Hugo Grotius - Гуго Гроций De jure belli ac pacis libri tres - Три книги о праве войны и мира Книга вторая. Глава 2 I. Деление принадлежащего нам имущества. II. Возникновение и развитие собственности. III. О том, что некоторые вещи не могут стать собственностью, как-то: море, взятое в целом или в главных своих частях; и почему именно. IV. Незанятая поверхность земли поступает в собственность отдельных лиц, захватывающих ее, если она в целом не занята народом. V. Дикие звери, рыба, птица поступают в собственность охотника, если этому не препятствует закон. VI. О том, что на вещи, приобретенные в собственность, прочим людям принадлежит право пользования в случае нужды: и откуда это право проистекает. VII. О приобретении этого права, если иначе нельзя избегнуть крайней нужды. VIII. Если сам владелец не испытывает равной нужды. IX. Что влечет за собой обязанность возмещения вещи, если такое возмещение возможно. X. Пример применения этого права на войне. XI. На вещи, приобретенные в собственность, людям принадлежит право пользования, поскольку этим не причиняется ущерб другим. XII. Отсюда - право на проточные воды. XIII. Право передвижения по земле и рекам, каковое изъясняется. XIV. Можно ли взимать сбор с провозимых товаров? XV. Право временного пребывания. XVI. Право лиц, изгнанных из места своего постоянного жительства, проживать под властью любого государства. XVII. Право занятия пустопорожних мест. и как это следует понимать. XVIII. Право на совершение действий, необходимых для приобретения средств существования. XIX. Сюда включается право на приобретение предметов первой необходимости. XX. Но не на продажу своего имущества. XXI. Право проезда для заключения браков; что поясняется. XXII. Права на действия, дозволенные взаимно между иностранцами. XXIII. Это следует понимать в смысле дозволения как бы по праву естественному, а не в виде благодеяния. XXIV. Дозволен ли договор с народом о продаже им произведений своей земли исключительно тем, с кем он заключил такой договор, а не другим? Деление принадлежащего нам имущества I. В числе причин войны следует затем причинение насилия, в первую очередь в отношении нашего имущества. Имущество же одно принадлежит нам сообща, другое - в отдельности каждому. Начнем с имущества, принадлежащего людям сообща. Это право простирается или непосредственно на телесную вещь, или же на некоторые действия. Телесные вещи или не состоят в собственности, или же составляют уже предмет чьей-либо собственности. Вещи, не состоящие в чьей-либо собственности, или таковы, что не могут быть чьей-либо собственностью, или же могут быть предметом чьей-либо собственности. Для более правильного понимания этого необходимо познать возникновение того, что юристы называют правом собственности. Возникновение и развитие собственности II. 1. Бог сообщил роду человеческому право низшего порядка на вещи тотчас же по сотворении мира и вторично по восстановлении мира после потопа (кн. Бытия, I, 29, 30, IX, 2). "Все, - по словам Юстина (кн. XLIII), - было в целом и не раздельно общим, составляя как бы единое общее достояние всех"1. Оттого-то каждый человек сразу же мог овладеть для своей надобности всем, чего бы ни пожелал, и потребить все чем только он в состоянии был воспользоваться. И такое общее право пользования сначала заменяло частную собственность ибо того, чем каждый овладевал подобным образом, другой не мог у него отнять, не нарушая его права. Сходные этому мысли имеются у Цицерона в трактате "О границах добра и зла" (III) "Поскольку театр является общим2, то правильно все же можно сказать, что каждому принадлежит то место, которое он занимает". Такое состояние могло продолжаться, однако же, до тех пор, пока люди пребывали в столь великой простоте или же пока они находились между собой в некоей чрезвычайной взаимной приязни. Первое из указанных условий, а именно - общность имущества как следствие чрезвычайной простоты3 можно наблюдать у некоторых американских племен, которые в течение многих веков без особого затруднения пребывали в таком быту. Второе же условие, а именно - общность имущества вследствие взаимной приязни, осуществляли некогда ессеяне4, а затем первые христиане, проживавшие в Иерусалиме, да и теперь то же осуществляют многие, ведущие отшельническую жизнь. Признаком простоты, в которой пребывали первые люди5, служила их нагота. Им было свойственно скорее неведение пороков, нежели сознание добродетели, как сообщает о скифах Трог (Юстин, кн. II). "Древнейшие из смертных, - по словам Тацита, - были свободны от дурных страстей6, порока и преступления они жили, не подвергаясь наказаниям и принуждению". У Макробия находим такое место ("На сон Сципиона", II): "Сначала среди людей господствовала простота чуждая зла и не искушенная еще в лукавстве". Эту простоту7 мудрые евреи, невидимому, называли "непорочностью" (Премудрости, кн. III, 24); апостол Павел же (посл. II к коринфянам, XI, 3) называет ее именно "простотой" и противополагает искушенности, коварному лукавству. Занятие первых людей составляло богопочитание, символом чего служило древо жизни8, по объяснению древних евреев (кн. притчей Соломона, III, 18) и в согласии с Апокалипсисом (XXII, 2). Они жили беззаботно тем, что сама собой производила невозделанная земля9. 2. Однако люди не остались жить в этой простоте и невинности, но обратились к различным искусствам, символом коих было древо познания добра и зла10, то есть тех вещей, которыми можно пользоваться и злоупотреблять. Это Филон в слове "О сотворении мира" называет "благоразумием". О том же Соломон говорит (Экклезиаст, VII, 30): "Бог сотворил человека правым, простым, но люди сами возомнили слишком много о себе". "Люди пустились на хитрость", - как заявляет в упомянутом месте Филон. Дион Прусийский говорит в шестой речи: "У людей, следовавших за первыми людьми, хитрость и разнообразная изобретательность11 приносили им немного пользы. Они пользовались своим умом не столько для внедрения мужества и справедливости, сколько для удовлетворения своих страстей". Древнейшие промыслы - земледелие и скотоводство - появились у первых братьев не без некоторого распределения имущества. Из различия способностей проистекли соревнование и даже убийство, и, наконец, когда добрые осквернились сообществом злых, водворился быт гигантов12, то есть насильников, или тех, кого греки называли "самоуправными". По очищении мира потопом предшествующая зверская дикость сменилась разгулом страстей13 - опьянением вином и появлением отсюда недозволенных любовных уз14. 