Гуманитарный издательский центр Владос, Москва 1998 Александр Архипович Ивин и Александр Леонидович Никифоров Словарь по логике ОБОБЩЕНИЕ (лат. generalisatio)  — мыслительная операция, пе­реход от мысли об индивидуальном, заключенной в понятии, суж­дении, норме, гипотезе, вопросе и т.п., к мысли об общем; от мысли об общем к мыслям о более общем; от ряда фактов, ситу­аций, событий к их отождествлению в каких-то свойствах с пос­ледующим образованием множеств, соответствующих этим свой­ствам (см.: Индуктивное обобщение). Путем индуктивного О. обра­зуются не только понятия, но и суждения. Под аналитическими понимаются О., осуществляемые на ос­нове анализа соответствующих языковых выражений, определе­ний, применения правил дедукции и не требующие обращения к опыту. Примерами могут быть мысленные переходы от понятия "механическая форма движения материи" к понятию "форма движения материи", от суждения "Киты — млекопитающие" к суждению "Киты — позвоночные", от вопроса "Разрешима ли данная проблема в данном случае?" к вопросу "Разрешима ли данная проблема в общем случае?", от юридической нормы "кража запрещена" к норме "хищение запрещено". Под синтетическими (или индук­тивными) понимаются О., связанные с изучением опытных дан­ных. Они используются при формировании и развитии различных понятий, суждений (в том числе законов), научных теорий. В традиционной логике под О. понятия понимается переход от понятия меньшей общности к понятию большей общности путем отбрасывания признаков, принадлежащих только тем элементам, которые входят в объем обобщаемого понятия (переход от поня­тия "прямоугольный треугольник" к понятию "треугольник"). Противоположной О. является операция ограничения понятия. Боль-   [229] шую роль в синтетических О. играет абстракция отождествления. Процесс О. широко используется при образовании понятий не только в научном познании, но и, например, в процессе формирова­ния художественных образов. ОБОЗНАЧЕНИЯ ОТНОШЕНИЕ  - отношение между именем и его денотатом, т.е. объектом, к которому относится имя; то же, что и отношение именования. О. о. является одним из фундамен­тальных отношений семантического анализа. Теория О. о. базиру­ется на следующих принципах: 1) однозначности: каждое имя обозначает только один объект; 2) предметности: пред­ложение говорит о предметах, обозначенных входящими в пред­ложение именами; 3) взаимозаменимости: если два имени обозначают один и тот же предмет, то истинностное значение пред­ложения не изменится, если одно из этих имен заменить другим. Казалось бы, эти принципы являются совершенно естествен­ными, однако их последовательное проведение встречает значи­тельные трудности. Во-первых, в неэкстенсиональных кон­текстах нарушается принцип взаимозаменимости, например предло­жение "Н. не знал, что Пушкин был автором "Евгения Онегина"" может быть истинным, но едва ли его можно заменить предложе­нием "Н. не знал, что Пушкин был Пушкиным". Во-вторых, воз­никают проблемы, связанные с использованием пустых имен, таких, как "Пегас", "Зевс" и т.п. Например, два предложения "Круг­лый квадрат кругл" и "Круглый квадрат не кругл" являются ис­тинными, хотя и противоречат друг другу, следовательно, нару­шается закон противоречия. В-третьих, встают проблемы, свя­занные с использованием единичных отрицательных высказываний существования, например: "Не существует простого числа между 7 и 11". Из утвердительного единичного высказывания следует выс­казывание существования, например из высказывания "Дунай — евро­пейская река" следует "Существует такой х, что х — европейская река". Однако если мы возьмем высказывание "Пегас не суще­ствует", то из него будет следовать "Существует такой х, который не существует". И наконец, четвертая группа проблем, возника­ющая в связи с принципами О.о., относится к анализу утвержде­ний тождества: как отличить высказывания "а = а" и "а=b"? Решение перечисленных проблем дает мощный стимул разви­тию логической семантики. ОБОСНОВАНИЕ  — процедура проведения тех убедительных ар­гументов, или доводов, в силу которых следует принять к.-л. ут­верждение или концепцию. О. является, как правило, сложным процессом, не сводимым к построению отдельного умозаключе-   [230] ния или проведению одноактной эмпирической проверки. О. обыч­но включает целую серию мыслительных действий, касающихся не только рассматриваемого положения, но и той системы утвер­ждений, той теории, составным элементом которой оно является. Существенную роль в механизме О. играют дедуктивные умозак­лючения, хотя лишь в редких случаях процесс О. удается свести к умозаключению или цепочке умозаключений. Все многообразные способы О., обеспечивающие в конечном счете "достаточные основания" для принятия утверждения, де­лятся на абсолютные и сравнительные. Абсолютное О. — это приведение тех убедительных или достаточных оснований, в силу которых должно быть принято обосновываемое положение. Сравнительное О. — система убедительных доводов в поддержку того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное, противопоставляемое ему положение. Совокупность доводов, при­водимых в поддержку обосновываемого положения, называется основанием О. Общая схема, или структура, абсолютного О.: "A должно быть принято в силу С", где A — обосновываемое поло­жение и С- основание О. Структура сравнительного О.: "Лучше принять A, чем В, в силу С". Например, выражение "Следует принять, что небо в обычных условиях голубое, поскольку в пользу этого говорит непосредственное наблюдение" — это абсолютное О., его резюмирующая часть. Выражение же "Лучше принять, что небо синее, чем принять, что оно красное, основываясь на положени­ях физики атмосферы" — это результирующая стадия сравнитель­ного О. того же утверждения "Небо голубое". Сравнительное О. иногда наз. также рационализацией: в условиях, когда абсо­лютное О. недостижимо, сравнительное О. представляет собой су­щественный шаг вперед в совершенствовании знания, в прибли­жении его к стандартам рациональности. Очевидно, что сравни­тельное О. несводимо к абсолютному: если удалось обосновать, что одно утверждение более правдоподобно, чем другое, этот ре­зультат невозможно выразить в терминах изолированной обосно­ванности одного или обоих данных утверждений. Требования абсолютной и сравнительной обоснованности зна­ния (его обоснованности и рациональности) играют ведущую роль как в системе теоретического и практического мышления, так и в сфере аргументации. В этих требованиях пересекаются и концент­рируются все другие темы эпистемологии, и можно сказать, что обоснованность и рациональность являются синонимами способ­ности разума постигать действительность и извлекать выводы, ка­сающиеся практической деятельности. Без данных требований ар- [231] гументация теряет одно из своих сущностных качеств: она пере­стает апеллировать к разуму тех, кто ее воспринимает, к их спо­собности рационально оценивать приводимые аргументы и на основе такой оценки принимать их или отбрасывать. Проблема абсолютного О. была центральной для эпистемологии Нового времени. Конкретные формы этой проблемы менялись, но в мышлении данной эпохи они всегда были связаны с характерным для нее представлением о существовании абсолютных, непоколебимых и непересматриваемых оснований всякого подлин­ного знания, с идеей постепенного и последовательного накопле­ния "чистого" знания, с противопоставлением истины, допуска­ющей О., и субъективных, меняющихся от человека к человеку ценностей, с дихотомией эмпирического и теоретического зна­ния и др. "классическими предрассудками". Речь шла о способе или процедуре, которая обеспечивала бы безусловно твердые, неоспоримые основания для знания. С разложением "классического" мышления смысл проблемы О. существенно изменился. Стали очевидными три момента: о никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со вре­менем оснований и теоретического и тем более практического знания не существует и можно говорить только об относительной их надежности; о в процессе обоснования используются многочисленные и раз­нообразные приемы, удельный вес которых меняется от случая к случаю и которые несводимы к какому-то ограниченному, кано­ническому их набору, представляющему то, что можно назвать "на­учным методом" или более широко — "рациональным методом"; о само О. имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с нею техники и не допуска­ющей автоматического перенесения образцов О., сложившихся в одних областях (и прежде всего в науке), на любые другие области. В современной эпистемологии "классическая" проблема О. транс­формировалась в задачу исследования того лишенного четких гра­ниц многообразия способов О. знания, с помощью которого дос­тигается приемлемый в данной области — но никогда не абсо­лютный — уровень обоснованности. Поиски "твердых оснований" отдельных научных дисциплин перестали быть самостоятельной задачей, обособившейся от решения конкретных проблем, вста­ющих в ходе развития этих дисциплин. О. и аргументация соотносятся между собою как цель и средство: способы О. составляют в совокупности ядро всех многообразных приемов аргументации, но не исчерпывают последних. В аргумента-   [232] ции используются не только корректные приемы, к которым от­носятся способы О., но и некорректные приемы, подобные лжи или вероломству и не имеющие ничего общего с О. Кроме того, процедура аргументации как живая, непосредственная человече­ская деятельность должна учитывать не только защищаемый или опровергаемый тезис, но и контекст аргументации, и в первую очередь ее аудиторию. Приемы О. (доказательство, ссылка на под­твердившиеся следствия и т.