Иосиф Ромуальдович Григулевич На рубеже XIX и XX веков Пий Х - первый Папа ХХ века Джузеппе Мельчиор Сарто, родился в 1835 г. в семье издольщика в Риезе, близ Тревизо. Важнейшие посты в церкви: с 1884 г.- епископ, с 1893 г.-патриарх Венеции, кардинал. Избран папой 4 августа 1903 г. Прозвище "портной". Ярый противник церковного модернизма. Создал систему внутрицерковного шпионажа "Содалициум Пианум". Поддерживал итальянскую колониальную авантюру в Триполитании. Умер 20 августа 1914 г. Так проходит земная слава В 1903 г. Льву XIII исполнилось 92 года. Возраст рекордный даже для пап, отличающихся в общем долголетием. Он все еще сохранял ясность ума, хотя с трудом передвигался и уже давно был не в состоянии служить торжественные молебны в храме св. Петра. Современники смотрели на него как на своего рода музейный экспонат. Многие знаменитости спешили его увидеть. Его посетили английский король Эдуард VII и германский император Вильгельм II. В начале июля папа почувствовал себя плохо и слег. Ему предложили пригласить доктора Баччелли, крупного итальянского специалиста в области сердечных болезней, но Лев XIII не согласился. Баччелли занимал министерский пост в правительстве Италии,- значит, на него распространялось отлучение от церкви, как и на всех, кто был "виновен" в лишении папства светской власти. Но вряд ли бы Баччелли чем-нибудь помог папе, силы которого слабели с каждым днем. В воскресенье, 20 июля, в полдень, дежурившие около Ватикана журналисты увидели, как подкатила к папскому дворцу черная карета с великим пенитенциарием кардиналом Серафино Ванутелли, в обязанность которого входило соборовать папу. По городу быстро разнесся слух: папа умирает. На площадь св. Петра потянулись любопытные, туристы. О том, что происходило в тот день в папской опочивальне, австро-венгерский посол сообщил шифровкой в Вену: "Почувствовав приближение смерти, Лев XIII знаками дал понять своему ближайшему окружению, где спрятан его укрытый от всех взоров личный и неприкосновенный фонд". Как было подсчитано потом, этот фонд составлял 5 млн. французских франков в банкнотах. Ничто не может лучше характеризовать профранцузскую ориентацию папы, чем этот жест умирающего. Французские миллионы были его наследством преемнику. Лев XIII твердо рассчитывал на победу на международной арене Франции, опирающейся на Россию. Французские займы, предоставленные царю под высокие проценты, были надежной гарантией устойчивости французского франка. Отсюда ясно, указывает немецкий прогрессивный историк Э. Винтер, почему Лев XIII повторял все зигзаги французской политики, и, несмотря на резкие высказывания французского правительства в адрес церкви, поддерживал его. Э. Винтер. Папство и царизм. Агония папы длилась всего несколько часов. Вечером 20 июля 1903 г. на площади св. Петра было вывешено объявление, сообщавшее, что в 4 часа и 2 минуты пополудни указанного дня папа Лев XIII скончался. В Ватикане началась обычная в таких случаях суета. Статс-секретариат слал телеграммы во все концы мира, созывая кардиналов на конклав. Прелаты курии выдвигали кандидатов на папский престол. Сбивались с ног в поисках конфиденциальной информации журналисты и дипломаты, аккредитованные при Ватикане. Ватиканское пошивочное ателье готовило папские одеяния и головные уборы разных размеров. Похоронное бюро трудилось над изготовлением погребальных аксессуаров. 21 июля тело покойного папы забальзамировали, а 22 июля оно было выставлено для прощания в соборе св. Петра. В течение трех дней с 6 часов утра до 15 часов верующие приходили в собор, чтобы отдать последний долг тому, кто при жизни носил имя Льва XIII. Газеты отмечали, что обряд прощания не включал целования папских стоп: стояла нестерпимая жара, бальзамирование не удалось, и от "святого отца" сильно попахивало. 25 июля, в субботу, в 19 часов состоялась погребальная церемония, длившаяся два с половиной часа. В 21.30 санпьетрини-рабочие, обслуживающие собор св. Петра,-приступили к последней скорбной процедуре. Покойника поместили в тройной гроб. Когда последний гвоздь был вбит, гроб был поставлен на тележку и в сопровождении кардиналов и дипломатического корпуса доставлен в подземелье, где в одной из стен была открыта ниша. Когда гроб вставляли в нее, он застрял, и один из санпьетрини втолкнул его на место ударом сапога. Среди присутствующих находился патриарх Венеции кардинал Джузеппе Сарто. Он шепнул стоявшему рядом с ним монсиньору Карло Респиги: - Ты видел? Вот чем заканчивается славный путь папы-пиночком! Этот Джузеппе Сарто, позволивший себе бросить такую шекспировскую реплику при захоронении Льва XIII, накануне конклава не котировался как кандидат в папы. Однако папой был избран именно он, Джузеппе Сарто. Кто такой "портной"? Как же это случилось? В конклаве участвовало 62 кардинала, из них 24 иностранца и 38 итальянцев. Для избрания нового папы съехались почти все кардиналы, за исключением австралийца Морвона, который не успел вовремя прибыть в Рим. Среди высших иерархов церкви преобладало мнение, что больше других имел шансов быть избранным статс-секретарь Льва XIII кардинал Рамполла дель Тиндаро. Он слыл за способного дипломата, осторожного и осмотрительного в своих высказываниях и поступках, отличался редкостной работоспособностью и показным благочестием. Говорили, что Рамполла вставал в 5 утра и до 12 часов ночи трудился, отрываясь лишь для еды и молитвы. Два раза в день он посещал мессу, которую отстаивал на коленях. Рамполлу считали сторонником французской ориентации. Предполагали, что в случае своего избрания он будет продолжать курс Льва XIII. Представители австро-немецкого блока выдвинули кандидатуру кардинала Готти, главы конгрегации пропаганды веры, ведающей деятельностью миссионеров. Конклав заседал четыре дня - с 1 по 4 августа. Было проведено семь туров голосования. При первом Рамполла получил 24 голоса, Готти-17, Сарто-5. С каждым новым туром число поданных за Сарто голосов росло. Результаты второй баллотировки выглядели так: Рамполла-29, Готти-16, Сарто-10. Опасаясь победы Рамполлы, прогерманская партия устами краковского кардинала Пузины, выступавшего от имени австрийского императора, провозгласила отвод его кандидатуры. Со времен средневековья правом отвода пользовались Австрия, Испания и Франция. Отвод вызвал резкие протесты сторонников Рамполлы. Сам Рамполла заявил: - Я сожалею, что светской властью в вопросе избрания папы нанесен столь серьезный удар свободе церкви и достоинству святой кардинальской коллегии. Я энергично протестую против этого. Что касается моей скромной особы, то я заявляю, что для меня нет ничего более почетного и более желанного, чем избрание. Рамполла решительно отказался снять свою кандидатуру. Он надеялся на поддержку конклава. Но кардиналы не решились прогневить императора Франца-Иосифа, единственного главу государства, с которым после 1870 г. у Ватикана не возникало конфликтов. Конклав не мог не учесть враждебное отношение Австро-Венгрии - ведущей католической державы-к Рамполле. В последующих турах кандидатура Сарто продолжала медленно, но уверенно набирать число сторонников. В седьмом туре Сарто получил 50 голосов, Рамполла-10, Готти-2. Часть сторонников Рамполлы проголосовала за Сарто, когда тот пообещал упразднить право вето (отвода), что он действительно и сделал после своего избрания. Таким образом, Сарто стал папой благодаря поддержке кардиналов австро-венгерской ориентации. Став папой, Сарто в благодарность за оказанную ему услугу назначил кардинала Пузину секретарем конгрегации священной канцелярии. Когда были оглашены результаты голосования, декан кардинальской коллегии Орелья ди Санто-Стефано обратился к Сарто с традиционным вопросом: - Согласен ли ты стать папой? Кардиналы считаются "братьями во Христе" и обращаются друг к другу на "ты". На этот раз вопрос не был праздным, учитывая, что во время баллотировок Сарто слишком категорично и настоятельно просил кардиналов снять его кандидатуру, утверждая, что он "недостоин" избрания в папы. На вопрос Орельи Сарто издал только глухой стон. Орелья вновь повторил свой вопрос: - Отвечай, согласен ли ты стать папой? - Я недостоин! Я недостоин! Забудьте меня! - плача, отвечал Сарто. Среди кардиналов раздались возмущенные голоса в адрес новоизбранного. Некоторые кричали ему: - Кончай комедию, соглашайся! Сарто продолжал стонать и мотал отчаянно головой. И только когда Орелья в пятый раз потребовал от него ответа, Сарто наконец изрек заветное: - Да, согласен! - Какое имя ты себе избираешь? - последовал второй традиционный вопрос кардинала Орельи. На этот раз Сарто не медлил с ответом: - Пий, братья мои. Кардиналы поняли: новый папа будет тянуть церковь обратно, к "Силлабусу" Пия IX, для сторонников Льва XIII наступали тяжелые времена... Избрание Джузеппе Сарто было для всех неожиданностью. Рассказывают, что, когда один из прелатов, стремясь сообщить стоявшему у окна ватиканского дворца журналисту, что избран Сарто (по-итальянски-портной), стал жестами имитировать шитье, журналисты никак не могли уловить смысл его жестикуляции. Тогда прелат стал сводить и разводить пальцы, изображая ножницы, в надежде, что это наведет журналистов на мысль, что победил Сарто. Но они решили, что фамилия нового папы начинается на латинскую букву "V". Это их еще больше сбило с толку, ибо в кардинальской коллегии два человека носили фамилию, которая начиналась на букву "V", это были братья Ванутелли. Журналисты стали гадать: кто же из двух братьев победил? Одним словом, шансы всех возможных папабилей были взвешены, и только имя Сарто никому не пришло в голову. В тот же вечер, когда отзвучали благодарственные молебны и вновь избранный папа удалился на отдых, к нему пришел с поздравлениями монсиньор Карло Респиги. - А помнишь пиночек, который достался на прощание Льву XIII?