1625 Hugo Grotius - Гуго Гроций De jure belli ac pacis libri tres - Три книги о праве войны и мира Книга третья. Глава 2 I. По природе никто, кроме правопреемников, не ответственен по чужим сделкам. II. По праву же народов установлено, что по долгам государей ответственность падает на имущества и права подданных. III. Примеры задержания людей. IV. И имуществ. V. Это имеет место после отказа в праве; а также, когда возможно предполагать такой отказ; тут же показано, что решение по делу не сообщает и не отнимает, собственно говоря, приобретенного права. VI. Жизнь не составляет предмета обязательства. VII. Различение в рассматриваемой области того, что относится к внутригосударственному праву и что - к праву народов. I. По природе никто, кроме правопреемников, не ответственен по чужим сделкам 1. Мы обратимся к тому, что вытекает из права народов. Это отчасти касается любого рода войны, частью же - определенного вида ее. Начнем исследование с общих положений. В силу чисто естественного права никто не несет обязательств по сделкам другого, кроме правопреемника всего имущества, так как вместе с собственностью на имущество установлен одновременный переход имущества с лежащим на нем обременением1. Император Зенон утверждает, что естественной справедливости противоречит, чтобы другие несли ущерб за чужие долги (L. unlca. С. ut nullus ex vicanis). Отсюда в римском праве разделы, коими предусмотрено, чтобы жена не отвечала за супруга, муж - за жену, сын - за отца, отец - за сына (С. ne uxor pro mar. et ne fil. pro patre). 2. Отдельные граждане не несут ответственности по обязательствам корпорации, как красноречиво говорит Ульпиан (L. Sicut. I. D. quod cuiusque univers. nomine), особенно когда Корпорация располагает имуществом; в остальном ответственны нe отдельные граждане, но члены корпорации как соответствующая часть целого. Сенека говорит: "Если кто-нибудь дает в долг деньги моей родине, я не скажу, чтобы я был его должником, и не объявлю эти деньги своим долгом; тем не менее я дам свою часть в уплату такого долга"2 ("О благодеяниях", . VI, гл. 20). Перед тем он замечал: "В качестве одного из людей своего народа я уплачу не за. себя, но внесу как бы за родину". И еще: "Отдельные лица будут нести не долг за себя но часть государственного долга" (там же, гл. 19). Оттого в частности, римским правом предписано, чтобы никто из поселян не нес ответственности за долги других поселян (вышеуказ L. unica. С. ut nullus ex vicanis 1. XI), а в другом месте устанавливается, что нельзя договариваться об ответственности за имущество другого, за чужие долги, даже государственные (L. Nullam С. cle execut. et exactlonlbus 1. XII). В Новелле Юстиниана воспрещены "аресты имущества", то есть залоги вещей3 за долги других; обосновывается это тем, что не имеет смысла, чтобы один был должником, а к другому бы предъявлялось требование (Nov. 52, et 134). Такого рода вымогательства называются злостными. И царь Теодорих у Кассиодора называет позорной распущенностью предоставление залога одним за другого (Varlae, IV). II. По праву же народов установлено, что "о долгам государей ответственность падает на имущества и права подданных 1. Хотя сказанное и верно, тем не менее по праву народов, установленному человеческой волей, могло быть введено, по-видимому, и действительно введено правило, что по долгам любого гражданского общества или его главы, вытекающим из их собственных обязательств или чужих обязательств, принятых на себя в связи с невыполнением закона, распространяется ответственность на все телесные и иные вещи, принадлежащие к имуществу подданных такого общества или его главы. К этому принудила необходимость, ибо иначе открывается широкая возможность для злоупотреблений, поскольку на имущество государей зачастую не столь легко наложить арест, как на имущества частных лиц, которые многочисленнее. Словом, это правило встречается среди тех, которые, по словам Юстиниана, установлены народами в силу обычая и человеческой необходимости (Inst. de lur. nat.). 