Молдавская сказка
Сказывают, жили-были когда-то муж с женой. И слыл человек большим охотником - равных ему не было. Да вот жалость, беда с ним однажды приключилась: как-то на охоте окружила его стая волков, и хоть многих перебил он, набежали другие, озлобясь, разодрали его на части в дремучем лесу, вдали от дома родного, оставив от него одни только косточки. Жена, не получив от мужа весточки, подождала-подождала, а потом залилась горючими слезами, омывая ими 'несчастье свое. Долго выплакивала она свое горе-горюшко и тоску по мужу, ибо должна была еще ко всему вот-вот родить.
Фэт-Фрумос послушался совета матери,
но недолго мирился с этой мыслью и вскоре снова
стал настаивать, чтобы мать поведала ему правду.
Той ничего не оставалось, как все ему рассказать.
- Промышлял твой отец, дорогой мой сынок, охотой.
Но не вздумай и ты заняться ею, ибо заплатила я с
лихвой за прибыли от этого ремесла.
Парень, как и все парни, не принял всерьез слов матери. Едва прослышал он, что отец был охотником, и сам решил сделаться им. Смастерил себе лук, стрелы и на другой день утречком отправился на охоту во широку степь.
Как-то охотясь, обошел он вдоль и поперек окрестные леса, прибрежные рощи, холмы и поля и дошел до необыкновенного леса: на серебряных деревьях сверкали жемчужные листья. А посреди леса увидел он поляну, красивую-прекрасивую, всю усеянную цветами: розами, маками и пионами. В самой середине поляны - озеро, каких мало: берега из белого мрамора, вода, как слеза, пересчитать можно все камешки на дне. Солнце светит ярко, ни дуновения ветерка, а вода теплая-претеплая. Сладко затрепетало у парня сердце при виде всей этой красоты, медленно обошел он озеро и собрался уж в обратный путь, как слышит вдруг: фрр! фрр!-три птицы опустились на берег озера, Фэт-Фрумос укрылся и только хотел стрелу пустить - птицы взмахнули крыльями и вмиг обернулись тремя девицами необыкновенной красоты: лица нежные, волосы золотистые, и - бултых! - бросились прямо в воду. Купаются, плавают, ныряют-любо-дорого глядеть на них. А парень-хитрец за кусты украдкой тихонько зашел, крылья дев нашел, спрятал за пазуху и пустился в обратный путь.
Вышли феи из воды, а крыльев нет. Стали
искать под кустами, в траве, да век ищи - не
найдешь. Одна дева, что поглазастее, увидела на
траве след молодца. И пошли все три - глаза в землю
- по следу вдогонку за ним. Торопятся, перегоняют
друг дружку, не раз бирая ни гор, ни дол, но и
молодец знай себе вышагивает. Прошли они добрую
половину пути и увидели Фэт-Фрумоса на горизонте.
Одна фея, что постарше, заговорила нежным
голосом:
Лист пиона резной,
Гордый парень, постой,
Ты постой, оглянись,
К нареченной обернись.
Замедлил он шаг, обернулся назад, чтоб
посмотреть, кто идет за ним. Только оглянулся -
фрр!. фрр! - два крылышка вмиг вылетели из-за
пазухи и молнией взметнулись к одной из дев,
превратив ее, как в сказке, в птицу, которая легко
поднялась в небо. Фэт-Фрумос понял колдовство
песни, опустил голову, стянул потуже рубаху у
ворота и, решив больше не оборачиваться, пошел
дальше. Да недолго прошел: другая дева затянула
печальную песню:
Лист чамбера золотой,
Паренек молодой,
Что в лес наш пришел,
Мой покой увел.
Эту песню мою
Для тебя я пою.
Ты иди - не торопись
Да в пути задержись,
Чтоб цветам цвести,
Чтоб любви расти,
Чтоб не чахнуть мне
В злой печали-тоске...
И пела она так нежно, так задушевно,
что:
Листья в лесу шептались,
И родники прояснялись,
Солнце свой бег замедляло -
Алмазы в цветах зажигало.
Фэт-Фрумос не оглядывается, и дева не
умолкает: Лист пиона красный,
Что делать, не знаю,
Слезы лью, страдаю.
Песня все приближалась и так околдовала Фэт-Фрумоса, что он едва переставлял ноги.