п.), как правило, безразличны и к контексту аргументации, и, в частности, к аудитории. Приемы аргументации могут быть и почти всегда являются бо­лее богатыми и более острыми, чем приемы О. Но все приемы аргументации, выходящие за сферу приемов О., заведомо менее универсальны и в большинстве аудиторий менее убедительны, чем приемы О. (см.: Аргументация эмпирическая, Аргументация теоре­тическая, Аргументация контекстуальная, Целевое обоснование, Достаточного основания принцип). ОБОСНОВАНИЕ ОЦЕНОК  — приведение доводов (аргументов) в поддержку высказываемых оценок с намерением убедить аудито­рию в их приемлемости. Например, в качестве аргумента в поддержку оценки "Хорошо, когда солдат дисциплинирован" можно сослать­ся на утверждение "Армия, состоящая из недисциплинированных солдат, обязательно потерпит поражение"; оценку "N. должен быть честным" можно обосновать ссылкой на то, что она вытекает из посылок "N. — человек" и "Всякий человек должен быть честным". Способы аргументации делятся на универсальные, при­менимые во всякой аудитории, и контекстуальные, успеш­ные лишь в некоторых аудиториях. Универсальная аргументация подразделяется далее на эмпирическую, включающую ссыл­ку на то, что дано в опыте, и теоретическую, опирающуюся гл. обр. на рассуждение. Эта классификация способов обоснования в случае оценочных высказываний требует важного уточнения: эм­пирическое обоснование в случае оценок имеет иной смысл, чем в случае описательных (дескриптивных) высказываний. Оценки не могут поддерживаться ссылками на то, что дано в непосред­ственном опыте. Вместе с тем имеются такие способы О. о., кото­рые в определенном отношении аналогичны способам обоснова­ния описаний и которые можно назвать поэтому квазиэмпири­ческими. К ним относятся различные индуктивные рассуждения, среди посылок которых имеются оценки и заключение которых также является оценкой. В числе таких способов - неполная индук­ция, аналогия, ссылка на образец, целевое обоснование (подтверж­дение), истолкование акта понимания как индуктивного свиде­тельства в пользу его посылок и др. [233] Ценности не даны человеку в опыте. Они говорят не о том, что есть в мире, а о том, что должно в нем быть, и их нельзя увидеть, услышать и т.п. Знание о ценностях не может быть эмпи­рическим, процедуры его получения могут лишь внешне похо­дить на процедуры получения эмпирического знания. Самым простым и вместе с тем самым ненадежным способом индуктивного О. о. является неполная (популярная) индукция. Ее общая схема: S1 должно быть Р. S2 должно быть Р. ......................... S1 должно быть Р. S1, S2, ..., Sn — все являются S. Все S должны быть Р. Здесь первые я посылок являются оценками, последняя по­сылка представляет собой описательное утверждение; заключе­ние является оценкой. Например: Суворов должен был быть стойким и мужественным. Наполеон должен был быть стойким и мужественным. Эйзенхауэр должен был быть стойким и мужественным. Суворов, Наполеон и Эйзенхауэр были полководцами. Каждый полководец должен быть стойким и мужественным. Популярным способом индуктивной аргументации в поддер­жку оценок является аналогия. Общая схема оценочной анало­гии: Предмет A имеет признаки а, b, с и является позитивно (негативно, нейтрально) ценным. Предмет В имеет признаки а, b, с. Предмет В также является, вероятно, позитивно (негативно, нейтрально) ценным. В этом рассуждении сходство двух предметов в каких-то при­знаках оказывается продолженным, и на основании того, что первый предмет имеет определенную ценность, делается вывод, что и второй предмет обладает такой же ценностью. Например: "Книга А — антиутопия, написанная хорошим языком, имеющая зани­мательный сюжет, заслуживает похвалы; книга В также является антиутопией, написанной хорошим языком и имеющей занима­тельный сюжет; значит, книга B также, по-видимому, заслужива­ет похвалы".   [234] Часто аналогия с оценочной посылкой предстает в форме: "Предмет А имеет свойства а, b, с и должен быть d, предмет В обладает свойствами а, b, с; значит, предмет В, вероятно, дол­жен быть d". Например: "Хороший автомобиль имеет колеса, мотор и должен быть экономичным; хороший трактор имеет колеса и мо­тор; значит, хороший трактор тоже, по-видимому, должен быть экономичным". Только в самых редких случаях оценочная аналогия выступает в такой прозрачной форме, как в приведенных приме­рах. "Человек по сравнению с божеством так же ребячлив, - гово­рил Гераклит, — как ребенок по сравнению с человеком". В этой свернутой аналогии речь идет о том, что человек, в сравнении с более высокой ступенью развития (какой является божество), должен казаться ребячливым, поскольку ребенок, во многом по­добный взрослому человеку (и имеющий его более высокой ста­дией своего развития), должен казаться ребячливым. В "Дон Ки­хоте" Сервантеса проводится такая ясная аналогия: "Странству­ющий рыцарь без дамы — это все равно, что дерево без листьев, здание без фундамента или тень без тела, которое ее отбрасыва­ет". Поскольку дерево, лишенное листвы, здание без фундамента и тень без тела внушают подозрение и не могут оцениваться по­ложительно, такую же реакцию вызывает и странствующий ры­царь без дамы. Еще одним способом индуктивного О. о. является апелляция к образцу, т.е. ссылка на то примерное поведение отдельного лица или группы лиц, которому надлежит следовать. Наиболее важным и распространенным способом О. о. является целевое обоснование оценок, наз. также мотивационным или телелогическим. Способы теоретической аргументации в поддержку оценок включают дедуктивное их обоснование, системную аргументацию (в частности, внутреннюю перестройку теории), демонстрацию совместимости обосновываемой оценки с другими принятыми оценками и соответствие ее определенным общим оценочным прин­ципам, методологическое обоснование и др. Можно сказать, что теоретическая аргументация в поддержку оценочных утверждений, в том числе норм, во многом параллельна теоретическому обосно­ванию описательных утверждений: почти все способы аргумента­ции, применимые в случае описаний, могут использоваться также для обоснования оценок. Исключение составляет анализ утвержде­ния с точки зрения возможности эмпирического их подтвержде­ния и опровержения: от оценок нельзя требовать, чтобы они до­пускали принципиальную возможность опровержения эмпиричес- [235] кими данными и предполагали определенные процедуры своего подтверждения такими данными. Дедуктивное обоснование оценок состоит в выведении обо­сновываемого оценочного утверждения из иных, ранее принятых оценок. Исследованием дедукции одних оценок из других занима­ются оценок логика и деонтическая (нормативная) логика. Системное О. о. представляет собой включение их в представля­ющуюся хорошо обоснованной систему оценочных утверждений в качестве ее составных элементов. Важным шагом в теоретическом обосновании оценочных утвер­ждений является демонстрация их совместимости с имеющимися в рассматриваемой области оценками и их системами. Новая оценка должна быть в согласии не только с уже принятыми и устоявшимися оценками и их системами, но и с определенными общими принципами, подобными принципам простоты, привычности, красоты и т.д. Определенное значение в обосновании оценочного утвержде­ния может иметь, далее, методологическая аргументация, заклю­чающаяся в ссылке на то, что оценка получена с помощью мето­да, уже неоднократно продемонстрировавшего свою надежность. Каждый успешный акт понимания сообщает известную дополнительную поддержку той общей оценке или норме, на основе которой он осуществляется. Особую роль в обосновании оценочных утверждений играют контекстуальные способы обоснования, включающие аргументы к интуиции, к традиции, к здравому смыслу, к вкусу и др. В процессе аргументации в поддержку оценок обычно исполь­зуются самые разные способы обоснования, начиная с дедуктив­ного обоснования и кончая обращением к интуиции и традиции. Чаще всего используются не универсальные, а контекстуальные аргументы, поскольку оценки меняются от одного круга людей к другому и только немногие из оценок представляются общепри­нятыми. Характерным примером в этом плане являются принци­пы морали. Если мораль и держится в определенной мере на аргу­ментации, то на аргументации, включающей все возможные ее способы, а не какие-то избранные, особо подходящие для обоснования морали приемы. ОБРАЗЕЦ  — поведение лица или группы лиц, которому надле­жит следовать. О. принципиально отличается от примера: пример говорит о том, что есть в действительности, и используется для поддержки описательных утверждений; О. говорит о том, что дол­жно быть, и употребляется для подкрепления общих оценоч- [236] ных утверждений. В силу своего особого общественного престижа О. не только поддерживает оценку, но и служит порукой выбран­ному типу поведения: следование общепризнанному О. гаранти­рует высокую оценку поведения в глазах общества. О. играет исключительную роль в социальной жизни, в фор­мировании и упрочении социальных ценностей. Человек, обще­ство, эпоха во многом характеризуются теми О., которым они следуют, и тем, как эти О. ими понимаются. Имеются О., пред­назначенные для всеобщего подражания, но есть и рассчитан­ные только на узкий круг людей. Своеобразным О. является Дон Кихот: ему подражают именно потому, что он был способен самоотверженно следовать О., избранному им самим. О. может быть реальный человек, взятый во всем многообразии присущих ему свойств, но в качестве О. может выступать и поведение че­ловека в определенной, достаточно узкой области: есть О. любви к ближнему, любви к жизни, самопожертвования и т.д. О. может быть также поведение вымышленного лица: литературного ге­роя, героя мифа и т.