2. Указанное правило не в такой мере противно праву природы, чтобы оно не могло быть введено обычаем и молчаливым соглашением, так как, например, и поручители принимают на себя обязанности без какого-либо иного основания, но в силу одного только соглашения (Фома Аквинский, II, II, вопр. 40, ст. I; Молина, спорн. вопр. 120 и 121; Валенсиа, "Спорные вопросы", III, вопр. 16, 3; Наварра, XXVII, 136). Имеется надежда на то, что члены одного и того же общества могут осуществлять взаимно свои права по суду и получать возмещение легче, нежели принадлежащие к разным обществам лица, которые во многих местах имеют в этом отношении меньшие возможности. Сверх того, из такого рода обязательств проистекают настолько большие преимущества для всех народов вообще, что те, кто тяготится ими в настоящем, в другое время могут извлечь отсюда одинаковые выгоды. 3. То, что обычай этот получил распространение, явствует из взаимных правильных войн между народами4. О том же, что соблюдалось при ведении подобного рода войн, можно судить из формулы объявления войны: "Объявляю и начинаю войну против народов древних латинян и людей древних латинян" (Ливии, кн. I), или из предложения: "Не угодно ли повелеть объявить войну царю Филиппу и македонянам, состоящим под его властью" (Ливии, кн. XXXI), или из решения: "Римский народ повелел начать войну с народом гермундульским и гермундульцами" (Геллий, XVI, 4). Последнее заимствовано у Цинция из его рассуждений относительно военного искусства. А в ином месте встречаем: "Да будет неприятелем он и тот, кто участвует в его защите" (Ливии, кн. XXXVIII и др.). Правда, и тогда, когда еще дело не дошло до войны в полном смысле слова, но есть необходимость прибегнуть к насильственному способу осуществления права, то есть прибегнуть к войне в несобственном смысле, мы видим, что пользуются теми же формулами. Агесилай некогда говорил Фарнабазу, подданному персидского царя: "Мы, Фарнабаз, будучи друзьями царя, поступали по отношению к его владениям по-дружески, а теперь, ставши его неприятелями, поступаем вместе с тем по -неприятельски. Оттого, так как и ты хочешь быть в числе сторонников царя, то мы и в твоем лице наносим ему ущерб по праву" (Плутарх, жизнеописание Агесилая; Ксенофонт, "Греческая история", кн. IV). III. Примеры задержания людей 1. Сюда же относится одна из форм насильственного осуществления права, которую афиняне называли "захватом заложников". Об этом закон аттический постановлял: "Если кто-нибудь погибнет насильственной смертью, то за того близким и родственникам пусть будет предоставлено право захвата людей; следует, однако же, захватывать только трех человек, не более". Как .видно, долгом государства, которое обязано карать своих подданных, причинивших вред другим, является наложение ограничения на какие-нибудь невещественные права подданных, например, стеснение свободы выбирать себе местопребывание или поступать по усмотрению, так что они попадают как бы в состояние рабства, пока государство не выполнит того, что оно обязано исполнить, то есть пока не накажет виновного. Ибо хотя египтяне, как нам известно от Диодора Сицилийского, оспаривали возможность налагать ограничения на тело или свободу взамен долга, однако тут нет ничего противного природе; и обычаи не только у греков, но и у других народов усвоили обратное. 2. Современник Демосфена Аристократ внес предложение об издании постановления, согласно которому если кто-нибудь убьет Харидема, то убийцу следует извлечь откуда бы то ни было, а если кто-нибудь этому воспротивится, то будет считаться в числе государственных врагов. Демосфен весьма порицал это предложение: во-первых, за то, что Аристократ не провел различия между справедливым и несправедливым убийством, так как возможно так или иначе и законное убийство; во-вторых, за то, что тот не потребовал предварительного судебного производства; наконец, за то, что Аристократ предпочел привлечь к ответственности не тех, среди