|
|
ИВАН БЕСТАЛАННЫЙ И ЕЛЕНА
ПРЕМУДРАЯ
Русская народная сказка
Жила в одной деревне крестьянка, вдова. Жила она
долго и сына своего Ивана растила.
И вот настала пора - вырос Иван. Радуется мать,
что он большой стал, да худо, что он у нее
бесталанным вырос. И правда: всякое дело у Ивана
из рук уходит, не как у людей; всякое дело ему не в
пользу и впрок, а все поперек. Поедет, бывало, Иван
пахать, мать ему и говорит:
- Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом
съедена, ты ее, сынок, поглубже малость паши!
Иван вспашет поле поглубже, до самой глины
достанет и глину наружу обернет; посеет потом
хлеб - не родится ничего, и семенам извод. Так и в
другом деле: старается Иван сделать по-доброму,
как лучше надо, да нет у него удачи и разума мало.
А мать стара стала, работа ей непосильна. Как им
жить? И жили они бедно, ничего у них не было.
Вот доели они последнюю краюшку хлеба, самую
остатнюю. Мать и думает о сыне - как он будет жить,
бесталанный! Нужно бы женить его: у разумной жены,
гляди-ко, и неудельный муж в хозяйстве работник и
даром хлеба не ест. Да кто, однако, возьмет в мужья
ее бесталанного сына? Не только что красная
девица, а и вдова, поди, не возьмет!
Покуда мать закручинилась так-то, Иван сидел на
завалинке и ни о чем не горевал.
Глядит он - идет старичок, собою ветхий,
обомшелый, и земля въелась ему в лицо, ветром
нагнало.
- Сынок, - старичок говорит, - покорми меня: отощал
я за дальнюю дорогу, в суме ничего не осталось.
Иван ему в ответ:
- А у нас, дедушка, крошки хлеба нету в избе. Знать
бы, что ты придешь, я бы давеча сам последней
краюшки не ел, тебе бы оставил. Иди, я тебя хоть
умою и рубаху твою ополощу.
Истопил Иван баню, вымыл в бане прохожего
старика, всю грязь с него смыл, веником попарил
его а потом и рубаху и порты его начисто
ополоскал и спать в избе положил.
Вот старик тот отдохнул, проснулся и говорит:
- Я твое добро упомню. Коли будет тебе худо, пойди
в лес. Дойдешь до места, где две дороги
расстаются, увидишь, там серый камень лежит, -
толкни тот камень плечом и кликни: дедушка, мол, -
я тут и буду. Сказал так старик и ушел. А Ивану с
матерью совсем худо стало: все поскребышки из
ларя собрали, все крошки поели.
- Обожди меня, матушка, - сказал Иван. - Может, я
хлеба тебе принесу.
- Да уж где тебе! - ответила мать. - Где тебе,
бесталанному, хлеба взять! Сам-то хоть поешь, а я
уж, видно, не евши помру... невесту бы где сыскал
себе, - глядь, при жене-то, коли разумница
окажется, всегда с хлебом будешь.
Вздохнул Иван и пошел в лес. Приходит он на
место, где дороги расстаются, тронул камень
плечом, камень и подался. Явился к Ивану тот
дедушка.
- Чего тебе? - говорит. - Аль в гости пришел?
Повел дедушка Ивана в лес. Видит Иван - в лесу
богатые избы стоят. Дедушка и ведет Ивана в одну
избу - знать, он тут хозяин.
Велел старик кухонному молодцу да
бабке-стряпухе изжарить на первое дело барана.
Стал хозяин угощать гостя.
Поел Иван и еще просит.
- Изжарь, - говорит, - другого барана и хлеба
краюху подай. Дедушка-хозяин велел кухонному
молодцу другого барана изжарить и подать ковригу
пшеничного хлеба.
- Изволь, - говорит, - угощайся, сколь у тебя душа
примет. Аль не сыт?
- Я-то сыт, - отвечает Иван, - благодарствую тебе, а
пусть твой молодец отнесет хлеба краюшку да
барана моей матушке, она не евши живет.
