Санкт-Петербург-Москва Анатолий Александрович Собчак Жила-была КПСС Глава 1. "Процесс пошёл". Хроника крушения коммунистического режима Жители Ибанска не живут, а осуществляют исторические мероприятия. Они осуществляют эти мероприятия даже тогда, когда о них ничего не знают и в них не участвуют. И даже тогда, когда мероприятия вообще не проводятся А. Зиновьев. Зияющие высоты Все меняется так быстро, что события, наслаиваясь друг на друга, вытесняются из памяти. Сколько раз я ловлю себя на этом! Казалось, ну этого-то точно забыть невозможно! А ведь забывается, забывается... Виновата не память. Это похоже на то, как забывается детство: человек становится другим, другим и живет, даже не подозревая, сколько он позабыл важного и нужного. Если вдруг обнаруживаешь, что тебе самому трудно воспроизвести логику собственных тревог и поступков, значит, и те тревоги, и те поступки уже в прошлой жизни. И неважно, что ты при этом подумаешь о себе: "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!" или "Надо же было быть таким кретином!". Все - прожито, отлетело, ушло! "Процесс пошел!" Подобной сентенцией обогатил русский язык первый и последний Президент СССР Михаил Горбачев. Да, пошел. Хотя и не туда, куда хотелось "главному инженеру перестройки". И совсем с другой скоростью! Затевалось одно - вышло совсем другое. Однако мы все еще находимся внутри этого процесса, а потому о его результатах судить нам, современникам, довольно трудно. Тем более что череда событий, начавшихся в нашей стране с середины восьмидесятых, была воистину шоковой и непредсказуемой. Неожиданно для себя мы очутились в другой стране и в другой исторической эпохе. Самое время вспомнить, как это происходило. ПРОЦЕСС ПОШЕЛ? Начало 80-х Одну из своих последних книг о России XIX века Юрий Трифонов начал словами: "В середине семидесятых годов современникам стало ясно, что Россия неизлечимо больна". К началу восьмидесятых годов XX столетия, на седьмом десятилетии своего существования, коммунистический режим медленно, но неотвратимо вползал в глубочайший экономический и политический кризис. Казалось, что это связано прежде всего с физическим одряхлением советского руководства, а также с грузом сталинского догматизма, перенесенного в иную эпоху теми, кто свою политическую карьеру начинал еще под опекой первого советского генсека и просто не смог преодолеть стереотипы минувшего. Пока еще всюду висели лозунги, провозглашавшие славу мудрой политике КПСС, а саму коммунистическую партию именовавшие не иначе как "умом, честью и совестью нашей эпохи". В мудрости ее политики никто не смел усомниться. Во всяком случае, до ввода "ограниченного контингента" войск в Афганистан. На глазах у всех распадавшийся на части "дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев" продолжал украшать свой мундир золотыми звездами героя, лобызаясь с главами братских режимов и панибратски похлопывая по плечу прочих премьеров да президентов. И все-таки что-то было уже не то, не как прежде. Не заладилось с техническим прогрессом. Все больше пробуксовывала и обнаруживала свою неэффективность плановая социалистическая экономика. На Западе уже начиналась эра персональных компьютеров, эпоха информационной революции. У нас же так и не была доведена до конца предыдущая - научно-техническая. Пропасть между достижениями Запада и советскими реалиями становилась все больше и все фатальнее. Именно в это время стал популярен анекдот, в котором ответ на вопрос о том, когда мы догоним японцев и американцев, гласил: никогда! Одновременно все очевиднее проявлялся кризис политической власти в условиях полного всевластия верхов и практически всеобщего послушания низов. Ситуация уникальная и раньше в истории не встречавшаяся. Поэтому, когда на далекой гданьской верфи вспыхнули рабочие волнения и невесть откуда взявшаяся "Солидарность" парализовала своими действиями режим одной из верных социалистических стран, очень многие сказали себе и в СССР: ну вот и поехало... Почему-то чувствовалось, особенно молодыми, что этого уже не задушить. Ни советскими танками, ни введением военного положения. В этом предчувствии не было никакой мистики. В дни Московской Олимпиады, полупровалившейся по причине советской агрессии в "дружественный Афганистан", одни мурлыкали оказавшиеся пророческими слова песенки о "ласковом Мише", другие вышли на беспримерную манифестацию, в которую превратились похороны народного поэта Владимира Высоцкого. Этих других было слишком много, чтобы аналитики вроде Юрия Андропова не поняли: дело и впрямь дрянь. Для них - дрянь. Говорят, страх парализует. Старцы из Политбюро были парализованы страхом уже давно. Собственно, они всю жизнь в страхе и прожили. Это тоже было наследством сталинизма. Очень стойким наследством. Люди боялись себе подобных, но еще больше боялись не безмолвствовавшего разве только в анекдотах собственного народа. Мне рассказывали, что отправленный в отставку еще при Брежневе один из членов Политбюро нередко за семейным чаем приставал к своим детям и их друзьям с одним вопросом: "Как вы думаете, революции не будет?" Семья, конечно, воспринимала это как проявление старческих недугов, а дедушка-то был недалек от истины. От накапливавшегося излишка "горючего материала" необходимо было избавиться. Об этом и задумывались самые сведущие и неглупые из кремлевской номенклатуры. Старые сталинские рецепты прямого уничтожения людей в новых условиях не годились. Действовали более гибко. Кроме психушек для диссидентов применялись и высылки за рубеж, и допущение браков с иностранцами, и разрешение еврейской эмиграции в Израиль, и славная "стройка века" Байкало-Амурская магистраль - все это было пилюлями для больного режима, еще не подозревающего сколь смертельна его болезнь. Когда же выяснилось, что такое лечение малоэффективно, стали пробовать средства посерьезнее. Я имею в виду Афганистан. Кремлевским старцам показалось, что "маленькая победоносная война на окраине" империи не повредит. Большой войны они не хотели, ибо уже не могли чувствовать себя в безопасности даже в подземных бункерах. Но и с "Афганом", и с БАМом, и с тьмой других проблем (от коррупции до диссидентства) надо было что-то делать. Административно-командная система (так с легкой руки Гавриила Попова в