегодня она еще более острая. Сексуальная свобода в условиях СПИДа и при отсутствии культуры чревата издержками. Сексуальную культуру нужно воспитывать: учить, объяснять, рекомендавать книги. А мы пустили дело на самотек. Россия давно уже живет по формуле «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Но кто-то умеет плавать, а кто-то нет. Государство же своих обязанностей не выполняет. Причем это не те обязанности, для выполнения которых требуются глобальные реформы и гигантские капиталовложения. Важна стратегия. А мы сегодня видим по телевизору рекламу «Безопасного секса не бывает». При том что только пропаганда безопасного секса – за те лех - помогла остановить в Европе эпидемию СПИДа . Россия идет своим путем - и у нас эпидемия растет. На европейские результаты нам наплевать, и европейскую стратегию мы считаем неверной, все надежды возлагая на церковь. Забота церкви о том, чтобы помочь уже больным людям умереть с меньшими страданиями - очень важна. Но моя забота - не о тех, кто уже одной ногой стоит в могиле, а о тех, кто сегодня только начинает жить. Лозунги типа «не занимайтесь сексом, потому что безопасного секса не бывает» нигде в мире не действуют, и нет оснований полагать, что они подействуют у нас.   Молодые люди не начинают сегодня половую жизнь отношениями с одним постоянным партнером. Сначала идет период экспериментирования, а уж затем находится - или не находится - один постоянный партнер. Если мы исходим из поведения реально существующих людей -это одна логика. Если мы исходим из предписаний, как надо по нормам морали (которые, судя по статистике, соблюдаются немногими), - логика, конечно, другая. Я социолог (сексолог - это не первая моя специальность). Я занимался социологией сексуальности , и точно знаю, что на Западе остановили эпидемию СПИДа. Да только благодаря особой тактике. За формулой «безопасный секс» (очень рациональной, но эгоистической) следует другая: «ответственный секс». Это более сложная формула, выходящая за рамки всяких эпидемий и включающая в себя важные нравственные принципы. Они предполагают способность встать на точку зрения другого человека, позаботиться о нём . Европейская молодежная культура сегодня пропагандирует эти принципы. Мы хотим сегодня победить только с помощью осуждения того, что нам не нравится. Но результаты будут прямо противоположны желаемым. - Таким образом, можно говорить о том, что сексуальная культура в России находится на низком уровне - Да. Самое скверное - то, что элементарную необразованность выдают за национальное своеобразие... - Сегодня часто говорят о том, как много порнографии и насилия появилось в средствах массовых коммуникаций - в том числе на телевидении - в связи с либерализацией нравов. Вы можете как-то интерпретировать эти высказывания - Телевизионная культура не для меня. Наше телевидение очень малокультурное, на нём  мало интересного, но то же самое можно сказать и о западном телевидении. Важно не что показывать, а как показывать. Жестокость можно показать так, что у зрителя формируется повышение чувствительности к этой жестокости, неприятие её . А можно показать так, что притупляется эта чувствительность. Весь вопрос в таланте автора - Но можно ли здесь действовать с помощью директив? - Нет, нельзя. То, что во всем виновато телевидение - это популярная тема для разговоров всех консервативных людей. На советском телевидении не было ни секса, ни насилия, а в жизни они были. Представление о том, что люди все примеры берут из телевидения - ложно п определению. На телевидении очень много дешевки - в том числе и в сфере эротики. Хорошую эротику вообще очень трудно создать. Существует три различных уровня: уровень любовных переживаний и отношений (выражаемых только языком искусства или религии, только с помощью образа - их нельзя выразить естественно-научными понятиями), уровень сексуальноэротических переживаний и отношений (очень широкий уровень) и уровень мочеполовых отношений (в принципе, тоже не противопоказанный искусству). Это разные и взаимосвязанные явления; одно без другого не происходит, но связь эта очень сложная