Мищенко В.С., Бондаренко Г.Н., Жуковская Н.Л.

Уважаемый товарищ министр!

Я со вниманием прочитал пространную статью о гомеопатии, помещенную в очередном томе Большой Медицинской Энциклопедии и подписанную "Главной редакцией БМЭ". Поскольку Главная Редакция возглавляется лично Вами, я обращаюсь непосредственно к Вам со своими читательскими замечаниями по статье.

1. Статья, на мой взгляд, не может вызвать интереса и доверия квалифицированного читателя, не столько вследствие своей очевидной компилятивности и бессистемного, путаного изложения, сколько вследствие своей открытой предвзятости и тенденциозности. Тенденциозность эта выказывается уже в первых абзацах статьи, где личность основоположника гомеопатии, С. Ганемана, который хорошо известен, как выдающийся ученый, химик, фармаколог и физиолог, профессор Лейпцигского университета, освещена в виде мистика, "энергично пропагандирующего" свою антинаучную систему лечения и препятствовавшего науке "построить лекарствоведение на материалистических основах".

Между тем, даже такой яростный противник гомеопатии, как проф. М.Ф. Меркулов, указывает в своей статье "Исторические этапы развития фармакологии" (журн. "Фармакология" № 6-70 г.), что Ганеман "выдвинул ряд разумных*

(* Все подчеркивания выполнены автором письма.) требований к тактике проведения лечения, ввел единую и обязательную для всех аптек рецептуру, усовершенствовал технику приготовления лекарств и аптечное оборудование, исключающие случайные примеси одного лекарства с другим".

Знаменитый коллаудо-химик Таубе публично отметил, что Ганеман своими микродозами опередил на 100 лет коллоидную химию, впервые установив дисперсность нерастворимых металлов (золота, серебра, меди и т. д.) и возможность их лекарственного использования. На целый век Ганеман опередил и швейцарского ботаника Карло Негели, открывшего олигодинамические явления. Излишне перечислять другие научные заслуги Ганемана, признанные учеными многих стран.

Неслучайно, поэтому, прославленный советский ученый, фармаколог и физиолог, проф. Н.П. Кравков, заявил 18 апреля 1924 г. на многолюдном заседании тогдашнего фармакологического Комитета Наркомздрава, посвященном вопросу о судьбе гомеопатических аптек: "Считаю Ганемана, несомненно, великим человеком. Положение Ганемана о действительности веществ в минимальных количествах, — моими опытами подтверждается" (См. Приложение № 1).

2. Тенденциозное изображение Ганемана Главной редакцией переплетается с абсолютно негативной оценкой всех его доктринальных принципов и гомеопатии как таковой, что в корне расходится с оценками не только таких авторитетов-негомеопатов, как Н. П. Кравков, проф. Бир, А. В. Луначарский, но и с оценкой члена комиссии ВИЭМ, акад. В. И. Воячек (См. Приложение № 2).

Несмотря на значительный объем статьи, критика основных принципов гомеотерапии не подтверждается должными научными аргументами и практически сводится лишь к декларативным, легко опровергаемым утверждениям, что эти принципы "научно не обоснованы". Минздраву СССР и Главной редакции известно, что подлинно серьезная, солидно аргументированная критика ошибочных и устарелых положений доктрины Ганемана давно произведена самими гомеопатами.

Основательность этой критики можно видеть, в частности, из книги видного советского гомеопата Т. М. Липницкого — "Основные проблемы гомеопатии" (Москва, 1964, стр. 13–26), а также из трудов руководителя французских гомеопатов-биотерапевтов, доктора О. Жюлиана (см., в особенности, его антивиталистические статьи: — "Источники витализма у Ганемана" и "гомеопатия в свете современного рационализма", в сборнике "Recherches thecrigaes et pracfignes en Homeopathie", Paris, 1965).

