|
|
ДВА ИВАНА - СОЛДАТСКИХ СЫНА
Русская народная сказка
В некотором царстве, в некотором государстве
жил-был мужик. Прошло время - записали его в
солдаты; оставляет он жену, стал с нею прощаться и
говорит:
- Смотри, жена, живи хорошенько, добрых людей не
смеши, домишка не разори, хозяйничай да меня жди;
авось назад приду. Вот тебе пятьдесят рублей.
Дочку ли, сына ли родишь - все равно сбереги
деньги до возрасту: станешь дочь выдавать замуж -
будет у нее приданое; а коли бог сына даст да
войдет он в большие года - будет и ему в тех
деньгах подспорье немалое.
Попрощался с женою и пошел в поход, куда было
ведено. Месяца три погодя родила жена двух
близнецов-мальчиков и назвала их Иванами -
солдатскими сыновьями.
Пошли мальчики в рост; как пшеничное тесто на
опаре, так кверху и тянутся. Стукнуло ребяткам
десять лет, отдала их мать в науку; скоро они
научились грамоте и боярских и купеческих детей
за пояс заткнули - никто лучше их не сумеет ни
прочитать, ни написать, ни ответу дать.
Боярские и купеческие дети позавидовали и давай
тех близнецов каждый день поколачивать да
пощипывать.
Говорит один брат другому:
- Долго ли нас колотить да щипать будут? Матушка
и то на нас платьица не нашьется, шапочек не
накупится; что ни наденем, все товарищи в клочки
изорвут! Давай-ка расправляться с ними по-своему.
И согласились они друг за друга стоять, друг
друга не выдавать. На другой день стали боярские
и купеческие дети задирать их, а они - полно
терпеть! - как пошли сдачу давать. Всем досталось!
Тотчас прибежали караульные, связали их, добрых
молодцов, и посадили в острог.
Дошло то дело до самого царя; он призвал тех
мальчиков к себе, расспросил про все и велел их
выпустить.
- Они, - говорит, - не виноваты: не зачинщики!
Выросли два Ивана - солдатские дети и просят у
матери:
- Матушка, не осталось ли от нашего родителя
каких денег? Коли остались, дай нам: мы пойдем в
город на ярмарку, купим себе по доброму коню.
Мать дала им пятьдесят рублей - по двадцати пяти
на брата - и приказывает:
- Слушайте, детушки! Как пойдете в город,
отдавайте поклон всякому встречному и
поперечному.
- Хорошо, родимая!
Вот отправились братья в город, пришли на
конную, смотрят - лошадей много, а выбирать не из
чего; все не под стать им, добрым молодцам!
Говорит один брат другому:
- Пойдем на другой конец площади; глядь-ка, что
народу там толпится - видимо-невидимо!
Пришли туда, протолкались вперед - у дубовых
столбов стоят два жеребца, на железных цепях
прикованы: один на шести, другой на двенадцати;
рвутся кони с цепей, удила кусают, роют землю
копытами. Никто подойти к ним близко не смеет.
- Что твоим жеребцам цена будет? - спрашивает
Иван - солдатский сын у хозяина.
- Не с твоим, брат, носом соваться сюда! Есть
товар, да не по тебе, нечего и спрашивать.
- Почем знать, чего не ведаешь; может, и купим,
надо только в зубы посмотреть.
Хозяин усмехнулся:
- Смотри, коли головы не жаль!
Тотчас один брат подошел к тому жеребцу, что на
шести цепях был прикован, а другой брат - к тому,
что на двенадцати цепях держался. Стали было в
зубы смотреть - куда? Жеребцы поднялись на дыбы,
так и храпят...
Братья ударили их коленками в грудь - цепи
разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на
землю попадали.
- Вот чем хвастался? Да мы этих клячей и даром не
возьмем.
Народ ахает, дивуется: что за сильные богатыри
появилися? Хозяин чуть не плачет: жеребцы его
поскакали за город и давай разгуливать по всему
чистому полю; приступить к ним никто не решается,
как поймать, никто не придумает.
Сжалились "над хозяином Иваны - солдатские
дети, вышли в чистое поле, крикнули громким
голосом, молодецким посвистом - жеребцы
прибежали и стали на месте словно вкопанные; тут
надели на них добрые молодцы цепи железные,
привели их к столбам дубовым и приковали
крепко-накрепко. Справили это дело и пошли домой.