первые перестроечные годы стала изящно называться система советского тоталитаризма) пришла к выводу, что она недостаточно административна и недостаточно командна. Иными словами, недостаточно тоталитарна. Ибо "народ разболтался". Народ надо было поставить по стойке "смирно". Этого требовали не только генералы в погонах, но и хозяйственные генералы из военно-промышленного комплекса. На их языке это называлось "закрутить гайки". Чего не знали генералы (и военные, и промышленные), так это того, что гайки уже не закрутить: резьба, проведенная сталинским резцом, казалось бы, на века, уже была сорвана. "Андроповский эксперимент" после смерти Брежнева не продлился и года. Людей хватали в кинотеатрах и магазинах во время рабочего дня, но люди находили тысячи причин для самооправдания. А начальство, к которому шли из милиции грозные бумаги с требованием наказать тунеядцев, блюло свой интерес. Мол, покарать можно, а где я другого найду на эту работу? А если найду, будет ли он лучше прежнего? Власть - мощный наркотик. Но лишь до тех пор, пока обладатель власти сам верит в свое могущество. И будь Юрий Владимирович Андропов чуть помоложе и будь у него чуть поменьше болезней, вероятно, он успел бы наломать серьезных дров, прежде чем убедился в тщете затеянного. Но для старика хватило и опыта первых неудач: не привыкший к властным стрессам организм дряхлой политической системы отказал окончательно. А вместе с ним и организм самого генсека. Коммунистические вожди наконец начали понимать, что перемены (даже столь вожделенные) в духе их комсомольско-партийной "тревожной" молодости - просто опасны. Пусть идет, как идет. (А после нас - хоть потоп!) И после смерти Андропова генсеком (еще на год) становится совершенно уже опереточный К.У. Черненко, тотчас же прозванный в народе "кучером". Ни о каком кнуте этот "кучер", конечно, и не помышлял. Обе российские столицы обошла тогда фраза, то ли и впрямь сказанная кем-то из его родных, то ли сочиненная кем-то из народных остряков. Впрочем, полагаю, не сочиненная, ибо юмора в ней не было: "Хоть год, да наш!" Этот нехитрый афоризм стал девизом агонии ортодоксального тоталитаризма. Бывший брежневский писарчук наивно полагал, что страна не свернет с проторенной за семьдесят лет дороги. И поэтому лучше ни во что не вмешиваться. И это оказалось куда мудрее, чем административный зуд по наведению порядка, сведший Андропова в могилу. Период, названный в народе "пятилеткой похорон правительства", заканчивался. Необходимость перемен стала сознаваться даже в Политбюро. Нужен был молодой, но свой. Молодыми в Политбюро считались ленинградец Романов и москвич Гришин. Они-то как раз слишком явно рвались к власти и этим пугали стариков. Другое дело Горбачев - ставропольский протеже покойного Андропова. За несколько лет он сделал в ЦК беспримерную карьеру. Порученное ему сельское хозяйство, конечно, не поднял, но... И внимателен, и умен, и достаточно провинциален. А Ленина и Маркса может цитировать по любому поводу. К тому же умеет говорить без бумажки. Так, безошибочно точно, система поставила на своего разрушителя и могильщика. Хотя ни о чем подобном ни сам М.С. Горбачев, ни окружающие не могли тогда даже подумать. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПУНКТИР (1985-1991) 1985 Март - апрель Горбачев начал с того, чего как раз больше всего и боялись старики. Нет, он не собирался распускать Советскую империю и вовсе не хотел вводить в стране капитализм. В жесткой борьбе он достиг громадной власти, рядом с которой не может сравниться даже власть Президента США. И ради чего? Только ради того, чтобы обнаружить, что почти все властные рычаги или прогнили, или работают вхолостую? Став генсеком на апрельском Пленуме ЦК КПСС, Горбачев вначале провозгласил курс на ускорение. Не на перестройку, а именно на ускорение и интенсификацию экономического развития в рамках существующей системы. "Ускорению" мешали старики. Те самые, которые в конечном счете за Горбачева и голосовали. Сначала на Политбюро, потом и на пленуме. Первые четыре года пребывания в Кремле Михаил Сергеевич потратит на то, чтобы освободить Политбюро от брежневского балласта: Гришин, Романов, Соломенцев, Кунаев, Чебриков, Долгих один за другим станут исчезать с политической арены. Апогеем этого процесса явится апрельский (1989 года) Пленум ЦК КПСС, где в почетную (в кавычках, конечно!) отставку будут отправлены 110 из 303 членов Центрального Комитета, то есть почти вся старая гвардия. Впрочем, до этого пока еще ой как не близко... Июль Отставка престарелого А.А. Громыко с поста министра иностранных дел, который тот занимал на протяжении двадцати восьми лет. Министром стал Эдуард Шеварднадзе. Одно из первых и, может быть, самых удачных назначений Горбачева. Сентябрь 56-летний Николай Рыжков заменяет на посту главы правительства - Председателя Совета Министров СССР - 80-летнего Николая Тихонова. Октябрь Пленум ЦК КПСС заслушивает доклад Горбачева, в котором тот объясняет причины общего отставания СССР отставанием темпов развития производства и научно-технического прогресса. Выдвинут лозунг ускорения темпа социального и экономического развития. Народу в очередной раз обещана цивилизованная жизнь через два-три года. Необходимо лишь прибавить шаг , шествуя прямо по курсу, "начертанному" коммунистической партией. Ноябрь Первая встреча Горбачева с Рональдом Рейганом - начало прямого диалога о разоружении. Переговоры о сокращении ядерных арсеналов. Первая надежда на потепление в отношениях между СССР и США после начала афганской войны. Горбачев становится самым популярным из всех советских лидеров (и на Западе, и, что реже бывает, в собственной стране). Вскоре в узком кругу своих будущий маршал Язов произнесет: "Мы проиграли третью мировую, не сделав ни выстрела!" 1986 В начале года руководство страны еще раз приходит к выводу, что повышению производительности труда все-таки мешает широкомасштабное пьянство. Других причин ухудшения экономической ситуации кремлевские руководители были просто не в состоянии увидеть. Политбюро совместно с Президиумом Верховного Совета СССР и Советом Министров разворачивает в государственном масштабе антиалкогольную кампанию: в массы продвигается ранее принятый указ о борьбе с пьянством. М.