| |
|
|
Выход и
лабиринта
Мемуары, дневники, письма
Лабиринты эпохи
|
В 1977 году фонд имени Герцена в Амстердаме опубликовал мемуары
Е.А.Гнедина «Катастрофа и второе рождение». По неизвестным, вернее
всего, случайным причинам в книгу не вошли заключительные главы
авторской рукописи, составляющие очень важную е часть. Дополнив и развив
неопубликованные главы, автор превратил их в самостоятельное
произведение, которое он озаглавил «Выход из лабиринта». Я считаю, что
обе книги Гнедина должны привлечь читателя, интересующегося основными
проблемами нашей эпохи.
В своих мемуарах Евгений Александрович Гнедин описывает свою жизнь, при
всей е необычайности отразившую судьбу его поколения. В начале пути
Гнедин — революционер по убеждениям и идеалист в жизни, без малейших
сомнений отдающий Советскому государству большое зарубежное наследство.
Он — видный деятель иностранной политики СССР, один из главных
помощников Литвинова. В 1939 году Гнедин арестован, его избивают в
кабинете Берии, затем в особорежимной Сухановской тюрьме, но он не
оговаривает ни других, ни себя. Два года строжайшей изоляции,
стандартно-беззаконный суд, общие работы в лагере, ссылка, после смерти
Сталина — реабилитация (запоздалая благодаря вмешательству вс еще
влиятельного Молотова) и, как у всех реабилитированных жертв сталинских
репрессий оставляющая человека слегка второсортным и уязвимым в
послесталинском государстве; затем — годы литературной и журналистской
работы, скромная пенсия. Таковы внешние рамки судьбы автора,
рассказанной со многими подробностями, иногда потрясающими. В эти рамки
вмещается напряженная внутренняя жизнь, поддерживающая Гнедина в самые
страшные дни на Лубянке и в особорежимной Сухановской тюрьме (в связи с
которой Гнедин вспоминает любимую поговорку-директиву Сталина: «Змея
есть змея, тюрьма есть тюрьма»).
Главное содержание книги — мучительные сомнения и искания автора —
этические, философские, политические и социально-экономические,
начавшиеся, в отличие от многих сходной с ним судьбы, еще во время
деятельного служения государству, и обретенное им в конце концов
душевное равновесие на новой философски глубокой и человечной основе. Но
и сейчас Гнедин пишет: «Кризис моего мировоззрения еще окончательно не
разрешен». И, действительно, в книге нет (к счастью!) окончательных
решений, нет универсальных ответов, но есть главное — страстный поиск
границы раздела добра и зла, осуждение подмены средств и целей,
приведшей нашу страну к ужасам недавнего прошлого и к бюрократической
зловещей для всего мира стагнации в настоящем. При этом позицию Гнедина,
ясно понимающего все негативные стороны нашей действительности, отличает
личный и исторический оптимизм.
В книге много мыслей, глубоких авторских замечаний. Я не стану
пересказывать концепции автора, она не вполне совпадает с моей, и я
боюсь е исказить, приведу выборочно лишь несколько цитат.
«В призыве (Солженицына) жить не по лжи главное — это мысль о
необходимости отличать добро от зла». Я думаю, против этой мысли не
будет возражать и Солженицын, так же как и многие его доброжелательные
оппоненты.
«Историческим преступлением партийной бюрократии под сталинским
главенством была ликвидация НЭПа, то есть уничтожение предпосылок
благоприятного развития страны в условиях смешанной экономики».
«Идея строить социализм в полуаграрной стране послужила основанием для
массовых репрессий против крестьянства».
«Я напоминаю, что из истории человечества и из индивидуальных судеб
неустраним тот плодотворный революционный новаторский дух, который
одновременно есть и дух трагедии».
Вне контекста эта последняя цитата вызвала бы у меня некоторую
внутреннюю настороженность своей красивой неоднозначностью, но весь
контекст книги показывает, что не революционное насилие, не политический
авантюризм и цинизм, а именно новаторский, и в этом смысле слова
революционный дух перемен в обществе и в жизни — главное для Гнедина.
Мемуары Гнедина — это эмоциональная исповедь человека, прошедшего
большой путь духовной эволюции. Важное место в ней занимают стихи (Глаза
горбуна: «Мой горб — мой долг... и только боль былой потери в глазах
тоской отражена»; второе рождение горбуна — отсюда название книги? —
«себя не потерять в пути — вот вс, чему меня обяжет мой долг, пылающий в
груди»).
Центральный аллегорический образ в книге — образ лабиринта. Это не
только тюремные коридоры, в которых страдают и не находят выхода
несчастные люди, но и образ трагического блуждания мысли, воплощение
«иронии истории». Для Гнедина лабиринт эпохи, погубивший миллионы,
губящий саму мечту о новом, более справедливом обществе, угрожающий
будущему всего человечества, создается перерождением средств и
последующей подменой целей. Вместо революционного идеализма появляется
террор (подмена средств). Вместо великой мечты приходит корыстолюбивый
бюрократизм (подмена целей). Этот основной этический тезис Гнедина
бесспорен и глубок, как бы ни относиться к самим исходным целям —
считать ли их благородной утопией, или гениальным проникновением в суть
проблем, стоящих перед человечеством, или опасным заблуждением.
В центре внимания Гнедина — социологический и психологический анализ
характера человека его поколения (и «красного», и «белого»), «эпохальный
характер» по использованному в мемуарах выражению Герцена, с его
исходной бескорыстной и благородной приверженностью к крупномасштабным
проблемам человечества и потенциальной способностью к тому перерождению,
которое приводит в «лабиринт».
Из моего краткого изложения, я надеюсь, ясна общечеловеческая значимость
волнующих Гнедина проблем, необычность и одновременно типичность
рассказанной им судьбы.
Издание мемуаров Гнедина в полном виде на русском и иностранных языках
представляется мне важным делом.
Андрей Сахаров
29 ноября 1978 года,
в день 80-летия Е.А. Гнедина
Содержание
Чтиво
www.pseudology.org
|
|