Лирический дневник (1935-2008) Валентин Рич Прикосновение Часть 3 Элементарные частицы Люди, - мужчины и женщины, в норме ведут себя как элементарные частицы. Одноименные отталкиваются, разноименные притягиваются. Должно быть, мы, и в самом деле, элементарные частицы. Понять бы только – чего? *** В моем мозгу сидит заноза – никак не вытащу ее. Прости меня, мудрец Спиноза, прости невежество мое. Мне не дано понять того, кто – я? Хотя б немного. Частица целого? Чего? Природы?.. Или Бога?.. *** Если улей – творенье Природы, муравейник – творенье Природы, то и мы, наши пашни, заводы, - тоже вещи такого же рода? Фуга Баха и ропот народа, – всё Природа? И только Природа? *** Согласно Библии, сперва Господь создал Природу. Потом и нам пришла пора - разумному народу. Но до сегодняшнего дня все не пойму, как мне ни жутко, - какое дело до меня Его Вселенскому Рассудку? *** Так проще всего, так всего удобнее. Спереди, сзади, со всех боков – по своему образу и подобию люди творят своих богов. *** Не сам же, слепой и беспечный, к себе я пути проторил. А кто-то всё видящий, вечный, конечно же, их сотворил. Наметив лицо и личину, давая звезду и еду, какую-то цель и причину имел Он, конечно, в виду. А иначе был бы я камнем, пылинкой, былинкой, листком... И все ж почему Он пока мне еще не сказал ни о чем? Толкучка Захару Файнбургу Большая толпа или малая кучка, взад-вперед челноками снуя, мы устраиваем толкучку, даже когда начинаем с нуля, даже когда еще только-только мы начинаем торить свой путь, даже когда и не знаем толком, кого, в самом деле, нам надо толкнуть. Каждый, кому шагать охота, должен отталкиваться от земли. Отталкиваясь от неба, летят самолеты. Отталкиваясь от моря, плывут корабли. Физику эту, механику эту не отменить. Но об этом скорбя, вспомни, что есть еще в мире ракеты, – которые отталкиваются от себя. Власть… Барахло… Амбиции… Первая ступень… Двадцать первая ступень… И нам разрешается приземлиться в завтрашний день. Поезд жизни С утра садимся мы в телегу... Пушкин. «Телега жизни» Гляжу на мир, как из окна экспресса суперскоростного. Какого надо мне рожна, куда, куда спешу я снова? Как непрерывный частокол, то белый кол, то черный кол, то белый кол, то черный кол, а на колу висит мочало. То день, то ночь – и сутки прочь. То день, то ночь – и сутки прочь. Секунда прочь, минута прочь – и час умчало. Работа, улица, кровать. Как будто только так и надо. И ни на чем не задержать не то что мысли, даже взгляда. Как непрерывный частокол, то белый кол, то черный кол, то белый кол, то черный кол, а на колу висит мочало. То день, то ночь – и сутки прочь. То день, то ночь – и сутки прочь. Неделя – прочь, и месяц – прочь, и год умчало. Где мой удел и где предел? И где те страсти, где те сласти? Так ничего не разглядел, а уж приказывают: «Слазьте!» Как непрерывный частокол, - то белый кол, то черный кол, то белый кол, то черный кол, а на колу висит мочало. То день, то ночь, - и сутки прочь. То день, то ночь, - и сутки прочь. Недели – прочь, и годы – прочь, и жизнь умчало. Качели Эх, качели, вы, качели – незабвенная игра! Кто там следующий? Сели? Крепко держитесь? Ура!.. То вперед, под облака, мчит крылатая доска, то летит она назад, прямо в пропасть, прямо в ад! Вас качели укачали? Что ж вы думали в начале? Не хотели б – не садились. Не дышали... Не родились… Может, есть игра другая – без падений, без печали. Только я ее не знаю. Мне ее не показали. *** А всё я знаю только о себе. И то еще я не уверен, - всё ли? Хоть вместе съели больше пуда соли. Хоть вместе подвергались молотьбе. И каждый божий день я перед тем, как встать, себя пытаю снова, снова, снова, - в чем я зерно, а в чем я лишь полова? Своей судьбы я пахарь или тать? *** Моторный грохот в небо лезет. Гремят мосты над ширью рек. Летит вперед железный век. Да сам-то я не из железа. Порой так хочется солгать, чего-то в жизни не заметить, кому-то что-то не ответить, кого-то где-то не узнать. Порой так хочется укрыться под сень положенных небес – чтоб не достал ни бог, ни бес - и сладко хрюкать у корытца. Не то, чтоб вовсе подлецом, а так, - в мундир упрятав пузо… …Но отворачивает муза свое прекрасное лицо. Но прет, фальшива и базарна, словес бессмысленная рать. Поэты не умеют лгать. И если лгут, то лгут бездарно. *** Когда все валится из рук, не прекословь судьбе напрасно. Оно, быть может, не опасно, да только новых, лишних мук удастся избежать навряд ли. Уж лучше малость обождать, чем снова сеять или жать, и наступать на те же грабли. В больнице Помереть не страшно – страшно помирать. Белыми губами кислород хватать. Истыканной веной ловить иглу. Корчиться смертником у смерти на колу. Помирать не страшно – страшно помереть. Ничего на свете больше не суметь. Ни коснуться взглядом. Ни руки пожать. Ни губами белыми кислород хватать... В санаторие Буду нимбом золотым увенчан. Стану знаменит, как Иисус. Не курю.Не пью. Не знаю женщин. Скоро я, наверно, вознесусь. *** Как мотыльки летят на свет, и мы летим на Свет – на этот. И нам любой годится метод, чтоб в нем пробыть побольше лет. Хоть это, право, ерунда – все длить и длить земные муки. Да как-то не доходят руки захлопнуть дверцу навсегда. Да как-то не приходит час. И как прийти ему, покуда еще хоть пара глаз отсюда глядит с надеждою на нас? *** Не в слабостях моих найдете вы меня – такого есть у всякого навалом , – а в редкий час, когда с колен вставала душа моя, не дожидаясь дня. В тот редкий час, когда отбросив прочь лукавства мысли и соблазны тела, душа моя навстречу вам летела и одного лишь жаждала – помочь! *** …Дни без печалей? Ночи без тревог? И я, как все, предпочитаю радость. Но в горечи есть собственная сладость! Ты слабость превозмог свою. Ты смог увидеть мир таким, какой он есть - с его цветами и его снегами, любую весть о нем принять как честь, понять, что происходит с ним и с нами, и до других то понимание донесть… Полевая теория Нам всем дана свобода воли. Но только, при всем при том, если попал ты в «дурацкое поле», всю жизнь проживешь дураком. *** Были хворости другие. А теперь про все подряд аллергия, аллергия, аллергия, - говорят. Оттого, что всюду «измы», оттого, что всё «пока», не выносят организмы чужеродного белка. *** Не в час назначенный, не сразу, а постепенно, день за днем, нас разъедает та