Двенадцать ножей в спину

XI.1997 - VII.1999. Санкт-Петербург - Париж - Санкт-Петербург	Анатолий Александрович Собчак
Дюжина ножей в спину Глава 4. Президентский марафон-96
Страсти вокруг президентских выборов 1996 года начали разгораться задолго до начала избирательной кампании. Примерно с начала 1995 года в СМИ активно обсуждается вопрос о том, состоятся ли вообще выборы президента в 1996 году или будут перенесены. Благоприятным поводом для их переноса послужило то, что в ряде бывших республик Советского Союза (Туркменистане, Узбекистане, Казахстане) вместо очередных выборов главы государства были проведены референдумы о продлении полномочий действующих президентов до 2000 года без проведения новых выборов. Описываемый период вообще характеризуется возвратом к власти бывших первых секретарей республиканских компартий. Я не говорю уже о Назарбаеве в Казахстане, Каримове в Узбекистане, Ниязове в Туркменистане, Акаеве в Кыргызстане, которые сохранили власть после распада Советского Союза, но за эти годы к ним добавились Шеварднадзе - в Грузии, Алиев - в Азербайджане, Лучинский - в Молдове. Как известно, в России в ряде регионов на выборах также победили бывшие секретари обкомов, ставшие губернаторами и президентами автономных республик. Эта тенденция не осталась не замеченной Ельциным и его окружением. Напротив, она заставила задуматься над способами сохранения власти, в частности и над теми, которые были уже использованы в других бывших республиках Советского Союза. Для повторения подобного опыта в России, казалось, были все основания - напомню, что в апреле 1993 года уже состоялся один референдум, на котором был поставлен вопрос о доверии Б. Ельцину. Тогда большинство (около 60%) высказалось за доверие президенту, что позволило некоторым лицам из его окружения утверждать, что полномочия Ельцина фактически продлены до 1998 года и никаких выборов проводить в 1996 году не нужно. Напомню, что, когда в сентябре 1993 года началась решающая схватка с “непримиримой оппозицией” по вопросу “о поэтапном осуществлении конституционной реформы” (Указ Б.Ельцина № 1400 от 21 сентября 1993 года), то, стремясь предотвратить открытое столкновение, Б.Ельцин был готов даже на проведение досрочных президентских выборов одновременно с выборами нового парламента в течение ближайших шести месяцев. Однако лидеры оппозиции не воспользовались этой уникальной возможностью и предпочли силовое решение конфликта. А после разгрома мятежа Ельцин резонно заявил, что не видит необходимости в своих досрочных выборах, так как его полномочия были подтверждены апрельским референдумом 1993 года. Реальной причиной нового витка разговоров о продлении полномочий президента и о необходимости переноса срока президентских выборов на самом деле было резко ухудшившееся здоровье Б. Ельцина и обоснованное опасение, что он просто физически не выдержит новой избирательной кампании. Временщики из его окружения (Сосковец, Коржаков, Барсуков, Грачев и др.), получившие из-за болезни президента непомерную власть и понимавшие, что уход Ельцина означает и для них конец карьеры, взяли курс на отмену выборов. Они убеждали Ельцина в необходимости пойти на перенос срока выборов хотя бы до 1998 года, лелея при этом подленькую мыслишку, что в таком случае президент окажется полностью в их руках и уж тогда-то они развернутся. Ельцин колебался (сказывались и состояние здоровья, и необычайно низкий рейтинг - к январю 1996 года он достиг практически нулевой отметки), чем и объясняется позднее включение его в предвыборную кампанию. А тем временем первый его предвыборный штаб, возглавляемый Сосковцом и состоявший в основном из сотрудников президентской администрации, делал все возможное, чтобы сорвать выборы. С этой целью были предприняты усилия, чтобы Ельцин утратил даже формальную возможность участия в выборах как кандидат, не собравший требуемый по закону миллион подписей в его поддержку. Если бы это произошло, то они рассчитывали, что Ельцин вынужден будет пойти на отмену выборов. Ход рискованный, но точно рассчитанный на психологию Ельцина, который добровольно власть уступать не собирался. Этот план Коржаков в своих лакейских мемуарах называет ГКЧП-3. Они были уверены в успехе задуманного. Ничего не подозревавший Ельцин полностью доверял Сосковцу. Но тут неожиданно для всех в ход предвыборной кампании вмешалась младшая дочь Ельцина - Татьяна Дьяченко. По ее инициативе Ельцин потребовал проверки хода сбора подписей в его поддержку и привлек к этому А.