-сказал, смеясь, Сарто своему другу. - Такой пиночек и меня ждет в конце моего пути. Вслед за Респиги к папе явился секретарь кардинальской коллегии Мерри дель Валь. Он принес тексты обращения к главам государств с извещением о вступлении на престол нового папы, требовавшие подписи вновь избранного понтифика. Сарто подписал документы впервые своим новым именем - Пий X. Одновременно он отблагодарил дель Валя за его работу во время конклава, вручив ему конверт с кругленькой суммой. Вернувшись в свой кабинет, дель Валь нашел там прелата делла Кьезу, заместителя статс-секретаря, который полюбопытствовал посмотреть на подпись нового папы. Тогда никто не мог предполагать, что первому из этих двух прелатов-дель Валю-суждено было стать вскоре статс-секретарем, а другому-делла Кьезе-преемником только что избранного понтифика... Что же представлял собой новый папа с такой прозаической фамилией-Сарто (портной)? Родился он в Северной Италии, в области Венето, в семье небогатого крестьянина, обремененного большой семьей. В юном возрасте он поступил в духовную семинарию. В Венето крестьянские семьи, чтобы избавиться от лишнего рта и заиметь подмогу, посвящают одного из своих детей церковной карьере. Обычно такому крестьянскому сыну в сутане покровительствует местный помещик, делающий это отнюдь не без корысти: ведь священник из чувства благодарности будет защищать интересы своего покровителя и поддерживать его в спорах с крестьянами. Именно таким служителем культа и стал Сарто. Вначале он добросовестно выполнял свои обязанности сельского кюре, строго придерживаясь самых ортодоксальных взглядов. Рвение молодого падре было замечено и оценено по заслугам духовным начальством: он стал быстро продвигаться по церковно-служебной лестнице. В 49 лет-уже епископ, а в 58 - кардинал и патриарх Венеции. Чем выше он поднимался по церковной лестнице, тем ортодоксальнее становился. Он не без гордости заявлял: "Я не дипломат и в политике ничего не понимаю". Но такое открещивание от политики было тоже своего рода политикой, тем более что этот "противник политики" всегда решительно осуждал социализм и социалистов. Став патриархом Венеции, Сарто приложил немало сил, чтобы укрепить местные клерикальные организации, носившие ультраправый характер. Один из его биографов, бенедиктинец Фридолин Сегмюллер, пишет, что патриарх Сарто, находясь в Венеции, "для удержания своих прихожан от участия в социалистическом движении основал католические рабочие союзы". Он был одним из основателей "Банка св. Марка". Местная клерикальная буржуазия в этом "мужицком кардинале" (cardinale di campagna), как она же его не без ехидства окрестила, души не чаяла. Его щедро снабжали деньгами на "общественную деятельность". И все же, только реакционными взглядами Сарто нельзя объяснить его избрание папой. В кардинальской коллегии реакционностью вряд ли можно было кого-либо тогда удивить. Почему же выбор кардиналов пал именно на Сарто? Скорее всего, это объясняется политикой маятника, характерной для истории церкви. Многие церковники, в особенности итальянцы, считали, что Лев XIII занимался высокой политикой в ущерб чисто церковным делам. Социальная демагогия Льва XIII, выраженная в наиболее яркой форме в энциклике "Рерум новарум", хотя и была направлена против социализма и коммунизма, многим реакционерам казалась чуть ли не "революционной". Как бы там ни было, но Лев XIII все-таки призывал капиталистов заботиться о рабочих, а такие призывы в глазах церковных обскурантистов превращались почти в социализм. Эти ультра, или "санфедисты", как их называли, хотели видеть на папском престоле не политикана, подобного Льву XIII, а пастыря, действующего в традиционном церковном стиле, "а-ля Пий IX". Для такой роли наиболее подходящим кандидатом оказался кардинал Джузеппе Сарто, и он, как показало его правление, полностью оправдал надежды консервативно настроенных иерархов. Означал ли действительно приход в апостолические покои папы Сарто возврат к временам Пия IX?. Да, в том смысле, что новый папа сделал своим девизом римское изречение: "Против новшеств, верность традиции" ("NiHil innovatur nisi quod traditium est"). Сарто был сторонником обскурантизма в стиле "Силлабуса". С другой стороны, даже при всем своем желании Пий Х не мог вернуть церковь полностью на позиции Пия IX. Конечно, Сарто, как и Мастай-Ферретти, не пылал любовью к буржуазии, лишившей папство светской власти, значительной доли богатства и традиционного влияния. Но еще больше он не терпел социалистов, превратившихся при нем в могучего и грозного противника буржуазии. Ведь конечной своей целью социалистическое движение объявляло достижение социальной справедливости, удовлетворение всех духовных и материальных потребностей людей, уничтожение всякого угнетения и любых форм эксплуатации. "Это невозможно!" - утверждала церковь. С маниакальным упорством она отрицала саму возможность достижения справедливого социального порядка путем революционной борьбы, ибо если признать, что такой порядок достижим без церкви, то кому и зачем в таком случае она нужна? Церковь не в силах уже была бороться одновременно против буржуазии и пролетариата, как это она еще пыталась делать при Пии IX. Пию Х и церкви в целом не оставалось ничего другого, как вслед за Львом XIII согласиться на роль младшего партнера буржуазии по борьбе с социализмом. Новый папа, новые порядки Появление в Ватикане нового хозяина всегда влечет за собой перемены не только в политике церкви, но и в повседневном быту вельмож и чиновников курии. Лев XIII отличался аристократизмом: он был почти недосягаем для простых верующих, да и со своим ближайшим окружением держался высокомерно. Правом сидеть в присутствии "святого отца" пользовались только главы государств, коронованные особы и кардиналы. Простые смертные, получавшие у него аудиенцию, должны были стоять перед ним на коленях. Лев XIII не пользовался часами, писал гусиным пером, в его ближайшем окружении не было женщин, если не считать его сестры. Совсем другие порядки воцарились в апостолическом дворце с появлением в нем Пия X. Новый папа в обхождении был демократичен. Своих гостей он любезно усаживал в кресла. Перебравшись в Ватикан, Пий Х ни в чем не изменил своих провинциальных привычек. Как и до этого, он продолжал пользоваться дешевенькими часа ми-луковицей, писать обыкновенной канцелярской ручкой, причем чистил перо о манжеты своей белоснежной сутаны, отчего они всегда были измазаны чернилами. У Сарто было шесть сестер и один брат. Три сестры всегда жили с ним. Пий Х снял для них вблизи Ватикана апартаменты, но они ежедневно появлялись в папских покоях, обедали вместе с братом. В качестве домоправительницы Пий Х поселил в своих апартаментах немку Терезу Бонг, основательницу монашеского ордена св. Анны, властную и хитрую женщину, игравшую видную роль в окружении папы, где ее прозвали "кардинальшей". Зная о ее влиянии на Пия X, многие обращались к ней за покровительством, которое она оказывала за щедрые подношения. По распоряжению Пия Х папские покои были перенесены со второго этажа на третий, а статс-секретариат разместился на первом этаже. Второй этаж был оборудован для аудиенций. Такое размещение сохранилось в апостолическом дворце до настоящего времени. Пий Х вошел в историю как первый папа, увидевший кинофильм. Это была короткометражная лента о реконструкции колокольни св. Марка на одноименной площади в Венеции. Фильм очень понравился папе, он смотрел его множество раз, узнавал в кадрах друзей и знакомых, тыкал в них пальцем, громко выкрикивал их имена, смеялся, одним словом, вовсю наслаждался зрелищем. Нельзя сказать, чтобы Сарто был классическим непотистом. Своего племянника священника Джованни Батисту Паролина он держал в далеком горном приходе, не покровительствуя ему. Пий Х помогал своим сестрам и брату, но в меру. Никто из них не разбогател от его щедрот. Папа был скуповат. Он любил счет деньгам, записывал свои расходы и доходы в большой старомодный конторский гроссбух, с которым никогда не расставался. Его статс-секретарь Мерри дель Валь рассказывает в своих воспоминаниях, что папа застраховал свою жизнь в американской "Лайф иншюранс компани" на крупную сумму, завещая ее выплату своим сестрам и брату. Римский понтифик, страхующий свою жизнь, да еще в американской компании,-разве это не парадокс? Разве этот поразительный факт не говорит о том, что Сарто больше доверял американской страховой компании, чем господу богу, наместником которого на земле он числился? Бог богом, а кошелек кошельком. По-видимому, именно так рассуждал папа Пий X. Это, однако, не помешало Ватикану сперва (в 1951 г.) причислить его к лику блаженных, а потом (в 1954 г.) возвести в сонм святых. Какая великолепная реклама для "Лайф иншюранс компани"! Кроме родственников, а их у него было немало, при Пии Х в Ватикан получило доступ множество его друзей и почитателей из его родной провинции Венето. Папа охотно принимал и угощал их, показывал с гордостью свои новые владения. Шумные, говорливые и прожорливые друзья нового понтифика на первых порах превратили папские покои в подобие цыганского табора, к ужасу и возмущению старожилов курии. Частым гостем Пия Х в Ватикане был приходский священник дон Джузеппе Санремо, тоже из крестьян и родом из Венето. В его обязанности входило развлекать папу веселыми историями, что он и делал с достойным лучшего применения рвением. Санремо обладал громоподобным голосом и был большим любителем красного вина, которому отдавал должное и сам папа Сарто. Судя по взрывам смеха, которые раздавались в папских покоях, когда там пребывал с визитом дон Санремо, Пий Х действительно получал большое удовольствие от общения со своим тезкой. Сарто не пытался подражать аристократам. Говорил он чаще всего на венецианском диалекте. Как и все крестьяне, он был грубоват, шутки его не отличались утонченностью. По его распоряжению в папском дворце был построен лифт, на котором он любил кататься. Лифт обслуживал 20-летний светловолосый паренек, сын одного из ватиканских садовников. Папа, встречая его в лифте, неизменно говорил ему: - Светлячок, ты большой жулик (Biondin, te si una gran canagia). Хотя кардиналы потратили немало слов, чтобы вырвать у Сарто согласие на принятие папской тиары, новая должность, судя по всему, пришлась ему по душе. Папа охотно позировал, часто по нескольку часов в день, далеко не первоклассным живописцам и скульпторам, которые оставили потомству целую галерею его портретов и бюстов весьма посредственного качества. Пию Х явно нравилась роль верховного владыки католической церкви, для управления которой он считал себя вполне подготовленным. Придворные льстецы, славословившие его скромность, простоту, кротость и мудрость, пользовались его благосклонностью и симпатией. Пий Х энергично и решительно взялся за выполнение своих обязанностей наместника бога на земле. Как и при вступлении на престол Льва XIII, швейцарская гвардия потребовала от папы "отступного". Когда ему доложили об этом, он, не задумываясь, продиктовал приказ о немедленном роспуске этой "армии". Решение папы вызвало сенсацию. Властям, церковникам и верующим Швейцарии, да и самим гвардейцам пришлось потратить немало времени и усилий, чтобы вымолить прощение и упросить папу отменить свое решение. При новом папе в Ватикане сильно возросло влияние иезуитов. Сарто всегда тяготел к ордену Лойолы, занимавшему ультрареакционные позиции. С. Д. Сазонов, посланник России при папском дворе, проницательный дипломат, располагавший надежными источниками информации, писал в своих воспоминаниях, что нового главу католической церкви окружали люди, которые были обязаны своим возвышением главным образом близости к ордену иезуитов и к стоящим за ним ультрамонтанским кругам, то есть экстремистской партии, которую можно назвать "католической черной сотней". Подобные же мнения высказывали и другие авторитетные зарубежные наблюдатели. Этот крестьянин на папском престоле оказался не только решительным, но и мстительным человеком. Рамполлу, своего главного соперника на конклаве, занимавшего при Льве XIII ключевой пост статс-секретаря, он назначил главой Библейской комиссии, созданной для того, чтобы в зародыше задушить научную критику Библии. Делла Кьезу, заместителя Рамполлы по статс-секретариату и его единомышленника, Пий Х обещал назначить нунцием в Испанию, что было связано с возведением в кардинальское звание. Когда же слух об этом стал муссироваться в прессе, он послал его архиепископом в Болонью, и кардинальскую шапку тот получил только шесть лет спустя после смерти Рамполлы. Такими примерами мелочной мстительности правление папы Сарто изобиловало. В лице Мерри дель Валя Пий Х нашел послушного исполнителя своей воли. Дель Валь, сын испанского аристократа, родился в Лондоне. Отец его был дипломатом. Обладая изысканными, вкрадчивыми манерами, знанием иностранных языков и ватиканской "кухни", он представлял собой тип куриального карьериста, крайне реакционного по своим взглядам. Новый папа назначил его статс-секретарем. В 39 лет он был уже кардиналом. Будучи всецело обязан своим молниеносным возвышением Пию X, Мерри дель Валь служил своему патрону со рвением все 11 лет его понтификата. Этого не простит ему преемник Пия X, при котором он вынужден будет испытать на себе все "прелести" папской опалы. Дела духовные, дела мирские В первые же годы своего правления Пий Х предпринял несколько акций, направленных на упорядочение церковных дел. Он отменил, как уже говорилось, право отвода при избрании пап и строжайше запретил разглашение подробностей, относящихся к работе конклава. Пию Х были неприятны воспоминания, связанные с его упрямым отказом принять папскую тиару, и вызванные этим обвинения в его адрес в лицемерии и ханжестве. Стремясь предать эти факты забвению, Пий Х постановил, что виновные в разглашении тайн конклава будут подвергаться автоматическому (latae sententiae) отлучению от церкви. Однако угроза отлучения отнюдь не положила конец утечке информации о ходе последующих конклавов. Другим важным мероприятием Пия Х была реформа курии, этого церковного правительства, которое неимоверно разбухло после ликвидации папского государства в связи с необходимостью пристроить прелатов, занимавших ранее светские должности. В наследство от его предшественника Пию Х достались 37 конгрегаций курии. Энцикликой "Sapiente concilio" ("По зрелому размышлению") Пий Х сократил их число до 19, разделил служащих курии на разряды, положил им твердое жалованье (ранее они содержались за счет доходов учреждений, в которых работали). Идя навстречу пожеланиям буржуазии, Пий Х в 1911 г. значительно уменьшил число церковных праздников, а большинство из оставшихся перенес на воскресные дни. Комментируя этот акт папы, русский представитель при Ватикане писал в Петербург в июле 1911 г.: "За несколько уже лет ни одно мероприятие Ватикана не встречено было с таким сочувствием, как нынешнее, и притом равно в клерикальных и антиклерикальных сферах... Те уступки, которые сделаны новейшим изменением церковного календаря, являются весьма существенными и, несомненно, отвечающими требованиям времени". М. М. Шейнман. Модернизм и модернизация в католицизме.- "Ежегодник музея истории религии и атеизма". Пий Х затеял создание Кодекса канонического права, который должен был подвести юридическую базу под деятельность церкви, уточнить права и обязанности как мирян, так и духовенства в свете традиционного католического вероучения. Дело это представлялось чрезвычайно сложным ввиду противоречивости, двойственности и туманности многих церковных канонов и догматов. Эксперты считали, что им понадобится не менее 20 лет для завершения этой работы. Но Пий Х немилосердно их подгонял, и вчерне кодекс, состоящий из 2414 статей, был подготовлен при его жизни. Кодекс был утвержден Бенедиктом XV в 1917 г., то есть 13 лет спустя, после того как комиссия по его созданию приступила к работе. Формально этот кодекс остается в силе по сей день, хотя по решению Второго Ватиканского собора он подлежит реформе. По-видимому, привести его в соответствие с решениями последнего собора оказалось значительно труднее, чем некогда сочинить его. И это понятно. Ведь ныне вопрос стоит об изъятии из кодекса всех ультрареакционных статей, касающихся, в частности, отлучений и прочих дисциплинарных санкций против инакомыслящих, а также других положений, соответствующих духу "Силлабуса" и фактически отмененных решениями Второго Ватиканского собора. Вот и получается, что современная церковь сидит как бы на двух стульях: на реформистских решениях собора и на каноническом кодексе, статьи которого могут быть использованы для предания анафеме указанных выше соборных решений. Заслуживают упоминания и меры, предпринятые Пием Х по борьбе с "бродячими" клириками, толпы которых наводняли Рим, захлестывая ватиканские учреждения в поисках более прибыльных назначений, чинов, почестей и наград. Эти клирики иногда бездельничали в Риме по многу лет: пьянствовали, развратничали, дебоширили. Многие из них ходили в замызганных сутанах, в рваной обуви, небритые, своим видом и неприглядным поведением компрометируя духовное звание. Пий Х повел с этими "бродягами" решительную борьбу. Пребывание лиц духовного звания в Риме подвергалось строгой регламентации. Служитель церкви мог покинуть свой приход или монастырь только на определенный срок и с разрешения своего начальства. Нарушение этого правила могло навлечь на него суровые санкции церковных властей, вплоть до отлучения. Число "бродячих" священников в Риме со временем значительно сократилось. Хотя Пий Х не питал пристрастия к политике и дипломатии, о чем он неоднократно заявлял, тем не менее ему пришлось иметь дело с политическими и дипломатическими кризисными ситуациями, в которые была вовлечена церковь. Перечислим их: мощный подъем рабочего движения в странах Европы, высшей точкой которого была революция 1905-1907 гг. в России; отделение церкви от государства во Франции; рост модернистской "ереси" среди духовенства и католиков-мирян и надвигающаяся мировая война-"II guerrone", или "война-гигант", как ее называл Пий X. Папа был вынужден занять по отношению к этим событиям более или