Im Selbstverlag des Verfassers, 1933, 288s Вильгельм Райх Charakteranalyse : Technik und Grundlagen für studierende und praktizierende Analytiker Часть 2. Теория формирования характера. Глава IV. Описание некоторых форм характера 1. Истерический характер В исследовании дифференциации типов характера мы исходим из предпосылки, что по своей основной функции характер в любой форме представляет собой ограждение панцирем от раздражителей внешнего мира и внутренних вытесненных влечений, но что внешняя форма, в которой преподносит себя этот панцирь, предопределена исторически. Мы попытались также указать некоторые условия дифференциации типов характера. Возможно, самым важным среди них, наряду с характером воспитателей, является момент в развитии, когда решающие фрустрации затрагивают аппарат влечений. Между внешним проявлением характера, его внутренним механизмом и специфической историей возникновения должны, следовательно, существовать определенные связи. Истерический характер, какими бы сложными зачастую ни были присущие ему патологические симптомы и реакции, представляет собой наиболее простой, наиболее очевидный тип характерной броневой защиты. Если отрешиться от различий внутри этого типа, если собрать вместе все, что является общим, то самой выраженной его особенностью у обоих полов оказывается демонстративное сексуальное поведение в сочетании со специфической телесной подвижностью, которая носит отчетливый оттенок сексуальности. Связь женской истерии с сексуальностью известна давно. Скрытое или неприкрытое кокетство походки, взгляда, речи выдает, прежде всего у женщин, истерический тип характера. У мужчин наряду с этим на передний план выступают мягкость и чрезмерная вежливость, а также женственное выражение лица и женственные манеры. В первой части мы подробно представили такой случай. Указанные черты связаны с более или менее выраженной тревожностью, которая проявляется особенно тогда, когда благодаря сексуальным манерам желанная цель оказывается близка; в таком случае истерический характер, как правило, отступает назад или занимает пассивную, боязливую позицию. Насколько интенсивна истерическая игра вначале, настолько обширна пассивность потом. Тем не менее, в сексуальном переживании при этом имеется еще одна вариация: повышенная ажитация, например, при половом акте без соответствующего сексуального переживания. При анализе эта повышенная ажитация оказывается выражением сильнейшего страха, который преодолевается активностью. У человека с истерическим характером выражение лица и походка никогда не бывают жесткими, тяжелыми, гнетущими, как у компульсивного характера, и никогда не бывают высокомерными, самоуверенными, как у фаллически-нарциссического. У описываемого типа движения мягкие, более или менее плавные (не путать с эластичными), сексуально провоцирующие. О легкой возбудимости можно догадаться уже по всему внешнему виду, и она противоположна сдержанности, скажем, компульсивного характера. Если сочетающиеся с кокетством робость и боязливость, а также физическая подвижность во внешних проявлениях бросаются в глаза, то другие специфические черты истерического характера скрыты. К ним относятся непостоянство реакций, т. е. склонность к неожиданным и непреднамеренным изменениям поведения, большая внушаемость, которая никогда не существует сама по себе, а всегда сочетается с выраженной наклонностью к реакциям разочарования. Насколько быстро — в отличие от компульсивного характера — истерический характер можно убедить даже в самом невероятном, настолько же быстро он отказывается от своей веры, если ее место занимают другие столь же легко приобретенные убеждения. За прежней зависимостью обычно следует ее противоположность: быстрое обесценивание и беспричинная дискредитация. Внушаемостью истерического характера объясняется его выраженная предрасположенность к пассивному гипнозу, а также к фантазированию. Эта внушаемость тесно связана с чрезвычайной способностью сексуально привязываться, свойственной детскому характеру. Склонность к фантазированию может легко усиливаться вплоть до псевдологии, когда воображаемые события пересказываются и воспринимаются как реально пережитые. Насколько истерический характер находит яркое выражение в телесных характеристиках, настолько он склонен также к изображению психических конфликтов в телесных симптомах. Это легко объяснить исходя из структуры либидо. Истерический характер специфически отличается фиксацией на генитальной ступени детского развития, которое определяется инцестуозной привязанностью. Из этой фиксации истерический характер получает как свою сильную генитальную агрессию, так и свою тревожность. Генитальные инцестуозные представления хотя и вытеснены, однако сохраняют свой катексис в полном объеме и не замещены, как у компульсивного характера, догенитальными стремлениями. У истерического характера определенную роль — причем всегда — играют догенитальные, оральные, анальные и уретральные стремления; они являются формами представления генитальности или по меньшей мере с этими формами слиты. Рот всегда означает у истерика также и женские гениталии, равно как и задний проход, тогда как, скажем, при меланхолии эти зоны выполняют свою первоначальную догенитальную функцию. Истерический характер, по выражению Ференци, генитализирует все; в других формах неврозов генитальность замещается Догенитальными механизмами, или, наоборот, как при истерии, роль гениталий могут играть грудь, рот или анус. В другом месте я это назвал затоплением генитального либидо догенитальным. Поскольку вследствие генитального страха, действующего наряду с генитальной фиксацией и сдерживающего генитальную функцию, у истерического характера всегда существует тяжелое сексуальное расстройство, и к тому же сильнейшее воздействие оказывает застой непереработанного генитального либидо, его сексуальная подвижность должна быть такой же интенсивной, как и склонность к реакциям страха. В отличие от компульсивного характера истерический характер перегружен непереработанным сексуальным