Идут путем-дорогою, а навстречу им седой
старичок; позабыли они, что мать наказывала, и
прошли мимо, не поклонились, да уж после один
спохватился:
- Ах, братец, что ж это мы наделали? Старичку
поклона не отдали; давай нагоним его да
поклонимся. Нагнали старика, сняли шапочки,
кланяются в пояс и говорят:
- Прости нас, дедушка, что прошли не
поздоровались. Нам матушка строго наказывала:
кто б на пути ни встретился, всякому честь
отдавать.
- Спасибо, добрые молодцы! Куда ходили?
- В город на ярмарку; хотели купить себе по
доброму коню, да таких нет, чтоб нам пригодились.
- Как же быть? Нешто подарить вам по лошадке?
- Ах, дедушка, если подаришь, станем тебя вечно
благодарить!
- Ну пойдемте!
Привел их старик к большой горе, отворяет
чугунную дверь и выводит богатырских коней:
- Вот вам и кони, добрые молодцы! Ступайте с
Богом, владейте на здоровье!
Они поблагодарили, сели верхом и поскакали
домой.
Приехали на двор, привязали коней к столбу и
вошли в избу. Начала мать спрашивать:
- Что, детушки, купили себе по лошадке?
- Купить не купили, даром получили.
- Куда же вы их дели?
- Возле избы поставили.
- Ах, детушки, смотрите - не увел бы кто!
- Нет, матушка, не таковские кони: не то что
увести - и подойти к ним нельзя!
Мать вышла, посмотрела на богатырских коней и
залилась слезами:
- Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне. На другой
день просятся сыновья у матери:
- Отпусти нас в город, купим себе по сабельке.
- Ступайте, родимые!
Они собрались, пошли на кузницу; приходят к
мастеру.
- Сделай, - говорят, - нам по сабельке.
- Зачем делать! Есть готовые, сколько угодно
берите!
- Нет, брат, нам такие сабли надобны, чтоб по
триста пудов весили.
- Эх, что выдумали! Да кто ж этакую махину
ворочать будет? Да и горна такого во всем свете не
найдешь!
Нечего делать - пошли добрые молодцы домой и
головы повесили. Идут путем-дорогою, а навстречу
им опять тот же старичок попадается.
- Здравствуйте, младые юноши!
- Здравствуй, дедушка!
- Куда ходили?
- В город, на кузницу, хотели купить себе по
сабельке, да таких нет, чтоб нам по руке пришлись.
- Плохо дело! Нешто подарить вам по сабельке?
- Ах, дедушка, коли подаришь, станем тебя вечно
благодарить!
Старичок привел их к большой горе, отворил
чугунную дверь и вынес две богатырские сабли. Они
взяли сабли, поблагодарили старика, и радостно,
весело у них на душе стало!
Приходят домой, мать спрашивает:
- Что, детушки, купили себе по сабельке?
- Купить не купили, даром получили.
- Куда же вы их дели?
- Возле избы поставили.
- Смотрите, как бы кто не унес!
- Нет, матушка, не то что унесть, даже увезти
нельзя.
Мать вышла на двор, глянула - две сабли тяжелые,
богатырские к стене приставлены, едва избушка
держится! Залилась слезами и говорит:
- Ну, сынки, верно, вы не кормильцы мне!
Наутро Иваны - солдатские дети оседлали своих
добрых коней, взяли свои сабли богатырские,
приходят в избу, с родной матерью прощаются:
- Благослови нас, матушка, в путь-дорогу дальнюю.
- Будь над вами, детушки, мое нерушимое
родительское благословение! Поезжайте с Богом,
себя покажите, людей посмотрите; напрасно никого
не обижайте, а злым ворогам не уступайте.
- Не бойся, матушка! У нас такова поговорка есть:
еду - не свищу, а наеду - не спущу!
Сели добрые молодцы на коней и поехали. Близко
ли, далеко, долго ли, коротко - скоро сказка
сказывается, не скоро дело делается - приезжают
они на распутье, и стоят там два столба. На одном
столбу написано: "Кто вправо поедет, тот царем
будет"; на другом столбу написано: "Кто влево
поедет, тот убит будет".
Остановились братья, прочитали надписи и
призадумались: куда кому ехать? Коли обоим по
одной дороге пуститься - не честь, не хвала
богатырской их силе, молодецкой удали; ехать
одному влево - никому помереть не хочется!
Да делать-то нечего - говорит один из братьев
другому:
- Ну, братец, я посильнее тебя; давай я поеду
влево да посмотрю, от чего может мне смерть
приключиться? А ты поезжай направо: авось Бог
даст - царем сделаешься!