проказа, что жизнью бренною зовем. Не прошмыгнешь Алисой через почти невидимую грань. Все ближе подступает череп сквозь утончившуюся ткань. Все ближе, ближе к минералу. Все дальше, дальше от души. И все же не пиши пропало, покуда дышится – дыши. …И раз нельзя начать сначала, додать,что можно, поспеши! Иди ! Чем ныть,– подумай лучше-ка,- чем ждать святую рать, найди себе попутчика и начинай шагать. Дорога не исхожена. Вся в рытвинах она. Где истинна, где ложна, где вовсе не видна. Пусть не дойдешь до пристани, где Белый Пароход,- в самой дороге истина, в движении вперед. Два часа пополудни Два часа пополудни в июле. Тонкий пульс жаворонка в ослепительном небе. Суровое полотно проселка, Расшитое по краям желтыми крестиками сурепки. Хлебный запах нагретого солнцем поля. Родина. Бабье лето Второго лета не бывает. Но столько золота кругом, но так победно выступает лесок, охваченный огнем, что сердце снова замирает и, отмеряя новый срок, стихи забытые читает, написанные между строк. *** Уже давно опали листья у всех берез. И только ты еще несешь свои мониста с непостижимой высоты. Твоих ветвей архитектура вся проявилась, до конца – как обнаженная натура под кистью Вечного Творца. Лебединая страна Руза. Яуза. Вазуза. Лебединая страна... Отчего распались узы, опустели стремена? Отчего той дивной речи отзвенели бубенцы? Словно кости после сечи, - слов забытых останцы. Где те люди? Где те кони? Где потомки тех коней? В опустелые ладони льет потемки Водолей… Окровавленный подранок, в милый край, где мирно рос, прилетаю спозаранок на последний чистый плёс. Нет на свете горьше груза, чем избытая до дна – Руза, Яуза, Вазуза – Лебединая страна. *** Лебедь отстал от стаи. След ее в небе растаял. Присматривался к воронам, к ласточкам, к синицам, а своих проворонил. Так поступать не годится. Хочешь со всеми вместе, по сторонам не зевай. Улетели невесты в теплый край. Ждет их земля святая, их, лебединая, мекка. Лебедь отстал от стаи. Лебедь отстал от века... Сон …Сон был так сладок, сладок так, как-будто жизнь была прекрасна, как-будто жил он не напрасно, обманут не был, как дурак. Сквозь веки виделся простор безоблачной небесной кручи, и тихий свет звезды падучей, и блеск воды, летящей с гор. И кто-то ждал, и кто-то звал, и кто-то сердцем отзывался… Он все еще не просыпался – хотя давно уже не спал… *** Говорят, на Земле три миллиарда таких, как я, как ты, как он, имеющих имя, фамилию, многие – даже отчество. Но если верно, что имя нам – легион, откуда берется тогда одиночество? Ночью небо по-прежнему звездно, днем по-прежнему солнце лучится... Может быть, все это слишком поздно? Может быть, больше уже ничего не случится? Волчок Игорю Васильевичу Петрянову Ах, какая игрушка – этот волчок! Дернешь за веревочку, И он помчится вперед, Крутясь, Перепрыгивая через потоки космических лучей, Сквозь гравитационные Электромагнитные И прочие поля, Сверкая белым стеклом ледников, Синей эмалью морей, Зеленым лаком листвы, Весь в радужных дугах ливней, В рыжих зигзагах молний, Гремя и звеня на всех диапазонах!.. Ах, какая игрушка – этот волчок! Ах, какая будет жалость, Если люди его поломают… Разлив на Нерли Былая радость и беда в былом остались навсегда. Так что мне память о былом? Но как ни глянешь – в горле ком. Как быстролетные года, летит вода, летит вода. Она прозрачна и светла. А в ней по грудь стоит ветла. А за ветлой белеет Спас… А что останется от нас - от наших пламенных страстей, от наших каменных затей? Людская молвь и конский топ? Иль, как бывало, лишь потоп?.. Как быстролетная вода, летят года, летят года. *** Не башня из стекла и камня, не электрический уют, сосна смолистая нужна мне, заросший ряской тихий пруд. И зверь лесной – любой породы. И зелень мха. И неба синь… Прости меня, о мать-природа! Я, как и все, - твой блудный сын. …Мы про такие знаем беды, про сполохи таких огней, что захотелось не победы, а пораженья в битве с ней. Вечер в Кривцове Не зря весь день метался ветер. И с неба тучи гнал не зря. Теперь одна на белом свете царит янтарная заря. Она дарит прощальным взглядом – и тем дороже этот взгляд. Ночная тьма почти что рядом. Березы свечками горят. Как тихо! Все готово к ночи. И только где-то в стороне еще кукушка годы прочит – но уж, наверное, не мне. Не обольщаюсь. Без меня теченье дней не прекратится. И ночи так же будут длиться, об окна звездами звеня. И что я сделал на земле за краткий миг, судьбой мне данный, не разглядеть в вечерней мгле – и трепетной, и беспощадной. …Свод неба стал совсем хрустальным. Вот и лучей у Солнца нет. Закат печальней, чем рассвет. Но насладимся и печальным… *** За рассветной зарей наступают закатные зори. Так устроена жизнь – в ней царит непременный баланс. Если выпало счастье, то ждите, что выпадет горе. И выходит, что каждый из нас это рыцарь на час. Над темной весенней рекой чайки белые кружат. Напитавшийся снегом ручей к ней стремится, звеня. Дети бегают в школу, а взрослые ездят на службу. Я зажился на свете – все прекрасно идет без меня. Пятистрочия Против ветра иду, Плыву против течения Семьдесят лет. Скоро выбьюсь из сил И потону. *** - Не облетай!- Говорит малыш Уронившей листок березе. Подрастет – узнает: Она бы рада… *** Теплом дышит очаг И покоем. А за окнами зимняя ночь. - Оставайся у нас, - предлагают друзья. И так не хочется уходить. *** Моя страна. Моя Вселенная. Мой срок. Моя любовь. Моя измена. И мой короткий, на всю жизнь, урок. И на всю жизнь большая перемена. Жестокая, убогая, моя. С невыразимо драгоценной речью. Мой дом, мой мир, моя семья, вдохнувшие мне душу человечью. *** Не тревожься о времени – время догонит тебя. Чем быстрее живешь, тем быстрее оно и догонит. Не тревожься о нем. У него быстроногие кони. Слышишь гром за спиной? Это время несется, трубя. Но пока не догнало. Еще будоражит гора. И дорога манит. И любимая женщина снится. Еще в мареве дня мне моя не известна граница. И пустая страница по-прежнему жаждет пера. Будем жить – не тужить. Раздавать, – не жалея ,– себя. Будем в связке своей, уцепившись, держаться на склоне… Слышишь топот копыт? Это те быстроногие кони. Слышишь гром за спиной? Это время несется, трубя. *** Не отключай свой телефон! Ночной звонок – сигнал тревоги. Пусть кто-то просит о подмоге. И пусть ее получит он. Жизнь коротка. Не