Минздраву хорошо известно, что французские гомео-биотерапевты являются первым и уже довольно крупным течением в гомеопатии капиталистических стран, которое публично прокламировало свою приверженность МЕТОДУ ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА и на его основе выработало современную материалистическую теорию гомео-терапии.

Гомео-биотерапевты разработали также и повседневно применяют совершенно новый, высокодейственный метод лечения, основанный на комплексном использовании достижений современной науки и многочисленных новых, весьма эффективных, препаратов. Статья в БМЭ, однако, полностью умалчивает обо всех этих важных обстоятельствах. Умалчивает с тем, чтобы "с научной достоверностью" информировать медиков, что "за всю историю гомеопатии ее догмы не претерпели никакого изменения".

3. Фундаментальным в проблеме гомеопатии является вовсе не вопрос о ее научной обоснованности или "связанности" с витализмом Ганемана, как это трактуют ученые-антигомеопаты. Минздрав СССР и наши высшие медицинские круги нисколько не посчитались с тем, что китайская АКУПУНКТУРА лишена даже тени научного обоснования и целиком построена на ветхозаветных таоистско-виталистских концепциях.

Ее приняли в лоно общей терапии и уже много лет внедряют в клиническую практику, считаясь с ее терапевтической действенностью. Следовательно, решающим в проблеме гомеопатии является лишь вопрос, — обладает ли ее лечебный метод реальной действенностью и подтверждается ли эта действенность в клинических условиях.

Естественно, что в утвердительном случае отпадают основания для дальнейшей изоляции гомеотерапии от общей терапии. Однако перспектива включения гомеотерапии в общемедицинскую клиническую практику представляется нашим высшим медицинским кругам абсолютно престижно-не-приемлемой и одиозной.

Настолько одиозной, что, оказавшись перед лицом бесспорных, клинически подтверждённых эффектов гомеотерапии, эти круги, — начиная уже с ленинградских испытаний 1934–1936 годов и по сей день, — не находят для себя ничего более достойного, чем крючкотворное отрицание и умаление этих эффектов (см. Приложение № 3), искажение и откровенная фальсификация фактов. Все это мы видим наглядно отраженным и в статье БМЭ.

4. Статья от начала до конца направлена на то, чтобы доказать лечебную ничтожность и фиктивность гомеотерапии.
Она безапелляционно утверждает, что гомеопатия лишь "создает иллюзию исцеления", подает больному ложные надежды, чреватые опасными последствиями для его жизни.

Но, если еще недавно, для убедительности тезиса об "иллюзорности" гомеолечения, 25 ученых медиков в "Известиях", академик В. В. Закусов в "Здоровье" и проф. М.Ф. Меркулов в "Фармакологии и Токсикологии" просто ссылались на пустопорожность, "плацебность" гомеопрепаратов, то статья в БМЭ уже не опирается на этот истлевший аргумент.

Она путано говорит об оценке гомеопатами действия низких, средних и высоких разведений своих препаратов, однако сама не дает собственной аргументированной оценки действенности каждого из этих трех видов гомеоразведений. Это не мешает Главной редакции утверждать, что, якобы "строгим химическим анализом установлено" отсутствие в каких-то "многих" гомеопатических лекарствах "действующего вещества" и что именно это отсутствие будто бы явилось причиной запрещения 26-ти гомеосредств.

Между тем, твердо выяснено, что в действительности никакой специальной проверки 26-ти препаратов Минздрав не производил. Во-вторых, — и это главное, — все эти препараты, помимо высоких, имели и низкие и средние разведения, в изобилии содержащие молекулы "действующих веществ".

Следовательно, в данном случае, как и в известном интервью "Литературной газете" от 1.5.74 г., приводятся целиком выдуманные мотивы изъятия высокодейственных лекарств.

5. Центр тяжести доказательства лечебной "иллюзорности" гомеотерапии Главная редакция переносит на результаты клинических испытаний гомеосредств, которые, якобы, "неизменно указывали на неэффективность гомеопатического метода лечения".