Чубайса, снятого со всех постов и бывшего в тот момент без работы. Чубайс быстро установил реальное (почти катастрофическое для Ельцина) состояние дел и доложил об этом президенту. До окончания срока подачи заявления об участии в выборах и представления в Центризбирком необходимого количества подписей оставалось менее 10 дней. Положение Ельцина было критическим. Но, как известно, российский президент наиболее эффективно действует именно в критических ситуациях. По совету Чубайса он привлекает к организации сбора подписей Ю.Лужкова и поручает А.Чубайсу сформировать заново предвыборную команду. Эти два человека, будучи антиподами во всем - в человеческих качествах и качестве образования, в моральных принципах и методах работы, - в одном совпадают: оба являются прекрасными организаторами. Итог известен: и подписи собрали, и избирательную кампанию провели блестяще, и Ельцин снова стал президентом. Но на пути к этому было немало трудностей и проблем, возникавших на каждом шагу из-за особенностей характера Ельцина, но главное - из-за особенностей его окружения. Чубайс привел в окружение Ельцина молодых, хорошо образованных технократов, которые внесли свежую струю в замкнутый мирок, сложившийся из людей, сделавших быструю карьеру не за счет своих деловых качеств, а благодаря безусловному почитанию, подобострастию и умению вовремя польстить президенту, оказаться ему полезным, предупредить его желания и т. д. Ведь знаменитая ельцинская система сдержек и противовесов была основана не на конституционном механизме разделения властей, не на строгом следовании закону, а на раздаче постов, наград и наказаний не по действительным заслугам или просчетам, а в зависимости от личных пристрастий и настроений. Одна из слабостей Ельцина заключается в необъяснимом доверии к землякам. Сотни выходцев из Свердловска занимают сегодня разнообразные посты в московских структурах власти. Особенно много их было в президентской администрации. С этим обстоятельством вынуждены были считаться все, кто работал с Ельциным. С приходом в президентскую администрацию Чубайса ситуация резко изменилась: и временщики, и земляки оказались потесненными. Естественно, это вызвало волну интриг и наветов, что мешало успешному завершению избирательной кампании. Участь Коржакова, Барсукова, Сосковца и Грачева была предрешена - они стали раздражать Ельцина своим неумением организовать работу, своими бесконечными доносами и попытками помешать тем, кто делал дело и делал его (в процессе избирательной кампании) весьма успешно. Поэтому, если бы не произошел нашумевший случай с коробкой из-под ксерокса, то случилось бы что-то другое. Опыт показывает, что если кто-то начал раздражать Ельцина, то рано или поздно он от него избавится тем или иным способом. Но все-таки самым удивительным было то, что произошло в период избирательной кампании с самим Ельциным. Он буквально на глазах восстановился и провел свою избирательную кампанию так, словно не перенес двух тяжелейших инфарктов, будто не было нескольких месяцев, когда он фактически не мог работать. Трансформация, произошедшая с ним, была настолько удивительной, что заставила многих вновь поверить в дееспособность Ельцина, в его способность продолжить курс реформ. Состояние здоровья было главным, но не единственным препятствием на пути Ельцина к переизбранию на второй срок. К 1996 году недовольство происходящим в России было всеобщим. Позитивные изменения в жизни страны, такие как бесплатная приватизация жилья, наполнение рынка товарами, преодоление высокой инфляции, увеличение льгот ветеранам и пенсионерам и хоть медленный, но все же рост заработной платы и размеров пенсий воспринимались как должное и в актив президента и правительства не попадали. Зато все негативное, что заполнило повседневную жизнь граждан (высокая преступность, произвол правоохранительных органов и чиновничества, безработица, потеря сбережений и т.