менее четкую позицию, определить политическую линию церкви, которой обязано было придерживаться все католическое духовенство и верующие во всех странах мира. Рассмотрим более подробно эти события и реакцию на них Пия X. В начале XX в. в Италии, как и во многих других странах Европы, наблюдается подъем рабочего движения, быстрый рост влияния социалистической партии. В 1904 г. в Италии впервые разразилась всеобщая забастовка трудящихся, изрядно напугавшая как правящие круги, так и Пия Х и его окружение. Перед угрозой социализма Ватикан решил отложить на время свои распри с итальянским государством и выступить единым с буржуазией блоком против трудящихся. Пий Х распустил "Опера деи конгресси", в которой руководство перешло к сторонникам священника Ромоло Мурри (1870-1950), редактора основанного в 1898 г. журнала "Культура сочиале", пропагандировавшего идеи христианской демократии. Мурри выступал как против капитализма, так и против социализма. Однако он считал, что лучшее средство против социализма - это борьба за интересы трудящихся. Эта позиция Мурри не нашла поддержки в Ватикане. Его стремление к созданию независимой от церкви демохристианской партии было осуждено Пием X, не желавшим обострения отношений с правящими кругами Италии. Вместо "Опера деи конгресси" по указанию Ватикана была создана новая клерикальная организация "Народный союз", прямо подчиненная церковной иерархии. Этой организации, послужившей прообразом нынешнего "Католического действия", папа разрешил участвовать в парламентских выборах, поддерживая наиболее реакционных кандидатов. Таким образом, Пий Х практически отказался от политики "поп expedit". Голоса католиков позволили реакционному правительственному блоку одержать на очередных выборах победу, что вызвало волну энтузиазма по отношению к Ватикану в кругах промышленников и банкиров. Участие католиков в парламентских выборах на стороне правительства означало открытый союз Ватикана с буржуазией против пролетариата. Пий Х продемонстрировал, что церковь готова встать на защиту политической власти буржуазии, если этой власти грозит опасность. Ромоло Мурри выступил против этой ориентации Ватикана. После запрета Пием Х его журнала "Культура сочиале" Мурри создал свою собственную организацию - "Национальную демократическую лигу" и новый журнал "Ревиста ди культура", в которых продолжал выступать с прежних позиций. В марте 1909 г. Мурри подвергся отлучению от церкви в связи с его избранием при поддержке социалистов в палату депутатов. В 1912 г. он женился. Мурри можно считать первым идеологом демохристианизма. Во время первой мировой войны он высказывался за вступление в нее Италии, приветствовал приход к власти фашистов, в 1943 г. вернулся в лоно церкви, весьма благосклонно принятый Пием XII, с которым он вместе учился в духовной академии (С. Falconi. Gli spretati. Firenze, 1958, р. 186-189). Эту готовность папа продемонстрировал и в период революции 1905-1907 гг. в России. Сразу после избрания Сарто на папский престол русский резидент при Ватикане К. Губастов сообщал в Петербург, что новый папа-личность незначительная, из сельских священников, никогда не был за пределами Италии и не говорит на иностранных языках, находится под влиянием иезуитов, как и его статс-секретарь Мерри дель Валь. "Если уж не удалось добиться выборов собственного кандидата - Рамполлы,- писал, как бы извиняясь за результаты конклава, Губастов,-то, во всяком случае, незначительный человек лучше на этом посту, чем такая личность, как префект конгрегации "Пропаганда веры" Готти". Э. Винтер. Папство и царизм. Этот "незначительный человек" оказался полезным царизму, когда грянула революция 1905 г. В конце декабря 1905 г. папа принял русского представителя при Ватикане-Нарышкина и заявил ему, что горячо порицает революционное движение в России. Пий Х сообщил, что он "почел долгом обратиться со словами успокоения к римско-католическому духовенству России, вменяя ему в священную обязанность наставлять свою паству в духе повиновения русским властям...". М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX-начале XX в. В декабре того же года папа опубликовал энциклику "Poloniaepopulum" ("Польский народ"), в которой призывал польских верующих и католическое духовенство оказать поддержку царским властям. "Подданные обязаны чтить своих князей и быть им преданными, как богу,- наставлял польских католиков Пий X.- Они должны сохранять священный порядок, установленный в их обществе, воздерживаться от всяких средств, на которые толкает их зловредная секта (социалистов.-И. Г.), избегать всяческого бунта, всеми силами стараться сохранить мир и справедливость". Э. Винтер. Папство и царизм. Папа призывал поляков-католиков думать о загробном счастье, ибо "католическое учение наставляет нас, что искание вечных благ должно стоять выше каких бы то ни было преходящих земных выгод...". Царские власти с радостью восприняли эту энциклику и широко ее распространяли среди польского населения, а Николай II выразил папе за нее "особую признательность". Ознакомление с содержанием папской энциклики побудило министра иностранных дел Ламздорфа предложить Николаю II по примеру Германии использовать Ватикан для борьбы против революционного движения. Царской России, увещевал Ламздорф Николая II, дружеское содействие Ватикана "могло бы точно так же оказаться чрезвычайно важным: не говоря уж об умеряющем влиянии св. престола через местное духовенство специально на наши польские дела,-в каковом направлении последняя энциклика папы к епископам Польши является весьма знаменательным шагом навстречу пожеланиям русского правительства..." Николай II согласился с предложением Ламздорфа и на докладной записке собственноручно начертал: "Следует приступить к переговорам безотлагательно. Вполне разделяю высказанные здесь мысли". В апреле 1906 г. в беседе с новым русским представителем при Ватикане Сазоновым Пий Х просил передать Николаю II, что царь "может вполне положиться на искренность его желания препятствовать польской пропаганде, которую он признает крайне опасной с точки зрения настоятельно необходимого в настоящее тяжелое время умиротворения Польши и прилегающих к ней губерний...". Пий Х сетовал перед Сазоновым, что в его распоряжении только один способ воздействовать на разгоряченные умы римско-католических подданных русского царя, а именно путем посланий к епископам, к которому он прибегает каждый раз, когда можно ожидать от него пользы. "Не скрою от Вас,- говорил Пий X,-что последняя моя энциклика к польским епископам причинила мне немало хлопот и не принесла ожидаемых мною результатов. Поляки ставят сплошь да рядом свою национальность выше своей веры, которой отводится часто только служебная роль, а мой голос нередко-надеюсь, только временно - заглушается шумом народных волнений. Тем не менее я все-таки твердо уповаю, что великодушной политике Вашего государя и стараниями св. престола удастся постепенно успокоить национальные и политические страсти на благо Русской империи и религиозного мира..." М. М. Шейнман. Ватикан и католицизм в конце XIX - начале XX в. Церковные иерархи по указаниям Пия Х подавляли в зародыше демократические элементы в массовых католических организациях, находившихся под их контролем, продолжая медленно, но неуклонно укреплять свои связи с правящими кругами Италии. В 1913 г. граф Винченцо Оторино Джентильони, представитель Итальянского католического избирательного союза, объединявшего все клерикальные организации страны, заключил избирательное соглашение с либеральной партией, возглавляемой Джолитти, в результате которого католикам удалось провести в парламент несколько десятков своих депутатов. И все же, несмотря на растущее сотрудничество клерикалов и буржуазии в борьбе против рабочего движения, ни Ватикан, ни итальянское правительство еще не были готовы к тому, чтобы похоронить "римский вопрос". Ореол "узника Ватикана", отстраненного от политической власти, приносил Пию Х значительный политический капитал: его поддержки добивались как Антанта, так и австро-германский блок. Итальянскому правительству в свою очередь было выгодней существование Ватикана, формально независимого или даже на словах враждебного к нему, а на деле его союзника. Об этом недвусмысленно заявил в 1905 г. глава итальянского правительства Джолитти: "Для нас важно, чтобы голос папы был итальянским, но при одном условии: чтобы мир был убежден, что папа хотя и итальянец, но представляет независимую от любого влияния точку зрения. В день, когда это убеждение будет поколеблено, папство станет для нас бесполезным. Отсюда наша политика: нужно, чтобы мы находились в неприязненных отношениях с папой, правда, не до такой степени, чтобы он сложил свои чемоданы и покинул Италию, но настолько, чтобы создать впечатление, что папство не имеет ничего общего с итальянским правительством". Участие в колониальных авантюрах Между тем сотрудничество Ватикана, клерикалов и крупной итальянской буржуазии продолжало укрепляться и развиваться. Особенно энергично поддерживал Ватикан колониальную экспансию итальянской буржуазии, надеясь извлечь из нее для себя не только "духовную", но и большую материальную выгоду, в первую очередь через "Банка ди Рома", инвестировавший крупные капиталы на Ближнем Востоке и в Африке. В 1904 г. "Банка ди Рома" учреждает филиал в Александрии (Египет), в 1905 г. участвует в открытии "Абиссинского банка", в 1906 г. открывает филиал на Мальте и способствует созданию государственного банка в Марокко, в 1907 г. основывает филиал в Триполи, в 1910 г.