Не зря же говорится: дереву судьбой назначено давать плоды, а песне - зажигать сердца людей. Повернул он голову назад, и вторая пара крыльев-фрр!-вылетела у него из-за пазухи, и, пока на ресницы его навертывалась слеза, дева-птица была уже далеко в синеве небес.
Стоит Фэт-Фрумос с широко раскрытыми глазами, на сердце горечь, обида в душе не помещается. Подумал молодец, что третью пару крыльев уже ни за что не упустит.
Тронулся он снова в путь, слезы льет,
траву ими орошает. Как прошел долину, запела и
третья дева, чаруя своим голосом все вокруг,- так
что даже травы заколыхались в такт этой песне, и
каждая почка тотчас распускалась, и ветки
листочками вмиг покрывались. Лилась песня
плавно, как родниковая вода из подножия холма:
Лист ореха, лист зеленый,
Соком жизни напоенный,
Знаешь ты лишь, как тяжка
И горька моя судьба.
Я в тоске, но не по дому,
А по страннику чужому,
Что пришел из дальних мест
Отдохнуть в волшебный лес.
Идет молодец, идет-остерегается, а
песня девы льется с еще большей страстью:
Сердце, ты устало биться,
Обернися быстрой птицей
И лети к нему, лети>br>
Что есть мочи - догони,
Догони и средь дороги
Упади ему под ноги.
Этой песней, моей болью
Тронь его, зажги любовью...
Горы рушились от силы этой песни, может быть, и сердце молодца не выдержало бы, коли б не поторопился он ступить на порог дома своего и отворить дверь. Едва вошел он в дом, фея замолкла и встала за ним, статная, красивая, с улыбкой на устах. Поклонилась молодцу, протянула ему руку, и была она краше гордой царевны, словно дочерью солнца была: в изломе бровей - блеск солнечных лучей, на шею гибкую, как лоза, надела свои украшения луна, по платью цветы разлились с майского поля.
Полюбились они друг другу и без долгих уговоров стали к свадьбе готовиться. Когда столы были убраны и свечи зажжены, пригласили они множество людей, всех родных и близких, чтоб все вкусили радости молодых. Закатили большой пир, и началось невиданное веселье. Танцевал жених с невестой, плясала вся молодежь так, что земля из-под ног уплывала.
Невеста танцевала легко, ках перышко,- то проносилась, словно вихрь, то так отплясывала по кругу, что оставляла всех с разинутыми ртами.
Люди смотрели и удивлялись:
- Мэй, мэй, вот это плясунья!
А фея в ответ:
- Коли вернул бы мне жених крылья, плясала б я во
сто крат красивее.
Стали все гости просить жениха отдать
ей крылья.
- Пусть пляшет, а коли вздумает улететь, неужто мы
ни на что не годимся: не поймаем одну птицу?! -
кричали ему со всех сторон.
Ничего не оставалось Фэт-Фрумосу, как
вытащить крылья и отдать ей. Девица приложила
крылья к плечам, руки к бедрам и, как лист тополя
под дуновением ветерка, закачалась,
заколыхалась, закружилась, что юла, глаза же
молнии заметали. Все не сводили глаз с нее, а
невеста прошлась дробью по краю круга, подалась
быстрехонько к центру и вдруг - бах! - ударилась
оземь. Не успела б искра вспыхнуть, как
обернулась она птицей и полетела вверх, все выше
и выше. Жених схватил лук, натянул тетиву и стал
прицеливаться. Птица же, учуяв беду, перекинулась
через голову и обернулась кукушкой, Тогда и
молодец выпустил лук из рук, ибо есть такой закон
у охотников: стреляй в любую птицу, только
кукушку, упаси бог, не трогай. Загрустил жених,
закручинился, кукушка же снизилась, сделала круг
и так ему молвит:
- Молодец, Молодец, коль увидеть меня пожелаешь,
приходи в золотой дворец, что стоит в золотом
лесу..
Сказав это, опять поднялась ввысь, пока не сделалась с пшеничное зерно, потом с маковое зерныщко, а вскоре синева небес и вовсе скрыла ее от глаз людей.
И отправился Фэт-фрумос в путь-дорогу,
шел, шел, пока не пришел к месту, где
свирепствовала такая засуха, что казалось - горит
самое сердце земли. У одной горы повстречалась
ему лачуга, на завалинке которой сидел
старый-престарый дед; борода - что сена копна,
худой и бледный с лица, зато мудрый на слова.