д.), со злорадством и нескрываемым удовольствием ставилось обществом в вину президенту, правительству и демократии вообще. Масло в огонь подливала коммунистическая оппозиция, ожесточенно мешавшая осуществлению любых преобразований и одновременно постоянно критиковавшая правительство за то, что оно все делает не так, как нужно. Резко антипрезидентскую и антиправительственную позицию заняла политически наиболее заметная часть обнищавшей интеллигенции - творческая интеллигенция. Даже банкиры и предприниматели, которые, по идее, должны были бы служить опорой существующему режиму, и те были недовольны абсурдной налоговой системой и личной незащищенностью против произвола чиновничества и правоохранительных органов государства. Если добавить к этому всеобщее недовольство народа чеченской войной и постоянной задержкой выплаты пенсий, социальных пособий и заработной платы, то можно только удивляться и недоумевать, на что рассчитывал Ельцин, вступая в предвыборную борьбу. Как при сложившихся обстоятельствах он мог выиграть эти выборы? Отвечая на этот вопрос, можно было бы сослаться на загадочную русскую душу, специфический остаточный менталитет советских людей - совковую психологию и т.п. В действительности же все обстоит и проще, и сложнее, а главное - рационального (объяснимого) в поведении российских избирателей гораздо больше, чем иррационального. Заслуга Чубайса и его команды как раз и состоит в том, что они правильно вычислили и просчитали рациональные и иррациональные мотивы в поведении большинства российских избирателей. На что была сделана ставка? Во-первых, на выбор “меньшего зла”. Как это ни обидно может прозвучать для Ельцина, но избиратели проголосовали не столько за него, сколько против его противников, и прежде всего против коммунистических кандидатов. При всем недовольстве существующим положением вещей большинство избирателей не хотело возвращаться к коммунистическому образу жизни, даже подслащенному псевдопатриотической и державной фразеологией. Еще до начала избирательной кампании было ясно, что основная борьба на выборах развернется между Ельциным и ставленником коммунистов - Зюгановым. В отличие от выборов 1991 года позиция Ельцина была ослаблена тем, что в 1996 году он уже не был единым кандидатом демократических сил, да и демократическое движение, бывшее в 1991 году на подъеме, пошло на спад. Кроме Ельцина представителями демократических и реформаторских сил на этих выборах могли себя считать Г.Явлинский и С.Федоров. К ним примыкали “независимые” кандидаты, стоящие в основном на реформистских позициях: М.Горбачев, А.Лебедь, А.Шаккум. Предвыборные программы и лозунги этих кандидатов в президенты, того же Г.Явлинского, М.Горбачева и других, носили ярко выраженный антиельцинский характер (не говоря уже о национал-коммунистах, которые вели предвыборную борьбу под лозунгом свержения “антинародного режима” Ельцина). Выиграть выборы Ельцину помогла абсолютно ошибочная тактика предвыборной борьбы, использованная коммунистами. В эйфории от победы на прошедших в 1995 году парламентских выборах коммунисты посчитали, что пост президента у них уже в кармане. Они так и не смогли понять, что значительная часть населения России рассматривает возврат к власти коммунистов как большее зло, чем сохранение во власти Ельцина. Вспоминаю характерную историю, происшедшую в день президентских выборов: когда мы с женой шли на избирательный участок для голосования, нам встретилась пожилая соседка с большой сеткой, наполненной солью, спичками и бутылками с подсолнечным маслом. Она с трудом несла эту ношу. Я предложил ей помочь донести продукты до дому и спросил, зачем ей понадобилось столько соли и спичек. Ее ответ поразил меня: “Ведь коммунисты опять берут власть - значит, завтра все исчезнет из магазинов!” Вот этой памяти простых людей и их настроения как раз и не учли (потому что так и не поняли) Зюганов и К°. У них был серьезный шанс переиграть Ельцина на этих выборах, если бы они трезво оценили общее настроение, нежелание людей возвращаться в