|
| |
|
|
Алексей
Сурков |
|
Стихи |
Софье Крево
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти - четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Ноябрь 1941
Во весь голос. Soviet Poetry.
Progress Publishers, Moscow.
ФЛОРЕНЦИЯ
Каррарского мрамора белые блоки.
И мышцы в намеке, и лица в намеке.
Мятежная сила невольников Рима
Рождается в камне, могуча и зрима.
По воле резца непонятной, чудесной
Молчанье гремит торжествующей песней.
Гимн варварской мощи, дерзанью, работе
Поет Микельанджело Буонаротти.
У белого камня, у мраморной груды
Стоим, созерцая великое чудо.
И видим, как времени власть побеждая,
Ликуя в экстазе, любя и страдая,
Сквозь годы исканий, сквозь путы сомнений
Из холода глыб прорывается гений.
1959
Советская поэзия 50-70х годов.
Москва, "Русский язык", 1987.
* * *
Время, что ли, у нас такое,
Мне по метрике сорок лет,
А охоты к теплу, к покою
Хоть убей, и в помине нет.
Если буря шумит на свете,-
Как в тепле усидеть могу?
Подхватил меня резкий ветер
Закружил, забросил в тайгу.
По армейской старой привычке
Трехлинейка опять в руке.
И тащуся к чертям на кулички
На попутном грузовике.
Пусть от стужи в суставах скрежет.
Пусть от голода зуд тупой.
Если пуля в пути не срежет,
Значит - жив, значит - песню пой.
Только будет крепче и метче
Слово, добытое из огня.
Фронтовой бродята - газетчик -
Я в любом блиндаже родня.
Чем тропинка труднее, уже,
Тем задорней идешь вперед.
И тебя на ветру, на стуже
Никакая хворь не берет.
Будто броня на мне литая.
Будто возрасту власти нет.
Этак сто лет проживешь, считая,
Что тебе восемнадцать лет.
1939-1940
Русская советская поэзия.
Сборник стихов. 1917-1947. ОГИЗ.
Москва, "Гос. изд-во художественной
литературы", 1948.
* * *
Трассой пулеметной и ракетой
Облака рассечены в ночи.
Спи ты, не ворочайся, не сетуй
И по-стариковски не ворчи.
С юности мечтали мы о мире,
О спокойном часе тишины.
А судьба подбросила четыре
Долгих, изнурительных войны.
Стало бытом и вошло в привычку -
По полету различать снаряд,
После боя, встав на перекличку,
Заполнять за друга полый ряд.
Скорбь утрат, усталость, боль разлуки,
Сердце обжигающую злость -
Все мы испытали. Только скуки
В жизни испытать не довелось.
Под Ржевом, 1942
Алексей Сурков. Стихи.
Серия "Россия - Родина моя".
Москва, "Художественная литература", 1967.
* * *
Видно, выписал писарь мне дальний билет,
Отправляя впервой на войну.
На четвертой войне, с восемнадцати лет,
Я солдатскую лямку тяну.
Череда лихолетий текла надо мной,
От полночных пожаров красна.
Не видал я, как юность прошла стороной,
Как легла на виски седина.
И от пуль невредим, и жарой не палим,
Прохожу я по кромке огня
Видно, мать непомерным страданьем своим
Откупила у смерти меня.
Испытало нас время свинцом и огнем.
Стали нервы железу под стать.
Победим. И вернемся. И радость вернем.
И сумеем за все наверстать.
Неспроста к нам приходят неясные сны
Про счастливый и солнечный край.
После долгих ненастий недружной весны
Ждет и нас ослепительный май.
Под Ржевом, 1942
Священная война. Стихи о
Великой Отечественной Войне.
Москва, "Художественная литература", 1966.
* * *
Над умытым росой кирпичом
Клонит горькие грозди калина.
Неизвестно, о ком и о чём
На закате грустит мандолина:
То ли просто в ней звон камыша,
То ли скорбь по недавней утрате.
Всё равно. Потеплела душа,
Подпевая струне на закате.
И грустя, и скорбя, и любя,
И томясь ожиданьем в разлуке,
Сердце воина слышит тебя
В мимолётном серебряном звуке.
1942
Русская и советская поэзия для
студентов-иностранцев.