напряжением. Это подводит нас к вопросу о природе его броневой защиты. Она значительно менее прочна и гораздо лабильнее, чем, скажем, у компульсивного характера. У истерика в самой простой форме панцирь образуется как боязливая защита Я от генитальных инцестуозных стремлений. Это довольно странно, однако нельзя отрицать, что у выраженного истерического характера даже генитальная сексуальность служит защите от нее: чем тревожнее общая установка, тем сильнее проявляется сексуальная ажитация. Смысл этой функции обычно является следующим: истерическому характеру свойственны сильные и неудовлетворенные генитальные импульсы, заторможенные генитальной тревожностью; вследствие этого он постоянно ощущает себя в опасности, которая соответствует его инфантильным тревожным представлениям; первоначальное генитальное стремление используется теперь для того, чтобы прощупать, так сказать, источники угрозы, величину и близость грозящих опасностей. Стало быть, если истерическая женщина преподносит себя как весьма сексуальную, то было бы ошибкой предполагать, что это является настоящей сексуальной готовностью; напротив, при первой же попытке использовать кажущуюся готовность убеждаешься, что у данного типа поведение тотчас превращается в противоположность, что вместо сексуальной агитации возникает страх или защита в какой-либо иной форме вплоть до моторного бегства. Таким образом, истерический характер хочет своим сексуальным поведением прежде всего выяснить, угрожает ли ему опасность, и если да, то откуда она может прийти. Это особенно проявляется в реакции переноса во время аналитического лечения. Истерический характер никогда не осознает значения своего сексуального поведения, он бурно отказывается принять его к сведению, возмущается «подобными подозрениями», короче говоря, вскоре становится ясно: то, что здесь производит впечатление сексуального стремления, в сущности является сексуальностью на службе защиты. Только тогда, когда удается ее разоблачить и аналитически разложить детский генитальный страх, генитальное стремление к объекту проявляется в своей первоначальной функции; одновременно с этим данный человек теряет и свою чрезмерную сексуальную подвижность. То, что в этом сексуальном поведении осуществляются и другие, вторичные, побуждения, например примитивный нарцизм, желание властвовать и произвести впечатление, большого значения здесь не имеет. Если у истерического характера обнаруживаются иные, а не генитальные, механизмы или замещающие их образования, то они уже не принадлежат специфически к этому типу. Часто, например, встречаются депрессивные механизмы. Аналитически можно установить, что в процессе лечения генитально-инцестуозная фиксация отчасти была устранена или замещена регрессией к оральным механизмам. Особую склонность истерика к оральной регрессии можно объяснить сексуальным застоем в этой зоне, а также тем, что рот в значении генитального органа привлекает к себе много либидо при «смещении кверху». При этом, разумеется, должны также активироваться меланхолические реакции, относящиеся к первоначальной оральной фиксации. Таким образом, можно сказать, что истерический характер проявляется в чистом виде, когда он ажитирован, нервозен и оживлен, но он обнаруживает другие, уже не специфические для себя механизмы, когда депрессивен, замкнут в себе, аутичен. Тем не менее, можно говорить об истерической депрессии, противоположной меланхолической. Различие заключается в количестве генитального либидо и отношении к объекту, которое связано с оральными установками. На одном полюсе развивается чистая меланхолия, на другом, где преобладает генитальность,— чистая истерия. Остается еще подчеркнуть, что истерический характер обнаруживает незначительную склонность к сублимации и интеллектуальной деятельности и даже в своих характерных реактивных образованиях далеко отстает от других форм невротического характера. Это опять-таки связано с тем, что либидо у истерика и не стремится к сексуальному удовлетворению, которое могло бы ослабить его гиперсексуальность, и не связывает в достаточной мере сексуальную энергию: отчасти оно отводится в телесные иннервации, отчасти превращается в страх или тревожность. Из механизмов влечений истерического характера имеют тенденцию выводить мнимую противоположность сексуальности и социальных достижений. При этом упускают из виду, что значительное нарушение сублимации возникает как раз из-за сдерживания сексуальности при несвязанной генитальности и что только восстановление способности получать удовлетворение позволяет проявиться социальным интересам и освобождает путь к достижениям в социальной сфере. С точки зрения профилактики неврозов и сексуальной экономики становится важным вопрос, почему истерический характер не может, как это происходит у других характеров с догенитальными стремлениями, каким-либо образом трансформировать свой генитальный застой. Он не создает из генитального либидо ни реактивного образования, ни какой-либо сублимации; более того, даже ограждение характерным панцирем не происходит упорядоченно. Если сопоставить этот факт с другими качествами генитального либидо, то получается вывод, что полностью развитые генитальные возбуждения плохо подходят для целей, не связанных с непосредственным удовлетворением, и что их торможение также значительно препятствует сублимации других либидинозных энергий, поскольку она придает им слишком много энергии. Можно усомниться в том, что объяснение заключается в особом качестве генитальности; скорее следует предположить, что главную роль играет количество либидо при возбуждении генитальной зоны. В физиологическом отношении генитальный аппарат — самый сильный; в отличие от всех остальных аппаратов парциальных влечений он наделен способностью к оргазмическому отводу, он жизненно важен в либидинозно-экономическом смысле, так что мы можем предположить, что происходящие из него импульсы имеют гораздо большее сходство с побуждениями, вызванными чувством голода, с точки зрения неуступчивости и неотвратимости, чем те, которые происходят из других эрогенных зон. Возможно, это прискорбно для иных этических воззрений, но этого нельзя изменить, и можно также объяснить сопротивление этим фактам: их признание ниспровергло бы эти воззрения. 