3. В особенности же согласие было нарушено заносчивым пороком - честолюбием, символом чего явилась Вавилонская башня, затем последовал общий передел земли (кн. Бытия, X, XI). Но и после этого все-таки между соседями сохранилась общность не окота, но пастбищ, потому что при малочисленном населении столь велик был простор земли, что при отсутствии какого-либо ограничения ее было достаточно для удовлетворения многих. У Виргилия сказано ("Георгики", кн. I): Не водилось ни метить поля, ни делить пограничной межою Наконец, с возрастанием числа как людей, так и скота стали делить землю не между родами, но между семействами (кн. Бытия, XIII). Колодцы же, вещь весьма необходимую в местности безводной и недостаточную для многих, каждый старался присвоить путем завладения (кн. Бытия. XXI)15. Вот чему мы научаемся из священной истории и что в достаточной мере согласуется с тем, что сказано у философов и поэтов о первоначальной общности имуществ и о последующем распределении вещей, чьи свидетельства приведены нами в другом месте ("Свободное море", гл. XV). 4. Из этих источников мы узнали причину, по которой произошел переход от первобытной общности имущества к распределению сначала движимых, а затем и недвижимых вещей. Очевидно, люди, наскучив довольствоваться дикими растениями, служившими им пищей, пещерами в качестве жилищ, ходить нагими или одеваться в древесную кору или звериные шкуры16, избрали себе более изысканный образ жизни; и потому явилась необходимость в ремесле, применяемом отдельными лицами к отдельным вещам. Общности же имущества сначала воспрепятствовало расстояние между местностями, куда разошлись люди, затем - недостаток справедливости и взаимной приязни, вследствие чего ни в труде, ни в потреблении плодов не сохранилось должного равенства. 5. Вместе с тем мы узнаем, каким образом вещи перешли в частную собственность, а именно - не одним только актом личной воли, ибо тогда ведь одни не могли бы знать, что угодно другим считать своим имуществом, чтобы воздерживаться от посягательства на него и чтобы многие не претендовали на одну и ту же вещь; но некиим соглашением, или выраженным явно, как путем раздела, или молчаливо предполагаемым, как путем завладения17. Как только общность имущества опостылела, но не был произведен еще раздел, надо полагать18, что все согласились в том, чтобы каждый получил в собственность то, чем успел завладеть19. Цицерон говорит ("Об обязанностях", III): "Каждому дозволено предпочесть, чтобы средства существования достались ему, а не другому, поскольку это не противно природе". К этому необходимо добавить следующее место из Квинтилиана ("Речи", XIII): "Если условие таково, что все, что поступило в пользование человека, стало собственностью владельца, то, стало быть, похищение принадлежащего по праву составляет преступление". А когда древние назвали Цереру "законодательницей" и посвященные ей торжества - тесмифориями (Макробий, "Сатурналии", III, гл. XII), они обозначали этим то, что путем раздела полей возник новый правопорядок20. О том, что некоторые вещи не могут стать собственностью, как-то: море, взятое в цело" или a главных своих частях; и почему именно III. 1. Установив эти положения, мы утверждаем, что море, взятое как в целом, так и по частям, не может составить предмета права частной собственности. Такое право имеет отношение к частным лицам, но не к народам, это мы доказываем сначала соображениями нравственности. Здесь отсутствует основание, по которому прекратилась бы общность имущества, ибо море столь обширно, что может быть достаточно для любого пользования всех народов - для черпания воды, для рыболовства, для мореплавания. То же следует сказать о воздухе, поскольку возможно пользование им без использования земли, которое, например, имеет место в случае охоты на птиц21; оттого-то охота на птиц и простое преследование подчиняются закону того. кто господствует над землей. 2. Не иначе следует полагать о песчаных морских отмелях, которые не поддаются обработке и допускают единственно лишь добывание песка из их неисчерпаемых запасов. Существует и естественное основание, воспрещающее за-владение морем, мыслимое так, как мы уже сказали выше. Ведь завладеть возможно только вещью ограниченной22; оттого Фукидид (кн. I) называет пустую землю "неразмежеванной", а Исократ ("Панегирик") землю, занятую афинянами, называет "подлежащей размежеванию". Тела же текучие не допускают сами по себе ограничения, ибо, по словам Аристотеля ("О происхождении животных", кн. II, гл. 2), "жидкость не может быть ограничена собственными пределами". Телами текучими можно завладеть только тогда, когда они наполняют другие вещи. Так были заняты озера и болота, равно как и реки, заключенные в своих берегах. Море же сушей не окружено; оно по пространству равно суше или даже обширнее ее23, отчего древние говорили, что суша, наоборот, окружена морем: "Океан опоясал землю, как оковами". Эти слова Аполлония приведены у Филосграта (кн. VII, гл. XII). Сульпиций Аполлинарий у Авла Геллия говорит: "О чем можно сказать, что оно находится за пределами океана, если океан со всех сторон опоясывает и обходит все земли?" (кн. II, гл. 13). И далее: "Так как, напротив, он омывает все земли кругом и отовсюду, то ничего нет позади него; но поскольку все земли опоясаны кольцом его волн, то все, что заключено между его берегами, находится посреди Него". Марк Ациллий, консул, в речи к воинам, приведенной у Лидия, (поминает об "океане, который ограничивает земной круг своими объятиями". В "Свасории" Сенеки океан называя оковами всего земного пространства и охраной земель; у Лукана - "волной, сжимающей мир". И невозможно вообразить раздела его, ибо, когда впервые происходил раздел земель, в большей своей части море было еще неизвестно; и оттого нельзя изобрести никакого способа его раздела, о котором могло бы состояться соглашение столь разобщенных народов. 