А.К.Демидова, И.А. Рудакова.
Москва: "Русский язык", 1981.
УТРО ПОБЕДЫ
Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина... Тишина... Не во сне - наяву.
И сказал пехотинец: - Отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые -
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.
1945
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ВЗГЛЯД ВПЕРЕД
Савве Голованивскому
Под старость, на закате темном,
Когда сгустится будней тень,
Мы с нежностью особой вспомним
Наш нынешний солдатский день.
И все, что кажется унылым,
Перевалив через года,
Родным и невозвратно милым
Нам вдруг представится тогда.
Странички желтые листая,
Мы с грустью вспомним о былом.
Забытых чувств и мыслей стая
Нас осенит своим крылом.
Перележав на полках сроки
И свежесть потеряв давно,
Нас опьянят простые строки,
Как многолетнее вино.
1943, Белгород
Алексей Сурков. Шаги времени.
Стихотворения, маленькие поэмы, песни.
Москва: Московский рабочий, 1983.
* * *
Войны имеют концы и начала...
Снова мы здесь, на великой реке,
Села в разоре. Земля одичала.
Серые мыши шуршат в сорняке.
Мертвый старик в лопухах под забором.
Трупик ребенка придавлен доской...
Всем нас пытали - и гладом и мором,
Жгучим стыдом и холодной тоской.
В битвах пропитаны наши шинели
Запахом крови и дымом костра.
В зной паши души не раз леденели,
В стужу сердца обжигала жара.
Шли мы в атаку по острым каменьям,
Зарева нас вырывали из тьмы.
Впору поднять десяти поколеньям
Тяжесть, которую подняли мы.
Ветер гуляет по киевским кручам,
И по дорогам, размытым дождем,
Наперекор нависающим тучам
Мы за весной и за солнцем идем.
Только бы буря возмездья крепчала,
Гневом сильней обжигала сердца...
В красном дыму затерялись начала,
Трубам победы греметь у конца.
1943, Москва
Алексей Сурков. Шаги времени.
Стихотворения, маленькие поэмы, песни.
Москва: Московский рабочий, 1983.
КОНАРМЕЙСКАЯ ПЕСНЯ
По военной дороге
Шел в борьбе и тревоге
Боевой восемнадцатый год.
Были сборы недолги,
От Кубани и Волги
Мы коней поднимали в поход.
Среди зноя и пыли
Мы с Буденным ходили
На рысях на большие дела.
По курганам горбатым,
По речным перекатам
Наша громкая слава прошла.
На Дону и в Замостье
Тлеют белые кости.
Над костями шумят ветерки.
Помнят псы-атаманы,
Помнят польские паны
Конармейские наши клинки.
Если в край наш спокойный
Хлынут новые войны
Проливным пулеметным дождем, -
По дорогам знакомым
За любимым наркомом
Мы коней боевых поведем.
1935
Алексей Сурков. Шаги времени.
Стихотворения, маленькие поэмы, песни.
Москва: Московский рабочий, 1983.
ПОВОЛЖАНКА
Знойная ночь перепутала все
Стежки-дорожки.
Задорно звенят
На зеленом овсе
Серебряные сережки.
Синие сосны, синяя сонь -
Час расставанья.
Над Волгой-рекой
Расплескала гармонь
Саратовское "страданье".
Над тихой гречихой,
Над гривой овса
Девичью разлуку
Поют голоса.
Девчонке-подружке
Семнадцатый год,
Дружок у подружки
Уходит на флот.
Над тихой гречихой,
Над гривой овса
Девчонке грустить
Не велят голоса.
Подружка подружке
Частушку поет,
Подружка подружке
Надежду дает:
"Сирень цветет,
Не плачь,
Придет..."
Над тихой гречихой,
Над гривой овса
Сливаются
Девичьи голоса.
1935
Алексей Сурков. Шаги времени.
Стихотворения, маленькие поэмы, песни.
Москва: Московский рабочий, 1983.
ПЕСНЯ СМЕЛЫХ
Стелются черные тучи,
Молнии в небе снуют.
В облаке пыли летучей
Трубы тревогу поют.
С бандой фашистов сразиться
Смелых Отчизна зовет.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.
Ринулись ввысь самолеты,
Двинулся танковый строй.