стоит жаться – беречь спокойствие души. В непотревоженной тиши еще успеем належаться… *** Когда ощеривает пасть неумолимый дух сомненья, нам не дает бесславно пасть закон людского тяготенья. И все на свете нипочем, и никакой мне черт не страшен, когда идем к плечу плечом, когда ловлю дыханье ваше. Credo Я верю в человеческие плечи – что могут ношу разделить со мной, и вынести меня из лютой сечи, и заслонить от пули роковой. Я верю в человеческое слово, прошедшее сквозь тысячи преград, – чтоб как бы ни была судьба сурова, мы раками не пятились назад. Мне говорят: «Все в мире ненадежно». Я говорю: «А как же рамена» ?! Мне говорят: «И чудо невозможно». Я говорю: «А как же письмена»?! *** Последней уходит Надежда? Не видел такого примера. Если ты его видела, - назови. Чаще всего последней все же уходит Вера. Редко, но тоже бывает, - что это черед Любви. *** Перестаем иронизировать. Ищем в будущее след. Но надо ли гармонизировать Весь этот хаос, этот бред? *** Как все тут поросло быльем! Со скрипом наполняет ведра колодец с древним журавлем. Старуха произносит: «вёдро». И скажет «просо» – не «пшено». И попроси – покажет рожна… …Пока не все завершено еще на свете все возможно. И мне весь этот неуют, весь этот ужас постоянства – любимый уголок пространства, который родиной зовут. Владимир Высоцкий Актеру хуже, чем поэту. И ненавидя, и любя, он в бездне рампового света крошит окрошку из себя. Всем благам жизни зная цену, он за секунду платит днем и отправляется на сцену, как гладиатор в ров со львом. Поэту хуже, чем актеру. Нет передышки ни на час. В любой момент, в любую пору он, как на сцене, среди нас. Любые беды и напасти, любая мелочь и каприз, - всё на виду – дела и страсти. Не жизнь – один сплошной стриптиз. Но что сказать о том актере, который вместе с тем поэт, и на единственном моторе в железном небе тянет след ?.. Разговорчики в струю - Что пыжишься, товарищ, не переделать Свет... - Той каши не заваришь, крупы для коей нет... - Что толку сыпать снова бенгальские огни... - Отдай царю царево, а душу сохрани... - Хоть лопни ты, хоть тресни… - Хоть тенор ты, хоть бас… Я слышал эти песни, наверно, тыщу раз. А думаю одно лишь: каким ни будь конец, но душу не засолишь – она не огурец. *** Сердцу положены увлечения. Птице предназначен полет. А рыба – плывет против течения. Против течения рыба плывет. Ей навстречу плывут отходы наших поселков и городов. Грязный мусор. Сточные воды. Кровь из боен. Слезы вдов. Не потому, что умны и храбры. Не потому, что огонь в крови. Повернешь обратно – забьются жабры. Хочешь дышать – вперед плыви. Гноятся глаза. Иссякает терпение. Давит прожитых годов ярмо. Но рыба плывет против течения, голым лбом раздвигая дерьмо... …Если не выбрал еще направления, вспомни: хоть легче наоборот,- рыба плывет против течения. Против течения рыба плывет. Землянка Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза… Песня военных лет В переходе трубач все трубит про землянку. Все трубит про землянку, где я был молодым. Нам подбрасывал век за подлянкой подлянку. И не только поленья превращаются в дым. Но нет счета дарам – как нет счета утратам. Был рожден я сто раз – как сто раз был убит. Мне доставшийся срок дошагаю солдатом. Ведь трубач в переходе все трубит и трубит. Ночная смена Скажи мне, Мыслящий тростник, что за нелепая гордыня – считать издревле и доныне, что впрямь ты истину постиг? Ведь дальше собственного носа ты видишь мир едва-едва... ... О чем задумалась, Трава, в лихую пору сенокоса? Все ближе мой девятый вал. Короче – путь к последней дате. Зачем лепил меня Создатель И душу вечную вдувал? *** Нам кажется, что мы вольны в своих желаньях и поступках. Но в притязаньях и в уступках мы все зависим от волны. Все начинается с волны – приливы жизни и отливы, и грома яростные взрывы, и тускароры тишины. Все начинается с волны, с ее незримого движенья – и звездный приступ вдохновенья, и ощущение вины. От первой схватки родовой и до последних, тех, конвульсий – все порождается волной, биеньем неземного пульса. *** Как в планетарие, точь в точь! Так тьма черна. Так звезды чётки. Так их бесчисленные чётки всю ночь перебирает ночь. Какая тишь! Спит пролетарий, спит весь небесный коллектив, - построив этот планетарий, и в нем нас, грешных, поместив. *** Жаль,что не грек. Жаль, что скорее скиф. Но как Сократ, будь сам с собою честен. Скажи: я шкив, всего лишь только шкив, а приводной ремень мне неизвестен. Не ведаю,- откуда он идет. зачем меня приводит во вращенье. И что собою представляет Тот, кто некогда привел его в движенье. *** Когда в краях, где леший бродит, идет-гудет зеленый шум, и мне, бывает, что приходит хоть что-то умное на ум. И я хочу дойти до сути. И я хочу найти ответ. Чем шутит черт ? Или не шутит ? И вообще – кто черт ? Кто – нет ? *** Я веду себя примерно. Вообще – не вертопрах. Но живу одновременно в разных нескольких мирах. Я в одном хожу на рынок, покупаю – продаю. А в другом я тихий инок И весь день поклоны бью. В третьем я все время ною, что не все еще постиг… Может, это параноя? Может, граждане, я – псих? *** Кто бы помнил сейчас Буцефала, Если б не Александр Македонский? Но, с другой стороны, кто бы знал про Валаама, Когда б не его ослица? *** В оны годы каждый мог сшить и шапку, и сапог, подстрелить на ужин дичь, выпечь к празднику кулич… Разделение труда завело нас не туда. *** Секса порочный круг вместо любовных мук. Речь – лишь пустой звук. В сук мы растем, в сук. Стал непрестижен плуг. Стал непристыжен стук. В сук мы растем, в сук. В каторжных сук. *** Помирать еще рано. А жить уже, вроде, не к чему. Старые раны новою ложью лечим мы. Словно бараны, около правды бродим. Помирать еще рано. А жить уже не к чему, вроде. *** Нету причин – только следствия есть на земле. Был бы почин – а причину отыщут потомки. Словно живые, шевелятся угли в золе. Вечно живые, слова прошибают потемки. Катится камень, с небесных сорвавшийся круч. Гнется былинка под ветром, ломающим сосны. Но пляшет пылинка, попавшая в солнечный луч. Но с каждой весной расцветают прошедшие весны. Нету причин – только следствия есть на земле. Был бы почин – а причину отыщут потомки… Сонмы личин – как до лиц доглядеться во мгле? Сонмы кончин – как в бессмертье добросить котомки? *** Не повезло: ночная смена – куда