3. Следовательно, то, что находилось в общем владении и не поступило в первоначальный раздел, становится частной собственностью уже не в порядке раздела, но захвата и подлежит разделу не иначе, как по приобретении в частную собственность. Незанятая поверхность земли поступает в собственность отдельных лиц, захватывающих ее, если она в целом не занята народом IV. Обратимся к тому, что может быть частной собственностью, но пока еще не стало ею. Таковы многие до сих пор невозделанные места24, острова в море, дикие звери, рыба, птица25. Два обстоятельства следует отметить в этой связи. Существует двоякий способ захвата незанятых вещей: один - занятие целой территорий, другой - занятие отдельных площадей. Первый способ обычно свойственен народам или тому, кто повелевает народом; другой - отдельным лицам, по большей части, однако же, в порядке распределения, а не путем свободного занятия. Если же территория, занятая целиком, не распределена между отдельными хозяевами, то не следует думать, что она оттого является свободной, так как ведь она остается в собственности первого занявшего ее, то есть народа или его государя. Таковы, обычно, реки, озера, болота, леса, крутые горы. Дикие звери, рыба, птица поступают в собственность охотника, если этому не препятствует закон V. О диких зверях, рыбе и птице следует заметить следующее: тот, кому принадлежит власть над землей и водой, может также законом воспретить кому-либо ловить диких зверей, рыбу и птиц и приобретать их таким способом, причем подобный закон распространяется также на иностранцев (Коваррувиас, С. peccatum. par. II, 8). Основанием здесь служит нравственная необходимость сообразоваться с установлениями данного народа в целях управления им для всех тех, кто хотел бы временно входит в его состав, находясь на его территории. Этому не противоречит то, о чем мы часто читаем в римском праве, а именно - что по праву естественному или по праву народов охота на таких животных свободна. Это верно лишь постольку, поскольку подобной охоте не препятствует ни один внутригосударственный закон: так, например, римский закон оставлял многие вещи в первобытном состоянии, о чем другие народы постановили иначе (Толк. уч. на L. cunctos populos. С. de summ. Trin.; Иннокентий и Панормитан, толк. на С. а nobls. I. de sent, excomm.: Коваррувиас, там же). Когда же внутригосударственный закон постановил иначе, то соблюдение его предписывает самое естественное право. И хотя внутригосударственный закон не может ни предписать чего-либо, что воспрещается естественным правом, ни воспрещать того, что последнее предписывает, тем не менее этот закон может все же ограничивать естественную свободу и воспрещать то, что не воспрещено по природе, и даже предотвращать своей силой естественное приобретение собственности. О том, что на вещи, приобретенные в собственность, прочим людям принадлежит право пользования в случае нужды; и откуда это право проистекает VI. 1. Обратимся теперь к праву общего пользования, Недоставленному людям на те вещи, которые уже стали чьей-либо собственностью. Это кому-нибудь может, пожалуй, показаться странным, так как частная собственность, повидимому, ведь поглотила всякое право, возникавшее из состояния общности имущества. Однако дело обстоит не так. Необходимо здесь иметь в виду, каково было намерение у тех, кто впервые I ввел частную собственность: оно, как можно думать, состояло в том, чтобы как можно менее отступить от естественной справедливости. Ибо если даже писаные законы должно толковать в этом смысле, насколько это возможно, то тем более - нравы которые не связаны оковами письмен. 2. Отсюда следует, во-первых, что в состоянии крайней необходимости возрождается первоначальное право пользования вещами, как если бы они оставались в общем владении; потому во всех человеческих законах, а оттого и в законе о собственности, существует изъятие для такой крайней необходимости. 3. Отсюда же вытекает и то правило, что если во время плавания на корабле окажется недостаток в средствах питания, то каждый должен предоставить в общее пользование все, что он имеет (L. 2, Cum in eadem. D. ad 1. Rhodlam.); равно как в случае возникновения пожара я могу для защиты своего достояния разобрать здание соседа (L. Quo naufragium. j. Quod ait. D. deincend.) или могу разорвать веревки и сети, в которых запуталась моя ладья, если невозможно выпутаться иначе26 (L. Quemadmodum. tern, D. ad 1. Aquillam). Все это не введено внутригосударственным законом, но лишь развито им. 4. Ведь среди богословов принято мнение, что если кто-либо в состоянии крайней необходимости возьмет что-либо чужое, нужное для поддержания его существования, то он не совершает этим похищения (Фома Аквинский, II, II, 66, 7; Коваррувиас, с. peccatum, р. 2, 1). Основанием же такого положения, как полагают некоторые, является не то обстоятельство, что хозяин вещи обязан отдать ее нуждающемуся согласно правилу благотворительности (Сото, кн. V, вопр. 3, ст. 4), но то, что все вещи распределены между своими хозяевами, по-видимому, с благодетельным сохранением возможности применения первобытного права. Ибо если бы спросить лиц, участвовавших в первоначальном распределении, что они думали по этому поводу, то они ответили бы то, что утверждаем мы. "Необходимость, великое убежище человеческой слабости, - говорит Сенека-отец, - разрушает всякий закон" (то есть закон человеческий или составленный наподобие человеческого)27. Цицерон в "Филиппике" XI говорит "Кассий отправился бы в Сирию, чуждую провинцию, если бы люди пользовались писаными законами; но так как писаные законы были подавлены, она стала его провинцией по закону природы". У Курция есть такое место: "Среди общего бедствия каждый предоставлен своей участи". О приобретении этого права, если иначе нельзя избегнуть крайней нужды VII. Однако необходимо принять меры предосторожности, дабы такая свобода не утратила границ. Во-первых, нужно приложить всяческие старания избегнуть иным способом состояния крайней необходимости, например, обратиться к должностным лицам или даже попытаться мольбами добиться у хозяина разрешения воспользоваться необходимой вещью (Лессий, кн. II, гл. 12, спорн. вопр. 12, 70). Платон разрешает черпать воду из колодца соседа только тогда, когда кто-нибудь на своем участке докопается до каменистого хряща в поисках воды; Солон - если кто-нибудь прокопает землю на своем участке на глубину сорока локтей; относительно этого правила Плутарх замечает: "Полагается приходить на помощь находящемуся в нужде, не поощряя лености". Ксенофонт в "Анабасисе" (V) приводит ответ синопцам: "Там, где мы не имеем права покупать, как на варварской, так и на греческой почве, если мы возьмем что-нибудь необходимое, то не из дерзости, но по необходимости". Если сам владелец не испытывает равной нужды VIII. Во-вторых, это не разрешается, если сам владелец находится в такой же крайности. Ибо при прочих равных условиях положение владельца имеет преимущество. "Не глупо поступает тот, - говорит Лактанций (кн. V, гл. 16), - кто ради собственного спасения не сбросит погибающего с доски при кораблекрушении или раненого с лошади, ибо он воздерживается от причинения вреда, составляющего греховное деяние, а избегнуть греха есть деяние мудрости". Цицерон говорит ("Об обязанностях", кн. III): "Разве разумный