С песней пехотные роты
Вышли за Родину в бой.
Песня - крылатая птица -
Смелых скликает в поход.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.
Славой бессмертной покроем
В битвах свои имена.
Только отважным героям
Радость победы дана.
Смелый к победе стремится,
Смелым дорога вперед.
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.
22 июня 1941
Алексей Сурков. Шаги времени.
Стихотворения, маленькие поэмы, песни.
Москва: Московский рабочий, 1983.
ПЕСНЯ ЗАЩИТНИКОВ МОСКВЫ
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Остановим,
Отбросим врага.
В атаку, стальными рядами,
Мы поступью твердой идем.
Родная столица за нами -
Наш кровный родительский дом.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Остановим,
Отбросим врага.
На марше равняются взводы.
Гудит под ногами земля.
За нами дворцы и заводы,
Высокие звезды Кремля.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Остановим,
Отбросим врага.
Для счастья своими руками
Мы строили город родной.
За каждый расколотый камень
Отплатим мы страшной ценой.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Остановим,
Отбросим врага.
Не смять богатырскую силу.
Горяч наш порыв боевой.
Мы роем фашистам могилу
В холодных полях под Москвой.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою.
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Остановим,
Отбросим врага.
1941
Алексей Сурков. Шаги времени.
Стихотворения, маленькие поэмы, песни.
Москва: Московский рабочий, 1983.
* * *
Лица в ожогах мороза, бессонницей долгой измяты.
Радости, скорби, печали замкнуты в тесном кругу.
Снова, железными дятлами, в чаще стучат автоматы,
Снова, сжимая винтовки, лежим на шершавом снегу.
И нарастает волненье до нервного тика, до боли.
Посвисты пуль над окопом. Тусклые вспышки в лесу.
Встали бы в рост на поляне! Вышли в атаку бы, что ли.
Мы бы рванулись навстречу, штык вынося на весу.
Сдвинута набок литая каска на ближнем соседе.
Невозмутимо спокойна эта большая спина.
Он не торопится. Знает - враз не прорваться к победе -
Вытерпеть, выдюжить надо. Тяжко? На то и война.
1939-1940
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ГЕРОЙ
Каюсь. Музу мою невзлюбила экзотика.
Не воспитанный с детства в охотничьих играх,
Мой герой не ходил за Чукотку на котика
И не целился в глаз полосатого тигра.
И норд-ост не трепал его пышные волосы
Под оранжевым парусом легкой шаланды.
Он не шел открывать неоткрытые полюсы,
Не скрывал по ущельям тюки контрабанды.
Словом - личность по части экзотики куцая,
Для цветистых стихов приспособлена плохо.
Он ходил в рядовых при большой революции,
Подпирая плечом боевую эпоху.
Сыпняками, тревогами, вошью изглоданный,
По дорогам войны, от Читы до Донбасса,
Он ходил - мировой революции подданный,
Безыменный гвардеец восставшего класса.
Он учился в огне, под знаменами рваными,
В боевой суматохе походных становий,
Чтобы, строя заводы, орудуя планами,
И винтовку и сердце держать наготове.
И совсем не беда, что густая романтика
Не жила в этом жестком, натруженном теле.
Он мне дорог от сердца до красного бантика,
До помятой звезды на армейской шинели.
1929
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
О НЕЖНОСТИ
Мы лежали на подступах к небольшой деревеньке.
Пули путались в мякоти аржаного омета.
Трехаршинный матрос Петро Гаманенко
Вынес Леньку, дозорного, из-под пулемета.
Ленька плакал. Глаза его синие, щелками,
Затекали слезами и предсмертным туманом.
На сутулой спине, размозженной осколками,
Кровь застыла пятном, густым и багряным.
Подползла санитарка отрядная рыжая.
Спеленала бинтом, как пеленками, туго,
Прошептала: - Отплавал матросик, не выживет,
Потерял ты, Петрусь, закадычного друга!
Бился «максим» в порыве свирепой прилежности.
Бредил раненый ломким, надорванным голосом.
Неуклюжими жестами наплывающей нежности
Гаманенко разглаживал Ленькины волосы.
По сутулому телу расползалась агония,
Из-под корки бинта кровоточила рана.
Сквозь пальбу уловил в замирающем стоне я
Нервный всхлип, торопливый выстрел нагана.
...Мы лежали на подступах к небольшой деревеньке.
Пули грызли разбитый снарядами угол.
Трехаршинный матрос Петро Гаманенко
Пожалел закадычного друга.
1928
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Светлый солнечный дождь прошел стороной.
Облака распахнулись. Стали видны
Окаймленные горной стеной и волной
Неоглядные дали моей страны.
Города вырастают - мои города.
И плоды созревают - мои плоды.
Поезда пробегают - мои поезда.
И следы на Эльбрусе - мои следы.
Для меня атмосферы гудят в котле.
Ледоколы сдвигают рубеж зимы.
Ни в каком столетье здесь, на земле,
Жизнь и труд не любили, как любим мы.
Этот гул проводов, этот шорох пил,
Эту скорость метро в глубине земной
Я, искатель и труженик, все купил
Дорогой, не сравнимой ни с чем ценой.
Я отчизну с винтовкой прошел поперек;
Я названья давал ее городам;
Как невесту лелеял, как сына берег,-
Разве я эту радость кому отдам!
Если в строй позовет военная медь,
Если гнойной росой вспотеют луга,
Я пойду не затем, чтобы умереть,
А затем, чтобы жить, поражая врага.
1935
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ТЕРСКАЯ ПОХОДНАЯ
То не тучи - грозовые облака
По-над Тереком на кручах залегли.
Кличут трубы молодого казака.
Пыль седая встала облаком вдали.
Оседлаю я горячего коня,
Крепко сумы приторочу вперемет.
Встань, казачка молодая, у плетня,
Проводи меня до солнышка в поход.
Скачут сотни из-за Терека-реки,
Под копытами дороженька дрожит.
Едут с песней молодые казаки
В Красной Армии республике служить.
Газыри лежат рядами на груди,
Стелет ветер голубые башлыки.
Красный маршал Ворошилов, погляди
На казачьи богатырские полки.
В наших взводах все джигиты на подбор -
Ворошиловские меткие стрелки.
Встретят вражескую конницу в упор
Наши пули и каленые клинки.
То не тучи - грозовые облака
По-над Тереком на кручах залегли.
Кличут трубы молодого казака.
Пыль седая встала облаком вдали.
1936
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
НАЕДИНЕ С СОБОЙ
Сам с собой останешься, проснется
В памяти былое иногда.
В нашем прошлом, как на дне колодца,
Черная стоячая вода.
Был порядок жизни неизменен,
Как дневной круговорот земли.
Но вошел в него Владимир Ленин
И позвал, и мы за ним пошли.
Стали силой мы и стали властью
В этот памятный и светлый час.
Хочешь знать, как зарождалось счастье,-
Мы расскажем. Спрашивай у нас.
1939
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Он не стонал. Он только хмурил брови
И жадно пил. Смотрели из воды
Два впалых глаза. Капли теплой крови
В железный ковш стекали с бороды.
С врагом и смертью не играя в прятки,
Он шел сквозь эти хмурые леса.
Такие молча входят в пекло схватки
И молча совершают чудеса.
1939-1940
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Осторожно пощупал - кисет не промок,
Вынул бережно щепоть махорки,
Завернул, закурил. И поднялся дымок,
По-домашнему теплый и горький.
Черным дегтем внизу клокотала река.
В белом инее стыла береза.
По холодному небу текли облака,-
Может быть, от родного колхоза.
Он устало присел на подрубленный ствол
Возле самого края обрыва.
А по мосту, который он за ночь навел,
Горный полк проходил торопливо.
Грохотали орудия разных систем,
Шелестели по наледи шины.
Он сидел и курил и завидовал тем,
Кто ведет боевые машины.
Завивался и таял табачный дымок,
Как тепло задушевной беседы.
Он был плотник. И было ему невдомек,
Что за ним половина победы.
1939-1940
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Человек склонился над водой
И увидел вдруг, что он седой.
Человеку было двадцать лет.
Над лесным ручьем он дал обет:
Беспощадно, яростно казнить
Тех убийц, что рвутся на восток.
Кто его посмеет обвинить.
Если будет он в бою жесток?
1941, Западный фронт
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Вот бомбами разметанная гать,
Подбитых танков черная стена.