2. Компульсивный характер Если самой общей функцией характера является защита от раздражителей и обеспечение психического равновесия, то она особенно легко должна выявиться у компульсивного характера. Ведь компульсивный характер относится к наиболее изученным психическим структурам. От известных симптомов навязчивости имеются плавные переходы к характерным способам поведения. Невротическое навязчивое стремление к порядку может отсутствовать, однако педантичная аккуратность — типичная черта компульсивного характера. Вся жизнь в большом и малом протекает словно по заранее намеченной, непреложной программе. Изменение установленного порядка воспринимается по меньшей мере как нечто неприятное; в случаях, которые можно рассматривать уже как невротические, оно вызывает страх. Если, с одной стороны, эта черта способствует выполнению работы, поскольку она сопровождается основательностью, то, с другой стороны, она значительно ограничивает работоспособность, поскольку не допускает никакой живости, никакого внезапного, неожиданного изменения реакции. Полезная для чиновника, эта черта оказывается помехой продуктивной работе, игре новых идей. Поэтому компульсивные характеры едва ли встречаются среди великих политиков, скорее — среди естествоиспытателей, работа которых уживается с подобной чертой. Но так как она полностью парализует всякие умозрительные рассуждения, она будет стоять на пути новых основополагающих открытий. Она сочетается также с другой чертой характера — никогда не исчезающей склонностью к обстоятельным, бесплодным размышлениям. При этом, с одной стороны, типична неспособность в процессе мышления заострять и концентрировать внимание в зависимости от рационального значения предмета, с другой стороны, наоборот, — неспособность избегать ненужного расхода энергии. Внимание распределяется более или менее равномерно; второстепенные вопросы продумываются не менее основательно, чем другие, которые находятся в центре профессионального интереса. Чем более патологической, жесткой оказывается эта черта, тем больше концентрация внимания и мышления смещается на побочные вещи, тем больше мышление уклоняется от рационально важных дел. Это — результат хорошо изученного процесса, который состоит в смещении бессознательных катексисов, т. е. в замене представлений, ставших бессознательно важными, на далеко отстоящие второстепенные вещи. В совокупности это является частью прогрессирующего процесса вытеснения, который направлен против вытесненных представлений. Чаще всего это детские размышления о запретных вещах, не способные подобраться к своему истинному предмету. Также и эти мысли и рассуждения движутся по предписанным путям, по определенным, исторически обусловленным схемам и у работников умственного труда существенно ограничивают подвижность мышления; в некоторых случаях с этим борются с помощью развитой выше среднего уровня способностью к абстрактно-логическому мышлению. Критические способности развиты — в рамках логики — лучше, чем творческие. Другой типичной чертой характера, которая самым тесным образом связана с упомянутыми, является бережливость, очень часто перерастающая в скупость. Педантичность, обстоятельность, склонность к навязчивым мыслям и бережливость в совокупности вытекают из единственного источника влечений: из анальной эротики; они представляют собой непосредственные дериваты, большей частью реактивные образования против детских тенденций, которые относятся ко времени приучения к опрятности. Если эти реактивные образования не удались полностью, то наряду с перечисленными чертами существуют черты прямо противоположные, и в таком случае они тоже составляют имманентную часть компульсивного характера, или, выражаясь более правильно, представляют собой прорыв первоначальных тенденций. Тогда возникают крайняя неопрятность, неспособность распоряжаться деньгами, основательность мышления, но мышления по кругу, через который невозможно прорваться, и т. д. Если к этому еще добавляется большая склонность к накоплению вещей, то ансамбль анально-эротических дериватов будет представлен в характере полностью. В то время как качественную связь с интересом к функциям опорожнения нам нетрудно увидеть, то такая же связь навязчивых мыслей с анальной эротикой не столь очевидна. Даже если мы всегда обнаруживаем связь с размышлениями о происхождении детей, то превращение интереса к дефекации в определенный способ мышления, в постоянстве которого не приходится сомневаться, по-видимому, подчиняется пока еще не выясненным законам. Исследования Абрахама, Джонса, Офюйзена и других, опирающиеся на первую работу Фрейда на эту тему, дают почти полную ориентацию в данном вопросе. Нам хотелось бы еще вкратце перечислить некоторые другие черты характера, которые происходят не от анальных, а от подчиненных им специфически садистских импульсов этого возраста. Компульсивные характеры всегда отличаются заметной склонностью к реакциям сострадания и чувства вины, что не противоречит тому обстоятельству, что их прочие свойства очень часто отнюдь не означают удобства для окружающих; более того, в чрезмерной аккуратности, педантичности и т. д. очень часто добиваются непосредственного удовлетворения враждебность и агрессия. Соответственно фиксации компульсивного характера на анально-садистской ступени развития либидо мы обнаруживаем во всех этих чертах реактивные образования против первоначально противоположных тенденций. Необходимо, однако, подчеркнуть, что о компульсивном характере можно говорить только тогда, когда ансамбль этих черт собран полностью, но не тогда, когда кто-нибудь, скажем, только педантичен, но в остальном ничего типичного для компульсивного характера не обнаруживает. Поэтому нельзя говорить о неврозе навязчивости, если больной истерией одновременно склонен к порядку или бесплодным