ни глянь, хоть глаз коли. Не отличишь морковь от хрена. И даже - небо от земли. Не отличишь врага от друга. Не отличишь от правды ложь. Туманом залита округа – где дом, где хлев, не разберешь. То расшибаешь лоб о стену. То оступаешься – и в грязь… Но мы идем в ночную смену, – чтоб связь времен не пресеклась. Ужасно жалко Как вам? А мне ужасно жалко, что мы живем в поре такой, когда из рек ушли русалки и дом покинул домовой. Когда не леший – просто куст и просто ель в пушистых лапах… Куда исчез из цвета вкус? Куда исчез из вкуса запах? *** всему есть пределы силам желаньям уму только одно беспредельно глупость каждая песчинка каждая звезда каждый человек мнит себя центром вселенной *** Пролагатели путей все похожи на детей. Вот вам шпалы! Вот вам рельсы! Вот вам стрелки и мосты! Начинайте ваши рейсы в страны сказочной мечты! …Только некому идти по проложенному пути. *** У черепахи – панцирь. У рыбы – чешуя. И лишь у человека нету... ничего. У льва и тигра - когти. Копыта - у коня. И лишь у человека нету ... ничего. Свой зуб смертельным ядом наполнила змея. А в нашем с вами зубе нету... ничего. Ах, лишь у человека нету ... ничего – хотя за все в ответе на белом свете ... он. *** …Ты не согласен? Ну что же – меняйся с сосной. С дубом меняйся, с березой, ветлой, или кленом. Заново будешь рождаться ты каждой весной – вновь становиться веселым, густым и зеленым. Тоже не хочешь? Но так уж устроен наш край: все в нем кончается, так или иначе, печью. Хочешь – не хочешь, но что-то одно выбирай : либо недвижный, растительный, длительный рай, либо короткую жизнь, но зато - человечью. *** Если бы молодость знала – вот бы скучища настала ! Но еще хуже пошли бы дела – если бы старость могла *** Пойду на цветочный базар. Куплю себе красную розу. Добавлю в житейскую прозу поэзии чистый нектар. Недолговечна, как мошка, а все ж не завянет пока, пускай постоит у окошка в бутылке из-под молока. Она не «Жигуль», не квартира, не миска наваристых щей… …Но что-то уходит из мира без непрактичных вещей. Аркадий Райкин Как сберегла его земля, для всех была и есть загадка. Но быть шутом у короля, наверно, никому не сладко. Как он высмеивает всех – и подзаборных, и придворных! Но тонет одинокий смех в пучине бедствий всенародных. Какая чушь, какая блажь – потомков золото и сажа! Из всевозможных диких лаж дичайшая, наверно, лажа. Филологические стихи Отчего, как создан Свет, на Руси порядка нет? Может, просто оттого, что и в речи нет его? Есть беляк в ней, нет белики. Есть синяк в ней, нет синики. Хоть, конечно, знает всяк: есть черника и Черняк. В том лесу, где есть черника, голубеет голубика, но поклясться я готов: нету в нем голубяков. Есть краснуха у детей, есть сивуха для гостей, между тем, как красняка, между тем, как сивяка, не видать нигде пока… *** Говорят, экспрезидент – это бывший президент. Говорят, эксчемпион – это бывший чемпион. И выходит, что экспресс означает – бывший пресс. И выходит, что экстракт означает – бывший тракт. И выходит, что эксперт Это... некий бывший перт. И выходит, что экстаз это просто старый таз. Да-с! Воспоминанье об отце …Следя за танцем поплавка, побыть у речки на рассвете. А вечерком попить пивка. И ни за что не быть в ответе. Быть должным должно. Так-то так – что толковать об этом долго… Но хоть какой-нибудь пустяк свободен должен быть от долга?.. В Коломенском Храм Вознесения Господня возносит в небо свой шатер - как-будто ангел, весь в исподнем, над миром длань свою простер. Неужто проповеди лживы, и зря вбивается в умы, что смертны мы, пока мы живы, а как умрем – бессмертны мы? Братец Иванушка Мне от рожденья дали вид и душу человечьи. Но я напился из копыт, заблеял по-овечьи. Все выше полнится река кровавыми слезами. А я гляжу на мясника бараньими глазами. Стал шерстью я, стал мясом я, забыв свое начало. И лишь Аленушка моя всю жизнь меня искала. *** Дважды нельзя в ту же самую реку? Ну и не нужно! В самом деле – зачем человеку грязная лужа? Девяностые Как ни подумаю о том – все не могу поверить, что не понять ее умом, аршином не измерить. А может быть, проста весьма кручины той причина – Господь недодал нам ума и не дал нам аршина? *** Мы шли, как Иисус по водам. Мы б и по воздуху могли. Не зная сна. Не зная брода. Не опускаясь до земли. Не опускаясь до печали, До сытости, До барахла. Нам звезды близкие сияли. Нас даль далекая звала. Не зная страха и предела, шли, ненавидя и любя. И до всего нам было дело. Но ни полдела до себя. И даже в час, когда планета железом била по ногам, я знал – святую сказку эту до самой смерти не предам. *** Как-будто смотрю «Самураев» Куросавы. Что тут факты? Что - фантазия? И этот прав. И эти правы. И везде сквозь Европу проглядывает Азия. *** СССР превратился в Балканы: повсюду раздоры, разброд и шатания. Жители рыщут, как тараканы, в поисках пропитания. *** «Прощай, немытая Россия!» – сказал М.Ю. и был таков. Потом явился к нам Мессия под гром оваций и подков. Но не дано иному сбыться. Прошло почти две сотни лет – Россия рада бы помыться, да в магазинах мыла нет. *** Надоела пустота магазинов продуктовых. Надоела простота постовых и участковых. Надоел социализм. Надоели депутаты. Их словесный онанизм. Их палаты и дебаты. Надоело что ни час озираться озверело… Все на свете надоело. Господи, помилуй нас! *** Хожу в тоске. Лежу в тоске. Жду не метлы, так швабры. Волна ушла. И на песке я раздуваю жабры. Уходит почва из-под ног. Мой чернозем все тоньше. Прости! Я сделал все, что мог. Ты можешь? Сделай больше! *** Вопит страна-роженица, зубами губы рвет. Но никуда не денется - и скоро выйдет плод. На радость всем народам? Или, неровен час, опять родит урода – как в прошлый раз? *** Вчера лицо, сегодня лик, а завтра лишь металл… Уничтожая памятник, не трогай пьедестал. Несется новая толпа по следу старых толп, чтоб вместо старого столпа поставить новый столп. *** Он шел по лезвию ножа, на циркача похож, до той поры, покуда ржа не съела этот нож. И вот открыты все пути, исчезла даже ржа, но как идти, куда идти без лезвия ножа? Направо мрак, налево смог, и всюду грязь и ложь. Ах, если он бы снова смог найти такой же нож! С какой бы радостью опять, о прошлом не тужа, он устремился бы шагать по лезвию ножа! *** Нет, я не против идеала – мы все за то, чтоб он не гас. Но очень нужно