От этой гати покатилась вспять
Немецкая железная волна.
Здесь втоптаны в сугробы, в целину
Стальные каски, плоские штыки.
Отсюда, в первый раз за всю войну,
Вперед, на запад, хлынули полки.
Мы в песнях для потомства сбережем
Названья тех сгоревших деревень,
Где за последним горьким рубежом
Кончалась ночь и начинался день.
1941, под Москвой
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ
Видно, уж нам дорога такая -
Жить на земле от войны к войне.
Плещет речушка, у ног протекая,
Ласточки гнезда вьют на стене.
В золоте полдня сосен верхушки,
Солнца звенящего - край непочат.
А из-за леса тяжелые пушки,
Не уставая, кричат и кричат.
Кто запретит в этот полдень кричать им?
Что им до радостной боли зерна?
Им ведь не слышно, что вешним зачатьем
Каждая травка напряжена.
Пусть с тишиной наши судьбы в разладе,-
Мы не хотим под ярмом одичать.
Ради цветенья и радости ради
Мы заставляем железо кричать.
Пусть наше время жестоко и дико,-
Вытерпи! Землю ногтями не рви.
Мы для детей из железного крика
Выплавим светлую песню любви.
1942, Западный фронт
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
СКВОРЦЫ ПРИЛЕТЕЛИ
Чужих указателей белые стрелы
С высоких столбов срывают бойцы.
Над пеплом сырым, по ветвям обгорелым
Тревожно снуют погорельцы-скворцы.
К знакомым местам из-за теплого моря
Они прилетели сегодня чуть свет.
А здесь - пепелища в крови и разоре,
Ни хат, ни ребят, ни скворечников нет.
Ну как это птичье бездомное горе
Отзывчивой русской душе не постичь?
Сощурясь от солнца, на вешнем просторе
Волнуется плотник - сапер-костромич.
- И людям мученье, и птицам не сладко
На этих пропащих дорогах войны.
Я так полагаю, что новую хатку
Саперы срубить погорельцам должны...
Звенят топоры. Зашуршали рубанки
Над прелью пропитанной кровью земли.
Горелые доски, и старые планки,
И ржавые гвозди в работу пошли.
Червонного золота желтые пятна
Весна разбросала по плоским штыкам.
Сегодня мы плотники. Любо, приятно
Стругать эти доски рабочим рукам.
И кровля и стенки отструганы гладко.
Соленые капли набухли на лбу.
Над пеплом пожарища новая хатка
Уютно белеет на черном дубу.
Мы снова появимся в местности здешней
И дружно под теплым весенним дождем
Посадим дубы и под новый скворечник
Венцы человечьей судьбы подведем.
1942, Западный фронт
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ИЮЛЬСКИЙ ДЕНЬ
Жарища жаждой глотки обожгла,
Скоробила рубахи солью пота.
По улицам притихшего села
Проходит запыленная пехота.
Вплетенные в неровный стук подков,
Шаги пехоты тяжелы и глухи.
Зажав губами кончики платков,
Стоят у тына скорбные старухи.
Стоят, скрестив на высохшей груди
Морщинистые, старческие руки.
Взгляни в глаза им. Ближе подойди.
Прислушайся к немому крику муки.
Неотвратимый материнский взгляд
Стыдом и болью сердце ранит снова.
Он требует: - Солдат, вернись назад,
Прикрой отвагой сень родного крова!
- Остановись, солдат!- кричит земля
И каждый колос, ждущий обмолота...
Тяжелыми ботинками пыля,
Уходит в поле, на восток, пехота.
1942, на Дону
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ПОРА!
Сгущаются ночные тени.
Не сесть и не разжечь костра.
В душе обида поражений
Еще свежа, еще остра.
Мы слишком долго отступали
Сквозь этот черный, страшный год.
И кровь друзей, что в битвах пали,
Сердца стыдом и болью жжет.
Путем от Прута и от Буга
Нас на восток гнала гроза.
Ну как мы взглянем друг на друга?
Как глянем родине в глаза?
На всем пути дымятся хаты,
На всех полях войны печать.
Что ж мы молчим? Ведь мы солдаты.
Нам надо кровью отвечать.
Пора! Уже в донских станицах
Враги пытают нашу честь.
