13 августа 2003 Елена Шляхетко Берёзовский фонтан Мнение о целесообразности поисков нефти в Западной Сибири было высказано еще в период первого пятилетнего плана (1929—1932). Академик И. Губкин выдвинул идею необходимости поисков нефти и газа в пределах Западно-Сибирской низменности.   Знакомство с Аппалачской впадиной во время поездки в США помогло Ивану Михайловичу предсказать наличие "черного золота" в глубине Западно-Сибирской низменности. Его поразило сходство геологического района Аппалачей, где уже добывали нефть, с зауральской равниной. В 1934 году на территории Западной Сибири работала геологическая партия под руководством Васильева, давшая положительную оценку нефтеносности региона. Война помешала дальнейшей разработке. Но в 1948 году было принято решение начать здесь бурение опорными скважинами и проведение региональных геофизических работ. К началу 1950 года под руководством доктора наук Н. Ростовцева Министерством геологии и охраны недр был разработан генеральный план региональных работ по всей Западно-Сибирской низменности, предусматривающий бурение опорных скважин, в том числе и в Берёзовском районе.   Одна из них планировалась на Казымской культбазе. Но в связи с тем, что река Казым мелководная, а тюменская экспедиция не имела маломерного флота, Новосибирский трест решает заложить скважину в Берёзово.   В 1951 году караван с оборудованием прибыл в поселок, а в январе 1952 года для строительства скважины был отведен участок между стеклозаводом и больницей. Затем начальник партии Александр Быстрицкий принимает решение строить буровую ближе к реке Вогулке, за стеклозаводом (сейчас территория рыбокомбината) За самовольный перенос места Быстрицкому был объявлен выговор.   Однако жизнь показала, что, если бы скважину заложили в первом варианте, то газового фонтана не оказалось бы, так как пробуренная позднее скважина № 3 (на первоначальном месте закладки) выходила за пределы месторождения. 29 сентября 1952 года буровой мастер Барышев, бурильщики Кулиев, Мельников и старший механик Первушин приступили к опорному бурению Березовской скважины Р-1. Разбуривалась она по 29 июля 1953 года, имела очень слабое газопроявление, и чем глубже уходило долото, тем меньше оставалось надежд на удачу. Поэтому геологический трест принимает решение: работы прекратить.   Часть партии перевели в Ханты-Мансийск, начальника А. Быстрицкого — в Покровскую партию. Буровой вахте осталось поднять инструмент, демонтировать и законсервировать скважину. 21 сентября 1953 года в 21 час 30 мин. (историческая дата) бригада проводила подъем инструмента. Ничего не ожидавшие мастер и бригада даже не следили за уровнем раствора — настолько твердо было мнение, что скважина "мертва". И вдруг, когда в глубине оставалось метров 200 трубы, случилось непредвиденное. Земля вздрогнула, как от взрыва. Неведомая сила вынесла из скважины оставшиеся бурильные трубы и пикообразное долото, перекинула все через 40-метровую вышку и отбросила в сторону.   Забил гигантский фонтан газа и воды   Так Р-1 известила мир о богатствах тюменских недр. Открытие состоялось. Случайно? В какой-то мере — да, но это не было слепой удачей. Искатели шли по следу, указанному учеными. Не будь фонтана в сентябре 1953 года, он, безусловно, ударил бы позднее. Вспоминает Владимир Всеволодович Толмачев, профессиональный газовик, очевидец событий: "Ударил мощный фонтан газа с водой. Признаюсь, все подрастерялись, ведь техники, чтобы "задавить" скважину, не было.   В Берёзово началась легкая паника. Пошли разговоры, что вот-вот в округе до ста километров все взлетит на воздух, прекратились рейсы пароходов и самолетов. Народ складывал пожитки и собирался эвакуироваться. Мы, работники экспедиции, пошли по домам, убеждали людей, что страшного ничего нет, все образуется. Кто-то верил, а кто-то нет. Но панику удалось пред-отвратить. Стоял невыносимый шум, люди затыкали уши ватой и надевали шапки, на улице из-за гула невозможно было разговаривать.   