Валерий Леонидович Сердюченко Из истории советской литературы "Разгром" Да-да, дорогой читатель, речь пойдёт о забытом, а, точнее, насильственно изъятом из литературно-читательского оборота романе Александра Фадеева. Найди его на дне своего книжного сундука и перечитай ещё раз. Твой покорный слуга сделал это, и вот вывод и результат: Это никакая не поделка большевизанствующего литератора. Это -экзистенциальный роман. К моменту выхода "Разгрома" в свет уже сложилась определенная традиция в изображении революции и гражданской войны. "Мятеж", "Ветер", "Железный поток", "Ватага", "Россия, кровью умытая" - сама стилистика названий свидетельствует об этой традиции. Страницы батально-революционой прозы тех лет дымились гарью неслыханных сражений, были омыты кровью тысяч революционных бойцов, лоб в лоб сходились целые миры - Фадеев же сконцентрировал этот вселенский размах в буднях маленького партизанского отряда, действующего на глухой окраине России, а к концу романа и вообще-то уменьшающегося до девятнадцати человек. Сюжет - не победоносное наступление, а беспрерывный отход, временами бегство левинсоновцев от наседающего противника. Название романа относится, оказывается, не к белогвардейским полчищам, а к самому этому отряду, который, не принимая боя, беспрерывно отступает, уволакивается в непроходимые таежные распадки. Бойцы отряда в решающую минуту - "придавленная, сбившаяся в кучу масса людей /…/ готовая убивать и плакать". Предводительствует отрядом не литой богатырь с Лениным в башке и наганом в руке, а тщедушный еврей Иосиф Абрамович Левинсон, втайне завидующий здоровью и жизненной силе своих подчиненных. Боевой конь Морозки "во всем походил на хозяина: такие же ясные, зелено-карие глаза, так же приземист и кривоног, так же простовато хитер и блудлив". Единственная в отряде девушка - не партизанская Жанна д΄Арк в кожаной тужурке и красной косынке, а "добрая, гулящая и бесплодная откатчица из шахты № 1", попросту говоря, добровольная гарнизонная дама. То есть революционная действительность у Фадеева намеренно дегероизирована, что само по себе вызывает доверие и симпатию у современного читателя. Современный читатель удивится еще больше, когда узнает в беспутстве Вари ею самой не осознаваемую готовность любой ценой, даже ценой собственной репутации и женского достоинства смягчить товарищам по оружию жестокие будни войны. Не примитивная чувственность, но душевное сострадание заставляет Варю не отказывать в женской ласке готовым в каждую минуту погибнуть "братишкам". "Добрая гулящая откатчица" неожиданно оказывается причастной к жертвенному подвигу "вечной Сонечки". Не читавший этого романа, возможно, усмехнется. А прочитав его, вынужден будет признать, что не только Варя, но и другие персонажи связаны друг с другом какими-то архетипическими коллизиями. Не напрасно кто-то из современных ему критиков назвал автора "Разгрома" красным Львом Толстым. Образно-языковая выразительность "Разгрома" выше всяких позвал. Послушайте: "Через несколько минут Мечик - избитый и обезоруженный - стоял перед человеком в островерхой барсучьей шапке, с черными глазами, прожигающими до пяток". Или: "Морозка заколебался. Левинсон подался вперед и, сразу схватив его, как клещами, немигающим взглядом, выдернул из толпы, как гвоздь". А вот действительно толстовская слуховая слуховая и зрительная осязаемость: "Та-та-та…- залился за холмом пулемет, сшивая огненными нитками оглушительное уханье бердан, округло четкий плач японских карабинов"; "И вдруг он действительно появился среди них, в самом центре людского месива, подняв в руке зажженный факел, освещавший его мертвенно-бледное бородатое лицо с большими горящими круглыми глазами, которыми он быстро перебегал с одного лица на другое." Между прочим, большевистская идея в романе даже не цитируется. Там вообще нет ни одного политического лозунга, кроме осуждения "максималистов", причем сами они в романе отсутствуют, и не объяснено даже, кто они такие. Никто из отряда не состоит в партии (кроме, может быть, Левинсона). Единственное собрание - суд над Морозкой за кражу арбузов с крестьянского баштана. Ни слова ни о Ленине, ни о революции, ни о политике, так что если предположить читателя, малознакомого с русской историей, ему было бы нелегко определить время и место происходящего. Названия глав: "Морозка", "Мечик", "Левинсон", "Враги", "Начало разгрома" - усиливают эту отстраненность повествования. Некий отряд сражается с неким врагом, терпит поражение, бежит, уничтожается. Но кто действительный, настоящий враг бойцов отряда? Следуя метафизической романной логике - их человеческие слабости. К концу романа они разгромлены, разгромлен и сам отряд. Этот "метафизический" сюжет работает в романе сильно и точно, как английский замок. Короче говоря, было бы решительным недоразумением исключать "Разгром" из истории русской литературы 20 века. Источник Сердюченко   www.pseudology.org