п. Иногда такой герой выступает не как целостная личность, а демонстрирует своим поведением лишь отдельные добродетели. Можно, например, подражать Ивану Гроз­ному или Пьеру Безухову, но можно также стремиться следовать в своем поведении альтруизму доктора П. Ф. Гааза или любвео­бильности Дон Жуана. Безразличие к О. само способно выглядеть как О.: в пример иногда ставится тот, кто умеет избежать соблаз­на подражания. Если О. выступает целостный человек, имеющий обычно не только достоинства, но и известные недостатки, не­редко бывает, что его недостатки оказывают на поведение лю­дей большее воздействие, чем его неоспоримые достоинства. Как заметил Б. Паскаль, "пример чистоты нравов Александра Вели­кого куда реже склоняет людей к воздержанности, нежели при­мер его пьянства — к распущенности. Совсем не зазорно быть менее добродетельным, чем он, и простительно быть столь же порочным" (Мысли, 257). Наряду с О. существуют также антиобразцы. Задача после­дних — дать отталкивающие примеры поведения и тем самым от­вратить от такого поведения. Воздействие антиобразца в случае некоторых людей оказывается даже более эффективным, чем воз­действие О. В качестве факторов, определяющих поведение, О. и антиобразец не вполне равноправны. Не все, что может быть ска­зано об О., в равной мере приложимо также к антиобразцу, кото­рый является, как правило, менее определенным и может быть правильно истолкован только при сравнении его с определенным [237] О.: что значит не походить в своем поведении на Санчо Пансу, понятно лишь тому, кому известно поведение Дон Кихота. Рассуждение, апеллирующее к О., по своей структуре напо­минает рассуждение, обращающееся к примеру: "Если должно быть первое, то должно быть второе; второе должно быть; значит, дол­жно быть первое". Это рассуждение от утверждения следствия ус­ловного высказывания к утверждению его основания не является правильным дедуктивным умозаключением, оно представляет собой индуктивное умозаключение. Чаще всего рассуждение, ис­пользующее О., протекает по схеме: "Если всякое S должно быть Р, то S1 должно быть Р, S1 должно быть Р и т.д.; Si должно быть Р, S2 должно быть Р и т.д.; значит, всякое 5 должно быть Б". Аргументация к О. обычна в художественной литературе. Здесь она носит, как правило, непрямой характер: О. предстоит выбрать самому читателю по косвенным указаниям автора. Наряду с О. человеческих действий имеются также О. иных ве­щей: предметов, событий, ситуаций и т.д. Первые О. принято на­зывать идеалами, вторые - стандартами. Для всех объек­тов, с которыми регулярно сталкивается человек, будь то молот­ки, часы, лекарства и т.д., существуют свои стандарты, говорящие о том, какими должны быть объекты данного рода. Ссылка на эти стандарты — частый прием аргументации в поддержку оценок. Стан­дарт, касающийся предметов определенного типа, обычно учиты­вает типичную их функцию; помимо функциональных свойств он может включать также некоторые морфологические признаки. Например, никакой молоток не может быть назван хорошим, если с его помо­щью нельзя забивать гвозди; он не будет также хорошим, если он, позволяя забивать гвозди, имеет все-таки плохую рукоятку. ОБРАЩЕНИЕ (лат. conversio)  — в традиционной логике вид не­посредственного умозаключения, в котором вывод получается путем постановки предиката посылки на место субъекта, а субъекта посылки - на место предиката. Общая схема О. выглядит следую­щим образом: S есть Р. Р есть S. Например, из суждения "Птицы есть позвоночные" мы путем О. полу­чаем вывод "Позвоночные есть птицы". Общеутвердительные суж­дения "Все S есть Р" (типа A) обращаются в частноутвердительные "Некоторые Р есть S" (типа I), например, суждение "Все рыбы дышат жабрами" обращается в суждение "Некоторые дышащие жабрами есть рыбы"; общеотрицательные суждения "Ни одно S   [238] не есть Р" (типа Е) обращаются в общеотрицательные "Ни одно Р не есть S" (типа Е), например, суждение "Ни один кит не является рыбой" обращается в суждение "Ни одна рыба не есть кит"; частноутвердительные суждения "Некоторые S есть P" (типа I) обра­щаются в частноутвердительные "Некоторые Р есть S", например, суждение "Некоторые металлы — жидкости" обращается в сужде­ние "Некоторые жидкости — металлы"; наконец, из частноотрицательного суждения нельзя сделать вывод путем О. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ, см.: Понятие. ОБЩЕЕ СУЖДЕНИЕ, см.: Суждение. ОБЪЕДИНЕНИЕ (СЛОЖЕНИЕ) КЛАССОВ (МНОЖЕСТВ)  - логи­ческая операция, позволяющая из исходных классов образовы­вать новый класс (множество), в который войдут все элементы каждого из исходных классов. Так, в результате О. к. спортсменов (А) и класса студентов (В) мы получим класс людей, состоящий из студентов, не являющихся спортсменами, из спортсменов, не являющихся студентами, и из тех людей, которые одновременно являются и студентами, и спортсменами. Вся заштрихованная по­верхность рисунка будет представлять собой О. к. студентов и спорт­сменов. Символически полученный результат объединения запи­сывают в виде выражения A ¥ В (см.: Круги Эйлера). ОБЪЕКТИВНОСТЬ  — независимость от человеческого сознания, от воли и желаний людей, от их субъективных вкусов и пристрастий. Свойством О. обладает внешний по отношению к сознанию мир, который является причиной самого себя и развивается в силу при­сущих ему законов, порождая на определенной ступени своего развития человека и человеческое сознание, представляющее со­бой отображение объективного мира. В методологии научного познания свойство О. приписывают на­учным теориям и законам, вообще любому истинному знанию. Истина объективна в том смысле, что, будучи адекватным отображением объективной действительности, не зависит от того, признают ее люди или нет. Например, утверждение о том, что Земля вращается вокруг Солнца, было истинно и в те времена, когда в общественном сознании господствовала геоцентрическая система Птолемея и никто не считал это утверждение истинным. Конеч- [239] но, понятия и суждения создаются людьми, однако будет ли то или иное суждение адекватно воспроизводить черты действитель­ности или искажать их, зависит не от людей, а от самой действи­тельности. И в этом смысле истина объективна. Аналогично научные теории и законы несут в себе объектив­ную истину независимо от того, признает их научное сообще­ство или отвергает. Иногда под О. понимают интерсубъек­тивность — общепонятность, общепризнанность. Однако об­щепризнанность и общеупотребительность к.-л. понятий, утверждений, теорий, хотя и свидетельствует об их независимо­сти от индивидуальных вкусов того или иного конкретного уче­ного, все-таки не тождественна О.: несмотря на свою интерсубъ­ективность, признанные законы и теории могут оказаться объек­тивно ложными (см.: Истина). ОБЪЕКТНЫЙ (ПРЕДМЕТНЫЙ) ЯЗЫК  - язык, выражения ко­торого относятся к некоторой области объектов, их свойств и отношений. Например, язык механики описывает свойства механического движения материальных тел и взаимодействия между ними; язык арифметики говорит о числах, об их свойствах, операциях над числа­ми; язык химии — о химических веществах и реакциях и т.д. Вообще любой язык обычно используется прежде всего для того, чтобы говорить о каких-то внеязыковых объектах, и в этом смысле каж­дый язык является объектным. Однако в семантическом анализе приходится говорить о самом языке, и тогда мы вынуждены про­водить различие между двумя языками — О. я. и метаязыком, с помощью которого мы говорим о терминах и выражениях О. я. Конечно, в естественном языке О. я. и метаязык соединены: мы говорим на этом языке как о предметах, так и о самих выражениях языка. Такой язык называется семантически замкнутым. Языковая интуиция обычно помогает нам избегать парадоксов, к которым приводит семантическая замкнутость естественного языка. Но при построении формализованных языков тщательно следят за тем, чтобы О. я. был четко отделен от метаязыка. ОБЪЯСНЕНИЕ  - одна из важнейших функций научной теории и науки в целом. Понятие О. используется и в повседневном язы­ке — объяснить к.-л. явление означает сделать его ясным, понят­ным для нас. В своем стремлении понять окружающий мир люди создавали мифологические системы, объясняющие события по­вседневной жизни и явления природы. В течение последних сто­летий функция О. окружающего мира постепенно перешла к на­уке. В настоящее время именно наука делает для нас понятными встречающиеся явления, поэтому научное О. служит образцом      [240] для всех сфер человеческой деятельности, в которых возникает потребность О. В современной методологии научного познания наиболее ши­рокой известностью и почти всеобщим признанием пользуется дедуктивно-номологическая модель научного О. До­пустим, мы наблюдаем, что нить, к которой подвешен груз в 2 кг, разрывается. Возникает вопрос: почему нить порвалась? Ответ на этот вопрос дает О., которое строится следующим образом. Нам известно общее положение, которое можно считать законом: "Для всякой нити верно, что если она нагружена выше предела своей прочности, то она разрывается". Представим данное общее утвер­ждение в символической форме: "x(P(x)—>Q(x)). Нам известно также, что данная конкретная нить, о которой идет речь, нагру­жена выше предела ее прочности, т.е. истинно единичное предло­жение "Данная нить нагружена выше предела ее прочности" (сим­волически Р(а)). Из общего утверждения, говорящего обо всех нитях, и единичного утверждения, описывающего наличную си­туацию, мы делаем вывод: "Данная нить разрывается" (симво­лически Q(a)). Теперь это рассуждение можно представить в сим­волической форме:   " x(P(x)-> Q(х))   Р(а) Q(a) Это и есть дедуктивно-номологическое О. Оно представляет собой логический вывод, посылки которого называются экспланансом, а следствие — экспланандумом. Эксплананс должен включать в себя по крайней мере одно общее утвержде­ние, а экспланандум должен логически следовать из эксплананса. Мы привели простейший вариант дедуктивно-номологического О. Оно допускает разнообразные модификации и обобщения. В общем случае в эксплананс может входить несколько общих и единичных утверждений, а вывод — представлять собой цепочку логических умозаключений. На месте экспланандума может нахо­диться как описание отдельного события, так и общее утвержде­ние, и даже теория. Дедуктивно-номологическое О. можно пред­ставить в виде схемы. Дедуктивно-номологическая схема подводит объясняемое яв­ление под закон природы - в этом состоит О. Оно показывает необ­ходимый характер объясняемого явления. При дедуктивно-номологическом О. некоторого события мы указываем причину или усло­вия существования этого события, и если причина имеет место, то с естественной необходимостью должно существовать и ее следствие. [241] Если для О. природных событий и фактов используется