Главлит и литература в период "литературно-политического брожения в Советском Союзе" Сложившаяся в стране система политического контроля в области культуры и общественного сознания представляла собой уже к середине 30-х годов трехглавое образование, в котором Агитпроп ЦК ВКП(б), НКВД и Главлит существовали в тесном контакте и взаимодействии. Образованный в 1936 году Комитет по делам искусств при СНК СССР наряду с чисто административно-хозяйственной деятельностью также выполнял цензурно-контролирующие функции, как, впрочем, и многие другие государственные и общественные организации.   Каждое ведомство отдельно и вся система вместе, взаимно проверяя друг друга на «чистоту» критериев и тщательность поиска антисоветчины, в результате перекрестного информирования действовали максимально эффективно. Смена политических ориентиров, называемая «оттепелью» (хотя так трудно называть «оттепелью» период, в котором стали возможны травля Б.Пастернака, «встречи» Н. Хрущева с творческой интеллигенцией, борьба с буржуазным влиянием в литературе и искусстве и пр.), на недолгий период изменила соотношение в вертикали власти. Главлит на время утратил руководящие позиции и мощь.   С августа 1963 года он в качестве Главного управления по охране военных и государственных тайн в печати существует в структуре Комитета по делам печати при Совете Министров СССР. В результате авторитет органов цензуры, их материальное положение существенно снизились. Согласно инструкциям этого периода, Главлит должен был главным образом обеспечивать защиту государственных и военных тайн; идеологические требования к содержанию информации не были так сильно выражены, что уже само по себе было свидетельством демократизации. Руководство Главлита не могло мириться с подобной ситуацией. Память о былом могуществе не давала покоя. В адрес высших партийных органов полетели письма с предупреждениями о том, что идеологическому оплоту страны наносится ущерб. Письма организовывались по всем правилам советского этикета: с мест были инспирированы «сигналы» — письма руководителей республиканских и областных управлений цензуры, в которых отмечались факты пренебрежительного отношения Госкомпечати к нуждам цензоров, что абсолютно «недопустимо в условиях идеологической борьбы»1. Административные амбиции Главлита совпали со сменой политического курса и руководства страны в октябре 1964 года. Поэтому повышение статуса Главлита до уровня общесоюзного министерства — он теперь получил официальный титул Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (постановление Совета Министров СССР от 18 августа 1966 года) — явилось одним из первых шагов к переходу в эру «застоя».   Этому предшествовало событие, ставшее переломным в процессе удушения слабых демократических ростков, — следствие и суд над писателями А.Синявским и Ю.Даниэлем, сопровождавшиеся истерической пропагандистской кампанией, в которой творческая интеллигенция разделилась на многочисленную «группу поддержки» и малочисленную оппозиционную, отныне и навсегда состоящую для советской власти из неблагонадежных или диссидентов. ------------------------ 1 ЦХСД. Ф. 5. Оп. 33. Д. 236. Лл. 63-68. В записке Главлита в ЦК КПСС от 11 декабря 1965 года творческая интеллигенция в лучших традициях и стилистике 30-х — начала 50-х годов открыто обвиняется в антисоветской деятельности, враждебности к советскому строю, антинародности, буржуазности и многих других грехах. «Трудно найти оправдание тому, что мы терпим по сути дела политически вредную линию журнала «Новый мир» <...> Критика журнала «Юность» по существу никем не учитывается, и никто не делает из этого необходимых выводов. Журнал из номера в номер продолжает публиковать сомнительную продукцию, выдавая ее за достижения литературного процесса <...> Многие произведения советских писателей печатаются в реакционных журналах за рубежом <...>»2 Вывод напрашивался сам собой: пришло время решительных действий и открытых репрессий. В этой ситуации Главлит занял свое прежнее место в регулировании и упреждающем контроле, прежде всего за состоянием идеологии в обществе на очередном крутом переломе. Именно в этот период надзорно-аналитическая роль Главлита особенно заметна. Призванные для этих целей опытные его сотрудники наряду с сотрудниками КГБ готовили для ЦК подробнейшую информацию о культурной и общественной жизни страны, мнениях и настроениях интеллигенции, зеркальном отражении этой жизни в зарубежной прессе. Таким образом, привычная перекрестная методика информирования и контролирования дала необходимый эффект: позволила партии в достаточно короткий срок максимально монополизировать идеологию, запугать поверивших в перемены, изгнать во внутреннюю и внешнюю эмиграцию несогласных. Секретное постановление Секретариата ЦК КПСС «О повышении ответственности руководителей органов печати, радио, телевидения, кинематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политический уровень публикуемых материалов и репертуара» от 07 января 1969 года явилось своего рода признанием завоеванных властью позиций. Сущность этого постановления заключалась в том, что «в условиях жесточайшей идеологической борьбы <...> ответственность за идейную направленность выпускаемых произведений» должны нести «непосредственно руководители организаций и ведомств и редакционных коллективов», ответственность партийную и государственную, — система фискальная и порочная.   При этом лицемерно заявлялось, что это вызвано тем, что «в условиях социалистической демократии органы предварительного контроля существуют главным образом для предотвращения сведений, составляющих государственную и военную тайну»3. Установленный порядок создал невыносимую атмосферу в творческих коллективах: отныне руководители этих коллективов превращались в заложников, вынужденных выбирать между своим креслом, партбилетом и благополучием — и совестью художника. Немногие отважились на открытое противостояние требованиям официальной идеологии.   До 1970 года продолжалась неравная борьба между цензурой и А. Твардовским, закончившаяся для него так трагично; до 1984 года сражался Ю. Любимов, лишившийся в результате не только театра, но и гражданства СССР. Но таких были единицы.   Большинство стали «внештатными сотрудниками» Главлита, осуществлявшими предварительную цензуру на местах. Их основной задачей являлось изъятие «нежелательной» информационно-художественной продукции на стадии редакционной подготовки. Таким образом, были задействованы все участники информационно-творческого процесса. Не исключая и авторов, поделившихся на тех, кто благодаря самоцензуре получал доступ к аудитории, и тех, кто выбрал более сложный и долгий путь «самиздата» и «тамиздата». ---------- 2 Там же. Оп. 30. Д. 462. Лл. 249—256. 3 ЦХСД. Ф. 5. Оп. 19. Д. 131. Лл. 2—6. В период подготовки к «новому этапу построения коммунистического общества», получившему впоследствии название эпохи «застоя», функции Главлита значительно расширяются. В его задачи теперь входит не только последующий контроль всей печатной и изобразительной продукции, но и анализ настроений общества, и главным образом творческой интеллигенции.   С середины 60-х годов в круг обязанностей Главлита входит анализ содержания зарубежных публикаций, посвященных культурной жизни, а затем и диссидентского движения в СССР. По содержанию, организации материала и стилю эти информационно-аналитические записки и справки Главлита мало чем отличаются от донесений КГБ в ЦК КПСС этого же времени. Отобранные документы публикуются полностью или с незначительными сокращениями за счет купированных фрагментов, не относящихся к теме публикации (№ 3, 6, 11). Сохранены необходимые делопроизводственные атрибуты, поскольку они содержат важную информацию об авторстве, степени ее секретности и рассылке этих материалов. В подавляющем большинстве документы, хранящиеся в ГАРФ в фонде Главлита, представлены «отпусками», то есть заверенными вторыми экземплярами тех Записок, которые были посланы в ЦК и хранятся в его фонде в ЦХСД.   Поэтому в археографической легенде они определены как подлинники № 1 ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВЛИТА А.П.ОХОТНИКОВА4 ПРЕДСЕДАТЕЛЮ КОМИТЕТА ПО ПЕЧАТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР Н.А.МИХАЙЛОВУ5 23 апреля 1966 г. Секретно Редакция журнала «Новый мир» для опубликования в апрельском номере заверстала памфлет В.Катаева «Святой колодец»6, который был отклонен в 1965 г. редакцией журнала «Москва». В представленном редакцией «Нового мира» варианте сделано несколько небольших поправок, касающихся Сталина и «сталинской эпохи» и явных биографических признаков, по которым устанавливается писатель С. Михалков, изображенный в пасквильном духе. Однако эти исправления мало что меняют в содержании произведения. В памфлете много автобиографических моментов, отражающих разные периоды жизни В. Катаева, и в частности эпизоды его поездки в США. Произведение написано в манере «разорванного сознания», наплывов памяти, смешения сновидений и реальной действительности. 4 А.П.Охотников — с октября 1965-го по август 1966 года начальник Главного управления по охране военных в государственных тайн в печати Комитета по печати при Совете Министров СССР. 5 Н.А.Михайлов (1906—1982) — председатель Комитета по печати при Совете Министров СССР в 1965—1970-х годах. 6 Несмотря на суровые предписания Главлита, «Святой колодец» В.Катаева был опубликован в «Новом мире» (1966, № 5). Определенные уступки цензуре не умаляют, а только подчеркивают напряженность и отчаянность противостояния А. Твардовского, который осмеливался помещать на страницах своего журнала произведения, получавшие отрицательную характеристику цензуры и ЦК КПСС. Возражения по-прежнему вызывает первая часть памфлета, где дается искаженная оценка советской жизни послевоенного периода. Обстановка в стране до 1953 г. и позже изображается как состояние кошмарного бреда больного, в котором преобладают тягостные настроения подавленности, оцепенения, паталогизм восприятия всего окружающего. В памфлете это время характеризуется как период «небытия» и болезненных сновидений, от которых хочется очнуться. Советская действительность населена автором такими уродливыми порождениями культа личности, как «человек-севрюга», «говорящий кот», «Альфред Парасюк — интеллектюель», преклоняющиеся перед западной культурой Воловичи, ущербные молодые люди — Шакал и Гиена, «молчаливые духанщики» — грузины в загаженных мухами винных погребах и другие персонажи, выходящие за пределы реальности. Воссоздавая этот бредовый мир, автор подчеркивает, что, несмотря на его потусторонность, все это якобы существовало в нашей действительности на самом деле, в каком-то четвертом измерении. Первая часть памфлета состоит из не связанных между собой тягостных снов, картин реальной действительности и воспоминаний, перевернутых в угасающем сознании человека. В этих снах отражается восприятие писателем интеллектуальной жизни двух столиц: «столицы нашей родины» Москвы и столицы «любимой провинции цезаря» — Тбилиси. В одном из таких воспоминаний возникает «видение» «ужасного» дня, которое долгие годы не перестает тревожить воображение автора. Эпизод связан с его поездкой в 1949 или 1950 г. в «эмке» вокруг Киевского колхозного рынка в Москве и, по мысли автора, как бы отражает весь дух того времени с его настроениями самодовольства и «квасного патриотизма». В. Катаев с сарказмом рисует сцену, в которой «граждане той эпохи» с жадностью пьют свой «национальный напиток». Толпа стояла у «кошмарной желтой бочки». «На ней было написано большими золотыми славянскими буквами в стиле Александра III слово «Квас», как бы специально для того, чтобы подчеркнуть величие и патриотизм эпохи... Рядом с машиной стоял высокий гражданин той эпохи в широких штанах, бледно-голубых сандалиях, в добротной черно-синей велюровой шляпе чехословацкого импорта, которая высоко и прочно стояла на голове, опираясь на толстые уши. Гражданин жадно пил из литровой кружки национальный напитою) (стр. 8). В другом «сне» В. Катаев вспоминает поездку в Грузию, которую он называет «легендарной ковровой столицей». Подвергая критической оценке все то, что связано с именем Сталина, автор допускает ряд выпадов против грузин вообще, в недоброжелательном тоне рисует их быт и нравы. Вспоминая Грузию, воспетую Осипом Мандельштамом как «прелестный край», автор показывает ее превращение в напыщенную, самодовольную и наглую провинцию. В его сознании возникают «мучительные» и «тягостные» представления и эпизоды, свидетельствующие о вырождении культуры и самобытности Грузии. В поле его зрения попадают такие «детали», как грязь на прилавках, засиженные мухами лампочки грузинских винных погребков, духаны, выполненные в «шикарно банно-прачечном стиле местного ренессанса», молчаливые грузины, которые упорно не хотят отвечать на вопросы, якобы не понимая по-русски. «Мы метались по волшебному городу. Хотелось жрать. Жрать было нечего. Хотелось пить. Пить было нечего. Можно было сойти с ума от невозможности постичь душу этого города, от бессилия разгадать адские намерения его молчаливых духанщиков» (стр. 18). В эпизодах «сновидений» о Грузии подчеркивается особая «придворная» связь ее с «самым верхом», а в так называемой «Повести о говорящем коте» рисуется убогость интеллектуальной жизни грузинской интеллигенции (стр. 16— 18). Следует отметить и то, что в представленном редакцией «Нового мира» варианте произведения в одном из самых отвратительных его персонажей явно угадывается писатель С. Михалков. Он характеризуется так: «редчайший гибрид человеко-севрюги с костяным носом, клоунскими глазами, грузная скотина — в смысле животное, — шутник, подхалим, блатмейстер, доносчик, лизоблюд, стяжатель-хапуга, — чудовищное порождение того отдаленного времени... Боже мой, как чудовищно разъелся он на чужих объедках, в какую хитрющую, громадную, сытую, бездарную скотину он превратился в своем цирковом пиджаке, увешанном цапками» (стр. 13). Упоминая некоторые детали биографического порядка и придавая этому образу черты сходства с С. Михалковым, автор допускает ряд личных выпадов и оскорблений, называя его «черно-бакалейщиком и охотнорядцем», «гонителем всего нового», «модификацией Булгарина» и т.