человек, будучи истощен голодом, отнимет пищу у другого, хотя бы ни на что не годного человека? Поистине ничуть. Ибо ведь мне моя жизнь нужна не больше, чем такое состояние души, чтобы никому не причинять насилия ради своего удобства". У Курция читаем: "Лучше - участь того, кто не уступает своего, нежели того, кто добивается чужого". Что влечет за собой обязанность возмещения вещи, если такое возмещение возможно IX. В-третьих, если возможно, следует возвращать обратно взятое. Некоторые думают иначе по атому предмету на том основании, что если кто воспользуется своим правом, тот не обязан ничего возмещать. Но правильнее полагать, что право это не беспредельно, но ограничено и влечет обязанность возмещения ущерба по миновании крайней необходимости. Ибо такое право достаточно для соблюдения естественной справедливости против суровости хозяина (Адриан, "Разнообразные вопросы", кн. I, ст. 2, разд. 3; Коваррувиас, указ. место). Пример применения этого права на войне X. Отсюда можно заключить, каким образом тому, кто ведет справедливую войну, можно занять позицию, расположенную на замиренной нейтральной территории. Это, конечно, имеет место, если налицо не мнимая, но несомненная опасность того, что неприятель нападет на соответствующую местность и причинит непоправимый ущерб, при этом, далее, ничего не должно предприниматься кроме того, что необходимо для обеспечения, то есть для одной только защиты местности, с сохранением за подлинным хозяином юрисдикции и пользования плодами; и, наконец, это должно делаться с намерением снять охрану, как только отпадет необходимость в ней. "Энна была удержана действием либо злонамеренным, либо вызванным необходимостью", - говорит Ливии (кн. XXIV), ибо такая злонамеренность лишь едва или же совсем незначительно отлична от необходимости. Греки, находившиеся вместе с Ксенофонтом, испытывая крайнюю необходимость в кораблях, по совету самого Ксенофонта, захватили проходившие мимо корабли, но сохранив хозяевам в неприкосновенности их товары, обеспечив экипажу пропитание и уплатив ему жалование ("Анабасис", кн. V). Итак, первое сохранившееся от древней общины после Установления собственности право есть, следовательно, уже упомянутое нами право крайней необходимости. На вещи, приобретенные за собственность, людям принадлежит право пользования, поскольку этим не причиняется ущерб другим XI. Другое право есть право безвредного пользования. "Почему бы в самом деле, - говорит Цицерон ("Об обязанностях", I), - если только это не сопряжено с ущербом для себя самого, не доставить другому того, что для него полезно, для дающего же необременительно?" Оттого Сенека ("О благодеяниях", IV) не находит возможным назвать благодеянием дозволение зажечь огонь от чужого очага. У Плутарха же мы читаем в "Пиршестве" (VII): "Ибо ведь нам не следует ни уничтожать средства пропитания, когда мы их имеем в избытке, ни преграждать или скрывать источник после того, как оттуда мы напились вволю, ни снимать послужившие нам знаки морского или сухого пути". Отсюда - право на проточные воды XII. Так река как таковая составляет собственность народа, в чьих границах она протекает или того, под чьей властью находится народ; им разрешается соорудить мол в реке; то, что возникает в реке, принадлежит им. Но та же река как проточная вода остается в общем пользовании, так что оттуда всякому можно пить и черпать воду (L. Quadam. D. de rer. divis.). Кто воспретит зажечь свет от зажженного света, Или в полный сосуд воды морские сберет? - сказал Овидий, у которого Латона обращается к ликийцам с такими словами: Что преграждаете воды? Они никому невозбранны. Там он также волны называет государственными угодьями, то есть общими для всех людей: слово "государственные" здесь приведено в несобственном смысле, в том смысле вещи, составляющие общую собственность, считаются предметами права народов. В том же смысле Виргилий назвал воду доступной для всех. Право передвижения по земле и рекам, каковое изъясняется XIII. 1. Точно так же, если земли, реки или какая-нибудь часть моря поступят в собственность какого-либо народа, они должны быть доступны для тех, кто имеет надобность пройти по ним с благими намерениями; так, например, для тех, кто, будучи изгнан из своих пределов, ищет свободных земель, или же для тех, кто стремится завязать торговые сношения с отдаленным народом, или даже для тех, кто домогается своего путем справедливой войны. Основание здесь то же, что и приведенное выше, а именно - то, что собственность могла быть введена лишь при условии такого пользования ею, которое приносит пользу одним не во вред другим (Бальд. "Заключения", III, 293)28. Оттого-то о виновниках возникновения частной собственности следует думать, что они имели в виду подобную оговорку. 2. Мы имеем замечательный пример в истории Моисея (кн. Чисел, XX и XXI). Когда он должен был проходить по чужим пределам, он предписал сначала идумеям, а затем амореям закон, согласно которому он обещал идти царственным путем, не отклоняясь в частные владения; если же он нуждался в чем-нибудь из их имущества, то он обещал заплатить им справедливую цену. Так как эти условия были отвергнуты, то он от своего имени объявил справедливую войну амореям29. "Было отказано в безопасном способе прохода, - сказано у Августина - что, очевидно, должно быть наиболее справедливым правом для человеческого общества" (Толк. на кн. Чисел IV гл. 20). " 3. Греки, сопровождавшие Клеарха, говорили: "Мы пойдем домой, если никто не воспрепятствует нам, если же кто-нибудь причинит насилие, то мы попытаемся отразить его с помощью божией". А когда Агесилай30 на возвратном пути из Азии пришел в Троаду, он обратился с вопросом, угодно ли пропустить его как друга или же как врага. А Лисандр31 спросил бэотийцев, угодно ли им пропустить его с поднятыми или же с опущенными копьями. У Тацита в "Истории" (кн. IV) батавы заявляют боннцам, что "если никто не будет препятствовать, то путь их будет безобиден, если же встретится оружие, то они проложат себе дорогу железом". Некогда Кимон, намереваясь оказать поддержку лакедемонянам, проводил войска по полям коринфян, на упрек коринфян, что он сначала не обратился за разрешением к государству, ибо если кто стучит в чужие двери то входит не иначе, как с разрешения хозяина, он ответил: "А вот вы не стучались в двери клеонейцев и мегарян, но ворвались к ним, полагая, что все должно быть доступно для превосходящих силой" (Плутарх, жизнеописание Кимона). Правильно же посредствующее мнение сначала следует просить разрешения на проход32, если же откажут, то можно отомстить. Так, когда Агесилай на обратном пути из Азии попросил разрешения на проход у македонского царя33 и тот стал совещаться, то Агесилай возразил: "Совещайтесь, тем временем мы пройдем". 