дедуктивно-номологическая модель, то для общественных наук, имею­щих дело с О. человеческих действий предлагаются иные формы О. Так, было показано, что в области истории используется раци­ональное объяснение. Суть этого О. заключается в следующем. При О. поступка некоторой исторической личности историк ста­рается вскрыть те мотивы, которыми руководствовался действую­щий субъект, и показать, что в свете этих мотивов поступок был рациональным (разумным). Например, почему граф Пален организо­вал убийство Павла I? Потому, что он считал это убийство разум­ным. Рациональное О. сталкивается с существенными трудностя­ми, ограничивающими сферу его применимости. Во-первых, не ясно понятие рациональности, на которое должен опирать­ся историк при О. поступков исторических личностей. Историк не может руководствоваться тем стандартом рациональности, кото­рый принят в его время. Он должен реконструировать представле­ния о рациональности людей изучаемой им эпохи, более того, ему нужно установить, какими представлениями о рационально­сти руководствовался тот самый индивид, поступок которого тре­буется объяснить. А это весьма сложная задача. Во-вторых, люди чаще всего действуют без всякого расчета — под влиянием им­пульса, желания, страсти. Поэтому модель рационального О. мо­жет быть использована для О. сравнительно небольшого числа че­ловеческих поступков, которые были предприняты после серьез­ного размышления. Гораздо большую сферу охватывает телеологическое, или интенциональное, О. Интенциональное О. указывает не на рациональность действия, а просто на его интенцию, на цель, которую преследует индивид, осуществляющий действие. Например, мы видим бегущего человека и хотим объяснить, почему он бежит.   [242] О. состоит в указании цели, которую преследует индивид: ска­жем, он хочет успеть на поезд. При этом нет речи об оценке раци­ональности его поступка, и мы не спрашиваем даже, считает ли он сам, что поступает рационально. Для О. достаточно отметить, в чем заключается его цель, или интенция. Логической формой интенционального О. является т.наз. "прак­тический силлогизм". Одна из посылок практического вывода го­ворит о некотором желаемом результате, или о цели, другая по­сылка указывает средства достижения этой цели. Выводное суж­дение представляет собой описание действия. Поэтому силлогизм и называется "практическим". Примерная схема практического силлогизма выглядит следующим образом: Н. намеревается (желает, стремится) получить а. Н. считает (полагает, осознает), что для получения а нужно совершить действие b. Н. совершает действие b. Эту схему можно усложнять, вводя в посылки указание на вре­мя, на отсутствие помех для действия, на отсутствие у действую­щего лица других целей в данный момент и т.п. Однако все харак­терные особенности О. данного типа представлены уже в этой про­стой схеме. В работах по методологии научного познания дедуктивно-номологическая схема О. иногда провозглашается единственной научной формой О. Однако это неверно, она нуждается в дополнении други­ми видами О., особенно когда речь идет об общественных науках. При О. крупных исторических событий — войн, восстаний, револю­ций, падений государств — историк обычно опирается на законы общественного развития. Каждое значительное историческое со­бытие представляет собой единство необходимого и случайного. Необходимая, глубинная сторона общественных событий и про­цессов получает дедуктивно-номологическое О., включающее ссылку на социальные законы. Даже действия отдельных личнос­тей — в той мере, в какой эти личности представляют определен­ные общественные слои и группы, - могут быть объяснены по­средством дедуктивно-номологической схемы как действия, ти­пичные для данного слоя и вытекающие из его коренных экономических интересов. Такие О. могут выглядеть следующим образом: "Всякий продавец стремится дороже продать свой товар. Н. — продавец. Поэтому он также стремится дороже продать свой товар". Однако сведение истории к выявлению только необходи­мой, закономерной стороны событий прошлого было бы непра- [243] вомерным. История не только говорит о том, что должно было случиться, но и показывает, как это реально случилось. Ее интере­сует не только необходимая сторона исторических процессов, но и те случайности необходимого. Поэтому историк не может от­влечься от конкретных исторических личностей, деятельность ко­торых была включена в то или иное историческое событие, от их мыслей и чувств, целей и желаний. При О. же поведения отдель­ных личностей дедуктивно-номологическая схема неприменима. В этих случаях О. достигается с помощью рациональной или интенциональной модели. ОГРАНИЧЕНИЕ ПОНЯТИЯ  - логическая операция перехода от понятия с большим объемом к понятию с меньшим объемом, от рода к виду. Этот переход осуществляется за счет добавления к содержанию исходного понятия дополнительных признаков, при­надлежащих лишь части предметов, входящих в объем исходного понятия. Например, добавив к содержанию понятия "треугольник" свойство "быть прямоугольным", мы получим понятие "прямоу­гольный треугольник", которое является видовым по отношению к исходному понятию. ОМОНИМИЯ (от греч. homos — одинаковый, опута — имя)  — свойство языковых выражений иметь несколько значений или выражать несколько понятий, никак не связанных между собой; например, слово "лук" может выражать как понятие о растении, так и понятие об оружии. О. характерна для естественных языков и способна приводить к ошибкам в рассуждениях, поэтому при создании научной терминологии стремятся к однозначности языковых выражений и исключению О. ОПЕРАТОР (от лат. operator — действующий)  — одна из категорий исходных символов искусственного (формализованного) языка, наряду с константой, переменной, связкой и др. категориями. Обычно О. определяется как выражение, связывающее переменные. Примером простого О. может служить О. дескрипции, или О. описания. Приписывание его к некоторой переменной х дает выражение, содержание которого можно передать как "тот х, ко­торый". Вместе с предикатом, скажем, "тяжелый" оно дает выра­жение "Тот х, который является тяжелым". Особое значение среди О. имеют кванторы: "для всех х" - кван­тор общности и "существует х такой, что" - квантор существова­ния. Связывание кванторами переменных в предикате дает истин­ное или ложное высказывание. Пусть в выражении "х > 5" переменная х представляет действи­тельные числа. Применив к этому выражению квантор общности,   [244] получаем ложное высказывание: "Для каждого такого числа вер­но, что оно больше пяти". Применив к этому же выражению кван­тор существования, получаем истинное высказывание: "Существу­ет такое действительное число, которое больше пяти". ОПИСАНИЕ, см.: Высказывание дескриптивное. ОПИСАНИЕ СОСТОЯНИЯ (англ. state description)  — термин, вве­денный австрийским логиком Р. Карнапом для обозначения од­ного из возможных распределений истинностных значений ато­марных высказываний некоторого языка. Рассмотрим, например, сложное конъюнктивное высказывание "A & В". В него входят два атомарных высказывания "A" и "В", каждое из которых мо­жет быть либо истинным, либо ложным. Для двух атомарных высказываний возможны всего четыре комбинации распреде­ления истинностных значений: 1) А истинно, В истино; 2) А истинно, В ложно; 3) A ложно, В истинно; 4) A ложно, В ложно. Каждая такая комбинация и называется О. с. Наше сложное выс­казывание будет истинным в О. с. (1) и ложным во всех осталь­ных О. с. Можно взять все атомарные высказывания некоторого языка с некоторым распределением истинностных значений между ними — тогда мы получим полное О. с. для данного языка. Всего таких О. с. будет 2n, если число атомарных высказываний равно п. Понятие О. с. представляет собой конкретизацию идеи возможного мира: возможный мир — это как раз тот мир, который задан определен­ным О. с. Одно из О. с. соответствует реальному миру. Понятие О. с. используется для определения важных логических понятий, на­пример для определения понятий логической и факти­ческой истинности: высказывание называется логически истин­ным, если оно истинно во всех О. с.; высказывание лишь фактичес­ки истинно, если имеются О. с., в которых оно ложно. ОПИСАТЕЛЬНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, см.: Высказывание дескрип­тивное. ОПИСАТЕЛЬНО-ОЦЕНОЧНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, см.: Выска­зывание дескриптивное, Оценочное высказывание. ОПРЕДЕЛЕНИЕ (лат. definitio)  — логическая операция, раскры­вающая содержание понятия. Например, обычное О. термометра ука­зывает, что это, во-первых, прибор и, во-вторых, именно тот, с помощью которого измеряется температура. О. понятия "термин" говорит, что это слово или сочетание слов, имеющее точное зна­чение и применяемое в науке, технике или искусстве. Важность О. подчеркивал еще Сократ, говоривший, что он продолжает дело своей матери, акушерки, и помогает родиться истине в споре. Ана- [245] лизируя вместе со своими оппонентами различные случаи упот­ребления конкретного понятия, он стремился прийти в конце концов к его прояснению и О. О. решает две задачи. Оно отличает и отграничивает определяемый предмет от всех иных: приведенное О. термометра позволяет однозначно отграничить термометры от всех предме­тов, не являющихся приборами, и отделить термометры по при­сущим только им признакам от всех иных приборов. Далее, О. раскрывает сущность определяемых предметов, указывает те основные признаки, без которых они не способны существо­вать и от которых в значительной мере зависят все иные их при­знаки. Например, О. человека как животного с мягкой мочкой уха или как существа, способного смеяться, отграничивает людей от всех иных животных, но не раскрывает сколь-нибудь глубокой сущно­сти человека. Более удачным в этом смысле является О. человека как разумного животного или как животного, производящего ору­дия труда. О. может быть более глубоким и менее глубоким, и его глубина зависит прежде всего от уровня знаний об определяемом предмете. Необходимо также