-в Барселоне ив 1911 г. - в Константинополе. В отличие от двух других крупных банков Италии-"Банка коммерчиале" и "Кредито итальяно", которые хотя и участвовали в колониальной экспансии, но все же сосредоточивали большую часть своих капиталов в итальянской промышленности, "Банка ди Рома" уделял основное внимание капиталовложениям в странах Средиземноморского бассейна, что соответствовало интересам итальянского империализма в этом районе. Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии. Важные позиции приобрел "Банка ди Рома" в Триполитании, где под его контролем оказались крупные земельные участки, фактории, пароходные компании и другие предприятия. Укрепившись через "Банка ди Рома" в Триполитании, Ватикан начинает подталкивать итальянское правительство на вооруженный захват этих территорий. Джолитти, вынужденный считаться с антиимпериалистическими настроениями итальянских масс, медлил с развязыванием военных действий. Тогда "Банка ди Рома" демонстративно вступил в переговоры с группой германских и австрийских капиталистов, предложил уступить им, разумеется за внушительную сумму, все свои интересы в Триполитании. Не без участия самих ватиканских кругов сведения о переговорах проникли в печать и произвели впечатление разорвавшейся бомбы среди итальянских финансистов и капиталистов, которые не менее Ватикана были заинтересованы в порабощении африканских народов. Под давлением этих кругов и Ватикана Джолитти объявил в 1911 г. войну Турции и послал войска для захвата Триполитании. Итальянская и мировая печать в свое время подробно писала о роли Ватикана и "Банка ди Рома" в развязывании ливийской, или, как ее также называют, триполитанской войны. В депеше от 10 октября 1911 г. русский поверенный в делах при Ватикане П. П. Волконский сообщал в Петербург, что "общественное мнение единодушно признает заинтересованность курии в теперешнем кризисе и почти нераздельно приписывает ей на этот раз определенные итальянские симпатии... Но едва ли не самым главным грузом на чаше весов является известная связь Ватикана с "Вапса di Roma". Достаточно вспомнить то обстоятельство... что во главе названного учреждения стоит г. Эрнест Пачелли, представитель клерикального Рима, дядя восходящего светила ватиканской дипломатии монсиньора Эудженио Пачелли. Значительность же роли этого банка в нынешнем конфликте настолько очевидна, что даже переоценивается в здешнем общественном мнении, доходящем до утверждения, будто война вызвана именно деятельностью его руководителей. В заключение позволю себе высказать мысль, что удачный результат итальянского военного предприятия доставил бы здешнему клерикальному миру возможность сочетания земных приобретений с соблюдением духовного нейтралитета". То же самое сообщал своему правительству и тогдашний американский посол в Риме. "Хорошо информированные круги считают,-писал он,-что Ватикан субсидирует газетную кампанию (за войну с Турцией. - И. Г.), ввиду крупных интересов в этом деле "Банка ди Рома"". Руководство "Банка ди Рома" не скрывало своего участия в колониальной авантюре итальянского империализма. В начале 1913 г. Эрнест Пачелли, выступая перед акционерами банка, между прочим, сказал: "Вы должны испытывать чувство достойной гордости, узнав еще раз, что если Италия укрепилась в Северной Африке, то это прежде всего благодаря деятельности капиталов вашего банка... Эту великую добычу подготовило Италии незаметное проникновение вашего банка". Итальянским империалистам удалось захватить Триполитанию только после продолжительных кровопролитных боев, в которых погибли десятки тысяч солдат. Триполитанская война принесла народу неисчислимые бедствия, зато итальянским капиталистам и особенно ватиканскому банку, игравшему столь видную роль в этой преступной авантюре, она доставила колоссальные барыши. Сумма оборотов "Банка ди Рома" возросла в период войны более чем в полтора раза: с 21 753 021 812 лир в 1910 г. до 35 201 502 895 лир в 1912 г. Основной капитал "Банка ди Рома" вырос с 40 млн. лир в 1907 г. до 200 млн. лир в 1912 г. В результате этих изменений ватиканский "Банка ди Рома" превратился во второй по величине капитала банк в Италии. Триполитанская война показала, как тесно переплелись финансовые интересы Ватикана и итальянской буржуазии, что неминуемо должно было отразиться и на их политических отношениях. В 1912 г. Джолитти, вынужденный издать закон о расширении избирательного права, опасаясь, что новые избиратели усилят позицию социалистической партии, заключил с клерикалами официальный избирательный пакт ("пакт Джентильони"). Правительство Джолитти обещало клерикалам не издавать законов, направленных против религиозных конгрегаций или могущих "нарушить религиозный мир в стране" (например, закон о разводе), и юридически приравнять экономические и социальные организации церкви к светским. На выборах 1913 г. католики, выставившие своих кандидатов в 64 округах, добились избрания 29 депутатов. Кроме этого, как хвасталась католическая печать, благодаря их поддержке было избрано 228 других правых депутатов и провалено свыше 100 левых кандидатов-социалистов, республиканцев и радикалов. Конфликт с Францией Иные отношения складывались у Ватикана при Пии Х с французской буржуазией. Церковь во Франции давно восстановила свои позиции, подорванные в годы революции 1789 г. В начале XX в. число монахов и монахинь достигло во Франции 200 тыс. человек и священников-свыше 38 тыс. В 1900 г. недвижимость только монашеских орденов оценивалась в 1071775260 франков. Л. А. Борисов. Из истории борьбы за отделение церкви от государства и школы от церкви во Франции.- "Вопросы истории религии и атеизма". Начальное, среднее и высшее образование находилось в значительной степени под контролем церкви. В 1899/1900 учебном году дошкольные церковные учреждения посещал 343 641 ребенок, имелось 19222 католических начальных школы, в которых обучалось 1589465 мальчиков и девочек. В средних школах, контролируемых церковью, обучалось 91 006 учеников, в то время как в государственных - 86 321 ученик. Католические университеты имелись в Париже, Лионе, и Анжере. Л. А. Борисов. Из истории борьбы за отделение церкви от государства и школы от церкви во Франции.- "Вопросы истории религии и атеизма", выпуск 10. Стремление церкви подчинить своему контролю систему образования вызвало раздражение в кругах французской буржуазии. Интересы капиталистического развития требовали ограничения ретроградного влияния католической церкви на образование. В 1904 г. французское правительство издало закон о светском обучении, запрещавший церковникам содержать учебные заведения. Это вызвало резкие протесты со стороны духовенства и крайних реакционеров, а также Пия X. В апреле 1904 г. в связи с официальным визитом президента Франции Лубэ по приглашению итальянского короля в Рим Пий X, следуя уже установившейся в Ватикане традиции, в ноте французскому правительству оценил этот визит как оскорбление главы католической церкви. Публикация ватиканской ноты Жоресом в газете "Юманите" накалила антиклерикальные страсти в стране. Французское правительство порвало дипломатические отношения с Ватиканом, а 9 декабря 1905 г. приняло закон об отделении церкви от государства. Закон был отнюдь не всеобъемлющим, как это могло показаться на первый взгляд. Он ликвидировал конкордат, заключенный еще Наполеоном I в 1801 г., предписал создание вероисповедных ассоциаций, которым передавалось церковное имущество, в частности церковные здания, подтверждал запрещение конгрегациям заниматься преподаванием, но сохранял миссионерские школы в колониях и церковные учебные заведения в метрополии, готовившие преподавателей для миссионерских школ. Закон запрещал преподавание религии в школах, но разрешал проведение в них, а также в приютах и тюрьмах богослужений за счет государства. Кроме того, государство обязывалось выплачивать церковникам пенсии и различного вида пособия. Протестантское и иудейское духовенство приняло закон. Часть служителей католического культа также готова была с ним смириться. Церковная же иерархия под давлением Ватикана решительно его отвергла. Папский престол со времен французской революции 1789 г. решительно возражал против отделения церкви от государства. В XIX в. Ватикан вел подлинную войну против латиноамериканских государств-Мексики, Эквадора, Венесуэлы, Бразилии, правительства которых выступали за отделение церкви от государства. Только в странах, где, как в США, католики составляют меньшинство, Ватикан соглашался с этим принципом. Там же, где большинство населения исповедовало католицизм, папство настаивало не только на праве церкви контролировать систему актов гражданского состояния, но и систему образования, осуществлять духовную цензуру, получать правительственные субсидии, не платить налоги и пользоваться рядом других привилегий. Пий Х в энцикликах "Vehementer Nos" ("Co всей настойчивостью мы") и "Gravissimo officii" ("Важнейшие услуги"), опубликованных в 1906 г., решительно осудил отделение церкви от государства во Франции. Папа призвал французских католиков и духовенство не подчиняться властям, в