Старый хозяин велел кухонному молодцу снести
матери Ивана две ковриги белого хлеба и целого
барана. А потом и говорит:
- Отчего же вы с матерью не евши живете? Смотри,
вырос ты большой, гляди - женишься, чем семейство
прокормишь?
Иван ему в ответ:
- А незнамо как, дедушка! Да нету жены у меня.
- Эко горе какое! - сказал хозяин. - А отдам-ка я
свою дочь тебе в замужество. Она у меня разумница,
ее ума-то вам на двоих достанет.
Кликнул старик свою дочь. Вот является в горницу
прекрасная девица. Такую красоту и не видел
никто, и неизвестно было, что она есть на свете.
Глянул на нее Иван, и сердце в нем
приостановилось.
Старый отец посмотрел на дочь со строгостью и
сказал ей:
- Вот тебе муж, а ты ему жена. Прекрасная дочь
только взор потупила:
- Воля ваша, батюшка. Вот поженились они и стали
жить-поживать. Живут они сыто, богато, жена Ивана
домом правит, а старый хозяин редко дома бывает:
ходит он по миру, премудрость там среди народа
ищет, а когда найдет ее, возвращается ко двору и в
книгу записывает. А однажды старик принес
волшебное круглое зеркальце. Принес он его
издалече, от мастера-волшебника с холодных гор, -
принес, да и спрятал. Мать Ивана жила теперь сыта
и довольна, а жила она, как прежде, в своей избе на
деревне. Сын звал ее жить к себе, да мать не
захотела: не по душе ей была жизнь в доме жены
Ивана, у невестки.
- Боюсь я, сынок, - сказала матушка Ивану. - Ишь
она, Еленушка, жена твоя, красавица писаная какая,
богатая да знатная, - чем ты ее заслужил? Мы-то с
отцом твоим в бедности жили, а ты и вовсе без
судьбы родился.
И осталась жить мать Ивана в своей старой
избушке. А Иван живет и думает: правду говорит
матушка; всего будто довольно у него, и жена
ласковая, слова поперек не скажет, а чувствует
Иван, словно всегда холодно ему. И живет он так с
молодой женой вполжитья-вполбытья, а нет чтобы
вовсе хорошо. Вот приходит однажды старик к Ивану
и говорит:
- Уйду я далече, далее, чем прежде ходил, вернусь
я не скоро. Возьми-ко, на тебе, ключ от меня. Прежде
я при себе его носил, да теперь боюсь потерять:
дорога-то мне дальняя. Ты ключ береги и амбар им
не отпирай. А уж пойдешь в амбар, так жену туда не
веди. А коли не стерпишь и жену поведешь, так
цветное платье ей не давай. Время придет, я сам ей
выдам его, для нее и берегу. Гляди-ко запомни, что
я тебе сказал, а то жизнь свою в смерти потеряешь!
Сказал старик и ушел. Прошло еще время. Иван и
думает:
"А чего так! Пойду-ка я в амбар да погляжу, что
там есть, а жену не поведу!"
Пошел Иван в тот амбар, что всегда взаперти
стоял, открыл его, глядит - там золота много,
кусками оно лежит, и камни, как жар, горят, и еще
добро было, которому Иван не знал имени. А в углу
амбара еще чулан был либо тайное место, и дверь
туда вела. Иван открыл только дверь в чулан и
ступить туда не успел, как уже крикнул нечаянно:
- Еленушка, жена моя, иди сюда скорее!
В чулане том висело самоцветное женское платье.
Оно сияло, как ясное небо, и свет, как живой ветер,
шел по нему. Иван обрадовался, что увидел такое
платье; оно как раз впору будет его жене и
придется ей по нраву.
Вспомнил было Иван, что старик не велел ему
платье жене давать, да что с платьем станется,
если он его только покажет! А Иван любил жену: где
она улыбнется, там ему и счастье.
Пришла жена. Увидела она это платье и руками
всплеснула.
- Ах, - говорит, - каково платье доброе!