раздумьям. Если вышеупомянутые черты характера представляют собой непосредственные превращения определенных парциальных влечений, то имеются и другие, всегда присутствующие, черты, которые имеют сложное строение и возникают в результате поочередного воздействия ряда сил. К ним относятся нерешительность, мнительность и недоверие. Во внешних проявлениях компульсивному характеру присущи скрытость и сдержанность, он точно так же не проявляет аффекты, как и сам недоступен для них, как правило, он равнодушен, безучастен как в любви, так и в ненависти, что в иных случаях может усиливаться до полной блокады аффектов. Эти упомянутые последними качества относятся уже к формальным проявлениям, и тем самым мы переходим к нашей собственной теме, к динамике и экономике характера. Сдержанность и единообразие в жизни и мышлении, которые сочетаются и даже находятся в определенной связи с нерешительностью, образуют исходный пункт нашего анализа формы характера. Их нельзя вывести непосредственно из отдельных влечений подобно содержательным чертам характера, они накладывают своеобразный отпечаток на все поведение данного человека, образуют в анализе ядерный элемент сопротивления характера, а также склонности избегать завершения ситуации, стало быть, и аналитического лечения. Клинический опыт показывает, что симптоматические черты сомнения, недоверия и т. д. проявляются в анализе в виде сопротивления и их нельзя устранить до тех пор, пока не будет прорвана более или менее выраженная блокада аффектов. Поэтому последняя заслуживает нашего особого внимания. Мы также ограничим обсуждение в основном формальными проявлениями и мы тем более должны это сделать, поскольку другие особенности хорошо известны, тогда как здесь необходимо освоить кусок целины. Прежде всего мы должны вспомнить все то, что нам известно о позициях либидо компульсивного характера. В историческом отношении вначале существовала центральная фиксация на анально-садистской ступени, т. е. примерно на втором-третьем году жизни. Приучение к чистоплотности вследствие сходно направленной особенности характера матери происходило слишком рано, что уже в раннем возрасте повлекло за собой появление сильнейших мощных реактивных образований, в частности крайней сдержанности. Соответственно строгому приучению к чистоплотности развилось сильнейшее анальное упрямство, которое для своего подкрепления мобилизовало садистские импульсы. Тем не менее при типичном неврозе навязчивости все же частично происходит развитие в направлении к фаллической фазе. Это означает, что генитальность была активирована, но отчасти из-за рано возникшего торможения личности, отчасти вследствие аскетически-культурной установки родителей она вскоре опять пропала. Если же генитальность и проявлялась, то всякий раз — в зависимости от предшествовавшего развития анальности и садизма — в виде фаллически-садистской агрессии. Само собой разумеется, что ребенок мужского пола тем скорее принесет в жертву страху кастрации свои генитальные побуждения, т. е. вытеснит их, чем агрессивнее его приобретенная сексуальная конституция и чем полнее характерные торможения и чувства вины из более раннего времени переходят в новую фазу. Поэтому для невроза навязчивости типично, что за вытеснением генитальности следует отступление на уже покинутую ступень интереса к фекалиям и агрессии. В так называемый латентный период, который у компульсивных характеров разработан лучше всего, анальные и садистские реактивные образования, как правило, начинают усиливаться, придавая характеру окончательную форму. Когда данный человек вступает в пубертатный возраст, оказываясь среди мощных штормов телесного созревания, он вынужден — при достаточно сильном ограждении характерным панцирем — вкратце повторить прежний процесс, не продвигаясь к выполнению требований половой зрелости. Обычно сначала возникают сильнейшие садистские приступы в отношении женщин (фантазии об избиении, об изнасиловании и т. д.), которые сопровождаются чувствами аффективной слабости и неполноценности; они побуждают к нарциссическим компенсациям в форме очень выраженных этических и эстетических побуждений. Фиксации на анальной и садистской позициях усиливаются или же вновь регрессивно активируются после кратковременной, обычно неудачной попытки перейти к генитальной деятельности, что дает повод к дальнейшему развитию соответствующих реактивных образований. Вследствие этих глубинных процессов пубертат и постпубертат человека с компульсивным характером протекают типичным образом, что позволяет сделать о них надежные выводы. В первую очередь при этом можно наблюдать прогрессирующее уплощение аффективной способности, которое на несведущего человека производит впечатление особенно хорошего социального «приспособления», да и самому человеку с компульсивным характером оно может таковым казаться, тем более что в известном смысле так оно и есть. Но одновременно с характерной блокадой появляются также чувство внутренней пустоты и интенсивное желание «начать жизнь заново», что обычно и пытаются делать, прибегая к самым абсурдным и непригодным средствам. Один такой пациент разработал сложную систему для разрешения больших и малых задач, чтобы непременно с ними справиться и в определенный срок, рассчитанный вплоть до секунды, начать новую жизнь. Но так как он никогда не выполнял поставленные требования, ему приходилось все время начинать заново. В качестве образца формального нарушения у компульсивного характера рекомендуется исследовать блокаду аффектов. Она отнюдь не означает бессильную позицию Я, как это может казаться. Напротив, едва ли у какой-либо другой формации характера анализ выявляет столь интенсивную и усердную работу защиты. От чего защищаются и какими средствами? Типичным способом вытеснения у компульсивного характера является отщепление аффектов от представлений, а потому очень часто они могут спокойно появляться в сознании. Один такой пациент видел сны и спокойно думал об инцесте с матерью, более того, даже о самом жестоком ее изнасиловании, и оставался