- День добрый, дедушка.
- Добро пожаловать, молодец, присядь на завалинку,
отдохни с дороги да поведай: что за думка занесла
тебя в эти дали, какая любовь и к кому заставила
топтать эти дороги, шагать по пустынным -нашим
местам?
- Ищу по белу свету золотой лес с золотым дворцом.
Думал-думал старик, потом плечами
повел:
- Многое видел я на своем веку, про многое слышал,
да что-то не припомню, чтоб кто-нибудь говорил мне
про этот лес. Но, коли уж попал ты ко мне, попробую
помочь, и узнаем, куда идти следует.
Поднялся старик, встал перед домом, вытащил из-за пазухи флуер и как свистнул один раз-горы пригнули свои вершины, и стали сбегаться, слетаться со всех сторон звери, птицы, мухи и другие лесные жильцы. Собралось их видимо-невидимо.
Когда уже некуда ступить было от них,
старик спросил:
- Дети мои, вы столько носитесь по белу свету-не
видали ль вы золотой дворец, что стоит в золотом
лесу?
Козочка ответила:
- Как раз оттуда иду, отец.
- Тогда проводи молодца, укажи ему путь.
- Ох, отец, коли б и хотела, не смогла бы указать
дорогу: невиданная засуха иссушает те
места-трава высохла, не найдешь нигде и капли
воды.
Однако повеленье есть повеленье.
Пустилась козочка с молодцом в путь-дорогу,
повела его по тропам нехоженым, по местам
скалистым до вершины холма, откуда простиралось
уже ровное место, выжженное засухой.
- Теперь держи путь только вперед, не сворачивай,
когда глаза твои увидят край земли, считай, что
пришел к золотому дворцу, что стоит в золотом
лесу,-сказала ему козочка на прощанье.
Пошел Фэт-Фрумос дальше и увидел
пустынные места: ничего живого вокруг, только
увядшие сады и выжженные солнцем поля. Вдалеке
горел какой-то огонек. Он подошел ближе.
Несколько чабанов доили овец в ореховые
скорлупы. Были у них и подойники, но они давно
рассохлись: некого было доить в такую сушь.
Чабаны сказали ему, что с тех пор, как увел змей
фею фей из золотого сада, иссякли все родники и
источники в их местах, высохли реки и озера, и все,
что росло и зеленело, - засохло на корню. Узнав,
куда держит путь странник, чабаны дали ему флуер.
- Возьми, молодец, сослужит он тебе добрую службу
в пути.
И Фэт-Фрумос снова пустился в дорогу, шел да шел, долго ли, коротко ли, и приходит к царству змея. Перешел рубеж и смотрит вокруг с удивлением: будто совсем на другой земле очутился. Трава росла сочная, по пояс цветами вся, как ковер, уткана, деревья стояли рослые, раскидистые. Видя такую красоту вокруг, поднес Фэт-Фрумос ко рту флуер, и потекла дойна, восхваляющая эту благодать. И тут из лесов вышли к нему из своих берлог три волка и три медведя, охранявшие границы змеева царства. Пришли, чтобы съесть Фэт-Фрумоса,- таков был приказ их хозяина,- но услышали его игру и забыли обо всем. Слушали волшебный флуер и не могли наслушаться.
Потом окружили его волки и медведи.
- Послушай, удалец, если ты еще поиграешь нам-все
будет хорошо, если же нет-возвращайся, потому что
нам велено растерзать в клочья любого, кто
перейдет границу этого царства.
Что тогда ответил им Фэт-Фрумос?
- Я бы сыграл вам во сто раз краше, но-вот беда -
флуер у меня сломался. Если б вы отважились
помочь мне вытащить сердцевину из столетнего
дуба, тогда-то сыграл бы я вам от всей души.
Пошли волки и медведи и отыскали дуб -
огромный, толстый,- привели к нему молодца, и как
рубанул тот по дубу палашом - раскололся дуб
посередине, а Фэт-Фрумос сказал:
-Хватайтесь скорее за края трещины и тяните в
стороны, а я высмотрю сердцевину.