Вот она просит у Ивана:
- Одень меня в это платье да пригладь, чтоб ладно
сидело.
А Иван не велит ей в платье одеваться. Она тогда
и плачет:
- Ты, - говорит, - знать, не любишь меня: доброе
платье такое для жены жалеешь. Дай мне хоть руки
продеть, я пощупаю, каково платье, - может, не
годится. Иван велел ей:
- Продень, - говорит, - испытай, каково тебе будет.
Жена продела руки в рукава и опять к мужу:
- Не видать ничего. Вели голову в ворот сунуть.
Иван велел. Она голову сунула, да и дернула платье
на себя, да и оболоклась вся в него. Ощупала она,
что в одном кармане зеркальце лежит, вынула его и
поглядела.
- Ишь, - говорит, - какая красавица, а за
бесталанным мужем живет! Стать бы мне птицей,
улетела бы я отсюда далеко-далеко!
Вскрикнула она высоким голосом, всплеснула
руками, глядь - и нету ее. Обратилась она в
голубицу и улетела из амбара далеко-далеко в
синее небо, куда пожелала. Знать, платье она
надела волшебное. Загоревал тут Иван. Да чего
горевать - некогда ему было. Положил он в котомку
хлеба и пошел искать жену.
- Эх, - сказал он, - злодейка какая, отца
ослушалась, с родительского двора без спросу
ушла! Сыщу ее, научу уму-разуму!
Сказал он так, да вспомнил, что сам живет
бесталанным, и заплакал.
Вот идет он путем, идет дорогой, идет тропинкой,
плохо ему, горюет он по жене. Видит Иван - щука у
воды лежит, совсем помирает, а в воду влезть не
может.
"Гляди-ко, - думает Иван, - мне-то плохо, а ей
того хуже". Поднял он щуку и пустил ее в воду.
Щука сейчас нырнула в глубину да обратно кверху,
высунула голову и говорит:
- Я добро твое не забуду. Станет тебе горько -
скажи только: "Щука, щука, вспомни Ивана!".
Съел Иван кусок хлеба и пошел дальше. Идет он,
идет, а время уже к ночи.
Глядит Иван и видит: коршун воробья поймал, в
когтях его держит и хочет склевать.
"Эх, - смотрит Иван, - мне беда, а воробью
смерть!"
Пугнул Иван коршуна, тот и выпустил из когтей
воробья.
Сел воробей на ветку, сам говорит Ивану:
- Будет тебе нужда - покличь меня: "Эй, мол,
воробей, вспомни мое добро!".
Заночевал Иван под деревом, а наутро пошел
дальше. И уже далеко он от своего дома отошел,
весь приустал и телом стал тощий, так что и одежду
на себе рукой поддерживает. А идти ему было
далече, и шел Иван еще целый год и полгода. Прошел
он всю землю, дошел до моря, дальше идти некуда.
Спрашивает он у жителя:
- Чья тут земля, кто тут царь и царица?
Житель отвечает Ивану:
- У нас в царицах живет Елена Премудрая: она все
знает - у нее книга такая есть, где все написано, и
она все видит - у нее зеркало такое есть. Она и
сейчас видит небось.
И правда, Елена увидела Ивана в свое зеркальце. У
нее была Дарья, прислужница. Вот Дарья обтерла
рушником пыль с зеркальца, сама взглянула в него,
сначала собой полюбовалась, а потом увидела в нем
чужого мужика.
- Никак, чужой мужик идет! - сказала прислужница
Елене Премудрой. - Издалека, видать, идет: худой да
оплошалый весь, и лапти стоптал.
Глянула в зеркальце Елена Премудрая.
- И то, - говорит, - чужой! Это муж мой явился.
Подошел Иван к царскому двору. Видит - двор тыном
огорожен. А в тыне колья, а на кольях человечьи
мертвые головы; только один кол пустой, ничего
нету.
Спрашивает Иван у жителя - чего такое, дескать?