при этом безмятежным. Генитальное и садистское возбуждение полностью отсутствовало. Если анализировать таких пациентов, не обсуждая одновременно — или лучше сначала преимущественно — аффективную блокаду, то в принципе можно получить дальнейший бессознательный материал, а иногда также слабое возбуждение, но не аффекты, которые соответствовали бы представлениям. Где же они пребывают? Если имеются симптомы, то частично они перерабатываются в них, если же нет, то главным образом — в самой блокаде аффектов. Доказательство этого утверждения появляется тотчас, как только с помощью последовательной изоляции и интерпретации удается пробить блокаду; в таком случае искомые аффекты спонтанно появляются снова, обычно прежде всего в форме страха. Примечательно, что при этом вначале высвобождаются только агрессивные импульсы и никакие другие, в том числе генитальные. Поэтому мы можем сказать, что в характерной броневой защите внешний слой образует связанная агрессивная энергии. Что ее связывает? Связывание агрессии происходит с помощью анально-эротической энергии. Блокада аффектов представляет собой одну-единственную грандиозную конвульсию Я, которая не столько сопровождается телесными судорожными состояниями, сколько ими пользуется. Все мышцы тела, особенно таза и основания таза, плеч, а также лица (ср. слегка маскообразное, «жесткое» выражение лица у людей с компульсивным характером), находятся в состоянии хронического перенапряжения. Отсюда проистекает так часто встречающаяся физическая негибкость у лиц с компульсивным характером. Следовательно, Я, образно выражаясь, изъяло из вытесненных слоев анальные тенденции сдерживания и теперь использует их в интересах защиты от садистских импульсов. Если, стало быть, анальность и агрессия имеют в бессознательном единое направление, то при защите анальность, т. е. сдержанность, выступает против агрессии (и наоборот). Поэтому мы не получаем также и анальной энергии, если не устраняем блокаду аффектов. Вспомним о нашем аффективно заблокированном пациенте, который в течение многих месяцев перед каждым сеансом трижды проводил рукой по ширинке и при этом трижды произносил про себя цитату Геца. Как будто он хотел этим сказать: «Я бы с удовольствием тебя убил, но вынужден сдерживаться; так что можешь меня...» Также и у пассивно-женственного характера защита от агрессии осуществляется с помощью анальных тенденций, но иначе, чем у компульсивного. Там действует анальность в первоначальном направлении как объектно-либидинозное стремление, здесь как анальное сдерживание, т. е. уже как реактивное образование. Поэтому у лиц с компульсивным характером, сформировавшимся в чистом виде, также и пассивный гомосексуализм не так поверхностен и не так вытеснен, как у пассивно-женственного человека, которого следует причислить к группе людей с истерическим характером. Из-за чего анальная сдержанность зачастую может так полно проявиться в характере, что человек превращается в живую машину? Не только из-за анального реактивного образования. Садизм, который связан в блокаде аффектов, является не только объектом, но и средством по отношению к анальности. Таким образом, также и защита от анального интереса к опорожнению осуществляется с помощью агрессивной энергии. Каждое живое, аффективное проявление провоцирует в бессознательном так и не улаженные старые возбуждения, и поэтому постоянно существует страх, что случится беда, что что-то произойдет, что не удастся восстановить самообладание. Можно увидеть, что отсюда развертывается весь детский конфликт между стремлением к опорожнению и необходимостью сдерживаться из страха перед наказанием. И клиническая практика показывает, что при правильном анализе блокады аффектов удается прорваться в этот центральный конфликт, причем соответствующие катексисы снова смещаются к прежним позициям. Это равносильно устранению панциря. От блокады аффектов можно прийти также к аффективным закреплениям первых идентификаций и Сверх-Я: требование владеть собой, первоначально навязываемое извне сопротивляющемуся Я, было усвоено, но оно не осталось таким, как прежде; напротив, оно превратилось в жесткий, хронический, неуправляемый способ реагирования, и это могло произойти только с помощью вытесненных энергий Оно. Дальнейшее углубление в динамику блокады аффектов показывает, что в ней переработаны садистские побуждения двоякого рода; при систематическом анализе сопротивления их можно репродуцировать в относительно чистом виде, отдельно друг от друга. Сначала обычно выделяется анальный садизм, цели которого — избить, растоптать, раздавить и т. п. После их проработки и устранения анальных фиксаций на передний план все более выступают фаллически-садистские импульсы (уколоть, пробуравить и т. д.), т. е. регрессия устраняется, подготавливается катексис фаллической позиции. Теперь обычно страх кастрации впервые проявляется аффективно, и начинается анализ генитальных вытеснений. У лиц с компульсивным характером на этой стадии часто вновь возникает старая детская фобия. Таким образом, у компульсивного характера имеются два слоя вытеснений; на переднем плане — садистские и анальные, за ними — фаллические. Это соответствует инверсии в процессе регрессии. То, что регрессивно было заново катектировано, лежит ближе к поверхности; объектно-либидинозные генитальные стремления глубочайшим образом вытеснены, «покрыты» слоями догенитальных позиций. На примере этих структурных соотношений можно увидеть, насколько технически неправильно было бы пытаться с помощью интерпретации аффективно донести до пациента слабые проявления генитальных объектных стремлений до того, как были проработаны эти напластования. Все было бы воспринято с ледяной холодностью и отвергнуто с сомнением и недоверием. В связи с этим мы должны на мгновение остановиться на амбивалентности и сомнении. Они создают самые серьезные препятствия анализу, если с самого начала не удается отделить друг от друга различные стремления, соединившиеся в амбивалентности. Ведь она соответствует противоречию между одновременным