д. (стр. 13, 14, 15, 16, 18 19, 20, 21). По нашему мнению, такой прием — не в традициях советской литературы, он находится за ее пределами и пригоден лишь для сведения личных счетов. Кроме того, этот персонаж и его варианты в виде «говорящего кота» и «Альфреда Парасюка» претендуют на обобщение и представляются автором как явление, якобы характерное для нашей страны в послевоенный период. Обращает на себя внимание также и то, что в этом произведении высказан ряд сомнительных положений о назначении абстрактного искусства. По утверждению В.Катаева, оно, как и дорожные знаки, не имеет ничего общего с живописью, но «руководит нашим движением, предупреждая и давая понять условным языком ломаных линий, зигзагов, крючков, треугольников, разноцветных кружков и полосок обо всем, что подстерегает нас впереди, т.е. в самом недалеком будущем». Абстрактное искусство представляется автору «сигналами из будущего» (стр. 3, 4). Приводя высказывание А. Барбюса о необходимости взаимного обогащения культур народов, автор подчеркивает мысль о несостоятельности национального искусства, как омертвевшего и изжившего себя (стр. 65). Касаясь национальных проблем США, В. Катаев, игнорируя классовый принцип, высказывает идею непримиримости интересов черных и белых и невозможности разрешения этих проблем. Исходя из этого, он считает США «самым несчастным государством в мире» и сравнивает его с богачом, который болен раком. «Ему нет спасения. Для него нет лекарств... В этом-то я и почувствовал страшную трагедию черно-белого государства, выросшего в результате страшного преступления, в котором не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра, а в случае атомной войны немедленно последует еще более страшное возмездие» (стр. 47, а также стр. 39, 46). Таким образом, несмотря на отдельные внесенные редакцией журнала поправки, в этом произведении все еще имеются ошибочные положения и искажение советской действительности. Полагаем, что публиковать памфлет В. Катаева в представленном «Новым миром» виде также нецелесообразно, как и в варианте, подготовленном журналом «Москва». А. ОХОТНИКОВ. ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1211. Лл. 151—154. № 2 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВЛИТА А.ОХОТНИКОВА В ЦК КПСС 28 апреля 1966 г. Секретно Редакция журнала «Новый мир» для опубликования в апрельском номере представила на контроль в Главлит редакционную статью «Еще раз о легендах и фактах». В ней высказывается несогласие с критическими выступлениями «Литературной газеты», «Красной звезды» и журнала «Огонек» по поводу статьи В.Кардина, напечатанной в февральском номере «Нового мира». Как видно из редакционной статьи, журнал полностью разделяет взгляды В. Кардина на пересмотр «легенд» и «домыслов», связанных с революционно-историческими событиями и фактами. В этом выступлении усугубляется бестактность и элемент глумления над легендарностью исторического залпа «Авроры» и такими событиями, которые привели к созданию в феврале 1918 года вооруженных сил Советского государства — Красной Армии. Для поддержки выступления В. Кардина редакция в своей статье использует отклоненное «Литературной газетой» письмо писателя Р. Бершадского, в котором берутся под сомнение обстоятельства подвига панфиловцев, а приведенная в нем арифметика и спор о живых и мертвых заслоняют легендарную суть исторического события. Все это, на наш взгляд, выглядит кощунственно по отношению к памяти героев. Кроме того, журнал недобросовестно использует метод сопоставления документа, подписанного в 1917 году первым комиссаром крейсера «Аврора» А.Белышевым, с его выступлением в 1966 году на страницах «Огонька» с критикой журнала «Новый мир». Неправильная позиция редколлегии по отношению к критике произведений, опубликованных в «Новом мире», усугубляется еще и тем, что редакция не откликнулась на критические выступления делегатов XXIII съезда КПСС в адрес журнала. В этом же номере журнала редакция подготовила к публикации ущербную по идейному содержанию повесть Н.Дубова «Беглец»7, в которой в искаженном виде рисуется советская действительность. Считаем, что редакционную статью «Еще раз о легендах и фактах» публиковать нецелесообразно, а повесть Н.Дубова нуждается в серьезной доработке. А. ОХОТНИКОВ. Начальник Главного управления по охране военных и государственных тайн в печати Комитета по печати при Совете Министров СССР ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1211. Лл. 144—145. 7 Повесть Н.Дубова «Беглец» была напечатана в «Новом мире», 1966, № 4. № 3 ЗАПИСКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИТЕТА ПО ПЕЧАТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР Н. А. МИХАЙЛОВА В ЦК КПСС 14 июня 1966 г. Секретно Считаю необходимым доложить Вам о литературе, поступившей в 1965 году в Советский Союз из зарубежных стран. В истекшем году Главлитом было проконтролировано 19 098 иностранных периодических изданий, большое количество книг, брошюр и мелкопечатных изданий на 30 языках. Анализ показывает, что в 1965 году антисоветская пропаганда в буржуазной прессе заметно усилилась. Газеты и журналы на своих страницах стремятся исказить сущность марксистско-ленинской теории, политику КПСС и Советского правительства, опорочить советских государственных деятелей, извратить ленинскую национальную политику, историю КПСС, всячески рекламировать западную «демократию» <...> Большая шумиха на страницах буржуазной печати была поднята в связи с публикацией на Западе антисоветских произведений А. Терца (А. Синявского), Н. Аржака (Ю. Даниэля) и В. Тарсиса. Произведения указанных авторов, а также антисоветские статьи о судебном процессе над Синявским и Даниэлем продолжают широко публиковаться до настоящего времени. Во время недавней поездки в Польшу польские друзья показали мне изданный на польском языке польскими эмигрантами во Франции стенографический отчет суда над Синявским и Даниэлем. В 1965 году на Западе издан ряд враждебных Советскому Союзу книг. Так, например, американское издательство «Фредерик А. Прегер» и английское издательство «Полл молл пресс» выпустили книгу Р. Конквеста «Россия после Хрущева», в которой всячески смакуется так называемая «борьба за власть в СССР» и предрекается «крах» советской системы. Эти же вопросы поднимаются и в книге М. Раша «Наследование политической власти в СССР», выпущенной в США издательством «Коламбиа юниверсити пресс». Грязный клеветнический характер носит книга С. Поссони «Ленин», вышедшая в американском издательстве «Генри регнери компани», которая была затем переиздана в ФРГ на немецком языке. К числу изданий сугубо антисоветского содержания относятся книги: Я. Белинский «Вторая советская республика. Украина после Второй мировой войны» (США), М. Клочко «Советский ученый в Китае» (Англия), М. Гардэ «Агония режима в Советской России», Ж. Марабини «Повседневная жизнь в России в эпоху Октябрьской революции» (Франция), Ю. Марголин «Главное — выжить» (ФРГ) и некоторые другие. В целях антисоветской пропаганды на Западе все чаще используются научно-технические, спортивные, иллюстрированные издания и даже журналы мод. Например, американские журналы «Раббер эйдж» («Век каучука»), «Спорте иллюстрейтед» («Спортивные иллюстрации») и журнал по фотографии «Ю. С. кэмера энд трэвел» в 1965 году помещали враждебные рекламы «Радио свободной Европы». Антисоветские материалы неоднократно публиковались в западногерманских технических газетах «Технише рундшау» и «Химише рундшау», в американских научно-технических журналах «Айрон эйдж» («Век железа»), «Электронике», в западногерманском журнале мод «Бурда» и других. Иностранные издания, содержащие антисоветские и антисоциалистические материалы, пропагандирующие реакционную идеологию, порнографические и бульварно-развлекательные издания, Главлитом ограничиваются для общего пользования и пропускаются только в спецфонды учреждений и организаций, которым они необходимы по профилю их деятельности. Издания же, содержащие сугубо враждебные материалы, злостные выпады против руководителей КПСС и правительства СССР, конфискуются. В 1965 году Главлитом было ограничено для общего пользования 2,1 млн. экземпляров и конфисковано 192 тыс. экземпляров изданий буржуазных стран. При контроле иностранной литературы, поступающей из капиталистических стран, Главлит задерживает большое количество изданий, предназначенных специально для пропаганды на нашу страну. Эти издания засылаются в Советский Союз различного рода антисоветскими эмигрантскими, а также буржуазными организациями и частными лицами. Как правило, они адресованы районным библиотекам, редакциям местных газет и журналов, больницам, школам, институтам, отдельным гражданам республик Прибалтики, Средней Азии, западных областей Украины, некоторых областей РСФСР и Закавказья. Значительное место среди засылаемых изданий принадлежит литературе на русском языке, выпускаемой враждебными эмигрантскими организациями. Такая литература поступает в основном из ФРГ, США, Франции и Англии. Из ФРГ в 1965 году засылались в СССР издания антисоветской эмигрантской организации «Народно-трудовой союз» (НТС) — еженедельная газета «Посев» и журнал «Наши дни»; периодические издания мюнхенского «Института по изучению СССР» — «Вестник», «Бюллетень», «Ученые записки» и др.; из США — враждебные эмигрантские издания на русском языке «Новый журнал», газета «Новое русское слово», журналы «Российская независимость», «Икона», «Православная Русь» и некоторые другие; из Франции — газета «Русская мысль», журналы «Часовой» (орган «Связи российского национального движения»), «Встреча» (орган «Христианского действия русских студентов во Франции»); из Англии в последнее время начал засылаться журнал «Студент» с клеветническими статьями о советской культуре и искусстве. Отдельные издания выпускаются антисоветскими эмигрантскими организациями в виде листовок или брюшюр карманного размера, которые вкладываются в бандероли с литературой, направляемой в Советский Союз. Так, например, в 1965 году НТС пытался заслать изданную им на папиросной бумаге антисоветскую повесть В.Тарсиса «Палата № 7», сопроводив ее письмом к советскому читателю. Таким же способом из ФРГ засылалась листовка, рассказывающая о деятельности НТС и призывающая к свержению советского строя. Засылают в нашу страну значительное количество книг и брошюр, изданных на русском языке, и такие эмигранские антисоветские организации, как «Институт по изучению СССР» и «Международное литературное сотрудничество» (ФРГ). Всего в течение 1965 года Главлитом было задержано и конфисковано 14,5 тысячи антисоветских эмигрантских газет, журналов, листовок, книг и брошюр на русском языке. Эмигрантскими и буржуазными организациями направляется в Советский Союз много религиозной и религиозно-пропагандистской литературы на русском и иностранном языках. Большая часть такой литературы поступает из США, Японии, Бельгии, ФРГ, Аргентины и Эквадора. В 1965 году Главлитом было конфисковано 7,9 тысячи религиозных и религиозно-пропагандистских изданий. В последнее время буржуазные издательства, фирмы и частные лица с целью оказания влияния на советских людей усилили засылку в адреса советских граждан и организаций книг, восхваляющих буржуазный образ жизни, рекламирующих произведения и деятельность художников-абстракционистов, различного рода бестселлеров и т.