1998. Ленинград—Санкт-Петербург—Париж Анатолий Александрович Собчак Из Ленинграда в Петербург. Путешествие во времени и пространстве Глава 3. Тучи на городом. Истоки и последствия "ленинградского дела" Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад, И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград. Анна Ахматова Помоги, Господь эту ночь прожить: Я за жизнь боюсь - за Твою рабу – В Петербурге жить - словно спать в гробу. Осип Мандельштам В советский период своей истории Петербург пережил немало горьких и трагических событий. Но и на этом фоне “ленинградское дело” 1949-1953 годов поражает бессмысленностью уничтожения людей, проявивших подлинное мужество и героизм, вынесших на своих плечах 900-дневную блокаду и внесших огромный вклад в победу над фашизмом. После победоносной войны у Сталина не осталось не только соперников, но даже оппонентов. Об оппозиции и говорить не приходится. Необъятная единоличная власть, доходящая до обожествления ее носителя! “В этих условиях, - как говорилось в докладе Н.С.Хрущева “О культе личности и его последствиях” на XX съезде КПСС в 1956 году, - ни у кого даже мысль не могла возникнуть о возможности какого-либо заговора в партии. И вот в этот период вдруг возникает так называемое “ленинградское дело”. О причинах его возникновения существуют различные версии, основанные, скорее, на догадках и предположениях, чем на документально подтвержденных фактах. Версия первая и наиболее распространенная: стареющий диктатор, которого после войны стали одолевать болезни, задумывается о возможных преемниках и в узком кругу называет А.А. Жданова своим преемником по партии, а Н.А. Вознесенского - по правительству. В качестве возможного преемника на посту генсека он называет также (по другим источникам) – А.А. Кузнецова. Алексей Александрович Кузнецов при поддержке А.А. Жданова к 1948 году занимает одно из ключевых мест в партийной иерархии: как секретарь ЦК ВКП (б) и член Оргбюро ЦК он возглавил Управление партийных кадров, а также стал куратором всех правоохранительных органов (МГБ, МВД, прокуратуры и суда). До него кадрами партии ведал Г.М. Маленков, позиции которого пошатнулись после крупного скандала в авиационной промышленности в 1946 году, непосредственно связанного с его именем. Именно против А.А. Кузнецова в первую очередь были направлены происки Г.М. Маленкова, организовавшего “ленинградское дело”. После ареста А.А. Кузнецова кадры партии снова перешли в ведение Г.М. Маленкова, к чему тот и стремился. Предположение правдоподобное, потому что к этому времени А.А. Жданов фактически становится вторым лицом в партии, а Н.А. Вознесенский - первым заместителем Сталина по Совнаркому, т.е. при нормальном ходе дела именно они и могли бы занять соответствующее положение в руководстве страны. Но именно это их и погубило, так как другие честолюбивые претенденты на власть (Л.П. Берия, Г.М. Маленков и др.) организовали их компрометацию в глазах Сталина, а затем и физическое устранение. Один из вариантов этой версии: Сталин умышленно назвал Вознесенского и Кузнецова, чтобы дать понять остальным, кто является наиболее опасным конкурентом и кого, следовательно, надо устранить. После чего судьба их была предрешена. По воспоминаниям многих соратников и современников Сталин любил и умел играть людьми. Для тех, на кого падал его выбор, игра всегда была смертельно опасной, а Сталину же доставляла особое наслаждение - именно в такие моменты он остро осознавал необъятность своей власти и упивался ею. Так, он любил проверить реакцию человека из своего окружения, показав ему бумаги с доносами на него или с уличающими его показаниями тех, кто уже был арестован как враг народа. Другой испытанный способ посадить ближайшего соратника на крючок состоял в аресте кого-нибудь из его близких (жены, брата, родителей и т.д.) и проверке, таким образом, реакции на преданность. Были и более изощренные способы. Например, неумеренные похвалы и открытое благоволение к тому, кто представлялся ему потенциально опасным соперником. Для своры прихлебателей и лакействующих ничтожеств из ближнего круга это становилось сигналом травли, ненависти и наветов, что рано или поздно приводило избранника к гибели. Именно так случилось с Н.