кого произойдет убийство, но тех, кто согласится дать приют убийце. Вот слова Демосфена: "В случае если те, у кого произошло убийство, не удовлетворят требований права и не выдадут виновных, действующий закон разрешает захватить из их числа троих человек. Но Аристократ оставляет их безнаказанными и даже не упоминает о них. А что касается тех, кто дает приют беглецу, - я так изложу сущность дела, что они согласно праву всех народов, если только им угодно, могут принять бежавшего, но их он [Аристократ] объявляет врагами, если они не выдадут молящего об убежище". Четвертый упрек состоит в том, что Аристократ немедленно же доводит дело до настоящей -войны, тогда как закон довольствуется захватом заложников. 3. Из приведенных соображений Демосфена первое, второе и четвертое не лишены оснований. Что же касается трети его, то, если только не ограничивать его одним фактом случайного убийства или убийства в целях самозащиты, оно скорее приводится в виде ораторского приема и ради убедительности а не вытекает из самого дела и права. Ибо правило права народов о предоставлении убежища просящему такового и о защите его, как мы выше сказали, имеет отношение только к тем кого преследует судьба, а не к тем. кто совершит преступление (см. выше, кн. II, гл. XXI, VII [V]). 4. В других отношениях закон одинаков для тех, у кого совершено преступление, и тех, кто отказывается наказать или выдать виновного. Оттого или самый закон, на который ссылается Демосфен, получил указанное мной толкование, согласно обычаю, или же он был сформулирован более точно, дабы избегнуть подобных тонкостей. Одной из указанных альтернатив не станет отрицать тот, кто послушает по этому поводу следующие слова Юлия Поллукса: "Задержание людей имеется всякий раз, когда требующий выдачи убийц, бежавших к кому-нибудь, не получит удовлетворения. Ибо существует право захватить троих человек у тех, кто отказывает в выдаче" (кн. VIII, гл. 6). Не иначе сказано у Гарпократиона: "Право задержания людей есть право похитить нескольких из какого-нибудь города. Ибо против того государства, которое скрывает убийцу и не предает его наказанию, прибегают к захвату заложников". 5. Подобно этому в целях получения обратно гражданина, захваченного явно незаконно, применяется задержание граждан того государства, которое совершит такое беззаконие. Так, в Карфагене некоторые лица воспрепятствовали захвату тирянина Аристона, приведя следующее основание: "То же будет сделано для карфагенян в Тире и прочих торговых городах, куда они ездят в огромном количестве". И имуществ IV. Другой вид насильственного осуществления права есть "арест имущества", или "взятие залога между различными народами"5. Новейшие юристы называют это правом репрессалий (Бальд, "Заключения". III, 58; Бартол, "О репрессалиях", вопр. 5, отв. к 3, 9), саксонцы и англичане - "Withernam"; французы, у которых это производится королем, - "Lettres de marque". Подобный способ применяется, по словам юристов, в случаях отказа в праве. Это имеет место после отказа в праве; а также когда возможно предполагать такой отказ; тут же показано, что решение по делу не сообщает и не отнимает, собственно говоря, приобретенного права V. 1. Надо полагать, что такой способ применяется не только в том случае, если судебное решение не может быть получено в надлежащее время против преступника или должника, но и тогда, когда в самом бесспорном деле (ибо в спорном деле существует презумпция в пользу тех, кто назначен судьями общественной властью) последует решение суда явно вопреки праву; ибо власть судьи по отношению к иностранцам не имеет той силы, какая принадлежит ему по отношению к подданным. Даже между подданными судебное решение не погашает действительного долга. "Настоящий должник, даже будучи освобожден судом от обязательства по иску, тем не менее продолжает оставаться по естественному праву должником6, - говорит юрист Павел (L. lullan. D. de cond. Indeb.). "И когда в результате неправого решения суда вещью, не