А житель ему:
- А это, - говорит, - женихи царицы нашей, Елены
Премудрой, которые сватались к ней. Царица-то
наша - ты не видал ее - красоты несказанной и по
уму волшебница. Вот и сватаются к ней женихи,
знатные да удалые. А ей нужен такой жених, чтобы
ее перемудрил, вот какой! А кто ее не перемудрит,
тех она казнит смертью. Теперь один кол остался:
это тому, кто еще к ней в мужья придет.
- Да вот я к ней в мужья иду! - сказал Иван.
- Стало быть, и кол пустой тебе, - ответил житель и
пошел туда, где изба его стояла.
Пришел Иван к Елене Премудрой. А Елена сидит в
своей царской горнице, и платье на ней одето
отцовское, в которое она самовольно а амбаре
оболоклась.
- Что тебе надобно? - спросила Елена Премудрая. -
Зачем явился?
- На тебя поглядеть, - Иван ей говорит, - я по тебе
скучаю.
- По мне и те вон скучали, - сказала Елена
Премудрая и показала на тын за окном, где были
мертвые головы.
Спросил тогда Иван:
- Аль ты не жена мне более?
- Была я тебе жена, - царица ему говорит, - да ведь
я теперь не прежняя. Какой ты мне муж, бесталанный
мужик! А хочешь меня в жены, так заслужи меня
снова! А не заслужишь, голову с плеч долой! Вон кол
пустой в тыне торчит.
- Кол пустой по мне не скучает, - сказал Иван. -
Гляди, как бы ты по мне не соскучилась. Скажи: чего
тебе исполнить?
Царица ему в ответ:
- А исполни, что я велю! Укройся от меня где
хочешь, хоть на краю света, чтоб я тебя не нашла, а
и нашла - так не узнала бы. Тогда ты будешь умнее
меня, и я стану твоей женой. А не сумеешь в
тайности быть, угадаю я тебя, - голову потеряешь.
- Дозволь, - попросил Иван, - до утра на соломе
поспать и хлеба твоего покушать, а утром я
исполню твое желание.
Вот вечером постелила прислужница Дарья соломы
в сенях и принесла хлеба краюшку да кувшин с
квасом. Лег Иван и думает: что утром будет? И видит
он - пришла Дарья, села в сенях на крыльцо,
распростерла светлое платье царицы и стала в нем
штопать прореху. Штопала-штопала,
зашивалазашивала Дарья прореху, а потом и
заплакала. Спрашивает ее Иван:
- Чего ты, Дарья, плачешь?
- А как мне не плакать, - Дарья отвечает, - если
завтра смерть моя будет! Велела мне царица
прореху в платье зашить, а иголка не шьет его, а
только распарывает: платье-то уж таково нежное,
от иглы разверзается. А не зашью, казнит меня
наутро царица.
- А дай-ко я шить попробую, - говорит Иван, - может,
зашью, и тебе умирать не надо.
- Да как тебе платье такое дать? - Дарья говорит. -
Царица сказывала: мужик ты бесталанный. Однако
попробуй маленько, а я погляжу.
Сел Иван за платье, взял иглу и начал шить. Видит
- и правда, не шьет игла, а рвет: платье-то легкое,
словно воздух, не может в нем игла приняться.
Бросил Иван иглу, стал руками каждую нить с
другой нитью связывать. Увидела Дарья и
рассерчала на Ивана:
- Нету в тебе уменья! Да как же ты руками все
нитки в прорехе свяжешь? Их тут тыщи великие!
- А я их с хотеньем да с терпеньем, гляди, и свяжу!
- ответил Иван. - А ты иди да спать ложись, к утру-то
я, гляди, и отделаюсь.
Всю ночь работал Иван. Месяц с неба светил ему,
да И платье светилось само по себе, как живое, и
видел он каждую его нить.