п. Особенно много подобной литературы поступает из США, Франции, ФРГ, Австрии, Англии, Швеции, Швейцарии, Израиля. Эта литература обычно сопровождается различного рода письмами, обращениями, анкетами, подписными бланками и прочими материалами на русском и иностранных языках, в которых содержится просьба уведомить о получении книги, сообщить фирме дополнительные адреса для установления связей, предлагается оформить бесплатную подписку, а также выслать любое издание, которое может затребовать адресат. Для этого фирма прилагает список литературы, в который наряду с другими включаются и антисоветские издания. Фирмы капиталистических стран, как правило, сначала направляют адресатам безобидные с политической точки зрения издания (художественные произведения, книги по лингвистике, словари и т.п.), а затем переходят к засылке книг, восхваляющих буржуазный образ жизни и демократию, изданий антикоммунистического, антисоветского характера. Например, американская фирма «Харпер энд Роу» в прошлом году пыталась заслать советским организациям и частным лицам 35 экз. книги Л. Фишера «Жизнь Ленина», изобилующей грязными, клеветническими измышлениями. Издательствами и фирмами США засылались в нашу страну книги: «Американская система гражданства» Росситера (110 экз.), сборник выступлений Джона Кеннеди «Черты мужества» (200 экз.), «Речи и труды Авраама Линкольна» (170 экз.) и ряд других. Некий Сионский А. из Франции наряду с литературой о художниках-модернистах послал в СССР (в основном в адреса школ и частных лиц) свыше 30 бандеролей с антисоветскими эмигрантскими изданиями на русском языке. В 1965 году Главлитом задержано и не пропущено адресатам около 2000 названий книг и брошюр, поступивших в порядке массовой засылки, общим тиражом свыше 52 тыс. экземпляров. В Советский Союз направляется значительное количество литературы, издаваемой националистическими эмигрантскими и другими организациями на армянском, украинском, латышском, литовском и эстонском языках. Указанная литература поступает в основном из США, Канады, ФРГ, а также из Австралии, Англии, Аргентины, Дании, Турции, Швеции и некоторых других стран. В соответствии с установленным порядком, контроль этой литературы осуществляют главлиты республик. В течение 1965 года главлиты союзных республик контролировали 270 названий иностранных периодических изданий. При этом 35,4 тыс. экземпляров газет, журналов, книг и брошюр было ограничено для общего пользования и 55,8 тыс. экземпляров (главным образом изданий антисоветских эмигрантских организаций) конфисковано и не пропущено адресатам. Следует отметить, что наибольший процент проконтролированных изданий приходится на Главлит Армянской ССР. Только в истекшем году им проконтролирован 861 номер газеты «Арарат»», «Ашхар», «Еркир», «Зартунк», «Лрабер» и «Севан», которые распространяются через «Союзпечать». Из этого числа 419 номеров было ограничено для общего пользования, в основном за материалы националистического характера, посвященные годовщине резни армян в Турции 1915 года. В адреса Армянской ССР засылалось большое количество враждебных изданий дашнакской партии и других антисоветских организаций, таких, как журналы «Нор Арабкир» (США) и «Нор Себастия» (США) по 60 экз. каждого, «Еритасард Айастан» (США) — 32 экз., газеты «Мармара» (Турция) — 15 экз., «Хтан» (Франция) — 10 экз. и другие. В Украинскую ССР из ФРГ засылались сугубо антисоветские журналы «Сучаснисть» — 250 экз. и «Украинский самостийник» — 120 экз. Враждебная литература на украинском языке засылалась также из Канады, США, Бельгии, Бразилии, Франции и Австралии. В 1965 году из-за границы начал поступать ряд новых антисоветских и религиозно-пропагандистских изданий на украинском языке — газеты «Хлибороб» и «Праця» (Бразилия), журналы «Чикагски висти» (США), «Поступ» (Канада) и некоторые другие. Из США, ФРГ и Канады засылались враждебные книги «Документы украинського комунизму», «Украинська наука в колониальных путах» и т.п. Большое количество антисоветских изданий на латышском языке направлялись из США фирмой «Латышский книжный клуб» и из Канады редакцией журнала «Яуна гайта». В 1965 году Главлитом Латвии было конфисковано 490 экз. органа латышских социал-демократов в Швеции газеты «Бривиба», 190 экз. газеты «Лайке» (США), 98 экз. журнала «Латвия» (ФРГ), 51 экз. журнала «Лондонас авизе» (Англия) и т. д. В Литовскую ССР засылались антисоветские эмигрантские газеты «Науенос», «Келейвис» и «Драугас» (США), «Дарбанику балсас» (Англия), «Неприклаусома Летува» (Канада), журналы «Маргутис» и «Карие» (США), «Эльтос информациос» (ФРГ), книги «Дон Курайтис», «По ту сторону железного занавеса». Засылкой враждебных изданий из США занимались «Клуб литовской книги» и издательство «Вайва». Большинство антисоветских изданий на эстонском языке засылалось из Швеции издательством «Орто» и эмигрантской организацией «Ээсти Кирьянике кооператийв» («Кооператив эстонских писателей»), а также из ФРГ — издательством «Культура». Приведенные выше факты свидетельствуют, что империалистические круги, используя различные буржуазные и эмигрантские организации, пытаются активизировать идеологическую диверсию против Советского Союза. С 1963 г. Главлит контролирует литературу КНР, поступающую для продажи через «Союзпечать», выписываемую советскими учреждениями и организациями, а также засылаемую в СССР по почте в бандеролях и посылках. В течение 1965 г. Главлитом было проконтролировано 8032 номера газет, журналов, названий книг и брошюр КНР общим тиражом около 380 тыс. экземпляров. При этом 1647 контрольных экземпляров было ограничено для общего пользования и 61 конфискован. Из 365 номеров центральной газеты КНР «Жэньминь жибао», поступающей в СССР для розничной продажи, не разрешено к продаже 146 номеров; из них 139 номеров было ограничено для общего пользования и семь конфисковано. Из 13 номеров теоретического органа КПК журнала «Хунци» было ограничено для общего пользования 10 и один конфискован. Из 52 номеров издаваемого на английском языке журнала «Пекин ревью» было ограничено для общего пользования 50 и два конфисковано. Не пущено в продажу три из 12 номеров журнала «Китай» на русском языке. Издания КНР ограничивались для общего пользования за публикацию антисоветских материалов, а также за перепечатку враждебных КПСС статей албанских газет, органов печати коммунистических партий Японии, Индонезии, Новой Зеландии и прокитайских раскольнических группировок некоторых стран. Многие из этих материалов, в частности редакционные статьи газеты «Жэньминь жибао» и статьи из албанской газеты «Зери популлит», выпускались отдельными брошюрами на китайском, русском и западноевропейских языках, а также включались в сборники и справочники, которые засылались в Советский Союз. Эти издания, как правило, адресуются редакциям местных газет и журналов, профсоюзам, местным отделениям Союза обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами, отдельным советским и иностранным гражданам, проживающим на Дальнем Востоке, в Средней Азии и некоторых других районах СССР. Так, например, Главлитом было задержано 30 экземпляров изданной в виде отдельной брошюры на русском, английском, немецком, французском языках и языке эсперанто антисоветской редакционной статьи газеты «Жэньминь жибао» от 23 марта 1965 года «О мартовском совещании в Москве», 25 экземпляров брошюры на русском и других языках, содержащей выступление Пынь Чжэня в индонезийской Академии общественных наук, изобилующее выпадами в адрес КПСС, 15 экземпляров брошюры «Довести до конца борьбу против хрущевского ревизионизма!» и т. д. В КНР специально в пропагандистских целях издается на русском и английском языках и засылается в Советский Союз ежедневный «Информационный бюллетень агентства Синьхуа», в котором подробно излагаются антисоветские статьи и выступления китайских руководителей и общественных деятелей, большинство статей из албанской печати и выступлений албанских руководителей. «Информационный бюллетень агентства Синьхуа» засылается в количестве 25 экземпляров каждого номера в адреса ЦК профсоюзов гор. Москвы, Ленинграда и Киева и некоторых отдельных лиц. В последнее время из КНР значительно увеличилась засылка различного рода эсперантистских изданий. Например, журнал «Эль Пополз Чинио» («Народный Китай») засылается Лигой китайских эсперантистов в количестве до 1000 экз. каждого номера в адреса отдельных лиц, проживающих во всех районах Советского Союза, и в частности в республиках Прибалтики и Средней Азии. Указанный журнал состоит, как правило, из статей, восхваляющих различные стороны жизни КНР, ее экономику и т.п.; в нем помещаются письма китайских эсперантистов, предлагающих завязать переписку с советскими гражданами. С начала 1966 года публикация антисоветских материалов в китайской печати заметно увеличилась. На страницах китайских газет и журналов появляется все больше материалов, извращающих внешнюю и внутреннюю политику КПСС. В настоящее время в китайской прессе перепечатываются почти все антисоветские статьи из албанской печати, а также из японской газеты «Акахата». Это послужило основанием для того, что в первом квартале с.г. из 89 поступивших на контроль Главлита номеров газеты «Жэньминь жибао» было ограничено для общего пользования и снято с продажи 53 номера, из 85 номеров газеты «Гуанмин жибао» ограничено для общего пользования и снято с продажи также 53 номера и т. д. Заметно увеличилось и количество изданий, засылаемых в Советский Союз по почте, в том числе изданий на русском, западноевропейских языках и языке эсперанто. Общий тираж изданий КНР, поступивших в Советский Союз по почте в первом квартале с. г., составил свыше 260 тысяч экземпляров. Если в течение 1965 года Главлитом было конфисковано и уничтожено 128 000 экземпляров нежелательных для распространения изданий КНР, то лишь за первые три месяца нынешнего года эта цифра составила около 60 тыс. экземпляров. Враждебные Советскому Союзу круги самым широким образом используют возможности пропагандистской машины США. По неполным данным, в США работает теперь уже более 30 различных антикоммунистических, так называемых исследовательских, центров, занимающихся широким кругом проблем. По данным, сообщаемым непосредственно из США, к настоящему времени через свои пропагандистские центры за рубежом США издают 85 журналов, 60 газет, рассылают более одного миллиона фотографий и негативов. Ежедневно только служба ЮСИА передает за границу информацию объемом до 10 тысяч слов. Только радиостанция «Голос Америки» ведет передачи около 800 часов в неделю. Еще активней распространяются материалы «ЮСИА»: объем передач доведен до 5 тысяч часов в неделю и ведется на 65 языках. Просим Ваших указаний. Председатель Комитета по печати при Совете Министров СССР Н. МИХАЙЛОВ. ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1211. Лл. 97—105. № 4 ЗАПИСКА ЗАМЕСТИТЕЛЯ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИТЕТА ПО ПЕЧАТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР П.К.РОМАНОВА8 В ЦК КПСС 22 июня 1966 г. Секретно В целях информации сообщаем, что при контроле иностранной литературы, поступающей в Советский Союз из-за границы, Главным управлением по охране военных и государственных тайн в печати задержано 20 бандеролей, посылаемых американской фирмой «Юниверсити микрофильме» в адреса различных советских организаций: публичных библиотек союзных республик, библиотек Академий наук, редакций «Литературной газеты» и журнала «Иностранная литература». В каждой бандероли содержится реклама на советский журнал «Новый мир», номера которого с 1925 по 1960 г. намеревается репродуцировать фирма «Юниверсити микрофильме». В рекламе помещена статья профессора Мичиганского университета Деминга Брауна, в которой подчеркивается, что этот журнал «в течение последних десяти лет ведет борьбу за интеллектуальную свободу в русской литературе» и что «множество рассказов, романов, поэм и статей, сигнализировавших о новом литературном пробуждении России, появилось впервые на страницах именно "Нового мира"». Сделав краткий экскурс в историю журнала, автор статьи в заключение указывает: «Даже слабые места «Нового мира» представляют интерес в качестве иллюстрации того, что может случиться с культурой, когда усиливается политический и идеологический нажим. Однако его возрождение в течение последних 15 лет показывает, что может сделать человек, когда эти путы начинают слабеть, и это наиболее важно». К рекламе приложено письмо одного из директоров указанной корпорации, Т. Рэнхейма, в котором говорится: «Скоро вы снова сможете получить известный русский литературный журнал «Новый мир». «Юниверсити микрофильме», входящая в состав отдела просвещения «Корпорации Ксерокс», с удовольствием извещает о репродуцировании полностью всех номеров «Нового мира» с первого года издания по 1960 г. включительно. Первые десять томов (1925—1934 гг.) выйдут в свет в августе 1966 года. В изданиях «Нового мира» первых семи лет представлено такое разнообразие современных русских литературных течений, что сейчас их можно считать миниатюрным 8 П.