Фонтан не могли укротить, не было соответствующей арматуры, оборудования, ведь давление на устье скважины достигало 75 атмосфер. Начиналась зима. Мороз превратил буровую вышку в сорокаметровую сосульку — полую внутри ледяную глыбу. По всему Берёзову стояли обледеневшие деревья, дома, свисали сосульки, рвались от тяжести льда провода". С открытием Березовского месторождения газа приказом управляющего Сибирским геофизическим трестом Савинским была образована комплексная геофизическая партия, кроме того, была возвращена буровая партия во главе с Быстрицким. С трудом удалось справиться с фонтаном. Эта небезопасная работа длилась более 9 месяцев   И вот в феврале 1954 года механик Василий Иванович Первушин ее завершил. В поселке наступила тишина, от которой, казалось, все отвыкли. А в июне подошли баржи с цементом, и скважина была надежно закупорена. После этого начали спешно бурить в разных местах за чертой поселка. В районе нынешнего аэропорта получили фонтан воды. А вот за рекой Вогулкой пошел чистый газ. Это стало подтверждением: открыт Березовский газоносный район.   На Тюменский Север обратили внимание. Разворот буровых работ повлек ряд реорганизаций. Буровая партия переименована в нефтеразведочную, а затем — в контору бурения, в комплексную геологоразведочную экспедицию. За 10 лет работы разведчиками оконтурено 22 месторождения газа с общими запасами 35 миллиардов кубометров. Основываясь на открытых месторождениях Березовского района, 1 марта 1961 года был организован Березовский укрупненный нефтегазодобывающий промысел.   Так было положено начало газовой промышленности в Сибири Вот строки из книги Героя Социалистического Труда Юрия Георгиевича Эрвье, повествующей о нелегком труде первопроходцев сибирского Севера: "Легко сказать: нужно там-то пробурить и поставить точку на карте. А сделать это — значит протащить по бездорожью узлы буровой установки, весящей двести пятьдесят—триста тонн, материалы для бурения... Хуже всего топографическим отрядам, прокладывающим путь геофизикам: руби в тайге просеки, неси на себе палатки и железные печи, инструмент, месячный запас продовольствия. В любой момент можно попасть в зыбкую трясину, встретиться с медведем, угодить под падающее дерево". Но люди не отступали. Ввели буровые вышки облегченной конструкции, а для переброски на вертолетах делали их из сборных блоков.   Упорно и настойчиво шли к успеху, который потом вся мировая пресса нарекла открытием века. Память о первооткрывателях газа сохраняют улицы поселка, названные в честь Фокина Петра Федоровича — бурильщика Березовской нефтеразведки, Губкина Ивана Михайловича — академика, основоположника нефтяной геологии.   Есть в Берёзово улица Сосьвинская — в честь коллектива Сосьвинской геологоразведочной партии, Механическая, Разведчиков, Газопромысловая — в честь первопроходцев-геологов. "Все мы вышли из Берёзово" — фраза, принадлежащая первому начальнику партии глубокого бурения Александру Григорьевичу Быстрицкому. И это так. Многие работники газовой и нефтяной промышленности получили трудовую закалку, умение, знания на березовских промыслах.   В подразделениях Березовской комплексной геологоразведочной экспедиции трудились будущие лауреаты Ленинской премии А. Быстрицкий, Б. Савельев, А. Юдин, Л. Цибулин. Здесь начинали Василий Тихонович Подшибякин, Николай Дмитриевич Глебов, Иван Яковлевич Гиря, Иван Спиридонович Никоненко, Николай Иванович Григорьев, Григорий Кузьмич Петров, работавшие позднее во многих газопромысловых управлениях Тюменского Севера.   При работе над материалом использовались документы районного архива, архива ОАО "Берёзовогаз", книга В. Фарносовой "Берёзово: история и современность", публикации Березовской районной газеты. Фото Георгия Дмитриевича Добровольского из альбома "К 40-летию открытия березовского газа", хранящегося в Берёзовском районном государственном архиве. Источник Газпром   www.pseudology.org