К утренней заре управился Иван. Поглядел он на
свою работу: нету больше прорехи, повсюду платье
теперь цельное. Поднял он платье на руку и
чувствует - стало оно словно бы тяжелым. Оглядел
он платье: в одном кармане книга лежит - в нее
старик, отец Елены, записывал всю мудрость, а в
другом кармане - круглое зеркальце, которое
старик принес от мастераволшебника из холодных
гор. Поглядел Иван в зеркальце - видно в нем, да
смутно; почитал он книгу - не понял ничего.
Подумал тогда Иван: "Люди говорят, я
бесталанный, - правда и есть".
Наутро пришла Дарья-прислужница, взяла она
готовое платье, осмотрела его и сказала Ивану:
- Благодарствую тебе. Ты меня от смерти спас, и я
твое добро упомню. Вот встало солнце над землею,
пора Ивану уходить в тайное место, где царица
Елена его не отыщет. Вышел он во двор, видит - стог
сена сложен стоит; залег он в сено, думал, что
вовсе укрылся, а на него дворовые собаки брешут, и
Дарья с крыльца кричит:
- Экой бесталанный! Я и то вижу тебя, не токмо что
царица! Вылезай оттуда, сено лаптями не марай!
Вылез Иван и думает: куда ему податься? Увидел -
море близко.
Пошел он к морю и вспомнил щуку.
- Щука, - говорит, - щука, вспомни Ивана!
Щука высунулась из воды.
- Иди, - говорит, - я тебя на дно моря упрячу!
Бросился Иван в море. Утащила его щука на дно,
зарыла там в песок, а воду хвостом замутила. Взяла
Елена Премудрая свое круглое зеркальце, навела
его на землю: нету Ивана; навела на небо: нету
Ивана; навела на море на воду: и там не видать
Ивана, одна вода мутная. "Я-то хитра, я-то умна, -
думает царица, - да и он-то не прост, Иван
Бесталанный!" Открыла она отцовскую книгу
мудрости и читает там: "Сильна хитрость ума, а
добро сильнее хитрости, добро и тварь помнит".
Прочитала царица эти слова сперва по писанному, а
потом по неписанному, и книга сказала ей: лежит-де
Иван в песке на дне морском; кликни щуку, вели ей
Ивана со дна достать, а не то, мол, поймаю тебя,
щуку, и в обеде съем.
Послала царица Дарью-прислужницу, велела ей
кликнуть из моря щуку, а щука пусть Ивана со дна
ведет.
Явился Иван к Елене Премудрой.
- Казни меня, - сказывает, - не заслужил я тебя.
Одумалась Елена Премудрая: казнить всегда
успеется, а они с Иваном не чужие друг другу,
одним семейством жили.
Говорит она Ивану:
- Пойди укройся сызнова. Перехитришь ли меня, нет
ли, тогда и буду казнить тебя либо миловать. Пошел
Иван искать тайное место, чтобы царица его не
нашла. А куда пойдешь! У царицы Елены волшебное
зеркальце есть: она в него все видит, а что в
зеркальце не видно, про то ей мудрая книга скажет.
Кликнул Иван:
- Эй, воробей, помнишь ли мое добро?
А воробей уже тут.
- Упади на землю, - говорит, - стань зернышком!
Упал Иван на землю, стал зернышком, а воробей
склевал его.
А Елена Премудрая навела зеркальце на землю, на
небо, на воду - нету Ивана. Все есть в зеркальце, а
что нужно, того нет. Осерчала премудрая Елена,
бросила зеркальце об пол, и оно разбилось. Пришла
тогда в горницу Дарья-прислужница, собрала в
подол осколки от зеркальца и унесла их в черный
угол двора. Открыла Елена Премудрая отцовскую
книгу. И читает там: "Иван в зерне, а зерно в
воробье, а воробей сидит на плетне".
Велела тогда Елена Дарье позвать с плетня
воробья: пусть воробей отдаст зернышко, а не то
его самого коршун съест.
Пошла Дарья к воробью. Услышал Дарью воробей,
испугался и выбросил из клюва зернышко. Зернышко
упало на землю и обратилось в Ивана. Стал он как
был.
Вот Иван является опять пред Еленой Премудрой.
- Казни меня теперь, - говорит, - видно, и правда я
бесталанный, а ты премудрая.