А. Вознесенским, которого Сталин объявил своим преемником по правительству. Сохранились свидетельства, что ненависть Г.М. Маленкова и Н.А. Булганина к Вознесенскому была столь велика, что они лично присутствовали на допросах и пытали его. Воистину, “минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь!”. Однако при всем правдоподобии эта версия слишком прямолинейно литературна, почти готовый сценарий для политического детектива. По официальной версии, прозвучавшей впервые в мае 1954 года (сначала в Постановлении Президиума ЦК КПСС от 3 мая 1954 года, а затем в выступлениях Н.С. Хрущева и генпрокурора Р.А. Руденко на закрытом заседании ленинградского партактива 6-7 мая 1954 года), ленинградское дело было сфальсифицировано бывшим министром госбезопасности В.С. Абакумовым и его подручными по указанию врага народа Л.П. Берии. Лишь на закрытом заседании XX съезда КПСС в ночь на 25 февраля 1956 года в докладе Н.С. Хрущева главным организатором репрессий, в том числе и по “ленинградскому делу” был назван Сталин. В 1961 году на XXII съезде компартии прозвучало еще одно имя - Маленкова, который был обвинен в том, что “в карьеристских целях, путем интриг скомпрометировал бывшего секретаря ЦК партии товарища Кузнецова, члена Политбюро товарища Вознесенского и других видных партийных работников”. В ряде выступлений на съезде именно Маленков был назван главным виновником организации “ленинградского дела”. Однако особого доверия официальные версии того времени не вызывают, так как они, как всегда, были подчинены сиюминутным политическим интересам, а не стремлению открыть истину. Важные детали для понимания механизма раскрутки “ленинградского дела” прояснил в своих мемуарах руководитель внешней разведки при Берии генерал П. Судоплатов. Он пишет о тайне, которая окружала это “дело”, а также о том, что “оно было сфабриковано и вызвано непрекращающейся борьбой среди помощников Сталина. Мотивы, заставившие Маленкова, Берию и Хрущева уничтожить ленинградскую группировку, были ясны: усилить свою власть. Они боялись, что молодая ленинградская команда придет на смену Сталину... Политбюро в полном составе, включая Сталина, Маленкова, Хрущева и Берию, единогласно приняло решение, обязывающее Абакумова арестовать и судить ленинградскую группу... Руки всех, кто был в тот период членом Политбюро, в крови, потому что они подписали смертный приговор обвиняемым за три недели до начала процесса в Ленинграде”. Здесь следует отметить два обстоятельства. Во-первых, в 1946 году Маленков не без участия Жданова был на какое-то время отстранен от обязанностей заместителя Председателя Совета Министров в связи с арестами среди командования военно-воздушных сил и руководства авиационной промышленности (он курировал авиацию в годы войны). Мстительному Маленкову, для самоутверждения и восстановления своих позиций в руководстве страны было просто необходимо нанести Жданову и близким к нему людям ответный удар. Во-вторых, летом 1939 года именно Жданов выступил в печати как инициатор сближения с Германией. Между тем в 1948 году на Западе были опубликованы немецкие дипломатические документы о советско-нацистских отношениях в 1939-1941 годах. В глазах недавних союзников СССР по антигитлеровской коалиции образ Сталина значительно померк, поэтому политическая дискредитация Жданова в этот момент могла показаться Сталину выгодной в этом отношении. Но каковы бы ни были реальные причины опалы Жданова, после его смерти удар был нанесен по его выдвиженцам сначала в Ленинграде, а потом в Москве и других городах Советского Союза. К сожалению, документальных свидетельств о причинах возникновения этого дела практически не осталось, а те, кто мог бы рассказать об этом, либо были расстреляны, либо уже умерли. Поэтому сегодня мы можем лишь выдвигать предположения и догадки относительно того, как все происходило. К описанию этих событий вполне применим известный афоризм: “в действительности все было не так, как на самом деле”. Давайте попробуем с расстояния почти в пятьдесят лет представить