4. Неправильно станет кто-либо возражать, что его страшит проход многолюдной толпы. Ведь право мое не уничтожается вследствие чьего-либо страха; тем менее оснований страшиться, когда войска проходят отдельными отрядами и безоружные34. как предлагали германцам обитатели колонии Агриппины (Тацит. "История", кн. IV). Страбон (кн. VIII) отметил такой обычай, соблюдавшийся издревле в области элейцев. Тот, кто разрешит проход, может обеспечить себе удобную защиту, возложив издержки на проходящих, иногда же представляются заложники35, чего требовал у Димитрия Селевк за разрешение на пребывание в пределах подвластной ему территории. Так, даже страх правителя, против которого двинется справедливой войной тот, кто проходит по чужой территории, не имеет силы для отрицания права прохода. Не более заслуживает внимания также указание на возможность прохода в другом месте; если кто-нибудь выдвинет такое мнение, то согласно такому мнению право прохода, очевидно, упраздняется, но достаточно того, что без злого умысла испрашивается разрешение на проход там, где это всего ближе и удобнее. Конечно, если добивающийся разрешения на проход ведет несправедливую войну, если он ведет с собой моих врагов36, то я смогу отказать в разрешении на проход, потому, что каждому принадлежит священное право обратиться против такого и преградить ему путь на своей собственной земле. 5. Далее, пропуск должен быть разрешен не только людям, но и товарам. Ибо никто не вправе препятствовать взаимным торговым отношениям любого народа с любым другим народом. Такая свобода важна для человеческого общества и ни для кого не убыточна ибо если даже у кого-нибудь и ускользнет ожидаемая выгода, на которую он не может претендовать, то этого HP следует считать убытком. Свидетельства в пользу этого мы привели в другом месте, здесь же добавим следующее место из Филона37: "Море в любой своей части беспрепятственно открыто для плавания грузовых торговых кораблей, оно служит посредником для тех торговых сношений, которые возникают между народами из естественного стремления к общению38, так как взаимному обмену способствует избыток у одних, и недостаток у других. Ибо взаимная неприязнь никогда не захватывала ни всего земного круга, ни наибольшей его части". Другое свидетельство, касающееся моря, приводим из Плутарха: "Эта стихия способствовала общению и усовершенствованию нашей жизни, некогда дикой и лишенной торговых сношений, доставляя то, что содействует взаимному обогащению, общественному согласию и дружбе, путем обмена вещей". С ним согласуется следующее место у Либания: "Бог не наделил всеми благами все части света, он распределил свои дары между отдельными странами, чтобы в силу этого люди, нуждаясь друг в друге, стремились поддерживать общение. Таким образом, возникла торговля, дабы все могли сообща пользоваться всеми произведениями природы". Еврипид в "Молящих" в уста Тесея, который к тому, что человеческий разум находит в общем достоянии, причисляет мореплавание, вкладывает такие слова: Земле любой и не преуспевающей Доставить мореходством изобилие. У Флора (кн. III) есть следующее место: "Если вы прекратите торговые сношения, вы разрушите союз человеческого рода". Можно ли взимать сбор с провозимых товаров? XIV. 1. Но спрашивается, может ли тот, кому принадлежит власть над землей, устанавливать таможенный сбор с товаров, провозимых по его земле, рекам и той части моря, которую можно назвать продолжением земли. Разумеется, никакие пошлины не имеют никакого отношения к этим товарам, облагать пошлинами товары несогласно ни с какой справедливостью. Подобно этому подушная подать, налагаемая на граждан для покрытия расходов государства, не может взиматься с проезжих иностранцев. 2. Если же производятся расходы в целях обеспечения безопасности товарам и другим грузам, то для возмещения этих расходов можно установить какой-нибудь сбор, лишь бы не превосходящий по размеру своего основания [произведенных издержек]. От этого зависит справедливость как подати, так и сбора39. Например, царь Соломон взимал сбор с лошадей и тканей, переправляемых через Сирийский перешеек (кн. I Царств. X, 28). О ладане Плиний сообщает (XII, 14): "Его можно вывозить не иначе, как только через землю гебанитов, и сбор уплачивается их царю"40. Так, массилийцы обогатились благодаря каналу, проведенному Марием из Родана в море, "требуя уплаты сбора от тех, кто на кораблях поднимался вверх или спускался вниз"41, как повествует Страбон в книге четвертой. Он же в восьмой книге рассказывает нам, что коринфяне с древнейших времен взимали сбор с товаров, перевозимых во избежание объезда мыса Малеи по земле от моря до моря. Таким же образом римляне взимали пошлину за переход через Рейн. "Также уплачивался сбор за переход по мостам", - замечает Сенека. Книги юристов полны сведений о сборах за переход через реки (Тацит, "История", кн. IV; Шопин, "О доменах", кн. I, разд. 9; Перегрин, "О праве казны", кн. I, гл. I, 22; Ангел, "Заключения", 199; Цабарелла, "Заключения", 38; Фирман, "О подати"). 3. Но справедливый способ взимания сборов сплошь и рядом не соблюдается, в связи с чем Страбон (кн. XVI) обвиняет старшин арабских племен, добавляя: "Затруднительно ведь среди могучих и диких племен установить способ взимания, не обременительный для торговца". Право временного пребывания XV. 1. Проезжающим и проходящим должно быть также разрешено останавливаться на некоторое время для поправки здоровья или по какой-нибудь иной уважительной причине; ибо и это относится к числу безопасных удобств (Витториа, "Об Индии". сообщ. 2, 1). Так, у Виргилия, когда троянцам было воспрещено остаться на африканской земле, Илионей решается призвать богов в судьи42; известна также у греков жалоба мегарян на афинян, которые отогнали первых от своих гаваней, "вопреки общему праву", как говорит Плутарх в жизнеописании Перикла. Лакедемонянам никакая иная причина войны не казалась более справедливой (Фукидид, кн. I). 