одеяло в том климате, какой у нас. Дух это дух. Побыть в нирване – из благодатей благодать. Но и в обычной нашей ванне совсем не плохо полежать. *** Хуже некуда – болванство. Не живу я и не мру. Словно въехал в нуль-пространство или в Черную Дыру. Ничего в Дыре той нету. Нету «нету», нету «да». Ни привета, ни ответа. Ни сюда и ни туда. Нет зимы, и нету лета. Нет одежды, нет еды. Даже ультрафиолета лишь ничтожные следы. Ничего в Дыре той нету. Только есть она сама. Не позвать ли мне карету – ту, что в «Горе от ума»? *** Когда не хочет подниматься ... .., Следует сменить партнершу. Когда не хочешь подниматься сам, Следует сменить все остальное. *** Застыла печаль иудейская в твоих васильковых глазах. Ах, доля ты наша расейская, что по свету гонит, как прах!.. А впрочем, не надо истерики. Не очень-то дома нас ждут. Живут же британцы в Америке. В Австралии тоже живут. *** Как у злодея зов злодейства, - страсть к путешествиям у нас. И лишь завидим «Трансагенство», как тотчас же впадаем в транс. О да! Мы ценим постоянство. Но до серебряных волос засасывает нас пространства нерукотворный пылесос. *** В мечтах о параллельном мире есть много разных заковык. Ведь разделяют нас не мили, а что-то вроде Дамы пик. То ли мозгов нам не хватает, то ли наполнены не тем, раз до сих пор нас занимает одна из самых странных тем. Или причина не в их свойствах, не в направлениях потуг, а в постоянных неустройствах того, что видится вокруг? И оттого одни из Homo, не понимая ни фига, но нетерпением влекомы, стремглав пускаются в бега. Другие, все же оставляя на старом месте телеса, все свои мысли направляют кто в небеса, кто в чудеса. И раньше кой-кого манили одни мечты. Такой пижон, - и по фамилии «Манилов», - был Гоголем изображен. *** Зачем ты, жизнь, опять неволишь принять за высь родную близь? То пыль дорожная всего лишь – стряхни ее и дальше мчись! И снова о любви Да, она, конечно, зла. Это штука вечная. Что полюбишь и козла, правильно отмечено. Хочешь, плачь, а хочешь вой, чаще или реже бейся в стенку головой, - результаты те же. Сколько самых светлых лбов довела до сини безответная любовь у жидов к России! *** Живи, как получается. Иди туда, куда ведет тебя дорога. Ведь все равно о том, что впереди, никто не может ведать, кроме Бога. Не нужно ни божбы, ни ворожбы, тем более – штыка или приклада. Раз все равно не избежать судьбы, так и пытаться избегать не надо. Ведь жизнь, любая, - не напрасный дар, не верь пророкам и не верь поэтам. Все, кроме жизни, бросовый товар. Она ж бесценный... Даровой, при этом. Живи, как получается. Не дай коварным бесам брать тебя на мушку. Не ждут ни преисподня нас, ни рай. Всё только тут. Живи на всю катушку! *** Оставив ветхие избушки, забрав с собою Натали, о, как бы радовался Пушкин, летя, как мы, на край земли! И даже – просто снявши трубку, набрав знакомую цифирь, и тотчас к дружескому кубку притронувшись через эфир. Как жили встарь - что ныне стало! А экипажи! А харчи..! Но нам всего на свете мало – и мы все ноем и ворчим. Одиссей Приплыли мы из дальней дали, из алых зорь и черной тьмы. Каких героев мы видали! Каких красавиц мы лобзали! И с кем делили славу мы! Итак окончены атаки. Цирцее сказано – прости. Итак мы снова на Итаке. И больше некуда грести. Не нами этот мир устроен и все, что было нам судьбой. Но вот лежит во прахе Троя, а боги заняты собой. Две клумбы   Табак. Левкои. Резеда. Стою и пью настой медовый. Мне десять лет. Июль. Красково. И жизнь дана мне навсегда. ………………………………. Живу. Как-будто так и надо. Как-будто можно жить и так. Июль. Мне семьдесят. Канада. Левкои. Резеда. Табак. Сизиф Спасибо, жизнь, за все твои дары, за чудеса, которых я не стою! За мир, что был мне выдан для постоя. За смех. За слезы. За мгновенья с тою, с которой были бы прекрасны все миры... Спасибо за Сизифов труд, что был тобою мне доверен. Гора – горой, но люди лгут, что он безумен и безмерен. Ведь камень мой, гора моя, к нему мне данная впридачу, - моя великая удача. Что без него бы значил я? *** Я никогда не знал себе цены, поскольку жил в фальшивую эпоху, поскольку жил в эпоху ту неплохо, ни в чем своей не чувствуя вины. И лишь теперь, когда исчез морок, когда нетрудно разглядеть всю сцену, я вижу, чего стоит мой мирок, и сам себе могу назначить цену. Отброшены затертые клише. Разомкнуты расшоренные вежды. Но, Господи, как холодно душе, когда спадают ветхие одежды!.. *** …Да я не глядя бы махнулся с любым веснушчатым мальчишкой! Пусть бы еще раз обманулся, хотя, наверное, не слишком. Поскольку ведаю про долю бесчеловечно человечью. Про эту сладкую неволю - про камень, наделенный речью. Про этот камень неподъемный, но поднимаемый всечасно. Про мир, душою наделенный, и потому, как мы, несчастный… *** Семьдесят лет с окружающим миром знакомлюсь, и только три года – с собой. В недоумении развожу руками: это – не я! *** В юности думал: комедия. В зрелости видел: драма. В старости понял: трагедия. Вечен или не вечен этот театр? Война и мир ... А может быть, все дело в том, что Стикс Настолько же длинней длиннейших рек – И Миссисипи с ее притоком Миссури, И Нила, и Ян-цзы, и Амазонки, -   Насколько эти реки длинней ручья, Текущего в торонтском Росс Лорд парке? Что именно поэтому никто Из нас покинувших пока что не успел Вернуться к нам, чтоб рассказать,- Как он устроен, этот наш «тот свет», Какие там законы и порядки, Какие там повинности у душ, И что начальство тамошнее может, А что не может, не имеет права? ... Как жаль, ей-богу, что великий Данте На самом деле не спускался в ад, Что все его терцины – лишь плод фантазии. Ну что-то вроде сказки о Христе, О Магдалине и о Леонардо, Наделавшей недавно в "этом свете" Такого шороху... *** Когда опять, как в оны годы, страна, отринув свет свободы, во тьме крадется, словно тать, - ее, и вправду, не понять… *** Дураку не прикажешь не быть дураком. Не запретишь сумасшедшему быть сумасшедшим. Упущенный шанс не догнать ни конным, ни пешим. Наши беды растут, как снежный ком. К обрыву пятимся, словно раки. Лезем в яму, в которой сидели вчера. Снова решили историю взять «на ура». То ли безмозглые, то ли маньяки. *** Ничто не может вечно длиться, что бы о том не думал кто-то... Вам ничего не скажут лица на полинялых старых фото. Вам ничего не скажут письма на износившейся