коммунистическое прошлое и отказались от выдвижения собственного кандидата. Поддержи тогда коммунисты и национал-патриоты генерала Лебедя, сегодня именно он, а не Ельцин, был бы президентом России. Но пойти на это коммунисты органически не могли, и это лишний раз доказывает, что мы имеем дело не с обычной политической партией, способной на компромиссы и готовой позитивно работать в рамках многопартийной политической системы, а с партией реванша, мечтающей об одном - верните нас во власть, а потом уже не понадобится никого избирать, так как с оппонентами мы разберемся по рецептам 1917 или 1937 годов! Команда Ельцина, напротив, в процессе предвыборной борьбы умело маневрировала и сумела не только нейтрализовать Жириновского, но и привлечь на свою сторону ко второму туру выборов генерала Лебедя, занявшего с 17% голосов третью позицию в первом туре голосования. Кроме того, расчет был сделан на “молчаливое большинство”, которое обычно предпочитает сохранение существующего положения вещей (даже если оно не очень нравится) непредсказуемости будущего в случае, если власть переменится. В особенности если она переменится кардинально, как произошло бы в случае победы коммунистического кандидата Зюганова. Коммунисты и тут подыграли Ельцину - их обещания провести деприватизацию госпредприятий и особенно угроза запретить свободный выезд за границу дали президенту больше голосов, чем он получил от своих верных сторонников. Напомню, что только в 1996 году более 20 миллионов россиян выезжали за границу на отдых, учебу и служебные командировки. Немало голосов в сельской местности (традиционно голосующей против демократов) принесла Ельцину придуманная его предвыборным штабом акция по рассылке около 10 миллионов персональных писем крестьянам с обещанием добиться передачи земли в их собственность. И наконец, положительную роль в победе Ельцина сыграло и то, что уже в период избирательной кампании (между первым и вторым турами голосования), вследствие назначения А.Лебедя секретарем Совета безопасности с широкими полномочиями, наметились изменения к лучшему в решении чеченской проблемы, а также несколько улучшилась ситуация с погашением задолженности по пенсиям и заработной плате. И конечно, сыграл свою роль фактор личности самого Ельцина - свой в доску, простой и даже в своих недостатках близкий и понятный широким кругам российского плебса человек. Я часто вспоминаю, как в период выборов в одной из телепередач, идущих “живьем” с места события, средних лет бомжеватый на вид мужчина горячо говорил, что он никогда не будет голосовать за Явлинского или Гайдара, говорящих по любому поводу - “в этой стране”, как будто они приезжие, и что ему понятнее Ельцин или Жириновский, когда они говорят - “в моей стране”. Мне известны многие люди, которые проголосовали за Ельцина, не испытывая к нему ни любви, ни даже уважения - лишь бы не был избран другой. Тем не менее стопроцентной уверенности в победе Ельцина не было до самого конца выборов, хотя Ельцин всю кампанию держался с удивительной уверенностью в своей победе. Аналитики же из команды Чубайса (и я был с ними согласен) допускали даже небольшой проигрыш Зюганову в первом туре с обязательным выигрышем у него с отрывом в 5-8% во втором. При упоминании о таком варианте развития событий Ельцин резко сказал, что он исключает подобную возможность, а если это произойдет, то будет для него сильным ударом. Он был уверен в победе в первом же туре. В конечном счете все сложилось для Ельцина наилучшим образом - он уверенно переиграл Зюганова. Очень благоприятное впечатление на общественное мнение страны произвела и та решительность, с которой Ельцин убрал из власти Коржакова, Барсукова и Сосковца, потому что эти люди из окружения президента давно вызывали у населения резко негативную реакцию. Их устранение для многих стало сигналом ожидаемых перемен в деятельности президента и назначенного им правительства. Даже ухудшение состояния здоровья Ельцина перед вторым туром, немедленно использованное оппозицией для разговоров о том, что, выбирая Ельцина, мы будем иметь недееспособного президента, не помешало ему выиграть эти выборы. Без