2. Согласно с этим разрешается ставить временный шалаш, например, на берегу моря, хотя мы должны признать, что берег занят народом. Ибо, по словам Помпония, преторский эдикт, который должен применяться тогда, когда необходимо разрешение на постройку чего-нибудь на общественной набережной или в море, распространяется только на постоянные здания, о чем гласят также следующие стихи поэта: Рыбам чувствительно моря стеснение, В водах взведенными молами. Право лиц, изгнанных из места своего постоянного жительства, проживать под властью любогo государства XVI. Но и в длительном водворении изгнанным из места их постоянного пребывания и ищущим убежища иностранцам не должно быть отказано, раз они готовы подчиниться установленной власти и всем прочим условиям, необходимым для предотвращения возмущений. Это справедливое правило верно соблюдает божественный поэт, когда он выводит Энея, который устанавливает следующие условия: Тесть мой Латин пусть хранит начальство над войском И верховную власть. И у Дионисия Галикарнасского (кн. I) сам Латин объявляет справедливым домогательство Энея, поскольку тот прибыл в его страну, вынужденный к этому своею бесприютностью. Со слов Эратосфена, Страбон (кн. XVII) сообщает, что варварам свойственно изгонять пришельцев; никак нельзя в этом отношении оправдать спартанцев. Согласно суждению Амвросия ("Об обязанностях", кн. III, гл. 7) никак невозможно оправдать тех, кто преграждает пришельцам доступ в город. Так, эоляне давали приют пришельцам из Колофона, ралосцы - Фарбанту и его союзникам, карийцы - милосцам, лакедемоняне - минейцам, обитатели Кум - прочим пришельцам (Павсаний, кн. VII; Орозий, "н. VII; Диодор Сицилийский, кн. V). А Геродот верно сообщает о тех же минейцах (кн. кн. I и IV), которые, получив приют, потребовали участия во власти: "Они были дерзки и совершили то, чего не полагалось делать"; по словам Валерия Максима (кн. IV, гл. 6), они благодеяние обратили в оскорбление. Право занятия пустопорожних мест, и кал это следует понимать XVII. Если же посреди территории, занятой народом, имеется пустынная и бесплодная почва, то ее следует уступить пришельцам по их просьбе. Они даже могут ею просто овладеть, потому что нельзя считать занятым то место, которое не обрабатывается; это не касается власти над ним, которая остается неприкосновенной у прежнего народа. Троянцам были уступлены коренными обитателями Лациума семьсот югеров твердой и самой дикой почвы, как сообщает Сервий43 ("На "Энеиду", I). У Диона Прусийского в речи седьмой читаем: "Ничем не погрешают те, кто обрабатывает невозделанную часть земли". Некогда ансибарийцы объявляли (Тацит, "Летопись", кн. XIII): "Подобно тому как небеса принадлежат богам, так земля - роду смертных пустопорожние же составляют общее достояние. Почитатели солнца, а тем более звезд, как бы вопрошали их угодно ли им созерцать пустую почву; те предпочли скорее возмутить море против похитителей земель". Однако ансибарийцы неудачно применили общие положения к конкретному делу, ибо те земли были не вполне пустые, но служили пастбищем для домашнего скота и для рабочего скота воинов. Это и послужило римлянам уважительной причиной для отказа. Не менее правильно некогда римляне вопрошали сенонских галлов (Ливий, кн. V) о том, "какое право было у них требовать землю у владельцев или угрожать оружием". Право на совершение действий, необходимых для приобретении средств существования XVIII. За правом общего пользования на вещи следует такое же общее право на действия. Это или признается непосредственно, или вытекает из общего предположения. Непосредственно подобное право признается в отношении таких действий, которыми можно доставить вещи, без коих невозможна благоустроенная жизнь. Однако такого рода необходимость нельзя приравнять к необходимости воспользоваться чужой вещью, потому что здесь дело идет не о чем-нибудь противном воле хозяина, но исключительно о способе приобретения с согласия последнего, лишь бы только этому не препятствовал закон или тайный сговор. Такое препятствование противно природе общества в указанных делах. Это то, что Амвросий ("О6 обязанностях", кн. III, гл. 7) называет "мешать сношениям с общей родительницей, препятствовать пользоваться общими плодами, пресекать общежитие"44. Ибо мы говорим не об излишествах и чистой прихоти, но о необходимом для существования, как-то о питании, одежде, лекарствах. Сюда включается право на приобретение предметов первой необходимости XIX. Словом, мы решительно утверждаем, что право на получение всего этого по справедливой цене имеют все люди; исключение составляет случай, когда кому-нибудь требуется то, в чем нуждаются сами хозяева вещей; так, во время голода воспрещается продажа хлеба на вывоз (Коваррувиас, "Различные заключения", кн. III, гл. 14, 3)45. И, однако, даже в состоянии такой нужды не следует изгонять когда-либо допущенных иностранцев, но, как показано в уже приведенном месте у Амвросия ("Об обязанностях", кн. III), следует вместе с ними переносить общее бедствие. Но не на продажу своего имущества XX. На беспрепятственную продажу своих товаров нет равного права, ибо каждому вольно самому решить, что ему угодно приобретать, а что нет. Так, некогда белый не разрешали продажу вин и прочих заморских товаров (Молина, "Спорные вопросы". 105, Эгидий Регий "О сверхъестественных действиях", расе. 31. спорн. вопр. 2, 52, Цезарь, "Галльская война", кн. I). А о набатейских арабах Страбон (кн. XVI) сообщает: "Ввозить некоторые товары дозволено, а иные не дозволено"46. Права проезда для заключения браков, что поясняется XXI. 1. В это право, о котором было сказано, входит, как мы полагаем, также свобода вступать в брак и заключать брачные договоры у соседних народов, что имеет место, например, тогда, когда толпа мужчин, изгнанных из одной страны, прибывает в другую. Ибо проводить век без жены, хотя и не всегда противно человеческой природе, тем не менее это противно природе большинства людей. Ведь безбрачие подходит только лишь исключительным натурам. Поэтому возможность добыть жен не должна быть отнята у мужчин. Ромул у Ливия (кн. I) запрашивает соседей, не тягостно ли мужчинам смешивать свою кровь и пол с мужчинами. Канулей у него же (кн. IV) говорит: "Мы добиваемся браков, что обыкновенно водится между соседями и чужеземцами". "Если же брачные узы несправедливо отвергнуты, то победитель по праву войны добудет их", - указывает Августин ("О граде божием", кн. II, гл. 17). 2. Внутригосударственные законы некоторых народов, не допускающих браки с иностранцами, или опираются на то основание, что в те времена, когда они были изданы, не существовало народов, у которых не было бы достаточного количества женщин, или же дело идет не о любого рода брачных союзах, но лишь о законных браках, то есть о таких, которые влекут за собой некие особые последствия по внутригосударственному праву. Права на действия, дозволенные взаимно между иностранцами XXII. Общее право согласно предположению относится к действиям, которые тот или иной народ предоставляет всем иностранцам наравне со своими гражданами (Витториа, "Об Индии", сооб. 2. 