и опосредованная. Было время, когда можно было говорить только о любовных, платонических, духовных отношениях, а все остальное как бы не существовало. Потом возобладала другая тенденция - и стали все сводить к уровню мочеполовому. - Не могли бы вы немного рассказать о вашей последней книге - «Сексуальная культура в России»? - Это мой третий подход к теме. Первая книга была написана мной в Америке, во время пребывания в Русском центре Гарвардского университета, и называлась «Сексуальная революция в России». Меня интересовало то, как советская власть пыталась ликвидировать сексуальность и что из этого вышло. Меня прежде всего интересовала современность (американский читатель не очень готов воспринимать то, что касается истории, и я должен был постоянно объяснять моей редакторше, что Белинский - не поэт).   Вторая книга вышла в 1997 году на русском и называлась уже «Сексуальная культура в России». Я сохранил структуру, но изменил содержание. Здесь уже было гораздо больше истории с древнейших времен. В последние годы советской власти режим в ГДР был значительно жестче нашего. Но сексофобии там не было - потому что это абсолютно несовместимо с немецкой культурой. Там было и отличное сексуальное образование молодежи, и издавались книги, и не было запретов, подобных нашим. Очевидно, что для понимания национальной специфики нужно исследовать исторические корни явления. - Мне всегда парадоксальной казалась несовместимость социализма с каким бы то ни было внешним выражением сексуальности . Так было лучше для построения коммунизма? Возможно, причина в каких-то особенностях сознания В.И.Ленина, Н.К.Крупской... Или в основе всего - традиции восточного христианства? Как вы объясняете этот феномен? - Все это очень многопланово. В американской книге у меня больше всего работала теория Оруэлла - политческое объяснение. Тоталитарный строй требует тотального контроля - и поэтому должны контролироваться эмоции и сексуальность . Ликвидация сексуальной свободы есть ликвидация личности и одновременно - превращение любви в ненависть.   Заблокированным оказывается важный канал, и вместо прежних инстинктов появляется ненависть, поклонение вождю и так далее. Сексуальные импульсы получают другое направление. Но для того, чтобы разобраться, почему тоталитаризм именно здесь приобрел такие черты - для этого нужно рассматривать всю историю культуры, включая историю религии, историю цивилизационного процесса. - Здесь, пожалуй, стоит адресовать наших читателей к последнему изданию вашей книги - Третье издание - это совершенно новая книга. В последнее время появилось много новых исследований. В советской истории многое можно теперь «пощупать». Появились исследования и по постсоветской жизни. Главное же, у меня изменилась точка отсчета. Раньше я объяснял феномен советской сексофобии.   В начале 1990-х стало ясно, откуда мы идем, но не очень понятно - куда. Теперь понятно, куда мы идем - мы идем обратно. Стали восстанавливаться традиционные политические и идеологические институты, возник лозунг «вернуться к прошлому». Я отвечаю на вопрос, а что такое это прошлое? Не является ли оно воображаемым, и чем отличается от реального? Нужно ли его восстанавливать, и какими издержками мы заплатим за этот очередной зигзаг. Сначала я хотел назвать свою книгу «Клубничка на березке», - но мне сказали, что во всех каталогах её будут помещать в раздел «Ботаника». Пришлось убрать это в подзаголовок. - Наступает Новый, 2006 год. Чего вы ждете от будущего? - Не касаясь подробностей, боюсь, что наша страна все более будет походить на Советский Союз, к которому мы все привыкли в прошлой жизни. Официальная идеология в России - идеология восстановления Империи. Думаю, что это, во-первых, невозможно. В XXI веке только на одной военной мощи и богатых сырьевых ресурсах империю создать нельзя; в то время как экология и демография - хуже некуда. Во-вторых, я не думаю, что империю надо создавать. Россия всегда была империей - а жизнь всегда была хуже, чем на Западе; и народ либо бежал, либо завидовал. Сегодняшняя молодежь имеет более адекватные представления