Валерий Леонидович Сердюченко Тайные писательские биографии Владислава Отрошенко Хочу признаться: на чтение Владислава Отрошенко меня впервые подвигло участие в одном из интернет-литературных жюри, создаваемых неутомимой волей Леонида Делицына, Главного жреца и жертвы Сети. Перебирая трудолюбивые сочинения собратьев по перу и преисполняясь читательской тоски по поводу всего этого, я неожиданно натолкнулся на текст, который буквально лучился интеллектуальной и эмоциональной энергетикой: Владислав Отрошенко, "Гоголь и паспорт". Заинтригованный, я принялся за другие критические тексты Отрошенко, и вот, рискну поделиться впечатлениями с кафедры "РП". Впечатления же чрезвычайны. Приходилось ли тебе, читатель, испытывать ощущение абсолютного духовного слияния с чужим текстом, когда каждый абзац, предложение, слово и даже запятая написаны как бы твоею собственною рукою? Когда читаешь - и постоянно восклицаешь про себя: "Мать честная, да это же как будто я сам написал!" Так что записываюсь в пожизненные поклонники Владислава Отрошенко и готов заранее подписаться под любым его новым словом. Перечислю, однако, персонажей его рубрики в "РП": Гоголь; еще (и еще раз) Гоголь; Платонов; Шопенгауэр; Овидий; Пушкин. Казалось бы, что общего между ними? Да, но именно они стали объектом авторского внимания, и со второй статьи начинаешь понимать, почему. Дело в том, что из великого литературного множества Отрошенко извлек то, что никакому эвклидовому объяснению не поддается и представляется здравому человеческому уму фантастикой, мороком, "зоной шиза". У Владислава Отрошенко есть еще один единомышленник в подобном литературном интересе. Вот ты, читатель, ты можешь себе представить такое прочтение гоголевской "Шинели": "И вот, если подвести итог, рассказ развивается так, бормотание, бормотание, лирический всплеск, бормотание, лирический всплеск, бормотание, лирический всплеск, бормотание, фантастическая кульминация, бормотание, бормотание и возвращение в хаос, из которого все возникло. На этом сверхвысоком уровне искусства литература, конечно, не занимается оплакиванием судьбы обездоленного человека или проклятиями в адрес имущих. Она обращена к тем тайным глубинам человеческой души, где проходят тени других миров, как тени безымянных и беззвучных кораблей." Кто автор этого поразительного критического пассажа? Совершенно верно, мой начитанный и просвещенный друг. Это - Владимир Набоков, и это такое видение художественного текста, которого мы с тобой совершенно лишены. Наши мозги и глаза устроены иным, нормальным образом. Мы созерцаем мир в пределах отпущенных нам семи цветов радуги, слышим его в пределах восьми знаков нотной грамоты и осязаем, как холодный, теплый или горячий. Мы скроены по типовому антропологическому проекту. Большинство писателей - тоже. Их отличие от нас состоит лишь в том, что они беспрерывно пишут, затем называют написанное "стихами", "повестями" и "романами" и таскают все это по редакциям, а мы с тобою - нет. Те, кому посвящена "Тайная история творений" Владислава Отрошенко, составляют в этом писательском множестве исчезающе малый процент. Они "не такие". Вот как говорит о них тот же Набоков: "Для того, чтобы по достоинству его Гоголя - В. С.) оценить, надо произвести нечто вроде умственного сальто, отвергнуть привычную шкалу литературных ценностей и последовать за автором по пути его сверхчеловеческого воображения /.../. Русские, которые считают Тургенева великим писателем или судят о Пушкине по гнусным либретто опер Чайковского, лишь скользят по поверхности таинственного гоголевского моря и довольствуются тем, что кажется им насмешкой, юмором и броской игрой слов. Но водолаз, искатель черного жемчуга, тот, кто предпочитает чудовищ морских глубин зонтикам на пляже, найдет в "Шинели" тени, сцепляющие нашу форму бытия с другими формами и состояниями, которые мы ощущаем в редкие минуты сверхсознательного восприятия. Проза Пушкина трехмерна; проза Гоголя по меньшей мере четырехмерна ." Или вот еще: "В таком мире не может быть нравственного поучения, потому что там нет ни учеников, ни учителей; мир этот есть, и он исключает все, что может его разрушить, поэтому всякое усовершенствование, всякая