Ведь порох есть в пороховницах,
И ярость есть, и сила есть.
За то, что нам всего дороже,
За боль и горечь всех скорбей,
Рукой, не ведающей дрожи,
Ты малодушного убей.
Пора! Бестрепетно и смело
Пойдем вперед сквозь кровь и дым
И Ленина святое дело
На поруганье не дадим.
1942, на Дону
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ПРИВАЛ ПЕХОТЫ
Густого леса черная стена
Белесой дымкой осени одета.
Ночная тишина напряжена
Тревожным ожиданием рассвета.
Перед атакой беспокойным сном
Спят пехотинцы на ночном привале.
Не так ли деды под Бородином
В канун своей бессмертной славы спали?
1942
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Трупы в черных канавах. Разбитая гать.
Не об этом мечталось когда-то.
А пришлось мне, как видишь, всю жизнь воспевать
Неуютные будни солдата.
Луг в ромашках серебряных сказочно бел,
И высокое облако бело.
Здесь мой голос на резком ветру огрубел,
Да и сердце мое огрубело.
Ничего не поделать! Такая судьба
Привалила для нашего брата.
Оттого и робка и немного груба
Неуклюжая нежность солдата.
Но и мы ведь заявимся в отческий дом
Из землянки, холодной и тесной.
Может, сердцем тогда в тишине отойдем
И напишем веселые песни.
1942, Западный фронт
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Мост. Подъем. И с крутого взгорья
Вид на выжженное село.
Зачерпнули мы злого горя,
Сколько сердце вместить могло.
Мы в походе не спим недели,
Извелись от гнилой воды;
Наши волосы поседели
От своей и чужой беды.
Мы идем, врагов настигая
На развалинах городов.
Ширь отбитых полей нагая
Нам дороже райских садов.
Будет нами прожит и выжит
Этот третий, жестокий год,
Нашу нежность злоба не выжжет,
Если в сердце любовь живет.
1943, Брянское направление
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
УТРО В ОКОПЕ
Когда по окопам прошла перекличка,
Когда мы за чаем беседу вели,
Порхнула хохлатая серая птичка
Над кромкой ничьей, одичалой земли.
На ближней раките листву колыхнула,
И отзвуком прежних, спокойных времен
Над полем, оглохшим от грома и гула,
Рассыпался тихий, серебряный звон.
Просторно вдохнули солдатские груди
Весеннего воздуха влажную прель.
Сердцами и слухом окопные люди
Ловили нежданную, чистую трель.
И самый старейший из нашего круга
Сказал, завивая махорочный дым:
- Вот тоже, не бог весть какая пичуга,
А как заливается! Рада своим.
1943, Москва
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
* * *
Частоколы, колючка, траншеи, рвы.
От пожарищ в глазах черно.
А вокруг погляди - по полям Литвы
Наливное зреет зерно.
Нынче жито в полях в человечий рост,
Лен высок, и усат ячмень.
На горе село, за селом погост,
На погосте прохлада, тень.
Под крестами погоста пехотный взвод
В летний полдень встал на привал.
Он пылит по дорогам четвертый год,
Он и Волгу и Дон знавал.
Смерть изгрызла железом его ряды,
Но живуч, упрям человек!
Поклялись бойцы зачерпнуть воды
Из незнамых немецких рек.
Взвод шагал три года сквозь дым и тьму,
Позабыл и сон и покой.
И сказали вчера, что теперь ему
До границы подать рукой.
Он сегодня в поход поднялся чуть свет.
Он идет, не жалея сил.
И на свете такого заслона нет,
Чтобы смелых остановил.
Он равняет шаг, суров, как судьба,
Этот, все испытавший, взвод.
Вдоль дорог Литвы поднялись хлеба
И торопят его вперед.
1944, 1-й Прибалтийский фронт
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ШИРАЗ
Желтый лев на фуражке сарбаза.
Тень сарбаза плывет вдоль стены.
Знаменитые розы Шираза
Увядают, жарой спалены.
Позолотой покрыв минареты,
Солнце медленно падает вниз.
В этом городе жили поэты
Саади, Кермани и Хафиз.
А теперь в этом городе старом,
Что от пыли веков поседел,
Проза жизни шумит над базаром
Суматохой обыденных дел.
