Валентин Исаакович Рабинович

	Валентин Исаакович Рабинович
Юра Слепян
За последние десять лет моей жизни, которые судьба повелела мне провести в канадском городе Торонто, она же одарила меня четырьмя новыми друзьями. Что само по себе свидетельствует о редкостной ее благосклонности к Вашему Покорному Слуге. На конечных этапах жизненых дорог у большинства сапиенсов не только заиливаются кровеносные сосуды, не только покрываются склеротическими отложениями хрусталики глаз, но и души обрастают непроницаемой корой. А не так уж редко встречаются люди, которым и за всю их жизнь ни разу не посчастливилось познать «роскошь человеческого общения» (термин Антуана де Сент-Экзюпери). Трем из этих четырех друзей – Евгению Семеновичу Гнатовскому, Марку Мерману, Валентине Островской посвящены другие главки. Здесь же вам будет представлен Юра Слепян. Не знаю, есть ли еще на свете хотя бы один еврей, обладающий, если не армянской, то армяноподобной фамилией, оканчивающейся на «ян».Зачем еврею прикидываться армянином, когда он уже и так еврей? Своей теперешней фамилией Юра обязан местом своего рождения – белорусским местечком Слепяны. Армянский колорит придала ей тетка из паспортного стола, спорить с которой шестнадцатилетний неофит не решился, а может быть, и не захотел. Слепян, так Слепян – всё лучше, чем... Вот, чем кто, я , к сожалению, запамятовал. Скорей всего, что чем Штокман. Был в Москве в середине прошлого века такой широко известный в узких кругах советских драматургов, да и просто театралов человек – Исидор Шток. Среди последних прославился он всего один раз, но как! Спектакль по его пьесе «Чертова мельница» поставил не кто-нибудь, а один из героев нашего времени (безо всяких кавычек) великий кукольник Сергей Образцов. Со спектаклем этим по остроумию мог сравниться разве что быстренько запрещенный властями «Обыкновенный концерт», посмотрела его, как говорится, вся Москва. Цитаты из «Чертовой мельницы» на несколько лет стали народными пословицами и поговорками москвичей. Например: «На работе не раздваивайся». Так вот, автор этой пьесы приходился моему Юре дядей, был родным братом его отца, а Штоком, насколько я понимаю, он был таким же, как Исидором. В послевоенном Советском Союзе, где антисемитизм был государственной политикой, многие литераторы и деятели искусства вынуждены бывали брать себе русские или русскоподобные псевдонимы: мой друг Боря Пузис,например, стал Борисом Володиным, другой мой друг Гена Файбусович – Борисом Хазановым, а один из любимых моих поэтов Нёма Мандель – Николаем Коржавиным. Но некоторые выбирали иной способ национальной мимикрии, предпочитая делать своей настоящей фамилии обрезание, чтобы она выглядела просто иностранной, без семитского оттенка – Сольц, Сац, Гафт, Зак, Шур, Шток. Что-то в этом роде получилось и у автора «Я-Энциклопедии», когда он из Рабиновича ужался до Рича.Так что на самом деле фамилия Юриного дяди, а следовательно, и отца была, скорей всего, такой же, как у нехорошего еврея-комиссара в «Тихом Доне». А Исидорами чаще всего становились Исааки – вроде бы и небольшое изменение, а из местечковой межпохи сразу же выходишь на благородный европейский простор. Другие пьесы дяди моего друга мне, к сожалению, не повстречались. «К сожалению» - говорю совершенно уверенно не только потому, что «Чёртова мельница» свидетельствовала о выдающемся юмористическо-сатирическом таланте дяди, но и в не меньшей степени из-за близкого знакомства с племянником, несомненно родственным ему существом не только по крови, но и по духу. О последнем свидетельствует каждое соприкосновение его с окружающим миром. В качестве доказательства можно выбрать любой из собравшихся у меня вещдоков. Судите сами. В шумной светской суете Был вчера на банке’те. Сервировка хоть куда, Но взгляните на блю’да! Отведя от них глаза, Заикаясь, я сказа: - Л..люди, где же майонез? Я за стол не сяду без! * На бармицтву пригласили, Там набрался я беды: Как за стол нас посадили, Глядь – кругом одни жиды! * В пургу, в ненастную погоду Шли эскимосы в мой вигвам. Просили огненную воду, Но твердо я сказал: «Фиг вам»! Теперь сижу в своем вигваме, Я в меру счастлив, в меру пьян. Зайдет ли кто, я шлю их к маме. Пишу поэму... Ю.Слепян Демонстрация Россияне волей наслаждаются. Ну и выпить хочется еще. Горбачёв идет и улыбается: Значит, Горбачёву хорошо. Подражание Пушкину Алкая плюс-гемоглобина, Я по Италии влачился. Невдалеке шла синьорина. И на нее я задивился. Она поймала взгляд мой жалкий. Она на миг меня смутила. И вдруг сказала: «Ёлки-палки! Какой вы грустный, caro mia...» И прошептала очень тихо: «Есть для печалей антитезы, Все будет очень magnifico – Я подарю вам фунт железа!» Поздравление к моему 70-летию: Палеозойский диплодок Сидел под очень древней крышей. Я позабыл, что он изрек, Но ты,конечно, сам у слышал. И к поздравлению приписка: Без общенья нам беда для ментальности. Выглядай хоть иногда из виртуальности. А как-то моего друга, неизвестно почему, развернуло на Восток: В стране восходящего солнца, Где гордо стоит Фудзияма, Растит самурая-японца Простая японская мама. Почистила саблю-обновку, Потом икебану собрала, Потом прилегла на циновку И тихо ему напевала: «Самурай, самурай, Кого хочешь, убивай». * Русский язык словами богат, Но как ни играй словами, Пойди объясни,- почему русский мат В Японии просто татами? * Зачем с Японией в разлуке «Япона мать» - произнеслось? Зачем так много в этом звуке Для сердца русского слилось?.. Оглавление www.pseudology.org