более широкую реконструкцию событий. В первые послевоенные годы ленинградцы были необычайно популярны в стране, так как подвиг Ленинграда в войне, необычайное мужество и героизм ленинградцев были предметом особой гордости. Это сказалось и на продвижении многих партийных, комсомольских и профсоюзных работников из Ленинграда на высокие партийные и государственные должности в различные регионы страны и в Москву. Впоследствии отголоски “ленинградского дела” затронут многие областные и республиканские центры, в которых работали выходцы из Ленинграда. Способствовало этому, несомненно, и то, что Жданов, многие годы возглавлявший ленинградскую парторганизацию, после войны переехал в Москву и занял одну из ключевых позиций в партийном руководстве. Он пользовался доверием Сталина и активно продвигал ленинградцев на высокие должности в Москву и в другие регионы. Никогда прежде в Москве не было так много ленинградцев на руководящих должностях, среди них: члены Политбюро (Жданов и Вознесенский), секретари ЦК ВКП(б) (Жданов и Кузнецов), министры и руководители ведомств (даже первым секретарем Московского обкома компартии был в это время ленинградец Попов) и др. А.А. Жданов умер 31 августа 1948 года, находясь на лечении и отдыхе на Валдае. Этому предшествовала сессия ВАСХНИЛ, посвященная разоблачению врагов народа в биологической науке (так называемых “вейсманистов-морганистов” - в основном, представителей ленинградской школы генетиков). Сын А.А. Жданова - Юрий Жданов, который занимал в тот момент пост заведующего отделом науки ЦК ВКП(б) и попытался выступить против Т.Д. Лысенко, был вынужден опубликовать в “Правде” покаянное письмо с признанием своих ошибок. Сам А.А. Жданов попал в опалу и был отправлен на лечение, где и провел почти все лето, ожидая решения своей участи. В конце августа Сталин вспомнил о нем и послал Вознесенского проведать Жданова. Жданов вначале отказался от встречи с Вознесенским, но тот стал настаивать, ссылаясь на поручение “самого” (Сталина). Когда Жданов услышал об этом, с ним случился удар, от которого он умер, не приходя в сознание. Видимо, ничего хорошего от посланца Сталина он не ждал. Этим закончился период ожесточенной закулисной борьбы между Ждановым и Маленковым за второе место в партии. Следующими жертвами интриг Маленкова станут Вознесенский, Кузнецов и другие ленинградцы. Все это давало повод говорить о ленинградской команде в Москве, резко выделявшейся молодостью, образованностью, инициативностью и самостоятельностью при решении хозяйственных и политических вопросов, на фоне партийных и государственных руководителей старшего поколения, всерьез гордившихся тем, что они “университетов не кончали!”. К этому добавлялась естественная гордость и повышенное чувство собственного достоинства победителей в тяжелейшей из войн. В общей массе они отличались от своих старших товарищей по партии, прошедших через репрессии 30-х годов. Те больше помалкивали и предпочитали бесконечно повторять штампованные фразы из немногочисленных выступлений вождя всех времен и народов. Эти же иногда позволяли себе мыслить и говорить самостоятельно (хотя бы и в узком кругу). Дальше я хочу изложить версию о причинах “ленинградского дела”, имевшую широкое хождение в Ленинграде в 50-х годах. Я сам неоднократно слышал ее от самых разных людей (в спектре от университетских профессоров и партийных работников до соседа по коммунальной квартире, водопроводчика). Конечно, это не больше, чем слухи и догадки, но настойчивость, с которой они повторялись, заставляет думать о том, что могло быть и так. А версия такая: в эти годы в головах ленинградских руководителей, которые были бесспорными лидерами в рамках Российской Федерации (многие из них были выдвинуты на работу в Совнарком РСФСР), возникла мысль о том, что было бы справедливо уравнять в правах РСФСР с другими союзными республиками, каждая из которых имеет свою столицу, свою компартию, свой Центральный Комитет компартии и т.