об окружающем мире. Молодые люди хотят хорошо жить, свободно ездить и заниматься тем, что им нравится. Потребности в том, чтобы нашей страны боялись все соседи, у них нет. «Слава, купленная кровью», - их не прельщает. По данным опроса Левада-центра (ноябрь 2005 года), 36% респондентов хотели бы видеть Россию в первую очередь «великой державой», которую «уважают и побаиваются другие страны», но 62% предпочли бы видеть её  «страной с высоким уровнем жизни, пусть и не одной из самых сильных стран в мире». Вот на это и надо равняться. - Значит, вы все-таки оптимистично смотрите в будущее? - К сожалению, молодежь не голосует, и тем самым передоверяет свою судьбу в руки пенсионеров, взоры которых устремлены в «славное прошлое». - В ваших словах уже содержится положительная программа: либерально настроенной молодежи необходимо только воспитать в себе гражданскую сознательность - придти на выборы и проголосовать - Это нужно сделать обязательно. Но тем периодом, когда это можно было сделать эффективно, молодежь не воспользовалась. Когда есть практически одна-един-ственная партия, энтузиазма голосовать не прибывает. Мы возвращаемся к периоду хоть и не полного, но значительного единомыслия, это не стимулирует самостоятельности. Сегодня очень сильно ограничен доступ к средствам самой массовой информации - почти все электронные СМИ принадлежат государству . Возможность финансирования оппозиции из частных источников - более чем ограничена... Политика становится неинтересной, победитель заранее известен. Поэтому в моих размышлениях о ближайшем и среднесрочном будущем нет ни тени оптимизма. Я занимаюсь не политикой, а наукой. Наука чаще говорит нам, чего нельзя делать, чем то, что нужно делать. Даже законы природы можно сформулировать в виде запретов - чего человек делать не должен. А вот что он должен делать - на это есть варианты. Часто это выбор между разными неприятностями: нужно решить, чем ты готов пожертвовать. Главное правило, на мой взгляд, - социологический реализм: поступать не так, как хочется, и не так, как делали предки, которые, скорее всего, в подобной ситуации не оказывались (да и мнение, будто предки во всем и всегда были правы, ничем не доказано); а максимально разумно. - Чего лично вы ждёте от Нового года? - В следующем году я собираюсь закончить новую книгу - «Мальчик - отец мужчины» - об особенностях развития и социализации мальчиков; должен выйти новый сборник избранных сочинений. А дальше будет видно! Есть план поехать во Францию и сделать небольшой очерк о французском сексуальном образовании в контексте французской сексуальной культуры. Жаль только, что у нас этот опыт вряд ли используют. У нас всегда все сравнивают с Америкой - а этого как раз делать не следует. США - отсталая страна в вопросах сексуального образования. Продуктивней заимствовать что-то у Европы, где вся социальная статистика гораздо лучше. - Не могли бы вы сформулировать ваш идеал сексуального образования - применительно для России? - Никакие иностранные программы не могут быть использованы в другой стране, с другой культурой. Поэтому нужна работа, нужны эксперименты. Любая программа сексуального образования включает в себя три компонента.   Первый - это анатомия и физиология (он может быть заимствован один к одному). Второй - это информация о контрацепции и заболеваниях, передаваемых половым путем (он тоже может быть скопирован - с незначительными поправками). Третий - и самый сложный - это психология. Его нельзя импортировать. А без психологии все остальное не будет успешно. Для того чтобы решить, как объяснять мальчикам и девочкам проблемы их взаимоотношений - какой использовать при этом язык; что делать совместно, а что отдельно - для этого нужно знать культуру современных подростков. Это требует большой компетентности.   