возникновением любви и ненависти к одному и тому же лицу, в более глубоком слое — торможению как либидинозных, так и агрессивных стремлений из-за страха перед наказанием. Если анализировать все проявления одновременно и без разбора, то с амбивалентностью едва ли удастся справиться, и тогда можно прийти к гипотезе о биологической, т. е. неискоренимой амбивалентной «предрасположенности». Если же, наоборот, действовать в соответствии со структурными и динамическими условиями, то вскоре на передний план выступает ненависть, которую сначала аналитически можно отделить в относительно чистом виде, чтобы затем получить также и более чисто кристаллизованные либидинозные стремления. Наилучшим подходом к этому расщеплению амбивалентности является точнейший анализ актуального недоверия в самом начале анализа. Разумеется, мы были вынуждены ограничиться самыми важными чертами компульсивного характера, а многое пришлось оставить без внимания. Но мы будем удовлетворены, если в главных чертах нам удалось прояснить относящиеся к нему факты. 3. Фаллически-нарциссический характер Выделение «фаллически-нарциссического характера» произошло из необходимости охватить те характерные формы, которые находятся между формами невроза навязчивости и истерии. Они обнаруживают описанные черты, которые как по проявлению, так и по происхождению можно четко отделить от двух других форм, а потому такая дифференциация является правомерной. Выражение «фаллически-нарциссический» менее точное: в последние годы в психоанализе укоренилось выражение «генитально-нарциссический характер». Этот тип был впервые описан в не опубликованном до сих пор докладе, прочитанном в Венском психоаналитическом объединении в октябре 1926 года. Фаллически-нарциссический характер уже в своих внешних проявлениях отличается от компульсивного и истерического характеров. Если у компульсивного характера преобладают заторможенность, сдержанность, подавленность, а у истерического характера — нервозность, подвижность, тревожность, неуравновешенность, то типичный фаллически-нарциссический характер в своих проявлениях уверен в себе, порой надменен, гибок, энергичен, часто внушает уважение. Чем невротичнее внутренний механизм, тем более назойливыми и более демонстративными являются эти способы поведения. По строению тела лица с фаллически-нарциссическим характером принадлежат преимущественно к атлетическому, реже к астеническому и лишь в отдельных случаях — к пикническому типу по Кречмеру. В чертах лица чаще всего бросаются в глаза жесткость и строгие мужские линии, но очень часто также, несмотря на атлетический габитус, — женственные, девичьи черты (так называемое «бледное лицо»). Повседневное поведение — не вкрадчивое, как у пассивно-женственного характера, а обычно надменное, либо холодно-сдержанное, либо насмешливо-агрессивное, а иногда «колючее», по выражению одного представителя этого типа. По отношению к объекту, в том числе и в любви, нарциссическое преобладает над объектно-либидинозным и с избытком пронизано более или менее завуалированными садистскими чертами. Такие люди в повседневной жизни обычно предупреждают любое ожидаемое нападение атакой со своей стороны. Зачастую их агрессивность выражается не столько в том, что они делают и говорят, сколько в форме их поведения. Особенно они воспринимаются как агрессивные и провокационные такими людьми, которые не обладают собственной агрессией. Ярко выраженные типы особенно склонны к завоеванию ведущих позиций в жизни и плохо переносят подчиненное положение, разве что (как, скажем, в армии или в сходных иерархических организациях) могут возместить необходимость подчинения одним людям господством над другими. На удары по их тщеславию они реагируют либо холодной замкнутостью, глубокой дисфорией, либо живой агрессией. Их нарцизм, в отличие от других характеров, выражается не инфантильно, а подчеркнуто самоуверенно, с надменностью и чувством собственного достоинства, хотя в основе их поведения лежит не меньшая инфантильность. Как раз благодаря сравнению их структуры, например, со структурой компульсивного характера, можно прийти к самому ясному пониманию различий догенитального нарцизма и нарцизма, имеющего фаллическую основу. Несмотря на преобладающую ориентацию на свое Я, они иногда также обнаруживают сильную привязанность к людям и предметам во внешнем мире; в этом отношении они ближе всего к генитальному характеру, но отличаются от него тем, что их поведение гораздо более подвержено влиянию иррациональных мотивов. Не случайно, что этот тип чаще всего представлен среди спортсменов, летчиков, военных и инженеров. Агрессивное мужество относится к наиболее важным свойствам характера, подобно тому, как нерешительная осмотрительность отличает компульсивный характер, а избегание опасных ситуаций — пассивно-женственный. Для результата действий не имеет большого значения, что смелость и агрессивность фаллического нарцисса отличаются от смелости и агрессивности генитального характера потребностью в компенсации, что они служат защите от противоположных импульсов. Недостаток реактивных образований против своего открыто агрессивного и садистского поведения отличает фаллически-нарциссический характер от компульсивного. В дальнейшем мы покажем, что само это агрессивное поведение выполняет защитную функцию. Благодаря свободной агрессии социальные проявления у относительно не невротических представителей данного типа сильны, импульсивны, энергичны, точны и, как правило, продуктивны. Чем невротичней характер, тем больше его поведение кажется одержимым, хотя на самом деле оно таковым не является, и односторонним; отсюда и вплоть до образования паранойяльной системы имеются всевозможные промежуточные состояния. От поведения компульсивного характера поведение фаллического нарцисса отличается меньшей основательностью в деталях и широтой натуры. У фаллически-нарциссических мужчин эрективная потенция, в отличие от оргазмической, очень хорошо развита. Отношения с женщинами нарушены вследствие типичной пренебрежительной оценки