Шагаю,
шагаю,
шагаю
по нашей Москве.
Иного не знаю –
все время одно в голове:
закрыть бы
глаза бы –
увидеть твое лицо.
Мне Курочка-ряба
снесла Золотое яйцо.

*

Судьба мне явила особую милость –
подобным похвастаться может не каждый.
Однажды со мной уже чудо случилось –
неужто такое случается дважды?

*

Нет, никогда не стихнет эта боль.
Но ты вошла в меня как откровенье.
«Спасибо» говорят за хлеб и соль –
не говорят «спасибо» за спасенье.

*

Это случилось на самом краю
жизни – твоей и моей.
Так, вероятно, было в раю,
пока не явился Змей.

Звезды глядели на нас, не дыша,
дню приказав – не спеши!
Твоя душа и моя душа –
две слившиеся души.

*

Я не Адам, а ты не Ева –
и все же не было до нас
такой Земли, такого Неба,
и рук таких, и губ, и глаз.

Тут каждое прикосновенье
бьет, словно током, наповал –
как будто первый день творенья
едва-едва отполыхал.

*

Мои девять десятых тихонько ко мне подошли.
Одеяло поправили.
Подложили повыше подушку.
И еще одну жизнь подарили, как в детстве игрушку.

И зеленые звезды за окошком на небе зажгли.
Тают страхи ночные в рассветной сиреневой мгле.
Вот и солнечный заяц запрыгал на шторах крылатых.
Мне б и дня не прожить, если б не было вас на Земле,
мои девять десятых, мои верные девять десятых.

*

Чем оплатить мой долг могу?
Тем, что тебя уберегу
от всех скорбей, от всех тревог?
Нет, не сумею, видит Бог.

Я дал тебе мой первый снег.
Остался мой последний лист.
Остался мой недолгий век –
все, чем он чист, все, чем он мглист.

Возьми его – чтоб день за днем
нам сердце жег одним огнем,
пока не скроет окоем
от глаз прохожих
нас вдвоем.

*

Не знаю – четверть или треть,
или, быть может, половина
прошла тех дней, что нам судьбина
отмерила преодолеть.
Но как бы дальше ни пошло,
и что бы с нами ни случилось, –
храню как Божескую милость
все, что уже произошло.

*

Впереди у нас с тобой
еще очень-очень много –
может, лет,
а может, дней,
а быть может, лишь минут.

Так давай, дружочек мой,
не гневить напрасно Бога –
не гасить своих огней,
коль пока нас не зовут.
Так давай, моя душа,
мы пока еще подышим.

И обсудим не спеша
все, что видим и что слышим.
Вспомним тех, кого уж нет.
Пожуем, чего придется.
И попьем вечерний свет
из небесного колодца.

*

Картина жизни и Групповой портрет с дамой

Что мы видим на картине
нам подаренной судьбой?
– Что живем на Стоундине,
как ни странно, мы с тобой.

Рядом с плазой.
Рядом с парком.
Так что жаловаться – грех.
Правда, летом очень жарко.
А зимою нужен мех.

– Что живем в отдельном доме,
и что дом просторен тот.
– Что у нас в соседях, кроме
иудеев, есть енот.

Что теперь сказать мы можем,
взгляд направив на портрет?

– Что прабабушек моложе
и в Париже даже нет.
– Что глядятся в этой раме
превосходно дочь и зять.
– Внук, своей подобно маме,
тоже выглядит «на пять».

– Правнук – Муромец.
– Невестка
величава и нежна.

В общем…
В общем, в рай повестка
нам пока что не нужна.
Нам пока и тут неплохо –
лишь бы пульс наш был неплох.

А эпоха?
Что ж эпоха?
Не бывает без эпох…
1986 – 2000

www.pseudology.org