учитывать известную относительность сущности: существенное для одной цели может оказаться второстепеным с точки зрения другой цели. Например, в геометрии могут использоваться разные, не совпадающие между собой О. понятия "линия", и вряд ли можно сказать, что одно из них раскрывает более глубокую сущность этого понятия, чем другие. Конкретные формы, в которых реализуется операция О., чрезвычайно разнообразны. Прежде всего нужно отметить различие между О. явными и О. неявными. Первые имеют форму равенства двух имен, вторые не имеют такой формы. К первым относится, в частности, наиболее употребительное родо-видовое О., наз. также "классическим", ко вторым относятся контекстуальное, остенсивное, аксиоматическое и др. О. Принципиально важным являет­ся различие между реальным О. и номинальным О. Первое представ­ляет собой описание определяемых предметов и является истин­ным или ложным, второе является предписанием (нормой), говорящим о том, какое значение следует придавать вводимому понятию, и не имеющим истинностного значения. Относительно О. иногда высказывается общий принцип: "Об О. не спорят", или: "О словах не спорят". Однако мнение, будто по поводу О. неразумно или даже бессмысленно спорить, является явно ошибочным. Оно не согласуется с общим представлением об О. и его задачах в обычной жизни и в научном исследовании. Это мнение противоречит также тому очевидному факту, что споры   [246] об О. являются обычным делом. За указанным принципом стоит, судя по всему, предостережение, что споры о реальных О. и спо­ры о номинальных О. принципиально различны. Реальное О. есть описание какой-то совокупности объектов, и проверка его пра­вильности заключается в сопоставлении его с описываемым объек­том. Адекватное описание — истинно, описание, не соответству­ющее действительности, — ложно. Споры относительно реальных О. — это обычно споры по поводу истинности описательных (деск­риптивных) высказываний. Номинальное О. не описывает что-то, а требует это реализовать. Поэтому спор здесь будет не об истин­ности некоторого описания, а о целесообразности, правомернос­ти и т.п. выдвигаемого требования. Положим, что кто-то опреде­ляет "бегемота" как "хищное парнокопытное млекопитающее от­ряда нежвачных". На такое О. можно возразить, что оно неверно, поскольку является ложным: бегемоты — не хищники, а травояд­ные животные. Но, допустим, кто-то говорит, что он будет отны­не называть "бегемотами" всех представителей отряда пресмыка­ющихся, включающего аллигаторов, гавиалов и настоящих кро­кодилов. В данном случае нельзя сказать, что О. ложно. Человек, вводящий новое слово, ничего не описывает, а только требует — от себя или от других, — чтобы рассматриваемые объекты имено­вались этим, а не другим словом. Но спор возможен и уместен и здесь. Аллигаторов, гавиалов и настоящих крокодилов принято называть "крокодилами", нет смысла менять это устоявшееся имя на "бегемот", тем более что последнее закрепилось уже за совсем иными животными. Такая замена нецелесообразна, она не прине­сет пользы. Хуже того, неизбежная в случае переименования пу­таница принесет прямой вред. Возражения сводятся, таким обра­зом, к тому, что предложение — или даже требование - переиме­новать крокодилов в бегемоты нецелесообразно и неэффективно. О. любого вида в принципе может быть предметом спора. Но спо­ры об О.-требованиях ведутся иначе, чем об О.-описаниях. ОПРЕДЕЛЕНИЕ АКСИОМАТИЧЕСКОЕ  - неявное определение понятия путем указания множества аксиом, в которые оно вхо­дит наряду с другими понятиями. Аксиома представляет собой ут­верждение, принимаемое без доказательства. Совокупность акси­ом какой-то теории является одновременно и свернутой форму­лировкой этой теории, и тем контекстом, который определяет все входящие в нее понятия. Например, аксиомы геометрии Евклида являются тем ограниченным по своему объекту текстом, в кото­ром встречаются понятия точки, прямой, плоскости и т.д., опре­деляющим значения данных понятий. Аксиомы классической ме- [247] ханики Ньютона задают значения понятий "масса", "сила", "ус­корение" и др. Положения "Сила равна массе, умноженной на ускорение", "Сила действия равна силе противодействия" не яв­ляются явными определениями. Но они раскрывают, что пред­ставляет собой сила, указывая связи этого понятия с другими понятиями механики. О. а. является частным случаем определения контекстуального. Принципиальная особенность О. а. заключается в том, что аксио­матический контекст строго ограничен и фиксирован. Он содер­жит все, что необходимо для понимания входящих в него поня­тий. Он ограничен по своей длине, а также по своему составу. В нем есть все необходимое и нет ничего лишнего. О. а. — одна из высших форм научного определения понятий. Не всякая научная теория способна определить свои исходные поня­тия аксиоматически. Для этого требуется относительно высокий уровень развития знаний об исследуемой области; изучаемые объек­ты и их отношения должны быть также сравнительно просты. Точ­ку, линию и плоскость Евклиду удалось определить с помощью немногих аксиом еще две с лишним тысячи лет назад. Но попытка охарактеризовать с помощью нескольких утверждений такие слож­ные, многоуровневые объекты, как общество, история или ра­зум, не может привести к успеху. Аксиоматический метод здесь неуместен, он только огрубил бы и исказил реальную картину. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКОЕ (от греч. genesis - происхож­дение, источник)  — классическое, или родо-видовое, определе­ние, в котором спецификация определяемого предмета осуще­ствляется путем указания способа его образования, возникнове­ния, получения или построения. Например: "Окружность есть замкнутая кривая, описываемая концом отрезка прямой, вращаемого на плоскости вокруг неподвижного центра". О. г. отличаются большой эффективностью и часто встречаются в различных инструкциях и наставлениях, имеющих целью научить ч.-л. ОПРЕДЕЛЕНИЕ КЛАССИЧЕСКОЕ, или: Определение через род и видовое отличие,  - определение, в котором пред­меты определяемого понятия вводятся в объем более широкого понятия и при этом с помощью отличительных признаков (видо­вое отличие) выделяются среди предметов этого более широкого понятия. Примерами О. к. могут быть: "Ромб есть плоский четыре­хугольник, у которого все стороны равны" (1), "Лексикология есть наука, изучающая словарный состав языка" (2). В О. к. (1) ромб (определяемый предмет) вводится сначала в класс плоских четырехугольников (род), а затем при помощи специфициру-   [248] ющего признака "иметь равные стороны" (видовое отличие) вы­деляется среди других плоских четырехугольников, отличается от них. В определении (2) определяемый предмет вводится в класс наук (род), а затем посредством указания специфицирующего признака "изучать словарный состав языка" (видовое отличие) выделяется среди других наук, которые не обладают этим при­знаком. В отличие от О. к. (1), объем определяемого понятия в О. к. (2) представляет класс, состоящий лишь из одного элемен­та (см.: Класс, Множество в логике). Многие научные и повсед­невные определения принимают форму О. к. В отличие от по­вседневных, в научных О. к. (если речь идет об опытных науках) видовое отличие всегда должно представлять собой существен­ный признак. По отношению именно к О. к. (или к тем, которые могут быть интерпретированы как О. к.) формулируются извес­тные правила (см.: Определение). Родо-видовые отношения игра­ют большую роль не только в О. к., но и при делении понятий и в классификациях, где процесс деления родового понятия на со­ставляющие его виды играет важную роль. Поэтому o.k. или оп­ределения через род и видовое отличие часто в логике называют классификационными. ОПРЕДЕЛЕНИЕ НЕЯВНОЕ  — определение, не имеющее формы равенства двух понятий. К О. н. относятся определение контексту­альное, определение остенсивное, определение аксиоматическое и др. О. н. противопоставляется определению явному, приравнивающе­му, или отождествляющему, два понятия. ОПРЕДЕЛЕНИЕ НОМИНАЛЬНОЕ  — определение, выражаю­щее требование, как должно употребляться вводимое понятие, к каким объектам оно должно применяться. О. н. противопостав­ляется определению реальному, представляющему собой описа­ние определяемых объектов. Различие между этими двумя типа­ми определений принципиально важно, но его не всегда легко провести. Является ли некоторое определение описанием или же предписанием (требованием), во многом зависит от кон­текста употребления этого определения. Кроме того, некоторые определения носят смешанный, описательно-предписательный характер и функционируют в одних контекстах как описания, а в других — как предписания. Таковы, в частности, определения толковых словарей, описывающие обычные значения слов и одновременно указывающие, как следует правильно употреб­лять эти слова. Реальное определение является истинным или ложным, как и всякое описательное высказывание. О. н., как и всякое предписа- [249] ние, не имеет истинностного значения. Оно может быть целесо­образным или нецелесообразным, эффективным или неэффек­тивным, но не истинным или ложным. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОПЕРАЦИОНАЛЬНОЕ  - определение физи­ческих величин (длины, массы, силы и др.) через описание совокупности специфицирующих их экспериментально-изме­рительных операций, например: "Сила есть физическая величина, пропорциональная растяжению пружины в пружинных весах". Иногда О. о. формулируются в сокращенной форме, например: "Тем­пература есть то, что измеряется термометром", где Dfn (опре­деляющее) в действительности представляет собой указание не только на прибор, которым измеряется определяемая физичес­кая величина, но и на совокупность операций, используемых при измерении температуры, которые в определении подразу­меваются. Одна и та же физическая величина может быть опре­делена не только операционально, но и при помощи определе­ний на теоретическом уровне. Например, на теоретическом уровне температура может быть определена как величина, пропорцио­нальная кинетической энергии молекул. В соответствующих фи­зических теориях формулируются т.