1994 Руслан Имранович Хасбулатов Великая российская трагедия Концепция мирного решения политического кризиса В августе 1992 года, находясь в непродолжительном отпуске в Сочи, я написал небольшую книжку "Власть". Некоторые ее фрагменты я решил включить в данную книгу, поскольку, как мне представляется, читателю будет интересно сравнить мои теоретические взгляды "депутатского периода" с теми наблюдениями за сегодняшней жизнью, которые он, безусловно, осуществляет сам ежедневно. Собственно, в этой работе был изложен вполне практичный мирный метод решения политического и конституционного кризиса в Российской Федерации. I. О Власти В данной работе изложено, возможно, несколько субъективное представление о власти и ее воздействии на жизнь в современном российском обществе на крутом изгибе ее истории. Такое понимание связано не только с основными теоретическими проблемами: власть как орудие политического доминирования, власть как система государственных органов, становление государственности после развала Союза и т.д., но и с практическими вопросами, и, прежде всего, с перемещением центра тяжести в развитии демократии на правительственную власть. Это довольно неожиданный аспект политического развития и политической борьбы в России. Парламент и Советы, непрерывно реформируясь, стали главной опорой углубления демократического процесса, в то время как исполнительным структурам свойственна авторитарная тенденция. Какова причина сегодняшнего резкого ослабления государственной власти? Какими могут быть взаимоотношения Парламента, Президента и Правительства? В чем суть разногласий между законодательной и исполнительной властью? Можно ли найти пути к их единению? Как построить отношения между центральной властью и местной? Эти вопросы преследуют меня ежечасно. Спикеру постоянно приходится думать над проблемами власти. Такова работа. Добиться понимания, соотношения между властью политической и властью экономической, властью реальной и властью номинальной, иллюзорной. Ведь жизнь может функционировать вопреки власти. Власть - это та авторитарная сила, которая обладает реальной возможностью управлять действиями людей, подчинять разнонаправленные устремления общим интересам. При помощи убеждения и компромиссов снимать индивидуальные, коллективные и общественные противоречия, вырабатывать ценностные ориентиры, которые могут быть добровольно приняты людьми, общественными группами, сколь бы ни были различны их интересы. Необходимость организации человеческого общежития ставит проблему воли и авторитета, права и насилия. В переходный период чаяниям общества отвечает формирование сильной власти. Но означает ли это уничтожение Парламента, представительной власти? Некоторым кажется - "да, означает". На самом же деле, конечно, такое однозначное "да" приводит к созданию условий для нового тоталитарного режима. Но что такое сильная власть? Власть, способная к репрессивному воздействию на общество? Такая тенденция к насилию присуща власти как таковой. Но власти как насилию должно противостоять право народа на смещение власти. И это право защищает Конституция, Парламент. Должен защищать Президент, который приносит клятву в верности Конституции при введении его на этот пост. Иногда в голову приходит парадоксальная мысль: "Когда власть создает условия для своего свержения, она морально устойчива". В самом деле, власть всегда должна быть готова уйти. Она должна создавать все условия, чтобы ее могли устранить, но именно в этих условиях она и должна обретать устойчивость. Этой цели служит прежде всего оппозиция. Но и оппозиции власть должна предъявлять свои требования. Сильная власть может опираться на авторитет. Авторитет власти зависит от ее доктрины, программ, выдвинутых ею целей, обеспечивающих поддержку народа и исполнение этих программных обещаний. Сегодня порой кажется, что власть "висит", ибо она не опирается на четкую программу, на широкую социальную поддержку. И это опасное состояние. Именно понимание своей слабости заставляло правителей прибегать к насильственному утверждению себя в качестве такового. Решение проблемы "власть и общество" упирается в неразвитость политических институтов в стране и неоформленность фракций в Парламенте, слабость политических партий и отсутствие структурированного общественного мнения. За общественное мнение выдаются искаженные газетные или телевизионные "новости". За примерами далеко ходить не надо. Возьмем 28-процентный налог на добавленную стоимость. Аргументация правительства, что налог - это бюджет, звучала, на первый взгляд, более убедительно, чем аргументация парламентариев. Депутатам не удалось забить в колокола, объяснить, что дать сдержанный процент, значит, не останавливать производство и при меньших процентах получить в бюджет большую сумму. В проблеме с налогами пресса пошла на поводу у Правительства, не встала на позицию здравого смысла, не защитила интересы производства, интересы сограждан. Пресса порой даже подготовленным слушателям и телезрителям давала уводящую от истины информацию. Недооценка важного дорого обходится экономике. Производство останавливается. Трибуна Парламента после сенсационного открытия: "съезд - телевизор" стала для политиков "призом", за который борются. Ведь такая трибуна - прямой разговор с народом, с избирателями. Члены Парламента все время должны находиться на телеэкране, в прессе и рассказывать, что происходит в стране. Выход Парламента к телеэкрану, в эфир создает в отношениях власти и народа небывалую ситуацию, а спикеру приносит особые заботы. Не сразу можно привыкнуть работать публично. Это особое свойство лектора, артиста, а теперь и политика. Становление российской государственности требует обновления законодательной, исполнительной и судебной вертикалей власти. В Федеративном договоре предусмотрены преобразования Федерации и регионов как субъектов Федерации. И здесь огромная предстоит работа. Это не только процесс разделения полномочий, но и процесс самоограничения сторон в пользу приоритета человека, личности. Нельзя допустить, чтобы вследствие увеличения прав регионов сформировались режимы местных царьков - новые права субъектов Федерации должны расширить права и возможности граждан. Суверенитет - для гражданина, а не для "начальников" субъектов Федерации. Личность не должна делегировать "наверх" свои естественные права, в том числе свое право на сопротивление незаконной власти. Делегированные права личности в Федерацию затрагивают непосредственно гражданина (избиратель говорит, что делать Парламенту и Правительству), субъекты Федерации (это избиратель говорит, что делать республике, краю, области), местные власти (это избиратель говорит, что делать в родном городе, селе). ...Меня тревожит принимающая массовый характер тенденция "приняли - забыли". Полное отсутствие серьезной организаторской работы исполнительной власти, которая обеспечила бы исполнение принятых актов. Из всех аспектов власти важнейшая проблема: власть и личность, делегирование полномочий "снизу вверх" и усвоение постулата о приоритете делегировавшего. Выборная власть персонифицируется: личная, коллегиальная. Демократичность той и другой власти зависит от состояния общества. Сегодня, когда нищающий народ не получает своей доли собственности, несмотря на все заверения властей, прежних и нынешних, противостояние приближает и усиливает конфликты. Вот почему важен поворот к человеку, личности - вообще к разработке эффективной социальной политики, к идеям социального рыночного хозяйства. Какой тут должна быть позиция власти? Тревожит углубление дифференциации в обществе, феномен неравенства становится двигателем развития экономики и вызывает недовольство масс. Парадокс? Власть, охраняющая свободу личности, и власть, наводящая порядок, позволяет вести нормальную законодательную работу для стабилизации общества. Как спикеру Парламента, мне видится проблема слияния парламентской власти с избирателями: это приемы избирателей, встречи во время поездок в регионы, письма от избирателей, народа; это решение вопросов в обход самого сильного наследия партаппарата, которое сосредоточилось во всех эшелонах исполнительной и частично представительной власти. Парламент постоянно ощущает поддержку нашей деятельности, законам и начинаниям тех, кто делегировал нам власть. Часто советуют: обопритесь на тех, кто ближе к производству, кто производит, делает дело. Мы ориентируемся и на тех, кто говорит: сила в профсоюзах. И мы чувствуем - сегодня надо заниматься не только партиями и движениями, но и профсоюзами, производством, кооперацией, теми проблемами, решение которых дает устойчивость власти. За власть борются, к ней "крадутся". Ради власти устраивают сговоры, заговоры, совершают перевороты, начинают и ведут гражданские войны. Но есть и другой путь - власть выбирают традиционным, законным, как принято говорить, цивилизованным путем. Именно на этом пути история выработала теорию разделения властей. Этот путь мне представляется величайшим достижением государственно-правовой мысли. Кстати, возможности власти как возможности интеллекта, нервной системы у человека, имеют одно общее свойство - они используются всего на 3-5 процентов. Размышления о власти, о политике, о собственной позиции всегда, в конечном счете, оказываются связанными с гражданином, человеком, с возможностями проявления ими своей индивидуальности, законодательной защищенности, участия в политической жизни, во властных структурах. Демократизация власти на земном шаре очевидна. Эпоха реальной монархической власти практически завершилась. Значение, роль тоталитарных и неототалитарных режимов идет на убыль. В ХХ веке рассыпаются могущественные империи. Части бывших империй после обретения независимости живут значительно лучше нашего. Разве не парадокс, что страна, победившая во второй мировой войне, оказалась в хвосте экономического развития. 70 лет страна усугубляла ошибку большевиков, их диктатуру над людьми. Добившись в 1917 году освобождения от самодержавной власти, народ оказался заложником большевистской претензии на самовластье. Вот еще проблема. Разных людей система приводила к власти в России: Ленина, Сталина, Хрущева, <a href="../colonels/Brezhnev_LI.htm">Брежнева</a>, Андропова, Черненко, Горбачева. Сегодня время иное. И все равно ни в чем не испытывает российская власть такого дефицита, как в профессионализме политиков. Мы далеки от того момента, когда кто-то публично скажет: вот он, наш первый профессиональный парламент! Вот оно, первое профессиональное правительство! Профессиональное президентство! Власть в момент необычайного углубления кризисного состояния общества удерживать труднее - необходима практическая деятельность. Вроде бы не до теории. Вроде бы теория есть, а времени нет. Но как бы ни был занят Парламент, его палаты, комиссии, комитеты - без теоретических разработок, без понимания властей тоталитарных, авторитарных, демократических режимов нельзя. Все время вопросы: сохраняется ли еще принцип классового подхода? Надо ли создаваемому "классу предпринимателей" определить место в системе социальных страт? Что такое "средний класс"? Какой подход избрать власти: классовый или общенациональный? Или иной? Обострение социальных и межэтнических противоречий не может не сказываться на "внутренней температуре" Парламента. Решения все сложнее принимать, но они жизненно необходимы - это понимает большинство, и поэтому Парламент непрерывно добивается принятия нужных законов, обсуждает самые трагические стороны нашей жизни. Наметилась тенденция укрепления конструктивного центризма - логика здравого смысла оказывается сильнее идеологических предпочтений. Центризм в политике сродни гармоничному "золотому сечению" Леонардо да Винчи. Принципы золотого сечения или близкие ему пропорциональные отношения легли в основу многих шедевров мирового искусства. Золотое сечение - не середина, но и решение вопроса в политике всегда смещается от нее. В этом и видится мне красота, привлекательность политики, которая сводится к выражению, к формулировке воли народа. Парламенту надо консолидировать силы и поднимать значение центроориентированных сил. На Западе "центр" - это одна или несколько партий между правой, консервативной, и левой, либеральной, рабочей или социалистической, партиями. Присоединяясь и агитируя за присоединение к "центру", наверное, должен работать спикер. В нашем Парламенте нет официального "центра", но фактически он формируется. Наш переходный период - период особого настороженного внимания к власти. Ведь переходное состояние - это не что иное, как поддержка больного организма общества. В своих оценках происходящих событий приходится постоянно взвешивать аргументы, и анализ показывает, что спасет лишь ориентирование на "центр". Здесь видится баланс властных функций, путь к устойчивости. Политика выступает как деятельность, связанная с отношениями людей, групп, страт. Ядром политики всегда было и есть завоевание и использование государственной власти. Чтобы политика могла быть преобразующей силой, она должна отражать потребности развития материальной жизни, использовать их в интересах общества. Политика - всегда противоборство, всегда имеет демаркационную линию, определяемую тремя оценками: "за", "против", "воздержался". Политика как искусство предсказуема в том случае, когда систематический анализ политической температуры учитывается властными структурами. Каждый знает, что курс политики меняется и происходит смена власти. История знает бесчисленные захваты власти: Екатерину II возвели на престол гвардейцы, Павла I убили золотым портсигаром, большевики сделали переворот. Но в цивилизованном обществе более приемлем конституционный путь, парламентский метод. Борьба власти и оппозиции на выборах избирателей ведет к победе. И здесь мы вновь встречаемся с политикой как искусством. Для России характерны взлеты и падения. Мысль постоянно обращается к законам и деяниям тех, кто оставил свой след в истории России: князья и цари Владимиры, Александры, Дмитрии, Иваны, Петры, Екатерина, Николаи, и в этом ряду Сергий Радонежский и Иван Посошков, Сперанский, Витте и Столыпин. Крестьянская и последовавшие за ней реформы преобразовали Россию в XIX веке, укрепили державу... Трагичное в сегодняшней ситуации - разрушение созданного ранее потенциала роста, ослабление наукоемкого производства, и без того недостаточно сильного. Внедрение иностранных инвестиций лишь в добывающую промышленность и в лучшем случае традиционную переработку по отработанным на Западе технологиям тревожит... В чем искать сегодня стимулы взлета, как достучаться до человека, потерявшего веру во власть и политику в прошлые десятилетия, да и уже в наши времена? Вот почему лишь реализм практических политиков ведет к выходу из кризиса. Распад Союза, трудности СНГ, процессы федерализации в России заостряют вопрос: "Что мы собираемся построить в Российской Федерации?" Парламент на этот вопрос ответил принятием законов, обеспечивающих демократическое развитие страны, осуществление экономических реформ, Федеративным договором. В последнем, в частности, проработаны властные организационные структуры Российской Федерации, дана программа действий, соотношение Федерации и субъектов Федерации, власти и экономики, дано направление к разрешению универсальной проблемы: личность в обществе. Тем не менее дела идут трудно, результаты более скромны, чем оптимистичны. Полгода действий правительства Е.Гайдара убеждают: нельзя ориентироваться только на Запад и забывать, что в тяжелые и смутные времена Россия ориентировалась на внутренние силы. Сергий Радонежский и Дмитрий Донской, Козьма Минин и князь Пожарский, Петр I и Екатерина II, Барклай де Толли и Багратион, затем Михаил Кутузов, наконец, Жуков в Отечественной войне... Из глубин страны поднималась сила России. Ни Андрею Курбскому, ни Лжедмитриям, ни Анне Иоанновне с Биронами, ни тем из рода Романовых, кто окружал себя и свой двор иностранцами, ничего, кроме падения, достичь не удалось. Иностранные займы, когда их сумма превышает золотое сечение, пагубно начинают влиять на россиянина. Курс на долларовые вливания опасен, ибо поддерживает в личности надежду на уравниловку, а тем самым продолжает культивировать лень, иждивенчество, апатию. За полгода налоговые проценты банков приостановили производство в стране. Российское Дело останавливается. Безответственность одного правительства за другим, одного министра за другим стали фактом. Разве не парадокс: меняются власти, а положение людей ухудшается. Власть должна не выпрашивать кредиты у Запада и выжимать налоги из предприятий и населения, а поставить личность, предприятие, регион в законодательно закрепленные выгодные условия производства, инвестирования. Два властных института: парламент и федерализм выступают за это. Сокращение налогов, которое осуществлено Парламентом в середине июля, другие меры, предпринятые для динамизма производства, хотелось бы надеяться, пробудят те силы, которые ныне "задавлены" прессом правительственной политики, некомпетентностью административных органов. Два поколения россиян привыкли быть иждивенцами у Государства, лишились чувства собственного дела, инициативы. Личность, человек, труженик, глава семьи и члены семьи оказались отторгнутыми от собственности, сохранилась лишь минимальная личная собственность в таких размерах, что всех потомков заставляет идти в наем Государству. Это и привело к вечному рабству у Государства. Экономически человек отторгнут от власти. В идее парламента и федерализма заложены защита личных свобод человека, конституционность и законность нашего бытия. Постоянную тревогу внушает появление значительного числа систем управления, не подчиненных единому федеральному центру и способных осуществлять собственную, в ряде случаев взаимоисключающую, конфронтационную по отношению друг к другу и к государственной власти политику. Это приводит к дезинтеграции управления, параличу федеральной и региональной государственной власти. Переход высших органов власти и управления к низовым звеньям, не обладающим необходимыми информационными и организационными ресурсами, да и полномочиями, ведет к общему ослабление государственного механизма как целостной системы. Эти вопросы требуют основательного анализа и в Парламенте, и в Правительстве. Тревожит и резкое ослабление позиции России в мировой политике, и не только как следствие распада Союза, но и как результат неадекватного использования всего потенциала России, определяющего реальный вес Государства во внешней политике. В этом плане представляется, что лишь опора на потенциал собственного Государства позволит России занимать активную позицию в мировом политическом руководстве и исключить возможность устранения ее от выработки и принятия решений, влияющих на судьбы мира. Россия, во-первых, находится в преимущественном положении по сравнению со многими другими Государствами, так как обладает собственными природными, людскими и интеллектуальными ресурсами, превосходящими во много раз возможности крупнейших держав. Во-вторых, важным фактором, позволяющим занять лидирующее положение в мире, исторически обусловленное развитием цивилизации, является национальный фактор, который имеет все преимущества американского варианта в смысле многообразия народов, проживающих на одной территории федерального Государства. Это же обстоятельство наряду с экономическими, производственными, политическими и другими факторами удерживает народы от полной дезинтеграции. На интуитивном уровне каждый народ в России понимает, что от самоизоляции он только потеряет. Это находит свое проявление в национальной политике России. В этом смысле есть все основания считать, что полный развал СНГ не наступит ни при каких обстоятельствах. Возможно продолжение размежевания до определенного уровня, который определен особыми условиями развития того или иного народа, проживающего на исторической территории. Более того, не исключено, что в ближайшем будущем при взвешенной политике возможно превращение России в новый центр интеграции всех, прежде всего ближайших соседних народов. И к этому необходимо быть готовыми. В-третьих, особую роль приобретает здесь способность руководства страны обеспечить безопасность и процветание собственных народов в рамках единого многоэтнического федеративного Государства. При этом важно в противовес политике исторического соперника осуществить для обеспечения безопасности объединение сил не на агрессивной, военной, насильственной основе, а освоить стратегию ненасильственного обеспечения мира. Это гораздо более сложная задача, так как она предусматривает прежде всего способность предвидения угроз и их предупреждения. Такой подход в корне изменяет положение самой власти, Государства и иначе представляет роль силы в международных отношениях. Подобного рода политические и дипломатические новации могут в короткое время значительно повысить авторитет страны и ее руководства в международных отношениях и позволят максимально реализовать имеющийся у нас потенциал. В-четвертых, такое направление во внутренней и внешней политике приведет к стабилизации общества перед лицом стоящих задач, позволит его консолидировать и изыскать возможности для ликвидации конфликтов на собственной территории и у ближайших соседей. Оно поможет открыть "второе дыхание" возрожденческим процессам в обществе. Кстати, такая энергичная деятельность и осуществление этих целей органически вплетаются в понятие "российский", "русский характер" наших народов. II. Конец коммуналистской парадигмы Закат воинствующего коммунизма Понятие "марксизм-ленинизм" в нашей стране никогда не отражало подлинной сути динамики общественного процесса и было направлено на доказательство идеи непосредственного продолжения учения Маркса Лениным, Троцким, а затем и Сталиным. Их чисто публицистические, порой хлесткие формулировки, выдавались как последнее слово правовой науки, государственного законодательства, обязательного к исполнению. Вот почему коммунистическая идеология того времени к сегодняшнему дню мертва. Реально же из марксизма еще в XIX веке выделились и укрепились по крайней мере два идейных направления; социал-демократическое (Каутский, Плеханов) и леворадикальное (Ленин, Троцкий). Причем леворадикальный марксизм-большевизм, с самого начала своего зарождения опиравшийся на "азартные" мотивы власти, был устремлен на ее штурм через разрушение государственности. Большевистский режим власти вверг крестьянскую державу в водоворот военно-индустриальных скоростей. Коммунистически ориентированный маршрут оказался ошибочным. Политические лидеры, заботясь о могуществе Государства, просмотрели главное богатство страны: человека, личность. Каждый новый этап требовал повышенных скоростей. А не пора ли оглянуться, оглядеться, осмотреться... Богатство народа есть богатство страны. Парламент подлинно демократической России в этом видит свою задачу. Само понятие власти в России на протяжении веков связывалось с особой князя, царя, генерального секретаря. Ленинско-троцкистско-сталинское толкование марксизма, отнюдь не являющееся универсальным учением на "все эпохи", довело эту идею до абсурда. В результате произошла чудовищная деформация личности - даже у самого яркого нашего демократа обнаружишь, как и столетия назад, веру не только в демократические институты власти, а и в "доброго царя". Абсолютное единство власти при диктатуре и рационально прагматическое разделение властей при демократии - таковы крайности общественного обустройства в современном мире. "Вся власть - Советам!" (при полном отсутствии таковой на деле) и "Разделяй и властвуй!" (разделяй общество, натравливай одну часть на другую) - два лозунга, которые допускают множество путей их воплощения в жизнь. В их основе лежат два процесса - разделение властей и единство власти - две противоположные концепции... В сложившейся ситуации в нашей Федерации крайне важно выделение в законодательстве проблем конституционной власти, принятия самой Конституции, процесса перехода от традиционной модели общества, мало связанной законами, к конституционно-демократической модели, имеющей свою самобытную духовно-нравственную основу. В этом смысле увлечение западничеством так же, как и славянофильством, наносит огромный ущерб формированию самих принципиальных основ демократического общества, в котором ярко выражается приоритет личности. Что является сильной стороной тоталитаризма, единовластия: соединение, подчинение всех интересов глобальному, державному интересу, воплощенному во всесильи чиновничества. Что является слабой стороной единовластия: забывается частный интерес, человек, личность, ее индивидуальность, нет соблюдения равенства возможностей, нет свободы человека вообще как его естественного права. Сильной же стороной демократии является разделение властей: на первый план выдвигается человек, личность, частный интерес, и только через него идет отстаивание государственных интересов, срабатывает механизм защиты человека законом. Закон становится на пути той ветви власти, которая стремится к экспансии, установлению режима личной власти, установлению "демократической диктатуры". Становится все яснее, что идущие в жизни страны экономико-политические процессы не вяжутся, не стыкуются с господствовавшей трактовкой марксизма, в частности, с ленинско-сталинской его интерпретацией, с основанной на них тоталитарной, а затем неототалитарной системой власти, ориентированной на классовую борьбу и диктатуру пролетариата, хотя и было провозглашено общенародное Государство, как попытка преодолеть видимое противоречие в обществе. Экс-СССР получил горький урок своего собственного развития: резкое ослабление власти, развал Союза, недееспособность и некомпетентность властных структур, распад политической власти. Напрямую возникла долговременная проблема перераспределения власти - по горизонтали, по вертикали. Все чувствовали: должны прийти другие, иные люди и, разумеется, другая политическая система. В то же время нарастающая борьба за власть сначала затронула верхние эшелоны, наконец, встряхнула все общество. Система координат разделения