К.Романов возглавлял Главлит в общей сложности около 28-ми лет, с 1957-го по октябрь 1965 года и с августа 1966-го по 1986 год. В промежутке между этими периодами являлся заместителем председателя Комитета по печати при Совете Министров СССР, в состав которого в 1963—1966 годах входил Главлит (см. вступительную заметку). отображением литературного мира того времени. Журнал пережил многих своих соперников и уцелел в годы репрессий». В письме далее подчеркивается, что репродуцированное издание отпечатано на высококачественной бумаге, в переплете из материи и во всех отношениях превосходит оригинал. В бандероль вложена также размноженная фотоспособом статья Д. Брауна из американского журнала «Нью-Йорк таймс мэгэзин» от 19 декабря 1965 г. под названием «Приглушенный голос русского либерализма». Статья посвящена 40-летию журнала «Новый мир», который автор называет «интеллектуальным ледоколом», «наиболее конструктивной подрывной силой в интеллектуальной жизни Советского Союза», «оплотом русской либеральной мысли», «символом целостности и честности». Автор отмечает, что «Новый мир» выходит много позднее, чем другие советские журналы. По утверждению автора, неприятности «Нового мира» с цензорами объясняются тем, что журнал является «основным форумом либеральной мысли в СССР и находится на переднем крае политической и идеологической дискуссии о том, сколько свежей мысли можно допустить в советскую интеллектуальную жизнь и как широко разрешить ей циркулировать». «Значительное количество современных советских литературных произведений, — пишет далее Браун, — распространяется тайно. Рассказы и статьи передаются в рукописях, стихи — устно, некоторые из них читаются публично, но не могут быть напечатаны... Вся эта тайная деятельность приносит беспокойство советским властям, и «Новый мир» помо-гает сдерживать ее выборочной публикацией либеральных произведений». В заключение автор статьи указывает: «Действуя под непосредственным партийным контролем, «Новый мир» все еще говорит сравнительно приглушенным голосом, но его инициатива, уважение к правде, хороший вкус и чувство справедливости в значительной мере возбуждают давно притупленный аппетит советских граждан к интеллектуальной свободе». Статья сопровождена фотографиями группы писателей, в том числе М. Шолохова, К. Симонова, А. Твардовского, Е. Евтушенко, И. Эренбурга, Б. Пастернака, В. Некрасова, И. Бабеля, А. Солженицына и других. Кроме того, в каждой бандероли содержится бланк заказа на журнал «Новый мир», репродуцируемый фирмой «Юниверсити микрофильме». Приложение: по тексту — бандероль с четырь- мя печатными вложениями. Заместитель председателя Комитета по печати при Совете Министров СССР П. РОМАНОВ. ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1211. Лл. 112—114. № 5 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВЛИТА П.К.РОМАНОВА В ЦК КПСС 21 апреля 1967 г Секретно Несмотря на неоднократные разъяснения и рекомендации партийных органов, некоторые центральные издательства и журналы продолжают представлять в Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР материалы, в которых по-прежнему большое внимание уделяется вопросам, связанным с культом личности Сталина, репрессиям по отношению к деятелям литературы и искусства в 30—40-х годах. В угоду определенным тенденциям печатаются и рекламируются малозначительные, а подчас и идейно ущербные произведения таких писателей и поэтов, как М. Булгаков, О. Мандельштам, Б. Пильняк, И. Бабель, А. Белый, Н. Гумилев, Б. Пастернак. Много места отводится, например, трагическим судьбам венгерского поэта Антала Гидаша9 и видного революционера и писателя Бела Куна10 в книге Л. Копелева «Современник», подготовленной к печати в издательстве «Советский писатель». Так, на страницах 119—124, 125—127, 130—131, 137—138 автор описывает зловещую обстановку, которая предшествовала арестам А.Гидаша и Б.Куна: «Шепотом рассказывают об арестах членов правительства, партийных работников, ученых, писателей... Некоторые имена мелькают в общих статьях в перечнях разоблаченных «врагов народа»... Начались аресты и в Коминтерне среди зарубежных коммунистов» (стр. 120). Целые страницы посвящены подробностям ареста Гидаша в 1938 г., допросам у следователя, жизни в лагере, тяжелому моральному состоянию поэта. Автор выдвигает также версию, что в 1944 г. в СССР не отмечалось 25-летие Венгерской коммуны только лишь потому, что ее возглавлял Бела Кун, репрессированный как «враг народа» (стр. 131). При этом игнорируется тот факт, что в это время Советский Союз боролся против фашистской Германии и ее сателлитов. Тем же издательством подготовлен к печати сборник писем А.Фадеева, охватывающий период 1916—1956 гг. В предисловии С.Преображенского проводится мысль, что А.Фадеев стал жертвой культа личности, своей беспредельной преданности партии, Сталину. Он пишет: «Фадеев, как и многие коммунисты его поколения, беззаветно пойдя за Сталиным еще в 20-х годах... был искренне ему предан и воспринимал все его указания, как директивы партии» (стр. 26). После XX съезда партии, утверждает автор, «Фадеев понял, как глубоко все мы (и он в том числе) ошибались в своем одностороннем отношении к Сталину... Фадеев тяжело все это переживал... Все это морально угнетало, мучило Фадеева, лишало его душевного покоя» (стр. 27). 9 Антал Гидаш (1899—1980) — венгерский писатель. В 1925— 1959 годах жил в СССР, в период массовых репрессий был арестован, но впоследствии освобожден. Автор произведений, воспевающих революционную героику: «Господин Фицек», «Мартен и его друзья», «Тоскуем по тебе» и др. 10 Бела Кун (1886—1938) — один из организаторов и руководителей Коммунистической партии Венгрии. В 1916 году попал в Россию как военнопленный, участвовал в обороне Петрограда, подавлении левоэсеровского мятежа в Москве в 1918 году. Был фактическим руководителем Венгерской советской республики в 1919 году. В 1921 — 1937 годах — член ИККИ. Репрессирован, реабилитирован посмертно. Трагедию писателя С. Преображенский видит в том, что Фадееву приходилось быть свидетелем незаконных репрессий, принимать участие в необоснованных проработках писателей. Автор считает, что А. Фадеев был бессилен разобраться в обстановке и ко многому относился с доверием, «в силу чувства партийной дисциплины» (стр. 25). Автор старается убедить читателя, будто А. Фадеев насильно отрывался от творческого труда и вынужден был помимо его воли и желания вести работу в Союзе советских писателей. «Все чаще, — пишет С. Преображенский, — он делает не то, к чему «лежит душа» и что является лучшей и наиболее сильной стороной его натуры, призванием его жизни, — ему приходится совершать над собой недопустимое, противоестественное насилие» (стр. 23). В верстке книги воспоминаний М. Чарного11 «Ушедшие годы» (издательство «Советский писатель») значительное место занимает описание репрессий и трагического положения советских писателей в годы культа личности. В главе «А. Фадеев» описываются арест Чарного, допрос его в органах госбезопасности, жизнь в тюрьме и лагере. В ней также описывается бессилие А. Фадеева, видевшего необоснованные репрессии в отношении писателей. «Я ничего не могу сделать, — в отчаянии говорил он. — Я беспомощен...» (стр. 243). По мнению автора воспоминаний, самоубийство А.Фадеева было следствием разоблачения культа личности Сталина на XX съезде партии: «Многое, чему он верил и содействовал, предстало в совершенно ином свете. Чем сильнее была вера, тем ужаснее должно было быть разоблачение. Я не колеблясь внес А. Фадеева в число жертв культа личности Сталина» (стр. 245—246). К жертвам культа личности М. Чарный относит и писателя Ф. Панферова, который был «как будто баловнем эпохи». Автор пишет: «Вся атмосфера того времени содействовала тому, что кое у кого начало создаваться впечатление, будто успех писателя зависит не столько от его культуры и таланта, сколько от удачного визита к Маленкову. Панферов немало часов провел в приемной Маленкова. Очень много времени отдавал он так называемым организационным делам в Союзе писателей и вне его. На усовершенствование своего писательского дела, на учение, на оттачивание собственной мысли времени не хватало» (стр. 321). Говоря о судьбах писателей тех лет, а также об отношении Сталина к таким высокоталантливым людям, как Луначарский и Горький, автор бездоказательно утверждает, что, зная об отрицательном отношении Сталина к Луначарскому, Горький якобы побоялся прийти на его похороны и откликнуться на смерть Луначарского в печати, хотя был его ближайшим другом (стр. 143—148). В романе Н. Задорного «Желтое, зеленое, голубое...» (издательство «Советский писатель») ведется рассказ о строительстве в 30-х годах на Дальнем Востоке одного из крупных городов и судостроительного завода. Из повествования следует, что участие в массовых народных стройках большого числа заключенных, сосланных в этот край по политическим мотивам, являлось характерным признаком той эпохи. Среди строителей города — несправедливо раскулаченные, ложно обвиненные в троцкизме, шпионской деятельности в пользу Японии и т.д. В верстку майского номера журнала «Искусство кино» включены главы из воспоминаний кинорежиссера Г. Козинцева «Голубой экран», в которых тенденциозно описывается посещение Кремля в 30-х годах группой киноработников, создателей фильма «Юность Максима», и просмотр этого фильма Сталиным. Обращает на себя внимание 11 М.Чарный (1901—1976) — писатель, литературный критик. описание Кремля как «чужой планеты», лишенной реальности, следа человеческой жизни. Кремль предстает в этих воспоминаниях как «вакуум», «пространство с выкачанным воздухом», в котором возникают и пропадают фигуры в военной форме. «Черная, ничейная земля с высокими фонарями и древними соборами, отгораживающая пустынные, бесшумные залы от обычной жизни...» (стр. 25, 27). Автор показывает Сталина человеком примитивным, не понимающим специфики искусства, который «смотрел картину не как художественный вымысел, а как действительные события, как реальные дела, совершавшиеся на его глазах...». Он «тут же давал волю раздражению, если люди на экране плохо работали, хвалил их, когда они поступали верно... вмешивался в действие, руководил людьми на экране» (стр. 26). Односторонний, субъективистский подход к оценке исторических событий в упомянутых выше произведениях, сосредоточение внимания в них на отрицательных явлениях создают неправильную, искаженную картину интеллектуальной жизни нашего общества 30—50-х годов, характеризуют ее как неблагоприятную для плодотворного развития советской литературы и искусства. Нельзя не обратить также внимания на то, что некоторые издательства и журналы излишне популяризируют творчество и личность Б. Пастернака, в то время как известно, что за рубежом отдельные его произведения активно используются нашими противниками в идеологической борьбе против Советского Союза. Издательство «Художественная литература», например, в серии библиотечки русской советской поэзии в числе пятидесяти лучших поэтов России издает книгу стихов Б. Пастернака. Этот сборник имеет рубрику «К пятидесятилетию Великого Октября». Союз писателей СССР подготовил книгу «Актуальные проблемы художественного перевода» (в двух томах), в которой собраны выступления переводчиков и писателей на Всесоюзном теоретическом симпозиуме по переводу, состоявшемся в 1966 году. Издание этой книги приурочено к IV Всесоюзному съезду писателей. В выступлении А. Суркова, включенном в эту книгу, говорится, что «Пастернак знаменит и велик не только тем, что прочитал по-новому Шекспира, Гете и других, но и тем, что благодаря ему мы почувствовали вкус к грузинской лирике» (т. 1, стр. 12). В другом выступлении переводчик Л. Гинзбург ставит Б. Пастернака в один ряд с великими именами таких русских писателей, как Жуковский, Лермонтов, Блок (т. 2, стр. 62). Подготовленные в представленном виде издания Главным управлением к печати не разрешены. Просим ЦК КПСС поручить соответствующим отделам ЦК рассмотреть вопрос о фактах представления на контроль в Главное управление материалов, содержащих серьезные недостатки. Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР П.РОМАНОВ На документе имеется помета о том, что этот материал подготовлен исполнителем Лобановой. ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1261. Лл. 34—38. № 6 СПРАВКА О ВМЕШАТЕЛЬСТВАХ В МАТЕРИАЛЫ ИЗДАТЕЛЬСТВА МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА, КОНТРОЛИРУЕМЫЕ УПРАВЛЕНИЕМ ПО ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ТАЙН В ПЕЧАТИ ПРИ МОСОБЛГОРИСПОЛКОМАХ ЗА 1966—1968 ГОДЫ12 17 октября 1968 г. Секретно За период с 1966 года по настоящее время в печатных материалах издательства МГУ были в 25 случаях сняты сведения, предусмотренные «Перечнем сведений, запрещенных к опубликованию в открытой печати, передачах по радио и телевидению», в том числе по проблемам науки и техники, оборонной промышленности и другим вопросам. Кроме того, Московским управлением по согласованию с Главным управлением по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР и МГК КПСС издательству возвращались на доработку или не разрешались к печати материалы, в которых содержались ошибки политико-идеологического характера. Так, в июне 1966 года издательство представило на контроль книгу С.Т.Найды и В. П. Наумова «Советская историография гражданской войны и иностранной интервенции», в которой содержалась субъективная критика культа личности Сталина. Книга была переработана. Не разрешен к печати в июле 1966 года автореферат диссертации аспиранта МГУ т. Мясоедова «Роль В.И.Ленина в становлении советской физической культуры». По нашему предложению реферат был направлен на заключение в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. В ответе ИМЭЛа обращалось внимание Московского Государственного Университета на чрезвычайно низкий научный уровень этой работы, в которой В.И.Ленин был описан только как отличный турист, бесстрашный пловец и идеолог советской системы физического воспитания. В марте 1966 года из книги «Поэзия Сергея Есенина 1910—1923 годов» издательство сняло высказывания Бухарина и Троцкого, отражающие, по мнению автора, официальное мнение Советского правительства о творчестве Есенина <...> В сборнике «Московский Университет за 50 лет Советской власти», подписанном к печати в октябре 1967 года, давался обзор истории Университета. Анализируя 1937— 1951 годы, автор пишет об отрицательных явлениях, имевших место в МГУ, считая, что они вызваны отходом от ленинских принципов в партийной и общественной жизни, в руководстве наукой и культурой. Объясняя появление этих нарушений, автор в числе причин называет репрессии, затронувшие не только профессоров, научных работников, но и студентов, атмосферу подозрительности и недоверия, заушательской критики и необоснованных политических обвинений. Условия, порожденные культом личности Сталина, по мнению автора, тормозили развитие научно-исследовательских работ, вели к полной неизученности документальной базы. Он перечисляет имена репрессированных ученых, называет тех, кто подвергался гонению, кому приписывалось «вредительство», кто был отстранен от работы в Московском Государственном Университете. Издательством книга была переработана. 12 Здесь, а также в документах № 11, 12 сохранен заголовок подлинника. В монографии Э.Степаняна «О ленинских нормах партийной и государственной жизни» (июнь 1967 г.) также анализируется период культа личности Сталина. Автор наряду с правильной постановкой вопроса впадает в критиканство. Он переносит ошибки одного человека на всю партию, критикует политику индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства, методы их осуществления. Автор далее утверждает: «Порочные методы и традиции, сложившиеся в период культа, вошли в психологию известной части кадров, закрепились в привычках, въелись в практику работы. Это вызвало субъективизм в работе уже после XX и XXII съездов КПСС, замедлило восстановление ленинских норм партийной жизни и привело к рецидиву болезни, к бюрократическим прожектам в области управления, народного образования и т.д.». Такой характер критики последствий культа Сталина противоречил постановлению XX съезда КПСС по этому вопросу. Издательство решило книгу не публиковать <...> В июле 1968 года издательством была представлена на контроль «Книга для чтения» (советская литература последних лет). Книга, как пишут ее составители, предназначалась в первую очередь для иностранных студентов, аспирантов, стажеров, обучающихся на филологических факультетах, для более широкого ознакомления с современной советской литературой. Подбор авторов этого сборника был сделан субъективно — в него включены произведения Л. Мартынова, А. Ахматовой, Б. Пастернака, Б. Окуджавы, А. Вознесенского, В. Розова, Ю. Казакова, Е. Евтушенко, В. Аксенова, К. Паустовского и др. Творчество же крупнейших наших прозаиков и поэтов, отмеченных Ленинскими и другими премиями, в сборнике не было представлено. Такой тенденциозный подбор авторов не мог не вызвать сомнений, тем более, что книга предназначалась для иностранцев. МГК КПСС предложил парткому МГУ рассмотреть вопрос об этой книге. После этого книга на контроль не представлялась. В сентябре 1968 г. не разрешена к печати монография В.Голубцова «Мемуары как источник по истории советского общества». По нашему предложению книга была направлена издательством в Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. ИМЭЛ дал на монографию отрицательную рецензию, в которой указано, что автор нередко впадает в крайности и делает необоснованные выводы; критикуя культ личности, приводит неудачные примеры, допускает неточности, неправильно аргументирует факты, не понимает, что мемуары — тоже пропагандистская литература, имеющая миллионы читателей. Издательство набор монографии рассыпало. Начальник Управления С. ФЕНИН. ГАРФ ФР-9425. On 1. Д. 1294. Лл. 47—51. Здесь, а также в документах № 11, 12 сохранен заголовок подлинника. № 7 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВЛИТА П. К. РОМАНОВА В ЦК КПСС 3 декабря 1968 г. Секретно Издательство «Просвещение» в сентябре 1968 года представило на контроль в Главное управление верстку сборника статей «За творческое изучение литературы в школе», предназначенного для преподавателей литературы IV—X классов средней школы. В сборник, в частности, включена статья Г.М.Воловниковой «Роман К. Симонова «Живые и мертвые» на классных беседах по современной литературе», в которой даются рекомендации по классному анализу творчества К. Симонова. При обсуждении со школьниками особенностей этого романа в статье рекомендуется прежде всего и главным образом обращать внимание на трагизм событий первого периода Великой Отечественной войны, а также на анализ причин «страшных по своим жертвам и крови поражений» этого периода, на хаос и неразбериху отступления, когда не было «никакого порядка и твердой организации». В статье некритически воспринимается высказываемая в романе точка зрения о том, что одной из причин наших поражений в начальный период войны были репрессии 1937 г., лишившие армию опытных, талантливых военачальников, подобных Серпилину. Рекомендуя особо выделить на уроках проблему доверия и справедливости в нашем обществе, автор статьи высказывает мысль, что недоверие к людям, подозрительность, мнимая бдительность стимулировались якобы общественной атмосферой того времени. В своей статье Г.Воловникова стремится отвести Симонову какое-то особое место в политической и исторической оценке событий начального периода Великой Отечественной войны. «Симонов, — уверждает автор, — пишет о войне точно, достоверно, сдержанно, стремясь передать неподдельную правду войны такой, какой ее видели и пережили ее участники, без всякого приукрашивания, эффектного литературного вымысла и ложного пафоса» (стр. 227—228). В другом месте статьи говорится «К Симонов был в литературе одним из первых, кто так решительно и смело нарисовал трагическую картину отступления и потому испытал на себе первое, самое сильное противодействие догматического мышления, обвинения в очернительстве и дегероизации. Симонов был также одним из первых, кто не только изобразил следствия, но пытался вскрыть и причины» (стр. 229). Замечания по статье были высказаны директору издательства «Просвещение» т. Терехову И.М, который, однако, ограничился лишь отдельными исправлениями, не изменившими неверной направленности статьи в целом. На наш взгляд, в представленном виде данная статья опубликована быть не может Материалы, в которых навязывается сугубо субъективная оценка событий первого периода Великой Отечественной войны и неправильно объясняются причины наших отдельных военных неудач, поступали на контроль в Главное управление от издательства «Просвещение» и ранее. Так, в августе 1967 года была представлена верстка учебника С. Могилевского, Д. Прицкера и других «Новейшая история зарубежных стран. Европа и Америка 1917— 1945 гг.», том I, предназначенного для студентов педагогических институтов. В нем проводилась мысль, что руководство нашей страны, И. В. Сталин накануне войны недооценивали реальной угрозы нападения фашистской Германии и не приняли необходимых мер по увеличению производства вооружения и укреплению нашей государственной границы. «Советские планы обороны западных границ, — говорилось в учебнике, — не предусматривали мероприятий по срыву внезапного вторжения врага. Приграничные военные округа оказались не подготовленными к отпору агрессору» (стр. 458—459). В книге утверждалось, что «необоснованные репрессии, проводившиеся в обстановке культа личности, привели к ослаблению командных и политических кадров» (стр. 458), проводилась мысль, что сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года ослабило бдительность советского народа, дезориентировало его. В начале 1968 года издательство «Просвещение» представило на контроль сборник статей «Ученые записки», том 191 (История СССР), в котором была заверстана статья А. Бубнова «Июньское сражение за Севастополь в 1942 г.». Оборона города показана автором как неуправляемый процесс, когда дивизии, полки, батальоны действовали стихийно, подчеркивалась обреченность на смерть или плен большей части защитников Севастополя. По рекомендации Главного управления эта статья издательством была направлена в Главный штаб военно-морского флота Министерства обороны Союза ССР, который признал ее ошибочной, необъективно освещающей оборону Севастополя в 1942 году. Необходимо отметить, что серьезные недостатки в содержании допускались издательством «Просвещение» и при подготовке материалов к печати по другим вопросам. Так, в статье И. Будимировой «Идейно-политическая борьба в Польше за социалистическую демократию (1956— 1957 гг.)», заверстанной в сборник «Ученые записки», том 244, и представленной на контроль в Главное управление в начале 1967 г., автор утверждал, что в Польской объединенной рабочей партии в 1956—1957 гг. господствовали догматизм, ревизионизм и буржуазный либерализм. Это утверждение шло вразрез с оценкой положения в ПОРП в тот период, которая была дана в выступлении секретаря ЦК ПОРП Зенона Клишко в связи с 25 годовщиной образования ПОРП, опубликованном в январском номере журнала «Коммунист» за 1967 год. По нашему настоянию статья была направлена издательством для консультации в Отдел ЦК КПСС и после рассмотрения там из сборника снята. В феврале 1968 г. издательством была допущена серьезная ошибка при подготовке к печати и выпуске в свет сборника «Три века русской поэзии». В нем были опубликованы стихи участника контрреволюционного заговора Н.Гумилева, расстрелянного по приговору ВЧК, а также давалась положительная оценка его творчества. После вмешательства Отдела пропаганды ЦК КПСС издательство произвело изъятие трех и переверстку семи печатных листов в сорока тысячах экземпляров готового тиража. При контроле десятого тома «Детской энциклопедии» нами было обращено внимание издательства на ряд данных, искажающих политическую карту мира. Например, столицей Израиля был назван Иерусалим; в «Справочной таблице по странам мира» территории штатов Сикким и Бутан были показаны как самостоятельные государства, а не как территории, входящие в состав Индии, и др. В мае 1968 года издательство подписало на выпуск в свет учебное пособие для педагогических институтов «Новейшая история зарубежных стран. Европа и Америка 1945—1966 гг.», том II.П.