частности не создавать вероисповедных ассоциаций, в распоряжение которых, согласно закону, передавались церковные здания. В спешном порядке Ватикан причислил Жанну д'Арк, сожженную в 1431 г. по решению инквизиционного трибунала, к лику блаженных. Пий Х использовал это обстоятельство для мобилизации французских клерикалов против правительства. Агентура Ватикана во Франции активно сотрудничала с ультраправыми и монархистами в подготовке заговоров против республики. Папа римский надеялся, что ему удастся заставить правительство Франции отказаться, подобно Бисмарку, от антиклерикального курса. Но он просчитался. Французская буржуазия вовсе не намеревалась отступать с занятых позиций. Этот конфликт еще более укрепил антифранцузские настроения Пия X. Он всячески выказывал свои симпатии Германии и Австрии, с победой которых в грядущей войне надеялся вернуть былое влияние католической церкви не только в Италии, но и во Франции. Дипломатические отношения Ватикана с Францией так и не были возобновлены при Пии X. Борьбу Пия Х против французской республики поддерживали далеко не все католики в этой стране. Это относится, в частности, к католической организации "Силлон" ("Борозда"), возглавлявшейся одним из идеологов христианской демократии-Марком Санье (1873-1950). "Силлонисты" стояли на позициях признания республиканского режима и сотрудничества с ним. Что касается социальной программы, то они, стараясь удержать трудящихся под своим влиянием, осуждали капитализм и относились с симпатией к борьбе рабочих за повышение их жизненного уровня. Санье и его сторонники признавали авторитет церкви в вопросах веры, возражая против церковного контроля в мирских делах. Позиция Санье в известной степени перекликалась со взглядами Ромоло Мурри. Оба эти католические деятели находились тогда на левом фланге католического движения. Естественно, что, осудив в Италии Мурри и его сторонников, Пий Х некоторое время спустя расправился также с Марком Санье и его "Силлоном". В августе 1910 г. Пий Х направил французским кардиналам послание, в котором обвинил "силлонистов" в модернистской ереси, отходе от церковного социального учения, сотрудничестве с приверженцами других культов. Папа потребовал распустить "Силлон". Комментируя это папское послание, тогдашний поверенный в делах при Ватикане князь П. П. Волконский писал в августе 1910 г: С. Д. Сазонову, занимавшему в то время пост министра иностранных дел России, что папский документ "представляет собою, в сущности, обвинительный акт против силлонистов... является своего рода проповедью политического консерватизма". Французский епископат и руководители "Силлона" подчинились требованию папы, и "Силлон" прекратил свое существование. * * * В 1910 г. у Ватикана возникла конфликтная ситуация в отношениях с Португалией, где произошла буржуазная революция. В Лиссабоне к власти пришли антиклерикалы. Новое правительство распустило монашеские ордена, изгнало из страны иезуитов, монахов-иностранцев, провозгласило отделение церкви от государства. Пий Х решительно осудил эти акты португальского правительства и призвал католиков не повиноваться им. Не ладились у католической церкви дела и в Латинской Америке. С 1910 г. стали поступать тревожные вести из Мексики, где в результате народного восстания был свергнут многолетний диктатор Парфирио Диас, покровительствовавший католической церкви. В стране разразилась гражданская война, местная церковная иерархия с благословения Пия Х поддержала группировку генерала Викториано Уэрты, убийцы и крайнего реакционера, тесно связанного с правящими кругами США. Позиция церковной иерархии вызвала волну народного гнева, что угрожало католической церкви серьезными осложнениями. Огонь против модернистов Значительную часть своей энергии и сил Пий Х израсходовал на беспощадную борьбу с так называемой модернистской ересью. В чем была ее суть, чего добивались и кого представляли модернисты? Почему против них с таким ожесточением ополчились Пий Х и его окружение? Под термином "модернисты" вошли в историю церкви многочисленные и не всегда связанные между собой церковные и мирские католические деятели, которые, отталкиваясь от призывов Льва XIII "осовременить" церковь, выступали с реформаторских позиций с целью примирить католическую веру с современной общественной мыслью и наукой. Приверженцы модернизма, как отмечает Дж. Канделоро, стремились скептически пересмотреть и обновить закостенелую католическую доктрину и традиционалистскую, авторитарную практику церкви. Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии. От такой "ревизии" католицизма выигрывала в первую очередь буржуазия. В философском плане модернисты находились под сильным влиянием иррационалистической философии А. Бергсона, в области политики они выступали с позиций христианской демократии и даже христианского социализма. В целом модернисты стремились обновить католицизм, освободить его от средневековых суеверий, сделать его более "утонченным" и тем самым более привлекательным, с одной стороны, для интеллигенции, а с другой - для трудящихся масс, борющихся за свои права. Католические модернисты, как уже упоминалось, появились при Льве XIII. "Ересь американизма" была одной из разновидностей модернизма. Лев XIII, как уже было сказано, выступил против "американизма". Незадолго до своей смерти, в декабре 1902 г., Лев XIII в послании к итальянскому духовенству осудил "тяготение к неразумным и печальным новшествам". Однако он призывал одновременно "разумно сообразовываться с условиями времени". В отличие от своего предшественника, Пий Х ополчился против модернистов без всяких оговорок. В особенности раздражал Ватикан историко-критический подход модернистов к библейским текстам и церковным догматам, отрицание ими веры в чудеса, в чудотворность церковных реликвий. Движение модернистов обычно связывается с именами французских аббатов Альфреда Луази (1857-1940) и Луи Дюшена (1843- 1922), английского иезуита Джорджа Тиррелла (1861-1909) и уже упоминавшегося нами итальянского священника Ромоло Мурри - одного из идеологов христианско-демократического движения. Хотя они не были связаны между собой и труды их по своей тематике не совпадали, их объединяло то, что они подвергли сомнению различные положения католической догматики, требовали научного подхода к оценке церковных источников, в частности Библии. Аббат Луази утверждал, что существование бога с научной точки зрения недоказуемо. Он считал, что бог не видим ни через телескоп астронома, ни в образцах пород, собранных геологом, ни в реторте химика. Возможно, он и существует, но представить людям неопровержимые доказательства своего существования он по причинам, только одному ему известным, не пожелал. Аббат Дюшен доказал, что ранняя церковная история основана на легендах и вымыслах и не выдерживает научной критики. Иезуит Тиррелл удивлялся, почему бог не скажет хоть одно слово, которое покончило бы с сомнениями о его существовании. Тиррелл отмечал ограниченность библейского Христа, которому была неведома история человечества, который игнорировал космос, науку, все то, что интересует людей, и лишь интересовался богом и его праведностью. Ромоло Мурри, как уже отмечалось, выступил с позиций христианской демократии, требуя, чтобы католики защищали интересы трудящихся, и считал это лучшим средством для борьбы с социализмом. Позицию Мурри, совпадающую с установками французского "Силлона", Пий Х осудил как подрыв церковных основ. В декабре 1904 г. Пий Х в обращении к католическим епископам призывал следить за поведением молодых священников-критиканов и изгонять вольнодумцев из семинарий. 3 июля 1907 г. Пий Х опубликовал список 65 "заблуждений" модернизма. Этот документ известен под названием "Lamentabili". ("Достойные сожаления"). В нем по образцу "Силлабуса", который послужил ему прототипом, предаются анафеме как сами заблуждения, так и их носители-модернисты. 16 сентября того же года модернизм подвергся суровой критике и осуждению в энциклике "Pascendi dominici gregis" ("Необходимость пасти стада"). В ней указывалось, что модернизм состоит не из отдельных, не связанных между собой ошибок, но представляет собой "хорошо организованную систему, части которой так крепко связаны между собой, что признание одной из них неизбежно ведет к признанию всей системы в целом". Далее Пий Х объявлял модернизм "комплексом и синтезом всех ересей", самым опасным еретическим учением, когда-либо угрожавшим церкви, ибо он подрывает церковь изнутри. Папа утверждал, что модернизмом заражены многие церковнослужители и католические деятели. Другие, хотя и не разделяют их взглядов, ведут себя на практике как модернисты. Последние обещают реформировать церковь, в действительности же они стремятся ее разрушить. "Если бы кто-нибудь взялся собрать все ложные утверждения, на протяжении столетий возникавшие против религии, и пожелал бы свести их воедино,- сказано в энциклике,- то он не мог бы этого сделать лучше, чем модернисты, которые разрушают не только католическую церковь, но и саму религию". Ссылаясь на авторитет Пия IX, папа Сарто требовал, чтобы философия продолжала оставаться "служанкой богословия": "Во всем, что касается религии, философия должна не господствовать, но служить, не предписывать, чему следует верить, но с разумной покорностью усваивать, не исследовать