власти по горизонтали и вертикали цивилизованными Государствами ориентирована на демократию и властные компромиссы носителей власти. Они являются важнейшей процедурой и тактикой действий политиков в цивилизованных странах Запада. Однако универсальные компромиссы опасны в условиях переходного периода, происходящей ломки неототалитарных условий и становления демократических институтов нового строя. Кстати сказать, компромиссы между властями напрочь отрицаются ленинским тезисом: "Никаких компромиссов!" И ленинское отступление "бывают компромиссы и компромиссы" всегда звучало неубедительно. Переход к теории разделения властей требует от населения России, его интеллектуальной части, переосмысления своего прошлого и настоящего, подразумевает отказ от поиска удобных цитат из Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, требует профессионализма, углубленного знания дела. Наконец-то становится все яснее: перед истиной, знанием, опытом все учения равны, надо искать опору в арсенале знаний, накопленных человечеством, а не советоваться с одним идолом - Марксом, отражавшим общую ситуацию в Западной Европе прошлого века, кстати, не претендовавшим на космический универсализм. Об этом в свое время говорил и Ф. Энгельс, сам предприниматель, отнюдь не отвергавший принцип частной собственности при социализме. Возрастание социального неравенства - одна из главных опасностей в России. Поляризация общества налицо, но обогащаются часто не те, кто производит, а те, кто занимается казнокрадством, спекуляцией и взяточничеством. При этом колоссально возросло влияние чиновничества и "царедворцев" на всех уровнях власти и управления, полностью исчезли контрольные механизмы Государства, мораль "растворилась" в лозунгах. Надо всегда помнить, что экономические реформы легче проходят не в голодной, а в сытой, накормленной стране. Поэтому надо всемерно поддерживать производство. Во весь рост встает вопрос: какими механизмами поддержать директора госпредприятия, предпринимателя, товаропроизводителя, тех, кому предстоит стать ключевыми фигурами управления не только своей собственностью, но и державными интересами? Мы еще в декабре 1991 года - начале января 1992 года отчетливо заявили: экономическую реформу надо проводить на глубоко аналитической программной основе, имея стратегические и тактические цели, четко выверяя действия по этапам, комплексно, не уповая на спасительную роль либерализации цен, поскольку такой подход при существующем монополизме производителя приведет к гиперинфляции. Обнищание людей ускоряется, стремительно падает их доверие к власти и к самим носителям власти. Это особенно опасно в условиях резкого ослабления Государства. Например, если рассмотреть этот вопрос с позиций властных структур рынка, ясно, что инвесторы больше всего стремятся к устойчивой системе, представители всех видов фиктивного капитала и иных теневых форм хозяйствования так же, как и многочисленное чиновничество, заинтересованы в ослаблении этой самой власти, в периодическом и эпизодическом безвластии, в нестабильности, в формировании нервозности, чехарды власти, в "войне" разных ветвей власти. Неустойчивые ориентиры и случайные люди у власти выгодны тем, кто сегодня "снимает сливки" в одном слабом звене, завтра - в другом, доводя народное хозяйство до разбазаривания, до повального воровства. Сложилась универсальная криминальная система: централизованная мафия, заинтересованная в хаосе. При параличе правоохранительных и специальных органов Государства та сила, что называлась ранее "государственный аппарат", - отнюдь не лучшая, но тем не менее и в сегодняшней ситуации она все же стремится найти свое место в реформах. У многих ее представителей хороший организаторский опыт, среди них есть профессионалы. Специалисты есть специалисты, их надо использовать, им надо доверять, а не толкать в антидемократические движения, набирающие силу и динамизм на фоне поражений в сфере экономической и социальной политики. С точки зрения общих тенденций Россия ищет выход в новых моделях государственности, ориентируется на конституционно-демократическую модель, на отход от радикально-марксистской концепции общественного развития, его ленинской интерпретации, часто далекой от правовых формулировок. Язык закона был чужд большевистскому режиму, политическому режиму личной власти в его специфически монопартийной форме. Инструкции ведомств подменили законы Государства. Именно здесь камень преткновения: одни ищут эту модель через конкретную личность, олицетворяемую в форме "абсолютной демократии", другие - в развале страны на удельные княжества по национальным признакам, третьи - в несбыточных мечтаниях о реанимации существовавшего партийно-государственного режима и так далее. Важно отметить постепенное становление многопартийности как фактора противодействия массовому автократическому сознанию, уникально спокойное отношение населения на первом этапе к исчезновению прежних властных структур и всеобщее ожидание от новых властей улучшения положения людей, во многом инспирированное самими идеологами этих властей - вечными оппозиционерами. Конечно, разрыв с прошлым невозможен без отторжения тех догм, на которых покоится идея концентрации производства и гигантомании. Коммунистические идеи абсолютного обобществления, осуществляемые партийно-государственной олигархией в течение десятилетий, на деле разорили народное хозяйство великой страны. Куда исчезли 200 млрд. долларов, полученные за последние 15 лет (до 1991 года) только от экспорта нефти и газа? Ответа нет. Но положение не улучшается и в последующий период: идет отток валютного капитала и даже более интенсивно, чем ранее. Но и мы, новые власти, оказались не в состоянии остановить этот развал, к сожалению, порой ускоряем движение вниз по наклонной, входим в штопор. Важно поэтому, чтобы демократические ориентиры России складывали и утверждали новый социальный климат, требующий изменения властных структур, иной государственности, покоящейся на реальном балансе политических сил. Это обстоятельство и является ответом на вопрос о приемлемости теории разделения властей для России. Государственность экс-СССР теряет власть и силу, хотя частично переносится вместе с бывшим политическим режимом в российские структуры, но опасно то, что, по сути, все институты власти формирующегося российского Государства чрезвычайно слабы и дезорганизованы. И ориентированы на слабых, случайных, безвольных лидеров, однозначно ищущих свой личный интерес. Конечно, набирает силу рост национального самосознания. Идут неоднозначные, разнонаправленные, дивергенционные процессы. К сожалению, новые демократические институты власти приняли в себя крупное вливание экс-тоталитаризма. В то же время динамизм формирования властных структур налицо: законодательная вертикаль от Федерации к местной власти; исполнительная вертикаль от Федерации к местной власти; законодательная горизонталь от Парламента к структурам Правительства и судебной власти; законодательно-исполнительная диагональ вообще имеет крайне неясный характер. Россия - ось, связующая нить переломных процессов смутного времени на гигантских просторах бывшего СССР. Как тяжело нагруженная повозка, Россия, опираясь прежде всего на Парламент, с трудом движется к демократии усилиями тех, кто еще верит и хочет возврата здравого российского политического, юридического и экономического смысла, формирования современной цивилизации. Конституционно-демократическая государственность после дискредитации самой идеи коммунизма опирается ныне на беспартийность, отнюдь не отвергая бывших членов КПСС, из которых партия вышла сама. Но ее "члены" не пытаются ни искать ее, ни возрождать. Они просто стали беспартийными гражданами: это те, кому нужна "великая Россия", а не те, кому нужны "великие потрясения", те, которые хотят укрепления внутренних структур власти России и усиления влияния вовне, те, кто искренне стремится к процветанию, гражданскому миру и согласию. Наступило время, когда поведение народа оказалось мудрее поведения глав правительств, Государств, парламентов. Сменяя один другого, они явно не проявляют той мудрости, терпения, которые явил народ, соглашаясь на страдания даже во имя тех реформ, которые им отвергаются изначально, на интуитивном, подсознательном уровне. И его не убаюкивает дружный хор холуйствующих перед исполнительной властью полдюжины столичных газет, присвоивших себе право от имени народа толковать Правду. Разделение властей - выход из тупика? Рациональная организация государственной власти - несомненно важнейшее условие для преодоления того уникального кризиса, в котором пребывает Россия: экономического, финансового, социального, политического, культурно-нравственного, межэтнического и так далее. Но, во-первых, такая рациональная организация государственной власти - дело сложное. Она невозможна в краткие сроки. Во-вторых, она требует в качестве предварительного условия определенного улучшения социального климата и расширения базы поддержки реформ. Размышляя о стратегическом политическом курсе России, порой ловишь себя на мысли, что наш Парламент дрейфует. Тщательно продуманный курс действий в стратегическом плане сбивается ежедневными непродуманными, несбалансированными действиями отдельных парламентариев и их групп, их частными, субъективными интересами. Слишком многое влияет на принятие Парламентом законов и решений, на саму обстановку в Парламенте. Давление, причем колоссальное, на Парламент оказывается извне и изнутри. Твердость или гибкость политического курса и принимаемых решений попадает под огонь критики оппонентов. С одной стороны, это, несомненно, свидетельство стремительно возросшего влияния Парламента как мощной политической силы, способной оказывать влияние на общую ситуацию в стране с позиций интересов избирателя. Но, с другой стороны, у меня возникает опасение - окажется ли способным наш Парламент осознать ту меру ответственности, которая сопровождает его возросшее влияние? Тяжелые это раздумья. Именно поэтому взаимоотношения "спикер - парламент" становятся для политического курса страны предметом особого внимания. Твердость и гибкость воззрений спикера проверяются на прочность всякий раз, когда от микрофонов задаются не только вопросы, но и звучат оскорбления. Страна привыкает к тому, что на ее глазах происходит не столько реализация курса реформ, сколько падение культуры, нравственности, простой человеческой порядочности, искажение истины и так далее. Сводить крайности к "центру" - вот задача спикера. Истина видится яснее, ярче то справа, то слева. Нужно понять мотивы тех и других, увидеть сильные и слабые стороны, вовремя заострить внимание, сформулировать свое видение, высказать собственные соображения. Горькие размышления спикера - это попытка объясниться с теми, кто интересуется политикой. Глубоко верю, что такие объяснения необходимы, и делаю их время от времени. Голубой экран, пресса и помогают, и мешают. Ведь о нашей работе судят по достижениям, а они сейчас невелики. И здесь самое, пожалуй, главное - учет состояния общества. Политическая температура меняется быстрее, чем мы успеваем оценить тенденции этого изменения из-за разнонаправленности событий. Парламент и должен отслеживать состояние общества. Но он находится отнюдь не в условиях необходимого демократического контроля общественности, скажем, через прессу. Нет. Парламент ныне - это осажденная крепость, вокруг которой во всем мире разливается столько лжи, клеветы, инсинуаций, что порою становится просто страшно... Свои истоки теория разделения властей ведет из древнего мира. Само деление власти - это процесс политики. В античные и средние века Аристотелем, Марсилием Падуанским и другими учеными была сформулирована политико-правовая идея разделения властей. В свете этой базисной, основополагающей концепции государственная власть понимается как совокупность различных властных законодательных, исполнительных и судебных функций, осуществляемых государственнымы органами независимо друг от друга. Ведь просто и очевидно: разделить - значит упорядочить. В XVII-XVIII веках учение о разделении властей, связанное с теорией естественного права, нашло отражение в американской Декларации независимости (1776г.) и французской Декларации прав человека и гражданина (1789г.). Свой ощутимый вклад в эту концепцию внесли Руссо, Вольтер, Дидро и другие французские просветители. Доктрина о разделении властей легла в основу государственности демократически ориентированных стран Европы и Америки. С этих времен принцип разделения властей приняли как один из основных принципов, положенных в основу конституций, почти все Государства мира. Марксистско-ленинская теория единства власти последовательно отрицала принцип разделения властей, поскольку в нем отвергается классовая природа Государства. Данное обстоятельство завело страны, вставшие на позиции марксизма, в тупик. (Мы не говорим о субъективных моментах, связанных с деятельностью конкретных личностей). Сегодня мы не без основания можем говорить, что большевики вслед за генетикой проглядели и кибернетику, информатику, социологию, политологию. Марксизм, отвергнув теорию разделения властей, созданную многовековой историей человечества, не смог увидеть того эффекта от системы равнодействующих в политической жизни, который принес цивилизованным странам и народам достаточно высокий уровень жизни, благосостояние, а отдельному человеку - его индивидуальность, свободу, достоинство, неукротимое стремление к счастью. Уникальным является то обстоятельство, что "отмена" КПСС мгновенно привела к резкому ослаблению в обществе марксистско-ленинской идеологии: что бы ни говорили, именно это - определяющий фактор в данном споре. Но это логически создало и известный вакуум в гражданском обществе, да и в самих общественных науках. Здесь, однако, есть и несомненный позитивный результат - начала возвращаться наша историческая память, национальная культура. Именно эти процессы помогают "умом понять" Россию, вопреки утверждению замечательного поэта Тютчева, усадьба которого сиротливо стоит на земле великой трагедии, посеянной последствиями Чернобыля... Теория разделения властей изолированно войти в жизнь Российской Федерации не может. Она является неотъемлемой частью общего курса цивилизации. Мы не привыкли еще к понятию цивилизация (от лат. цивилис - гражданский, общественный, государственный) - уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры - к понятию, которое постепенно получает новые права гражданства, новый смысл, близкий к такому - высшее достижение культуры, все земное, передовое, что выработано человечеством. Оживить общественную науку можно лишь путем равномерного исследования разных общественных наук на их стыках между собой. Применительно к теории разделения - право и философия, право и экономика, право и социология. Именно здесь почва для укрепления этой теории. Петром I создавалась система образования, и можно привести много фактов укрепления правовой науки и службы в России. Царскосельский лицей преследовал те же цели. В Тенишевском правовом училище в Санкт-Петербурге преподавали законотворчество, где закон был предметом изучения. Законопонимание внедрялось в сознание учащихся, ставилась цель поднятия правовой культуры в народе. Мы и сегодня не можем не продолжить благородную линию наших предков. Ведь опыт предков всегда должен быть путеводной звездой. Только брать надо лучшее. На глазах идет процесс расставания страны с большевистской школой гуманитарных наук, ориентированных на полуправду и подтасовку данных под установку. Люди все больше стали ориентироваться на здравый смысл: в экономическую науку вернулись имена М.И. Туган-Барановского, Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова, а сама литература стала носить больше прагматический характер, в историческую науку вернулись В. Ключевский, Н. Костомаров, в социологию - П. Сорокин. Наши люди вдруг увидели громадное богатство русской философии в трудах П. Чаадаева, В. Соловьева, Н. Федорова, Н. Бердяева, П. Флоренского, И.Ильина и на этом фоне юридическая наука как бы раскрывается навстречу теории разделения властей. Государственные институты цивилизованных стран, возникшие и формировавшиеся в процессе совершенствования горизонтального и вертикального разделения власти, добились реальных успехов. Россия отстала. Это подтверждает сравнение уровня жизни, структур власти, выросших на теории единства власти. Теория разделения властей и ее практическое воплощение позволяют наметить общие и характерные элементы действия институтов власти и управления по вертикали и горизонтали. Вместе с теорией единовластия нас покидает, хотя и очень трудно, ленинско-большевистский лозунг: "Никаких компромиссов!" Компромиссы разных ветвей власти, пробивая автократическое мышление высшего чиновничества, приходят в повседневную жизнь вместе с самой теорией разделения властей. Наряду с этим все меньше остается людей, готовых взять на себя державную ответственность, готовых "впрячься" в дело Государства. Их буквально единицы " царедворцы, серьезно влияющие на внутреннюю, внешнюю, оборонную политику, норовят остаться в тени. Банкротство неототалитарного политического режима произошло в тот момент, когда народ понял: бороться не с кем. Общего врага нет, поскольку становилось все яснее, что прежняя классовая стратификация не соответствует реалиям, - есть обнищавший народ при единицах процентов людей обеспеченных. Реформаторская деятельность Горбачева лишь усилила бедность народа и ослабила Государство. Идея национальных Государств в таких условиях не могла приобрести иные формы, чем те, к которым подвела ее сегодняшняя жизнь. С этим надо считаться и учитывать в практической политике. Но в то же время развивается и положительная тенденция, переводимая на нашу психологию английской идеей: "Мой дом - моя крепость!" Индивидуальная свобода и индивидуальный интерес при учете общегосударственного интереса способны вывести общество из кризиса. Данный процесс требует иного подхода. Власть должна "идти" как бы с двух сторон: от человека и от державы, защищать и человека, и державу. На смену примитивному возвеличиванию роли Государства должна прийти и иметь свое место государственно-правовая концепция власти - теория и практика разделения. Диктат принуждения как принцип должен вытесняться конструктивным сотрудничеством. Власть должна выступать в роли как бы садовника, который выращивает фруктовое дерево, сообразуясь с особенностями микроклимата, почвы, сорта, ожидаемых вредителей, засухи, заморозков и иных переменных. Но власть должна быть властью и жестко обеспечивать эффективное функционирование самого Государства. Диктатура и демократия Привычная нам ленинская теория единства власти упирается формально в марксово понятие "диктатура пролетариата". На самом деле и это понятие, и условие осуществления его остались вместе с Парижской коммуной в XIX столетии. Опыт России показал, что на деле, во-первых, это означало использование данной концепции для прерывания естественно-исторического эволюционного движения общества, навязывание революционного переворота с целью захвата государственной власти; во-вторых, это неумолимо привело к движению от диктатуры пролетариата к диктатуре партийной олигархии, а от нее - к диктатуре личности, к вождизму и, соответственно, к формированию идолов и идолопоклонников. Вот это самое идолопоклонничество, засевшее прочно в головах даже наших парламентариев, не дает нам возможности укреплять парламентаризм и представительный характер всякой власти. Прямой контакт с народом Президента, лидеров Парламента, Правительства следует считать проявлением демократии. Я бы сказал, что частота встреч с людьми, создание атмосферы прямого диалога с человеком, "неподготовленность" высказываний можно считать механизмом демократии. Сильная власть может быть лишь в том случае, если лидеры имеют прямые контакты: если слабеют контакты - сразу гаснет демократия. Современный исторический опыт дает нам два типа диктатуры - диктатуру буржуазии и диктатуру пролетариата. Диктатура буржуазии как свою крайность дала режимы Гитлера, Муссолини, Франко, диктатура пролетариата - режимы Ленина, Сталина, Мао Цзедуна, Пол Пота. Когда мы задумываемся о диктатуре, то осознаем, что оба типа режимов имеют крайне отрицательные черты, в них нет начал цивилизации, отвергаются подлинно историко-национальные ценности, но культивируются низменные подсознательные инстинкты и именно они возводятся в ранг моральных ценностей. Поэтому и первая, и вторая разновидности диктатуры представляют собой своего рода историческое отклонение от естественной эволюции общества, и потому очевидна кратковременность их существования. Причем эти политические режимы, методы их применения и даже атрибутика удивительно близки по духу и содержанию. демократия и охлократия В наследство тоталитаризм оставил нам парадоксальные ситуации, объяснить которые можно только опытом лет, прожитых под игом полуправды-полулжи. К тому же мы внезапно столкнулись с тем парадоксальным обстоятельством, когда эта полуправда-полуложь получила как бы второе дыхание в условиях, которые, казалось бы, должны вести к ее искоренению. В мире политиков только власть имеет значение, и, чтобы ее укрепить, рухнувший режим шел почти на все. Есть опасение, что те, кто стремится сегодня к власти, смогут обойтись без "почти". Как ни странно, ярче всего это подтверждается судьбой двух слов из "Словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка", составленного под редакцией А.Н. Чудинова и выпущенного в Санкт-Петербурге в 1894 году, сто лет назад. Цитируем: "демократия (греч. demokratia, от demos - народ и kratos - власть). Образ государственного управления, при котором принимают участие все члены народа без различия звания и состояния". И далее "Демократ - приверженец демократии. Демократический - народный, сообразный правилам демократии". (С.286.) "Охлократия (греч. ochlokratia, от ochlos - чернь, народ и kratos - господство). Правление черни, злоупотребление демократией. Охлократ (греч.). Приверженец охлократии, предводитель народа, черни". (С.612). Если иметь в виду отдаленную трансформацию этих понятий, "охлократия" - это безответственное и циничное правление "от имени народа", когда для сохранения своей абсолютной, неконтролируемой власти правящий режим обещает народу все что угодно и стремится в оправдание своих неразумных действий направить народный гнев на "врагов". В результате недовольство усиливается, но истинный виновник народных бед остается в тени. Вот что дает нам "Словарь иностранных слов", М., 1979. В словарь включены статьи: "Демократизация", "Демократизм", "Демократический централизм", "демократия" - народовластие - политический строй, в котором установлены и осуществляются на практике способы и формы народовластия, закрепленные в законах свободы и равноправия граждан..." Статьи "Охлократия" в словаре нет! Уместным представляется привести слова Николая Николаевича Миклухо-Маклая по поводу специфического толкования слов и понятий в России. "Дикая татаро-монгольская орда с ее свирепой жестокостью, презрением к духовным ценностям и разделением общества на рабов и вождей принесла и укрепила на века в Русском Государстве положение, при котором право думать получили только те из нижестоящих, кто, думая, в мыслях своих угадывал желание вождя. А коль всякое слово толковать можно по-разному, и человек, намереваясь сказать одно, невольно может дать повод понимать его иначе, из страха не угодить вождю, родилась привычка говорить и писать пространно, все со всех сторон обсказывать, обтолковывать, дабы понятым быть в одной лишь позволительной плоскости. Все речи заведомо строились с расчетом на понимание примитивное, и потому развитию мышления у тех, кто читал их или слушал, они не способствовали". Согласитесь, эти мысли - замечательно точные мысли - и ко дню сегодняшнему. Когда же мы, наконец, осознаем, что мы все "члены народа без различия звания и состояния". То есть без деления на "черных", "коричневых", "белых", "красных", правых", "левых" и так далее - все вместе. Сейчас требуется идея гражданского союза, единения, что особенно важно в час испытаний. Управлять должны те, кому доверяет народ, путем истинно прямого равного права. Восстановив в русском языке понятие "охлократия" и охарактеризовав более чем 70-летний период истории этим словом, мы лучше разберемся с понятиями "частная собственность" и "разделение властей", чего и требует истинная демократия. И ничего плохого нет в том, что в Россию на свое место возвращается марксизм, учение Маркса и то, что внес Ленин и его последователи как одно из направлений общественной мысли XIX - начала XX веков. Практически важнее то, что коммунистическая идеология как господствующая, императивная, уступает место общепринятой в мире общественной политической науке, созданной индивидуальным и коллективным творчеством великих предшественников и нашими современниками, науке, предполагающей многообразие взглядов и идей. Мы принимаем науку как достижение всего цивилизованного человечества, а не одного Маркса и его приверженцев, которые теоретическими посылками и практикой обогащали и вместе тормозили науку, проводили жестокий эксперимент в Европе и Азии, Америке и Африке. Не осознав происходящих, буквально тектонических, изменений нашей жизни, мы не сможем опереться на теории естественного права и разделения властей, не осознаем свою ответственность перед грядущими поколениями, историей. Россия начинает осознавать ограниченность коммунизма, естественное отторжение его человеком. Отторжение - это победа над чуждой идеологией, насильственно навязанной поверженной в гражданской войне стране, потерявшей свой элитный генофонд. Прерывание традиций и отрыв от мировой цивилизации слишком дорого обошлись стране. Вырвавшись вперед в войне и обороне, мы, превознося человека на словах, забыли о нем на деле. Но нашим поражением является и то, что мы все еще не предложили самобытных идей в более или менее программной форме, которая оказала бы огромное притягательное влияние своей