д. Тогда все в России вспоминали знаменитый тост Сталина за великий русский народ, внесший решающий вклад в победу над фашизмом. А раз великий, то, значит, имеет право быть хотя бы “на равных” с другими, и в качестве первого шага мечтали о переносе столицы России из Москвы в Ленинград, конечно же, с сохранением Москвы в качестве столицы СССР. Характерно, что на I Съезде народных депутатов СССР в 1989 году этот мотив о неравноправии России с другими республиками (в контексте именно партийного строительства - у России нет своей компартии, нет своего ЦК, нет своей столицы и т.п.) звучал постоянно. Продолжалось это до тех пор, пока в июне 1990 года не был проведен съезд Российской компартии и принято решение о ее выделении в составе КПСС. Наконец-то российские партийные функционеры получили то, о чем втайне мечтали десятилетиями: свою компартию и свой ЦК. Правда, произошло это накануне полного краха коммунистической системы, и попользоваться своим новым положением в партийной иерархии удалось немногим и недолго. Но сам этот факт красноречиво свидетельствует о том, что подобные настроения в среде партийных функционеров существовали давно и были чрезвычайно живучи. А это многое могло бы объяснить в механизме возникновения “ленинградского дела”. По некоторым свидетельствам, обвинение в подобных настроениях прозвучало и в выступлении Маленкова на объединенном пленуме Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) 22 февраля 1949 года. К сожалению, текст этого выступления сразу же после Пленума был изъят из стенограммы помощниками Маленкова. С самого начала “ленинградского дела” Маленков стремился не оставлять документальных следов своего участия в нем. Преступный характер “дела” был слишком очевиден. Косвенно эта версия подтверждается тем, что единственным не ленинградцем, расстрелянным по “ленинградскому делу” был М.И. Родионов, член Оргбюро ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Министров РСФСР. Напомню, что главным по этому делу было обвинение в стремлении создать антипартийную группу, сеять недоверие в отношениях между ленинградской парторганизацией и ЦК ВКП(б). Причем же здесь Родионов, который в Ленинграде никогда не работал и ленинградцем не был? Нелишне напомнить последовательность событий, приведших к трагическому исходу этого исторического инцидента. Началось все, как это нередко бывает в истории, с мелочей, с пустяков. С 10 по 20 января 1949 года в Ленинграде по решению Совета Министров РСФСР была проведена Всероссийская оптовая ярмарка по реализации остатков залежавшихся товаров. То обстоятельство, что в ней приняли участие торговые организации из других союзных республик, дало основание Маленкову поставить перед Политбюро вопрос о незаконности проведения ярмарки, превышении ее организаторами своих полномочий. К этому добавилось обвинение в подтасовке результатов голосования на Х областной и VIII городской объединенной партконференции, прошедшей в декабре 1948 года. Теперь трудно установить, намеренно (по заданию соответствующих органов) или из желания выслужиться председатель счетной комиссии на этой конференции А.Я. Тихонов, недавно назначенный заведующим отделом промышленности горкома ВКП(б), объявил о единогласном избрании прежних руководителей П.С. Попкова, Я.Ф. Капустина, П.Г. Лазутина и др., тогда как в действительности против них было подано по несколько голосов (от 2-х до 5-ти, а против Капустина -15). На их избрание это повлиять не могло, но для обвинения в фальсификации результатов голосования, в грубом нарушении внутрипартийной дисциплины и т.д. было достаточно. В ЦК пошло анонимное письмо, которое вместе с обвинениями в незаконном проведении оптовой ярмарки послужило для Маленкова основой для раздувания дела об антипартийной группе в Ленинграде. Совершенно неожиданно для всех этот вопрос выносится на Политбюро, которое 15 февраля 1949 года принимает постановление “Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) товарища Кузнецова А.А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) т.т. Родионова М.И. и Попкова П.С.”. Для проформы указанные лица были обвинены в разбазаривании государственных товарных фондов и в неоправданных затратах государственных средств на организацию ярмарки, но дальше шло зловещее обвинение: “Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у т.