принадлежащей должнику, завладеет кредитор, который унесет ее с собой как должную ему, разве он не обязан возвратить ее должнику по уплате долга? Юрист Сцевола полагал, что вещь следует возвратить" (L. Rescrlptum, I. D. de distra. pipign.). Здесь важно, что подданные не могут ни помешать силой осуществлению даже незаконного судебного решения, ни осуществить свое право вопреки такому решению вследствие власти суда над ними; иностранцам же принадлежит право принуждения но пользоваться им не дозволено, пока они могут достигнуть того же в порядке правосудия (Иннокентий и Панормитан, на с plerique de Immu. Eccl.; Coto, кн. Ill, вопр. IV, ст. 5; Яков де Каниб, Анхарано, Доминик, Франциск, на с. 1, de Inlurlls in 6; фульгозий и Салицет, на Auth. С. de act. et obi.; Яков де Бельвизио, на Auth. Ut поп fiant pignora: Сильвестр, на слово "репрессалии"; Бартол, "О репрессалиях"; Ги Пап, вопр. ХХХП: Гайлий, "О залоге", гл. I, 5; Витториа, "О праве войны", 41; Коваррувиас, на с. peccatum, p. II, 9). 2. В силу подобного основания подданные7 или движимое имущество подданных того, кто не осуществляет правосудия, могут быть захвачены, что хотя и не введено правом природы, тем не менее установлено в разных местах обычаем. Древнейший пример этого приведен у Гомера в "Илиаде", где о Несторе рассказывается, что он захватил "в порядке репрессалии"8 у элейцев овец и крупный рогатый скот за похищенных лошадей у его отца. Слово "респрессалии" по толкованию Евстафия означает "то, что берется взамен какой-нибудь иной вещи, то есть уносится или похищается взамен похищенных вещей". Далее повествуется, как призываются указом к осуществлению своего права все те, кому что-нибудь должны алейцы. Чтобы никто не лишек был законно присвоенной вещи. Другой пример встречается в римской истории (Ливии, кн. II), когда корабли римлян задержал в Кумах Аристодем, наследник Тарквиниев, взамен имущества последних. Об удержании им рабов, вьючного скота и денег сказано у Дионисия Галикарнасского (кн. VII). И у Аристотеля во второй книге "О хозяйстве" упомянуто о постановлении карфагенян относительно захвата кораблей иностранцев, "если кто-нибудь имеет право захвата", - как сказано там. Жизнь не составляет предмета обязательства VI. Возможно у некоторых народов существовал обычай, согласно которому в таких обстоятельствах невинные подданные отвечали своей жизнью, поскольку эти народы полагали, что каждый человек вправе располагать своей жизнью и соответствующее право может быть перенесено на государство. Подобное предположение, однако, совершенно неприемлемо и, как мы сказали в другом месте, не согласно с наиболее здравым богословским учением. Тем не менее возможно не преднамеренное, но случайное убийство тех, кто попытается воспрепятствовать силою осуществлению права. Если же покушение предупреждено, то, как мы уже показали ранее, по закону человеколюбия следует прекратить судебное преследование. По этому закону, в особенности же среди христиан, должна более цениться человеческая жизнь, нежели наше имущество, как сказано выше (кн. I [II], гл. I, XII, XIII). Различение в рассматриваемой области того, что относится к внутригосударственному праву и что - к праву народов VII. 1. Впрочем, в этом вопросе, не менее чем в других. нужно опасаться возможного смешения того, что относится собственно к праву народов, и того, что устанавливается внутригосударственным правом или договорами народов. 2. Согласно праву народов все подданные правителя совершившего правонарушение, подлежат правилу о репрессалиях, а именно - те, подданство которых основано на постоянной причине, то есть природные подданные, а также поселенцы, но не те, которые имеют местопребывание проездом или же кратковременно (Децио, "Заключения", 352; Бальд, на L. Ill, de off. ass.). Репрессалии введены в оборот по примеру обложения, которое применяется в целях уплаты государственных долгов и от которого освобождены лица, лишь временно подчиняющиеся местным законам. Среди подданных, однако, в силу права народов изъемлются из репрессалий послы, отправленные не к нашим врагам, и их имущества. 