ясностью, конкретностью поставленных целей в экономике, политике, культуре и нравственном возрождении российских народов, ограничиваясь порою циничным и примитивным подражанием. Конечно, возвращение к понятиям "здравого смысла" подталкивает на изучение государственных институтов тех стран, где структура власти базируется на теории разделения властей, а уровень жизни населения достаточно высок. Одновременно России, конечно же, необходимо более пристально обратить свой взгляд к историческим корням, реанимируя отвергнутые большевизмом идейно-нравственные силы, питающие русский и российский дух, основы нравственности, наши забытые и полузабытые идеалы. Нам предстоит освоить терминологию, описывающую теорию и практику разделения властей. В первую очередь, следует сказать, что сами слова "горизонтально и "вертикально" требуют пояснения в применении к власти. Здесь слово "горизонтально" затуманивает проблему, ибо истинная власть движется лишь вертикально, затрагивая проблему личности и общества. Это соотношение всегда актуально. Личность должна быть уверена, что делегирование власти на выборах не будет узурпировано. Для России, наследницы экс-СССР, судьбоносная проблема единства и разделения властей особенно актуальна - общество помнит свою 70-летнюю историю и осознает, что разделение законодательной и исполнительной власти и есть тот момент, когда происходит узурпация самой власти и соответственно Государства, оказывающегося заложником охлократии. Экономическая и политическая власть В экономике бурно развивается процесс разрыва традиционных хозяйственных связей, идет спад производства, начало которому было бездумно положено экспериментами 1985-1986 годов. Возрождаются и будут возрождаться взаимоприемлемые, взаимовыгодные, более эффективные для обеих сторон связи. Возможность, предоставленная документами СНГ для бывших республик, предоставленная Федеративным договором для субъектов Федерации России, самим решать собственные проблемы, меняет дело. Никто нигде не ратует за экономическую обособленность. Смена плановых связей рыночными - крутой поворот, и нет ничего удивительного в том, что многое застопорилось. Путь здесь видится один: создавать законы, обеспечивающие условия для формирования "климата производства". Создавать условия нормальной работы тем, кто производит и доводит до реализации продукт. Самое уязвимое звено - социальная политика. Повышение ее эффективности требует укрепления центристских начал в политике и укрепления средних слоев общества как базы реформаторской деятельности. В таком подходе заложена стабильность общества. В послереволюционные годы большевики поддерживали усреднение путем распределения. Нам предстоит поддержать усреднение путем производства. Это труднее, это мучительнее, но именно на этом повороте меняется на деле концепция власти. Для новой, рыночной экономики потребовалась и новая форма политической организации общества. Но как и прежде, власть остается ключом к экономике. Для усреднения путем перераспределения нужен лишь аппарат для репрессий. Для поднятия уровня жизни населения требуется власть, защищающая и частную, и коллективную, и государственную, и иностранную собственность. Опыт истории научил нас, что сосредоточение собственности под эгидой государственности ведет к формированию мощной материальной базы тоталитаризма. Только собственность выступает реальной властью - властью над производством. Вопрос о собственности - одна из сторон центральной проблемы, проблемы реальной власти, ибо отсюда порождается власть над производством, контроль за распределением и перераспределением. Сегодня мы осознаем, что торможение всех вопросов, связанных с собственностью, - это торможение демократических процессов, где усиление частной и коллективной собственности - собственности коллективов предприятий - выступает как укрепление демократии, и отсюда, как следствие - обращение к теории разделения властей. Россия, не допустив в 1917 году диктатуру буржуазии, прошла все круги диктатуры пролетариата, которая олицетворяла собой охлократию, когда наверх поднимались самые низменные силы и топили в крови элитные слои интеллигенции, дворянства, купечества, рабочих, крестьянства. Сегодня наиболее важной является задача не допустить люмпенизации неимущих и малоимущих, не превратить их в противников реформ. Но с точки зрения формирования Государства, надо особо выделить интеллигенцию. Значительная ее часть могла бы стать сейчас дрожжами и мотором естественной эволюции, барометром общества, по которому можно судить о наступающих переменах и прогнозировать эти перемены. Сегодня становится понятным, что от образования новой государственности зависит жизнь не только нас самих, но и наших детей, и внуков. Разрушительные процессы достигли властных структур: распад СССР не мог не затронуть власть в России. Если в октябрьском (1917 г.) перевороте власть надо было брать, завоевывать и посредством ее деления создавать монолит партийной структуры, то сегодня налицо другой процесс: власть надо создавать, а не делить, создавать государственную власть России, руководствуясь теорией разделения властей, предполагающей взаимный контроль разных ветвей власти. Налицо неоднозначные, разнонаправленные процессы разрушения плановой экономики. Появились признаки того, что неэффективная часть экономики уходит из жизни. Нагляднее всего нужная обществу продукция видна на лотках городских рынков. Наряду с этим отмечено возникновение криминально-монополистического рынка, отчуждение производителя от собственности. Идет обогащение узкого круга лиц, сгруппировавшихся на спекуляции. Возник криминально добытый и легализованный капитал, который носит перераспределительный, а не производственный характер. Спекулянт, знающий коридоры власти, стал ключевой фигурой в экономике. Немыслимые банковские процентные ставки, как гигантский пресс, буквально вдавливают производство в заводской асфальт. Такой процент может выдержать только сфера перераспределения. И мы это видим. На такой почве не может появиться конкурентная среда, следовательно, мы отдаляемся от рынка, а не приближаемся к нему. Закон стоимости, открытый Адамом Смитом, не может "работать". Условия подводят нас не к рыночной системе, а к возможности введения "военного коммунизма", - нет возможности появления "экономического человека". Во многом это следствие многосторонней и решительной деятельности непрофессионалов. Парламентская власть своим законодательством должна поддерживать профессионалов: и крестьянина в совхозе, фермера, и рабочих - мастеров своего дела в государственном и частном производстве, и инженеров, и конструкторов, и управленцев, и предпринимателя - отечественного и иностранного - всех, кто вышел на уровень профессионала. Именно в такой поддержке видится существенный резерв той "средней" силы, опора на которую важна для формирования конституционно-демократического Государства - Российской Федерации. Хотелось бы обратить внимание на одну ячейку конкретной, скажем, экономической власти. Специалисты знают, что А.В. Чаянов, М.И. Туган-Барановский, Н.Д. Кондратьев и другие экономисты, отдавшие много сил кооперативному движению, создали в России систему, которая окрепла и которую не разрушили никакие катаклизмы тоталитарного режима, хотя она и приобрела многие бюрократические черты. Речь идет о Центросоюзе, который вряд ли стоит высмеивать, как это делается в последнее время, не зная ни о его деятельности, ни о подлинной роли на селе. По подсчетам М.И. Туган-Барановского, в кооперативах перед революцией участвовало около 84 миллионов человек или половина населения России. Сейчас - 22 миллиона пайщиков. Если в 1916 году паевый фонд потребсоюза составлял 64 процента, то сегодня - лишь 2,6 процента от стоимости всех фондов. Все это стало печально-трагическим фактом лишь потому, что в уставах потребительских обществ действовало положение, по которому приращенная стоимость не прирастала пайщикам. Чаяновское кооперативное движение с триумфом прошло по странам мира, обеспечивая движение товаров: город - село, село - город, у нас же оно заглохло. Продовольственную проблему сегодня без кооперативного движения не решить. Тенденция здесь намечена давно, ее необратимость очевидна. Весь вопрос в сценарии, программе, последовательности действия, сроках и привлекаемых силах. Предстоит продумать в уставах и закрепить механизмы действий, исполнения. Роспотребсоюз - богатейшая организация с разветвленной сетью, обеспечивающей всю территорию России магазинами сельпо, складами. Что надо, чтобы 22 миллиона пайщиков оживили свою деятельность? Надо почувствовать себя кооператорами. Самим решать проблемы роста уставного капитала и своей доли в нем на основе переосмысленного Устава, возвращенного к формулировкам дореволюционного времени, чтобы приращенная стоимость прирастала и пайщикам: за труд надо платить. Кооперация в форме системы Центросоюза - как снабженческо-сбытовая система - требует оживления. На ее пути вырастает мощная перераспределительная система "монополистов продукта". Парламенту и Правительству предстоит решать проблему обеспечения платежеспособного спроса на сельскохозяйственную продукцию в городе и промышленную продукцию на селе. Борьба с монополистами всех мастей - благородная задача кооперации на пути создания богатства тружеников села. Оно может прийти, если рядовой кооператор почувствует кредитно-сбытовую поддержку движению продукции: село - город, город - село. Идея разделения властей вытекает из деления собственности и защиты ее интересов. Альтернативные системы собственности в нашей торговле дадут при конкуренции больше экономической справедливости, если законодательная власть вовремя защитит кооперацию. Снабжение городского населения стало слабым звеном после того, как начала рушиться плановая сеть хозяйствования и снабжения. Демократическое решение проблемы сводится к созданию альтернативных, конкурирующих систем снабжения: государственной, кооперативной, частной,. Вот почему подведение прочной законодательной базы для альтернативных систем торговли столь важно сегодня. Каким видится механизм снабжения продовольствием: собственность определяется законом и закрепляется; процент на капитал с коэффициентами по регионам, по видам продукции. Что на сегодня имеется? Что для этого нужно? Власть не должна давать лишь указания, что делать. Концепция разделения властей потому и сильна, что проблема снабжения просматривается сквозь призму законодательной, исполнительной и судебной властей и находится в фокусе "четвертой власти" - прессы. Не вмешиваться, а законодательно создавать условия для инициативы: дайте пайщикам потребкооперации 10 процентов - и их капитал станет оживляться, дайте 50 процентов, дайте 100 процентов - и снабжение наладится, и условия для производства превзойдут все ожидания. Сила, привлекательность и необходимость кооперации в том, что только с ее помощью можно обеспечить производителям сельскохозяйственной продукции равные условия выхода на рынок. Надо только привести в действие возможности кооперации. Это - наша очередная задача, и медлить нельзя. Если не навести здесь порядок, не дать вовремя средств - осенью условия диктовать будет село. Реформа - это столкновение разных сил. Реформы П. Столыпина и отчасти А. Косыгина показали, что если реформа поддерживается Государством, она идет успешно. Если на пути встает Государство, мощные партии, то реформа глохнет. Люди отказываются поделиться своим экономическим положением: председатели колхозов, директора совхозов держат сегодня сельскохозяйственную технику, горючее, деньги - это реалии. Почему? Нет интереса: мы не создали стимулы. Колхозники, увеличив свои приусадебные участки, с вожделением ждут простаивающие машины и думают: "Где та сила власти и кредитов, которая экономическими нитями свяжет их и оживит производство?" Какой же надо запустить механизм, чтобы создать условия, выгодные для производства продукции? В период господства плановой системы личное подсобное хозяйство давало 62 процента валового производства картофеля, 36 процентов овощей, 34 процента мяса и молока, 47 процентов яиц и 20 процентов шерсти (1972, БСЭ, т.14, с.578). Снова возникает вопрос: как "уловить" условия производства, как создать производительную экономику, выгодную для перехода личного подсобного хозяйства в фермерское? Может ли помочь здесь эффект кооперации, нашедший реализацию во всем мире? Что получается в нашей парламентской практике: затягиваем вопрос с землей - в результате нам прочно приклеивают ярлык "реакционеры". Что получается с техникой и горючим? Правительство произвольно многократно повысило цены на горючее, уничтожив эти самые стимулы, - общественность ноль внимания на эту несуразицу. Вот почему Россия напоминает огромный океанский лайнер, несущийся по волнам без капитана. Противостояние политических сил создает напряжение, которое достигает предела. Не дело властей отрываться, отставать от надежд отчаявшегося народа, необходимо дать ключ к действию. Но действия должны быть выверенными и направленными, мы должны уметь прогнозировать их последствия. История подсказывает: российскому человеку, чтобы заняться делом, нужна "разрешительная" бумага. Разрешили торговать - и страна покрылась сплошными рынками. Запретили - и рынки устремились в отведенные места. Так с торговлей. С производством труднее. Под торговые операции банки взвинтили процент до 50, 80, 100. Уязвимые производства под такие проценты не могут брать кредиты, а деньгам-то все равно. Производству (потребительскому сектору экономики) надо дать свободу в создании механизмов щадящего кредитования. Иначе производство вскоре попросту встанет. Парадоксы власти есть в любом Государстве. Российский парадокс отличается тем, что идет порочное, хаотичное "разделение" политической и экономической власти, когда отторгаются самые энергичные, дееспособные слои специалистов, деловых людей, политиков. Устойчиво внедряется в сознание общества на первый взгляд разумная мысль: в целях пресечения слоя коррумпированной буржуазии следует строго соблюдать финансовое, административное и уголовное законодательства, запретить гражданам, включенным в государственную и политическую сферы, заниматься коммерческой деятельностью. Надо согласиться с тем, что следует не только строго запретить, но и ужесточить в отношении таких лиц соблюдение законодательства. Но "запретить" - значит отсечь самых активных в экономике людей, разорвать процессы экономической и политической власти. Без доверия успеха не добиться. Если и дальше политическая власть перестанет доверять экономической, своими непрофессиональными решениями, оторванными от зарождающегося опыта, связывать властные экономические структуры, то страна опять ничего не добьется. Над этим стоит лучше задуматься: кому выгодно отторгать самых опытных в новом бизнесе людей от политического управления? И почему эти силы до сих пор имеют власть? Нарождающийся бизнес встать на ноги не успел, а по всей стране перекрыли инвестиционный процесс, создали условия для осуществления многочисленных перераспределительных махинаций, намертво зажав дело, производство. Будь экономическая власть у руля, будь патриотически настроенные деловые круги России у рычагов управления, безоглядного ориентирования на западно-валютные источники выживания не допустили бы. И это в то время, когда страна встает перед очень серьезной проблемой - монополией. Сегодня деньги и банковские проценты работают на монополистов-посредников. Деньги не работают на производство - высок процент, не работают на собственника рабочей силы. Рабочая сила - один из немногих товаров, резко упавших в цене. Монополия проявляет себя в ценах на соль, хлеб, водку, детскую обувь, сказывается на условиях жизни офицерских семей, родителей солдат... Это воздействует уже не только на желудок, но и на сознание. Парламенту, конечно же, придется основательно думать о механизме взаимодействия политической и экономической власти. Ясно одно: слово "запретить" работает на тех, кому нужно ослабление экономической власти у руля управления Государством. Здравый экономический смысл органически не воспринимает политическую практику, которая заставила производство "лечь на дно" и ждать, пока Правительство не отпустит налоги или Парламент не заставит исполнительную власть повернуться лицом к производству. Деятели Правительства словно забыли вещие слова англичанина, чудом прорвавшиеся в сноску марксова "Капитала": "Обеспечьте 10% (прибыли), и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы..." Эти проценты легко наложить на проценты, по которым банки и другие структуры дают кредиты: тревожные мысли навевают эти проценты. Под такие проценты могут проворачиваться какие угодно операции, но только производство не растет, а свертывается. Экономическая политика практически отсекла денежное обращение от производства. А как вам нравился налог на ввозимые в страну потребительские товары? Сами не производили и импортировать практически запрещали. Зато вывозить можно все, вплоть до золота, алмазов, и даже - ржавых гвоздей. Вывозить за бесценок. Страшен для страны непрофессионализм политиков. Парламент резко выступал против введения 28-процентного налога на добавленную стоимость, но не устоял перед огромным давлением исполнительной власти, ставшей на путь шантажа законодателей, как это было, кстати, и на шестом Съезде народных депутатов. Достаточно перевернуть смысл приведенной из "Капитала" цитаты, и все станет на место: введите 5-процентный дополнительный налог, и часть продукции сразу будет снята с производства, введите сразу 28 процентов, и результат будет налицо: предприниматели "лягут на дно" или уйдут в бартер, при 50-процентном налоге все производство остановится. Пора уже строго спросить с тех, кто рекомендует и настаивает на внедрении подобных рекомендаций. Парламенту же надо срочно сократить налогообложение. Сегодня остается неясным целый комплекс вопросов, который тянется от ценообразования к налоговой системе и далее к формированию Федерального и региональных бюджетов России. Собственно, это ведь тоже проблема разделения властей, и роль каждого института власти - в прослеживании хозяйственных связей. Отсутствие реальной власти порождает разочарование у государственных служащих, не получающих морального удовлетворения от своей практически бесплодной бюрократической деятельности: способные уходят в бизнес, бездарные ориентируются на коррупцию. Коррупция правит бал в нашем Отечестве. Кому это выгодно? Идти путем разделения властей, путем укрепления законодательной, исполнительной, судебной власти, создать условия для подлинно независимой прессы и поставить под научно обоснованный законодательный контроль тех, кто одновременно занимается в политической и производственно-политической сфере. Мы же их отторгаем. Исторически это означает, что такие собственники, как Меньшиков, Демидовы, Столыпин, Терещенко, Третьяковы, Рябушинские, не должны были бы подпускаться к государственному управлению. В этот ряд можно поставить Кеннеди, Рейгана... Есть над чем задуматься, чтобы изменить на время переходного периода политический ветер власти, сделать так, чтобы силой экономического опыта наполнялись паруса производства, созидания, содействовать тому, чтобы для промышленного капитала каждый политический ветер стал попутным, в паруса перераспределения направить налог на перераспределенную стоимость на уровне тех процентов, которые ныне высветили коммерческие банки. СНГ: развал великой империи и постсоюзное сотрудничество Вряд ли мы сегодня полностью осознаем истинное значение развала Союза. Что здесь преобладает - позитивное или негативное? Естественно исторический это процесс или злая воля лидеров с их мессианскими амбициями? Поэтому я лично понимаю тех, кто выступая с самых разных позиций, ищет историческую вину в наших решениях, в решениях Съездов народных депутатов, в решениях Верховного Совета, в решениях исполнительной власти. Я понимаю их внутренние мотивы - попытки найти ответы на вопросы. Это, конечно же, не просто боль души, сердца, это скорее глубокая кровоточащая рана наших сограждан. Поэтому я не решился бы здесь кого-либо критиковать или, наоборот, как-то восхвалять - все мы озабочены одними проблемами. Но сможем ли мы сегодня ответить на конкретный вопрос, как мы пытаемся это сегодня сделать: кто виновен в распаде Советского Союза? А может быть, прав известный наш российский историк, бывший директор Института истории СССР АН СССР Юрий Поляков, осмелившийся еще в начале 70-х годов сказать, что Октябрьская революция и последующие принципы создания Советского Государства - это отклонение от исторического процесса? А может быть, прав Збигнев Бжезинский, который тоже в начале 70-х годов неоднократно писал: как только в Советском Союзе начнется процесс демократизации, он (Советский Союз) будет обречен на исчезновение (в силу выдвижения на первый план межэтнического фактора) как основанный на порочной базе? Ведь в общем-то правильное понимание того обстоятельства, что сама наша (административно-бюрократическая) система исчерпала себя в той форме, в какой она существовала, и привело к необходимости в апреле 1985 года крупных изменений. Но другое дело, как осуществлялись эти изменения, в какой форме. И в этом смысле, если говорить о нашей исторической вине, я уже как-то сказал: может быть, мы тоже виновны, вполне возможно - и каждый из нас, и руководители Верховного Совета. Я лично тоже не снимаю с себя свою часть ответственности. Но хочу напомнить, что наша Декларация о государственном суверенитете России и конкретно пятый пункт ее, а также постановление Съезда о разграничении функций управления организациями на территории РСФСР отнюдь не означали - категорическим образом это утверждаю, - что мы "заложили камень" для развала Советского Союза. Посмотрите, что там было конкретно отведено Союзу: практически - это все основные функции, делающие Государство Государством - единым федеральным Государством. Это и единые вооруженные силы, единые железнодорожные пути, авиалинии, это и единый оборонный и военно-промышленный комплекс, это и единая система связи, в том числе космической, и многое другое. Если бы все мы совершенно четко, в рамках этой Декларации и в рамках упомянутого выше постановления Съезда осуществляли нашу деятельность совместно с союзным руководством, мне представляется, вряд ли мы сегодня имели бы те последствия, которые, к сожалению, мы с вами видим. Ведь речь шла о необходимости в конечном счете децентрализации, о разумной, подчеркиваю, децентрализации. Специалисты, наверное, уже пришли к выводу, что в Декларации, по существу, отнюдь не о суверенитете шла речь, а всего лишь о децентрализации излишне унитарного характера союзного Государства. И вот почему мы не в ослеплении тогда проголосовали за Декларацию о суверенитете России, а совершенно разумно. И не в этом причина развала СССР. Я лично усматриваю одну из главных причин, исключивших возможность медленной трансформации нашего союзного общества в другое качественное состояние, в следующем. Это проблема Союзного договора. В конституционном смысле говорить о новом Союзном договоре вообще не было резона. Первый Союзный договор (1922 г.) был инкорпорирован практически в три последующие Конституции и потерял свой содержательный смысл как таковой. После того, как развернулись ожесточенные дискуссии вокруг Союзного договора, ему был придан совершенно другой смысл: речь уже шла о создании как бы совершенно нового Государства из якобы полностью самостоятельных Государств. И ожесточенные споры о том, каким быть этому Союзному договору, ослабляли, расшатывали до основания союзное Государство. Ведь давайте будем все-таки и самокритичны, но в то же время и правдивы до конца. Мы одними из первых утвердили делегацию для подписания Союзного договора. Мы ратифицировали этот Союзный договор в Верховном Совете, хотя и без большого энтузиазма. Мы осознавали грозящую опасность. И при всех противоречиях, которые существовали между разными политическими взглядами наших депутатов в Верховном Совете, мы ратифицировали Договор и создали соответствующую комиссию для его подписания. Но, к сожалению, процесс этот был прерван. Видимо, и политики, и государственные деятели уже отстали от хода времени. И вполне возможно, что августовские события 1991 года имели свою логику, объективный характер. Вполне возможно. Вряд ли мы в ближайшее время и даже годы узнаем всю Правду об этих событиях. Возможно, все это знают лишь Горбачев да Ельцин, возможно, и кто-то еще. Но Правда и в другом - нужна была и конкретная воля конкретных политических деятелей, имевших, опять-таки, конкретные планы, для того, чтобы поставить свои подписи под уничтожение Союзного Государства. Причем, эти планы не обсуждались в парламентах стран, лидеры которых их сочинили и подписали. В общем, для развала Союза нужны были и субъективные действия лидеров. Почему этот "субъективный момент" пришелся как раз на те дни, когда российский спикер находился с официальным визитом в Южной Корее? Здесь для меня тоже вопрос остался вопросом, на который я ответа не получил. Также как и то, почему не забил тревогу Горбачев. Сложно, противоречиво и трудно проходят процессы обретения государственности стран СНГ. В экономике разрушительные процессы разрыва хозяйственных связей возобладали над созидательными. Порой упускается регулирующая сторона управления экономикой в угоду скорейшему броску в свободный рынок. Не учитывается психология населения. Быстрый и легкий переход от плана к рынку невозможен. Люди склонны больше понимать и принимать регулирующую силу Государства, они отвыкли от стихии. Страна уже вышла из пятилеток, и надо больше внимания уделять регулирующей роли Государства, чтобы быть понятней народу. Нужны планы и программы - они есть везде, во всех более или менее благополучных странах. Баланс интересов союзных республик, планировавшийся и утверждавшийся в СССР, нарушен. Баланс интересов стран СНГ проверяется на экономическую и политическую прочность в условиях социальной и социально-политической дезинтеграции