женского пола; тем не менее, именно представители данного типа обычно бывают желанными сексуальными объектами, поскольку все внешние признаки мужественности развиты у них в чистом виде. У женщин фаллически-нарциссический характер представлен гораздо реже, но тоже встречается. Невротические формы характеризуются активным гомосексуализмом и клиторальной возбудимостью; более здоровые в генитальном отношении формы отличаются большой самоуверенностью, которая основывается на физической силе или красоте. К фаллически-нарциссическому характеру относятся почти все формы активного мужского и женского гомосексуализма, большинство случаев так называемой moral insanity, паранойи и родственных форм шизофрении, затем многие лица, страдающие эритрофобией, и мужчины с явными садистскими перверсиями. Очень часто к нему также относятся деятельные женщины. Перейдем теперь к описанию структуры и генеза этого характера. При этом мы должны отделить те импульсы, которые добиваются непосредственного удовлетворения в фаллически-нарциссической позиции, от тех, которые образуют нарциссический защитный аппарат, хотя те и другие переплетены между собой. Анализ типичным образом выявляет прежде всего идентификацию Я с фаллосом, а у фаллически-нарциссических женщин — четко выраженное в фантазии представление об обладании им; затем более или менее открытое выставление напоказ этого Я. У лиц, страдающих эритрофобией, это побуждение вытеснено и пробивается в форме тяжелого невротического чувства стыда и покраснения. В основе этих случаев лежит общая для них фиксация на той фазе детского развития, в которой анально-садистская позиция уже была оставлена, а генитальная объектно-либидинозная еще не была полностью катектирована и поэтому оказалась во власти горделивого, самонадеянного отношения к собственному члену. Но этого для объяснения еще недостаточно. Фаллически-нарциссический характер отличается не только этой фаллической гордостью, но еще и мотивами, которые вынуждают его оставаться на этой ступени. Гордость за действительный или воображаемый фаллос сопровождается сильной фаллической агрессией. У мужчин этого типа пенис бессознательно служит не столько любви, сколько мести женщине в качестве инструмента агрессии. Этим объясняется типичная для него сильная эрективная потенция, но также и относительная неспособность к оргазмическому переживанию. В истории детства фаллического нарцисса с неожиданным постоянством обнаруживаются тяжелейшие разочарования в любви как раз к гетеросексуальным объектам, т. е. у мальчика к матери, а у девочки к отцу, причем разочарования в любви на пике стремления завоевать объект посредством фаллического эксгибиционизма. У мужчин — представителей этого типа — очень часто самым строгим родителем была мать, или рано умер отец, или не состоявший в браке отец так никогда и не появился. Вследствие торможения в детстве дальнейшего развития к генитальной объектной любви, вызванного сильнейшей фрустрацией генитальной и эксгибиционистской деятельности на вершине ее развития, причем, как правило, тем воспитателем, на которого вначале были обращены генитальные интересы, возникает идентификация с генитально желанным воспитателем на генитальной ступени. У мальчика, например, это приводит к отказу от женского объекта, его интроекции, обращению к отцу (активно гомосексуальному, поскольку фаллическому) и сохранению матери как объекта, но только с нарциссическими установками и садистскими импульсами мести. Такие мужчины бессознательно пытаются снова и снова доказывать женщинам, какой большой потенцией они обладают; одновременно половой акт означает для них пробуравливание или уничтожение, на более поверхностном уровне — унижение женщины. Сходным образом главной тенденцией у фаллически-нарциссических женщин стали генитальная месть мужчине (кастрация) во время полового акта и стремление сделать его импотентным. Это отнюдь не противоречит сексуальной привлекательности этих эротически сильных характеров для противоположного пола. Поэтому часто можно встретить невротически полигамное неумение остановиться на партнере, активную подготовку разочарований, а также пассивное бегство в виду возможности оказаться покинутым. В других случаях, когда нарциссическая чувствительность нарушает механизм компенсации, имеет место неустойчивая потенция, которую данный человек не желает признать. Чем больше в действительности нарушена потенция, тем более лабильным обычно оказывается и общее настроение; тогда фазы маниакальности и самоуверенности внезапно сменяются фазами глубокой депрессии. В таких случаях серьезно нарушается также и работоспособность. Фаллически-эксгибиционистская и садистская манеры поведения служат одновременно защитой от прямо противоположных тенденций. Компульсивный характер регрессирует после генитальной фрустрации на более раннюю ступень анальности и создает здесь реактивные образования. Фаллически-нарциссический характер остается на фаллической ступени, более того, он гипертрофирует свои проявления, но с целью защититься от регрессии к пассивности и анальности. В ходе анализа таких характеров все чаще и интенсивнее проявляются анальные и пассивные тенденции, от которых они защищались самым активным образом. Однако эти тенденции конституируют характер не непосредственно, а через защиту от них в форме фаллического садизма и эксгибиционизма со стороны Я, ставшего фаллически-нарциссическим. Они представляют собой прямую противоположность пассивно-женственному характеру. Если он защищается от своей агрессии и генитальных импульсов с помощью анальной и пассивной покорности, то фаллический нарцисс, наоборот, защищается от своих анальных и пассивно-гомосексуальных наклонностей с помощью фаллической агрессии. Часто можно услышать, что аналитики описывают такие характеры как анальный и пассивно-гомосексуальный. Но как пассивно-женственный характер нельзя представлять как фаллически-садистский, потому что он защищается от таких побуждений, так и фаллически-нарциссический характер нельзя описывать как