С. Горбачев уверенно заявляет: меры будем принимать жесткие, но они необходимы. "И пусть не надеются некоторые, что поход на пьянство станет очередной кампанией в духе прежних лет". По всей стране закрываются винно-водочные и пивные заводы, вырубаются лучшие виноградники (и кончают с собой лучшие ученые-виноградари), демонтируется новое оборудование даже для производства пива. Под горячую руку уничтожается несколько десятков миллионов бутылок, в том числе и пивных. (Поэтому в СССР становится невозможно купить даже бутылку лимонада, ведь он разливается в те же пивные бутылки!) Дефицит спиртного приводит не только к очередям, но и к гибели людей, затоптанных и раздавленных в них, умерших от сердечных приступов, убитых в драках из-за глотка спиртного. Процветает торговая мафия. Собственно, в это время она и начинает усиленно богатеть, оформляясь в стойкие криминальные структуры. Так и в США мафия окончательно стала мафией именно в период "сухого закона". Но нам Запад - не указ. Мы никогда не умели учиться на чужих ошибках, как, впрочем, и на своих тоже. В стране растет недовольство. Пока еще не режимом, но уже точно - властями. Через три года эти люди проголосуют против коммунистических чиновников на выборах народных депутатов СССР. Это пока не политический, а скорее бытовой протест. И все же он ширится, чему способствуют меры по либерализации режима, проводимые тем же Горбачевым. Меж тем наиболее реакционная часть партийной элиты подогревает недовольство народа, рассчитывая использовать его для устранения нового Генерального секретаря, который за два года своей деятельности сильно разочаровал многих соратников по партии. Март - июнь М.С. Горбачев в поездках по стране и миру провозглашает политику "нового мышления" для СССР и для всего человечества. Само выражение "новое мышление" вряд ли можно признать удачным. Впрочем, в переводе звучит экзотично и действительно ново. Тем более что и страна, и мир видят умного, обаятельного человека, от которого можно ждать и вывода советских войск из Афганистана, и прекращения гонений на инакомыслие внутри СССР, и уважения к правам человека. Горбачев начинает понимать, что признание прав человека - билет на вход в сообщество цивилизованных стран, то есть путь к тем же современным западным технологиям, без которых ни ускорение, ни госприемка не дадут ожидаемого эффекта. Тем более что первые "сигнальные звонки" уже прозвучали: ускорение буксует, интенсификация лишь ускоряет рост кризисных явлений в экономике. Апрель 26 апреля - катастрофа на Чернобыльской АЭС, о которой правительство сообщит народу лишь спустя сорок восемь часов, а полную правду будет скрывать еще два года. 1 мая же, успокоенные бодрыми призывами Щербицкого и Кравчука, десятки тысяч киевлян с детьми выходят на демонстрацию и "народное гулянье" - принять дозу радиации, превышавшую норму в десятки раз. Свои же семьи киевские руководители спешно эвакуируют из города. Октябрь Вторая встреча Горбачева с Рейганом (Рейкьявик). Надежды и первые разочарования. Но главное - достигнуты договоренности о начале вывода советских войск из Венгрии, Чехословакии и ГДР. Советский генералитет почти в полном составе не приемлет такого поворота событий, но (к счастью) повлиять на него не может. Декабрь В горьковской квартире ссыльного академика Андрея Дмитриевича Сахарова вдруг подключают телефон. Академик, зная советские порядки, уже догадывается, кто намерен ему позвонить. Ведь и раньше с некоторыми его коллегами такое случалось: появлялись молчаливые чекисты (но не уводили хозяина) и прилаживали черный телефонный аппарат. Значит, гражданин зачем-то понадобился властям предержащим. Горбачев разрешает ученому и правозащитнику вернуться с женой в столицу. "Лед тронулся!" - так прокомментируют западные советологи и журналисты это событие. 1987 Январь М.С. Горбачев выступает на Пленуме ЦК КПСС с докладом о перестройке в кадровой политике. Он уверен, что по-прежнему эффективны большевистские лозунги типа: "Народ и партия - едины!", "Кадры решают все!", ибо "они - основные силы, призванные совершить прорыв в будущее". Это не сталинские, это горбачевские слова. Первоочередная задача - развитие демократических начал в управлении производством, в подборе кадров с "новым мышлением в условиях широкой гласности". Произнесено еще одно ключевое для российских "революций сверху" слово - "гласность". Трудовые коллективы должны сами избирать себе руководителей и сами же их контролировать. Одновременно на каждом предприятии, в каждой организации создаются партийные комиссии по контролю за деятельностью администрации, которая и без того полностью находится под "колпаком" у партаппаратчиков. Февраль Наконец доходит дело и до госприемки: это советский институт, довольно долго оправдывавший себя на предприятиях военно-промышленного комплекса. Теперь госприемка вводится повсеместно в масштабах всей страны. Качество продукции и контроль за ним более не могут быть доверены самому производителю. Ведь не секрет, что советские промышленные стандарты и так ни в какое сравнение с западными не идут, а тут вообще предприятия стали гнать откровенный брак. Значит, надо гайки все-таки подкрутить. В роли гаечных ключей - армия приемщиков, государственных надзирателей при производстве, которая более чем на полутора тысячах важнейших промышленных предприятий страны должна бороться с браком после того, как продукция прошла внутренний технический контроль на предприятии. Так, исходя из самых благих намерений, делается еще один шаг в обратную сторону от рынка, даже от той пародии на рынок, которая существовала в его плановом советском варианте. В результате производственные склады переполняются "арестованной" недоброкачественной продукцией. На многих предприятиях на доработку возвращается до 80-90 процентов "вала". Встают из-за отсутствия комплектующих изделий смежные производства, ибо СССР - страна предельного монополизма, о чем неусыпно заботятся неутомимые Госснаб и Госплан. Новое руководство страны все еще продолжает видеть решение проблемы в усилении государственно-административного контроля над технологическими цепочками заводов и фабрик. Переход к рыночной экономике не обсуждается пока даже как альтернативный вариант. Июнь Методом проб и ошибок жизнь все-таки берет свое. Молодой генсек так просто сдаваться не собирается, а потому Пленум ЦК КПСС принимает решение о необходимости коренной перестройки управления экономикой и о созыве XIX Всесоюзной партконференции. Сентябрь На переговорах в Вашингтоне Эдуарду Шеварднадзе и Рональду Рейгану удалось договориться о принципах ликвидации двух классов ядерных ракет - РСД и ОТР. Первый весомый результат нового политического мышления. Октябрь На встречах в разных регионах страны Горбачев постоянно и упорно цитирует себя самого: каждый должен начать перестройку с себя. А не намерен перестраиваться - уйди с дороги, не мешай, не тормози. И еще: "Самая большая трудность на пути перестройки кроется в нашем мышлении, которое сформировалось в прежние годы. Надо всем, начиная с Генерального секретаря и до рабочего, менять это мышление" (Горбачев М.