"... 
    В 
    Терийоках песок, можжевельник, досчатые 
    мостки, собачьи будки купален с вырезанными сердцами и зазубринами по числу 
    купаний, и близкий сердцу петербуржца домашний иностранец, холодный финн, 
    любитель ивановых огней и медвежьей польки на лужайке и народного дома, 
    небритый и зеленоглазый, как его называл Блок.
    Финляндией дышал дореволюционный Петербург, от 
    Владимира Соловьева до Блока, пересыпая в ладонях ее песок и растирая на 
    гранитном лбу легкий финский снежок, в тяжелом бреду слушая бубенцы 
    низкорослых финских лошадок.  
    Я всегда смутно чувствовал особенное значение 
    Финляндии для Петербурга, и что сюда ездили додумывать то, что нельзя было 
    додумать в Петербурге, нахлобучив на самые брови низкое снежное небо и 
    засыпая в маленьких гостиницах, где вода в кувшинах ледяная. И я любил 
    страну, где все женщины безукоризненные прачки, а извозчики похожи на 
    сенаторов. 
    Летом в
    
    Терийоки - детские праздники. До чего это 
    было, как вспомнишь, нелепо! Маленькие гимназисты и кадеты в обтянутых 
    курточках, расшаркиваясь с великовозрастными девицами, танцевали па-де-катр 
    и па-де-патинер, салонные танцы 90-х годов со сдержанными, бесцветными 
    движениями.  
    Потом игры: бег в мешках и с яйцом, то есть с 
    ногами, увязанными в мешок и с сырым яйцом на деревянной ложке. В лотерею 
    всегда разыгрывалась корова. То-то была радость француженкам! Только здесь 
    они щебетали, как птицы небесные, и молодели душой, а дети сбивались и 
    путались в странных забавах." 
    О.Э. Мандельштам "Шум времени" Л.1925. с. 
    102 
     
    
    "Зеленогорский 
    Вестник-2", № 8 (141), 2000 
    
    www.pseudology.org   |