т. Кузнецова, Родионова, Попкова имеется нездоровый, не большевистский уклон, выражающийся в демагогическом заигрывании с Ленинградской организацией, в охаивании ЦК ВКП(б), который якобы не помогает Ленинградской организации, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение (слово-то какое! - А.С.) между ЦК ВКП(б) и Ленинградской организацией и отдалить, таким образом, Ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б)”. А завершилось постановление убийственным сравнением с Г.Е. Зиновьевым: “ЦК ВКП(б) напоминает, что Зиновьев, когда он пытался превратить Ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции, прибегал к таким же антипартийным методам заигрывания с Ленинградской организацией, охаивания ЦК ВКП(б), якобы не заботящегося о нуждах Ленинграда, отрыва Ленинградской парторганизации от ЦК ВКП(б) и противопоставления Ленинградской организации партии и ее Центральному Комитету”. Обвинения в небольшевистском уклоне и особенно сравнение с Зиновьевым по тем временам были равносильны смертному приговору (который и ждал всех названных в этом постановлении лиц), но пока Кузнецов, Родионов и Попков были сняты с занимаемых ими постов, им были объявлены выговоры по партийной линии, а Вознесенскому было указано на неправильное поведение. После этого Родионов был направлен на учебу в Академию общественных наук при ЦК ВКП(б), а Попков зачислен аспирантом в ту же Академию. На учебу был направлен и Кузнецов. Дальнейшая раскрутка “ленинградского дела”, как говорится, была делом техники: все происходило по привычному сценарию фабрикации дела об антипартийной группе (уклоне). Опыт 1937 года не был забыт ни высокопоставленными партийными интриганами, ни заплечных дел мастерами из Министерства госбезопасности. Аресты начались в конце июля 1949 года. Сначала был арестован Я. Ф. Капустин (второй секретарь Ленинградского горкома) - по обвинению в связях с английской разведкой. После того, как из него под пытками выбили “признательные” показания, 13 августа в Москве в кабинете Маленкова были арестованы А.А. Кузнецов, П.С. Попков, М.И. Родионов, П.Г. Лазутин, Н.В. Соловьев. Параллельно разворачивается кампания по дискредитации Н.А. Вознесенского. Сначала он был обвинен в том, что неудовлетворительно руководит Госпланом, не проявляет необходимой партийности, культивирует непартийные нравы в Госплане и т.п. Затем всплывает обвинение в утрате Госпланом СССР за период с 1944 по 1949 год ряда документов. Обвинения вздорные, но поддержанные, с подачи Г.М. Маленкова и М.Ф. Шкирятова, председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б), самим Сталиным. После этого Вознесенского исключают из членов ЦК и 27 октября 1949 года арестовывают. С этого момента разворачивается кампания по замене кадров в Ленинграде и области, в результате которой было освобождено от работы и арестовано более 2-х тысяч руководителей всех звеньев партийного, государственного, комсомольского и профсоюзного аппаратов. Были проведены также аресты ленинградцев, занимавших руководящие должности в других регионах (Москве, Мурманске, Горьком, Таллинне, Новгороде, Пскове, Симферополе и других городах). Особенностью этого дела стали также широкие репрессии в отношении членов семей попавших в опалу ленинградских руководителей. Арестовывали, ссылали, исключали из партии, увольняли с работы даже дальних родственников. Например, только в семье Вознесенских по этому делу пострадал 21 человек. Несовершеннолетних детей репрессированных руководителей отбирали у матерей и направляли в специальные детские дома для детей “врагов народа” и т.д. Главным мотором следствия по “ленинградскому делу” был Г.