С. "Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира"). Он еще не знает, что поменять мышление просто-напросто нельзя. Во всяком случае, мышление - не директива и не установка вышестоящих органов. Классики марксизма, утверждавшие, что бытие определяет сознание, если и не были правы с философской точки зрения, то уж некий житейский здравый смысл в их позиции все же присутствовал. Горбачев - первый из генсеков, занявший столь откровенно "идеалистическую" позицию в вопросе о человеческом мышлении. Она нужна ему, как бывает нужна игроку "хорошая мина при плохой игре". Между тем Запад согласен менять подход к СССР (но, конечно, не свое политическое мышление), а партийная номенклатура согласна поменять хоть черта в ступе, но не поступиться ни одной из традиционных своих привилегий. Так что голос генсека - глас вопиющего в пустыне. Но он об этом разве что смутно догадывается. Тем более что и своих привилегий Горбачев никому отдавать не собирается. В Крыму для него начинает строиться "дача" в Форосе, а в Абхазии - "розовый дворец". Ноябрь В докладе в честь 70-летия Октябрьской революции Генеральный секретарь ЦК КПСС утверждает, что революция продолжается: "В Октябре 17-го мы ушли от старого мира, бесповоротно отринув его. Мы идем к новому миру - миру коммунизма. С этого пути не свернем никогда". Выглядит как клятва, но звучит как языческое заклинание. От руководства Московской парторганизацией освобожден Борис Ельцин, который пытался противостоять Горбачеву и Политбюро. Ельцин утверждал, что два года перестройки народу ничего не дали. "Нам истерические порывы не нужны", - дружно цитировали Ленина партаппаратчики. Ельцин был всего лишь кандидатом в члены Политбюро. Но его освобождение - серьезный удар по кремлевским реформаторам, коих в этом высшем органе управления страной осталось всего трое: Александр Яковлев - "крестный отец перестройки", Эдуард Шеварднадзе - ее внешнеполитический мотор да сам Горбачев. Был ли действительно порыв Ельцина истерикой? Не думаю. Но спланированным и хорошо обдуманным ходом политика тут, конечно, и не пахло. Понять будущего российского Президента можно лишь как человека, который, не раздумывая, выдал действительно наболевшее. Выдал, не как выдают военную тайну врагу, а как залп холостыми вслед собственной, идущей на рифы, эскадре. Но в "товарищеском" кругу коммунистической элиты товарищеских отношений быть не может. Видимо, Борис Ельцин осознал это только после собственного снятия. В Москве, Ленинграде и Свердловске по рукам ходят ксерокопии скандального выступления Ельцина на пленуме. Их не опубликовала ни одна из советских газет. Да и заикнувшийся о такой публикации был бы сочтен в любом самом либеральном органе времен перестройки и гласности или сумасшедшим, или провокатором. Много позже выяснилось, что как раз политически Ельцин поступил максимально мудро. Его имя становится символом борьбы с коммунистической партократией, а главное, с номенклатурными привилегиями. Ненависть партноменклатуры к этому первому "падшему ангелу" перестройки безгранична. Ведь они знают, что он сказал правду. За это и расправились. Но никто не знает, что на самом деле ждет его впереди. Декабрь В Вашингтоне на третьей встрече Горбачева и Рейгана подписан договор о полной ликвидации советских и американских ракет средней и малой дальности (РСД - РМД). Рональд Рейган: "Многие так называемые мудрецы в свое время предсказывали, что достичь этого соглашения будет невозможно... Тем не менее, мы добились этого!". Тут уже возопили не только советские ястребы-генералы, но и местные партийные князьки стали задумываться: а собственно, куда это Москва нас ведет и как бы все это притормозить? 1988 Февраль В Сумгаите массовые беспорядки: убийства армян, грабежи и насилие. Акция очень хорошо спланирована и "грамотно" проведена. (Концы - в воду. Точнее - в пепел и кровь.) В условиях всевластия КПСС наивно было бы полагать, что удастся увидеть на скамье подсудимых хоть кого-нибудь из настоящих организаторов этих погромов. Они, как жена Цезаря, - вне подозрений. Для них людская кровь - род обратной связи в отношениях с Центром. То, что не скажешь ни на пленумах, ни по "вертушке", говорится вот таким образом. Да, это их протест против политики Горбачева. Вчера мы были в безопасности, а сегодня? Сегодня Центр нас предал. В Москве возбуждаются уголовные дела, ведутся расследования деятельности партийных секретарей - вплоть до первых секретарей ЦК республиканских компартий!.. Это что, по партийному, по-советски? Партийно-мафиозные кланы стали пятой колонной перестройки. Сильнее всего они были организованы на неофеодальных окраинах коммунистической империи. Естественно, что там они и выступили раньше. Нагорный Карабах - первая "горячая точка" медленно, но верно зреющего гнойника. Гнойник этот происхождения сугубо внутреннего, имперского, а не межнационального или религиозного. Мудрый "вождь и учитель" не зря еще при Ленине начинал с "национального вопроса" и до переезда Советского правительства в Москву как наркомнац даже занимал бывший кабинет шефа Третьего отделения Бенкендорфа. Кремлевский горец как в воду глядел, сдвигая народы и границы и тем самым страхуясь от какой бы то ни было либерализации режима. Захотите либерализации - получите Нагорный Карабах. Захотели? Получили!!! Ибо национальные партэлиты очень быстро смекнули, какую директиву на этот случай оставил им "друг чабанов и физкультурников". Февраль - май Советские войска выходят из Афганистана. Бесславное завершение войны, длившейся в два раза дольше, чем Великая Отечественная. Ни о действительных масштабах жертв (конечно, несоизмеримых с прошлой войной - ведь против нас в Афганистане воевало поначалу и вовсе безоружное население), ни о размерах государственных трат, ни о степени вовлеченности СССР в эту военную авантюру народ в это время еще не знает, но уже начинает догадываться. Октябрь М.