а) Воспроизводя фрагмент из интервью "Лит. Газете", статья БМЭ утверждает, что уже первые испытания гомеосредств в ленинградских институтах ВИЭМ в 1934–1936 годах, показали, будто комиссия ВИЭМ "не могла обнаружить ни в одном из 1600 случаев лечебного действия гомеосредств".

В действительности же, как явствует из прилагаемых документов, эти испытания показали реальную действенность гомеосредств, в частности — при таких заболеваниях, как фурункулез, карбункулы, бациллоносительство, язвы роговицы глаз и язвы голени, острый суставной ревматизм, абсцесс и гангрена легких и др. (см. Приложение № 4).

Более того, испытания показали "поразительную" — по словам руководителя испытаний проф. И.В. Черноруцкого, — биологическую действенность (вплоть до разведения ЗОД, т. е. 10–30) малых и ультрамалых доз на животном материале (физиологическо-экспериментальные исследования).

Несмотря на попытки большинства авторитетов ленинградской медицины под любыми надуманными предлогами отказаться признать эффективность гомеопрепаратов, всячески умалить эту эффективность или архаически объяснить ее "психотерапевтическими факторами", факты действенности гомеотерапии все же были зафиксированы в компромиссной резолюции ВИЭМ, которая опровергает, практически, утверждения и интервью, и Главной редакции БМЭ (см. Приложение № 4).

Еще более разительно опровергают утверждения о "ни одном случае излечения" прилагаемые ФОТОСНИМКИ стадий клинического гомеолечения тяжелейшей формы карбункула, — одного из двадцати четырех! — случаев излечения тяжелых форм карбункула (см. Приложение № 5).

Избавление больного неоперативным путем от мучительного и опасного заболевания, каковым является карбункул в тяжелой форме, ни один рядовой врач не назовет, конечно, как это делает Главная редакция БМЭ, "некоторым субъективным улучшением", вызванным "психологическим эффектом". Тем более, никто, сознающий ответственность за свои слова, не назовет, вместе с Главной редакцией БМЭ, подобное излечение "иллюзией исцеления".

б) О степени научной "добросовестности" утверждения, что все данные клинических испытаний гомеопатического метода, якобы "неизменно указывали на его неэффективность", красноречиво говорит и другой факт: Главная редакция БМЭ, равно как и интервью "Лит. Газете"), обходят абсолютным молчанием итоги двух длительных испытаний гомеосредств, осуществленных в Боткинской больнице в 1953–55 годах на основании приказов Минздрава СССР.

Обходят их потому, что результаты Боткинских испытаний оказались еще ярче и неопровержимее, чем ленинградские результаты.
В частности, здесь воочию подтвердилась, — удостоверенная заведующими отделениями больницы, профессором Соловьевым и Шабановым, высокая эффективность гомеопатического лечения фурункулеза, карбункулов, тяжелых ожогов, различных нагноений, маститов, инфильтратов, тромбофлебитов и других форм, которые никак нельзя отнести к эффектам "психотерапии".

в) В качестве последнего и новейшего доказательства неэффективности гомеотерапии, статья БМЭ приводит данные об итогах "сравнительных" испытаний 1974–75 годов. Этим "данным" предпосылает заверение, что органы Минздрава провели эти испытания "последовательно соблюдая объективность в отношении гомеопатии" и придерживаясь "строго научной основы" их.

Однако, о каком, кроме как ироническом, "соблюдении объективности" может идти речь, если глава советской медицины, накануне испытаний, публично, в интервью "Лит. Газете" охарактеризовал гомеотерапию, как лжемедицину, и призвал медиков рассматривать ее только так?