3. По внутригосударственному же праву обычно исключается личность женщин и детей, а также имущества тех, кто занимается научной деятельностью или приезжает на ярмарки. По праву народов право задержания людей принадлежит отдельным лицам, как в Афинах. Согласно же внутригосударственному праву во многих странах это право обыкновенно испрашивается у верховной власти, в других - у суда. По праву народов собственность на взятые имущества приобретается фактически в размере долга и издержек, так что остаток подлежит возврату9. По внутригосударственному праву обычно подлежат вызову те, имущество которых нужно распродать властью государства или присудить его тем, кому причитается. Но потребовать сообщения этих и прочих подробностей следует у лиц, которые излагают внутригосударственное право, в частности, у Бартола, написавшего трактат о репрессалиях. 4. Здесь я добавлю еще следующее, поскольку это относится к смягчению самого по себе довольно сурового права. Те, кто неуплатой или невозвращением должного по суду дает основание для репрессалий, по самому естественному и божественному праву обязаны возместить убытки другим, кто по этой причине их потерпел10 (Эгидий Регий, "О сверхъестественных действиях", спор XIII, спорн. вопр. 7, 117). ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ II 1 Смотри выше. ки. II, гл. XXI, XIX. Добавь С. In literls de raptorlbus. С. tua de usurls. 2 Смотри "Сицилийские законы" (кн. I). 3 С. Unico de Inluriis In sexto: "3ахват в виде залога, что обычно называется репрессалиями". Правильнее написать, как в некоторых книгах, - "репренсалии", то есть захват взамен. Это слово точно соответствует саксонскому слову "Withernam", но получило иное применение. 4 Благоразумнейший муж Николай Дамасский отличает войны от таких захватов, доказывая, что Ироду, которому не следовало нападать войной на арабов, надлежало, однако же, воспользоваться залогом в обеспечение того, что ему причиталось в силу договора. Так говорит и Иосиф Флавий в "Иудейских древностях" (кн. VI), где встречаются следующие слова: "Сообщив о пятистах талантах, составлявших долг Ироду, и о предоставленном обеспечении, состоявшем в том, что, когда миновал предусмотренный заранее срок. он мог взять в залог всю землю арабов, он заявил, что такой поход не будет уже походом, но справедливым осуществлением долга". 5 Об этом же говорят Демосфен в речи "О венце" и Аристотель но второй книге "О хозяйстве". 6 Сюда же относится то, что имеется у Гайлия в трактате "О государственном мире" (кн. II, гл. VIII. 7) и v Васкеса в "Спорных вопросах" (кн. IV, гл. X, 41). 7 Смотри пример у Аммиана Марцеллнна (кн. XVII), у которого сообщается, что Юлиан задержал некоторых из франков до тех пор, пока пленные не были освобождены в силу заключенного договора. Добавь то, что имеется у Льва Африканского о горе Бени-Гвалид (кн. III). 8 В этом смысле можно найти соответствующие греческие слова "В извлечениях о посольствах" у Полибия (XXXVIII), где сообщается об ахеянах. воевавших против бэотян; и у Диодора Сицилийского в "Пейрезианских извлечениях" (CXXIII). В другом месте такие слова упоминаются в связи с войной, о чем мы скажем вскоре. в главе III, VII. потому что ведь это весьма родственные понятия. 9 Такого рода правом воспользовались венецианцы, захватив генуэзские корабли в Галате, о чем упоминает Григора (кн. IX): "И не уничтожили ничего из грузов захваченных ими кораблей; груз составляли пшеница и ячмень, к тому же - соленья из рыбы. которая водится в Копаидском и Мэотидском озерах, а также в Танаисе; это они сохранили тщательно, не убавив ничего, пока не возвратили в неприкосновенности взятое в обеспечение долга". 10 Плутарх в жизнеописании Кимона сообщает о сирийцах: "Большинство не соглашалось вносить деньги, но требовало, чтобы те, кто имел или похитил чужие вещи, возместили убытки". Содержание   www.pseudology.org