Кузьмичева, С. Могилевского, Д. Прицкера и др. В главе «Куба после второй мировой войны» отношения латиноамериканских народов к социалистической Кубе давались без учета той обстановки, которая сложилась в странах Латинской Америки в связи с неправильной позицией Ф. Кастро. Только после замечаний Главного управления директор издательства т. Терехов принял решение внести в учебник необходимые исправления и произвести в связи с этим изъятие страницы в десяти тысячах экземпляров готового тиража. Без учета изменений в политике и экономике Китайской Народной Республики в связи с так называемой «культурной революцией» были подготовлены учебник В. П. Максаковского «Экономическая география зарубежных стран» и брошюра Е. Лукашева и Ю. Ефремова «Объяснительный текст к картинам по географии частей света. Азия». После замечаний Главного управления в эти издания были внесены исправления. Принципиальные замечания были также высказаны издательству по учебному пособию «Экономическая география зарубежных стран» под редакцией Г. Невельштейна, по верстке учебника А. Дементьева, Е. Наумова, Л. Плоткина «Русская советская литература» и книге А.С.Кронрода «Беседы о программировании». Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что руководство издательства «Просвещение» при подготовке ряда книг для преподавателей и учащихся не предъявляет должной требовательности к вопросам идейного содержания редактируемых материалов. По нашему мнению, это одна из причин того, что до сих пор на контроль в Главное управление продолжают поступать отдельные издания, в которых высказываются положения, противоречащие исторической правде, даются неверные представления о некоторых событиях в жизни Советского Союза и других социалистических стран, искажаются общеизвестные факты. Выход в свет изданий, содержащих подобные ошибки, может дезориентировать преподавателей и нанести серьезный вред делу воспитания нашей учащейся молодежи. Прошу рассмотреть данную записку. Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР П.РОМАНОВ На документе помета о том, что материал подготовлен исполнителем Лобановой. ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1294. Лл. 54—58. № 8 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО ОХРАНЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ТАЙН В ПЕЧАТИ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР П.К.РОМАНОВА В ЦК КПСС 12 августа 1967 г. Секретно В целях информации сообщаем, что миланская буржуазная газета «Джорно» («День») опубликовала 29 июля 1967 года на седьмой полосе статью своего московского корреспондента Луиджи Фоссати «Иерарх, посланный на периферию, тайно приезжает в Москву». В статье говорится о том, как «советская цензура задержала новый роман Александра Бека — беспрецедентный волнующий документ об изоляции, в которой жила группа руководителей во времена сталинизма». «Александр Бек, автор одного из наиболее интереснейших советских документальных романов о войне «Волоколамское шоссе» (роман рассказывает о героическом самопожертвовании Панфиловской дивизии, остановившей немецкие танки на подступах к Москве), уже несколько лет ожидает выхода в свет своего нового романа. Журнал «Новый мир» неоднократно извещал о предстоящей его публикации в ближайших номерах, но цензура всякий раз задерживала его. Роман назван «Новое назначение» и повествует о судьбе одного из видных членов Советского правительства в сталинские времена, его закате после XX съезда и смерти от рака в Кремлевской больнице, когда все позабыли о нем. Книгу читают в рукописи. Роман Александра Бека уже был набран в типографии журнала «Новый мир». Намечалось заверстать его в два номера, что заняло бы в целом 120 страниц. Но он так и не увидел света, несмотря на неоднократные попытки воздействовать на цензуру, требования писательских организаций и протесты перед политическим руководством (Бек — передовой человек, у него есть на это моральное право, его нельзя приравнивать к писателям, фрондирующим на цыпочках). Это произошло по двум причинам, прежде всего, семья видного политического руководителя сталинских времен, слишком легко опознаваемого в романе, нажала на все политические педали, чтобы «избежать оскорблений», и, кроме того, руководители культурной политики продолжают считать «Новое назначение» литературным произведением, пропитанным духом пессимизма и опасно критическим по отношению к советскому строю и руководящим партийным работникам. Решение по протесту ожидается в ближайшее время, но никто (и сам автор) не питает иллюзий. А ведь А. Бек открыто начал полемику против «бюрократов» в издательствах — и начал очень настойчиво — более десяти лет назад, когда появилась надежда, в соответствии с духом XX съезда, впустить струю свежего воздуха в организации, ведающие культурой. «Необходимо время, — сказал Бек на заседании Союза писателей в 1956 году, — для того, чтобы создать новые традиции». Одиннадцать лет — срок не малый, а роман Бека «Новое назначение» ходит в Москве только в машинописной рукописи, распространяется студентами, которые с рвением переписывают его зимними вечерами. Просто увлечение — или журналистский интерес — к «подпольной» рукописи? Нет, прочитав роман Бека, убеждаешься, что он является беспрецедентным описанием, волнующим документом об «одиночестве» и изоляции группы советских руководителей, которых сталинизм включил в число привилегированных на русский манер, хотя и под революционной властью. Герой романа Бека — Александр Леонтьевич Онисимов, коммунист старой школы, добровольно окаменевший в абсолютистской системе сталинской окраски, выполнявший специальные задания в области техники (создание и руководство черной металлургией), безразличный к чисткам и к истреблению своих товарищей, привыкший называть Сталина «хозяином», всегда отвечать ему «да» и выполнять ради него любые бессмысленные и дорогостоящие планы. Революцией и идеологией он занимался мало, являясь символическим персонажем, образцом вырождения строя в бюрократически принудительную систему. Это — железный организатор выполнения «производственных планов» во имя рабочего класса, которого он не знал, связь с которым он потерял десятки лет назад. Для Онисимов а, привыкшего управлять дирижерской палочкой самой жизненно важной отраслью промышленности, после смерти Сталина начинается путь к закату. Онисимов был снят с работы «в связи с переходом на другую работу» (как и сейчас еще пишется в официальных сообщениях) и, наконец, направлен послом в далекую страну с неразборчивым названием. Но это скорее закат без демократического обновления, без альтернативы, выход для неприязни и разочаровании, накопившихся за десятилетия, чем изменение системы. Они никогда не ездили в метро. Чисто литературные персонаж и ситуации? А. Бек — писатель, учившийся у Горького «реалистическим поискам», по которым документальные исследования являются основой «художественного варианта». Кто связан с жизнью и недавним советским прошлым, тот сразу узнает в Онисимове Бека человека, который действительно занимал могущественное положение. Это Иван Тевосян, который в 1919 году, в возрасте 17 лет, уже был секретарем партийной организации Баку и потом поднялся по всей иерархической лестнице партийно-промышленных руководителей. Он руководил оборонной и судостроительной промышленностью, был министром черной металлургии, министром металлургической промышленности, заместителем председателя Совета Министров при Сталине, а в 1956 году был смещен и направлен послом в Японию. В 1958 году он умер, почти при таких же обстоятельствах, как и Онисимов Бека. Вот одна из наиболее красноречивых страниц романа для показа изоляции советского правящего класса: окончилось совещание в Кремле, длившееся (по обычаям Сталина) всю ночь; Онисимов и его заместитель оказались без машины, которая должна была их отвезти домой. Они хотят испытать волнение от поездки в метро, но не знают цены билета. Кассирша, у которой они спрашивают стоимость билета, считает, что над нею смеются. «Вы же москвичи, вы оба?» Привыкнув иметь все в своем распоряжении без всяких денег, они с трудом находят в кармане три рубля. Впервые они шли пешком по центру города и, переходя улицу, устроили скандал. К ним подошел милиционер. «Вы когда-нибудь ходили пешком?» — спросил он и потребовал документы. Милиционер чуть не упал в обморок, когда ему были предъявлены удостоверения членов правительства». Данный номер газеты «Джорно» нами ограничен для общего пользования. Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР П.РОМАНОВ Помета «Справка. В Отделе культуры ЦК КПСС с материалом ознакомились. Зам зав Отделом культуры ЦК КПСС Ю.Мелентьев 6.X.67» ЦХСД. Ф. 5. On. 59. Д. 56. Лл. 240—243. № 9 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВЛИТА П.К.РОМАНОВА В ЦК КПСС 20 февраля 1968 г. Секретно В порядке информации сообщаем о содержании некоторых материалов, представленных на контроль в Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР редакцией журнала «Юность» во второй половине 1967 г. и начале 1968 года. 1) Для опубликования в сентябрьском номере журнала за 1967 г. был подготовлен отрывок из воспоминаний бывшего командира отряда Красной гвардии Н.А.Милютина «Штурм Зимнего», в котором проявилась тенденция дегероизации революционных событии в октябре 1917г. Октябрьское вооруженное восстание рисуется автором искаженно. Из его воспоминаний следует, что никакой серьезной подготовки к захвату власти большевиками в те исторические дни не проводилось. Не было по существу и штурма Зимнего, ибо красногвардейцам, бравшим дворец, не оказывалось никакого сопротивления. О содержании воспоминаний был проинформирован Отдел пропаганды ЦК КПСС. Материал редакцией из номера снят. 2) В верстку октябрьского, праздничного, номера журнала редакция включила репортаж советского журналиста М. Мержанова «Интервью с привидением», в котором излагалась его беседа с бывшим имперским руководителем фашистской молодежи Артуром Аксманом, ныне проживающим в ФРГ. В этой публикации излагались ответы Аксмана на ряд вопросов советского журналиста о подробностях последних часов жизни Гитлера, Бормана, Геббельса и других главарей фашизма накануне полного разгрома гитлеровской Германии. Многие из этих вопросов не представляют ни общественно-политического, ни исторического интереса. Так, например, автор спрашивал Аксмана, был ли он на прощальном обеде Гитлера, кто присутствовал на нем, отравился или застрелился Гитлер, как были одеты Аксман, Борман и другие приближенные фюрера, бежавшие из имперского бункера, и т.п. О содержании материала поставлен в известность Отдел пропаганды ЦК КПСС, после этого репортаж редакцией из номера снят. 3) В декабрьский номер журнала за 1967 год была заверстана и представлена на контроль «Поэма о разных точках зрения» Р. Рождественского. В этом произведении автор не согласен с восприятием жизни, потребительским отношением к ней злобного мещанина и равнодушного обывателя, но он не согласен также и с официальной оценкой некоторых общественно-политических явлений. Так, по его мнению, у нас проявляется боязнь жизненно важных, острых вопросов, волнующих людей, постановка этих вопросов в наше время расценивается как «крамола». В поэме утверждается, что общественное мнение в нашей стране дезориентируется «сусальными картинами» жизни, неправдивыми оценками событий и фактов, а отдельные личности, как и в годы культа, незаслуженно возвеличиваются. Автор считает, что до сих пор «убийцы маскируются нелепо под чудаков и полководцев бравых», а «после смерти рядовые бабники становятся "большими жизнелюбами"». В поэме делается вывод, что «еще долго будет правый неправ». После замечаний Главного управления и повторного обсуждения поэмы на редколлегии автор внес в нее отдельные поправки и уточнения, которые, на наш взгляд, не изменили идейно-политическое звучание произведения. Опубликованная в двенадцатом номере журнала «Юность» поэма Р. Рождественского была подвергнута критике на страницах газеты «Советская Россия», 4) В статье кинокритика Я.Варшавского «Обновление театра», включенной в октябрьский номер журнала за 1967 год, безудержно захваливалась идейно-художественная линия, занимаемая в настоящее время Московским театром на Таганке. Он афишируется автором как единственно революционный и новаторский. Неверную идейную позицию театра, нашедшую отражение в ряде ошибочных спекталей, Я. Варшавский пытается возвести в эталон советского искусства. После высказанных нами замечаний редакция журнала сочла нужным снять эту статью из номера. 