Содружества, непрекращающихся военных конфликтов по южному периметру России. Сегодня баланс интересов самой России находится на чаше весов: федерализация и регионализация существенно зависят от общих государственно-образовательных процессов в странах Содружества. Обстановка в них неоднотипна, но наше отношение к ним должно исходить из равноправия, традиционного сотрудничества, государственных интересов России, необходимости защиты наших соотечественников (русскоговорящего населения) в этих странах. Множество договоров и соглашений, в том числе на парламентском уровне, уже связывает новое Содружество. Возникают даже службы, совместно рассматривающие вопросы, решение которых нейтрализует до некоторой степени очаги напряженности и конфликтности. Конфликты и компромиссы как новое явление органически входят в арсенал политических решений Содружества. III. Какая власть нужна России? Поиск здравого смысла В "Капитанской дочке" Пушкин-правовед, окончивший Царскосельский лицей гуманитарно-юридического направления, рядом с вещими словами "Не приведи Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!" сформулировал авторскую позицию здравого правового смысла. Стране, борющейся за утверждение правопорядка, восстановление присущих россиянам качеств: честности, достоинства, соблюдения законности и справедливости, - приходится осознавать, что именно такого смысла нам сплошь и рядом не хватало. Попытки утвердить правопорядок неправовым подходом - еще одна наша, чисто российская черта. Долгие годы в большевистской стране властвовал принцип доминирования общества над человеком. Такой принцип давал привилегии группе лиц, сплотившейся вокруг госаппарата. Была чудовищная зависимость местных властей от центра и от отношений со столицей. Развитие народного хозяйства, судьбы людей - все решалось субъективно. В рамках теории разделения властей видится поиск смысла и форм государственности, ориентированных на объективную, правовую основу, на господство закона. Основополагающий принцип демократии: "власть отстаивает только закон" стал ориентиром парламентской деятельности. За всю историю Россия не знала столь интенсивного по принятию законов периода... Парламентом приняты как хорошие, так и недостаточно продуманные и проработанные законы. Сегодня мы - свидетели последствий действий этих законов. Они разные. Пресса и сам Парламент дают им оценки. Однако слабо мы извлекаем уроки из противоречивых процессов переходного периода, слабо учитываем мироощущение поколения, прошедшего Перестройку и не уважающего порядок и законы. Крайне важно воспитывать привыкание к законам как норме жизни. Положение: "Закон как норма жизни" еще не гарантирует, что законодательно можно ввести и укрепить традиции. Важнее здесь видеть другое: как законом закрепить те явления, которые выработались как норма жизни. Особенно это важно для сферы складывающихся рыночных отношений. Господство закона и есть главное условие разделения властей с четкими критериями пределов каждой ветви власти. Господство закона способствует благосостоянию народа. Власть закона при независимых ветвях власти дает больше гарантий справедливости, чем господство человека. Последовательное проведение в жизнь принципа господства закона утверждает равенство возможностей для каждого гражданина, и это равенство защищает закон, соблюдение которого контролируют независимые судебная власть и "четвертая власть" - пресса; так воспитывается в обществе уважение к закону. Тревожит меня и запаздывание с принятием новой Конституции. Слишком сложна обстановка и многое упирается в Конституцию. Объективно сложившийся путь: сначала закон, договор, потом Конституция тормозит дело, мешает ему. Более плодотворен законотворческий процесс, когда конституционность в закон закладывается при действующей Конституции. Сейчас как никогда важен здравый смысл; здравый политический смысл - надо быть политиком; здравый экономический смысл - надо быть экономистом; здравый правовой смысл - надо быть юристом. Конечно, в нашей политике важно ориентироваться на центр. В этом сегодня (да и всегда) заключается здравый политический смысл власти. Очень важно вокруг центра сплачивать блоки от левых и правых сил, добиваясь баланса власти, равновесия в обществе, четкости процедур поддержания власти, патриотического единения людей. Но тем не менее периферия, провинция, определит успех или неуспех нашей реформаторской политики. Это произойдет потому, что именно периферия, регионы и определяют "центр", наполняют здравомыслием и работоспособностью властные институты, провинция составляет большинство народа, в провинции больше центристски настроенных людей. Из глубин национальной психологии и истории, самобытности государственной линии русского народа поднимаются сегодня чаяния людей, объединенных многовековой историей, сумевшей создать высокий интеллектуальный уровень народа, в кровном желании сохранить общую мораль и нравственность, сделавших Московскую Русь великой Россией. Институт государственности возрождал Россию всякий раз после "смутных времен" и иноземных нашествий, гражданской войны и двух отечественных войн. И сейчас, на грани выживания и мрака неизвестности, национальная общность каждого народа России должна стать базой, общей основой для выхода из политико-экономического тупика, усугубляемого моральным кризисом. Подобно тому, как разделение властей укрепляет каждую ветвь власти, так и укрепление каждой национальной общности, национальной самобытности, национальной традиции должно работать на укрепление новой Российской Федерации, объединяющей вокруг русского народа четкую, ясную общность всех, кто борется сегодня за укрепление властных, государственных начал. Но нужны сегодня властные начала, которые служили бы свободе личности, находящейся под надежной защитой Конституции, конституционных институтов, Государства. Сильная Русь с самобытными республиками, областями и краями - это и есть путь к тому, чтобы каждый гражданин России чувствовал себя самим собой на своей родине. Многонациональный характер власти нацелен на мир народов, снятие последствий неототалитарного режима, созданных им напряженностей. Переход от единства власти к разделению властей в области национальных отношений испытывает самые сильные кризисные напряжения и знаменует собой переход от тоталитаризма к демократии. Под напором лавины новых сведений, обрушившихся на нашего человека со страниц печати, с экранов телевизоров, начался, но еще не завершился процесс переосмысления не только отдельным человеком, но и обществом идеологии бытия. Возврат в русло достижений мировой цивилизации требует "переварить", переосмыслить свои позиции в обществе. Здесь нужна разработанная программа действий на 3-4 года. Программа, отсчет которой можно вести от подписания Федеративного договора. Для такой программы договор дал контуры, направления. Стратегия и тактика действий по определению места национальных республик в конституционно-демократической модели Федерации и создание на таком пути эффективного, единого Государства - самый трудный участок государственного строительства, усугубляемого не особенно грамотным теоретизированием целой группы общественно-политических деятелей относительно разделения России на десятки частей, их затянувшимися размышлениями по острым вопросам, вносящим излишнюю напряженность в общество. Но это, собственно, единственный путь создания той России, в которой отдельный гражданин будет иметь подлинную индивидуальность, истинную возможность быть свободным, что мыслимо лишь при условии разделения властей. Не следует забывать, что отнюдь не с петровских времен, но еще с ХII-ХIII столетий Россия была тесно связана экономически, политически, культурно с Европой и с Востоком, не теряя при этом своей национальной индивидуальности. Трудными путями устанавливала Россия основы законодательства и в итоге накопила "Свод законов Российской империи" в 6 томах. Это большая юридическая культура и большой труд российских юристов. Знакомство с этими законами лишний раз подтверждает, сколь тщательно работали российские законодатели. Исполнительная власть при всей своей бюрократичности достигла высокой степени эффективности, и в опыте дореволюционного чиновничества есть то, что изучать полезно и сегодня. Судебная власть после известной реформы 1864 года сформировала суд и адвокатуру, основанные на органическом соединении опыта цивилизации и российских традиций, оставивших заметный след в истории судебной власти. Крупные русские ученые еще в XIX веке прошли через увлечение марксизмом, но сумели переосмыслить накопленные знания, отказались от догматического учения. Умение переосмыслить, пожалуй, самая ценная черта ученого, политика. Туган-Барановский и Бердяев, Булгаков и Струве своевременно разглядели неперспективность марксистского пути для России. Требуют своего основательного изучения глубокие и оригинальные идеи Ивана Ильина, несправедливо "забытого" общественной мыслью. В рамках теории разделения властей мы не можем упустить предупреждения, которые делали оппоненты марксизма. Это важно для понимания сегодняшей ситуации, когда мы только спустя 75 лет выходим на новый виток цивилизации, в то время как зарубежная ветвь русской культуры продолжала великие традиции золотого и серебряного века. Сегодня взгляд в сторону росийского здравого смысла охватывает провинцию, подкрепляется возвращением свободы совести, исторической памяти, национальной культуры - необходимых условий для возрождения России. Парламентаризм, парламент и демократия Парламентаризм есть система государственного устройства, при которой парламент играет преобладающую роль не только в качестве законодательного органа, но и в качестве органа верховного контроля над исполнительной властью. Парламентаризм существует не во всех конституционных странах. В странах мира парламент в своем развитии прошел поучительную и интересную историю. Он стал главным органом политической жизни многих стран Европы и Америки. В разных Государствах в силу местных и исторически сложившихся условий парламент занимается разными проблемами. По Брокгаузу и Ефрону, Британский парламент, знать о котором, на мой взгляд, следует каждому, кого интересует проблема власти, не связан никакой конституцией, обладает полнотой власти, которой нет у других европейских парламентов. Парламент может не только изменять обыкновенные законы Государства, но, по словам Блэкстона, "может изменить все государственное устройство и создать новое, даже пересоздать самого себя; он может все сделать, что не выходит из пределов возможного, и что сделано парламентом, того не может уничтожить никакая власть на Земле". По известному афоризму он не может только "из женщины сделать мужчину, и обратно". Парламент входит в мельчайшие местные интересы, и тогда расширение местного самоуправления сужает сферу деятельности парламента. Проблема парламента России важна для будущего страны. Потому-то и нужен закон о парламенте. Нужны Законы, четко регламентирующие границы парламентской деятельности, права и обязанности депутатов, комиссий и фракций, привилегии, которыми должны пользоваться избранники народа. Избиратели должны знать, что их защитники материально защищены от невзгод, какие доходы они имеют. Парламентская власть обязана быть сильной, твердой, защищенной. Меня радует, как на глазах растут люди, отдающие себя политике, те, чьими силами укрепляется парламентаризм в России. Пресса в лице телевидения и радио постоянно показывает их. Скажу откровенно, что приятно слушать продуманные, конструктивные выступления лидеров оппозиции в парламенте. Без парламента демократия вряд ли уцелеет. Но одновременно меня продолжает тревожить некомпетентность парламентариев, неподготовленность выступлений, спонтанность реплик, вопросов, низкая дисциплина депутатов. Мне нравится мысль о том, что демократия начинается с парламента, хотя на самом деле истоки демократии в мыслях и чаяниях народа. На протяжении многих столетий отшлифовывались функции парламента. Их можно в самой общей форме свести к следующему. В парламенте представляет свои интересы большинство социальных слоев, и в этом смысле парламент является реальным представительным органом. В парламенте находят свое разрешение различные социальные конфликты (групповые, классовые, национальные), возникающие в результате столкновения социальных интересов различной направленности, и в этом смысле парламент есть публично открытая сфера улаживания конфликтов. Парламент в системе организации государственной власти является противовесом деятельности исполнительной власти, и эта его функция реализуется в трех основных видах: а) публичного контроля над расходованием государственных средств; б) установления законодательных рамок деятельности правительства и публичного контроля над законностью деятельности правительства; в) публичного контроля над составом правительства (кадровая политика). По своей сути парламент объективно стимулирует развитие многопартийности - в этом внешне он как бы порождает свою собственную неустойчивость, но на деле это не так. Многопартийность - это защитный механизм от наступления авторитаризма, угрозы, исходящей, как правило, от исполнительной власти. Парламент является целью борьбы различных организованных политических групп и той ареной, где борьба за избирателя превращается в борьбу за реализацию политических программ, но - на демократической основе. В условиях нестабильности политической системы, всей политической жизни и общего кризиса власти парламент выступает в качестве стабилизирующего фактора, смягчающего изменения политического курса, проводимого правительством. Более того, не только к президенту, и даже не столько к президенту, сколько к парламенту, обращены в России взоры простых бедствующих людей. Это - факт, и от него никуда не уйдешь, нравится это или не нравится. Парламент берет на себя в критический момент ответственность за принимаемые политико-стратегические решения. Парламент призван снимать напряженность экономических, межэтнических, военных конфликтов и иных противоречий, сопряженных с ростом новой системы власти и управления. Согласно положению конституций демократических стран парламент - общенациональное представительное учреждение - является верховным законодательным органом Государства. Роль и место парламента в системе высших государственных органов невозможно определить без понимания самой сущности парламентаризма как общественно-политического явления. Парламентаризм представляет собой особую систему отношений и руководства обществом со стороны Государства, в которой, при разделении законодательного и исполнительного труда, парламент занимает особо привилегированное положение. Суть разделения законодательного и исполнительного труда заключается в том, что члены парламента, во-первых, принимают законы, во-вторых, вправе контролировать их исполнение, в то время, как правительство и другие исполнительные органы претворяют их в жизнь, и - неукоснительно. Это и есть демократия в действии. В демократическом Государстве отказ правительства, члена правительства повиноваться требованиям парламента влечет не только его отставку, но и политическую смерть, если не уголовное наказание. М. Полторанину сие неизвестно - да и откуда это знать "партийному редактору", привыкшему повиноваться "вождю"? Парламент и парламентаризм - близкие друг другу понятия, поскольку основой парламентаризма является парламент, наделенный адекватными полномочиями. В то же время парламентаризм выражает высшее (но далеко не всегда наличествующее) качество парламента. Парламентаризм не может существовать вне парламента, в то время как наличие высшего представительного органа в стране не позволяет автоматически говорить о парламентаризме. Классический пример: наша семидесятилетняя история, когда вроде бы и был парламент - представительный орган власти, но бал правила государственная партия и ее функционеры. Кстати, не случайно в 1986-1989 годах стал звучать лозунг: "Вся власть - Советам!" из уст ныне известных лиц, которые теперь выступают с позиций отрицания какой бы то ни было представительной власти. Уже тогда я выдвинул концепцию муниципализации Советов, предполагавшую их упорядочение в соответствии с вековым опытом, традициями и рационализмом, а не их возвеличение или отрицание. Понятие "Совет" - это не идеологическое понятие, оно нейтрально и выражает лишь традицию народа. На Западе - коммуна, никто не боится слов, понятий; глупость какая-то - объявить войну Советам. Одним из главных признаков парламентаризма является контроль парламента над деятельностью правительства. В разных странах этот контроль осуществляется по-разному, но, независимо от его форм, он является юридическим выражением парламентаризма, и именно в нем заключается привилегированное положение парламента. Следует также отметить, что парламент представляет собой не только высший представительный и законодательный орган, но и своеобразную арену легальной борьбы партий, поскольку интересы различных социальных групп в той или иной степени находят в парламенте свое отражение. На всем протяжении своего существования место парламента в системе гражданского общества, в стуктуре высших государственных институтов неоднократно менялось. В период ломки и ликвидации феодальных порядков и становления нового строя, основанного на частном праве, парламент занимал центральное место в системе управления Государством. В дальнейшем в связи с усложнением управления Государством и возрастанием количества законодательных актов парламент был вынужден часть своих полномочий делегировать правительственным учреждениям, с одной стороны, а с другой - перестроить свою деятельность, сосредоточив основной объем работы в структурных подразделениях (в комитетах и комиссиях). За что, кстати, неоднократно подвергался критике со стороны как ученых, так и некоторых политических деятелей, заявляющих об упадке парламентаризма. Надо отметить и следующую особенность: относительная самостоятельность парламентаризма по отношению к правительствам не является стабильной - она то возрастает, то понижается, что во многом обусловливается конкретным соотношением политических сил в стране в тот или иной период, иногда появлением сильного и одаренного, часто харизматического, лидера, склонного к популистским лозунгам и демагогии. Европейские парламенты (и парламентаризм), пережив кризис 20-х - 30-х годов, существенно перестроив свою работу, сумели приспособиться к новым условиям. И, если в настоящее время однозначно утверждать идею о якобы приоритетной роли парламента в системе высших государственных органов можно лишь с некоторыми оговорками, то и утверждать обратное - незначительность роли парламента и отмирание системы парламентаризма - было бы по меньшей мере несерьезно, смехотворно. У нас проблема гораздо сложнее - Россия не имеет опыта парламентаризма. Хотя можно сослаться на разного рода "парламенты": боярские и земские думы, вече, государственные советы, Сенат и учредительные собрания, вплоть до ВЦИКа, Съезды депутатов, наконец, после 1936 года - на Верховные Советы, и снова, с 1990 года, на возрожденный Съезд народных депутатов - удивительное создание... Поэтому возникает необходимость специально осветить место парламента в политической системе общества, во всем политическом процессе и, основываясь на этом понимании, - его положение как одного из высших органов государственной власти. При этом, безусловно, необходимо учитывать два корректирующих момента, а именно: во-первых, двухступенчатую организацию Российского Парламента, во-вторых, его положение в условиях общего кризиса власти в Государстве. Парламент и оппозиция демократия заинтересована в сильном парламенте, важнейшем гаранте против тоталитарных поползновений исполнительной власти - с одной стороны, и анархий - с другой. Но при этом необходимы законодательно закрепленные права оппозиции. Во всех законах о средствах массовой информации, о свободе совести просматриваются статьи об оппозиции. Но все по крохам. Демократический плюрализм исходит из того, что узаконить действия оппозиции надо. В цивилизованных странах оппозиция сегодня - завтра власть. Узаконенное положение об оппозиции приведет к гражданскому миру, а миротворческая деятельность парламента исходит из законных прав и обязанностей оппозиции. Общеизвестно, что современный парламентаризм развивался в европейских странах в период их перехода от военной, варварской, непосредственной демократии к представительству самостоятельного частного интереса различных формирующихся социальных слоев и групп, имеющих обособленную собственность: рыцарских орденов, купеческих гильдий, ремесленных цехов, различных корпораций. С этой точки зрения парламент есть форма институционализации процесса демократии, то есть придание последней культурной или, как сейчас принято говорить, цивилизованной формы. Поэтому и сегодня вполне обоснованно звучат слова известного русского политического деятеля и ученого-юриста Ю.Н. Чичерина: "Парламентское правление служит признаком политической зрелости народа". Строго говоря, развитие парламента невозможно вне рамок и условий парламентаризма как более широкого культурного явления, то есть системы правовых, моральных и политических норм, традиций, "правил игры" различного уровня, вырабатываемых либо в результате практики применения формальной стороны демократии, либо в результате заимствования. Сам парламент лишь институционально возглавляет эту систему, однако без него как оригинальным способом организованного государственного органа само развитие демократии, придание ей именно цивилизованного вида, по-видимому, невозможно. Проблема демократизации Государства, власти сводится, коротко говоря, к праву меньшинства высказывать свое мнение, в том числе в ходе парламентских прений или дебатов. В условиях Российской Федерации культивировать это право - значит защищать ростки нового. Часто оно рождается и поддерживается меньшинством и только потом завоевывает себе сторонников. Вот почему парламент думает над правами оппозиции, видя в этом демократическую основу работы, сущность парламентаризма. Нужно принимать специальный закон, "встраивающий" оппозицию в систему государственной власти. Технология парламентской демократии, как правило, реализуется на плюрализме трех главных составляющих: "центра", сил - левее "центра" и сил - правее "центра". Это - аксиома. Авторитет власти демократического парламента, выработанными законами определяющий жизнедеятельность общества, набирает силу в том случае, если учитывает чаяния большинства народа. Парламент теряет ее, когда правая или левая оппозиция "уводит" проблему в круг своих интересов. Размышляя о власти, думаю о необходимости подчинения общества единой воле, о регулировании отношений между людьми, связанными жизнью в обществе. Размышления о власти - это одновременно и думы об оппозиции. Тот факт, что в России не существует официальной оппозиции структурам власти объясняется тем, что на протяжении 70 лет советской власти оппозиция в стране могла существовать лишь в двух формах - это диссидентство и обсуждения "на кухне". Вопрос об оппозиции - вопрос будущего России. Оппозиция представляет собой в потенции большую созидательную силу, но может стать и силой разрушительной. Она нужна как яд в лекарствах, в медицине... Оппозиция - проблема инакомыслия, свободы слова, плюрализма, демократии и цивилизации. Научная, митинговая, политическая полемика очищающе действует на общество. Нет полемики, и начинается застой. Оппозиция должна быть сильной слева, но не менее слабой и справа. Очищение центра необходимо обществу, не менее важно и для парламента. Крайности должны подкреплять позиции "центра", на которых твердо стоит парламент. Парламентская оппозиция и ее политическое продолжение в обществе в виде партий, движений, фондов, в виде оппозиционной прессы представляет собой демократическую альтернативу действующей власти, - так принято во многих двупартийных странах, и здесь можно видеть укрепление в стране демократии. Политика действенна, пока сохраняется оппозиция. Оппозиция всегда стремится к власти. И это естественно. Оппозиция приходит к власти, но оппозиция в цивилизованном обществе конструктивно работает с той властью, на смену которой стремится прийти. Для российского парламента это новый процесс. Важно определить, насколько он жизненен и велики ли его животворные начала. Цель атаки оппозиции ясна - это активно действующая власть. Смена власти, этот естественный в обществе процесс, происходит двумя путями. Узурпация (насильстенное взятие власти) или получение власти парламенстким голосованием из рук народа. Поучителен опыт зарубежных стран, где история развития насчитывает не один десяток лет. В Великобритании теневой кабинет, имеющий сегодня 18 мест, официально существует с начала ХХ века. Члены правящей партии проводят консультации с членами теневого кабинета. В США президент встречается с лидерами меньшинства сената и палаты представителей. Нельзя недооценивать пользу такого контакта с оппозицией - это дает возможность лучше узнать, а иногда и понять позицию идейного противника. Но в этих странах оппозиция действует на основе "партийного" принципа, то есть лидеры страны относятся к одной партии, а оппозиция - к другой. Без оппозиции принципиально невозможна демократия. В России же почти все руководство оказалось в одночасье "беспартийным", а в стране официально существует большое количество партий, многие из которых, объединяя незначительное количество людей, занимаются лишь политической саморекламой, пропагандой и лоббированием в борьбе за решение какой-то одной политической, производственно-хозяйственной или социальной проблемы. Парламент и лоббисты Итак, какую же форму приобретает оппозиция в наши дни? Кроме какого-то противодействия принимаемым решениям изнутри, "внутренней" оппозиции, в структурах власти существует еще прямое, негативное лоббирование. Прямое, так как заинтересованные в принятии каких-либо решений добиваются или стараются добиться решений прямым давлением, без посредников. Термин "железный треугольник", используемый в американской терминологии, применим и к нашей действительности, когда при принятии решения или закона сотрудничают три стороны: занимающиеся данной проблемой законодатели, соответствующее ведомство и лоббисты (в нашем случае сами заинтересованные в том или ином исходе дела). Но нам важно учесть, что в других странах издавна существуют законы, регулирующие лоббизм. Так, например, в США по закону 1946 года все лоббисты должны быть зарегистрированы с указанием той организации, которую они представляют. Американский закон 1987 года запрещает заниматься лоббизмом в учреждении тем, кто уволился из этого учредения меньше года тому назад, так как знание профессиональных тайн (в парламенте это может быть знание процедуры принятия законов, знание организационной структуры парламента) может быть использовано на благо какого-то круга лиц. У нас такие законы пока не приняты, что дает лоббистам большую свободу действий. На местах в наших условиях лоббизм принимает форму простого подкупа должностных лиц, а в центральных структурах власти подчас приводит к принятию неконституционных решений. Итак, постараемся разобраться, что собой представляет это явление. Американцы сталкиваются с таким явлением, как давление на конгресс. Уже начиная с конгресса первого созыва законодательные органы отдельных штатов направляли сенаторам послания с инструкциями, как им следует действовать, чтобы принести больше пользы и выгоды тому или иному штату. Президент США иногда оказывает поддержку сенатору, представителю своей партии. Из всех форм давления на конгресс ни одна не имела столь широкого освещения, как лоббизм. Кто такой лоббист? В широком смысле слова лоббист обычно неразрывно связан с понятием "группа давления" - организация или человек, целью деятельности которых является влияние на принятие решений конгрессом, законодательными органами штатов и правительственными организациями. В более узком смысле лоббист - это человек, который от имени другого лица, часто за плату, старается оказать влияние на ход законодательства через прямой контакт с законодателями. Лоббизм - термин, применимый к деятельности групп давления. Эта деятельность включает в себя снабжение законодателей информацией, прямо направленной на убеждение действовать против каких-либо решений, пропаганду или угрозы лишить поддержки на выборах. Группы по интересам пользуются такими методами, как контакт с законодателями, но значение термина "лоббирование" относится и к этим действиям. В США усиление экономической стабилизации и правительственного контроля за частной экономической деятельностью привело к возникновению "агрессивного лоббирования". Группа давления - любая группа лиц или организация, которая через убеждение, пропаганду или иные методы воздействия регулярно пытается оказать влияние на решения центральных властей. Представители таких групп, деятельность которых направлена на давление на законодателей, называются лоббистами. Группы давления бывают разных типов. Секционные и региональные группы добиваются принятия решений, выгодных для их собственных сфер. Такие группы могут также мешать принятию тех программ и законов, которые были бы благоприятными для других заинтересованных лиц, а их сферам приносили бы вред. Среди наиболее распространенных сфер деятельности групп давления находятся: сельское хозяйство, трудовое законодательство, промышленность. Оказание влияния на законодателей не является единственной деятельностью групп давления. Эти группы стараются различными способами создать себе хорошую репутацию. Они создают и развивают программы политического действия, направленные на усиление политической осведомленности общества. В американской политической жизни группы давления играют большую роль, а законодатели являются легкими мишенями для лоббистов, что объясняется такими характеристиками политической жизни США, как сама политическая структура и неорганизованность политических партий. В нашей парламентской практике мы начинаем сталкиваться с подобными явлениями, часто негативными, изучение которых помогает в работе практическому политику. Парламент и рыночная экономика Достаточно давно была изучена связь демократии и рыночной экономики. Но не менее прочная связь существует между парламентом и экономикой. Позволю одно сравнение. Цена товара на современном рынке отражает воздействие многих факторов, учесть которые в плановом порядке принципиально невозможно. Механизмом, регулирующим изменение цены товара, является биржа, на которой все факторы, влияющие на образование цены товара, складываются воедино и, следовательно, не разрушают экономическую систему. А сам процесс определения цены на бирже носит характер достаточно жесткой борьбы, и не будь самой биржи - перекинулся бы на всю экономическую систему. Но, собственно говоря, парламент играет для политической системы, политической жизни ту же самую роль, что и биржа в экономическом процессе. Именно в парламенте происходит учет изменений, влияющих на политическое решение. Правительство при этом принципиально не в состоянии учесть все факторы, влияющие на политическое решение, на выработку государственного курса. Раскоординированность всех политических групп в этом процессе приводит с неизбежностью к хаосу и нестабильности в политике, к возможным принципиальным изменениям основных направлений развития Государства. А политическая нестабильность, как мы все уже прекрасно знаем, влияет и на экономику, заставляя производителя сворачивать производство, порой варварски, безжалостно разрушается ценное и ранее созданное, порождая в конечном итоге стагнацию всей экономической системы. Парламент же отводит удары формирования политического решения от всей политической системы, фактически спасая ее от разрушения. И сравнение парламента и биржи как необходимых элементов соответственно политической и экономической системы - не только метафора. Дело в том, что и парламент, и биржа способны развиваться в таких условиях, основным фактором которых является сочетание различных форм собственности, рыночных и государственных механизмов (то есть "смешанная экономика", социально-ориентированный" рынок). Но, являясь результатом развития рыночных принципов, парламент и биржа одновременно являются институтами, которые стабилизируют и даже в определенном смысле инициируют это развитие. В обществе, где такие рыночные механизмы отсутствуют и нет намерения создать институт частной собственности, представительный орган власти, "представляя" все общество, не является фактически парламентом. Примеры нашей недавней истории еще слишком показательны, чтобы возникла необходимость их лишний раз приводить. Профессионализм парламента Высокий уровень компетентности и профессионализма - вот чем должны обладать властные структуры, взявшиеся за радикальные реформы. Для создания рыночного хозяйства необходимы в первую очередь, два фактора: частная собственность и выборы профессионального парламента. Создание профессионального парламента кропотливая, терпеливая работа не одного года, не одной выборной кампании. Вряд ли можно сформировать компетентный профессиональный парламент путем одних только перевыборов состава Верховного Совета Российской Федерации. По мировым стандартам уровень российского профессионализма все еще недостаточен. Это можно объяснить незначительным удельным весом юристов, политологов, социологов, экономистов в "Белом доме". Однако, на лицо рост профессионализма депутатского корпуса в Верховном Совете на протяжении последних двух лет. Мы ведь ни разу не ставили вопрос: что такое профессиональный парламент? Кто готовит парламентариев? У нас их выбирает народ на выборах из наиболее активных на политической арене. Однако, чтобы парламент по мировым меркам стал профессиональным законодательным органом, мы критическими методами должны регламентировать его деятельность. Выборы депутата народом - одно. Узаконенная система профессиональных требований к парламентарию, строго определенный статус члена парламента - другое. Во всех европейских странах демократической ориентации с рыночной экономикой роль парламента состоит в формировании и поддержании правовой, законодательной базы рынка, механизмов реализации рыночного хозяйства. Легко понять, почему в парламентах Запада работают в основном профессионалы-экономисты, юристы, политологи. Неравномерно распределяется в парламенте "нагрузка" на парламентариев. Селекция парламентариев этих двух лет поучительна. Мы порой не задумываемся над тем, кто ушел, кого "ушли", кто выдвинулся. Вперед идет тот, кто работает, хотя в целом депутатская деятельность не имеет четких критериев оценки и может свестись к минимуму личных затрат депутатского труда при полном отсутствии ответственности. Сегодня мандат депутата дает достаточное количество узаконенных, а еще больше скрытых привилегий. Отсюда естественное стремление стать депутатом. Вопрос о привилегиях - один из раздражающих вопросов. Воспитанные на уравнительных принципах люди полагают, что депутаты не должны иметь привилегии первыми из первых, а служить бескорыстно. Настает время и этот вопрос поставить на избирательную основу, но на этот раз до выборов, а не после. Избиратели должны знать, что депутатами становятся достойные, и избранникам необходим соответствующий положению уровень жизни. Иначе не сформировать профессиональный парламент, удовлетворяющий требованиям цивилизованных норм. Коммерческие структуры втянули в себя энергичных, знающих людей. В парламент должны быть избраны лучшие из лучших, самые знающие из профессионалов, честнейшие из честных. Действенность и сила власти, как показывают цивилизованные страны, укрепившиеся на государственной концепции разделения властей, определяются в первую очередь глубокой разработкой законодательной базы, четким действием механизмов реализации на практике законов. Беседы с зарубежными парламентариями, конференции, симпозиумы и другие встречи на данном направлении парламентской деятельности подсказывают: реформирование в демократическом направлении по линии укрепления уважения к закону и его исполнению, реформирование самих законодательных, исполнительных и судебных органов власти стало задачей дня. Деление власти по вертикали и региональная горизонталь власти Деление власти по вертикали, иными словами, - между Федерацией и субъектами Федерации стало реальным достижением российской демократии, нашим наибольшим демократическим прорывом. В соответствии с Федеративным договором, торжественно подписанным в Москве 31 марта 1992 года и ставшим частью Конституции, усилился процесс на взаимной самокритичной основе делегирования власти в республики, другие автономные образования, края, области России. Самый существенный вопрос: объем властной самостоятельности основных субъектов современной демократии и рыночной экономики - предприятий, физических и юридических лиц и т.д. Это тот самый объем власти, который позволяет кардинально улучшить жизнь непосредственным производителям материальных благ - населению, каждому человеку, создает условия индивидуальности, самобытности. На пути таких размышлений плодотворным кажется взгляд на каждый субъект Федерации, снизу, с позиций избирателей. Взгляд от тех, кто делегирует властные полномочия своим депутатам. С таких позиций лучше видны объем и критерий властной самостоятельности каждого региона. Взгляд с колокольни избирателя, гражданина, позволяет лучше видеть характер населения, народа, проживающего здесь: материальную культуру, трудовые традиции, культурные предметы, языки общения, уровень образования, национальную ноосферу, мироощущение и миропонимание, связь старшего поколения с младшим... Словом, все то, что неототалитарный, антидемократический режим просто игнорировал. Ведь перед нами стоит задача яснее понять самостоятельность субъекта Федерации и своеобразие его проявления по Федеративному договору. Проблема формирования самой Федерации сверху вниз и снизу вверх исторически в разных Государствах мира дала неоднозначный результат для живущих поколений. Миротворческая функция парламента в том и состоит, чтобы, используя гуманное содержание Федеративного договора, обеспечить разграничение полномочий делегированием власти субъектами Федерации. Наша Федерация формировалась сверху вниз, и это наложило на нее свой отпечаток. В США федерация формировалась снизу вверх: и своеобразие штатов ярче проявляется через их законы. Распад Союза и создание в Российской Федерации республик с новым статусом, новые отношения с автономными краями и областями означают косвенное изменение России как федеративного Государства. Осознаем ли мы это? Федеративная модель государственности имеет в мире самую устойчивую тенденцию развития. Из 160 современных Государств в 58 приняты юридические структуры, основанные на федеративных принципах. Федеративные формы правления просматриваются сегодня в процессах создания Европейского сообщества. Ученым видятся четкие цели нового федерализма: - примирение единства и разнообразия; - защита республик, краев, областей от центристских тенденций; - демократическое участие населения в политической жизни на местном, областном, краевом, республиканском и федеральном уровнях власти; - усиление контрольных функций представительной власти над деятельностью административного аппарата; - повышение эффективности власти через региональную конкуренцию; - стимулирование новаторских идей в региональных органах власти; - предотвращение формирования местных "вождистских" режимов. Федерализм базируется на принципах демократического плюрализма, и это обстоятельство сближает на общей основе центральные и региональные органы власти через национальные и региональные формы политической жизни, где принятый Федеративный договор четко определяет функции федеральных органов государственной власти Российской Федерации, те аспекты, которые относятся к совместному ведению федеральных органов государственной власти и региональных органов государственной власти и, наконец, четко определяется власть регионов, территорий. Здесь, в фокусе такого разграничения власти, начинаются процессы принятия новых для Российской Федерации законодательных норм. Особо важно подчеркнуть в этих условиях права граждан, производственных и общественных коллективов. В Российской Федерации с марта 1992 года началось законодательное формирование федеративной системы - модели конституционнно-демократического Государства. Встает вопрос пересмотра критериев по линиям: неототалитаризм - национализм; сепаратизм - регионализм. При этом во главу угла ставится новый порядок критериев, условия демократической жизни народа. Разделение властей по горизонтали для уровня федерации и регионов представлено законодательной, исполнительной, судебной ветвями власти, а также "четвертой властью" - прессой. Разделение властей по вертикали представлено уровнями власти: село, город, район, край, республика, федерация. Человек, избирательные права которого позволяют делегировать права власти, передает ее голосами на уровень местной власти на селе, в городе, в районе, в области, крае, республике, наконец, - федерации. На уровнях власти она разделена на законодательную, исполнительную, судебную и прессу. Возможность реализации концепции разделения властей стала реальностью и для России. Приходится отдавать себе отчет в том, что происходит процесс переосмысливания статусов федеральной законодательной, исполнительной и судебной власти, не менее сложные вопросы переосмысливания процессов законодательной, исполнительной и судебной власти в регионах. Однако самые сложные и конфликтные вопросы возникают на стыках властей. Там, где Федеративный договор обозначил разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами власти республик, краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга, а также автономных областей и автономных округов в составе Российской Федерации. Это по вертикали. Конфликтные ситуации возникают и при решении вопросов на всех уровнях по горизонтали. Царский режим и его правопреемник - большевистский режим, и не только они, убедили народы мира, что многонациональные структуры Государств всегда ведут к унификации, к уравниловке, где малочисленные народы ассимилируются более многочисленными. Наступает гибель культуры малочисленных народов и их самих. Унифицированная жизнь в империи - путь к застою, от него следующий шаг - к деградации и развалу. Этот путь нами "успешно" пройден. Важно, однако, познать его механизмы. Все это необходимые исходные мысли о власти и ее структурах. Демократический прорыв вертикального разделения власти сводится сегодня к сохранению условий всех традиционных связей: экономических, политических, культурных, других отношений, исключающих курс на изоляцию, но при этом ведущих к сохранению национально-государственной и территориальной самостоятельности субъектов федерации (официальное название земли Бавария, кстати, "свободное Государство Бавария", но никаких призывов "выйти из состава Германии здесь не услышать). Нужна иная, новая ступень равноправия народов. Мы больше должны уделять внимания подлинным думам и чаяниям народов. К сожалению, компас нашей политики показывает лишь на Запад и Америку. Нам не надо придерживаться только такой ориентации. Она психологически носит иждивенческий характер. Нужны иные источники - внутренние, глубинные, российские. Власть и политика - всегда явления смежные. Самое трудное на поворотах истории - уметь предвидеть варианты развития событий и влиять на них принимаемыми решениями. Чрезмерная надежда на помощь извне всегда чревата тяжелыми последствиями для России. Плюрализм в политике и культуре в своей высшей форме формирует национально-независимое Государство с национально-колоритным обществом, где народ выступает самим собой, не приспосабливаясь абсолютно к условиям других наций. На развал Союзной империи, на возможный, увы, развал России Америка и Запад смотрят разными глазами: здесь и страх, и желание обогащения, и сострадание, и слабое желание оказать помощь. Вот почему древний восточный способ перехода горной реки группой людей, когда каждый человек, "ввинчиваясь", двигается по отношению к другому чуть-чуть против течения, и эта группа людей представляет собой волнолом, где все по-разному помогают, участвуют, но все работают и никто не бездействует, все же более надежен, чем маниловские мечтания, как бы построить мост, а в пруду развести лебедей. Каждому народу России нужен исторически оправданный индивидуальный подход. Нам, политикам, пора научиться использовать лучшие стороны всех народов в их великой дифференциации. Можно перечислить десятки загубленных народов и территорий в Северной и Южной Америке за пять веков их освоения, вспомнить судьбу аборигенов Австралии, Тибет в Китае и поставить в ряд малые народы на севере России. Искать такие условия, которые опорой имели бы активизацию жизненных сил самих народов. Именно для этого разрабатывался и принимался Федеративный договор. Федерализм - это система отношений внутри единого Государства, в котором субъекты федерации имеют правовые условия для обеспечения нормальной жизнедеятельности людей. Власть как право и возможность активизировать силы в общенациональной и региональной политической жизни берет сегодня на себя функцию выправить бывшие перекосы, иными словами, вернуть людям веру и создать условия для полного самовыражения. И здесь политика как деятельность органов государственной власти и управления начинает искать реальное воплощение Федеративного договора: четко определять функции федерального правительства и регионального "правительства", администрации в процессе принятия законодательных норм или исполнительных решений. Конституции российских республик, Уставы российских территориальных образований на базе подписанного Федеративного договора дают возможность добиться четкости во взаимоотношениях как между собой, так и с федеральными властями. России и ее субъектам федерации предстоит процесс постепенного превращения в процветающее федеративное Государство. И такого процветания можно достигнуть лишь снизу, из провинции. Не ждать манны небесной в виде западной помощи. Налаживать провинциальную жизнь, добиваться регионального процветания. Для этого от правительства надо требовать поворота на 180 градусов: от "лицом к Европе" к "лицом к провинции". Федеративный договор нацелен на то, чтобы в субъектах федерации формировалась сильная юридическая, экономическая, финансовая, банковская, административная власть. Россия будет богаче, сильней и уверенней, когда в республиках и краях, областях и открытых зонах будут самостоятельно решаться крупные региональные программы. Федеративный договор призван изменить взгляд на провинцию. Сам документ рожден из позиции: "Возрождение провинции - возрождение России". Федеративный договор нацелен на широкое разделение полномочий между федеральными властями и властями субъектов Федерации по всем линиям власти: законодательной, исполнительной и судебной. Он предусматривает возможность договоров между субъектами Федерации, что не менее важно, ибо формирует крепкие связи между ними, а в целом ряде случаев - соглашений во внешнеэкономической области. Порой складывается впечатление, что труд парламентариев, политиков и юристов не дошел еще до сознания многих людей, местных властей. А ведь он, Договор, пожалуй, первый документ, позволяющий снизу просмотреть законодательную, исполнительную и судебную власть в регионе и заявить о своих полномочиях. Российская Федерация может восстановить свое многоцветье в процессе этой работы, постепенно скидывая с себя панцирь "черемушек" Москвы. Договор призывает к широкому возрождению провинции. Парламент твердо знает, что в этом процессе столь же важен сильный контроль федеральных властей над местными органами. Процветающая Россия может быть сформирована лишь дружной работой властей всех уровней: по вертикали и по горизонтали. Важен еще один аспект проблемы. Идея патриотизма. В провинции она чище и сильнее. Здесь в провинции надо за нее бороться. Эту идею нельзя отбрасывать, как это попытались сделать некоторые политические силы, и они теперь терпят поражение. Эта идея сегодня все надежнее овладевает людьми на "малой родине", в селе, в районе, городе, - там, где человек живет и работает, где его семья. Парламент в гражданском обществе Но если парламент - орган целостной системы парламентаризма, развивающейся с условиях приоритета частной собственности, то становится понятной его связь с политически организованным социальным интересом. В принципе, естественно, любой социальный интерес может и должен быть представлен в парламенте, однако их многообразие способно породить не меньший хаос, чем если бы все интересы находили свою составляющую в результате непосредственного взаимодействия социальных и политических групп. Поэтому в условиях парламентаризма так велика роль политической партии. С этой точки зрения любопытную картину дает современная политическая ситуация в России. В принципе число политических партий, построенных по классическому образцу, свойственному континентальной Европе и дореволюционной России, не так уж и велико и, за исключением буквально нескольких, они не пользуются сколько-нибудь значительным влиянием. Основной политической единицей остается не партия и даже не блок партий, а массовое движение, то есть такая политическая организация, которая мало приспособлена к требованиям стабильности в условиях парламентаризма. Это особенно наглядно проявилось в "Дем.России" - таком движении, для которого весь смысл существования заключается в бескомпромиссной борьбе, и вряд ли оно может стать основой стабильно работающего парламента. На фоне отпочкования крайних движений, как левых, так и правых, равзиваются партии центристского характера. Если бы они получили серьезную поддержку населения, это помогло бы им стать серьезной политической силой, на которую опиралась бы парламентская власть. Все дело, однако, в том, что центристские партии - это, как правило, партии "средних страт", интеллигенция, научно-технические кадры, учителя, врачи и так далее, то есть как раз те, кто попадает под жернова экономических реформ. Поэтому в этом партийном хаосе парламент и съезды представляются более стабильными и, следовательно, в большей степени отвечающими принципам парламентаризма элементами политической системы, чем какие-либо иные структуры власти, независимо от того, какое бы неприятное внешнее впечатление ни создавалось у зрителя, наблюдающего сцены парламентстких баталий. С точки зрения участия парламента в стабилизации политической обстановки становится объяснимой также необходимость сохранения на переходный период, до окончания срока полномочий нынешнего депутатского корпуса, нынешней структуры российского парламента. Безусловно, Съезд народных депутатов - во всех смыслах странное для классического парламентаризма образование. Однако в условиях, когда стабильная многопартийная система еще не сформировалась, Съезд как некая переходная форма от непосредственной демократии к демократии парламентской, значительно более точно отражает суть переходного этапа. Парламент и правительство Взаимоотношения парламента и правительства - достаточно классическая тема, которая, может быть, и не нуждалась бы в дополнительном комментировании, если бы не столь частые попытки представить правительство как единственный орган, который способен проводить реформы даже вопреки сопротивлению ретроградного депутатского корпуса. А эта причина называется в качестве основной в обосновании необходимости авторитарного правления в России в переходный период. В принципе прецеденты досрочного прекращения полномочий депутатов под воздействием каких-либо внешних факторов не так уж и редки в российской истории. И это не только пример Учредительного собрания. Гораздо более любопытным для нас с точки зрения сравнения социально-политической и экономической ситуации является роспуск первой и второй Государственной думы: крестьянские депутаты, знавшие положение на селе, часто выступали против реформ П.