2 и 3). Ибо если при этом один какой-нибудь народ исключается, то ему этим причиняется несправедливость. Так, если иностранцам дозволено где-либо охотиться, ловить рыбу, птиц, собирать жемчуг, наследовать по завещанию, продавать вещи, заключать браки с женщинами даже тогда, когда в них не испытывается недостатка, то одному народу нельзя воспретить этого иначе, как вследствие совершения преступления. Поэтому-то в колене Вениаминовом прочие евреи приобрели возможность вступать в брак (кн. Судей, XX). Это следует понимать в смысле дозволения как бы по праву естественному, а не в виде благодеяния ХХШ. Сказанное же нами о дозволениях следует понимать в смысле дозволений как бы в силу естественной свободы, которая не отменяет какого-либо закона, но не в смысле разрешения по снисхождению, то есть в результате смягчения строгости закона. Отказ в снисхождении не есть правонарушение. Таким-то образом мы полагаем возможным согласовать то, что говорил Франсиско Витториа, и то, что после него, как бы вопреки ему, полагал Молина ("Спорные вопросы", 105). Дозволен ли договор с народом о продаже им произведений своей земли исключительно тем, с кем он заключил такой договор, а не другим? XXIV. Я помню, что возник вопрос о том, дозволено ли какому-нибудь народу договариваться с другим народом о продаже ему одному плодов определенного сорта, не водящихся в иных местах. Я полагаю, что это дозволено, если только народ, который приобретает соответствующие плоды, готов продавать их другим по справедливой цене. Прочим народам неважно, у кого они покупают то, что составляет предмет естественных потребностей. Перебивать же выгоды друг у друга не воспрещено, в особенности же если к этому присоединяется такое основание, что народ, вступивший в сделку, примет другой народ под свое покровительство и будет нести вследствие этого расходы. Подобного рода покупка, совершенная в указанных целях, не противна праву природы, хотя иногда и воспрещается внутригосударственными законами по соображениям общественной пользы. ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ II 1 След этого сохранился в сатурналиях. 2 Сенека. "О благодеяниях" (кн. VII, гл. XII): "Места римских всадников в театре являются общими для всех их; однако, место среди них, занятое мной, принадлежит мне". 3 Гораций: Лучше жить, как скифы живут в степях, Чьи повозки влекут их подвижные дома; Также геты суровые - В неразмежеванных их полях Вольно растут плоды и хлеб. Свыше года пахать им недосуг поля. Утомленных работами Ждет замена другими с долями равными. 4 А от них произошли пифагорейцы. Смотри Порфирия. Диогена Лаэртского, Геллия (I, 9). 5 Адам - прообраз человеческого рода. Смотри Оригена, "Против Цельса". Сюда же не в меньшей мере относится сказанное у Тертуллиана в книге "О душе": "Ведь следует верить, что разумное естественно, ибо оно как бы прирождено душе искони разумным создателем. Может ли что-нибудь быть неразумным, что бог к тому уже установил своим велением, а тем более то, что он произвел собственным дыханием? Неразумное же следует понимать как нечто возникшее из внушения змия. как самое допущение нарушения. откуда произросло и привилось к душе наподобие самой природы. потому что появляется тотчас же в самой первобытной природе". 6 Сенека о том же в послании ХС пишет: "Они были невинны вследствие неведения вещей". Затем, распространившись о справедливости, благоразумии, умеренности и мужестве, он добавляет: "Всеми этими добродетелями обладала каждая семья. Жизнь была сурова". Иосиф Флавий; "Они обладали душой, не возмущаемой никакими заботами". 7 Так и Павел (посл. к ефесеям. VI, 24); он же говорит о "неиспорченности" (посл. II к Титу, V, 17). 8 "Высшая святость" - по словам раввинов: "божественная премудрость" - у Арефы в толковании на Апокалипсис. О рае смотри Экклезиаст (XL. 17); и о четырех райских реках - ту же книгу (XXIV, 35 и сл). 9 Смотри об этом превосходное место в книге П Варрона "О сельском хозяйстве", заимствованное у Дикеарха. и сравни с тем, что из того же Дикеарха приводит Порфирий ("О воздержании от мяса животных". IV). 10 Иосиф Флавий: "То было древо искусства и разумения". Телемак у Гомера: Ведаю все я - Где добро, где зло; и уже не мал я, как прежде. Согласно Зенону Киттийскому, мудрость есть знание добра и зла, а также того. что посреди того и другого. То же имеется у Диогена Лаэртского. Плутарх, "Об общих понятиях": "Что повредит, если при отсутствии зла не будет ни следа благоразумия, но если зато мы обретем иную добродетель, которая будет познанием не добра к зла, но одного только добра?". 11 Это подробно изъясняет Сенека в послании ХС, которое следует прочесть; смотри также Дикеарха у цитированных уже авторов. 12 Сенека, "О природе" (III, в конце): "По исчезновении также хищных зверей, нрав которых усвоили люди". 13 Сенека в указанном месте: "Их невинность тоже не долго длилась - лишь пока они были юными". 14 Сенека, там же: "Высшее вознаграждение опьянения - блудная похоть и греховное удовольствие". 15 О колодцах в оазисах, которые были общей собственностью многих, смотри Олимпиодора у Фотия. 16 Подобный образ жизни у скритофинов нам в точности описал Прокопий в "Готском походе" (II). Добавь Плиния (XII, I) и Витрувия (II, I). 17 Смотри, что об этом предмете приводит нам из Гемары и Алкорана слава Британии Сельдей в своем сочинении о господстве на море. 18 Цицерон: "Потому что каждому причитается свое из того, что по природе было общим; что каждому досталось, тем пусть каждый и владеет". То же самое поясняет Хризипп сравнением со стадионом. где надлежит победить соперника в беге, не сталкивая с поприща. Схолиаст к поэтическому искусству Горация говорит: "Подобно тому как бесхозяйные дом или поле составляют общее достояние; будучи же заняты, они находятся в частной собственности" Варрон (Age modo): "Земля в целях ее обработки некогда предоставлена в частное владение, как Этрурия - тускам, Самниум- сабеллам". 19 Солон: Я богатства хотел бы иметь, но неправых стяжаний Я не хочу. Цицерон в трактате "Об обязанностях": "Умножение имущества, не приносящее никому ущерба, не заслуживает порицания, правонарушения же всегда следует избегать". 20 "После того, как из распределения полей возникли права", - так Сервий пишет в комментарии на следующее место в четвертой книге "Энеиды": "Законодательнице Церере". 21 И права жительства. "Измерение неба столь же возможно, как и земли", - говорит Помпоний (L. sl opus. D. quod vi aut clam). Добавь предшествующий закон (D. pro Socio). 