преувеличения можно утверждать, что президентские выборы 1996 года были выиграны благодаря Чубайсу и его команде. После своей внезапной отставки Коржаков и К° много говорили и писали о корыстолюбии и хищении средств в ходе предвыборной кампании, которые якобы были допущены людьми Чубайса. На это можно сказать только то, что, не ручаясь за безукоризненную честность всех, кто работал в предвыборном штабе Ельцина, можно с уверенностью утверждать: Сосковец, Коржаков и их люди украли бы, несомненно, больше, но при этом и выборы бы проиграли. Выборы президента в 1996 году стали для молодой российской демократической государственности своеобразным Рубиконом - серьезным экзаменом на прочность, который она выдержала. Впервые в российской истории состоялась легитимная демократическая процедура обновления верховной власти, что усилило уверенность в необратимости происходящих в стране перемен и в невозможности возврата коммунистического режима. Результаты президентского марафона-96 не вызвали в стране всеобщего взрыва энтузиазма и ликования (ликовали, да и то недолго, лишь помощники Ельцина из его ближайшего окружения), но зато они показали устойчивое неприятие населением страны самой мысли о возможности возврата к коммунистическому прошлому. Конечно, и будущее пока не сулит особых надежд на перемены к лучшему, но что хуже не будет - в этом можно быть уверенными. Размышляя о том, что ждет Россию в будущем, нельзя не вспомнить горькие слова И.Бродского, который в одном из своих последних интервью так ответил на этот вопрос: “Россия - страна, которая в будущее не ориентирована. Все, что будет происходить, произойдет, как бы сказать, невольно и в сильной степени противу желания людей. Будет продиктовано не столько видением, концепцией, сколько необходимостью. Повседневной жизнью”. Чтобы увидеть будущее, необходимо обратиться к прошлому. Ельцин пришел к власти и возглавил страну в наиболее трудное время, связанное с освобождением общества от диктата компартии, с ликвидацией советской системы организации власти, с разгосударствлением экономики и отказом от административно-плановой системы управления экономикой. Сегодня все это позади. Напомню, что коммунистическая система власти основывалась на трех китах: господстве компартии с разветвленной системой партийных органов, фактически заменивших собой государственные органы; системе Советов народных депутатов, формируемых по принципу должностного положения и партийной принадлежности, то есть полностью контролируемых компартией, и на силовых структурах государства (армия, полиция, КГБ, прокуратура и суд), ответственных перед компартией и подчиненных ей. Когда после августа 1991 года эта система рухнула, некоторое время страна находилась в состоянии политического и экономического хаоса. По точному выражению А. Солженицына, “мы все оказались под обломками рухнувшей коммунистической системы”. Последующие годы шла расчистка общества от этих обломков и одновременно формирование новых государственных и общественных институтов. Много усилий пришлось затратить на восстановление на новой основе управляемости на всех уровнях власти в стране. Но для этого мы должны были преодолеть и скрытый саботаж чиновников прежнего режима, и открытое сопротивление коммунистической и националистической оппозиции. Новая российская государственность начала создаваться в условиях тяжелейшего экономического кризиса и ожесточенной политической борьбы. В составе СССР Россия не имела своей государственности, хотя по старой привычке в западном мире Советский Союз нередко называли Россией. Имея статус союзной советской республики, Россия фактически, как, впрочем, и другие республики, была административно-территориальной единицей, не обладавшей ни суверенитетом, ни реальной государственностью.