Как среди этой прозы жестокой
Нежность речи певучей сберечь,
Если бархатный говор Востока
Заглушает английская речь;
Если нищий народ бессловесен,
А в богатых домах напоказ
Вместо старых, задумчивых песен
Ржет, скрежещет, мяукает джаз;
Если рыжим заморским банкирам
Льва и Солнце стащили в заклад;
Если нынешним Ксерксам и Кирам
Сшит в Нью-Йорке ливрейный наряд...
Старый город, воспетый в поэмах,
Дремлешь ты, о прошедшем скорбя.
Благодетели в пробковых шлемах
Опоили отравой тебя.
От недоброго, жадного глаза
Осыпаются роз лепестки.
И к могилам поэтов Шираза
Из пустынь подступают пески.
1946
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ВОЗВЫСЬТЕ ГОЛОС, ЧЕСТНЫЕ ЛЮДИ!
Над лесом ранняя осень простерла
Крыло холодной зари.
Гнев огненным комом стоит у горла
И требует:
- Говори!
Приспело время, гневной и горькой,
Взять правде свои права.
В Париже, в Лондоне, в Нью-Йорке
Пусть слышат эти слова.
Еще поля лежат в запустенье,
Не высохли слезы вдов,
А землю опять накрывают тени
Одетых в траур годов.
Словесный лом атлантических хартий
Гниет на дне сундука.
И снова жадно шарит по карте
В стальной перчатке рука.
С трибун лицемеры клянут захваты,
Сулят и мир и любовь.
Но после войны ушли в дипломаты
Начальники их штабов.
И возлюбили их генералы
В посольских дворцах уют.
Пейзажи Камчатки, Баку, Урала
Опять им спать не дают.
Запасы атомных бомб в избытке
Расставлены напоказ.
И головы подняли недобитки
Восточных и северных рас.
Все злее становятся и наглее
Писанья ученой тли,
Чьи предки замучили Галилея,
Джордано Бруно сожгли.
И ложь нависает смрадным туманом
У мира над головой.
И слышен все громче за океаном
Вчерашний берлинский вой.
С холопским усердием лжец ретивый
Анафеме предает
Тебя, героический, миролюбивый,
Родной советский народ.
Когда из пепла, руин и разора
Свой дом поднимаешь ты,
Тебя клеймит стоязыкая свора
Потоками клеветы.
И мы этот сдобренный словом божьим
Горячечный, злобный бред
Оставить на совести их не можем -
У них ведь совести нет,
И не на что ставить пробу и пломбы...
Они от своих щедрот
Пихают кукиш атомной бомбы
Голодной Европе в рот.
Бряцая оружием, сея страхи,
Грозя растоптать и сжечь,
Они под шумок сдирают рубахи
У ближних с костлявых плеч.
Шантаж называя долгом высоким,
Обман громоздя на обман,
Они выжимают последние соки
Из обескровленных стран.
Приятно щекочет их обонянье
Кровавый запах войны...
Но на крушенье их планы заранее
Историей обречены.
Недавней войны кровавая рана
Не даст нам беду проспать.
И в недрах земли не хватит урана,
Чтоб двинуть историю вспять.
Я вижу над их бесславным закатом
Свободных народов суд.
Ни доллар, ни ложь, ни разбуженный атом
От кары их не спасут.
Пока не взревели глотки орудий
И стены не пали ниц,
Возвысьте голос, честные люди,
Сорвите маски с убийц!
1947
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ДАТСКАЯ СКАЗКА
Сколько милой прелести в адресе,
Что лежит на моем столе.
Старый датский сказочник Андерсен
Жил на этой земле.
Городок второй категории,
Дремлет Одензе в полусне,
От широких дорог истории
В стороне.
На карнизах голуби сонные.
Сонный ветер гладит траву.
Шпили кирок темно-зеленые
Четко врезаны в синеву.
Пахнет в сонных кофейнях булками.
Тучка с моря грозит дождем.
Переулками, закоулками
В гости к сказочнику идем.
Вот белеет старая хижина
В чешуе черепиц.
Аккуратно сирень подстрижена.
Запах роз. Щебетанье птиц.
Восседают старухи строгие
На широких скамьях с утра.
Бродят школьники голоногие
По квадрату двора.