А. Столыпина. А ведь именно они привели к обезземеливанию самого же крестьянства. Следствием этих реформ, как известно, было формирование пауперизированного слоя населения, состоявшего из крестьян, вынужденных уйти в города. Этот слой и стал, по сути дела, социальной базой революции. Так что взахлеб восторгаться Столыпиным смешно - его реформы и привели к революциям. Основной момент, который позволяет обосновать необходимость совместного существования в единой системе государственной власти и правительства, и парламента, состоит прежде всего в том, что парламент оберегает правительство от возможного сползания к жестким, авторитарным методам управления. Так как работа правительства всегда или большей частью носит закрытый, келейный характер, она плохо контролируется. А правительство, над которым утрачен всякий контроль, особенно в кризисных социально-политических условиях, способно, как показывает исторический опыт, стать просто органом, представляющим интерес определенной социально-политической группы - не более. Парламент в силу открытости своей работы более доступен населению (в силу этого, кстати говоря, гораздо чаще, чем правительство, попадает под огонь критики), поэтому способен удерживать правительство от крайних мероприятий. Есть определенная оригинальность ситуации, которая складывается во взаимоотношениях между Верховным Советом и Правительством в России (впрочем, аналогичная тому, что наблюдается практически во всех посткоммунистических странах). Свое влияние оказывает здесь именно фактор переходного периода. В складывающихся условиях очень трудно выбрать верную как с точки зрения экономики, так и с точки зрения социального положения населения политику. Направление политики правительства меняется достаточно часто, и эти изменения связаны в том числе и с изменением кадрового состава правительства, и - не такая уже это редкость - всего его состава. В этих условиях парламент опять выступает в роли фактора стабильности. С другой стороны, кризис власти (который, может быть, точнее назвать кризисом политики), вызванный в том числе и хаосом непродуманно принимаемых политических и социально-экономических решений, значительно ослабляет стабильность государственной системы как таковой. Недоверие к власти однозначно распространяется как на правительство, так и на парламент. И в этой связи любые попытки радикально изменить сложившуюся систему способны привести к разрушению всей системы. Как следствие - к радикальному изменению политического режима. Примеры этого весьма часто встречались в мировой истории и в недавнем прошлом - в южноамериканских странах, где демократические режимы свергались военными диктаторами, очень напоминающими по своему стилю и методам деятельности российских партийных вождей времен зарождения большевизма как радикального крыла марксизма. Здесь хотелось бы подчеркнуть одно важное обстоятельство, связанное с публичным обсуждением разных возможностей "роспуска" Съезда народных депутатов, его "устранения", "разгона" Верховного Совета и так далее. Дело в том, что если поставить перед обществом такую задачу и добиваться ее осуществления в рамках российской Конституции, в рамках закона, ее можно осуществить только следующим образом: первое - Съезд народных депутатов принимает новую Конституцию, в которой не предусматривается двухступенчатый законодательный орган; второе - Съезд объявляет себя самораспустившимся и передает все свои полномочия Верховному Совету; третье - Съезд объявляет себя Верховным Съездом, то есть парламентом, работающим на постоянной основе; четвертое - проводится общероссийский референдум в соответствии с Законом "О референдуме РСФСР". Организаторами выборов по результатам референдума выступают Верховный Совет и Центризбирком. Муссируемая возможность "разогнать" Съезд через объявление всероссийского референдума имеет формальный характер и в правовом смысле опять-таки связана с решениями Съезда или Верховного Совета, поскольку простой сбор подписей граждан является лишь предпосылкой для принятия Верховным Советом или Съездом решения о проведении референдума, тем более для его организации. Других легальных методов для ликвидации Съезда нет, если не иметь в виду какие-либо попытки "узаконить" различные сценарии переворота по модели ГКЧП. Конечно, мы видим множество недостатков нашей Конституции, которая, хотя и трансформирована основательно, тем не менее требует своей замены. Поэтому и работает Конституционная комиссия во главе с Президентом, и большим успехом является принятие проекта Конституции в качестве базового документа на шестом Съезде народных депутатов. Но надо отметить, что и действующая Конституция совершенно не сдерживает осуществление экономических и политических реформ, необходимо лишь их профессиональное проведение на базе принимаемых Верховным Советом законов и постановлений. Механизмы полномочий и ограничений должны срабатывать в рамках, очерченных Конституцией, законами, властью парламента и президента, прерогативами Конституционного суда и судебных органов при наличии гибких взаимоотношений внутри структур власти. Наиболее важными вопросами, над которыми следовало бы серьезно работать и в теоретическом, и в практическом плане, я бы назвал такие: а) парламент как самостоятельная сила, имеющая свою (главенствующую) нишу в системе государственной власти; б) его особая роль как законодательного органа, в этом смысле нет власти выше его. Его законы имеют императивный характер. И обязательны для любого гражданина страны, будь то президент, бизнесмен или рядовой человек, не обремененный никакими должностями; в) характер взаимодействия законодательной власти с властью исполнительной. Чисто в практическом плане здесь уже возникло много проблем и, по-видимому, они закономерны. Почему? Потому, прежде всего, что мгновенно появилось множество разных групп, которые добиваются своего влияния на принятие политических решений, пытаются поставить власть на службу своим личным или групповым интересам. Для этого используются и пробелы в законодательстве. Например, Закон о президенте, "встроенный" позже в Конституцию, дает возможность широкого толкования прав президента в части, касающейся организации им исполнительной власти. Будучи ответственным за формирование правительства (то есть фактически администрации), Президент "обрел" еще одно правительство - "теневой кабинет", официально именуемый Администрацией Президента; поскольку некоторым лицам не удалось установить над ними контроль - появилось третье правительство - институт государственного секретаря (последующее изменение "при" ничего не меняет) и других советников. Таким образом, действуют три правительства, обладающие большими возможностями влиять на принятие важных кадровых, политических и экономических решений. В таких условиях официальное правительство, не утвержденное парламентом, становится объектом манипуляции со стороны двух "других" правительств, которые, естественно, занимают жесткие, агрессивные позиции в силу того, что не несут ровным счетом никакой ответственности. Опасность двух "других" правительств еще и в том, что, не имея возможности самостоятельно реализовать свои идеи (не имея юридического статуса), они действуют в основном в следующих направлениях, стремясь повысить свои реальные полномочия. Во-первых, оказывают жесткое давление на членов правительства, выколачивая у них нужные и выгодные для себя решения, поэтому часто мы видим здесь сильнейшие противоречия, путаницу и откровенный хаос. Во-вторых, оказывают мощное давление на президента с разных сторон, иногда откровенно "подставляя" его, предлагая довольно примитивные сценарии развития событий в стране, оторванные от жизни (пример этого - создание у президента накануне шестого Съезда и после него представления о депутатском корпусе как о реакционной силе, которую необходимо сокрушить. Эта позиция и целый ряд выступлений в антипарламентском направлении сильно ослабили авторитет и самого президента, и парламента, усилили влияние разрушительных сил, ослабили само Государство, его влияние в сфере международных отношений). В-третьих, формируют лоббистские группы в депутатском корпусе с целью развалить законодательный орган изнутри (делается это, разумеется, разными методами, граничащими с криминальными). В-четвертых, стремятся к контролю над Вооруженными Силами, над министерством иностранных дел, органами безопасности и внутренних дел, пытаясь втянуть их руководство в политические интриги и отвлекая, таким образом, от выполнения государственных задач, от борьбы с преступностью, коррупцией и так далее. В-пятых, они часто действуют столь цинично, что намного превосходят деятельность прежних либерально-неототалитарных режимов (<a href="../colonels/Brezhnev_LI.htm">Брежнева</a>, Андропова, Горбачева). Непосредственно дают указания "подслушивать", "контролировать", рассылают дерзкие и безграмотные письма по всему миру, выполняя якобы благородную роль по выявлению счетов в зарубежных банках (хотя сами, разумеется, как раз имеют - и не только счета). Однако, думается, эти отклонения от нормы вполне преодолимы, нужно немного времени и побольше всем здравого смысла, стремления к единству и координации деятельности всех ветвей власти. И доброжелательности. Жизнь одна и недолговечна. И у бедняка, нищего, и спикера, и президента - одна судьба: крематорий или 2 метра земли. Надо всем помнить это и не играть судьбой - ни своей, ни сограждан. Надо стремиться оставить о себе добрую память - это и есть вечность, остальное - прах. Президентская и парламентская формы правления Дискуссии между сторонниками президентской и парламентской республики умышленно ведутся на крайне низком интеллектуальном и познавательном уровне. Президенту даже предлагают такой необычайно "оригинальный" подход: почему, дескать, президенту в "президентской республике" не подчинить себе прокуратуру, суд, адвокатуру, печать и даже не "встроить в систему президентства... демократию"? Был такой известный идеолог, его лозунгом было изречение: "Чем чудовищнее нелепость и ложь, тем скорее в них поверят". Хорошо усвоили наши современные "царедворцы" уроки этого "мастера". При этих рассуждениях умалчивается, что центральным ядром президентской формы правления является доктрина разделения властей, которая утверждает, что функцией законодателя является разработка законов, а функцией исполнительной власти - организация их точного исполнения. Эти власти независимы друг от друга, но творчески взаимодействуют, сотрудничают, не стараются уничтожить друг друга - да этого и не позволят законы. Случись такое, скажем, в США - президент будет отстранен, а конгрессмены отозваны избирателями. Население политически хорошо подготовлено, и выбор не ограничен - политиков много. Позиция, например, американского президента усиливается тем, что он является одновременно и главой Государства, и главой правительства. Президент добивается своего поста через общенациональные выборы. Президента окружают его помощники, которые фактически составляют его правительство. Такая система, как известно, существует на Филиппинах, в Республике Корея, Египте, Бразилии, Аргентине и США. Во Франции несколько иная система: здесь хотя правительство и формируется президентом, но утверждает его парламент, который может выразить ему вотум недоверия. Это так называемая "полупрезидентская" республика. Парламентские формы правления действуют в основном в Западной Европе, бывших колониях Англии и имеют свои уникальные характеристики. Среди них: разделение исполнительной функции между двумя структурами власти, каждая из которых более или менее независима от другой. С одной стороны, существует глава Государства, например, в Великобритании - монарх, в Италии - президент, а с другой стороны - кабинет или совет министров, которые ведают текущими делами и управляют ими. Во Франции, в Италии, даже в Германии, во многих других странах главы Государства - тоже президенты. Внешне действует президентская форма правления, на самом же деле правительства формируются или учреждаются парламентами на базе партийного представительства. Поэтому необходимо разобраться с той путаницей, которую умышленно навязывают обществу разные "теоретики" и "идеологи", для которых образ жизни - великие потрясения и разрушительство, а не созидание, для котого надо иметь ум, честность, понимание своей исторической ответственности перед Отечеством. Какая бы форма власти внешне ни выступала, определяющим признаком для демократического Государства является представительная власть, парламент. Именно он обеспечивает во всех сферах законодательную и контрольную функции, и его эффективность означает стабильность в Государстве. Это лишь мы с нашим типично автократическим мышлением не нашли ничего для себя лучшего, как на второй же день после достижения "полудемократии" устремить свой горящий взор в сторону парламента, кстати, демократически, свободно избранного, подготавливая тем самым сознание людей к приходу нового мессии - диктатора. Хочу сообщить, что из более чем 1050 депутатов Российского Парламента 1004 депутата были избраны в жесткой борьбе с конкурентами: 906 - более, чем из трех кандидатов; почти 80% депутатов избраны во втором туре выборов. Не надо путать российских депутатов 1990 года с союзными депутатами 1989 года. Кстати, делается это умышленно. А разве сам Б.Н.Ельцин не избирался вместе с нами именно в 1990 году - и как? Стоит ли все это забывать, даже если есть очень сильное желание забыть. Демократическое правление, следовательно, должно находиться в центре обсуждения, а не только его формы, представляющие побочные звенья организации государственной власти. Оно обеспечивает исполнительную власть стабильными структурами, так как последние не получают мандат прямо от народа страны на ограниченный период времени, как происходит в случае президентской исполнительной власти. Власть эта опирается на законодательные органы, избираемые всенародным голосованием, которые могут в любой момент лишить своего доверия членов кабинета. Это называется министерской ответственностью и служит для того, чтобы держать под пристальным контролем и наблюдением исполнительную власть. В странах Запада это может вызывать болезненные, быстрые и драматические изменения в руководстве Государства. Так, например, события Уотергейта волновали Америку в течение нескольких лет, подорвали веру в правительство. В свою очередь, "шпионский" скандал, произошедший в ФРГ в мае 1974 года, вызвал немедленную отставку канцлера Вилли Брандта, в течение месяца было сменено правительство страны, и инцидент был вскоре забыт. Кстати, несмотря на большой эффект парламентарной организации власти на примере Великобритании, отцы-основатели конституции США отклонили этот вариант. Они спорили с выводами Монтескье, которые он сделал в книге "О духе законов" (1748 г.) о том, что когда законодательная и исполнительная власти соединены, то под угрозу ставится свобода. Фактически они обвинили короля Георга III в создании своей партии в парламенте и возложили на него ответственность за то, что он поставил под угрозу свободу страны (Америки), размыв границы между исполнительной и законодательной властью. Кроме того, отцы-основатели отмечали, что жизнеспособность парламентского режима основывается на принципе двухпартийности, а не на форме правления, и заложили основу взаимного контроля всех трех ветвей власти - принцип, который "не замечается" некоторыми нашими "реформаторами" - сторонниками усиления президентских полномочий. И опыт Горбачева их ничему не научил: как только союзный парламент в результате альянса "Горбачев - Лукьянов" оказался обессиленным, исчезла власть власти, власть Государства вообще - Горбачев задолго до августа 1991 года практически не имел власти, хотя формально и контролировал все по закону: армию, КГБ, правительство, парламент, банки и так далее. Но все это имело уже опереточный характер: даже в полудемократическом обществе реальная сила Государства опирается на конституцию, на закон, с которыми олицетворяется парламент. Если хотите террора, диктатуры - избавляйтесь от парламента, представительной власти. В то время как события в США вели к усилению как власти президента, являющегося главой Государства, так и конгресса, в Великобритании парламент завоевывал право контроля над монархом. Монарх "правит", но не управляет страной. В общем, во многих странах сложились свои специфические политические режимы и формы правления, но роднит их одно общее свойство - развитые институты парламентаризма, обеспечивающие демократию и соответственно права и свободы человека. Принцип взаимозависимости и взаимоограничений законодательной, исполнительной и судебной власти легко усвоить на практике США. Причем этот принцип действует не только по горизонтали, по ветвям власти, но и по вертикали - во-первых, разделение полномочий и функций между формами законодательной, исполнительной и судебной власти, во-вторых, разделение власти между национальным правительством и штатами. В США кабинет не имеет официального права принимать участие в законотворчестве. Члены кабинета не имеют права присутствовать при работе законодательных органов, что разрешено членам английского кабинета. Члены американского кабинета не правомочны регулировать обсуждение в законодательных органах и влиять на политику, проводимую сенатом или палатой представителей. В США члены кабинета обладают очень малой степенью независимости от президента. Даже наиболее компетентные главы министерств остаются как бы лишь помощниками президента. Американский президент может освободить от должности любого министра, и это стало нормой, хотя президенты, как правило, подбирают таких министров, квалификацию и опыт которых не надо доказывать обществу. Это, как правило, профессиональные менеджеры, бизнесмены, финансисты, обладающие обширным опытом в мире бизнеса, политики, государственного управления. В Великобритании не существует положения, которое не могло бы быть изменено парламентом. В силу чрезвычайных причин парламент, который должен переизбираться каждые пять лет, может увеличить срок своих полномочий, как происходило в течение двух мировых войн. Президент США и сенат не имеют права продлевать срок своих полномочий. Конституция США предусматривает нахождение одного и того же человека на президентском посту лишь в течение 8 лет (два срока). Исключением был только Франклин Рузвельт. В отличие от парламентарной структуры в США существует политическое и функциональное разделение на исполнительную и законодательную власти. У президента США отсутствует право распускать высший законодательный орган страны. У конгресса нет права принимать вотум недоверия правительству. Членам правительства США запрещено быть членами конгресса. Конгресс США может отклонить законопроекты, представленные главой исполнительной власти. Многие полномочия президента США реализуются лишь при одобрении сенатом (заключение международных договоров и так далее). Верховный суд США формируется совместно президентом и сенатом. Суды США имеют право признать не соответствующими конституции законы конгресса и акты исполнительной власти. Обладая "властью кошелька", конгресс может отказать президенту в выделении ассигнований для той или иной цели, сократить или увеличить их, либо оговорить их использование определенными условиями. Конгрессу США принадлежит важная функция контроля за деятельностью правительственных учреждений и ведомств. Такой контроль осуществляется путем проведения расследований по различным вопросам, проверки расходования бюджетных ассигнований, надзора за организацией и действиями правительственных учреждений. Конгресс имеет право объявлять войну, но действенность этого права значительно ограничена тем, что президенту, как главнокомандующему армией и флотом, принадлежит право вести войну или отражать внезапное нападение, потому использование вооруженных сил фактически превратилось в прерогативу президентской власти. Велика роль президента в законодательном процессе. Формулируя законодательную программу администрации в серии посланий конгрессу, президент является фактическим лидером законодательной политики. С одним из таких посланий конгрессу представляется проект бюджета, разрабатываемый экспертами Белого Дома. Глава исполнительной власти обладает правом издания президентских приказов, хотя юридически не имеющих силу закона, но тем не менее важных и, как в любом упорядоченно действующем Государстве, исполняемых. Президент имеет право ратифицировать заключенный им международный договор, только получив принятую двумя третями присутствующих сенаторов резолюцию одобрения договора, содержащую формулу "совета и согласия" (в соостветствии с конституцией). Прерогативой сената является контроль за назначениями должностных лиц правительства. Но назначения на посты в аппарате Белого Дома не подлежат утверждению. Кстати, председателем сената является вице-президент. Конституция США предоставляет конгрессу право отстранять от должности при обсуждении в порядке импичмента гражданских должностных лиц, включая президента и вице-президента, если они будут признаны виновными в измене или взяточничестве. Причем разработана и "технология" импичмента, упорядоченная при расследовании "уотергейтского дела", приведшего к отстранению Ричарда Никсона. Конгресс может преодолеть вето президента. Для этого нужно повторное голосование по законопроекту в обеих палатах, в ходе которого он должен быть одобрен большинством в две трети голосов. Кстати, статус и полномочия административных ведомств определяются актами конгресса об их учреждении. Конституция США совершенно точно определяет компетенцию центральной власти, относя все остальные вопросы к компетенции штатов. В случае, если закон штата противоречит федеральному закону, верховенство остается за последним. Различные попытки создать системы управления в разных странах приводят к выводу, что нельзя переносить какие-либо структуры, взятые за основу, из одного региона в другой и ждать от них такой же эффективности, как и в другой стране. В Италии, Франции и Германии, где развивалось парламентское правление с министерской ответственностью, после первой мировой войны лидеры партий, видимо, не сумели понять, что парламентская система в Великобритании работала эффективно потому, что развивалась с учетом разных политических событий в этой стране при относительно высоком уровне жизни населения. Кроме того, в Великобритании существовала двухпартийная система. Многопартийная же система времен Третьей и Четвертой республик во Франции и Веймарской республики в Германии при непрерывно сменяющих друг друга правительствах, оказавшихся неспособными решить социальные и экономические проблемы, привела к их нестабильности и распаду. Данное положение имеет особое отношение к Российской Федерации, евразийской стране с уникальной историей, где сегодня назрел сложнейший комплекс проблем: выбор государственного устройства России; Съезд, его полномочия и судьба; Конституция как всеобщий закон и ее принятие; разделение стратегических и тактических вопросов власти; очаги напряженности властных структур и конфликтные моменты на пересечениях властных функций; четкость вертикального деления власти; федерация, регион, административно-территориальное образование (республика, край, область), местная власть (город, район, село), военная власть, служба безопасности, коммерческие структуры, церковь. Словом, надо изучать, исследовать, но ни в коем случае не копировать слепо у других то, что не может привиться на самобытной российской почве, и не пытаться корчевать то, что уже привилось и стало элементом образа жизни в определенных социальных слоях этносов. IV. Модель российского конституционно-демократического Государства Самый короткий путь к российской конституционно-демократической модели общественного устройства видится, во-первых, в историческом опыте России и критическом анализе использования многими странами проверенной двумя веками теории разделения власти, когда усиление мощи Государства идет через разделение власти по горизонтали и вертикали - четкой вертикальной субординации и горизонтальной взаимозависимости; во-вторых, в теории и практике федерализма. Современный федерализм и Россия При анализе государственного устройства важно определить его конкретную форму, под которой понимается способ территориально-политической организации, определяемый принципами взаимоотношений между центральными и местными органами государственной власти. Наличие конкретной формы государственного устройства в определенной стране зависит от целого ряда социальных, национальных, географических, исторических и других факторов. В современной науке государственного (конституционного) права выделяют две основные формы государственного устройства - унитарную и федеративную. Федеративная форма в отличие от унитарной сложна и разнообразна и в каждом конкретном случае имеет уникальные специфические особенности. Необходимо отметить, что понятия "федерация" и "федерализм" не совпадают. Федерация - это форма государственного устройства, предполагающая образование единого Государства из нескольких государственных образований, обладающих определенной юридической и политической самостоятельностью. Понятие -федерализм" шире и сложнее понятия "федерация", поскольку включает в себя не только теорию федеративного Государства, но и обозначает принцип политической организации, который позволяет объединить независимые Государства под общим центральным правительством, оставляя им определенную долю прав. Основная проблема любой федерации - разграничение компетенции между центром и субъектами федерации, определяющее меру децентрализации, то есть степень относительной самостоятельности составляющих ее субъектов. Существуют различные подходы к тому, как должно происходить это разделение. Одни считают, что федерация существует до тех пор, пока есть четкое разграничение функций и полномочий, другие стоят на позиции, что современный уровень развития не требует строгого разделения власти между различными уровнями, если это позволяют условия или к этому приводит логика развития