С. Горбачев избирается на пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Впервые после Брежнева вся полнота партийной (реальной) и государственной (советской, обслуживающей партийную) власти сосредоточена в одних руках. Это говорит о том, что главный перестройщик замыслил новый, глубоко эшелонированный прорыв. Он все еще надеется спасти и укрепить СССР. Декабрь В брежневскую Конституцию внесены изменения: страна узнает о том, что отныне у нас будет свой парламент - Съезд народных депутатов СССР. 1989 Январь - март Первые почти демократические, даже по цивилизованным стандартам, альтернативные выборы народных депутатов СССР. Впрочем, альтернативные они лишь там, где это допускают специальные комиссии, созданные теми же горкомами да обкомами КПСС. В процессе выборов комиссии эти откровенно называли "ситами", ведь через них шел "просев" кандидатов в депутаты. Эти-то идеологические фильтры по замыслу номенклатуры и должны были обеспечить ее победу. Но то, что могло бы сработать при ортодоксальном авторитарном режиме, уже не годилось для нового времени. "Отсев", конечно, был, но не он решил дело, ведь в конечном счете "браковали" кандидатов не идеологические комиссии при обкомах, а недовольные режимом избиратели. Обсуждение предвыборных программ (в том числе и на теледебатах) стало подлинным прорывом к свободе слова и реальной политической борьбе. Всего этого до тех пор в СССР не было. Выборы обеспечили успех националистическим и демократическим силам в республиках Прибалтики, демократы победили функционеров в Ленинграде, Свердловске и Москве. Победа Бориса Ельцина стала настоящим триумфом демократического движения. Апрель За поражение на выборах партноменклатура попыталась отыграться по-своему. 9 апреля у Дома правительства в Тбилиси армия и внутренние войска учинили избиение и разгон несанкционированного мирного митинга. Это сопровождалось применением отравляющих газов, саперных лопаток и даже огнестрельного оружия. Среди митинговавших жертвами стали около двух десятков человек. Большая часть из них - женщины. План партийных реакционеров был довольно несложен: жестокость должна была породить жестокость и дестабилизацию в обществе. А значит, Политбюро вынуждено было бы ввести в стране чрезвычайное положение. Удар по Грузии был прежде всего ударом по нарождающейся демократии, по грядущему Съезду народных депутатов. Наконец, по реформаторскому крылу в Политбюро. Надо думать, что Горбачев не мог не понимать этого. И сделал ответный ход: 25 апреля Пленум ЦК КПСС отправил в отставку треть своего состава. Май - июнь Первый съезд народных депутатов СССР. "Еще не парламент, но уже и не кладбище", как заметила одна из известных советских эмигранток. Сказано зло. По тем "розовым" временам, полным иллюзий и надежд, едва ли не подавляющему большинству советских граждан казалось, что демократия в СССР победила уже окончательно. Или, в крайнем случае, находится на пути к победе. Ведь впервые в советской истории создана легальная парламентская оппозиция - Межрегиональная депутатская группа, которую возглавили А.Д. Сахаров, Б.Н. Ельцин, Г.X. Попов и Ю.Н. Афанасьев. Впервые в истории СССР прошло и гласное формирование нового правительства. Его состав был утвержден Верховным Советом. К тому же многие кандидатуры, предложенные руководством КПСС на министерские посты, были депутатами отклонены. Председателем Совета Министров вновь назначен Николай Рыжков. Июнь - июль Резня в Узбекистане. Изгнание турок-месхетинцев из Узбекистана. Август Реорганизация и омоложение Политбюро ЦК КПСС, куда отныне вводятся руководители компартий союзных республик. Декабрь Смерть от сердечного приступа Андрея Дмитриевича Сахарова. Похороны Сахарова превращаются в мощную демонстрацию демократических сил. Ельцин становится единоличным лидером демократического движения. Второй съезд народных депутатов СССР. Отчеты парламентских комиссий по пакту Молотова - Риббентропа (доклад А.Н. Яковлева) и по расследованию событий 9 апреля у Дома правительства в Тбилиси (доклад А.А. Собчака). Попытка коммунистической номенклатуры взять реванш за поражение на Первом съезде народных депутатов. 1990 Январь Обострение карабахского конфликта между Арменией и Азербайджаном. Погромы армян в Баку. Введение советских войск в Баку, сопровождающееся жестокостью со стороны военных по отношению к мирным жителям. Многочисленные жертвы среди гражданского населения. В Баку, в Нагорном Карабахе и в ряде других районов Азербайджана введено чрезвычайное положение. Межнациональные столкновения в Южной Осетии (Грузия). Февраль Массовые антикоммунистические митинги в Москве (более двухсот тысяч человек), Ленинграде и в других крупных городах СССР. Организатор митингов - "Демократическая Россия". Митинги требуют отмены шестой статьи брежневской Конституции, закрепившей в Основном законе примат партии коммунистов перед государственными (советскими и другими) органами. По сути - это требование легализации принципа многопартийности и отказа от "авангардной роли" (читай - политического монополизма) КПСС. На фоне уже начавшейся кампании по выборам в местные и республиканские органы власти эти митинги в крупнейших городах означают новый этап борьбы за демократизацию страны. Тем более что московский митинг, в тот же день названный кем-то "второй февральской революцией в России", проходит как раз накануне очередного Пленума ЦК КПСС, где, как стало известно, должна была быть предпринята попытка "свалить" Горбачева. Если, конечно, у него самого хватит сил отказаться от позорной шестой статьи Конституции. Итак, налицо первое "уличное" противостояние демократии и тоталитарной Системы. Правда, Система еще не готова бряцать оружием в центре столицы. Так что "вторая сторона" пока отмалчивается да отсиживается, помышляя лишь о завтрашнем