бумаге... Душа обычно независима от нашей показной отваги. Слова и мимика лукавы, и то, что есть на самом деле не выражают. Как оправы не выражают тех шпинелей, тех аметистов, тех алмазов, рубинов или христопразов, что в них помещены... *** Чем сокрушаться о несделанном и тратить время на пустое, не лучше ль что-то еще сделать нам – хотя бы самое простое ? Открыть окошко и проветриться. Сготовить кофе ароматное. Тому, кто с нами в лифте встретится, Сказать хоть что-нибудь приятное. *** Что может сделать для другого не бог, не царь, не президент? Наверно, ничего иного, чем неожиданный презент. Пусть что-то самое простое из неизысканных даров. Пусть даже он тебе не стоит ни денег, ни больших трудов. Ведь нет приятнее, ей-богу, и всем другим, как нам самим, чем то, что для того - другого мы беспричинно совершим. Быть может, в чем-то есть причина таких движений наших душ. Но знать нам это не по чину. И вовсе незачем, к тому ж. Валентинов день Даже сущая скотина, даже несомненный псих в День Святого Валентина любит близких и родных. Даже милую подругу, даже скорую на суд, раз в году любить супругу не считается за труд. Даже собственного мужа, даже если старый пень, чтобы быть других не хуже, тоже любят в этот день. *** Сколько требуется духа, чтоб жужжать хотя бы день, это знает даже муха, даже жук или слепень. А вдобавок старый пень – я (восемьдесят пять в строю) знаю также, сколько бденья (и мозгами шевеленья, и небес благоволенья) нужно каждое мгновенье, чтоб жужжать всю жизнь свою. Война и мир Одновременно: мир и сеча. Одновременно: мрак и свет. Душа полна противоречий: То «да», то «нет», то «да», то «нет». Такая вот шизофрения. И как лечить ее, - Бог весть... Быть может, души есть иные. Но мне дана, какая есть. *** Я слышу только тихие слова, а громкие меня не задевают. Нет, не души – ушей моих едва коснутся лишь, и тут же исчезают. Давно пора Давно пора нам прекратить тревожить прах отцов. Давно пора похоронить всех наших мертвецов. Ведь кто бы что бы ни затей, на свете нет таких путей, чтоб не сходились в путь один они в конце концов. Давно пора нам счет начать с безвинного нуля. Давно пора нам зашагать на прочих не пыля. Ведь кто бы чем бы ни согрет, но разных нет у нас планет, а есть у нас на всех одна родимая Земля. Мой том Мой дом. Мой мир. Мой путь мучений. Моя любовь. Мой стыд. Мой стих. Мой том в Собранье сочинений. Его, конечно, - не моих. Какой мечтою вдохновленный, како прихотью ведом, что не любя, во что влюбленный, засел писать Он этот том? Как бодро-весело, как резво летало пылкое перо в начальных главах, и как трезво вдруг замаячило зеро!   Зачем так много примечталось Ему обид, разлук, смертей? И почему – такая малость неразрушительных страстей?.. Не надо быть большим провидцем, чтоб знать заранее о том, что начертал Он на странице, которой кончится мой том. *** Обрастаю вещами, как дерево – мхом, лопухами - пустырь, лишайником – камень. Заполняю свой день пустяками: становлюсь стариком. *** Человек обрастает вещами. Как лесом земля. Как травою пустырь. Как лишайником ствол или камень. Иногда наши вещи нам кажутся лишь сорняками. Но, как правило, вещи – пшеничные наши поля. В них бывает вколочено столько труда, остановлено столько воистину чудных мгновений, что, коснувшись их взглядом, мы вновь попадаем туда, где нас ждут-не дождутся минувшего милые тени. И кто знает, быть может, в не нами назначенный срок, наших правнуков правнуки, наших праправнуков дети, обнаружив нежданно-негаданно этот листок, ощутят неслучайность того, что творится на свете… Марку Мерману Космос молчит. Человек в одиночку шагает по лезвию бритвы. Метроном отсчитывает последние минуты Двадцатого столетия. Первая мировая. Вторая мировая. Чудом не состоявшаяся третья. Герника. Ковентри. Катынь. Освенцим. Ленинград. Дрезден. Хиросима. Вьетнам. Афган.Чечня... Но надежда бессмертна. «Мир устанет от мук, захлебнется в крови, Утомится безумной борьбой И поднимет к любви, к беззаветной любви Очи, полные скорбной мольбой.» – Начало века. «Возьмемся за руки, друзья, Чтоб не пропасть поодиночке» – Середина века. «Она же девочка тюрингская, А не смоленская, не минская.» – Конец века. Метроном отсчитывает его последние минуты. Космос молчит. Человек в одиночку продолжает шагать. По лезвию бритвы. *** Мы рождены, чтоб сказку сделать былью? Мы рождены, чтоб сказку сделать пылью? *** По знанью. Чаще по незнанью. По доброй воле. Чаще – злой. Всю жизнь мы топали по грани, что между жизнью и мечтой. То в лютом страхе, то в азарте, мы к небесам дошли почти. А что в конечном результате ? Ни жизни той, ни той мечты. И вот мы стали стариками. И ночь бессонная глуха. Кто без греха, пусть бросит камень. Да только кто тут без греха ?.. *** Ни страны, ни погоста Не хочу выбирать. На Васильевский остров Я приду умирать. И.Б. Так был нужен тогда, в те глухие, тюремные годы, этот тоненький голос – почти паутинная нить,.- что ни стены тюрьмы, многотонные черные своды, ни бесовские вопли его не могли заглушить. …Не пришел. Обманул. Или, может быть, сам обманулся ? И сквозь годы, сквозь страны, сквозь теле-газетную рать, оглушенный хвалой, не расслышал он слабого пульса, и решил, что мертва его Богом забытая мать ?.. *** Ты сам собою виден – Не на котурны влез. Тем более постыден Тщеславья мелкий бес. Быть может, не позором То видится извне, Но стыдно быть позером В своей больной стране. *** Убийца и предатель. Где ни шагнет, там труп. Прости его, Создатель! Он беспросветно туп. *** Давно уж ясно для меня: стою, сижу, лежу – у гроба. А все довлеет злоба дня! ... И всякая иная злоба... *** Осенний лес стряхнул свою одежду. Иду по золоту, и золото в глазах ... …Рождение. Падение. А между надежда-страх, надежда-страх, надежда-страх. Выхожу один я на дорогу Незабвенной памяти моей дочери Гали Манучаровой В хорошо устроенном мире Все реки текут молоком и медом. Песок - только сахарный. А шишки на соснах и елях, И даже на можжевельнике – Сплошь из шоколада. В хорошо устроенном мире Не бывает наводнений и засух. Не случается землетрясений. Не возникают торнадо. С гор не сходят лавины. И вулканы не извергают раскаленную лаву и пепел. В хорошо устроенном мире Все люди хорошо устроены. У каждого Ивана есть своя Марья, У каждого Джона – своя Мэри, У каждого Жана – своя