Государства (например, концепция "нового федерализма" в США). На практике одним из самых сложных вопросов остается вопрос о юридическом и фактическом разграничении компетенции между центром и субъектами. В мире накоплен богатый положительный опыт в этом направлении и столь же много ошибок, неудач и просчетов, которые мы стараемся учитывать, что помогает на этом сложном направлении парламентской деятельности. Парламент взялся осуществить программу Федеративного договора, властью оживить модель российского конституционно-демократического Государства. Эта долговременная перспективная проблема эволюционного пути развития России реализуется. В федеративном Государстве существуют (взаимодействуют и противоборствуют) две тенденции: центростремительная и центробежная. Предельно упрощая проблему, можно сказать, что одна стремится к организации, порядку и даже деспотизму, в то время как другая - к дезинтеграции, хаосу и, возможно, анархии. Федеративное Государство может развиваться только как результат взаимодействия этих двух сил, как компромисс между двумя крайностями - чрезмерным централизмом и анархией. Федерализм обладает уникальным качеством - спсобностью приспосабливаться к постоянно меняющемуся социальному, политическому и экономическому состоянию динамически развивающегося общества. И хотя в настоящее время преобладает унитаризм, федерация является достаточно распространенной формой государственного устройства благодаря как историческому развитию, так и отмеченным выше достоинствам. Федерализм сегодня - это одна из самых жгучих проблем, ибо это проблема поиска наиболее оптимальной формы государственного устройства, позволяющей стабильно развиваться всем регионам и всем народам России. Многие настаивают на том, что благом для России было бы, если бы она перестала существовать как единое Государство и превратилась в систему близко или не очень связанных друг с другом государственных (или, что, вероятно, тогда было бы точнее: государственно-подобных) образований. Есть и те, кто, напротив, настаивает на унитарности как на наиболее традиционной для России форме государственного устройства, позволяющей успешно противодействовать межэтническим конфликтам. Между тем ясно, что Федеративный договор, заключенный в конце марта сего года и впоследствии ставший согласно решению шестого Съезда народных депутатов России частью Конституции Росийской Федерации, недвусмысленно формулирует третий путь развития России - путь специфического федерализма. На мой взгляд, именно идея федерализма может стать той идеей, реализация которой даст искомый результат с точки зрения формы государственного устройства. Здесь срабатывает двойное видение каждой проблемы: с позиций федерации и субъекта федерации. При этом надо оценивать применимость этой идеи для России, рассчитывать механизм ее реализации необходимо, учитывая вероятностное развитие СНГ. Федерализм в ретроспективе Если попытаться кратко выразить суть федерализма, то это установление единого государственного порядка с помощью механизма соглашения. В основе федеративного Государства лежит согласие всех частей этого Государства самоосуществлять себя как единое Государство. Сами формы достижения такого согласия могут быть различными. При этом федеральная система выражает себя как на правовом уровне, так и на уровне установления определенных институтов. Собственно говоря, соглашения между народами и Государствами для достижения общих целей - обычная практика, установившаяся давно. Таким образом формировались в основном военные союзы. В Древней Греции, из которой вышли практически все основные формы современного Государства, между вечно враждовавшими друг с другом полисами очень быстро устанавливалось военное сотрудничество, когда дело доходило до нападения внешних врагов. Однако военный союз - очень нестабильное явление, и его развал следовал практически сразу после исчезновения угрозы. Как показывает современная практика, и экономический союз при своем тяготении к созданию определенных институтов также долгое время способен оставлять неизменным статус входящих в него Государств. В федеративном Государстве просматриваются по меньшей мере несколько факторов, позволяющих народам и регионам сблизиться до создания или поддержания единой государственности. Конечно, нельзя говорить также, что федеральное устройство - навеки. Истории известны и страны, которые, пройдя стадию союзов различного уровня между частями Государства, превратились затем в унитарные Государства. Таким путем развивалась Италия. Возможно выделение из состава федеративного Государства какой-либо из его частей и превращение этой части в самостоятельное Государство. После второй мировой войны таким образом был создан, к примеру, Пакистан, выделившийся из состава Индии. Наконец, как учит нас и собственный опыт, возможен полный распад некогда единой государственности и формирование на ее основе менее жестких союзов. Cегодня в мире насчитывается несколько десятков федеративных Государств, от таких гигантов, как Россия и США до Швейцарии и Австрии. В их число входят ведущие Государства мира (США, Индия, Германия, Канада). Традиционно считается, что федеративные Государства образовывались на основе установления союзных отношений (вначале конфедеративного характера) между близлежащими Государствами, которые впоследствии формировали единые государственные органы, устанавливали единый правопорядок и так далее. Так возникли США. Послевоенный федерализм ФРГ, несмотря на то, что учитывались и определенные традиции создания Германии, в большей степени являлся попыткой децентрализации управления единым Государством, попыткой создания определенных гарантий от восстановления авторитарного режима. Федеративное устройство Индии - это устройство, возникшее после освобождения от колониальной зависимости, которое стало одной из попыток разрешения межэтнических проблем этой страны. В ряде стран, например, Мексике, Бразилии федеральное устройство возникло в результате наделения дополнительными полномочиями провинций, преобразуемых в силу этого (по примеру США) в штаты. Но и в ряде стран Европы (например, в Великобритании, в Бельгии) под давлением национального фактора также всерьез обсуждается возможность применения по меньшей мере элементов федерализма. Таким образом, выделить в этом многообразии конкретных условий какую-то закономерность, в которую укладывалась бы вся идея федерализма, не представляется возможным. Должны быть рассмотрены несколько факторов, которые в своей системе давали бы понимание ценности федерализма. Федерализм как форма решения межэтнических противоречий В настоящее время федерализм связывают в основном именно с идеей решения межэтнических противоречий - в связи с реализацией на территории унитарных Государств права нации на самоопределение, зафиксированного в настоящее время и в Международных пактах о правах человека 1966 года. Политическая реальность показывает, что примитивно-прямолинейное толкование этого права носит нередко иррациональный характер, приводит к конфликтам и межэтническим столкновениям. Поэтому становление федеративного устройства - это попытка более гибко учитывать национальные особенности развития в составе единой государственности и в силу этого создать определенные гарантии, препятствующие тому, чтобы межнациональные различия превращались в межнациональные конфликты. Именно на такой основе построена, например, индийская федерация, стремящаяся достаточно гибко учитывать своеобразие национального состава страны. Да и Канада, Германия, Австрия хорошо усвоили опыт классического федерализма, хотя и не совсем на многоэтнической основе. В какой-то степени даже союзный федерализм - несмотря на свой формальный и "системный" характер - был основан на попытке учесть именно национальные особенности. При этом псевдонаучные классификации типа "единая общность - советский народ", "представители коренной национальности", "представители народностей" определяли и соответствующее национально-государственное устройство: Союз - республика в составе Союза - автономия (республика, область, округ). Каждому элементу союзного федерализма формально соответствовал определенный набор атрибутов национальной культуры (школы, театры и так далее), в то время как реальное самоуправление было везде фиктивным. Но именно этот федерализм породил те проблемы, которые привели к разрушению Союза, к многим трениям в отношениях между его республиками, а в постсоюзный период - к ряду достаточно тревожных ситуаций внутри самой России, начало которых было положено, несомненно, "горбачевской революцией". Однако применение механизмов федерализма при решении национальных проблем имеет свои пределы. Это прежде всего связано с тем, что выделить четко территории, на которых проживают представители одной национальности, просто невозможно. Следовательно, трудноразрешимой становится проблема субъектов федерации. Попытка решить проблему закрепления за определенной национальностью территории с помощью силовых методов не только приводит к конфликтам с представителями других национальностей, проживающих на этой территории, но и косвенным образом влияет на положение представителей этой национальности, которые проживают в других городах и весях, стали членами смешанных семей и так далее. Как видно на примере Югославии, нерешенность территориальных вопросов может привести к серьезнейшим кризисам даже при наличии федерального устройства. Поэтому при реализации идеи федерализма в России должен учитываться аспект национально-государственного устройства, учитываться, - но не целиком поглощаться им. Собственно говоря, именно этот фактор может давать обоснование возможности применения принципов так называемой "неравной федерации", элементы которой есть в Индии, отчасти - в Канаде. Принципы "неравной федерации" находят свое выражение и в различии компетенции, закрепляемой за каждым субъектом федерации, и в форме разграничения компетенции, и в порядке ее закрепления. Реализация этих принципов, конечно, способна порождать определенную нестабильность, однако, их разумное применение может дать положительный эффект. Но определяющим фактором остается эффективность социальной политики и результативность экономического реформирования. Деятельность федерального Правительства, которое Парламент наделил огромными полномочиями, вызывает у меня не только беспокойство, но и чувство личной вины. Наверное, в этом тоже одна из причин моей нескрываемой раздражительности. День и ночь спрашиваю себя: что делать? Федерализм и проблема суверенитета Вообще федерализм традиционно связывается с наличием самостоятельных Государств, которые реализуют свой суверенитет также и тем, что передают часть своей конпетенции Федерации. Однако, как я пытался показать, и такой подход тоже страдает определенной однобокостью. Установление федеративных отношений в унитарном Государстве возможно путем наделения регионов (республик) дополнительными полномочиями. При этом субъекты федерации, получая самостоятельные полномочия в сфере установления собственного правопорядка, координирующегося с федеральным правопорядком, и обладающие всеми возможностями формирования собственных бюджетов, в то же время не являются, разумеется, самостоятельными Государствами. Допустимо вполне, что при совершенствовании государственных институтов Российской Федерации возможно установление такого правового режима, который предполагает за субъектами Федерации наличие суверенитета, но ограниченного. В частности, это касается вопросов гражданства, установления международно-правовых отношений (при учете того, что Федерация в любом случае несет ответственность за противоправные действия своих субъектов в международных отношениях) и некоторых других полномочий. Вместе с тем важной особенностью федерации - и в этом ее отличие от конфедерации - является ограничение полного суверенитета субъектов Федерации. Это прежде всего касается права выхода субъекта Федерации из состава Федерации. Поэтому, беря на себя обязательства, вытекающие из установления федеративного устройства Государства, субъекты Федерации императивно обязаны отказываться - ради создания атмосферы доверия и формирования государственной правовой стабильности - от права на выход из состава Федерации. Отказ от этого права в большей степени отразил понимание процесса интеграции всех субъектов Российской Федерации. В этом смысле Федеративный договор, ставший неразрывной частью Конституции, - выдающийся демократический прорыв, ведущий не только к укреплению самостоятельности субъектов Федерации, но и к формированию единого, неделимого, целостного федерального Государства. Федерализм и децентрализация управления Давно известно, что сепаратизм в России, приводящий в действие центробежные силы и ставящий в затруднительное положение реализацию принципа федерации, носит не только и не столько национальный, сколько региональный характер. Региональный сепаратизм (регионализм) явно просматривается в идеях создания Сибирской, Дальневосточной, Уральской республик, в трудностях, которые возникли с рядом областей России в момент подписания Федеративного договора. Национальные особенности только усиливают региональный сепаратизм, но в настоящее время они скорее подавлены им. Я вполне допускаю, что некоторое "притухание" проблемы "сепаратизм-регионализм" в настоящее время связано чисто с субъективным моментом - стоит уйти из большой политики двум-трем лицам - и проблема обострится. Однако, трудно отрицать определенную объективность регионального сепаратизма. Вот что пишет - и совершенно справедливо, на мой взгляд, - Президент Республики Саха (Якутия) Михаил Николаев: "...Побудительным мотивом такого центробежного движения служит не столько подспудное желание северных территорий выйти из состава Российской Федерации, сколько естественное чувство протеста против тех или иных форм дискриминационной политики по отношению к Северу". И далее: "...в отношениях Москвы с северными окраинами по-прежнему звучит акцент унитарности". В условиях, когда экономическая политика Государства не только не имеет положительных результатов, но и не приобрела видимой четкости, когда экономические проблемы решаются за счет мизерных средств местных бюджетов, когда серьезнейшей остается проблема государственного монополизма, на поддержание которого уходят ресурсы, скажем, сырьевых районов, естественно желание определенных регионов, способных по структуре продукции выйти и на международный рынок, обрести определенную независимость от пресловутого "диктата центра". Население считает ответственными за социальные невзгоды федеральные власти, усматривая в них все зло, и это можно по-человечески понять. Поэтому реальный федерализм, конечно же, может серьезно способствовать стабилизации региональной экономической системы. Регионы, получая механизм влияния на политику федеральных органов, способны более эффективно, не только с помощью забастовок, которые нередко ставят в критическое положение всю экономическую систему страны, противодействовать экономически неоправданной политике федеральных органов управления. Думается, что предоставление просто дополнительных экономических прав регионам без определения механизма реализации этих прав в условиях крайнего монополизма российской экономики не даст искомого результата. И в конфликте неокрепших местных экономических структур и структур прежде всего военно-промышленного и добывающих комплексов, "курируемых" федеральными органами управления, победа в конечном счете окажется на стороне последних. Правда, это будет пиррова победа. А права регионов, закрепленные как полномочия субъектов Федерации, в данном случае могут предоставить регионам дополнительные правовые механизмы разрешения коллизий с федеральными органами управления. С этой точки зрения, федерализм в России, даже косвенным образом, может способствовать становлению рыночных отношений в экономике. Правда, здесь также возникают определенные трудности. Во-первых, разграничение регионов не учитывает процессов формирования экономических районов, процессов экономической интеграции. Система экономической инфраструктуры не совпадает с территориальным делением страны, и это объективный процесс, так как экономическая система развивается более стремительно, чем государственно-правовая система. К тому же выпадают из анализа связи, жестко цементированные до сегодняшнего дня, на всю территорию экс-СССР, даже Прибалтику. Подобное противоречие (между границами штатов и формированием рыночных районов) стало одной из важных проблем развития в экономической истории Федерации США, и разрешение этой коллизии привело к перераспределению компетенций в пользу Федерации (от Штатов - к Федерации). Вторым моментом является то, что региональные попытки местных властей выйти из кризиса самостоятельно не учитывают интересов всей целостности территории страны. Некоторые регионы России (если учитывать при этом как ведущий фактор выживания структуру потребностей международного рынка) могут остаться нищими со всеми вытекающими отсюда последствиями для населения. И для поддержки этих регионов требуются крупные средства, которые могут быть найдены с помощью известной уравнительной системы финансового "выравнивания", предполагающей задействование финансовых механизмов перераспределения денежных средств в пользу попавших в сложную ситуацию регионов. Это требование мощно звучит в нашем Парламенте в форме "выравнивания стартовых возможностей регионов в условиях перехода к рынку". Это - нелепость, которую не понимает даже Правительство. Но я тогда отчаялся убедить в этом парламентариев. С другой стороны, такой подход предполагает усиление федеральных органов управления, но требует прежде всего отказаться от местного эгоизма. Далее, состояние экологии также потребует формирования мощных в финансовом отношении федеральных институтов. Наконец весьма часто встречаются факты того, что в некоторых регионах созданы условия, препятствующие становлению свободного предпринимательства. Причем такие условия создаются с помощью формально правовых средств, например, с помощью жесткой местной налоговой системы, "налагающейся" на федеральную. Такая ситуация также потребует усиления контрольных функций федерального Правительства. Здесь опять-таки речь идет о необходимости более высокого профессионализма. Федерализм. демократия и договорный процесс Нередко высказывается мнение, что в период проведения реформ необходимо установление в стране авторитарного правления. Соответственно это означает формирование системы унитарного Государства с очень сильной централизацией власти. К тому действительно имеются определенные предпосылки. Но известно, что жесткая система, управляемая из единого центра, обладает повышенной хрупкостью, и пример СССР показал возможность практически мгновенного распада такого рода системы. Поэтому, как это ни парадоксально звучит, гибкость федерализма способна более мягко принимать на себя социально-политические и экономические трудности, связанные с проводимой реформой. Федерализм многим сегодняшним политическим деятелям не нравится, потому что не предполагает простых политических решений. Авторитарная система проста: решение - исполнение. А при федерализме эти элементарные управленческие команды должны сочетаться с трудным процессом достижения согласия. Но это делает федерализм важным фактором противодействия сползанию России к авторитаризму. Позволим напомнить историю Веймарской Германии. Тем более очень многие публицисты и политики пытаются сравнить ситуацию в России в настоящее время с ситуацией в Германии конца 20-х - начала 30-х годов. А одним из факторов, который привел к тому, что установление фашистского режима не встретило практически никакого сопротивления, было то, что в руках земельных органов власти (во главе многих из которых находились представители иных партий) не оставалось правовых средств противодействия центральной власти. Дело в том, что в большинстве районов Германии в связи со сложной социальной обстановкой было введено президентское правление. И практически унитарная система очень быстро стала под партийный контроль. Попытки развития общественно-политической ситуации в таком направлении активно предпринимаются некоторыми несостоявшимися политиками. Важным моментом, связывающим демократию с федерализмом, так сказать, изнутри, является их правовая основа. Федерализм это не только разграничение компетенции между Федерацией и субъектами, но и формально-правовое закрепление этого разграничения. В настоящее время этот процесс принял повально "договорной" характер. Договоры заключаются не только между Федерацией и ее субъектами, но и между районами о вхождении в область и так далее. Между тем договор как формальная основа разграничения компетенции - это лишь одна из форм установления федерального устройства, при этом, может быть, далеко не самая совершенная. Дело в том, что договор, во-первых, предполагает изначальное равенство сторон. Действительно, если какие-то государственные образования создают Федерацию, то они заключают Договор, и он в данном случае будет наиболее четким выражением их политико-правового положения. Однако договоры о разграничении компетенции между Федерацией и субъектами - это соглашения изначально неравноправных сторон. Поэтому и формой такого соглашения - а здесь формальный момент очень важен - должно быть нечто иное, не договор, а установление этого разграничения законом Федерации, в рамках которого сама Федерация выступает в качестве гаранта его соблюдения. Отсуда вторая проблема - гарантии выполнения взятых на себя обязательств сторонами и особенно Федерацией в целом. В рамках договора должна учитываться та независимая от обеих сторон инстанция, которая могла бы выступить в качестве арбитра в случае возникновения спора о выполнении этого договора сторонами. Но договор между Федерацией и ее субъектами превращает этот спор в международно-правовой, что для Федерации - правовой нонсенс. Поэтому необходимо расширение возможностей закрепления разграничения компетенции между Федерацией и ее субъектами. Федерация и защита ее принципов Федерация как правовая форма установления государственного устройства предполагает один путь разрешения всех конфликтов, возникающих в Федерации между ее субъектами - путь права. Арбитром в такого рода конфликтах может выступить, во-первых, высшая законодательная власть, Парламент; во-вторых, Конституционный суд, то есть суд, обязанностью которого является установление соответствия нормативных актов принципам конституционного устройства. Но деятельность Конституционного суда возможна в том случае, если будет действовать единый федеральный порядок, обеспечивающий судебные решения. В принципе трудно исключить конфликты и конкуренцию между исполнительными и законодательными органами федерального уровня и аналогичными органами на уровне субъектов Федерации. Но эта конкуренция превратится в хаос, если не будет создан механизм установления и устранения нарушений самой федеральной системы. При этом необходимо учитывать право каждого субъекта стремиться к единообразию, к упорядоченности, определенности, поэтому при федерализме как правовом принципе государственного устройства только решениям одного органа должна быть обеспечена всепроникаемость. Если федеральный Парламент не сможет оказать своего воздействия на сам механизм строительства Российской Федерации, то правовой хаос, который за этим последует, вызовет хаос в других областях и, как следствие, - сведет саму идею Федерации на нет. Федерализм - основа общенационального единения Федерализм - это путь к общенациональному компромиссу, а следовательно - к единению. Федерализм, по сути дела, выражает тот факт, что не может быть единых решений, распространяемых на всю территорию страны в силу того, что эти решения вступают в конфликт с местными особенностями. Поэтому сокращается сфера согласия между субъектами федерации - но она не может жестко и навечно быть установлена, она также подвержена изменениям. Но там, где это согласие достигнуто, где найден компромисс между всеми участниками, это согласие не может быть нарушено в одностороннем порядке. Здесь требуется определенная моральная твердость, приверженность нравственным принципам, которые не могут быть нарушены под воздействием экстремальных социально-политических и экономических ситуаций. Надо иметь в виду и то обстоятельство, что Россия хотя и является полностью суверенным Государством, в своем развитии не может не учитывать фактор включенности ее в ту целостность, которая ранее называлась Советским Союзом. Все процессы, происходящие в России, непосредственно влияют на состояние СНГ и наоборот. Поэтому от успешности становления Российской Федерации именно как Федерации, от того, будет или не будет найдена оптимальная форма государственного устройства в России, непосредственно зависит процесс становления или, напротив, постепенного развала СНГ. Поэтому, если, конечно, принцип прав человека остается одним из приоритетов развития, то становление Федерации в России напрямую связано с тем, насколько успешно можно решить проблему прав человека - не только в России, но и во всем СНГ, начиная с главнейшего права - права на жизнь. Федеративные образования не создаются ради только военной безопасности и экономики - это доказал еще Аристотель. НАТО способен существовать наряду с Государствами, в него входящими. Федерация создает несколько большие возможности для смягчения проблемы прав человека, и, может быть, в этом главная ее ценность. В то же время нельзя воспринимать Федерацию как панацею от всех бед. В чем-то она проигрывает по сравнению с другими формами государственного устройства. Но Федерация - более гибка, более подвижна, в то же время представляет собой единую большую систему, целостность. Федерация сложна, не терпит простых решений и требует серьезной и вдумчивой политической и правовой работы. Федерация - это постоянный поиск политического баланса между Государством и его частями на основе достигнутого правового согласия. Рыночные, конкурентные связи лишь укрепляют саму базу Федерации. Попытки же усилить зависимость субъектов от центральных органов Федерации вызывают ответную реакцию. Взаимодействие Президента и Парламента: партнерство и сотрудничество Сейчас, как никогда ранее, требуется уважительное отношение, взаимодействие между Президентом и Парламентом. Этого требует усложняющаяся ситуация в социально-экономической сфере.