Стали, они прощаться, дали друг дружке по
платочку и положили такой завет: ехать каждому
своею дорогою, по дороге столбы ставить, на тех
столбах про себя писать для знатья, для ведома;
всякое утро утирать лицо братниным платком: если
смерть приключится; при такой беде ехать
мертвого разыскивать. Разъехались добрые
молодцы в разные стороны. Кто вправо коня пустил,
тот добрался до славного царства.
В этом царстве жил царь с царицею, у них была
дочь царевна Настасья Прекрасная.
Увидал царь Ивана - солдатского сына, полюбил
его за удаль богатырскую и, долго не думая, отдал
за него свою дочь в супружество, назвал его
Иваном-царевичем и велел ему управлять всем
царством. Живет Иван-царевич в радости, своей
женою любуется, в царстве порядок ведет да
звериной охотой тешится.
В некое время стал он на охоту собираться, на
коня сбрую накладывать и нашел в седле - два
пузырька с целящей и живой водою зашито;
посмотрел на те пузырьки и положил опять в седло.
"Надо, - думает, - поберечь до поры до времени; не
ровен час - понадобятся".
А брат его Иван - солдатский сын, что левой
дорогой поехал, день и ночь скакал без устали.
Прошел месяц, и другой, и третий, и прибыл он в
незнакомое государство - прямо в столичный город.
В том государстве печаль великая: дома черным
сукном покрыты, люди словно сонные шатаются.
Нанял он себе самую худую квартиру у бедной
старушки и начал ее выспрашивать:
- Расскажи, бабушка, отчего так в вашем
государстве весь народ припечалился и все дома
черным сукном завешены?
- Ах, добрый молодец! Великое горе нас обуяло:
каждый день выходит из синего моря, из-за серого
камня, двенадцатиглавый змей и поедает по
человеку за единый раз, теперь дошла очередь до
царя... Есть у него три прекрасные царевны; вот
только сейчас повезли старшую на взморье - змею
на съедение. Иван - солдатский сын сел на коня и
поскакал к синему морю, к серому камню; на берегу
стоит прекрасная царевна - на железной цепи
прикована. Увидала она витязя и говорит ему:
- Уходи отсюда, добрый молодец! Скоро придет сюда
двенадцатиглавый змей; я пропаду, да и тебе не
миновать смерти: съест тебя лютый змей!
- Не бойся, - красная девица, авось подавится.
Подошел к ней Иван - солдатский сын, ухватил цепь
богатырской рукою и разорвал на мелкие части"
словно гнилую бечевку; после прилег красной
девице на колени.
- Я посплю, а ты на море смотри: как только туча
взойдет, ветер зашумит, море всколыхается -
тотчас разбуди меня, молодца.
Красная девица послушалась, стала на море
смотреть.
Вдруг туча надвинулась, ветер зашумел, море
всколыхалося - из синя моря змей выходит, в гору
подымается. Царевна разбудила Ивана -
солдатского сына; он встал, только на коня
вскочил, а уж змей летит:
- Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь мое
место! Прощайся теперь с белым светом да полезай
поскорее сам в мою глотку - тебе ж легче будет!
- Врешь, проклятый змей! Не проглотишь -
подавишься! - ответил Иван, обнажил свою острую
саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все
двенадцать голов; поднял серый камень, головы
положил под камень, туловище в море бросил, а сам
воротился домой к старухе, наелся-напился, лег
спать и проспал трое суток.
В то время призвал царь водовоза.
- Ступай, - говорит, - на взморье, собери хоть
царевнины косточки. Водовоз приехал к синему
морю, видит - царевна жива, ни в чем невредима,
посадил ее на телегу и повез в густой, дремучий
лес; завез в лес и давай нож точить.
- Что ты делать собираешься? - спрашивает
царевна.
- Я нож точу, тебя резать хочу!
Царевна заплакала:
- Не режь меня, я тебе никакого худа не сделала.
- Скажи отцу, что я тебя от змея избавил, так
помилую!
Нечего делать - согласилась. Поехали во дворец;
царь обрадовался и пожаловал того водовоза
полковником. Вот как проснулся Иван - солдатский
сын, позвал старуху, дает ей денег и просит:
- Поди-ка, бабушка, на рынок, закупи, что надобно,
да послушай, что промеж людьми говорите, нет ли
чего нового?
Старуха сбегала на рынок, закупила разных
припасов, послушала людских вестей, воротилась и
сказывает:
- Идет в народе такая молва: был-де у нашего царя
большой обед, сидели за столом королевичи и
посланники, бояре и люди именитые; в те поры
прилетела в окно каленая стрела и упала посеред
зала, к той стреле было письмо привязано от
Другого змея двенадцатиглавого. Пишет змей: коли
не вышлешь ко мне среднюю царевну, я твое царство
огнем сожгу, пеплом развею. Нынче же повезут ее,
бедную, к синему морю, к серому камню.