Несомненно, что для такой разнообразной страны, как наша, не может быть одной обязательной программы. Программы должны быть альтернативными - разной степени откровенности, - чтобы школы и регионы могли выбирать. - В советское время в школах был введен предмет «Этика и психология семейной жизни», который преподавали учителя русского языка и литературы, и это был абсолютно провальный проект - В советской школе долго ничего не было. В начале 1980-х ввели курс подготовки к семейной жизни из двух частей: уроки биологии были дополнены темами по гигиене половой жизни, а также был введен предмет «Этика и психология...». Все это не было методически подготовлено. Все должно было начаться с обучения учителей. А обучить учителя - это долгое дело. Учителя менее обучаемы, чем школьники. Обучение было формальным - и в годы Перестройки этот курс отменили.   Дело очень трудное - и никто не стал им заниматься. Хотя были и очень удачные попытки. Еще в советское время Льва Щеглова попросили прочитать лекцию для учеников одной физико-математической школы. Но он отказался читать эту лекцию - и поступил очень правильно. Вместо этого он прочитал три лекции: для учителей, для родителей и для школьников. Учителя сидели с каменными лицами, боясь обнаружить собственное незнание. С родителями беседа получилась очень живой и продуктивной. Таким образом, почва для разговора с учениками была подготовлена. - Что, по вашему мнению, необходимо для повышения общего уровня сексуальной культуры в нашей стране? - Во-первых, необходимо ввести курс сексологии во всех вузах - потому что проблемы есть и у студентов. Курс может быть факультативным - студенты все равно будут посещать его (пример этого я видел в Америке). Что касается врачей, педагогов, психологов - для них этот курс должен быть обязательным. Ведь наши врачи сегодня в этой области так же невежественны, как и 50 лет назад. Во-вторых, необходимо вернуться к экспериментам в области сексуального образования в школах. Необходимо вернуться к проекту ЮНЕСКО 1996 года, который был прерван в самом начале. Нужны репрезентативные исследования о сексуальном поведении и ценностях российской молодежи. В-третьих, нужны специальные программы для подростков по телевидению. Не эротические ток-шоу и разговоры о том, что безопасного секса не бывает - если бы ВИЧ-инфекция обладала деньгами, то именно она должна была бы платить за такие программы. Нужны именно образовательные передачи.. В четвертых, необходим специальный сайт для подростков в Интернете - государственный, доступный. Великолепный пример такого сайта я видел в Германии. У подростков возникают зачастую стандартные вопросы - и благодаря сайту они могут получить ответы на них. Всё это первоочередные вещи, необходимые для спасения государства. Нежелательные беременности отнюдь не улучшают демографическую ситуацию. Издержки от ВИЧ-инфекции - слишком велики.   - Чего вы хотите пожелать в преддверии Нового года студентам и преподавателям СПбГУ? - Главное пожелание - учиться с увлечением, всегда видеть альтернативы и смотреть не назад, а вперёд! Человека, чей компьютер различает 256 оттенков серого, сложнее убедить в том, что мир черно-белый, а голубое и розовое - вообще от лукавого. Это - мой источник оптимизма, вне зависимости от перемены политической ситуации. Мир многоцветен. Когда его хотят сделать черно-белым, «нашим» и «не нашим» - это опасно. Пессимизм - философия политически некорректная, и неправильная по сути. Как бы ни было трудно, история не кончается, жизнь не кончается. Если кончается одна -продолжается другая. Естественно, что старшему поколению свойственны гипертрофированные страхи - за ними стоит печальный опыт и предвидение того, что он может повториться. У молодежи нет опыта - и меньше страхов. При том, что молодые люди часто легкомысленны, - в каком-то глубинном смысле они правы. Из двух священных русских вопросов один вообще никогда не следует задавать. На вопрос «кто виноват?» - никогда не найти ответа, и если задать его, то к следующему вопросу никогда не перейдешь. Начинать надо сразу с вопроса «что делать?». Молодой человек задает вопрос «что делать?» - и находит варианты ответов: не один, так другой. Возможно, вариант не всегда лучший - но он ищет! Тот, кто задает вопрос «кто виноват?» - смотрит не вперёд, а назад. А взгляд назад заведомо неадекватен. Беседовал Вадим Хохряков Статьи Кон И.С.   www.pseudology.org