Экономика Российской Федерации находится в тяжелом положении. Нарастают кризисные явления в промышленности, спад производства до уровня 30% и более приведет к концу текущего года к снижению объемов выпуска большинства видов продукции агропромышленного комплекса, и причем к значительному. Сокращается производство непродовольственных товаров народного потребления. Уменьшается производство детского питания, медикаментов. Расширяются границы бедности, резко ухудшается ситуация в области охраны здоровья населения, особенно детей. С одной стороны вроде бы продолжается опережающий рост денежных доходов населения, не обеспеченных товарной массой и услугами, с другой стороны они быстро обесцениваются. Гиперинфляция - реальность. Неудовлетворительно идет и развитие социальной сферы, в том числе жилищное строительство. По предварительным данным, в текущем году в России произведенный национальный доход снизился более чем на 20% в ценах 1991 года. Следовательно, будет происходить дальнейшее обнищание значительных слоев населения в его наименее обеспеченной части. Сохраняется кризис в межэтнических отношениях, множатся "горячие точки" в тех регионах, которые недавно, казалось бы, выглядели стабильными. Поток беженцев в Россию из других республик нарастает. Ширится стачечное, забастовочное движение, недовольство людей реальными условиями своей жизни выражается в активной форме. Обозначилась тенденция падения авторитета центральной власти и управления, включая Парламент, правительство и Президента, во многом инспирируемая шумной деятельностью "радикалов-демократов" и социальной пропагандой СМИ по дискредитации Парламента как важнейшей ветви государственной власти. В результате девальвируется сама власть. Ясно одно: если мы реально хотим сохранить нашу единую государственность, нам необходимо в ближайшее время приостановить исключительно опасные тенденции в социально-экономическом развитии Федерации, ликвидировать очаги напряженности, придать динамизм реформаторским процессам в области экономики. И прежде всего - реформировать сами реформы. Этой задаче далеко не в полной мере отвечает Программа углубления экономических реформ, представленная Парламенту Правительством Е.Гайдара в начале июля текущего года. Придется самому Парламенту основательно улучшить ее, привлечь все позитивные силы общества к работе над этой программой. Сегодня у Федерации имеются все возможности, чтобы выйти из глубокого и затяжного кризиса, во многом вызванного субъективным фактором. Что необходимо для этого? ПЕРВОЕ. Для стабилизации обстановки внутри страны нужен центр консолидации, центр доверия россиян, центр притяжения, чем, собственно, Россия и была на протяжении многих столетий. Доверие людей не восстановить бездействием, бесконечными ссылками на сопротивляющихся. Здесь нужны энергичные целенаправленные действия, в которых нуждается экономика и которых ждут уставшие от наших обещаний люди. Сегодня многие - и политики, и специалисты, и хозяйственники - приходят к однозначному выводу, что выход из кризиса возможен путем принятия экстренных организационных, политических и экономических мер на основе согласованных действий Съезда, Верховного Совета и президентской исполнительной власти. И что исключительно важно - только в рамках права, в рамках закона. И в этом смысле Съезд и Верховный Совет должны сформировать правовое поле для успешной, результативной деятельности Президента и Правительства. Нам надо практически создавать этот реальный центр доверия сограждан. И он может быть создан при определенных условиях. При каких? Во-первых, если мы прекратим бесконечные взаимные нападки, бессмысленную трату времени на склоки, выискивание друг у друга недостатков на виду у всего населения, озабоченного совершенно иными проблемами. Но для этого надо покончить с провокациями как лиц, наделенных властью, так и со стороны тех, кто использует недовольство людей бедственным положением. Во-вторых, если будет встречное движение исполнительной власти. Здесь, к сожалению, идет жестокая борьба между законной исполнительной властью и незаконной, но реальной властью, которая заняла положение своего рода Политбюро внутри структур самой исполнительной власти. В-третьих, если сумеем вовлечь в реформаторский процесс не только любителей должностей, но истинных специалистов высокого класса, организаторов производства, заинтересовать сограждан - ученых, деятелей культуры, трудовые коллективы - в осуществлении глубоких социально-экономических реформ. Мне кажется, недавно возникшее объединение "Гражданский союз" могло бы сыграть большую роль в этом деле. ВТОРОЕ. Возникает, и уже давно, вопрос о взаимодействии, взаимоотношениях между Парламентом и Президентом. Ворос этот отнюдь не простой, учитывая то историческое обстоятельство, что президентство - совершенно новый, неординарный институт в тысячелетней истории Государства Российского. Об этом мне уже приходилось говорить и писать неоднократно. Повторяю еще раз. У нас нет традиции, нет опыта - все это нам надо изучать, накапливать и анализировать. Самым правильным, гармоничным типом взаимодействия представляется тип равных партнерских взаимоотношений, когда делается ударение не на вопросе - "кто главнее, кто не главнее", а когда каждая ветвь власти подчиняется закону, Конституции и четко выполняет предназначенные ей функции. Партнерство и сотрудничество - эти понятия, на мой взгляд, должны стать девизом отношений двух высших институтов власти и управления. Только такой подход, думается, во-первых, обеспечит развитие и углубление дееспособной демократии в нашем Государстве, во-вторых, придаст большую уверенность всему нашему депутатскому корпусу, Парламенту как важнейшим институтам Государства, являющимся вместе с Президентом гарантом демократических прав и свобод граждан и целостности Государства. С таких позиций нельзя жестко не осудить тех политиканов, которые буквально воюют с Парламентом, представительной властью. Давайте зададим себе вопрос: могут ли эти отношения быть абсолютно бесконфликтными? Первый вариант ответа на этот вопрос: "Да, могут". Но в таком случае Российский Парламент перестанет быть реальной законодательной и контрольной властью, перестанет быть той высшей властью, основным предназначением которой является выработка законов, направленных на развитие дееспособной демократии, законов, отражающих интересы народов Федерации. А это в конце концов приведет к тому, что такой Парламент уйдет в небытие, как это произошло с союзным Парламентом. Второй вариант ответа на этот вопрос, как представляется, наиболее правильный: "Могут быть и противоречия, и конфликты, и недопонимания по разным вопросам". Да, могут быть. Но это ни в коем случае не следует рассматривать как кризис, трагедию или пытаться на этих противоречиях создать какую-то склоку, переводя важнейшие политические вопросы на личностные элементы. Эти противоречия между разными ветвями власти веками возникают в демократических странах и умело решаются путем разумных компромиссов. Верховный Совет России, являясь высшим законодательным органом, призван действовать как сильный и динамичный партнер Президента, президентских структур власти и Правительства. Динамика равновесия между законодательной, исполнительной и судебной властями всегда была основой успешного функционирования как политической системы, так и экономики всех развитых Государств. ТРЕТЬЕ. В нынешней кризисной ситуации государственное управление России требует как никогда четкой системы принятия решений, а главное - их выполнения. Нам остро необходима совместная и предельно организованная деятельность законодательной и исполнительной властей. Вопросы организации в этом смысле сегодня выходят едва ли не на первый план. Они требуют, во-первых, професионального подхода к вопросам формирования структур власти и управления; во-вторых, способности всех основных действующих лиц в иерархии государственной власти находить общий язык, взаимодействовать, решая конкретные проблемы, достигать каждодневных компромиссов ради общего дела, ради интересов нашего общества, наших народов. Этими свойствами мы обладаем далеко не в полной мере. Низкий профессионализм исполнительной власти не позволяет ей стремиться к компромиссу с Парламентом. Если мы не научимся искать и находить компромиссы, на наше место придут, и причем скоро, другие политические силы и другие деятели. В то же время каждая часть государственного механизма должна обладать собственным лицом, собственным достоинством и собственными характерными чертами. ЧЕТВЕРТОЕ. Законодательная деятельность должна быть подчинена решению задач стабилизации экономики и финансов. Здесь особенно важен больший учет стремления наших сограждан к преодолению коррупции и организованной преступности, восстановлению управляемости государственного сектора экономики, энергетики и транспорта, осуществлению на деле (с необходимыми поправками) программы возрождения российского села, которая на сегодняшний день "благополучно" провалена, форсированному развитию предпринимательства на местах, динамизации внешней политики, четко направленной на определение и защиту национально-государственных приоритетов России. В экономической политике нам надо создать такие условия, которые увеличивают заинтересованность предприятий и общества в целом в сохранении здоровья населения, особенно детей и матерей. Человек, семья, их интересы - вот что надо иметь в виду, разрабатывая социальные и экономические программы. Необходимо активно использовать внешнеэкономические связи, осуществляя государственное регулирование таким образом, чтобы не вывозилось по разным каналам наше стратегическое сырье за бесценок полукриминальными силами. В этой сфере - огромный беспорядок, полная бесконтрольность, субъективизм нуворишей, которых злая воля вынесла на гребне волны, с грязной пеной, и дала ту власть, которая им никогда не снилась даже в горячечном бреду. И власть эта используется бездарно, с огромным ущербом для Государства и его граждан. Одновременно следует пересмотреть многие положения нашей налоговой системы. Предприятия обложены такими непомерными налогами, что они теряют всякий интерес к эффективной деятельности. В июле мы приняли решение снизить НДС до 20%, начиная с января 1993 года. Но это - лишь первый этап. Здесь настоятельно необходимо понять - надо еще более снизить налоги. И не следует забывать, что мы не продвинемся ни на шаг в преодолении кризиса, если законодательные акты Верховного Совета и Съезда не будут опираться на ясный и работающий механизм исполнения. И точно так же, если разрешение противоречий будет тормозиться непродуманной и хаотичной законотворческой деятельностью. Что следовало бы особо выделить в этом плане? Ядром разработки и последующей реализации этой политики могут быть не только те программные положения, которые представляет Президент, но и разработки специалистов - народных депутатов, предпринимателей, хозяйственных руководителей и экспертов. Тем самым мы должны взять на себя ту часть ответственности, которая связана с законодательным оформлением инициатив по реформированию. Далее, мы все еще медлим с осуществлением положений Конституции в части реализации Федеративного договора с субъектами Российского Государства. Причем речь идет по существу о деунитаризации России, придании российскому Государству подлинно федеральных черт. Что здесь не сделано: - не закреплена финансово-экономическая основа республик, краев, областей, автономий, всей системы представительных органов власти; - не произведено разделение собственности и не сформирована муниципальная власть в соответствии с задачами, решаемыми органами местного самоуправления; - не до конца определены принципы формирования единых муниципальных бюджетов; - установленная Законом "О местном самоуправлении в РСФСР" компетенция городских органов власти и управления не позволяет в полном объеме осуществлять управление и развитие городского хозяйства, в том числе градостроительство, налогообложение и так далее; - не реализовано Постановление Верховного Совета России о порядке введения в действие Закона РСФСР "О местном самоуправлении в РСФСР" в части схемы должностных окладов руководителей местных Советов и администраций. Верховный Совет Российской Федерации принял уже немало важных законов, создавших солидную законодательную основу для решительного продвижения к рыночной экономике, для укрепления дееспособной демократии. Не во всем эти законы, по-видимому, совершенны, не всегда они проходили должную экспертизу. Но, возможно, их практическая реализация выявит это. Необходимо провести дополнения и уточнения, основанные на еще более глубокой их проработке экспертами. Для этого нам необходимы устойчивые обратные связи, позволяющие постоянно проверять жизнью эффективность наших законов. Очень мешала в этой работе хаотическая, бессистемная организация принятия исполнительной властью актов, часто выходящих за пределы ее полномочий и противоречащих друг другу. Верховному Совету следует инициировать программу широкомасштабной подготовки и переподготовки наших ученых и специалистов прежде всего для нужд законодательной и исполнительной власти России. Оптимальное сочетание демократически избранных политических деятелей со специалистами-профессионалами является одним из непременных условий устойчивого, уверенного продвижения по пути реформ, сохранения стабильности в обществе, углубления демократического процесса. К этим специалистам надо отнести юристов и социологов, экономистов и специалистов в различных областях производства, банковского дела, руководителей промышленных предприятий. Мы должны в этой работе научиться различать долгосрочные задачи развития Федерации и ближайшие, непосредственные задачи по выходу из кризиса, стабилизации положения в стране и консолидации всех сил, которые действительно озабочены судьбой нашего великого Отечества. Резюме Сегодняшнее состояние Государства резко повысило интерес общества к структурам власти, к концепции разделения власти, условиям этого деления, опыту цивилизованных стран, на практике доказавших, что опора на теорию разделения власти создает известную устойчивость демократического общества, укрепляет структуру Государства и эффективность его аппарата, повышает возможность рядового гражданина влиять на Государство. Сам процесс разделения власти и укрепления властных структур выборами снизу поднимает авторитет Конституции, закона, самой власти, и требует профессионализма политиков и государственных чиновников, служащих и их ответственности. Но эти же обстоятельства привлекают деловых людей, юристов, экономистов, управленцев, политологов бороться за карьеру в политике. И здесь особенно важны механизмы контроля за деятельностью депутатов, президента, а в случаях необходимости - и их защиты. Верховенство Конституции, закона в равной степени должно распространяться на структуры законодательной и административно-исполнительной власти, где порою господствует интерес личности над интересами Государства или общества, гражданина. Правоохранительные органы имеют здесь особо важную задачу - претворять в жизнь Конституцию и законы страны. Российской государственности важно создать устойчивую среду реализации парламентских, президентских, и правительственных решений, снять противоречия между традиционными и новыми структурами власти в Федерации и административно-территориальных органах власти. Россия еще не далеко ушла в развитии демократии; стране и обществу еще предстоит постигать демократию со всеми ее сложными механизмами, создающими баланс властей, управляющих Государством. Баланс властей устанавливается и нарушается борьбой разных интересов и стоящих за ними сил, а также и временем. Чрезмерно сильная парламентская власть может ослабить исполнительную и судебную, и мы вновь можем столкнуться с авторитаризмом. Механизмов на этом пути много. Сильная президентская рать может подмять Парламент и сосредоточить исполнительную власть в своих руках. Здесь вступают в силу механизмы поддержки или сдерживания, отработанные историей. Это бюджетный, кадровый, судебный контроль, и самое главное - исполнение законов, Конституции, нарушение которых высокими должностными лицами должно сурово караться. К соожалению, у нас дефицит демократических традиций, но зато в избытке - автократическое мышление. Серьезным представляется опыт США, где каждые два года состав палаты представителей обновляется, в то время как каждый сенатор избирается на шестилетний срок, а каждые два года подлежит переизбранию лишь треть сенаторов, что обеспечивает определенную стабильность состава этой палаты и преемственность в ее деятельности. Сегодня наша страна меняет точку зрения на проблему кадров: больше демократии означает больше выборов. На местах все большее предпочтение отдается уроженцам мест или тем, кто здесь постоянно проживает. Это позволяет укреплять все ветви власти, обустраивать "малую родину", опираясь на местный партиотизм, делать ее богатой. Формируется команда соратников, единомышленников. Главное - обеспечить контролем со стороны представительной власти администрации, не чиня препятствий для ее деятельности , не допускать сращивания всех ветвей власти в руках отдельных лиц. Научиться работать через сотрудничество означает на деле преодоление естественных противоречий между законодательной и исполнительной властями. А ведь к этому не привыкли: кто главнее? - этот принцип все еще в умах наших больших и малых автократов. Дойти до противоречий и антагонизма легко, наладить позитивное сотрудничество - непросто. Нужны профессиоонализм и культура властных институтов, Конституция и независимый суд, прокуратура и адвокатура. Эти ориентиры - путь укрепления демократической власти, подобно тому, как единство и разделение властей - ориентиры более высокого порядка. Нам важно видеть в условиях разделения властей политическую дифференциацию в России: что происходит в правом крыле общества, в левом крыле, в центре, как это проявляется в деятельности Парламента, Президента, Правительства на митингах, в прессе и т.д. Дифференциация не поддается предсказаниям: мощных партий на горизонте не видно, и вряд ли они скоро появятся. Парламент одинаково нуждается в профессиональном росте центра и конструктивной оппозиции - правой и левой, необходимо научиться балансировать, учитывать появление постоянного фактора критики. В республиках, областях и краях - административно-территориальных образованиях России, созревают предпосылки для демократического деления власти, и здесь тоже надо искать основы для перехода от остатков административно-тоталитарной системы к конституционно-демократической. Ведь укоренившаяся в сознании нынешнего поколения былая концепция единства власти и 70-летняя практика первых секретарей в административно-территориальных образованиях укрепили антидемократический дух, не менее значительно, чем это происходит в центре, где располагаются все федеральные ведомства и где в целях укрепления своего режима правящие круги создавали более благоприятные условия для населения. Отсюда - определенный антагонизм между центром и провинцией. Но так или иначе, ясно одно: здесь, в провинции, и будет решаться судьба России. Ведь сейчас национальная катастрофа налицо - страна стремительно опускается ниже достигнутого ранее уровня. Оживление и укрепление страны и начнется с регионов, когда люди увидят на многих примерах: там-то и там-то жизнь стала лучше, люди почувствовали себя хозяевами и наладили свое хозяйство. И тогда мы поймем, что может дать демократия, если в нее поверил народ, если ее основы пропитали структуры власти, апробированные мировым опытом правления, разделенные по горизонтали и вертикали. В президентских республиках государственная практика внедрила систему сдержек и противовесов, выражающуюся в том, что главе Государства предоставляется право применять вето к актам парламента. Постоянная ситуация "перетягивания каната" между законодательной и исполнительной властями порождает такие формы, как контроль судебной власти за конституционностью законов. В различных странах с президентским и парламентским правлениями постоянно идут процессы, по которым то исполнительная власть находится в зависимости от парламента, то парламент попадает в зависимость от исполнительной власти. Функции государственной власти постоянно уточняют уровень своей компетенции, тем самым совершенствуя живой механизм государственной власти на основе отрабатываемого столетиями принципа разделения властей. Идет постоянное "перетягивание каната", и выборы властных органов снизу вверх не дают одной власти "выдернуть канат" и установить диктатуру, ибо многовековой опыт показывает, что там, где не срабатывает принцип разделения властей, общество от демократии переходит к диктатуре. Общественное мнение реализуется, когда проходят выборы. Оно и имеет решающее значение в практике разделения властей. Известно и то, что часто народ оказывает более решительное воздействие на властные органы в периоды революций - поэтому отнюдь не случайны попытки подтолкнуть общество к революционно-большевистским действиям (созвать Учредительную думу, разогнать Парламент и так далее). Государственная власть - всегда предмет самых строгих суждений, и диапазон ее состояний очень широк. Государственное устройство постоянно модифицируется в зависимости от происходящих в обществе событий. Вот почему задача парламентариев - чутко прислушиваться к брожению в народе, постоянно наблюдать барометры общества (молодежь, университеты, стачкомы), чувствовать беспокойство и справа и слева, свято оберегать и укреплять центр, разумное большинство народа. Решение проблемы полномочий парламента, президента, правительства, их взаимодействия на базе конструктивного сотрудничества становится практической стороной государственного обустройства. Это опять-таки проблема уважения к закону, отказа от былого партчванства, когда закон и Конституция попирались как угодно и где угодно партчиновниками. В практике разделения властей в ХХ веке на уровень "четвертой власти" вышли средства массовой информации - пресса. Механизм "четвертой власти" - особая проблема, и она заслуживает самого пристального внимания. Реальное воздействие прессы в том и проявляется, что на страницах печати "зреют" проблемы. Средства массовой информации становятся тем аккумулятором, который питает законодательную власть, давая публичную оценку несовершенству этой власти, подсказывая, как видится решение задачи народу. Поэтому особенно опасны попытки "встроить" свободную прессу в нишу президентской власти. Пресса должна быть реально свободной. У нас же наметился порочный путь развития "независимой" прессы, которая становится удобным орудием в руках политиканствующих деятелей, борющихся с представительной властью. В основу концепции нового конституционного строя положены великие гуманистические идеи, исходящие из незыблемости и неотчуждаемости прав и свобод человека и гражданина. Гражданин не ставится под иго всевластного Государства. Государство определяется как официальный представитель общества, правомочный решать отношения, которые за ним закреплены Конституцией. Проект Конституции предусматривает равновесие прав во взаимных сдержках и противовесах, что придает государственной системе устойчивость, исключает возможность монополизации власти. Конечно, это все-таки теоретически: огромное значение имеют конкретный политический режим президента, формируемый из стиля, методов управления, способностей и наклонностей помощников, их квалификации, информированности и достоверности фильтруемой информации, отношения к Конституции и закону, парламенту, учет общественного мнения и так далее. Ясно, что огромную роль здесь будет играть и премьер - его авторитет в публике (его опыт), и квалифицированность его министров. Российский Парламент в теории разделения властей видит здравый политический смысл, теорию, проверенную многовековой практикой. Отсюда наша задача - опереться на здравый юридический смысл парламентского законодательства, претворение в жизнь которого приведет к укреплению всех ветвей власти (следовательно - Государства), формированию условий для работы независимых суда и прессы. Теория разделения властей приемлема для Российской Федерации. Претворение в жизнь механизмов взаимодействия властей и есть путь к созданию великой России. За тысячелетнюю историю наша страна не раз преодолевала раздробленность и смутное время, знала царей и императоров, чрезвычайные положения и временные правительства, народ существовал под властью самой мощной в мире государственной партии и пришел к экономическому кризису и кризису власти. Вот почему крайне важно сегодня от ограниченно классового подхода перейти к изучению социальных страт, слоев, групп, чтобы детальнее оценить силы, ориентированные на здравый смысл, на дело, на производственное предпринимательство. Они, эти силы, хотят стабильности, но не ценой отказа от демократии. В стране - и в центре, и в провинции - живут наши люди, многие из которых придерживаются национально-патриотической ориентации: рабочие, предприниматели, селяне, здоровые силы армии, молодежного и женского движения, интеллигенции и фермеры... Путь выхода из политического кризиса нам видится в позитивной работе по укреплению начал КОНСТИТУЦИОННО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО ФЕДЕРАТИВНОГО Государства, сильного своим правовым базисом, способного на основе здравого юридического смысла соединять разнонаправленные устремления и разрешать противоречия на основе закона, Конституции и согласия. Все это я писал в августе 1992 года, имея вполне оптимистический взгляд на будущее страны. Но события стали приобретать иной характер... Содержание   www.pseudology.org