"...
В
Терийоках песок, можжевельник, досчатые
мостки, собачьи будки купален с вырезанными сердцами и зазубринами по числу
купаний, и близкий сердцу петербуржца домашний иностранец, холодный финн,
любитель ивановых огней и медвежьей польки на лужайке и народного дома,
небритый и зеленоглазый, как его называл Блок.
Финляндией дышал дореволюционный Петербург, от
Владимира Соловьева до Блока, пересыпая в ладонях ее песок и растирая на
гранитном лбу легкий финский снежок, в тяжелом бреду слушая бубенцы
низкорослых финских лошадок.
Я всегда смутно чувствовал особенное значение
Финляндии для Петербурга, и что сюда ездили додумывать то, что нельзя было
додумать в Петербурге, нахлобучив на самые брови низкое снежное небо и
засыпая в маленьких гостиницах, где вода в кувшинах ледяная. И я любил
страну, где все женщины безукоризненные прачки, а извозчики похожи на
сенаторов.
Летом в
Терийоки - детские праздники. До чего это
было, как вспомнишь, нелепо! Маленькие гимназисты и кадеты в обтянутых
курточках, расшаркиваясь с великовозрастными девицами, танцевали па-де-катр
и па-де-патинер, салонные танцы 90-х годов со сдержанными, бесцветными
движениями.
Потом игры: бег в мешках и с яйцом, то есть с
ногами, увязанными в мешок и с сырым яйцом на деревянной ложке. В лотерею
всегда разыгрывалась корова. То-то была радость француженкам! Только здесь
они щебетали, как птицы небесные, и молодели душой, а дети сбивались и
путались в странных забавах."
О.Э. Мандельштам "Шум времени" Л.1925. с.
102
"Зеленогорский
Вестник-2", № 8 (141), 2000
www.pseudology.org |