бое на пленуме. Горбачев выигрывает этот бой. Выигрывает, оперевшись на "давление масс". И хотя члены ЦК - секретари обкомов, министры, генералы, послы и прочая "чистая публика" - требуют отставки Политбюро (разумеется, во главе с Горбачевым), это требование - пока что лишь аппаратная истерика, способ давления на того же Горбачева. Никакой программы и никакой организации у будущих заговорщиков еще нет. После истерики тот же пленум практически единогласно принимает решение об отмене шестой статьи. Альтернативы Горбачеву КПСС пока не нашла, а остаться один на один с вышедшим на улицы и площади городов народом партноменклатура панически боится. Конец февраля - массовые беспорядки в Таджикистане и смена партийного руководства в разных регионах России, на Украине и в других республиках. На третьей сессии Верховного Совета СССР впервые поставлен вопрос об учреждении поста Президента страны и о введении президентского правления. Союзные республики Прибалтики требуют начать переговоры о признании центром их независимости. Март На прошедших выборах в местные и республиканские Советы позиции демократических и националистических сил укрепляются. Компартия утрачивает свою доминирующую роль во многих регионах страны. На внеочередном Третьем съезде народных депутатов СССР принято решение о введении института президентства. Первым (и, как оказалось, последним) Президентом СССР на съезде избирается М.С. Горбачев. Предложение Межрегиональной депутатской группы провести всенародные выборы Президента СССР отвергнуто и самим Горбачевым, и съездом. Как показало время, это было роковой ошибкой бывшего союзного Президента: не решившись пойти на всенародные выборы, он утрачивает саму возможность опереться на избирателей в критических ситуациях. Это и предопределило его досрочный уход с президентского поста, во многом предопределит и более глобальные события - заговор ГКЧП и распад Союза Советских Социалистических Республик. Литва первой из советских республик в одностороннем порядке объявляет о выходе из состава СССР и провозглашает себя независимым государством. Верховный Совет после долгих дебатов принимает Закон о земле. Впрочем, в собственность землю ни крестьяне, ни горожане так и не получили. При сохранении государственной собственности на землю для граждан введено "пожизненное наследуемое владение землей" (без права ею распоряжаться). Апрель Начинаются выборы делегатов на XXVIII съезд КПСС. На фоне демократических и, увы, националистических процессов, бурно происходящих на всей территории Союза, ЦК КПСС выступает с открытым письмом к коммунистам страны, призывая "решительно освободиться" от тех, "кто повел атаку на идейные и организационные основы партии", кто замыслил "превратить единую партию в ассоциацию фракций и группировок", "взял курс на раскол". Это - вызов не только демократии, но и тем идеям национальной независимости, которые вызревают по окраинам коммунистической империи. Май Борис Ельцин избран Председателем Верховного Совета России на Первом съезде народных депутатов Российской Федерации. Во главе Московского и Ленинградского городских Советов становятся лидеры Межрегиональной депутатской группы Г. Попов и А. Собчак (избраны на сессиях своих Советов). Май - июнь На встрече М. Горбачева с Дж. Бушем происходит подписание пятнадцати важнейших документов о сотрудничестве СССР и США в области контроля над вооружениями, расширения культурных и научных связей, торговли. Завершился жесткий период холодной войны, продолжавшийся сорок пять лет. Июль XXVIII съезд КПСС. В день начала его работы в Верховном Совете РСФСР по инициативе Б.Н. Ельцина вынесен на обсуждение законопроект о запрещении организационных структур компартии в армии, КГБ, милиции и других государственных структурах. На съезде партийные реакционеры требуют применения и к Ельцину, и ко всему российскому парламенту самых серьезных мер. Ельцин заявляет о своем выходе из партии и уходит со съезда КПСС, призвав всех честных коммунистов последовать его примеру. Избрание Ивана Полозкова первым секретарем ЦК Коммунистической партии России. Победа ортодоксального ленинизма на съезде партии коммунистов - начало ее конца. Август Лидеры Союза и России заявили о совместной подготовке экономической программы выхода из кризиса, получившей название "500 дней". Впервые под одним государственным документом поставлены рядом подписи М. Горбачева и Б. Ельцина. Сентябрь Союзные республики начинают подготовку к "параду суверенитетов", объявляя о верховенстве собственных законов над законами и Конституцией СССР. Позиции союзного руководства становятся все более шаткими. Реакционная часть партийной и хозяйственной номенклатуры предпринимает попытку нового нажима на Горбачева и союзный парламент, чтобы не допустить дальнейших совместных действий Горбачева и Ельцина. На сессии Верховного Совета СССР глава союзного правительства Николай Рыжков подвергает разносу программу Шаталина - Явлинского ("500 дней"), предлагая вместо нее свой, довольно эклектичный набор действий по спасению плановой экономической системы. Горбачев сдает позиции и фактически капитулирует перед реакционерами. "500 дней" похоронены. Вместо них - выдвинутая генсеком-президентом идея наделения президента чрезвычайными полномочиями. И как ответ - резкий демарш со стороны Бориса Ельцина: Верховный Совет России предупредил, что в случае предоставления Президенту СССР чрезвычайных полномочий, Россия предпримет все необходимые меры по защите своего суверенитета и конституционного строя! 24 сентября Верховный Совет СССР наделяет М. С. Горбачева лишь дополнительными полномочиями в сфере экономики. Конфликт Кремля и Белого дома (здание парламента России) притушен. Октябрь - декабрь В стране разрастается продовольственный кризис. Практически все основные продукты питания начинают распределяться по карточкам (или, на языке советских эвфемизмов, талонам). В особенно трудном положении Москва и Ленинград, раньше снабжавшиеся лучше других городов Союза за счет импорта товаров. Импорт практически прекращается из-за отсутствия валютных средств. Многочасовые очереди уже не за спиртным, а подчас даже и за хлебом. В очередях, как во время войны, люди нередко пишут номера на ладонях (так определяется место в очереди). Народ чувствует приближение катастрофы, апокалиптические настроения находят подтверждение в "Откровении Святого Иоанна Богослова": "Положено будет начертание на правую руку их <...