Струй фонтанных жидкое олово.
Тмином пахнущая земля.
Здесь рождалась сказка про голого
Короля.
Подавляя трепет сердечный,
Мы в старинный домик вошли.
И король, этой сказкой меченный,
Вырос словно из-под земли.
Провожаемый взглядами горькими,
Полупьяный нахал
Шел, соря апельсинными корками,
И резинку жевал.
Перед ним какие-то франтики
Увивались, льстиво юля.
...Сказка кончилась. Нет романтики
В царстве голого короля.
1948
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ВОСКРЕСЕНЬЕ В ВЕСТ-ЭНДЕ
Вопреки непреложным законам истории,
Исполняя давно устаревшую роль,
Как в далеком «блистательном» веке Виктории,
На охоту и в оперу ездит король.
По старинным аллеям, под липами зябкими,
Каждый день, и неделю, и месяц, и год,
Поражая зевак непомерными шапками,
К Букингему гвардейцы идут на развод.
Где каштаны столетние ветками тонкими
Отражаются в зеркале синих прудов,
Перезрелые леди гуляют с болонками,
Оскорбляя пейзаж Кенсингтонских садов.
И, посильно борясь с невеселыми думами,
По традициям канувших в прошлое дней,
Амазонки и денди с учтивыми грумами
Объезжают в Гайд-парке красивых коней.
Будто рента старинных родов не размотана,
Не построена клетка британскому льву,
Будто «старая добрая Англия» - вот она -
Не в гравюрах, не в книгах - жива наяву!
Сбросьте пыльный парик обветшалой романтики!
Наготу не прикроете ширмой старья.
Из-за хмурых просторов туманной Атлантики
Продиктован вам новый закон бытия.
Раздавил ваши души пресс девальвации,
Планом Маршалла выжжена начисто спесь,
Новый босс отнимает сокровища нации -
Независимость, гордость, достоинство, честь.
Все равно вы утонете в черном неверии.
Декорации прочь! Не поможет игра.
Побрякушки, архивная пыль, мишура -
Вот и все, что осталось от вашей империи.
1950
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
ШАПКА ПО КРУГУ
Много традиций в Британии есть,
Но не забыть до последнего часа
Ту, что вместила и славу, и честь,
И благородство рабочего класса.
Если к соседу внезапно беда
Гостьей незваной нагрянет в лачугу,
В цехе и шахте пускают тогда
Шапку по кругу,
Шапку по кругу.
В черных, безрадостных буднях труда
Этой традиции славной начало.
Чувство рабочего локтя всегда
Жить помогало, в беде выручало.
Ежели стачкой берет в оборот
Труженик-раб фабриканта-хапугу,
В знак солидарности пустит народ
Шапку по кругу,
Шапку по кругу.
В Лондоне, в сорок девятом году,
В сумраке к Темзе сползающей ночи,
Случай занес нас в родную среду
Верных защитников мира - рабочих.
Митинг шумел. Переполненный зал
Хлопал ораторам дружно, упруго.
Здесь я услышал, как спикер сказал:
- Шапку по кругу,
Шапку по кругу!
Старый рабочий по краю стола
Стукнул ладонью увесисто, крепко:
- Шиллинг за мир!- По рядам поплыла
Виды видавшая серая кепка.
Скотланд, Уэллс, Йоркшир, Ланкашир
Передавали ту кепку друг другу.
Шиллинг за мир! Шиллинг за мир!
Шапку по кругу!
Шапку по кругу!
Вот ветеран в отдаленном ряду
На ухо грузчику шепчет в смущенье:
- Все, что осталось в кармане, кладу -
Стертое пенни, последнее пенни.-
Кости не греет дырявый мундир.
Поясом брюхо подтянуто туго...
Пенни за мир! Пенни за мир!
Шапку по кругу!
Шапку по кругу!
Ну-ка, дождем золотым заглуши
Звон медяков, поджигатель-иуда!
Долларов смерти сильнее гроши -
Скромная лепта рабочего люда.
Черный Уэллс, хлопкопряд Ланкашир!
Передавайте кепку друг другу!
Шиллинг за мир! Пенни за мир!
Шапку по кругу!
Шапку по кругу!
1950
Алексей Сурков. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967
Литература
www.pseudology.org
|
|