глубины тайн божьих, но благочестиво и смиренно чтить их". Громы и молнии против модернистов в энциклике "Pascendi" заканчивались обещанием выпустить критическое издание латинской версии Библии, создать Папский институт по изучению Библии и Ватиканскую академию наук. Но из этого заигрывания Ватикана с наукой ничего не получилось. Библия была выпущена, но комментарии к ней носили не критический, а апологетический характер. Институт по изучению Библии был создан, но был отдан на откуп иезуитам. Что касается Академии наук, то она родилась лишь четверть столетия спустя и состоит только из почетных членов. В ее стенах не велась, не ведется и вряд ли когда-либо будет вестись научная работа. Религия была и остается врагом науки. Эти два начала несовместимы и противостоят друг другу. Книги модернистов были включены в индекс запрещенных книг, а их авторы, отказавшиеся признать и осудить свои "ошибки", подверглись отлучению от церкви. Пий Х ввел так называемую "присягу вере", которую стали называть "антимодернистской присягой". Ее были обязаны давать священники при посвящении в сан и затем ежегодно повторять ее. В ней осуждался модернизм во всех его проявлениях, и служители культа обязывались искоренять его самым решительным образом. Борьба с модернистской ересью воскрешала средневековые времена охоты за ведьмами. Епархии подвергались частым инспекционным проверкам чиновников курии, которые, подобно средневековым папским легатам, творили суд и расправу над священниками, заподозренными в модернизме, не считаясь с мнением епископов и даже кардиналов. Епископы были обязаны отчитываться перед Ватиканом о мерах по борьбе с модернизмом. Семинаристам было строжайше запрещено читать какие-либо газеты, что возмутило даже царского дипломата Волконского, который сообщал в Петербург 31 августа 1910 г., что в папских постановлениях, которыми "запрещается чтение всяких газет и периодических изданий, хотя бы наилучших, слышится не только недоверие, но и опасение за ненадежность как педагогического персонала, так и вообще массы духовенства". Волконский спросил статс-секретаря Мерри дель Валя: "Допустимы ли отныне для чтения в семинариях такие органы печати, как "Оссерваторе Романо"?" Кардинал ответил отрицательно. "Подобное запрещение,-писал Волконский в Петербург,-равносильно тому, если бы, например, запретили юнкерам читать приказы по военному ведомству в "Русском инвалиде"". "Ежегодник музея истории религии и атеизма". Больше всего было осуждено за модернизм французских прелатов. Пий Х называл это течение "французской болезнью церкви". Под "французской болезнью" подразумевался сифилис. Он винил во всех бедах церкви Францию. Она была колыбелью революции, антиклерикализма, а теперь и модернизма, получившего широкое распространение среди французского духовенства. Теперь симпатии Пия Х к Германии еще более усилились. Папа надеялся, что Германия будет использована провидением, чтобы примерно наказать антиклерикальную безбожную мятежную Францию, эту в прошлом "наиболее любимую дщерь католической церкви". Сближение с Германией вовсе не помешало Пию Х опубликовать в 1910 г. энциклику в связи с 300-летием канонизации кардинала Барромео, видного представителя контрреформации, в которой протестанты были названы "преступниками", "врагами Христа" и другими столь же оскорбительными эпитетами, что вызвало резкие протесты в Германии, которые, в свою очередь, повлекли за собой извинения со стороны Ватикана. Такая непоследовательность, необдуманность, скоропалительность в осуждении противников католицизма были свойственны вспыльчивой натуре Пия X. Против заподозренных в модернизме пускались в ход анонимки, доносы, слежка, всякого рода провокации. С этой же целью было создано специальное церковное сыскное учреждение "Содалициум Пианум" во главе с прелатом Бенини, находившимся в непосредственном подчинении у кардинала Мерри дель Валя. Бенини утверждал, что человечество может быть спасено только инквизицией. С приходом к власти Муссолини этот прелат превратился в фанатичного последователя фашизма. Кардинал Гаспарри, работавший при Пии Х в статс-секретариате, в своих показаниях конгрегации, возводившей папу Сарто в ранг блаженных, свидетельствовал: "Папа Пий Х одобрил, благословил и поощрял тайную шпионскую организацию, действовавшую над и вне церковной иерархии, более того, шпионившую за иерархами, даже за высокочтимыми кардиналами. Повторяю, папа одобрил, благословил и поощрял своего рода масонскую организацию внутри церкви, вещь неслыханная в церковной истории". Позволительно не согласиться с заключительной частью этой фразы: шпионство и доносительство вполне вписываются в церковную историю, доказательством тому служит многовековая деятельность инквизиции. В результате кампании против модернистов многочисленные семинарии были закрыты, светские католические организации распущены, многие прелаты наказаны или изгнаны из церкви. Различного рода репрессиям подверглось около 40 тыс. служителей церкви. Именно в период гонений против модернистов Пий X, как уже указывалось, запретил деятельность демохристианских организаций во Франции и в Италии. Аббат Альфред Луази, одна из жертв антимодернистской кампании папы Сарто, в своих воспоминаниях писал об этих временах, что понтификат Пия Х являлся "подлинной вакханалией фанатизма и глупости". Можно было бы добавить к этому и "безумия", ибо одним из главных заводил антимодернистских гонений был испанский капуцин кардинал Вивес-и-Туто по прозвищу "всемогущий Вивес", возглавлявший конгрегацию индекса запрещенных книг и закончивший свои дни в сумасшедшем доме. Чем же были вызваны эти гонения Ватикана на модернистов и христианских демократов, напоминавшие мрачные времена Средневековья? Патологическим страхом, который испытывали ватиканские верхи перед прогрессом науки и перед быстрым ростом влияния в обществе идей социализма. И в первую очередь страхом перед этими явлениями самого Пия X. В системе католической церкви роль папы огромна. И дело не только в том, что, согласно догмату непогрешимости, его слово является законом как для священников, так и для верующих мирян. Даже если бы и не было этого догмата, папа все равно пользовался бы большим влиянием просто в силу авторитета своей должности наместника бога на земле, главы церкви. Ведь от воли папы зависят карьера любого иерарха, его доходы, его место в церкви и обществе. Папа может одним росчерком пера повысить или понизить любого служителя культа в должности, может сделать его епископом, кардиналом или лишить духовного сана, предать анафеме. Средневековая формула: "Рим изрек, вопрос решен" - обсуждению или апелляции не подлежит, действовала безотказно вплоть до Второго Ватиканского вселенского собора. Поэтому инициативный, решительный папа может при желании повернуть ладью св. Петра в любую сторону. Если ему заблагорассудится направить ее в зону бурь и ненастий, преднамеренно подвергнуть всяким опасностям, он не встретит действенного сопротивления ни среди духовенства, ни среди верующих. Его противникам останется только уповать, чтобы провидение смилостивилось над ними и поскорей вознесло бы на небеса того, кто, именуясь "рабом рабов божьих", в действительности ведет себя подобно тирану по отношению к своим "овечкам". Этим и объясняется в значительной степени, почему курс Пия Х на искоренение модернистской ереси, несмотря на то что он наносил большой вред авторитету церкви и отталкивал от нее многих талантливых и влиятельных последователей, не встретил сколько-нибудь серьезного сопротивления ни внутри церкви, ни за ее пределами. Пий Х в интеллектуальном плане был весьма ограниченным человеком. Воспитанный в традициях "Силлабуса", вражды и отвращения ко всяким "новшествам", питая недоверие к науке, цивилизации, интеллигенции, Пий Х увидел в модернизме и модернистах "страшную гидру", угрожавшую самому существованию церкви, и, уверовав в свою миссию спасителя католицизма, принялся искоренять ее всеми доступными ему средствами. При этом папа не испытывал ни сомнений, ни колебаний, что подтверждается не только его многочисленными публичными, но и частными высказываниями. Он, например, писал архиепископу Кремоны: "Я удивлен, что вы считаете слишком суровыми меры, направленные против все разрастающегося пожара, ведь зло, которое стремятся распространить среди верующих (модернисты.