М. Маленков, который лично руководил следствием и принимал непосредственное участие в допросах. Пытки, истязания, побои применялись ко всем арестованным по делу. В этом деле незаконно было все - от обвинений в создании антипартийной группы (если бы это даже и было правдой, в подобных действиях нет состава преступления, даже по законодательству того времени), до методов ведения следствия, а затем и суда. Следствие длилось ровно год, и большую часть этого времени следователи потратили на подготовку обвиняемых к суду. "Подсудимых заставляли учить наизусть протоколы допросов и не отклоняться от заранее составленного сценария судебного фарса”. Обвинения придумывались следователями, поэтому обвиняемые не всегда могли вспомнить, какие именно показания они подписали под пытками. Заучивать собственные показания, чтобы не сбиться во всем том вздоре, который нафантазировали следователи, - какая правдивая и страшная деталь, точно характеризующая методы ведения следствия по этому и ему подобным делам! По предложению министра госбезопасности В.С. Абакумова, одобренному Сталиным и утвержденному на заседании Политбюро в сентябре 1950 года, судить главных обвиняемых по делу должна выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР в Ленинграде в закрытом заседании без участия обвинения и защиты. Заранее были определены и меры наказания: Н.А. Вознесенского, А.А. Кузнецова, П.С. Попкова, Я.Ф. Капустина, М.И. Родионова и П.Г. Лазутина - расстрелять, И.М. Турко - осудить к 15 годам лишения свободы, Т.В. Закржевскую и Ф.Е. Михеева - к 10 годам. Трудно вообще говорить о законности в условиях сталинского режима, но по этому делу было одно обстоятельство, которое не могло не повлиять на получение “признательных” показаний от обвиняемых. Они знали, что 26 мая 1947 года был принят закон “Об отмене смертной казни”, а следовательно, были уверены в том, что жизнь им сохранят. Это давало надежду добиться восстановления справедливости в будущем. Именно этим, по-видимому, объясняется их поведение во время суда, когда они дружно соглашались и признавали свою вину во всех возводимых на них обвинениях. Но от них скрыли, что уже после того, как они были арестованы, 12 января 1950 года был принят указ “О применении смертной казни к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам”. Именно этот Указ и был применен к ним, хотя, как известно, закон, ужесточающий наказание, не может иметь обратной силы. К тому же ни в обвинительном заключении, ни в приговоре суда никому из обвиняемых не вменялись в вину преступления, за совершение которых Указом от 12 января 1950 года была введена смертная казнь. Таким образом, если говорить о юридической стороне дела, его можно квалифицировать как предумышленное убийство, осуществленное государством при отсутствии даже видимости законности. Обвинители и судьи не сочли необходимым утруждать себя сочинением каких-либо формальных обвинений, по которым было бы возможно применение к обвиняемым смертной казни по Указу от 12 января 1950 года. Следовательно, все, кто участвовал в организации этого дела, - от Сталина, Маленкова, Берии, Абакумова до следователей и особенно судей, членов Военной коллегии Верховного Суда (И.О. Матулевича - председательствовавшего по делу, И.М. Зарянова и Я.П. Дмитриева -членов суда), - являются уголовными преступниками, совершившими массовое умышленное убийство обвиняемых по “ленинградскому делу”. ленинградское дело было прелюдией готовившейся Сталиным новой “большой чистки” в партии и стране. Вслед за ним последовали “сионистское”, “мингрельское” дела, дискуссии в различных областях науки (языкознании, биологии, политэкономии и др.), а затем и “дело врачей”. К сожалению, действиям этих людей до сих пор не была дана принципиальная оценка (как и вообще действиям всех, кто принимал участие в сталинских репрессиях). Тот же Маленков спокойно дожил до старости, хотя за совершенные им преступления только по одному “ленинградскому делу” заслуживал самой суровой кары. То же самое можно сказать и о тех, кто возглавил Ленинградскую парторганизацию после февральского Пленума 1949 года: B.М. Андрианове, Ф.Р. Козлове, A.B. Носенко, Б.Ф. Николаеве и других. Именно их стараниями тысячи ленинградцев, занимавших различные должности в государственном и партийном аппарате, на предприятиях и в вузах и т.