5) Не проявила редакция необходимой требовательности к отбору материала и при подготовке январского номера журнала за 1968 год. В верстку этого номера был включен цикл новых стихов поэта Е. Евтушенко «Из ленской тетради», состоящий из семи произведений. Большую часть этих стихов пронизывает дух неприятия той жизни, которую видит поэт, путешествуя в наши дни по Сибири. Социальные конфликты, с которыми автор связывает судьбы советских людей, окрашены в стихах в трагические тона, показаны как неразрешимые. Люди, описываемые поэтом, скованы духовной несвободой, бездумной бюрократической регламентацией жизни, они бессильны преодолеть или изменить действительность (стихи «Алмазница», «За молочком»). Главной темой стихов «Мой почерк», «Баллада о ложных маяках» и «Баллада о темах» является протест против официальности и насилия над творчеством. Характеризуя наше время в стихотворении «Мой почерк», Е. Евтушенко, как и в ранее опубликованном стихотворении «Качка», создает впечатление неустойчивости и зыбкости нашей жизни, в которой нет необходимых условий для нормальной работы и творчества. Обращаясь к читателю, он говорит: «Пойми всей шкурой и костями, как это сложно воспевать, когда от страшной качки тянет не воспевать, а лишь блевать». Поэт считает, что для творческого осмысления нашей действительности «кляксы лучше завитушек. Они черны, зато верны». В «Балладе о ложных маяках» проводится та же мысль: людей выводит из равновесия неустойчивость, неопределенность и неправда окружающей жизни. Систематически сталкиваясь с «ложью и миражами», люди уже ничему не верят, они становятся неуправляемыми. «К порошковому привыкнув молоку, мы не верим никакому маяку», — утверждает поэт. В «Балладе о темах» проводится мысль о существующей у нас несвободе творчества, говорится об опасности, возникающей для поэта, когда он касается тем, «которые не положено трогать». Е.Евтушенко считает, что зрение поэта, как у охотничьей собаки, становится особенно зорким «во мраке». В стихотворении говорится: «Быть честной собакой охотничьей — ясно! — опасное дело, но челюсть угрюмого волка на глотке твоей — это тема!» О содержании цикла стихов Е. Евтушенко нами был поставлен в известность секретарь Союза советских писателей тов. Воронков. После его вмешательства редколлегия журнала «Юность» приняла решение отложить публикацию стихотворения «Алмазница», исключить одну часть из стихотворения «Баллада о темах», сделать исправления в других стихах. Однако эти поправки не изменили неверного общественно-политического звучания этого цикла. Поскольку редакция журнала «Юность» полностью отвечает за содержание печатаемых в журнале произведений, Главное управление подписало стихи Е. Евтушенко к печати в представленном редакцией виде. Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР П.РОМАНОВ ГАРФ. Ф. Р-9425. On. 1. Д. 1294. Лл. 6-9. 310 № 10 ЗАПИСКА НАЧАЛЬНИКА ГЛАВЛИТА П.К.РОМАНОВА В ЦК КПСС 13 июня 1969 г. Секретно Редакция журнала «Новый мир» для опубликования в июньском номере за 1969 г. представила на предварительный контроль в Главное управление цикл стихов А. Твардовского «По праву памяти». Во втором стихотворении этого цикла «Сын за отца не отвечает» использованы автобиографические моменты, связанные с судьбой самого поэта и его отца в годы, когда отец поэта был раскулачен, сослан и зачислен в списки «врагов народа». Переходя от своих личных переживаний к характеристике периода 30—40-х годов, А. Твардовский оценивает советское общество этих лет, все поколение того периода как искалеченное и развращенное идеологией культа личности, пассивно относящееся к массовым репрессиям, способное на любое предательство ради достижения «высшей цели» и бездумного возвеличивания вождя. В последнем разделе цикла «О памяти» автор открыто выступает против какого-либо контроля в области идеологии, который он называет «опекой» над мыслями. По утверждению А. Твардовского, возникла реальная опасность возрождения нового культа личности, примером чего, считает автор, является «китайский образец». Появились люди, которые «норовят», запрещая критику прошлых ошибок, реабилитировать Сталина и тем самым объективно подготавливают почву для возрождения нового культа. Данный цикл стихов А. Твардовского, по нашему мнению, публиковать не следует13. Приложение: упомянутое на 16 листах14. Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР П. РОМАНОВ. ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1323. Л. 2. 13 Поэма А.Твардовского «По праву памяти» впервые была опубликована только в 1987 году в журнале «Знамя» (№ 1). 14 Имеющееся приложение не публикуется. № 11 СПРАВКА ГЛАВЛИТА ПО ИТОГАМ КОНТРОЛЯ ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ЗА ПЕРИОД С ЯНВАРЯ ПО ИЮНЬ 1969 ГОДА 14 июля 1969 г. Сов. секретно Анализ результатов контроля иностранной литературы за первые шесть месяцев 1969 года свидетельствует о том, что наши идеологические противники продолжали активную антисоветскую и антикоммунистическую пропаганду. Одной из главных тем этой пропаганды были взаимоотношения внутри социалистического лагеря и положение в мировом коммунистическом движении. Особенно много враждебных материалов на эту тему публиковалось в связи с событиями в Чехословакии, а также подготовкой и проведением в Москве Совещания коммунистических и рабочих партий. «Чехословацкий вопрос» продолжал оставаться одним из главных отправных пунктов антисоветской пропаганды. Деятельность антисоциалистических сил в ЧССР, провокационная шумиха, развернутая ими с помощью печати и других средств массовой информации, были использованы на Западе для активных нападок на марксистско-ленинскую идеологию, на наш общественный и государственный строй, на внешнюю и внутреннюю политику СССР, на руководителей КПСС и Советского правительства. Действия пяти стран — участниц Варшавского договора по отношению к Чехословакии были расценены буржуазной печатью как проявление «кризиса марксизма-ленинизма» и «краха советской системы». Так, главный редактор парижского еженедельника «Экспресс» Жан-Жак Серван-Шрейбер в статье «Удар 1968 года», помещенной в номере за 5 января с.г., писал: «Провалилась теоретически совершенная система, порожденная пророками Октября 1917 года, провалилась в глазах народов всего мира после того, как Красная Армия, ранее армия-освободительница, захватила 21 августа Чехословакию, чтобы раздавить надежды людей, их идеи именно тогда, когда Чехословакия начинала свободно дышать». Характерно, что для «доказательства» этого положения буржуазная печать активно использовала матерых антисоветчиков и ренегатов международного коммунистического движения. В последнее время был опубликован ряд исключительно враждебных статей М. Джиласа15 о «кризисе» марксистско-ленинской идеологии и «распаде» международного коммунистического движения. В его статье «В 1984 году будет много различных видов 15 М.Джилас (1911—1996) — один из организаторов и руководителей КПЮ, с 1939 года — член Политбюро ЦК КПЮ. В период второй мировой войны член Верховного штаба НОАЮ, генерал-лейтенант. В послевоенное время занимал различные высокие военные и партийно-политические посты, руководил агитационно-пропагандистской работой в ЦК КПЮ, возглавлял югославский парламент. Наряду с Э. Карделем и А. Ранковичем был наиболее близок к И.Тито. В 1954 году за свои демократические убеждения был смещен со всех постов, а затем неоднократно арестовывался. С 1966 года находился на пенсии. Автор многочисленных книг, разоблачающих тоталитарные коммунистические режимы в СССР и СФРЮ. В 1990 году впервые после 1948 года по приглашению «Литературной газеты» прибыл в Москву для участия в «круглом столе» по теме: «Перестройка и Информбюро». коммунизма», опубликованной 23 марта с.г. в американском журнале «Нью-Йорк тайме мэгэзин» (еженедельное приложение к газете «Нью-Йорк тайме»), автор полностью солидаризировался с «острой сатирой на коммунистический тоталитаризм», содержащейся в книге английского писателя Дж. Орвелла «1984 год» (при поступлении в Советский Союз данная книга конфискуется). Он утверждает, что «Советская Россия стала наиболее консервативной силой на земле», что «ни одна коммунистическая партия не сможет крепить идеологическое единство с ней, не испытывая угрызений совести от сознания предательства своего народа и священного долга», и что «ленинская революционная партия переродилась в империалистическую касту». «К 1984 году, — заявил Джилас, — мировое коммунистическое движение как единое целое прекратит свое существование, а марксистско-ленинская догма будет охвачена глубоким, непоправимым кризисом» <...> Призывая к борьбе за «демократизацию», «либерализацию» и «интеллектуальную свободу» как внутри Советского Союза, так и в рамках всего социалистического лагеря, буржуазная пропаганда делает ставку прежде всего на интеллигенцию. Интеллигенция объявляется главной силой так называемого «движения сопротивления режиму». По словам М. Брумберга, автора статьи «Советская интеллигенция и великий инквизитор» (американский журнал «Интерплей» за апрель с.г.), «движение сопротивления в Советском Союзе охватывает широкий круг вопросов — от требований упразднения цензуры в области литературы до осуждения проявлений антисемитизма, от требований гарантии свободы вероисповедания до выступлений за предоставление свободы Чехословакии». Брумберг писал, что, несмотря на создавшуюся «атмосферу запугивания и репрессий», в СССР ширится «брожение среди интеллигенции», что «она живет одной идеей — огромной заботой о справедливости и свободе и успешно борется против советской системы». Майский номер журнала «Интерплей» поместил материалы международного «симпозиума» с участием таких «кремленологов», как М. Татю (Франция), В. Леонхард (ФРГ), М. Макинтош (Великобритания) и А. Улам (США). «Наиболее строгий марксистский анализ внутреннего положения в СССР позволяет сделать вывод, что производительные силы в стране вступили в конфликт с политической и экономической надстройкой и что в Советском Союзе создалась, таким образом, типично предреволюционная ситуация», — заявил М.Татю. В выступлении В.Леонхарда утверждается, что «главное противоречие советского коммунизма заключается в несоответствии интересов устаревшей властвующей элиты нуждам общества» и что «в случае ресталинизации в СССР образуется единый фронт творческой и технической интеллигенции, который активно выступит против режима». К числу материалов подобного рода относятся также статьи М.Лючини «Сопротивление в СССР» (итальянская газета «Темпо», 25 января), В. Зорзы «Бунт ученых беспокоит Кремль» (английская газета «Гардиан», 5 февраля), К. Штрема «В России будет свобода. Требования и перспективы советской оппозиции» (западногерманская газета «Крист унд вельт», 24 января), подборка материалов на тему «Борьба за свободу в СССР» (французский журнал «Эст э Уэст», 15 апреля) и целый ряд других. «Борьбе интеллигенции против партийного диктата» было отведено значительное место в серии статей под общим названием «Россия», опубликованных в январе с.г. английской газетой «Санди таймс». Заключительная статья (26 января) была озаглавлена «Отчаяние интеллигенции», и в ней подчеркивалось, что «среди интеллигенции потеряна вера в социализм» и что наибольшей популярностью у нее пользуются Троцкий, Дойчер, Джилас, Кестлер, Орвелл, Фрейд и Солженицын. В то же время говорилось о «непопулярности в СССР» мероприятий по подготовке к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина. Центральными фигурами так называемого «движения сопротивления режиму» в первом полугодии 1969 года продолжали оставаться А.Сахаров, П.Григоренко и А.Солженицын. Буржуазная печать на все лады восхваляет «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» и их автора, объявив его «идейным вдохновителем» советской интеллигенции. Например, небезызвестный американский «советолог» Л. Фишер в статье «Кремль туг на ухо» с подзаголовком «Интеллигенция и советский строй», помещенной 31 января с.г. в западногерманской газете «Ди цайт», утверждал, что А. Сахаров «является бесценным даром для советского народа и всего мира» и что он «воспринимает историю гораздо серьезнее Маркса». «Борьба подрастающего поколения научных работников против опеки партии, — сказано в статье «Молния», опубликованной в западногерманском журнале «Шпигель» за 26 мая, — более опасна, чем любая другая оппозиция. Ибо партия зависит от 770 000 научных работников, если она хочет совершить в стране научно-техническую революцию. Меморандум Сахарова будоражит умы молодых ученых и вызывает тревогу в партии». Следует также отметить, что в адрес самого А.