-И. Г.), во много раз смертельнее учения Лютера, и его прямая цель не только разрушить церковь, но и само христианство". В другом месте папа писал, что модернисты желают, чтобы их врачевали "елеем, мылом и ласками, а нужно драться с ними кулаками. В драке не считают и не измеряют ударов: удары наносят кто как может! Войну не ведут с помощью благодеяний. Это борьба, это поединок. Как будто наш господь не был беспощаден и не служит нам примером также и в этом? Разве он не изгонял плетью филистимлян, сеятелей ереси, волков в овечьей шкуре, торгашей?". Что касается социальных вопросов, то Пий X, в отличие от Льва XIII, предпочитал не мудрствовать лукаво, а придерживаться пословицы: "Каждый сверчок знай свой шесток". В 1909 г., выступая перед делегацией итальянских католиков, папа заявил: "Пусть богатые не скупятся на подаяния. Пусть бедные испытывают гордость, ибо они уподобляются образу Христа! Да изгонят они из своего сердца зависть, да пребудет с ними терпение и смирение". На пороге "войны-гиганта" Пий Х явно надеялся на победу германо-австрийского блока в грядущей войне. "Славянство,- пишет Э. Винтер,- было ему чуждо, даже враждебно". Зато своих симпатий к Австро-Венгрии новый папа не скрывал. Отвечая на поздравление Франца-Иосифа по поводу своего избрания, Пий Х заверил его, что будет "делать все возможное, чтобы выполнить желание его величества". И он действительно старался делать это в годы своего понтификата. Разрыв Ватикана с Францией, союзницей России, не мог не сказаться отрицательно на отношениях папского престола с царской властью. Пий Х после революции 1905- 1907 гг. утрачивает веру во всемогущество царизма, он все больше уповает на то, что в грядущей войне союзники потерпят поражение от центрально-европейских держав, а это развяжет руки католической церкви в России, позволит ей наконец подчинить своему влиянию православие. Немецкие кардиналы, посещавшие папу, все чаще и чаще сообщали своим правительствам, что Пий Х испытывает самые верноподданнические чувства по отношению к Германии. В Ватикане германских политических деятелей принимают с подчеркнутой помпой. В связи с таким приемом, оказанным германскому канцлеру Бетману-Гольвегу в 1910 г., русский посланник при папском престоле Н. И. Булацель сообщал в Петербург: "Современное общее политическое положение позволяет с большей вероятностью заключить, что как у Германии, так и у св. престола имеется немало поводов для взаимного сближения. Антиклерикализм в последнее время... сказался очень резко в общественных и даже в правительственных кругах разных стран, тогда как в Германии таких проявлений наблюдается гораздо меньше. Если Ватикану выгодно сохранить расположение хотя бы этой одной державы, то имперское правительство в свою очередь естественно дорожит благожелательством курии, которой повинуется партия центра, ныне весьма могущественная". М. М. Шейнман. От Пия IX до Иоанна XXIII. Вильгельм II в свою очередь старался заручиться симпатией Пия X, правда в свойственной ему манере: он преподнес в дар главе католической церкви несколько сот маузеров, предложив вооружить ими папских гвардейцев. В восточных планах Ватикана начинает все более заметную роль играть униатская церковь и ее глава архиепископ граф Андрей Шептицкий, в прошлом австрийский офицер, обосновавшийся во Львове. Пий Х тайно возводит его в сан экзарха будущей русско-католической церкви. В 1912 г. Шептицкий под чужой фамилией совершил по поручению Пия Х инспекционную поездку в Россию. По приказу властей полиция выслала его обратно в Австро-Венгрию. Чем больше сгущались военные тучи, тем враждебнее относился Пий Х к России. 12 декабря 1913 г. папа заявил посетившему его немецкому историку Людвигу фон Пастору, что Россия-самый большой враг католической церкви, что славянским народам нельзя доверять и что все они рано или поздно перейдут под власть России. В 1914 г., незадолго до начала первой мировой войны, принимая русского резидента при Ватикане Д. Я. Нелидова, Пий Х в резкой форме стал обвинять русское правительство в том, что оно якобы всегда обманывало католическую церковь и постоянно нарушало свои обещания. Когда Нелидов стал возражать, папа пришел в негодование и не захотел его слушать. Э. Винтер. Папство и царизм. Пий Х считал, что православие, как и протестантизм, является порождением революционного духа и поэтому не сможет оказать действенного сопротивления грядущей революции. Он ждал "войны-гиганта" и надеялся, что в ней одержат победу Германия и Австро-Венгрия, в которых католики пользовались преобладающим влиянием. Поэтому, когда произошло убийство австрийского престолонаследника в Сараево и Австро-Венгрия объявила ультиматум Сербии, Пий Х и его статс-секретарь Мерри дель Валь высказались в поддержку Австро-Венгрии. Имеются на этот счет два убедительных документа, хорошо известные историкам этого периода. Первый из них-депеша австрийского посла при Ватикане графа Пальфи своему правительству от 29 июля 1914 г.: "Когда два дня тому назад я посетил кардинала статс-секретаря, последний, естественно, навел разговор на великие проблемы, овладевшие сейчас вниманием Европы. В его замечаниях нельзя было почувствовать какого-либо духа примирения или уступок. Он охарактеризовал нашу ноту Сербии как очень резкую, но безоговорочно одобрил ее и косвенно выразил надежду, что монархия доведет дело до конца. Несомненно, полагает кардинал, жаль, что Сербию не удалось усмирить раньше, когда это, по-видимому, возможно было сделать без непредвиденных внешних осложнений. Это заявление совпадает с точкой зрения папы, так как его святейшество в последние годы неоднократно выражал сожаление, что Австро-Венгрия пренебрегла возможностью наказать своего опасного дунайского соседа". Видимо, сам граф Пальфи, чувствуя определенную неловкость за столь агрессивную позицию "святого отца", счел необходимым прокомментировать ее следующим образом: "Можно было бы спросить: как объяснить тот факт, что католическая церковь, возглавляемая столь святой личностью и проникнутая поистине апостолическими помыслами, может быть столь воинственной? Ответ простой. Папа и римская курия усматривают в лице Сербии прогрессирующую болезнь, которая может со временем поразить жизненный нерв монархии и разрушить ее. Ведь Австро-Венгрия, несмотря на все испытания, которым подвергала ее в последние годы курия, по-прежнему является примерным католическим государством и самым надежным оплотом религии, который остался у христианской церкви в наше время. Разрушение этой цитадели означало бы для церкви потерю своего самого надежного опорного пункта и самого сильного бойца в борьбе с православием". Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии. Вторым документом является сообщение, которое направил своему правительству 24 июля того же года представитель Баварии при Ватикане барон фон Риттер и которое совпадает по своему содержанию с указанной выше депешей австрийского посла. Риттер сообщал: "Папа одобрительно относится к резкому выступлению Австрии против Сербии и, размышляя о возможности войны с Россией, придерживается невысокого мнения о русской и французской армиях. Кардинал статс-секретарь надеется, что на этот раз Австрия не уступит. Он не представляет себе, когда же Австрия будет вести войну, если она и на этот раз колеблется подавить своими армиями агитацию, которая привела к убийству кронпринца и которая, в конце концов, угрожает самому существованию монархии. Все это также свидетельствует о большом ужасе, который святой престол испытывает перед панславизмом". Дж. Канделоро. Католическое движение в Италии Эти два документа недвусмысленно представляют Пия Х как поборника центрально-европейских держав. Церковные апологеты пытаются всемерно приуменьшить их значение, утверждая, что представители этих держав при Ватикане выдавали желаемое за действительность. Но если это так, то как же оценивал Пий Х империалистическую войну? Осудил ли он ее, предал ли зачинщиков ее анафеме, призывал ли народы положить ей конец, пытался ли примирить враждующие стороны - одним словом, сделал ли он что-либо в пользу мира? "Адвокаты" Пия Х в ответ на эти вопросы утверждают, что он не успел ничего сделать, ибо 20 августа "умер от горя", придя в отчаяние от того, что война все-таки разразилась. Однако имеется еще один документ, который четко отражает истинное отношение к войне Пия X. Это - "Обращение к католикам всего мира" за его подписью, опубликованное 2 августа. Над этим документом лихорадочно трудились в Ватикане с первого часа войны. Вот его текст: "В то время как почти вся Европа втянута в водоворот роковой войны, об опасностях, жертвах и последствиях которой никто не может думать без боли и страха, не можем и мы не испытывать озабоченности и глубочайшей боли в душе за спасение и жизнь стольких христиан и стольких народов, которые так дороги нашему сердцу". Только и всего! Ни слова осуждения в адрес тех, кто развязал войну, ни слова призыва к миру. Эти скупые и пустые по своему содержанию строчки косвенно доказывают, что Пий Х был в числе тех, кто способствовал своей реакционной политикой развязыванию мировой войны 1914 г. 16 августа 1914 г. папа почувствовал недомогание и слег. Два дня его состояние не вызывало опасений. Однако в ночь с 18-го на 19-е у него сильно поднялась температура, и он стал терять сознание. 19-го над ним был совершен обряд соборования, в спальню явились для прощания кардиналы и ближайшие родственники. По-видимому, приближался роковой час получить прощальный "пиночек" от жизни. Быть может, именно об этом "пиночке", так поразившем его воображение 11 лет тому назад на похоронах Льва XIII, о суете сует и бренности человеческого существования думал этот итальянский крестьянин, умиравший на огромном ложе под балдахином в папской опочивальне апостолического дворца. Жизнь быстро покидала его. В ночь на 20 августа у изголовья папы остался бодрствовать только его слуга Сенека. В 1 час 16 минут 20 августа Сенека выбежал из спальни с криком: "Папа мертв! Папа мертв!" Так закончил свои дни Джузеппе Сарто, сын бедного крестьянина, ставший папой, искренне веривший в бога и страховавший свою жизнь в американской "Лайф иншюранс компани", ревностно служивший сильным мира сего и боявшийся прогресса науки и социализма пуще ада. Содержание   www.pseudology.org