Мари. И никто не желает жены ближнего своего. В хорошо устроенном мире Все народы ведут себя хорошо. Вместо оскорблений Обмениваются дружескими визитами. А если уж вышел спор, То никогда не прибегают к таким аргументам, Как меч, душегубка или бомба. В хорошо устроенном мире Муж и жена умирают одновременно, Дети пропускают родителей вперед. И ни у кого нет причин В бессонную ночь выходить на дорогу одному. …Выхожу один я на дорогу. Боже мой! Господи! Что помешало Тебе сотворить Хорошо устроенный мир ?! *** Девочка, здравствуй! У нас все в порядке. Муж твой – орел. Даже самое лютое горе имеет конец. Правда, первых два года он был не жилец. Но потом оклемался, новую женщину приобрел и домик в деревне. Вместе копаются в грядке. А твоим сыновьям он как земная ось. В прошлом году стал четырежды дедом. Так что семейство твое разрослось: одинадцать душ сидели вчера у тебя за парадным обедом... ... Как незаметно годы летят! Небо над нами все то же, А сегодня тебе уже, доченька, за шестьдесят. Господи Боже!.. *** Забываю слова. Имена забываю и лица. Забываю места поражений своих и атак. Это кажется только, что жизнь моя все еще длится. А на деле – не жизнь это вовсе, а так… По реке, уходящей в песок, я плыву, перестав шевелить плавниками. Отгрызаю от пайки последний кусок. И на деле – не хлеб это вовсе, а камень. *** Киллер, Не знающий промаха, Не принимающий во внимание прежних заслуг, Оставляющий без сыновней поддержки Беспомощных стариков И сиротами малых детей, Не дающий отсрочки тем, кто молит Тебя о ней, Все, что Тобой заповедано, я совершил, Сердце мое разрывается от потерь... Что же ты медлишь, Господи? Промежуточный привал Недоступный разуменью промежуточный привал лишь по недоразуменью кто-то жизнью обозвал. Проскочила, как борзая. Пролилась, как дождь косой. Не успел открыть глаза я, как уже идут с косой. Отчего все так печально, это ясно и ежу: мир построен изначально по дурному чертежу. Камертон Пусть так – пусть на белом свете есть только то, что есть. Все, чем он чист и светел, будем считать за честь. За честь и высокое счастье, – как в пустыне глоток воды, – быть хоть маленькой частью нашей большой звезды. *** Как завораживает огонек свечи, мерцанье звездной золотой парчи, кипенье моря, рокотанье бора, органа гул под сводами собора! Когда мы попадаем в резонанс с огнем, или прибоем, или Бахом, мы расстаемся с нашим темным страхом, и свет бессмертья возникает в нас. Колыбельная маме Тело истлело и стало землей стало водою и воздухом стало стало прозрачной крупинкой кристалла стало травинкой и стало сосной Ну а душа та что в теле жила жгла тебе сердце светилась во взоре стала дыханием неба и моря шорохом леса полетом орла светлой волною любви беспредельной в сумерках вдаль уходящего дня той что звучала в твоей колыбельной и возродилась в душе у меня Костику Нет в этой жизни совершенства. Но среди липовых банкнот неизъяснимое блаженство – знать, что ты все же не банкрот. И перед вечною разлукой, о всем несбывшемся скорбя, увидеть в ясном взоре внука возобновленного себя. Одышка По утрам – обязательно парк. Он у нас рядом с домом. Ну и что же, что сердце стучит, как у чайника крышка? Помашу в знак привета другим бегунам и знакомым, пробегу метров тридцать, а далее – шагом: одышка. Тут клапаны ставят почти так же просто, как клизмы. И все-таки это не самое главное – сердце. Все же дело не в том, чтоб свои подлатать организмы, а в том, чтоб душе – или что там у нас? – отогреться. Для здешних не возраст – наши семьдесят с лишком. Только я ведь не здешний, и значит - спасибо отчизне! Пробегу метров тридцать, а дальше не в силах: одышка. Никак не могу отдышаться от прожитой жизни. Ничто на свете не само собой Я думаю - сейчас, наверно, пять. А может быть, что даже полшестого и даже шесть. Ну что же тут такого? Нам все равно пора уже вставать. Пора вставать. Одеться понемногу. И душ принять. И сделать нашу йогу. И выйти в парк, чтоб двигать время вспять, шагая в ногу с облаками. Много сегодня нужно сделать нам с тобой. За нас никто и ничего не станет. И шар земной крутиться перестанет для нас с тобой, приятель старый мой. Ничто на свете не само собой, все в этом мире должен делать кто-то. Хоть нет войны, мы вроде как пехота. И каждый день - как-будто новый бой. *** А ежели еще всего четыре, то этот тоже нам годится час, - поскольку то, что есть в подлунном мире, сегодня вновь откроется для нас. Я думаю. И этот явный факт доказывает истину простую, которую открыл еще Декарт: раз думаю, то, значит, существую. Наш с небом заключенный пакт еще не денонсирован. Волапюки Не сочтите за подлиз тех, кто часто молвит: “ Please! “ *** Даже в самом жарком споре Не забудь сказать: “ I’m sorry! “ *** Что угодно пей из миски, unincluding only wisky. *** Чтобы вас не съела вошь, everyday You have to wash. Кое-что Нам дал Господь не так уж много. Но кое-что он все же дал, – чтоб не погасла та тревога, что нас приводит на вокзал, кораблик в море подгоняет, корням не позволяет гнить. И пыль веков с души сдувая, велит продолжить жизни нить. Кире Успенской Жизнь перемалывает всё – надежды, радости, страданья, и даже горечь увяданья, что мы к концу ее несем. И только, может быть, любовь перемолоть она не в силах. И расцветает на могилах любви немеркнущая новь. За это, право же, корить нас всех – занятие пустое. Вселенной главного устоя никто не в силах отменить. Таков был замысел Творца, заложенный в фундамент зданья, - чтоб грандиозное созданье вовек не ведало конца. Мыслизмы по касательной Касательно прогресса В разрезе многих тысяч лет прогресс, пожалуй что, заметен. Заметен множеством отметин. Дубина. Дротик. Лук. Мушкет… А если кто забыл про это когда-то новое старье, уж точно помнит про свое. Уран. Калашников. Ракета. Из-под воды. С земли. С небес… Что ж это, если не прогресс ? Касательно везения Везло ли мне в жизни ? Не знаю. Скорей уж, я сам ее вез – из грязи не раз выдирая застрявший судьбы моей воз. Но вот пред почти что закатом, пред тем, как все станет ничем, в ушах, словно гром через вату, все чаще звучит: «А зачем ?» Касательно живота. И головы то же Все время тяжесть в животе. И в голове все время тяжесть. Как будто в страшной тесноте в ней помещен слоновий дайджест. Как будто хакер (или бес ?) влез в персональный мой