Иван - солдатский сын сейчас оседлал своего
доброго коня, сел и поскакал на взморье. Говорит
ему царевна:
- Ты зачем, добрый молодец? Пущай моя очередь
смерть принимать, горячую кровь проливать; а тебе
за что пропадать?
- Не бойся, красная девица!
Только успел сказать, летит на него лютый змеи,
огнем палит, смертью грозит.
Богатырь ударил его острой саблею и отсек все
двенадцать голов; головы положил под камень,
туловище в море кинул, а сам домой вернулся,
наелся-напился, и опять залег на три дня, на три
ночи. Приехал опять водовоз, увидал, что царевна
жива, посадил ее на телегу, повез в дремучий лес и
принялся нож точить. Спрашивает царевна:
- Зачем нож точишь?
- А я нож точу, тебя резать хочу. Присягни на том,
что скажешь отцу, как мне надобно, так я тебя
помилую.
Царевна дала ему клятву, он привез ее во дворец;
царь возрадовался и пожаловал водовоза
генеральским чином.
Иван - солдатский сын пробудился от сна на
четвертые сутки и велел старухе на рынок пойти да
вестей послушать.
Старуха сбегала на рынок, воротилась назад и
сказывает:
- Третий змей появился, прислал к царю письмо, а в
письме требует: вывози-де меньшую царевну на
съедение.
Иван - солдатский сын оседлал своего доброго
коня, сел и поскакал к синю морю.
На берегу стоит прекрасная царевна, на железной
цепи к камню прикована. Богатырь ухватил цепь,
тряхнул и разорвал, словно гнилую бечевку; после
прилег красной девице на колени:
- Я посплю, а ты на море смотри: как только туча
взойдет, ветер зашумит, море всколыхается -
тотчас разбуди меня, молодца.
Царевна начала на море глядеть... Вдруг туча
надвинулась, ветер зашумел, море всколыхалося -
из синя моря змей выходит, в гору подымается.
Стала царевна будить Ивана - солдатского сына,
толкала, толкала - нет, не просыпается; заплакала
она слезно, и капнула горячая слеза ему на щеку:
от того богатырь проснулся, побежал к своему
коню, а добрый конь на пол-аршина под собой земли
выбил копытами. Летит двенадцатиглавый змей,
огнем так и пышет; взглянул на богатыря и
воскликнул:
- Хорош ты, пригож ты, добрый молодец, да не быть
тебе живому, съем тебя, и с косточками!
- Врешь, проклятый змей, подавишься.
Начали они биться смертным боем; Иван -
солдатский сын так быстро и сильно махал своей
саблею, что она докрасна раскалилась, нельзя в
руках держать! Взмолился он царевне:
- Спасай меня, красна девица! Сними с себя
дорогой платочек, намочи в синем море и дай
обернуть саблю.
Царевна тотчас намочила свой платочек и подала
доброму молодцу.
Он обернул саблю и давай рубить змея; срубил ему
все двенадцать голов, головы те под камень
положил, туловище в море бросил, а сам домой
поскакал, наелся-напился и залег спать на трои
сутки.
Царь посылает опять водовоза на взморье.
Приехал водовоз, взял царевну и повез в дремучий
лес; вынул нож и стал точить?
- Что ты делаешь? - спрашивает царевна.
- Нож точу, тебя резать хочу! Скажи отцу, что я
змея победил, так помилую.
Устрашил красную девицу, поклялась говорить по
его словам. А меньшая дочь была у царя любимая;
как увидел ее живою, ни в чем невредимою, он пуще
прежнего возрадовался и захотел водовоза
жаловать - выдать за него замуж меньшую царевну.
Пошел про то слух по всему государству. Узнал
Иван - солдатский сын, что у царя свадьба
затевается, и пошел прямо во дворец, а там пир
идет, гости пьют и едят, всякими-играми
забавляются.
Меньшая царевна глянула на Ивана - солдатского
сына, увидала на его сабле свой дорогой платочек,
вскочила из-за стола, взяла его - за руку и говорит
отцу:
- Государь-батюшка! Вот кто избавил нас от змея
лютого, от смерти напрасныя; а водовоз только
знал нож точить да приговаривать: я-де нож точу,
тебя резать хочу!
Царь разгневался, тут же приказал водовоза
повесить, а царевну выдал замуж за Ивана -
солдатского сына, и было у них веселье великое.
Стали молодые жить-поживать да добра наживать.