> и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или число зверя...". До развала СССР, впрочем, уже даже не 666 дней, а вдвое меньше. Советский апокалипсис в одной отдельно взятой стране начался. Декабрь Эдуард Шеварднадзе на сессии Верховного Совета СССР на весь мир заявляет о наступлении диктатуры и об опасности коммуно-фашистского переворота, при этом сам подает в отставку. В советском парламенте ортодоксально-коммунистические реакционеры и радикальные демократы объединились, чтобы отправить в отставку правительство Рыжкова. Разумеется, дальше пути тех и других расходятся. В стране тяжелейший экономический кризис и кризис власти. 1991 Январь Ввод войск в Вильнюс, Ригу и Таллинн. Штурм Вильнюсского телецентра и массовые демонстрации протеста по всей стране. Борис Ельцин выступает с заявлением о поддержке борьбы народов Балтии и призывает М. Горбачева подать в отставку. Либеральная пресса, до сих пор симпатизировавшая генсеку-президенту, переходит в оппозицию к нему. На первой полосе "Московских новостей" шапка: "Преступления кровавого режима, который не хочет уходить в отставку". На время реакционеры вынуждены отступить. Республики Балтии обретают свою независимость. Февраль На очередном съезде народных депутатов вице-президентом СССР после двукратного голосования становится Геннадий Янаев. На место главы правительства назначается Валентин Павлов, бывший до того министром финансов в правительстве Рыжкова. Февраль - март Экономика дышит на ладан, а реакция продолжает наступать на гласность, предпринимательство, независимую кооперацию. Павлов проводит частичную денежную реформу. Кроме раздражения и недовольства масс новым правительством, она ничего не дает. Правда, оппозиционная пресса вовсю обсуждает результаты бессмысленной этой "реформы" и приходит к выводу, что это - просто финансовая афера, за которой стоят конкретные корыстные интересы небольшой группки лиц. Усиливается противостояние союзного и российского руководства. В день начала работы съезда российских депутатов в Москву вводятся войска, но и тут массовые манифестации заставляют реакцию отступить. Лишь через пять месяцев Россия поймет, что этот ввод войск был репетицией августовского путча. Репетицией не простой, а уже генеральной. Горбачев продолжает маневрировать, все больше утрачивая остатки авторитета и поддержки среди населения. В Ленинграде его рейтинг скатился до 10-15 процентов (по оценкам отнюдь не оппозиционных, но все же независимых социологов). Апрель Попытка отстранить Бориса Ельцина от руководства Российским Верховным Советом. Шесть руководителей Совета (заместители Председателя Верховного Совета и спикер палаты национальностей) требуют выражения недоверия Ельцину и его немедленной отставки. Одновременно с этим в союзном парламенте право-реакционная фракция "Союз" начинает кампанию за отставку Президента СССР. Стремясь заручиться поддержкой народа, Горбачев проводит референдум по вопросу о сохранении "обновленного" СССР. Президент считает, что результат явно в его пользу: около 70 процентов пришедших к урнам говорят "да" "обновленному Союзу". Реакция, однако, считает, что это всенародное голосование явно в ее пользу: люди проголосовали за СССР, то есть их устраивает жизнь в коммунистической империи. Руководство союзных республик окончательно делает ставку на национализм, "парад суверенитетов" достигает апогея. Итак, референдум состоялся - референдум провалился. (Желаемое подчеркнуть!) Характерно, что в декабре, после Беловежского соглашения, М. Горбачев так и не решился опереться на результаты референдума, чтобы попытаться аннулировать это соглашение. Май Растет забастовочное движение шахтеров. Премьер Павлов не может придумать ничего лучшего, как запрет на забастовки. Шахтеры становятся еще популярнее: по всей стране им собирают деньги, продукты, курево. Парламент России принимает решение об учреждении поста российского Президента и об избрании его в июне. В виде эксперимента постановляет всенародно избрать в Москве и Ленинграде мэров этих городов. (Голосуют, разумеется, лишь москвичи и ленинградцы.) Начало предвыборной кампании. Ельцину - кандидату от "Демократической России" - противостоят Рыжков, Бакатин, Тулеев, генерал Макашов и прочие коммунисты. От организованной в недрах госбезопасности "либерально-демократической" партии кандидатом выдвинут некто Жириновский. Начинается "новоогаревский" процесс. Это череда переговоров союзного центра с центрами республиканскими о новом союзном Договоре, который должен привести к перераспределению власти в СССР, дать большую самостоятельность "суверенным" республикам. 12 июня На выборах Президентом России (первым!) становится Борис Николаевич Ельцин. Проходят в "демократические мэры" Попов и Собчак. На общегородском референдуме в Ленинграде за возвращение исконного названия городу высказались более 54 процентов голосовавших (при очень большой активности населения). Перед референдумом социологи предрекали поражение по этому пункту: горожане привыкли к названию "Ленинград", мало связывая его с именем вождя пролетарской революции. Вклад ленинградцев в Великую Отечественную войну, ленинградская блокада и, конечно, демократические традиции города на Неве (в условиях коммунистического режима, что тем ценней!) сделали имя "Ленинград" неким символом страны. А поменять имя символу не так-то просто. Несомненно, на расклад голосов повлияло опубликованное во всех ленинградских газетах обращение нового Патриарха всея Руси Алексия II, в котором само имя "Ленинград" было названо "идеологическим футляром, в который велено было упрятать имя города Святого Петра". В Москве ни одна даже самая оппозиционная режиму газета этого обращения не напечатала. В Ленинграде информацию об этом обращении Патриарха вынуждена была дать даже "Ленинградская правда", идеологический орган обкома КПСС, отстаивавший до последнего дня коммунистическое название города. Публиковались даже письма "трудящихся" с требованием выселить из города всех "петербуржцев", чтобы отдать квартиры "ленинградцам"! Пройдет, впрочем, неполных три месяца - и сама "Ленинградская правда" станет "Санкт-Петербургскими ведомостями". По решению трудового коллектива, а не по приказу из обкома, к тому времени уже опечатанного. Результаты выборов 12 июня обнадежили всю Россию. На фоне победы демократии был лишь один тревожный симптом - это третье место в избирательном марафоне, занятое Владимиром Жириновским. Человек "из ниоткуда", приверженец крайнего национализма и лидер профашистской группировки свои восемь процентов у избирателей получил обещаниями пока что всего лишь дешевой водки. Прибавим мысленно те проценты, что получили Тулеев и Макашов, а также часть голосов, отданных за отставного премьера Рыжкова, и мы получим весомую долю российских избирателей, что-то около четверти от всех голосовавших (примерно столько Жириновский и наберет в декабре 1993 года), тоскующих по сильной руке и готовых вернуться в прошлое. Июнь - июль Идет активная работа над проектом союзного Договора. На совещании глав государств "большой семерки" в Лондоне Горбачев не получает поддержки для реализации антикризисной программы, предложенной правительством Валентина Павлова. Борис Ельцин делает решительный шаг в борьбе с павшим уже де-юре, но процветающим де-факто монополизмом компартии, подписывая указ о департизации армии, КГБ, МВД и других структур государства. На деле это означает, что партийные организации КПСС должны быть изгнаны из силовых структур и государственных органов. Пока это лишь декларация, но декларация для самой судьбы коммунистического режима весьма грозная, если не сказать большего. В начале июля, воспользовавшись отсутствием Горбачева, В. Павлов (поддержанный силовыми министрами Язовым, Пуго и Крючковым) требует у союзного парламента чрезвычайных полномочий для правительства. Затея эта провалится: ее не поддержат ни демократические парламентарии, ни представители республик. На другой день Павлов будет говорить в свое оправдание что-то невразумительное, заявляя, что у "четверки" и в мыслях не было как-то решать вопрос помимо Президента СССР. Еще раз (в последний, как окажется!) Горбачев победил своих же товарищей по партии, готовых в любую минуту не только предать, но и распять его. Август На 20 августа назначено подписание нового союзного Договора, текст которого уже согласован со всеми республиками. 19 августа (а точнее, еще 18-го!) Янаев, Павлов, Крючков, Пуго и Язов совершают попытку государственного переворота. Объявлено о создании неконституционного органа "советского руководства" - ГКЧП. В Москву введены войска. С попранием всех условностей даже брежневской все еще действующей Конституции вводится чрезвычайное положение по всей стране. Закрыты демократические газеты. Президент СССР заключен под неусыпный надзор на своей даче в Крыму (на мысе Форос). Связи с внешним миром он не имеет. Населению объявлено о его "болезни". Белый дом осажден. Идет подготовка к штурму. Предпринята попытка ввода войск в другие крупные города и столицы республик. Фактически государственный переворот уже состоялся. Но... Многотысячная демонстрация в Москве (и миллионная в Питере!), саботаж решений самозваного ГКЧП почти по всей России и мужество сотен тысяч ее граждан (от лидеров демократического движения до студентов и пенсионеров) - и заговор рассыпался. Так и не решившись на штурм Белого дома, заговорщики продержались лишь три дня. Они бегут каяться в Форос к Горбачеву, который их не принимает , находя малопечатное, но точное народное словцо для характеристики своих бывших товарищей: "мудаки". 22 августа путчисты арестованы. Освобожденный Президент СССР возвращается в Москву. Ельцин подписывает указ о роспуске КПСС. Попытка Горбачева вновь организовать подписание союзного Договора встречает отпор руководства республик, прежде всего России и Украины. После поражения путча и фактического развала союзного центра это уже невозможно. Сентябрь - октябрь Процесс перехода всей полноты власти с союзного на республиканские уровни. Самороспуск Верховного Совета и Съезда народных депутатов СССР. Привлечение к уголовной ответственности и арест бывшего Председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова - закулисной, но мощной фигуры антигорбачевского заговора. Попытки М.С. Горбачева переломить политическую ситуацию, складывающуюся явно не в его пользу: создание нового Президентского совета (в его состав вводятся лидеры демократических организаций), подготовка нового текста проекта союзного Договора, работа над новой экономической программой, переговоры (большей частью - безуспешные) с руководителями республик и т. д. Верховный Совет России решением своего Президиума утвердил результаты референдума о возвращении Ленинграду его исторического названия. Отныне - и навсегда! - Санкт-Петербургу быть Санкт-Петербургом. Исторические имена возвращены и ряду других городов: Горький становится Нижним Новгородом, Свердловск - Екатеринбургом, Калинин - Тверью. "Именные" и географические амбиции большевиков рука истории стирает с карты страны. Ноябрь - декабрь Жесткая позиция руководства России и Украины парализует то, что осталось после путча от союзного центра. Беловежское соглашение руководителей России, Украины и Белоруссии аннулирует договор 1922 года об образовании СССР. На обломках коммунистической империи создается Содружество Независимых Государств (СНГ). Завершен почти 75-летний период большевизма и коммунизма. Открыта новая страница истории России и Других народов бывшего Советского Союза. *** Вот как это было. "Пошедший процесс" сам, против воли и одних, и других, привел к распаду СССР. Входя в это бурное течение конца 80-х и начала 90-х, мы не знали, что нас ждет за поворотом исторической дали; более того, были не слишком готовы даже к уже свершившемуся. Я сознательно опустил более мелкие, хотя и яркие эпизоды тех лет: и печально знаменитое письмо не поступающейся принципами коммунистки Нины Андреевой, подготовленное в канцелярии тогдашнего всесильного Егора Лигачева, и "гидасповский путч" в Ленинграде (серию коммунистических митингов в конце 1989 года), и многое другое. Несколько лет политических страстей, наверное, отняли не у меня одного многие годы жизни, которые можно было бы прожить куда как спокойнее. В 1991-м мы победили. И эта победа того стоила. Оглавление   www.pseudology.org