компьютер, и перед тем, как вновь исчез, в нем все программы перепутал. Касательно жизни вообще Жизнь дается только раз. Во второй – дадут едва ли. Только раз. И весь тут сказ. Надо брать какую дали. Не принять за безделушку, За игрушку, За пустяк. И мотать на всю катушку! Быстро кончится ? Пусть так . Из писем к учёному соседу Дорогой ученый брат! Не горюйте понапрасну, что не все на свете ясно – как и тыщу лет назад. Где концы и где начала, то понятно дурачью. Умному понятно мало. Соглашайтесь на ничью. *** Что ж – в семье не без уродин. Рядом с классикой поп-арт. Человек – фальстарт Господень? Или все же не фальстарт? Как ни глянь – одни изъяны. Где молчком, где напоказ. То ли мы от обезьяны? То ль она – потом – от нас? *** Отчего одна тоща, а другая словно бочка? Производим сообща, потребляем в одиночку. Если бы наоборот: ели, как производили, чтоб на всех был общий рот, - вот бы жили, вот бы жили! Из трёпа С Пушкиным Года, увы, не баба с возу а сам в грязи застрявший воз. Все чаще у меня с «морозом» рифмуется не роза, а склероз. А с «да и нет» и с «жир котлет», увы, все чаще - диабет. С Левитанским И тянется резиночка, и все не видно края... Ах, жизнь моя – картиночка, моя переводная Такая она жалкая, такая неприметная, но вдруг вся стала яркая, вся стала разноцветная. Ах, сколько раз за жизнь мою себя я озадачивал: картинку неприметную опять переворачивал. С Визбором Вот и пришли другие времена, пришествие которых вы пророчили. Дорога не кончается - она опять пришла во времена порочные, которые, как в прежние разы, конечно же, не вечно будут длиться, и сгинут, словно нынешнее снится, - теперешние дутые тузы, их подлые фальшивые суды, застенки их и прочие химеры... О будущем по прошлому суди. Другие времена придут. Была бы вера! С Губерманом Сколько ни смеялся, сколько ни рыдал, ровно с тем остался, что Господь мне дал. С той же головою, с парой рук и ног, с тем, само собою, что еще дал Бог. *** Коровы, сбившиеся с круга, порою лезут друг на друга. Персоны обезьяньей нации додумались до мастурбации. Но практикуя повторенья, мы мним себя венцом творенья. *** Всего прекраснее покой в соединении с молчаньем. И выражение «На кой... » со всем известным окончаньем. Вечерний звон Как мне прожить последних дней остаток? Деньгу копить, чтоб возрастал достаток? Как в молодости, позабыв о хлебе, ждать журавля – того, который в небе? Или прижать к груди свою синицу и незаметно перейти границу? Состав ухода ... Составы ухода, составы ухода! Зачем растянулись на столькие годы? Зачем вы, минуя вокзалы потерь, платформы утрат, полустанки печалей, въезжаете снова, как в самом начале, в бескрайнего мира открытую дверь? *** День догорает. Облака покрыли небо слоем пепла. Душа оглохла и ослепла. И все-таки жива пока. Она еще чего-то ждет. Она еще чего-то хочет. А дело к ночи, дело к ночи безостановочно идет. *** Вечерним пожаром охвачено небо на западе. А тучи в зените давно уж сгорели до тла. Их пепел сметает с небесной темнеющей заводи восточного ветра невидимая метла. И вроде бы все про вращенье земли тебе ведомо, но отвести невозможно от этого зрелища глаз. Ведь сколько таких вечеров нам было бы не дано, каждый из них нам дается один только раз. *** Не забирай меня, Всевышний, покуда я совсем не сник, покуда здесь еще не лишний мой каждый шаг, мой каждый миг, не все истоптаны дороги, не все уплачены долги и хоть чуть-чуть, но держат ноги, чуть-чуть шевелятся мозги. Покуда нужен я кому-то, чьи дни последние близки, - забыться в горькую минуту, не задохнуться от тоски, покуда я и сам не буду в тоске заглядывать за край, не забирай меня отсюда. Не забирай, не забирай! *** Отплакали. Отпели. Отдали последний почет. А если на самом деле, - то жизнь все равно течет! С неба Путь Млечный льется мне на ладонь. Огонь – он вечный. Вечный он – огонь. *** Желанье жить неистребимо, пока ты сокол или лев, пока ничто не может мимо пройти хоть чем-то не задев. Увы, совсем другое дело, когда твое, едва дыша, уж ничего не хочет тело, и просит дембеля душа. *** Примите мою душу в собранье душ своих. Надеюсь, не нарушу святого братства их. Как и при жизни, мало излишества любя, не стану одеяло тянуть я на себя. *** Всему на земле приходит срок. Пришел – и на ладан дыши. Время граниты стирает в песок, рушит валы машин. Пусть неустанный времени молот бьет, все на свете круша, - тебе не страшен смертный холод, человеческая душа.   Не та, что летит, как велит Аллах, в небесные этажи. А та, что пребудет в земных делах людей, продолжающих жить. *** Не говорите горьких фраз. Не ворошите прах. Тот, кто уже ушел от нас, живет у нас в сердцах. Когда и мой настанет час, и взор мой станет пуст, не говорите горьких фраз, не оскверняйте уст Пусть мы – над пропастью во ржи, но вечен жизни круг. Не повторяйте глупой лжи. Не опускайте рук! *** Вы остаетесь. А я ухожу. Нет! Вы уйдете, а я останусь. Так уж заведено. Примем как данность эту межу, что не я провожу. Доброй дороги вам! Время не ждет не выходящих за наши пороги. Новой тревоги вам! Новых забот! Новой дороги вам, Новой дороги! *** Не терзайте себя, возвращаясь с кладбища домой. Проще могилу прибрать, чем в собственных душах прибраться. Это кажется только, что вы распрощались со мной. С кем делил свою жизнь, с тем уже невозможно расстаться. Мы не раз еще встретимся - в тех заповедных мирах, где живут наши помыслы, наши мечты и надежды. Это кажется только, что мы превращаемся в прах. Превращаются в прах только наши земные одежды. Эпитафия Свой гол забили мы с подачи тех, - приказавших долго жить. Мы переведены в их класс – тот, где обходятся без пищи. Надеемся, вы лучше нас – добрей, понятливей и чище. И да сопутствует удача вам, ныне ткущим жизни нить ! Прикосновение Вечер в Кицевели Костенею – будто рог олений. И млею – будто бы река. Бесконечна смена поколений, а черта конечная близка. Боже мой, как мелочно, как глупо сердце мы транжирили и ум! ... Сверху – неба вековечный купол. Снизу – моря вековечный шум. Медленно, блистательно и складно зреет звезд алмазное зерно.. Прикоснулся к Вечности – и ладно. Большего нам в мире не дано. *** Ну что под ногами ты вертишься, милый Шарик земной? Чуешь, что больше не встретишься на звездных дорогах со мной? Оглавление Валентин Исаакович Рабинович   www.pseudology.org