наз. правила соответствия, устанавливающие связь между понятиями, определенными опе­рационально, и понятиями, определенными на теоретическом уровне. Так, в кинетической теории газов формулируется следу­ющее проверяемое (и притом истинное) правило соответствия: "Числовые значения температуры газа, получаемые на основе показаний термометра, являются показателем средней кинети­ческой энергии молекул". Правила соответствия, таким образом, обеспечивают целостность эмпирического и теоретического уров­ней исследования. О. о. широко используются не только в физи­ке, но и в других опытно-экспериментальных науках. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОСТЕНСИВНОЕ (от лат. ostentus - показыва­ние, выставление напоказ)  — неявное определение, раскрываю­щее содержание понятия путем непосредственного показа, озна­комления обучаемого с предметами, действиями и ситуациями, обозначаемыми данным понятием. Например, затрудняясь определить, что представляет собой зебра, мы можем подвести спрашиваю­щего к клетке с зеброй и сказать: "Это и есть зебра". О. о. не явля­ется чисто вербальным, поскольку включает не только слова, но и определенные действия. О. о. напоминает обычное определение контекстуальное. Но кон­текстом в случае О. о. является не отрывок какого-то текста, а ситуация, в которой встречается объект, обозначаемый интересу- [250] ющим нас понятием. В случае с зеброй — это зоопарк, клетка, животное в клетке и т.д. О. о., как и определение контекстуальное, отличается некото­рой незавершенностью, неокончательностью. Определение посред­ством показа не выделяет зебру из ее окружения и не отделяет того, что является общим для всех зебр, от того, что характерно для данного конкретного их представителя. Единичное, индиви­дуальное слито в таком определении с общим, с тем, что свой­ственно всем зебрам. О. о. — и только они - связывают слова с вещами. Без них язык — только словесное кружево, лишенное объективного, предметного содержания. Определить путем показа можно не все понятия, а только са­мые простые, самые конкретные. Можно, например, предъявить стол и сказать: "Это — стол, и все вещи, похожие на него, тоже столы". Но невозможно показать и увидеть бесконечное, абстрактное, кон­кретное и т.п. Нет предмета, указав на который, можно было бы сказать: "Это и есть то, что обозначается словом "конкретно"". Здесь требуется уже не О.о., а вербальное, чисто словесное опре­деление, не предполагающее показа определяемого предмета. ОПРЕДЕЛЕНИЕ РЕАЛЬНОЕ  — определение, дающее описание каких-то объектов. О. р. противопоставляется определению номиналь­ному, выражающему требование (предписание, норму), каким должны быть рассматриваемые объекты. Различие между О. р. и определением номинальным опирается на различие между опи­санием и пред писанием. Описать предмет — значит пере­числить те признаки, которые ему присущи; описание, соответ­ствующее предмету, является истинным, не соответствующее — ложным. Иначе обстоит дело с предписанием, его функция от­лична от функции описания. Описание говорит о том, каким является предмет, предписание указывает, каким он должен быть. "Ружье заряжено" — описание, и оно истинно, если ружье на самом деле заряжено. "Зарядите ружье!" — предписание, и его нельзя отнести к истинным или ложным. Хотя различие между определениями-описаниями и опреде­лениями-предписаниями несомненно важно, его обычно нелег­ко провести. Зачастую утверждение в одном контексте звучит как О. р., а в другом выполняет функцию номинального. Иногда О. р., описывающее к.-л. объекты, обретает оттенок требования, как употреблять понятие, соотносимое с ними; номинальное опреде­ление может нести отзвук описания. Например, задача обычного тол­кового словаря - дать достаточно полную картину стихийно сло- [251] жившегося употребления слов, описать те значения, которые при­даются им в обычном языке. Но составители словарей ставят пе­ред собой и другую цель — нормализовать и упорядочить обычное употребление слов, привести его в определенную систему. Сло­варь не только описывает, как реально используются слова, он указывает также, как они должны правильно употребляться. Опи­сание здесь соединяется с требованием. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЯВНОЕ  - определение, имеющее форму ра­венства двух понятий. Например: "Манометр - это прибор для изме­рения давления" или "Графомания — это болезненное пристрас­тие к писанию, к многословному, пустому, бесполезному сочи­нительству". В О. я. отождествляются, приравниваются друг к другу два понятия. Одно из них - определяемое понятие, со­держание которого требуется раскрыть, другое - определяю­щее понятие, решающее эту задачу. В определении маномет­ра определяемым понятием является "манометр", определяю­щим — "прибор для измерения давления". О. я. имеет структуру: "S= DfР", где S - определяемое понятие, Р— определяющее понятие и знак "=Df" указывает на равенство понятий S и Р по определению. Важным частным случаем О. я. является определение классичес­кое, или родо-видовое определение. К О. я., и в частности к родо-видовому, предъявляется ряд достаточно простых и очевидных требований, называемых пра­вилами определения. Прежде всего, определяемое и определя­ющее понятия должны быть взаимозаменимы. Если в каком-то предложении встречается одно из этих понятий, всегда должна существовать возможность заменить его другим. При этом предло­жение, истинное до замены, должно остаться истинным и после нее. Для О. я. через род и видовое отличие это правило формулиру­ется как требование соразмерности определяемого и опре­деляющего понятий: совокупности предметов, охватываемые ими, должны быть одними и теми же. Соразмерны, например, имена "гомотипия" и "сходство симметричных органов" (скажем, правой и левой руки). Соразмерны также "голкипер" и "вратарь", "нонсенс" и "бессмыслица". Встретив в каком-то предложении имя "нон­сенс", мы вправе заменить его на "бессмыслицу", и наоборот. Если объем определяющего понятия уже объема определяемого, имеет место ошибка слишком узкого О.я. Такую ошибку допуска­ет, в частности, тот, кто определяет "ромб" как "плоский четыре­хугольник, у которого все стороны и все углы равны". Если объем определяющего понятия шире, чем объем определяемого, имеет   [252] место ошибка слишком широкого О. я. Такую ошибку до­пускает, к примеру, тот, кто определяет "ромб" просто как "плос­кий четырехугольник". Второе правило О. я. запрещает порочный круг: нельзя определять имя через само себя или определять его через такое другое имя, которое, в свою очередь, определяется через него. Содержат очевидный круг О. я. "Война есть война" и "Театр — это театр, а не кинотеатр". О. я., содержащее круг, разъяс­няет неизвестное через него же; в итоге неизвестное так и остает­ся неизвестным. Третье правило говорит, что О. я. должно быть ясным. Это означает, что в определяющей части могут использо­ваться только понятия, известные и понятные тем, на кого рас­считано О. я. Желательно также, чтобы в ней не встречались обра­зы, метафоры, сравнения, т.е. все то, что не предполагает одно­значного и ясного истолкования. Можно определить, например, пролегомены как пропедевтику, но такое О. я. будет ясным лишь для тех, кто знает, что пропедевтика — это введение в к.-л. науку. Не особенно ясны и такие О. я., как "Дети — это цветы жизни", "Архитектура — это застывшая музыка", "Овал — это круг в стес­ненных обстоятельствах", и т.п. Они образны, иносказательны, но ничего не говорят об определяемом предмете прямо и по су­ществу, каждый может понимать их по-своему. ОПРОВЕРЖЕНИЕ  — рассуждение, направленное против выдви­нутого тезиса и имеющее своей целью установление его ложности или недосказанности. Наиболее распространенный прием О. — выведение из опровергаемого утверждения следствий, противо­речащих истине. Если хотя бы одно следствие какого-то положе­ния ложно, то ложным является и само утверждение. Другой прием О. — доказательство истинности отрицания тезиса. Утвер­ждение и отрицание не могут быть одновременно истинными. Как только удается показать, что верным является отрицание тезиса, вопрос о его истинности отпадает. Достаточно, например, показать одного белого медведя, чтобы опровергнуть убежден­ность в том, что медведи бывают только бурыми. Эти два приема применимы для О. любого тезиса, независимо от того, поддер­живается он некоторыми аргументами или нет. Если тезис выдви­гается с к.-л. обоснованием, О, может быть направлено против обоснования. В этом случае показывается ложность приводимых аргументов или выведением из них следствий, противоречащих фактам, или доказательством утверждений, противоречащих ар­гументам. Однако дискредитация доводов, приводимых в под­держку какого-то положения, не означает еще неправильности самого этого положения. [253] О. может быть направлено на связь аргументов и тезиса. При этом надо показать, что тезис не вытекает из доводов, приведен­ных в его подтверждение. Если между аргументами и тезисом нет логической связи, то нет и доказательства тезиса с помощью при­водимых аргументов. Это не означает ни того, что аргументы оши­бочны, ни того, что тезис ложен. ОСМЫСЛЕННОСТЬ  - наличие смысла, в противоположность бессмысленности — отсутствию смысла. Традиционно важной все­гда считалась дихотомия истина - ложь и основной пробле­мой — проблема отличения истинных предложений от ложных. Однако в начале XX в. на первый план выдвинулась еще более фундаментальная дихотомия: осмысленность — бессмыс­ленность и была осознана важность отличения осмысленных предложений от бессмысленных. В самом деле, прежде чем решать вопрос о том, истинно, или ложно некоторое предложение, мы должны ответить на вопрос: осмысленно ли оно? Только осмыс­ленные предложения могут быть истинными или ложными. Для того чтобы быть осмысленным, предложение, безуслов­но, должно быть грамматически правильно построено. Если мы встречаем, например, словосочетание "Цезарь есть когда", то нам нетрудно установить, что оно лишено смысла, ибо в нем наруше­ны обычные правила грамматики и оно не представляет собой правильно построенного предложения. Однако вопрос об О. или бессмысленности становится чрезвычайно сложным, когда мы встречаемся с такими, например, предложениями: "Цезарь есть про­стое число" или "Зеленые идеи яростно спят". Здесь нет нарушения грамматических правил, это правильно построенные предложения; но осмысленны ли они? Было предложено несколько критериев О. предложений - верификационный, операциональ­ный, критерий переводимости и т.