Сахарова из западных стран участилась присылка антисоветских и пропагандистских изданий, которые Главным управлением конфискуются. Враждебная пропаганда в последнее время много внимания уделяет деятельности П.Григоренко, восхваляя его как «мужественного борца за свободу» и поощряя его как организатора всякого рода антисоветских демонстраций и выступлений. Ведущие западные газеты посвятили большое количество статей и корреспонденции «речи» П. Григоренко на похоронах А. Костерина16. Французский журнал «Эст э Уэст» за 15 мая с. г. сообщил о выходе на Западе брошюры П. Григоренко, посвященной этому «писателю», в которую включены тексты антисоветских заявлений как самого Григоренко, так и ряда других лиц. Большую досаду западных обозревателей вызвал арест Григоренко в гор. Ташкенте. Буржуазная печать подробно излагала его биографию и «позицию несогласия» с политикой Советского правительства. Так, А. Стерпеллоне писал в итальянской газете «Мессаджеро» 9 мая с.г. (статья «После ареста генерала Григоренко — выразителя несогласных»), что «активная деятельность Григоренко вливается в более широкое движение оппозиции советскому режиму, проявляющееся и в выступлениях молодой интеллигенции, и в возрождении национализма в республиках СССР, в которых местные этнические группы испытывают гнет русских». Имя П.Григоренко, как правило, фигурировало в западных изданиях вместе с именами П. Якира, Ю. Даниэля, П. Литвинова, И. Якимовича и других лиц, являющихся авторами и соавторами различных петиций в советские директивные органы, редакции газет и журналов и даже в Организацию Объединенных Наций. Западную прессу обошло, например, письмо П. Якира в редакцию журнала «Коммунист». Французская газета «Монд» (номер за 16—17 марта с.г.), поместившая текст этого письма, в редакционной сводке отмечала, что автор «борется с современной политической властью Москвы, требует ликвидации сталинской системы и строгого соблюдения существующих законов». 15 июня с.г. английская газета «Обсервер» выступила со статьей «Русские оппозиционеры объединяются в борьбе за гражданские права», в которой говорилось: «Борьба за гражданские права, развернувшаяся в Советском Союзе, приобрела организованную форму. В ответ на растущее число арестов и ухудшение политической атмосферы в стране создана Группа действия в защиту гражданских прав в СССР. Именно эта группа, состоящая из 15 человек во главе с П. 16 А.Е.Костерин (1896—1968) — писатель. Член коммунистической партии с 1916 года; сидел в царской тюрьме, в 1938—1955 годах — в сталинских лагерях на Колыме. Реабилитирован, восстановлен в рядах КПСС. Принимал активное участие в движении за права крымских татар. В 1968 году исключен из Союза писателей СССР (информация предоставлена обществом «Мемориал»). Якиром, составила трезвое и полное отчаяния обращение за помощью в ООН, датированное 20 мая». По-прежнему объектом пристального внимания «советологов» было положение в нашей литературе и искусстве. Все более «глубокому» анализу подвергались произведения и деятельность А. Солженицына. «Солженицын, — писал итальянский журнал «Релациони» за 16 апреля с.г., — представляет собою существенное явление в новой советской литературе: с ним она вступила на новый путь — путь открытого презрения фальшивой и искусственной лакировки, ходульного героизма в духе социалистического реализма. В этом — настоящий Солженицын, и за ним идут лучшие представители интеллигенции». Французское издательство «Сей» выпустило в текущем году книгу «Права писателя», представляющую собой подборку различных писем и заявлений Солженицына. Характерно, что в последнее время западная пропаганда пытается изобразить Солженицына не столько борцом против строя, сколько защитником «демократического социализма чехословацкого типа». Например, западногерманский журнал «Монат» за февраль с.г. поместил статью В.Верта «В круге ада. Романы Солженицына». В статье утверждается: «Пражский план демократического социализма олицетворял собой многообещающую попытку сделать правильные выводы из опыта тоталитаризма. Книги Солженицына надо понимать в первую очередь как оправдание этого эксперимента». «Миллионы читателей Солженицына, — писал французский католический журнал «Эспри» за февраль с.г., — не отвергают социализма, но полны решимости изменить его так, чтобы он отвечал их надеждам». В 1969 году на Западе были изданы и с антисоветских позиций прокомментированы не опубликованные в СССР рассказ Солженицына «Пасхальный крестный ход» и пьеса «Олень и Шалашовка». Итальянская газета «Джорно», например, сравнила последнее произведение с «некоторыми произведениями Б. Брехта и М. Горького» (номер за 26 января). Продолжала широко рекламировать творчество Солженицына и антисоветская эмигрантская печать. Как и прежде, оплотом «оппозиционных тенденций» в литературе назывался журнал «Новый мир», причем такой характер журнала неизменно связывался с позицией его главного редактора А.Твардовского. «Твардовский, — писал Э.Стефенсен в датской газете «Информашон» 4 июня с.г., — уже давно стал символом всех либеральных сил в духовной жизни советского общества, и попытка со стороны властей окончательно подрезать ему крылья несомненно привела бы к его мифизации». В буржуазной печати был активно использован тот факт, что А. Твардовский выступил в защиту Солженицына. Не случайно, журналом «Новый мир» и деятельностью его главного редактора заинтересовалась югославская печать, встретившая в свое время в штыки решения апрельского (1968 года) Пленума ЦК КПСС. Так, газета «Борба» 5 июня с.г. поместила статью А. Веселиновича «Портрет дня», специально посвященную А. Твардовскому, который назван «одной из наиболее видных фигур всей современной советской литературы, выдвинувшейся борьбой за свободу художественного творчества». Автор статьи на все лады превозносит журнал «Новый мир» за то, что он «печатает стихи и прозу поистине первостепенной важности, поднимая животрепещущие вопросы». «Именно поэтому, — сказано далее, — журнал подвергается беспрерывным нападкам». Наряду с А. Твардовским к «лагерю либералов» и «борцов за интеллектуальную свободу» буржуазная печать причисляла В. Аксенова, В. Розова, Е. Евтушенко, А. Вознесенского, И. Бродского, Л. Чуковскую, В. Некрасова, В. Быкова, В. Сидура, В. Дудинцева и некоторых других. В первом полугодии в нашу страну продолжали поступать изданные на Западе тенденциозно подобранные произведения советских авторов с враждебными предисловиями к ним. В их числе — сборник стихов А. Вознесенского, И. Бродского, Л. Мартынова, Б. Окуджавы, Е. Винокурова, Б. Ахмадулиной, Р. Рождественского и Е. Евтушенко под названием «Расплата», вышедший в Норвегии. По мнению автора предисловия М. Нага, всех перечисленных выше поэтов объединяет как «отрицательное отношение к культу Сталина», так и критика нынешней общественной жизни страны — «дурного наследия сталинских времен». В США была издана антология «Современная русская драма» (пьесы В. Розова, Н. Погодина, Е. Шварца, В. Пановой, Л. Зорина); в Великобритании в текущем году вышла книга «Пастернак. Современная оценка», представляющая собой сборник статей о Б. Пастернаке И. Эренбурга, М. Цветаевой, А. Ахматовой, А. Синявского, Ю. Тынянова и других; во Франции издан сборник пьес Е. Шварца («Голый король», «Тень» и «Дракон»). В Голландии параллельно на русском и английском языках опубликована книга «Письма и телеграммы Павлу М. Литвинову, декабрь 1967 — май 1968 года». Все включенные в нее материалы связаны с судебными процессами над Даниэлем и Синявским, Гинзбургом, Галансковым и другими лицами. В предисловии, написанном неким К. Реве, говорится об атмосфере «преследования инакомыслящих» в Советском Союзе и якобы растущем недовольстве внутри страны политикой КПСС. В Париже была выпущена книга В. Шаламова «Колымские рассказы», которая, как указывал французский журнал «Библиографи де ла Франс» (12 марта с.г.), «в СССР запрещена и распространяется нелегально». Много внимания антисоветская пропаганда уделила фальсификации национальной политики в СССР: например, утверждалось, что среди народов Советского Союза усиливаются националистические тенденции, указывалось на активизацию политики «русификации» и т.п. Буржуазные обозреватели заявляли о том, что в Советском Союзе налицо «быстрый скачок от экономического национализма к желанию получить политическую самостоятельность» (статья К. Штрема «Русские, которые не являются русскими, национализм среди народов СССР», западногерманская газета «Крист унд вельт», 7 марта с.г.). Участились провокационные сообщения о «кампании антисемитизма» в СССР. В буржуазных изданиях перепечатывались различные обращения, заявления и прочие «документы в защиту советских евреев». Например, американская газета «Интернэшнл геральд трибюн» 13 мая с.г. сообщила, что на состоявшейся в Вашингтоне конференции «Академического комитета по делам советских евреев» были приняты два воззвания, обращенные к Советскому правительству и к руководителям коммунистических партий Запада, в которых говорилось о «проведении антисемитской пропаганды, дискриминации и подавлении национальных традиций евреев в Советском Союзе». Две аналогичные резолюции были приняты в июне с.г. на специальной конференции о судьбе евреев в СССР, проходившей в Великобритании, причем вторая резолюция была обращена к международному Совещанию коммунистических и рабочих партий. Сообщения об этой конференции обошли все ведущие западные газеты <...> Начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР П.РОМАНОВ ГАРФ. Ф.Р-9425. On. 1. Д. 1322. Лл. 59-71. № 12 СПРАВКА ГЛАВЛИТА В ЦК КПСС О СТАТЬЕ В ГАЗЕТЕ «ГАРДИАН» «КОММУНИСТИЧЕСКИЙ МИР: ОТ ХАОСА К ВОССТАНИЮ?» 25 августа 1969 г. Секретно В номере английской буржуазной газеты «Гардиан» от 6 августа с.г. помещена статья В. Зорзы «Коммунистический мир: от хаоса к восстанию?». «Литературно-политическое брожение в Советском Союзе, — заявляет автор, — быстро приобретает формы, смутно напоминающие период замешательства, который предшествовал прошлогодним событиям в Чехословакии и восстаниям в Венгрии и Польше в 1956 году. В обоих случаях брожение среди писателей вылилось в политическое восстание по той причине, что в партийном руководстве были резкие разногласия относительно того, как следует отвечать на требования свободы со стороны литераторов, — означавших фактически требование политических реформ во всех сферах жизни. Те же разногласия со всей очевидностью проявляются за последнее время в Кремле». «С точки зрения одних, — пишет В. Зорза, — писателей нужно обуздать, так как в противном случае все выльется в не поддающийся контролю поток либерализации; другие, напротив, считают, что неосталинская политика только ускорит кризис, приведет к столкновению консерваторов и либералов, может вызвать политический взрыв». Следствием «разногласий наверху», продолжает автор, является «нерешительность в политике». «Кремль хранит смущенное молчание, — утверждает В.Зорза, — в то время как консерваторы усиливают нападки на либералов». В связи с этим в статье рассматриваются выступления в журналах «Вопросы истории КПСС», «Коммунист» и отмечается: «Советская пресса совершенно ясно заявляет, что нынешний период характеризуется «обострением борьбы». Но помогут ли здесь «твердость и решительность»? Ведь отстранение от работы Твардовского и его коллег из литературных журналов было бы только началом. Кремль очень хорошо знает, что люди с подобными взглядами есть и в идеологических бастионах партии, в редакциях «Правды» и «Коммуниста», и даже в аппарате ЦК. Что же, и на них распространять чистку? Именно этого ждут от Кремля консерваторы среднего звена партии, ответственные за развязывание в печати кампании, направленной против прогрессивных сил». В заключение автор утверждает, что, как в свое время в Венгрии и Чехословакии, в Советском Союзе существует «недовольство» внутренней и внешней политикой партии, и заявляет: «У Кремля нет уверенности, что откуда-нибудь не появится искра. Он может попытаться снизить напряженность или действовать «твердо», усиливая таким образом напряженность. Трудно решить эту проблему». На документе помета о том, что он подготовлен исполнителем Солодиным17. ГАРФ. ФР-9425. On. 1. Д. 1322. Лл. 139—141. Вступительная заметка, примечания и публикация Т. ГОРЯЕВОЙ. 17 В.А.Солодин (1930—1997) проработал в Главлите с 1961 по 1991 год, прошел путь от цензора до начальника Управления по контролю общественно-политической и художественной литературы, фактически определяющего и регулирующего весь советский книжный мир в этот период. Интервью с В.А.Солодиным см.: «Исключить всякие упоминания... Очерки истории советской цензуры», Минск — Москва, 1995, с. 315—331.   www.pseudology.org