|
В России 25 мая 1918 года
начался мятеж Чехословацкого корпуса, созданного еще по решению царского
правительства. Он состоял из тех чехов и словаков, которые попали в плен или
перебежали на сторону русской армии, не желая воевать за Австро-Венгрию.
Согласно
Брестскому миру, легион нужно
было разоружить. Но сами легионеры этому воспротивились и подняли мятеж. В
краткий срок ими была свергнута советская власть на огромной территории от
Челябинска до Самары. Выступление корпуса дало импульс гражданской войне, и,
в известном плане, эту дату можно считать ее началом.
Советские историки традиционно
возлагали ответственность за развязывание гражданской войны на иностранных
империалистов и отечественные «эксплуататорские классы».
В периоды «перестройки» и «демократии»
те же историки, как по команде, стали вешать всех собак на большевиков,
проводивших политику продразверстки и военного коммунизма, вызвавшую
массовое недовольство крестьян и городских слоев.
Кое-кто привлек сюда еще и
разгон Учредительного собрания, хотя именно по этому поводу вождь
белогвардейцев адмирал Александр Колчак заявил, что данную акцию большевикам
следует поставить в заслугу. Еще бы: подручные Колчака в одной Сибири за год
расстреляли больше «учредиловцев» (эсеров и меньшевиков), нежели большевики
за три года гражданской войны по всей стране!
Причины войны
Среди современных историков
возник разброд: одни утверждают, что белые воевали за «Великую Россию» и
поруганные национальные святыни, другие – что за демократию и Учредительное
собрание, третьи – что и за то и за другое.
Но признаком хорошего тона стало
возводить причины гражданской войны к декретам Советского правительства об
отделении Церкви от государства, о социализации земли, национализации
промышленности и введении продовольственной диктатуры. Хотя ничто из
названного, кроме социализации земли, предложенной, кстати, левыми эсерами,
не было специфически советским нововведением.
В ряду причин гражданской войны
называют еще развал и распродажу большевиками России путем издания «Декларации
прав народов России» и заключения Брестского мира с Германией и ее
союзниками. Здесь нужно разобраться подробнее.
Что касается «права народов на
самоопределение вплоть до отделения», то этот лозунг в 1917 году разделялся
всеми соцпартиями, и именно представители эсеров и меньшевиков, заседавшие
во Временном правительстве, запустили центробежные процессы в бывшей империи.
Публикуя 15 (2) ноября 1917 года упомянутую декларацию, Совнарком просто
констатировал реальное положение дел. Кстати, предоставление независимости
окраинам России дало возможность накопить и развернуть силы именно
противникам большевиков.
Не кто иной, как великий князь
Александр Михайлович, писал в те годы о Владимире Ленине как о политике,
который не щадит сил, протестуя против раздела бывшей Российской империи. В
1922 году бывший член Временного правительства Владимир Львов выступил в
эмиграции с «крамольной» брошюрой «Советская власть в борьбе за русскую
государственность».
Что же касается распродажи
России, то здесь достаточно вспомнить, сколько добра вывезли из России
западные и японские интервенты в «обмен» на помощь белогвардейским войскам.
Сам за себя говорит и категорический отказ Советского государства от выплаты
внешнего долга старой России.
Единая Россия ?
Кроме того, белые не были такими
уж принципиальными сторонниками «великой, единой и неделимой России».
Колчак в декларации от 5 июня
1919 года выразил готовность признать де-факто независимость Украины,
Белоруссии, прибалтийских, закавказских и среднеазиатских государств.
Антон Деникин заявил представителю английского командования о согласии на
оккупацию Румынией Бессарабии (Советское же правительство никогда не
признавало этого захвата, и на советских картах 20-30-х годов эта территория
неизменно закрашивалась красным цветом, как и территория СССР).
Врангель заключил союз с польским лидером маршалом Иосифом Пилсудским,
открыто провозгласившим своей целью захват Украины и Белоруссии и создание «Польши
от моря до моря».
Так что следовать белогвардейским мемуаристам в оценке большевиков как
заведомых предателей России, а Белого движения – как единственных настоящих
патриотов может только очень наивный человек.
Несомненно, некоторая часть
русского офицерства пошла в Белую армию из патриотических побуждений, будучи
склонной винить в бедах России Ленина со товарищи. Но это еще не означает,
что правда была именно за этими офицерами.
При общем смятении умов все
политические силы спекулировали на эмоциях, стремясь привлечь сторонников.
Лидерам же все было предельно ясно. В ноябре 1917 года руководитель будущей
Добровольческой армии генерал Алексеев писал другому будущему вождю
белогвардейцев Дитерихсу о намерении создать на Северном Кавказе сепаратное
государство, чтобы... продолжать войну против Германии «при помощи капитала
англо-американского».
Мы теперь хорошо знаем, куда
приводит «помощь» англо-американского капитала! И не случайно, что в ходе
гражданской войны из Белой армии в Красную перебежало больше офицеров, чем
от красных к белым.
И это лишний раз заставляет нас
задуматься – а насколько реальной была «белая альтернатива»?
Исторические утопиии
Почему-то стало модным считать,
будто всякий раз, когда в истории России ХХ столетия сталкивались
альтернативные варианты развития, осуществлялся именно худший. Увлечение
альтернативной историей привело к появлению совершенно абсурдных сценариев.
В наиболее бредовом из них Великая Россия с населением к концу ХХ века свыше
полумиллиарда человек возникла бы именно после победы белых в гражданской
войне.
Если сценарий альтернативной
истории в данном случае рисовать, отталкиваясь не от желаемого результата,
картина получится совсем иной.
Как можно думать, будто взятие
белыми Москвы и Петрограда в 1919 году привело бы к прекращению гражданской
войны?
И давайте себе просто представим
– что бы произошло после победного входа белых войск в Москву и Петроград?
В столице сидел бы военный
диктатор, разгоняя очередное по счету Учредительное собрание, усердно
взыскивая с народа недоимки для уплаты западным «союзникам»
многомиллиардного внешнего долга России, а по городам и весям регулярная
армия вела бы непрерывные бои с красными партизанами. Победить их
окончательно белые просто не смогли бы, по крайней мере в течение ближайшего
времени. Слишком сильна была коммунистическая идея.
Это могло продолжаться не год,
не два, а десятилетия, как в гоминдановском Китае.
Чем такой сценарий (а он гораздо
реалистичнее «великодержавного») лучше того, что на самом деле произошло с
Россией?
На самом деле мы имеем право
гордиться относительной быстротечностью и бескровностью нашей гражданской
войны. Ведь собственно на полях сражений 1918–1920 годов погибло едва ли
больше народу, чем в американской гражданской войне 1861–1865 годов (600
тысяч), которую преподносят как образец цивилизованности. Правда, именно
тогда генерал Шерман изобрел новый способ разминирования, прогоняя по минным
полям толпы военнопленных противника. Но об этом политкорректно забывают
Источник
Меньшевики
www.pseudology.org
|