п., однако ни один из них не дает вполне удовлетворительного решения проблемы (см.: Смысл). ОСНОВАНИЕ И СЛЕДСТВИЕ  - части условного высказывания, устанавливающего, что одно событие, состояние и т.п. является в том или ином смысле условием или основанием для другого. Ус­ловное высказывание обычно формулируется с помощью связки "если..., то...". Высказывание, идущее после слова "если", назы­вается основанием или антецедентом (предыдущим); выска­зывание, идущее после слова "то", называется следствием или консеквентом (последующим). Например, в высказывании "Если по проводнику течет ток, то вок­руг проводника образуется магнитное поле" высказывание "по про- [254] воднику течет ток" — О., "вокруг проводника образуется магнит­ное поле" — С. Условное высказывание в языке логики представляется импли­кацией; входящие в нее высказывания также называются: одно — О. (антецедентом), другое — С. (консеквентом). ОТНОШЕНИЕ (в логике) отождествляется с многоместным предикатом.  Предикаты подразделяются на одноместные, соот­ветствующие свойствам предметов, и многоместные (двухмест­ные, трехместные и вообще п-местные, где п ≥ 2), соответству­ющие О. При этом предикаты записываются в виде пропозици­ональных функций (см.: Функция пропозициональная). Число переменных в функции характеризует число мест, на которые могут подставляться имена предметов. Так, пропозициональ­ная функция Р(х) является функцией с одной переменной и соответствует свойству; пропозициональная функция xRy с дву­мя переменными соответствует двухместному О.; пропозицио­нальная функция R(x, у, z) с тремя переменными соответ­ствует трехместному О. и т.д. Примером одноместного предика­та и соответствующей ему пропозициональной функции от одной переменной может быть функция "четное число (х)" или "x — четное число". Она соответствует свойству "быть четным числом". Примером двухместного предиката и соответствующей ему пропозициональной функции от двух переменных может быть функция "х больше у". Она соответствует двухместному О. "боль­ше". Примером трехместного предиката и соответствующей ему пропозициональной функции от трех переменных может быть функция "х находится между у и z". Она соответствует трехмес­тному О. "находиться между". Свойство, таким образом, пред­ставляет собой такую характеристику предмета, приписывание которой одному-единственному индивиду приводит к образо­ванию либо истинного, либо ложного суждения. Так, подста­вив в функцию "х - четное число", соответствующую свой­ству, вместо переменной х индивид 4, мы получим истинное суждение "4 - четное число". Произведя вместо х подстановку числа 5, мы получим ложное суждение. О. же есть такая характе­ристика, которая для образования либо истинного, либо лож­ного суждения требует по меньшей мере приписывания ее двум предметам. Так, подставив вместо х и у в функцию "х больше у" числа 5 и 3, мы получим истинное суждение "5 больше 3"; под­ставив же числа 1 и 2, мы получим ложное суждение "1 больше 2". Если же мы припишем О. "больше" одному предмету, например числу 3, то получим выражение "3 больше", которое не образует [255] истинного или ложного суждения, а является бессмысленным вы­ражением. ОТНОШЕНИЕ ВКЛЮЧЕНИЯ КЛАССА В КЛАСС, см.: Множеств теория. ОТНОШЕНИЕ НЕРЕФЛЕКСИВНОЕ (иррефлексивное)  - двух­местное отношение R, определенное на некотором множестве, такое, что для любого элемента х этого множества неверно, что оно находится в отношении R к самому себе (неверно, что xRx), т.е. возможен случай, что элемент множества не находится в отно­шении R к самому себе. Примерами О. н. могут быть "заботиться о", "развлекать", "нервировать" и т.п. Так, если х заботится о у, то х не обязательно заботится о самом себе (см.: Отношение рефлек­сивное). ОТНОШЕНИЕ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ЭЛЕМЕНТА КЛАССУ (МНОЖЕ­СТВУ), см.: Множеств теория. ОТНОШЕНИЕ РЕФЛЕКСИВНОЕ  - бинарное (двухместное) от­ношение R, определенное на некотором множестве и отличаю­щееся тем, что для любого х некоторого множества элемент х на­ходится в отношении R к самому себе, т.е. для любого элемента х этого множества имеет место xRx. Примерами О. р. могут быть: равенство (=), меньше или равно (≤), одновременность, сходство и др. Так, каждое событие х одновременно с самим собой, т.е. имеет место xRx. ОТНОШЕНИЕ СИММЕТРИЧНОЕ  - бинарное (двухместное) отношение R, определенное на некотором множестве и характе­ризующееся тем, что для любых элементов х и у этого множества из того, что х находится к у в отношении R(xRy), следует, что и у находится в том же отношении к х(у Rx). Примером О. с. может быть равенство (=), отношение типа равенства, подобия, одно­временности, некоторые отношения родства и др. Так, отношение братства - симметрично (если речь идет о любых лицах мужского пола), поскольку является истинным предложение: "Если х явля­ется братом у, то и у является братом х" (например, если Иван - брат Петра, то и Петр — брат Ивана). ОТНОШЕНИЕ ТИПА РАВЕНСТВА  - двухместное отношение R между предметами х и у области D (см.: Предметная область), удовлетворяющее следующим аксиомам (условиям): 1) аксиоме рефлексивности: xRx (предмет находится в отношении R к само­му себе) (см.: Отношение рефлексивное); 2) аксиоме симметрич­ности: xRy -> yRx (если предмет х находится в отношении R к пред­мету у, то и у находится в отношении R к х) (см.: Отношение симметричное); 3) аксиоме транзитивности: xRy & yRz->xRz (если   [256] предмет х находится в отношении R к предмету у и у находится в отношении R к z, то х находится в отношении Л к г) (см.: Отно­шение транзитивное). Если к.-л. конкретное по содержанию отно­шение R удовлетворяет всем аксиомам (1) — (3), то оно является О. т. р. Так, отношения равенства, равномощности двух множеств, обмениваемости товаров на рынке, подобия и т.п. удовлетворяют нашим аксиомам, а потому являются О. т. р. Таково же и отноше­ние одновременности (событий), поскольку предложения "Каж­дое событие одновременно с самим собой" (см. аксиому (1)), "Если событие х одновременно с событием у, то и у одновременно с х" (см. аксиому (2)), "Если х одновременно с у и у одновременно с z, то и х одновременно с z" (см. аксиому (3)) являются истинны­ми. Отношение же "больше" не является О. т. р., поскольку оно не удовлетворяет аксиомам (1) и (2): предложения "Каждый пред­мет х больше самого себя", "Если предмет х больше предмета у, то и у больше х" являются ложными. О. т. р. играют большую роль в логике. С их помощью можно выделять в предметах той или иной области некоторые общие свойства и соответствующие им множества (см.: Определения че­рез абстракцию) и тем самым объяснить процесс формирования понятий. ОТНОШЕНИЕ ТРАНЗИТИВНОЕ  - двухместное отношение R, оп­ределенное на некотором множестве, характеризующееся тем, что для любых х, у, z этого множества из xRy и yRz следует xRz (xRy &yRz->xRz). Примерами О.т. могут быть: "больше", "мень­ше", "равно", "подобно", "выше", "севернее" и др. Так, если х больше у, а у больше z, то х больше z. ОТНОШЕНИЕ ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ (ОДНОЗНАЧНОЕ)  - бинар­ное (двухместное) отношение R, определенное на некотором мно­жестве и характеризующееся тем, что каждому значению у отно­шения xRy соответствует лишь одно-единственное значение х. Примером О. ф. может быть отношение "х отец у", т.к. каждому значению у соответствует единственное значение х: каждый чело­век имеет единственного отца. Свойство функциональности отно­шения R записывается в виде аксиомы: из (xRy и zRy) следует (x-z). Поскольку каждому значению у в выражениях xRy и zRy соответствует одно и то же значение для х и z, то х и z совпадут, окажутся одними и теми же. О. ф. - однозначно, поскольку в об­щем случае каждому значению у отношения xRy соответствует лишь одно-единственное значение х, но не наоборот: каждому значению х отношения xRy может соответствовать не одно-един­ственное у. Так, в отношении "х отец у" каждому х может соответ- [257] ствовать несколько у; каждый отец может иметь несколько детей. Частным случаем О. ф. xRy является одно-однозначное или взаим­но однозначное отношение: в нем не только каждому значению х соответствует единственное значение у, но и каждому значению у соответствует единственное значение х. Примером такого отно­шения может быть и отношение "х есть отец единственного у". Другим примером одно-однозначного отношения могут быть от­ношения между числами, выражаемые формулой "х=-у", т.к. для каждого числа у имеется лишь одно число, удовлетворяющее этой зависимости, и для каждого числа х имеется также лишь одно чис­ло, удовлетворяющее той же самой зависимости (см.: Функция). ОТРИЦАНИЕ  — логическая операция, с помощью которой из данного высказывания получается новое высказывание; при этом если исходное высказывание истинно, его О. не является истинным, а если оно ложно, его О. не является ложным. Отрицательное высказывание состоит из исходного высказывания и поме­щаемого перед ним знака О. (в логике ~ или 1), читаемого как "не" или "неверно, что"; О. высказывания A является сложное выс­казывание ~А. В логике классической если высказывание А истинно, его О. ~А ложно, а если A ложно, его О. ~А истинно. Например, т.к. высказыва­ние "10 — четное число" истинно, его О. "Неверно, что 10 — чет­ное число" ложно. ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ, см.: Отрицание. ОЦЕНКА, см.: Оценочное высказывание. ОЦЕНОК ЛОГИКА  — раздел логики, изучающий логическую структуру и логические связи оценочных высказываний. О. л., явля­ющаяся ветвью модальной логики, слагается из логики абсолют­ных оценок, формулируемых обычно с помощью понятий "хо­рошо", "плохо" и "(оценочно) безразлично", и логики срав­нительных оценок, в которых используются понятия "лучше", "хуже" и "равноценно". Сравнительные оценки называются также предпочтения­ми, а их логика — предпочтений логикой. Первая попытка создать логическую теорию абсолютных оце­нок ("логику добра") была предпринята еще в 20-е годы немец­ким философом Э. Гуссерлем. Однако впервые эта логика был сфор­мулирована только в конце 60-х — начале 70-х годов (А. А. Ивин, Е. Калиновский, X. Вессель и др.). В логике абсолютных оценок принимается, что позитивно ценное (хорошее, добро) и негативно ценное (плохое, зло) взаимно определимы: объект является хорошим, когда его отсут-   [258] ствие негативно ценно; объект является плохим, когда его отсут­ствие позитивно ценно. Например: "Быть здоровым хорошо, только если быть больным плохо"; "Плохо, что случаются пожары, толь­ко если хорошо, когда их нет". Безразлично то, что не является ни хорошим, ни плохим. Среди законов О. л. положения: о ничто не может быть одновременно хорошим и безразлич­ным, безразличным и плохим; о если что-то безразлично, то и противоположное безразлич­но ("Если все равно, что небо голубое, то было бы все равно, если бы оно не было голубым"); о хорошо первое и хорошо второе, только если хорошо вместе первое и второе ("Хорошо иметь кошку и хорошо иметь собаку, только если хорошо иметь кошку и собаку") и др. Принимаемый обычно в логике абсолютных оценок прин­цип аксиологической полноты утверждает, что всякий объект является или хорошим, или безразличным, или плохим. Этот принцип справедлив только в случае предположения, что множество вещей, о ценности которых имеется определенное представление, совпадает со множеством всех вещей. Такое пред­положение не всегда оправданно. Например, то, что у трапеции четы­ре стороны, скорее всего ни хорошо, ни плохо, ни безразлично, такого рода факты вообще лежат вне сферы наших оценок. Другой принцип, также не являющийся универсальным, — принцип аксиологической непротиворечивости: противоречащие друг другу состояния не могут быть вместе хоро­шими (плохими). Например: "Неверно, что хорошо как путешество­вать, так и не путешествовать, летать самолетами и не делать это­го" и т.п. Этот принцип требует внутренней непротиворечивости системы принятых оценок, реальные же множества оценок не­редко непоследовательны. Нормы — это частный случай оценок, а именно групповые оценки, поддержанные угрозой наказания. Нормативные понятия "обязательно", "разрешено" определимы в терминах абсолютных оценочных понятий: "Обязательно А" равносильно "А позитивно ценно, и хорошо, что уклонение от A ведет к наказанию". Норма­тивное высказывание является сокращенной формулировкой оце­ночного высказывания. Это означает, что О. л. содержит деонтичес­кую логику и является в этом смысле более фундаментальной. Логика абсолютных оценок и логика сравнительных оценок не­сводимы друг к другу и являются двумя самостоятельными разде­лами О. л. "Лучше" неопределимо через "хорошо": лучше одна другой могут быть и две хорошие, и две плохие вещи. Иногда "хо- [259] рошо" так определяется через "лучше": нечто является хорошим, когда его наличие лучше, чем его отсутствие. Например: "Хорошо иметь синий цвет, если и только если быть синим лучше, чем не быть синим". Однако это и подобные ему определения носят только частичный характер и не позволяют получать "логику добра" в качестве следствия логики предпочтений. Идеи и аппарат О. л. нашли интересные приложения в целом ряде областей, и прежде всего в политической экономии, в лин­гвистике, в исследовании морали, права, в философском анали­зе ценностей. При изучении научного познания эти приложения связаны прежде всего с анализом социально-исторической обус­ловленности познания, зависимости его от эпохи и других кон­текстуальных характеристик познания. Важную роль О. л. играет в обосновании моральных норм и в критике распространенного в буржуазной философии тезиса, что наука не должна содержать ценностей, поскольку споры о них в принципе не могут носить научного характера. ОЦЕНОЧНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ, см.: Аксиологическая модаль­ность. ОЦЕНОЧНОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ  - высказывание, устанавли­вающее абсолютную или сравнительную ценность какого-то объек­та, дающее ему оценку. Логическая структура и логические связи О. в. изучаются оценок логикой, слагающейся из логики абсолют­ных оценок и предпочтений логики (см.: Аксиологическая модаль­ность). Способы выражения оценок чрезвычайно разнообразны. Аб­солютные оценки выражаются чаще всего предложениями с оценочными словами "хорошо", "плохо", "(оценочно) безраз­лично". Вместо них могут использоваться слова: "позитивно цен­но", "негативно ценно", "добро", "зло" и т.п. Сравнитель­ные оценки формулируются в предложениях с оценочными словами "лучше", "хуже", "равноценно", "предпочитается" и т.п. В языке для правильного понимания оценок важную роль играет контекст, в котором они формулируются. Можно выделять обыч­ные, или стандартные, формулировки оценочного высказывания, но в принципе предложение едва ли не любой грамматической формы способно в соответствующем контексте выражать оценку. Выделить О. в. среди других видов высказываний, опираясь только на грамматические основания, трудно. Понятие О. в. может быть прояснено путем противопоставления его высказыванию дескриптивному (описательному), а также с по­мощью исследования внутренней структуры оценок и их видов. 9* [260] Оценка является выражением ценностного отношения ут­верждения к объекту, противоположного описательному, или ис­тинностному, отношению. В случае истинностного отноше­ния отправным пунктом сопоставления утверждения и объекта является последний; утверждение выступает как его описание. В случае ценностного отношения исходным является утверждение, выступающее как образец, стандарт. Соответствие ему объекта ха­рактеризуется в оценочных понятиях. Позитивно ценным являет­ся объект, соответствующий высказанному о нем утверждению, отвечающий предъявленным к нему требованиям. Допустим, что сопоставляются какой-то дом и его план. Можно, приняв за исходное дом, сказать, что план, соответствующий дому, является истинным. Но можно, приняв за исходное план, сказать, что дом, отвечающий плану, является хорошим, т.е. таким, ка­ким он должен быть. В обычном языке между истиной и оценкой есть определенное различие. Слово "истинный" употребляется, как правило, только применительно к высказываниям, слово же "хороший" много­функционально. Например, "Хорошо, что гремит гром" — это оценка, говорящая о соответствии ситуации какому-то не указанному явно представлению; "Хорошая трава — зеленая" — в этом высказыва­нии фиксируется одно из свойств, входящих в стандартное пред­ставление о том, какой должна быть "настоящая" трава; "Этот снег хороший" — оценка, основанием которой является образцовое представление о снеге, и т.п. Оценочное отношение мысли к действительности чаще всего выражается не с помощью особых оценочных понятий, а высказываниями с явным или подразумеваемым "должно быть": "Ученый должен быть критичным", "Электрон на стационарной орбите не должен излучать" и т.п. Оценка включает следующие части, или компоненты: субъект оценки — лицо (или группа лиц), приписывающее ценность некоторому объекту; предмет оценки - объект, которому при­писывается ценность, или объекты, ценности которых сопостав­ляются; характер оценки - абсолютная и сравнительная; ос­нование оценки — это то, с точки зрения чего производится оценивание. Не все эти части находят явное выражение в О. в. Но это не означает, что они не обязательны. Без любой из них нет оценки и, значит, нет фиксирующего ее О. в. О. в. не является ни истинным, ни ложным. Истина характери­зует отношения между описательным высказыванием и действи­тельностью; оценки не являются описаниями. Они могут характе- [261] ризоваться как целесообразные, эффективные, разумные, обо­снованные и т.п., но не как истинные или ложные. Споры по поводу приложимости к О. в. терминов "истинно" и "ложно" во многом связаны с распространенностью двойственных, описа­тельно-оценочных выражений, которые в одних ситуациях функ­ционируют как описания, а в других - как оценка. Т. наз. "Юма принцип", вызывающий до сих пор дискуссии, го­ворит о невозможности логического перехода (вывода) от факти­ческих (описательных) утверждений к утверждениям долженство­вания. Данный принцип принимается логикой оценок, отвергаю­щей как выводимость оценок из чистых описаний, так и выводимость описаний из оценок. Это не означает, однако, ни того, что между описательными высказываниями и О. в. нет вооб­ще никаких связей, ни того, что оценки не способны иметь эм­пирическое обоснование. ОШИБКА ЛОГИЧЕСКАЯ  - нарушения к.-л. законов, правил и схем логики. Если ошибка допущена неумышленно, она называ­ется паралогизмом; если правила логики нарушают умышленно, то это — софизм. Логические ошибки следует отличать от фактических ошибок. Последние обусловлены не нарушением пра­вил логики, а незнанием предмета, фактического положения дел, о котором идет речь. К О. л. нельзя причислять также ошибки сло­весного выражения наших мыслей. К числу последних относится широко известная омонимия — смешение понятий, происходя­щее вследствие того, что разные понятия часто выражаются од­ним и тем же словом, например "материализм" философский и "мате­риализм" в практической жизни, близкий к бездуховности. Классификация О. л. обычно связывается с различными логи­ческими операциями и видами умозаключений. Так, можно выде­лить ошибки в делении понятий, в определении понятий; ошибки в индуктивном выводе; ошибки в дедуктивных умозаключениях; ошибки в доказательстве: по отношению к тезису, к аргументам, к демонстрации.   [262]   Оглавление   www.pseudology.org