д., были расстреляны, отправлены в лагеря, а в лучшем случае потеряли работу - только за то, что они работали при прежнем руководстве города, которое было объявлено врагами народа, пробравшимися к сердцу Ленинградской парторганизации. Чистка кадров в Ленинграде происходила в то время повсюду. Вот только один факт: с июня 1950 по июнь 1952 году в вузах города заменили 18 ректоров и 29 заведующих кафедрами идеологического профиля. После процессов над городским руководством в 1951-52 годах в Ленинграде прошли районные дела: Кировского, Невского, Дзержинского, Смольнинского и других районов, по которым были осуждены руководители районного масштаба. Затем пошли так называемые “хозяйственные” дела против руководителей предприятий и организаций. О преступной роли названных и неназванных мною руководителей города, а также работников МГБ, прокуратуры и судов, руками которых творился произвол по этим делам, должны сегодня помнить не только потомки осужденных и погибших, но и их собственные дети и внуки. Процесс состоялся в Ленинграде в помещении окружного Дома офицеров 29 и 30 сентября 1950 года. Трибунальскую “тройку” возглавлял И.О. Матулевич. Он был членом суда в главных процессах 30-х годов, которые проходили под председательством Ульриха. Приговор по делу был оглашен 1 октября 1950 года в 0 часов 59 минут, а уже в 2.00 часа 1 октября (т.е. через час после оглашения приговора) Николай Алексеевич Вознесенский, Алексей Александрович Кузнецов, Михаил Иванович Родионов, Петр Сергеевич Попков, Яков Федорович Капустин, Петр Георгиевич Лазутин были расстреляны. Они не могли даже подать ходатайство о помиловании, так как по личному распоряжению Матулевича о немедленном исполнении приговора их перевезли во внутреннюю тюрьму МГБ, расположенную в двух кварталах от места суда, рядом с “Большим Домом” на Литейном проспекте, и тут же расстреляли. Подобной быстроты исполнения смертного приговора современный мир не знает, но во времена сталинских репрессий это было делом обычным. Аресты и судебные процессы над другими обвиняемыми по “ленинградскому делу” продолжались и после расстрела его главных фигурантов вплоть до смерти тирана в 1953 году. Точное число репрессированных по “ленинградскому делу” неизвестно до сих пор, но счет шел на тысячи. Необычайная жестокость и предрешенность приговоров по всем процессам, проходившим в его рамках, свидетельствуют о том, что этим “делом” стране был преподан урок: любая попытка свободомыслия или даже намек на стремление к этому - наказуемы. И от этого не защищен никто, в том числе и лица, занимающие высокое положение в партийно-государственном аппарате. Но это были не только репрессии против конкретных лиц. По существу, в положении репрессированного оказался весь город. Ему еще раз было указано на его место в системе - место провинциального областного центра. До смерти Сталина действовал негласный запрет на любое упоминание о неисчислимых страданиях и жертвах Ленинграда в годы войны. Был закрыт созданный с таким трудом и любовью Музей обороны Ленинграда в Соляном городке, а его здание передано военным организациям. Большинство бесценных экспонатов музея было утрачено. Характерно, что музей этот не восстановлен до сих пор. Все мои усилия на посту мэра отвоевать здание Соляного городка у Министерства обороны результата не дали. К сожалению, Сталин и его подручные добились своей цели: Ленинград долго не мог прийти в себя после всего, что случилось с ним в 1949-52 годах. После смерти Сталина и ареста Берии стало возможным открыто говорить и о “ленинградском деле”. 3 мая 1954 года Президиум ЦК КПСС принимает постановление, реабилитирующее Кузнецова, Попкова, Вознесенского и других. 6-7 мая 1954 года на закрытом заседании ленинградского партактива Хрущев и генеральный прокурор СССР Руденко выступают с сообщением о фальсификации этого дела врагом народа Берией и его подручным - министром госбезопасности Абакумовым. В их выступлениях говорилось о том, что расследованием, проведенным Прокуратурой СССР по поручению ЦК компартии, была установлена фальсификация материалов данного дела и ложность всех обвинений по нему. Также было установлено, что в результате грубейших нарушений закона и применения к обвиняемым пыток и избиений они оговорили и сами себя, и других. Всю вину за организацию ленинградского дела Хрущев и Руденко возложили на Берию и Абакумова. В приговорах по делу Берии, а также по делам Абакумова и других высокопоставленных работников аппарата МГБ, фальсификация “ленинградского дела” и нарушения законности в связи с ним были указаны в числе главных преступлений обвиняемых. Но удивительнее всего была реакция на это сообщение собравшихся на партактив функционеров. Они не только не почтили минутой молчания память безвинно погибших товарищей по партии, но в своих выступлениях, напротив, продолжали говорить о них как “о выродившихся и оторвавшихся от партии и народа” руководителях, об их антипартийной группе и т.