борьба, всякая нравственная цель или усилие достичь ее так же немыслимы, как изменение звездной орбиты. Это мир Гоголя, и как таковой он совершенно отличен от мира Толстого, Пушкина, Чехова или моего собственного. Но по прочтении Гоголя глаза могут гоголизироваться, и человеку порой удается видеть обрывки его мира в самых неожиданных местах." Вот она, авторская цель Владислава Отрошенко: писать лишь о тех и о том, что является художественным мышлением в самом прямом и альтернативном смысле этого слова. Пытающемуся представить себе это мышление в более-менее уловимых картезианских формах, не могу дать иного совета, кроме как читать Набокова и Отрошенко. Судя по фотографии в "Русском переплете" Владислав Отрошенко далеко еще не пожилой человек. Но тогда становится непонятным, как он успел освоить такую гигантскую территорию письменной культуры? Позвольте, он цитирует источники и авторов, которых даже ваш покорный слуга, профессиональный филолог с тридцатилетним стажем, в жизни не читал! И сознаться в этом не стыдно, потому что культурологическая оснащенность головы Отрошенко лежит за пределами вообразимых человеческих способностей. Десятки, сотни имен и названий! "Упанишады", "Авеста", римские первоисточники, личная переписка, скрупулезно точное воспроизведение биографий и реалий жизни своих персонажей - и при этом абсолютная внятность изложения, умение разменять загадку художественной личности на демократическую монету общего понимания. Помимо того, что читать Владислава Отрошенко поучительно, читать его еще и безумно интересно. Это "вкусные" тексты, если читатель понимает, что я хочу сказать. Они проглатываются, как яичный желток. Они изящны, композиционно отбалансированы, стилистически выверены, сюжетно самодостаточны. И при этом - почти разговорны. Да вот, берем награжденное "Тенетами" эссе "Гоголь и паспорт" и начинаем с первой строки: "Заграничный паспорт Гоголя, служивший ему верным залогом беспрепятственных путешествий, невыразимо любезных его загадочному сердцу, был в полном порядке всегда. Он был в полном порядке и в ту декабрьскую минуту 1846 года, когда Гоголю, вдруг явилась на ум необыкновенная мысль - испросить себе у императора Николая Павловича... заграничный паспорт. Это случилось в Неаполе, в доме графини Софьи Апраксиной, где Гоголь тогда зимовал. Мысль была настолько резкой и оживляющей, что Гоголь, который уже не первый месяц бездействовал воображением, уже не первый месяц ожидал в тоскливом оцепенении удобного парохода и возвышенного расположения духа, чтобы отплыть в Палестину, к Гробу Господню, для смиренных молитв, тотчас же и с былым жаром взялся за перо. "Всемилостивейший Государь!..." Вынужден прервать смакование текста, иначе пришлось бы цитировать его от начала до конца. Если бы ваш покорный слуга обладал в "Русском Переплете" диктаторскими полномочиями, он встречал бы каждого, остановившегося у входа, вопросом: "Читал Отрошенко?" И пропускал бы во внутренние покои только тех, кто ответил на этот вопрос положительно. Не уверен, впрочем, что от этого посещаемость литературного сектора "РП" резко бы возросла. А потому что, побывав в гостях у Отрошенко, заходить в другие рубрики становится уже не так интересно: там пишется про заурядное, общедоступное, "нормальное". "Есть главное, а есть самое главное", - учил Достоевский. Отрошенко пишет исключительно о самом главном в художественной культуре. Он, подобно Сальери, въедается во внелогическое ядро художественной личности, в ее доклеточную прану - и какие же поразительные правды открываются нам о подлинной природе подлинного творчества! Как далеко все это, оказывается, отстоит от литературной беллетристики и от писателей, имя которым Пелевин! Сколь фантасмагоричен внутренний мир Платонова, Шопенгауэра, Овидия! В "Русском переплете", на мой взгляд, тоже есть автор с загадочной психологической конституцией. Назову его, пожалуй. Это Надежда Горлова. Во всякой уважающей себя рецензии положено содержаться ложке дегтя. И вообще, автору сего похвалить что-нибудь все равно, что соляной кислоты напиться. Но вот - не нахожу изъяна в критических изделиях Владислава Отрошенко. Источник Сердюченко   www.pseudology.org