Сунули волки и,медведи свои лапы в
трещину, а Фэт-фрумос вытащил быстренько палаш - и
зажало всех зверей в дубе так, что не могли они ни
лапами шевельнуть, ни дерево повалить. Оставил их
всех Фэт-фрумос, как в капкане, и пошел дальше. Шел
он, шел и достиг рубежа другого царства. Не успел
сделать и трех шагов, как выходит ему навстречу
Черный Арап с саблей обоюдоострой. Как прошелся
саблей понизу - отрубил ноги Фэт-фрумосу,
взмахнул посередине-отрезал ему руки, когда же
вскинул саблю, чтобы отсечь молодцу голову, не
пришлось ему это сделать - упал Фэт-фрумос.
Недалеко от того места, где он упал, был источник.
Пришел молодец в себя - и покатился к нему, чтоб
испить воды. Наклонился, потянул в себя воду, а
она уходит, не дается-это же была змеева вода.
Напрягся он тогда и ухватился зубами за самую
главную ключевую жилу, прикусил ее
крепко-накрепко, так что взмолился родник:
- Отпусти, ох, отпусти, молодец!
- Не отпущу.
- Отпусти, сделаю все для тебя и дам, чего только
не попросишь.
- Сделай, чтоб отросли у меня руки - такие же, как
были прежде.
- Быть посему,- сказал ключ, и вмиг выросли у
Фэт-Фрумоса руки - такие же, как были прежде.
Снова просит ключ, умоляет:
- Отпусти меня, молодец, умираю от боли!
- Не отпущу, пока не отрастут у меня и ноги - такие
же, как были.
- Пусть исполнится твое желание! - сказал ключ. И
выросли у Фэт-Фрумоса и ноги.
Напряг он мышцы тогда, уперся ногами в
землю и стянул еще крепче ключевую жилу.
- Чего ты хочешь, молодец, зачем мучаешь меня?
- Скажи, как одолеть Черного Арапа.
- Глотни три раза воды из того места, за которое
держишься зубами.
Глотнул Фэт-фрумос воды три раза, как велел ему ключ, и таким силъивм сделался, что заколыхалась земля от одного его дыхания.
Отправился он в путь, и снова выходит ему навстречу Черный Арап с саблей. Как схватит его Фэт-Фрумос, как швырнет оземь-тррах!-выпала сабля из рук Арапа, и три часа слышно было, как входил он с завыванием в земную твердь. Вот как!
Стал Фэт-Фрумос держать путь к змееву
дворцу и шeл по лесам тенистым, по лугам
цветистым, через долины зеленые, рощи, птичьим
пеньем полные, и приходит ко дворцу, что на солнце
смотрит-и не Меркнет, так красив. Вышла на порог
Фея фей и говорит:
- Хорошо, что ты пожаловал, Фэт-Фрумос. Но лучше,
если б ты не приходил все же, потому что погубит
тебя змей-собака.
Едва успела это проговорить - летит
палица драконова, стукнула в дверь, оттуда - на
порог и опустилась на свое место, на гвоздь!
Фэт-Фрумос как схватил ее, как швырнет
обратно-если б не ударилась она о грудь змея,
летела бы дальше.
- Трудные гости ждут меня, видно, дома,- проговорил
змей.
Вошел он в дом,, увидел Фэт-Фрумоса и
спрашивает:
- Как хочешь биться, молодец,-врукопашную или на
саблях?
- На саблях или врукопашную - все равно мой верх
будет.
И стали они биться. Как швырнул змей
молодца на землю-затряслась под ним земля. Теперь
настал черед Фэт-Фрумоса. Кинул он змея
оземь-ушел тот в земную твердь, только чуб
остался; торчать над землей. Однако выбрался змеи
и закричал:
- Волки, медведи; мои, скачите сюда, с хозяином
вашим беда!
Швырнул Фэт-Фрумое змея еще раз. И
снова ушел змей в глубь земли, только чуб; остался
торчать. Но закричал еще.громче:
- Черный Арап, где ты! Хозяину твоему плохо!
Но кто мог услышать его и прийти на помощь, если Над Черным Арапом рушилась земля, а волков и медведей цепко держал дуб?!
Когда в третий раз кинул Фэт-Фрумос змея-три дня погружался тот с воем в земные недра, да так и не вышел и поныне.
И заструилась вода из пересохших источников, зазеленели поля - снизошла благодать на всю землю.
А Фэт-Фрумос вошел во дворец, и что оставалось ему делать? Взял он за руку Фею фей, превратил все змеевы богатства в золотое яблоко, воротился домой, и стали они жить-поживать да добра наживать.