д. Ни одним из выступавших на том активе в мае 1954 года не было проявлено простого человеческого сочувствия и уважения к памяти жертв сталинского террора. После этого не приходится удивляться тому факту, что Вознесенский, Кузнецов, Попков и другие фигуранты этого дела были восстановлены в партии только спустя 33 года - решением Комитета партийного контроля при ЦК КПСС 26 февраля 1988 года. Фактически это означало, что и после их полной реабилитации в судебном порядке в 1954 году в партийном отношении они как бы оставались под подозрением, а их невиновность не получила подтверждения со стороны партии. Если же вспомнить о порядках, существовавших в то время в СССР (когда партийное мнение было куда важнее судебного решения), а также о том, что основным обвинением по “ленинградскому делу” было создание антипартийной группы и стремление оторвать ленинградскую парторганизацию от ЦК ВКП(б), то становится понятным, почему все эти годы вокруг “ленинградского дела” продолжала существовать какая-то недоговоренность, завеса молчания, подозрительное от” ношение к жертвам репрессий. Объясняется все это просто - пока в руководстве партии оставались люди, причастные к этим репрессиям (включая и Хрущева), они не были заинтересованы в том, чтобы была сказана вся правда об этом деле. В последующие годы, при Брежневе, эта тема вообще исчезла из обсуждения. “ленинградское дело” оставалось в тени вплоть до 1988 года. Уроки его, однако, важны и сегодня. К началу 1996 года в руководстве страной сложилась ситуация, похожая на ту, что имела место в конце сороковых годов, перед началом “ленинградского дела”: в Москве на руководящих должностях в Правительстве и Администрации Президента оказалось большое количество выходцев из Петербурга. Петербуржцы во главе с А.Б. Чубайсом заняли доминирующие позиции в российской политической жизни. Тогда, как и в 1949 году, группа влиятельных лиц из президентского окружения, возможно, вспомнила успех “ленинградского дела”. В преддверии приближающихся выборов губернатора Петербурга и Президента России, поставив целью полную замену руководства Петербурга и тем самым ослабление позиции петербуржцев в Москве, они начали кампанию по моей дискредитации. По инициативе руководителей силовых ведомств в Москве в конце 1995 года создается специальная бригада следователей Генпрокуратуры России для поиска компромата на мэра Петербурга и его окружение. По линии органов госбезопасности была запущена дезинформация о якобы имевшем место в марте 1993 года задержании меня в аэропорту Хитроу (Лондон) при попытке ввезти в Англию 1 млн. долларов наличными, а также о получении взяток, квартирных махинациях и т.п. В средствах массовой информации была развернута кампания по превращению Петербурга в глазах общественности в столицу российского преступного мира. Понятно, для чего это делалось - отвлечь внимание от подлинного центра преступности в стране, которым является Москва, а заодно - дискредитировать в общественном мнении страны руководство Петербурга. На предвыборную кампанию моего соперника из Москвы поступили миллиарды рублей. В итоге цель была достигнута - выборы я проиграл, и руководство Петербурга было заменено другими, более послушными московскому начальству, людьми. Петербург снова пытаются низвести до уровня областного провинциального центра. Времена, к счастью, изменились и новое “ленинградское дело” не привело к репрессиям. Но в его основе - извечное соперничество между Москвой и Петербургом, поэтому и сегодня нельзя забывать уроки “ленинградского дела”. Оглавление   www.pseudology.org