Пока все это деялось с братом Ивана -
солдатского сына, с Иваном-царевичем вот что
случилось. Поехал он раз на охоту, и попался ему
олень быстроногий. Иван-царевич ударил по лошади
и пустился за ним в погоню; мчался, мчался и
выехал на широкий луг. Тут олень с глаз пропал.
Смотрит царевич и думает, куда теперь путь
направить? Глядь - на том лугу ручеек протекает,
на воде две серые утки плавают. Прицелился он из
ружья, выстрелил и убил пару уток; вытащил их из
воды, положил в сумку и поехал дальше.
Ехал, ехал, увидал белокаменные палаты, слез с
лошади, привязал ее к столбу и пошел в комнаты.
Везде пусто - нет ни единого человека, только в
одной комнате печь топится, на шестке стоит
сковородка, на столе прибор готов: тарелка, и
вилка, и нож. Иван-царевич вынул из сумки уток,
ощипал, вычистил, положил на сковороду и сунул в
печку; зажарил, поставил на стол, режет да ест.
Вдруг, откуда ни возьмись, является к нему
красная девица - такая красавица, что ни в сказке
сказать, ни пером написать, - и говорит ему:
- Хлеб-соль, Иван-царевич!
- Милости просим, красная девица! Садись со мной
кушать.
- Я бы села с тобой, да боюсь: у тебя конь
волшебный.
- Нет, красная девица, не узнала! Мой волшебный
конь дома остался, я на простом приехал. Как
услыхала это красна девица, тотчас начала дуться,
надулась и сделалась страшною львицею, разинула
пасть и проглотила царевича целиком. Была то не
простая девица, была то родная сестра трех змеев,
что побиты Иваном - солдатским сыном.
Вздумал Иван - солдатский сын про своего брата;
вынул платок из кармана, утерся, смотрит - весь
платок в крови. Сильно он запечалился:
- Что за притча! Поехал мой брат в хорошую
сторону, где бы ему царем быть, а он смерть
получил!
Отпросился у жены и тестя и поехал на своем
богатырском коне разыскивать брата,
Ивана-царевича. Близко ли, далеко ли, скоро ли,
коротко - приезжает в то самое государство, где
его брат проживал; расспросил про все и узнал, что
поехал-де царевич и охоту, да так и сгинул - назад
не бывал. Иван - солдатский сын той же самой
дорогою поехал охотиться; попадается и ему олень
быстроногий Пустился богатырь за ним в погоню.
Выехал на широкий луг - олень с глаз пропал;
смотрит - на лугу ручеек протекает, на воде две
утки плавают. Иван - солдатский сын застрелил
уток, приехали в белокаменные палаты и вошел в
комнаты. Везде пусто, только в одной комнате печь
топится, на шестке сковородка стоит. Он зажарил
уток, вынес на двор, сел на крылечке, режет да ест.
Вдруг является к нему красная девица:
- Хлеб-соль, добрый молодец! Зачем на дворе ешь?
Отвечает Иван - солдатский сын:
- Да в горнице неохотно, на дворе веселей будет!
Садись со мною, красная девица!
- Я бы с радостью села, да боюсь твоего коня
волшебного.
- Полно, красавица! Я на простой лошаденке
приехал.
Она и поверила и начала дуться, надулась
страшною львицею и только хотела проглотить
доброго молодца, как прибежал волшебный конь и
обхватил ее богатырскими ногами.
Иван - солдатский сын обнажил свою саблю острую
и крикнул зычным голосом:
- Стой, проклятая! Ты проглотила моего брата
Ивана-царевича! Выкинь его назад, не то изрублю
тебя на мелкие части.
Львица и выкинула Ивана-царевича: сам-то он
мертвый.
Тут Иван - солдатский сын вынул из седла два
пузырька с водою целящей и живой; взбрызнул брата
целящей водою - плоть-мясо срастается; взбрызнул
живой водой - царевич встал и говорит:
- Ах, как же долго я спал!
Отвечает Иван - солдатский сын:
- Век бы тебе спать, если б не я!
Потом берет свою саблю и хочет рубить львице
голову; она обернулась душой-девицей, такою
красавицей, что и рассказать нельзя, начала
слезно плакать и просить прощения. Глянул на ее
красу неописанную, смиловался Иван - солдатский
сын и пустил ее на волю вольную.
Приехали братья во дворец, сотворили
трехдневный пир; после попрощались; Иван-царевич
остался в своем государстве, а Иван - солдатский
сын поехал к своей супруге и стал с нею поживать в
любви и согласии.
|
|
|
|
|