Достаточно вспомнить, как беззастенчиво коммунистическое руководство Советского Союза раздавало российские земли другим республикам (Украине, Литве, Казахстану), не спрашивая при этом джаже формального согласия существовавших тогда высших органов государственной власти РСФСР. После принятия Декларации о суверенитете Российской Федерации пришлось практически заново создавать и отлаживать механизм российской государственности. В этот момент Россия жила по Конституции РСФСР 1977 года, то есть принятой еще в брежневские времена и ставящей главной целью построение коммунизма и развитие “социалистической демократии”. Борьба за принятие новой демократической Конституции страны стала основным стержнем политической жизни России в 1992-1993 годах. По драматизму и напряженности этот период не имеет себе равных. Было тут и двоевластие, и “непримиримая оппозиция”, и референдум по Конституции, и попытка вооруженного мятежа, и расстрел парламента из танков, и многое другое, что едва не вовлекло Россию в гражданскую войну. Однако наряду с этим шла и напряженная работа над текстом новой Конституции, которая завершилась в рекордно короткий срок ее принятием. Новая российская Конституция полностью соответствует современным представлениям об основном законе демократического государства. Из 137 ее статей пятьдесят полностью посвящены правам и свободам человека. Учтен конституционный опыт других стран при определении основ конституционного строя и формировании высших органов государственной власти. Принятие новой Конституции России всенародным голосованием 12 декабря 1993 года позволило сразу же разрядить остроту политической ситуации. Новая Конституция России, закрепив демократические основы российской государственности, завершила митинговый период демократии и обозначила начало более зрелого, но и более сложного процесса усвоения обществом демократических норм жизни. Политическая борьба с улиц была перенесена в парламент, в котором оказались представленными все политические силы страны, включая оппозиционные. Одним из важных достижений Конституции были и новые формулировки федерализма, исключившие претензии на государственный суверенитет отдельных автономий и территорий, а также отказавшиеся от большевистского “права на самоопределение” и свободный выход из состава Федерации. Защита единства и целостности страны при добровольности вхождения в состав Федерации - эти новые принципы федеративных отношений, закрепленные в Конституции, положили конец волне сепаратизма, которая охватила Россию в 1992-1993 годах. Многие тогда предсказывали, что Россию постигнет участь Советского Союза, что ее распад неминуем. В том, что этого, слава богу, не произошло - величайшая историческая заслуга новой российской Конституции. На это могут возразить: а как же Чечня?! Но здесь вопрос особый - Дудаев пришел к власти в Чечне еще осенью 1991 года, и к моменту принятия Конституции этот конфликт уже назрел и требовал особого подхода к его разрешению. Счастье для России, что другие российские автономии, в которых сепаратистские настроения были очень сильны, не последовали примеру Чечни. И наконец, новая Конституция заложила правовой фундамент для политики проведения реформ. Однако из-за внутриполитических разборок и обострения внутриполитической борьбы эти возможности так и не были использованы. Реформы практически остановились. Правительство было втянуто в изнурительные дискуссии и объяснения с парламентом, навязанные ему национал-коммунистической оппозицией. По мере приближения президентских выборов 1996 года эти разборки между правительством и парламентом лишь обострились, поскольку лидеры практически всех парламентских фракций выдвинули свои кандидатуры на пост президента. Зюганов и Явлинский, Жириновский и Лебедь, Брынцалов и Тулеев - все они являлись депутатами Госдумы и стремились повысить свои шансы на выборах за счет критики и противодействия правительству и президенту. Была надежда, что после завершения выборов президента политическая жизнь страны наладится, нормализуется и вместо бесконечной политической грызни все займутся своим делом. К сожалению, этого не произошло. Причин тому несколько. Первая и главная состоит в том, что в России власть всегда характеризовалась бюрократически-чиновничьей традицией. И при царе, и при коммунистах общество носило сословный характер, а чиновничество всегда было особым, если не главным сословием, живущим по своим особым правилам и законам. При коммунистах это сословие получило особое наименование - партийно-советской номенклатуры, но суть дела от этого не изменилась - привилегированный характер бюрократическо-чиновничья элита сохранила. Крушение коммунистической системы вызвало немало переполоха в этой среде: кто-то выпал из обоймы, кто-то переквалифицировался в новых русских, но большинство сохранили свои места во власти, хотя и под другими названиями и в других кабинетах. Для этих людей власть отождествляется с силой - только сильный правитель способен вызвать у них уважение и заставить их работать. Любое ослабление власти они воспринимают как сигнал к ничегонеделанию, к самоуправству, к злоупотреблениям. Вот почему, стоило президенту заболеть, а слухам о его “неизлечимой болезни” просочиться в средства массовой информации, как весь этот аппарат словно по команде прекратил нормальную работу. Вместо позитивной деятельности началось активное обсуждение вопросов: кто будет следующий, на кого ставить, перед кем вовремя прогнуться? Коммунисты после поражения на президентских выборах вначале поутихли и подрастеряли свой напор. Но болезнь президента с новой силой оживила их надежды на возвращение к власти, особенно после того, как на региональных выборах (губернаторов и мэров городов) их кандидаты стали одерживать победу то в одном, то в другом месте. И снова возникла ситуация последних двух лет, когда стратегическая инициатива в политических баталиях перешла к коммунистам. Они снова начали диктовать ритм политической жизни, организуя одну акцию за другой. Противопоставить этому можно было только сильную, ясную и целенаправленную политику президентской команды и правительства по осуществлению реформ. Но как раз этого и не происходит: правительство либо отмалчивается, либо оправдывается по поводу различных обвинений со стороны национал-коммунистической оппозиции, либо без конца перетасовывается. Вследствие этого как дым тает преимущество демократических и реформистских сил, достигнутое победой на президентских выборах. Многие аспекты реформ в области образования, здравоохранения, культуры, реформы армии и земельной реформы не решаются из-за отсутствия сильной власти и целенаправленной, последовательной политики, а не из-за отсутствия денег, как об этом постоянно говорят. Проблема лидера и сильной дееспособной власти сегодня для России актуальна, как никогда. Эта проблема имеет значение для любой страны, но особенно важно иметь такого лидера во времена испытаний и перемен. Если страна обретает общепризнанного лидера в такие периоды, то доверие к нему помогает объединить нацию и преодолеть стоящие перед ней проблемы. Достаточно вспомнить критические моменты русской истории (Ярослава Мудрого, Дмитрия Донского, Петра Великого) или период Второй мировой войны, когда де Голль во Франции, Черчилль в Великобритании, Рузвельт в Соединенных Штатах, Сталин в Советском Союзе были бесспорными лидерами своих стран, не имеющими соперников. Именно это во многом помогло совместными усилиями победить фашизм. В нашей стране за 75 лет господства коммунистов сложилась искусственно создаваемая и поддерживаемая традиция, по которой в политической жизни страны действовало только одно лицо - Генеральный секретарь Коммунистической партии. Все остальные были лишь его фоном. Поэтому, когда начались демократические изменения, вся страна пребывала в полной уверенности, что у нее нет и не может быть другого лидера, кроме Горбачева. И действительно, до 1989 года Горба чев полностью доминировал в нашей политической жизни, как до него Брежнев или Андропов. Когда на первом Съезде народных депутатов СССР в 1989 году возник вопрос о выборах нового Председателя Верховного Совета как высшего должностного лица страны (о президенте тогда еще и речи не было), все были практически единодушны в том, что Горбачев не имеет соперника. В тот момент фигура скромного рядового инженера Оболенского, который выдвинул себя в качестве соперника Горбачева, хотя и наделала много шума, но все это выглядело лишь забавным эпизодом, который подчеркнул новизну политических нравов и глубину происходящих перемен. Результаты были предопределены. Горбачев стал тогда Председателем Верховного Совета с абсолютным