анально-пассивный, поскольку он успешно преодолевает в себе эти импульсы. Характер определяется не тем, от чего он защищается, а тем, каким способом и с помощью каких сил влечений Я он это делает. Если при moral insanity, у активных гомосексуалистов и фаллических садистов, а в сублимированных формах, как, например, у профессиональных спортсменов, эта защита вполне удается и отклоненные энергии пассивного и анального гомосексуализма проявляются только в некоторых преувеличениях, то у параноика отклоненное полностью прорывается в форме бредовых образований. Человек, страдающий эритрофобией, который ближе всех стоит к паранойяльной форме этого характера (очень часто в анамнезе паранойяльных шизофрений встречаются сведения о патологическом покраснении), не в состоянии сопротивляться симптоматическому прорыву отклоненного пассивного и анального гомосексуализма, потому что из-за острого страха кастрации он отказывается от онанизма, и в результате усиливающегося, вазомоторно воздействующего застоя сексуальности защитная функция его Я ослабевает. И наоборот, у активного гомосексуалиста и фаллического садиста, равно как и у человека, страдающего moral insanity, защитная функция Я остается сильной, пока эффективно осуществляется либидинозное удовлетворение. Если по какой-то причине оно на долгое время прерывается, то также и здесь пассивная и анальная тенденции прорываются либо симптоматически, либо открыто. Среди фаллически-нарциссически-садистских характеров часто встречаются наркоманы, особенно алкоголики. В основе этого лежит не только отклоненный гомосексуализм, но и другая специфическая особенность этого типа, которая тоже обусловлена фаллической фрустрацией. Возьмем случай мужчины. Фрустрация матерью фаллического эксгибиционизма и онанизма сопровождается идентификацией с нею, которая, разумеется, оказывает провоцирующее воздействие на оставленную анальную позицию и тем самым также на пассивно-женственное поведение. Оно тотчас предотвращается посредством более сильного выражения фаллически-эксгибиционистских и агрессивных, т. е. мужских, импульсов. Однако при идентификации (на фаллической ступени) с женщиной последняя одновременно была наделена в фантазии фаллосом (ср. выводы Бема и Задгера, касающиеся активных гомосексуалистов), а собственный фаллос приобрел значение груди. Отсюда в сексуально активных формах этого характера проистекает склонность к пассивной и активной фелляции, кроме того, материнская позиция по отношению к более молодым мужчинам у мужчин — представителей этого типа и к более молодым и женственным женщинам — у женщин. При алкоголизме происходит также регрессия к оральности. Вследствие этого у алкоголика типичные черты фаллически-нарциссического характера стерты. Переходные формы от фаллически-нарциссического характера как к здоровым генитально-объектно-либидинозным, так и к тяжелым патологическим, догенитальным формам наркоманий и хронических депрессий более многочисленны и разнообразны, чем у других типов характера. В психопатологии много говорится о родстве между гением и преступником. Ни компульсивный характер, ни истерический или мазохистский характеры не поставляют подразумеваемого здесь типа; он происходит преимущественно от фаллически-нарциссического характера. К нему относится большинство сексуальных убийц последних лет, например Хаарманн и Кюртен, которые вследствие тяжелейших детских разочарований в любви позднее осуществили фаллически-садистскую месть сексуальному объекту. К фаллически-нарциссическим характерам принадлежали Ландрю, а также Наполеон и Муссолини. Сочетание фаллического нарцизма и фаллического садизма при одновременной компенсации пассивных и анально-гомосексуальных побуждений можно причислить к наиболее энергетически заряженным психическим конституциям. Решение об обращении к активной продуктивной деятельности или к преступности в первую очередь определяется возможностями, которые предоставляет этому характеру социальная атмосфера и ситуация для сублимированного использования своей энергии. Во вторую очередь это определяется широтой или узостью возможности генитального удовлетворения, от которых зависит то, какие дотации получают деструктивные побуждения, сколь настоятельной становится поэтому потребность в мести и какие патологические формы она вследствие этого принимает. Противопоставление социальных и либидинозно-экономических условий не должно затушевывать то обстоятельство, что и торможение способности получать удовлетворение также, разумеется, зависит от социальных семейных факторов. В конституциональном отношении речь могла бы идти о незаурядном для этих форм производстве либидинозной энергии в целом, которое делает возможной тем более сильную агрессию. Аналитическое лечение фаллически-нарциссических характеров относится к самым благодарным задачам. Поскольку фаллическая ступень в этих случаях достигнута полностью, а агрессия относительно свободна, восстановления генитальной и социальной потенции после преодоления первых трудностей добиться легче, чем при других формах характера. Анализ всегда перспективен, если удается разоблачить фаллически-нарциссические манеры поведения как защиту от пассивно-женственных импульсов и устранить бессознательную мстительную установку по отношению к противоположному полу. Если же это не удается, то пациенты продолжают пребывать в состоянии нарциссической недоступности. Сопротивление их характера состоит в агрессивной дискредитации лечения и аналитика в более или менее завуалированной форме, в нарциссическом захвате работы по толкованию, в отрицании и отвержении любого боязливого и пассивного побуждения, и прежде всего — позитивного переноса. Реактивация фаллического страха достигается только благодаря энергичному, последовательному разложению реактивных нарциссических механизмов. Признаки пассивности и анальных гомосексуальных наклонностей нельзя сразу же прослеживать в глубину, поскольку в этом случае нарциссическая защита обычно усиливается до полной неприступности.   Содержание Вильгельм Райх   www.pseudology.org