- Завтра казню, - сказывает ему царица. -
Завтрашний день я на остатний кол твою голову
повешу. Лежит вечером Иван в сенях и думает, как
ему быть, когда утром надо помирать. Вспомнил он
тогда свою матушку. Вспомнил, и легко ему стало -
так он любил ее.
Глядит он - идет Дарья и горшок с кашей ему несет.
Поел Иван кашу. Дарья ему и говорит:
- Ты царицу-то нашу не бойся. Она не дюже злая. А
Иван ей:
- Жена мужу не страшна. Мне бы только успеть
уму-разуму ее научить.
- Ты завтра на казнь-то не спеши, - Дарья ему
говорит, - а скажи, у тебя дело есть, помирать, мол,
тебе нельзя: в гости матушку ждешь.
Вот наутро говорит Иван Елене Премудрой:
- Дозволь еще малость пожить: я матушку свою
увидеть хочу, - может, она в гости придет.
Поглядела на него царица.
- Даром тебе жить нельзя, - говорит. - А ты утаись
от меня в третий раз. Не сыщу я тебя, живи, так и
быть.
Пошел Иван искать себе тайного места, а
навстречу ему Дарья-прислужница.
- Обожди, - велит она, - я тебя укрою. Я твое добро
помню.
Дунула она в лицо Ивана, и пропал Иван,
превратился он в теплое дыхание женщины.
Вдохнула Дарья и втянула его себе в грудь. Пошла
потом Дарья в горницу, взяла царицыну книгу со
стола, отерла пыль с нее да открыла ее и дунула в
нее: тотчас дыхание ее обратилось в новую
заглавную букву той книги, и стал Иван буквой.
Сложила Дарья книгу и вышла вон. Пришла вскоре
Елена Премудрая, открыла книгу и глядит в нее: где
Иван. А книга ничего не говорит. А что скажет,
непонятно царице; не стало, видно, смысла в книге.
Не знала того царица, что от новой заглавной у
буквы все слова в книге переменились.
Захлопнула книгу Елена Премудрая и ударила ее
обземь. Все буквы рассыпались из книги, а первая,
заглавная буква, как ударилась, так и обратилась
в Ивана.
Глядит Иван на Елену Премудрую, жену свою,
глядит и глаз отвести не может. Засмотрелась тут
и царица на Ивана, а засмотревшись, улыбнулась
ему. И стала она еще прекраснее, чем прежде была.
- А я думала, - говорит она, - муж у меня мужик
бесталанный, а он и от волшебного зеркала
утаился, и книгу мудрости перехитрил!
Стали они жить в мире и согласии и жили так до
поры до времени. Да спрашивает однажды царица у
Ивана:
- А чего твоя матушка в гости к нам не идет.
Отвечает ей Иван:
- И то правда! Да ведь и батюшки твоего нету
давно! Пойду-ка я наутро за матушкой да за
батюшкой.
А наутро чуть свет матушка Ивана и батюшка Елены
Премудрой сами в гости к своим детям пришли.
Батюшка-то Елены дорогу ближнюю в ее царство
знал; они коротко шли и не притомились.
Иван поклонился своей матушке, а старику так в
ноги упал.
- Худо, - говорит, - батюшка! Не соблюдал я твоего
запрету. Прости меня, бесталанного!
Обнял его старик и простил.
- Спасибо тебе, - говорит, - сынок. В платье
заветном прелесть была, в книге - мудрость, а в
зеркальце - вся видимость мира. Думал я, собрал
для дочери приданое, не хотел только дарить его
до времени. Все я ей собирал, а того не положил,
что в тебе было, - главного таланту. Пошел я было
за ним далече, а он близко оказался. Видно, не
кладется он и не дарится, а самим человеком
добывается.
Заплакала тут Елена Премудрая, поцеловала
Ивана, мужа своего, и попросила у него прощения. С
тех пор стали жить они славно - и Елена с Иваном, и
родители их - и до сей поры живут.
|
|
|
|
|