преимуществом. Однако уже через год, когда возник вопрос об учреждении поста Президента Советского Союза и его выборах, мнения среди членов парламента и в средствах массовой информации разделились. Единодушия уже не было, и кандидатура Горбачева встретила серьезное сопротивление как со стороны демократической оппозиции - Межрегиональной группы - так и со стороны ортодоксальных номенклатурных слоев из высшей партийно-государственной элиты. Горбачев и сам не был уверен в успехе и, вероятнее всего, именно поэтому не пошел на всенародные выборы, а настоял на выборах первого президента страны Съездом народных депутатов. В итоге избрание Горбачева первым Президентом Советского Союза было уже не столь триумфальным и, как показало последующее развитие событий, скорее проигрышем, чем выигрышем для него самого. Если бы в 1990 году Горбачев был избран президентом всем населением страны, как того требовала демократическая оппозиция (а его шансы на победу тогда были достаточно высоки, и, скорее всего, именно он был бы избран президентом и на всенародных выборах), то вероятность сохранения единства страны и сохранения самим Горбачевым президентских полномочий выросла бы во сто крат. Конечно, ретроспективно все выглядит намного очевиднее, чем в момент, когда все это происходило. При выборах первого Президента России в 1991 году мы столкнулись с еще более резкой поляризацией политических сил. И хотя мощная фигура Ельцина, который после смерти Сахарова становится общепризнанным лидером демократических сил, затмевала других соперников, тем не менее соперников у него на выборах было достаточно, и никто до самого последнего момента не мог предсказать, чем же завершатся эти выборы. Первые президентские выборы в России в 1991 году принесли немало неожиданностей, однако уверенная победа Ельцина уже в первом туре лишь подтвердила общее стремление народа расстаться с коммунистическим прошлым и поддержать демократические реформы. К моменту новых выборов в 1996 году уже не было и речи о политическом лидировании Ельцина. И сам Ельцин, понимая это, в одном из своих интервью на вопрос о том, какая опасность подстерегает Россию, ответил так: “Самая большая опасность для России может возникнуть из-за того, кто станет ее следующим президентом”. Это абсолютно точная характеристика ситуации, она сохраняет свое значение и сегодня, когда мы знаем, кто победил на президентских выборах 1996 года. Случилось так, что избрание Ельцина на второй срок как бы отсрочило до 2000 года смену политического курса, а главное - смену людей, находящихся во власти. Для понимания будущего развития политических событий в России необходимо точное осознание того факта, что сегодня на всех уровнях власти в России доминируют выходцы из партийно-государственной номенклатуры коммунистического периода. Они занимают ключевые позиции не только в Госдуме и Совете Федерации, аппараты которых сформированы главным образом из бывших работников партийных органов, но и в других федеральных и региональных структурах. Аппаратчики целыми райкомами пересаживались в кресла новых федеральных структур, таких как налоговая инспекция, налоговая полиция, Госкомимущество и др. Это происходило даже в таких регионах, руко водителями которых становились представители демократического движения. Практически в неизменном виде с коммунистических времен сохранили свои структуры и кадры правоохранительные органы России. Ясно, что Ельцину не по плечу задача освобождения государственного аппарата от заполнившей его номенклатурной рати. Хотя сам он и не очень осознает необходимости этого для продвижения реформ. Ельцинская Россия - это “страна полумер, полудемократии, полурынка, полузаконов, полуневежд и полунищих. Все - полу, и ничего полностью, кроме беспредела чиновничества” (по точному определению известного писателя Бориса Васильева). Тому, кто в 2000 году сменит Ельцина на президентском посту, предстоит архисложная, нечеловечески трудная работа по выведению страны из этого “полусостояния”, а если сказать точнее, по выходу из состояния номенклатурной полудемократии к правовому демократическому государству. Оглавление www.pseudology.org