О каком "последовательном соблюдении объективности в отношении гомеопатии" может идти речь, если Минздрав запретил гомеопатам профессионально готовить свои врачебные и научные кадры, лишил их, — в отличие от официальной медицины, — возможности заимствовать новаторский опыт международной гомеопатии, приобретать и применять новейшие эффективные препараты зарубежной гомеопатии, получать импортное сырье для изготовления важных лекарств?

О какой "строгой научной основе" испытаний можно говорить, если Минздрав СССР, — с целью общего ослабления действенности гомеотерапии, — запретил применение 26-ти эффективных препаратов и не разрешил опробовать их в "сравнительных" испытаниях, хотя они беспрепятственно и успешно применялись в Ленинграде и в Боткинской больнице?

И, наконец, что это за "строго научная объективность", если испытания имели, — как подтверждает все сказанное, — своей явной целью не беспристрастное изучение терапевтических возможностей гомеотерапии, а лишь получение "свежих" данных для подтверждения тезиса о фиктивности, "иллюзорности" гомеопатического метода лечения, т. е. для дальнейшей дискредитации этого метода?..

Тем не менее, даже в таких ультра-ненормальных, антинаучных условиях, гомеотерапия в испытаниях 1974–75 годах вновь показала по целому ряду заболеваний свою действенность, что нашло робкое, но ясное признание в заключениях ряда институтских комиссий. Более того, сама Главная редакция, хотя и пытается опорочить общую результативность гомеотерапии в этих испытаниях, все же вынуждена указать, что имели место "положительные результаты", объясняемые не только пресловутым "психотерапевтическим" эффектом, но и действием "разрешенных фармакологических препаратов", т.е. действием применявшихся гомеосредств.

Что касается утверждения Главной редакции БМЭ, что в ходе испытаний, якобы, наблюдалось "ухудшение в состоянии многих больных" после гомеопатического лечения, то оно не покоится на заключениях комиссии, оценивавшей гомеотерапию 12-ти видов заболеваний, перечисленных в статье. Не покоится оно и на решении Ученого Медицинского Совета от 3 февраля 1977 г. по итогам испытаний. Более того, УМС в своем решении (почему-то даже не упоминающемся в статье БМЭ) констатировал невозможность конкретно "оценить полученные результаты" вследствие "малого клинического материала".

На этом основании (а также вследствие твердо выявившихся отдельных важных эффектов лечения бронхиальной астмы, — как мне это устно заявил председатель Ученого Мед. Совета А.С. Павлов в беседе от 23 августа 1977 г.) Ученый Совет предложил продолжить сравнительные испытания.

К сказанному следует добавить, что ни институтские комиссии, ни Ученый Мед. Совет в своих заключениях ни ссылались на влияние "психотерапевтических факторов" при гомеолечении. Таким образом, Главная редакция БМЭ дает в статье свое собственное, явно волюнтаристское освещение итогов испытания, не имеющее ничего общего с подлинной научной объективностью.

Статья в БМЭ, вместе с подобными ей печатными выступлениями влиятельных представителей медицины, воочию показывает, что наша медицинская наука, в своих высших сферах, определяющих пути развития медицины, — еще, к сожалению, весьма пропитана предвзятостью и предрассудками, унаследованными от прошлого.

При всех общеизвестных достижениях советской медицины, обусловленных безграничной поддержкой ее Партией и нашим социалистическим государством, она еще лишена подлинно научной устремленности к поискам и впитыванию в себя из сокровищницы лечебного опыта человечества того, что способно обогащать арсенал действенных средств борьбы с болезнями, со страданиями больных.

Прибегая же к искажению истины и к фальсификациям, ради оправдания своей неразумной, чуждой интересам народа, политики остракизма в отношении одного из эффективных видов медицины, наши медицинские авторитеты тем самым наносят сильнейшие самоубийственные удары собственному научному и общественному престижу, доверию к ним сотен и сотен тысяч советских людей.

(Н. Терещенко).
Полковник в отставке.
"25" июня 1978 г.

www.pseudology.org