22 Поэтому бесхозяйные земли Гораций называет "не размежеванными". 23 Так мыслит об океане Ярх у Филострата (III, XI). 24 Смотри Бембо, "История" (VI). 25 Как, например, Эхинады, которые по праву первенства занял Алкмеон (Фукидид. II, в конце). 26 Так поступают не иначе, как в силу важных и достаточных оснований, по словам Ульпиана (L. Si alius. D. quod vi aut clam), который далее приводит пример сноса домов в целях предупреждения пожара. 27 "Принуждая защищает" (Сенека, "Спорные вопросы", IV, XXVII). То же самое Сенека поясняет примерами в извлечениях из "Спорных вопросов" (IV): "Необходимость заставляет разгружать корабли - выбрасывать за борт грузы; необходимость заставляет прекращать пожары с помощью разрушения зданий; необходимость есть закон момента". Теодор Присциан, древний врач. заявляет: "Часто роженицам, находящимся в смертельной опасности, удается избавиться от верной гибели пожертвованием новорожденного; подобно тому, как деревьям производится благодетельное обрубание юных ветвей; а застигнутые сильной бурей корабли могут избавиться от гибели единственно только посредством выбрасывания за борт обременительных для них тяжелых грузов". Первая часть этого отрывка относится к "изгнанию плода" особым инструментом, описание которого имеется у Галена, а дальнейшая часть этого отрывка может быть восстановлена по сочинению Тертуллиана "О душе". 28 Сервий, "На "Энеиду" (VII): "К берегу мирно причалить мы разрешения просим",-это притязание никому не может повредить". 29 "Сынами Израиля велись справедливые войны против амореев" - говорит в указанном здесь месте Августин. Так, по словам Аполлодора, Геркулес убил Аминтора, царя Орхомена. за воспрещение прохода по землям последнего. Греки напали войной на Телефа за то, что он не позволил им пройти по своим пределам; на это указывает схолиаст к стихотворению Горация "К Канидии". Добавь "Закон лонгобардов" (кн. II, разд. LIV. гл. 2). 30 Смотри о том же у Плутарха в жизнеописании Агесилая. 31 Смотри у него же в жизнеописании Лисандра. 32 Аристофан в комедии "Птицы": А так как нам путь в Дельфы предстоит, То испросить у беотийцев следует нам разрешенье на проход. К этому месту схолиаст: "Разрешение на проход испрашивается лишь тогда, когда проходят войска". Венецианцы открывали проход немцам и французам, оспаривавшим друг у друга город Марано (Парута. XI). Когда немцы жаловались на то, что венецианцы укрыли проход их неприятелям, то те возразили, что этому можно выло воспрепятствовать не иначе, как силой оружия; прибегать же к последнему у них в обычае не иначе, как против явных врагов (там же). Так же оправдывается и папа (кн. XII того же соч.). 33 Об этом опять-таки следует справиться у Плутарха в жизнеописании Агесилая. 34 Пример в "Извлечениях о посольствах" (XII): у Бембо в "Истории Италии" (VII). Смотри также замечательные соглашения о предоставлении права прохода между Фридрихом Барбароссой и Исаакнем Ангелом у Никиты ("Исаакий Ангел", кн. II, неск. мест). В Германской империи просящий разрешить проход дает обеспечение возмещения на случай причинения ущерба Смотри также у Кранца "О делах саксонских" (кн. X) и у Мендозы в "О бельгийских делах". Цезарь не пожелал разрешить гельветам проход по провинции, считая их людьми необузданными, неспособными воздержаться от насилий и злодеяний ("Галльская война", кн. I). 35 Пример можно найти у Прокопия в "Персидском походе" (II). 36 Это говорили франки, находившиеся в Венеции, Нерсесу, который вел с собой лонгобардов ("Готский поход", IV). Другие примеры отказа в пропуске найдешь у Бембо в "Истории Италии" (кн. VII) и у Паруты в "Истории Венеции" (кн.кн. V и VI). 37 В его "Посольстве к Каю". 38 У Флора (кн. III) имеется следующее место: "Если прерваны торговые сношения, нарушен союз человеческого рода". Сервий, "На Эклоги" (IV); "Мореплавание проистекает из торговых сношений". Он же в комментарии "На "Георгики" (I) сообщает, что "вследствие необходимости изыскивать те или иные предметы люди приобрели опытность и охоту к мореплаванию. Общее благо составляло торговое мореплавание в открытом море". Амвросий в слове о сотворении мира: "Море есть благо, поскольку оно дает приют рекам, служит путем для подвоза продовольствия, чем связываются народы, разделенные расстоянием". Это позаимствовано из "Шестоднева" (IV) Василия. "Море есть мировой рынок, острова - морские станции", - как изящно сказано у Феодорита ("О промысле", II) Добавляю слова Златоуста из послания к Стелехию: "Как же достаточно достойно изъяснить предоставленную нам легкость взаимных торговых сношений? Ибо дальность пути не создавала препятствий для сношений; бог по всем землям распростер кратчайший путь, то есть море, чтобы мы могли взирать на мир как на единое жилище, а на себя - как на обитателей, густо населяющих его сообща; а также чтобы каждый, сообщая другому свои произведения, мог беспрепятственно получать в изобилии имеющееся у другого; и чтобы, владея небольшой частью земли так, как если бы он владел целым миром, каждый с помощью ее пользовался бы всевозможными благами. Словом, теперь каждому возможно, как гостю на общем пире, поданные ему блюда или уступить другому, возлежащему поодаль, или, наоборот, то, что имеется у того, получить взамен, лишь протянув руку". 39 Смотри "Закон лонгобардов" (кн. под титулом XXXI, гл. XXXIII) и послание епископов к королю Людовику среди капитуляриев Карла Лысого (гл. XIV). 40 Сходно у Льва Африканского (близко к началу). 41 Намекая на это, Аристофан в "Птицах" вздумал преградить воздух, чтобы вынудить богов уплачивать сбор с жертвенного дыма. 42 Сервий в комментарии к этому месту: "Занявшему принадлежит владение береговой полосой; и так обнаруживается жестокость владельцев, преграждающих доступ даже к местам общего пользования". Лаомедон был убит Геркулесом за то, что изгнал последнего из гавани Трои, как об этом повествует Сервий. 43 У Катона, Сизенны и прочих древних авторов. 44 Плутарх в жизнеописании Перикла о мегарянах: "Они жаловались на то, что их изгоняют со всех рынков, отгоняют от каждой гавани, которыми владеют афиняне". Сенека в послании LXXXVII. приведя стих из Виргилия: Что производит любая земля и на что притязает, пишет: "По областям расписано все. чтобы смертные находились между собой в необходимых торговых сношениях когда один у другого требует чего-нибудь в обмен", он же, "О природе" (V, 18): "Кто даровал всем людям взаимные торговые сношения и смешал народы, рассеянные в разных местах?". Смотри жалобы англичан на испанцев у Де Ту (кн. LXXI), имеющие отношение к истории 1580 года. 45 Касснодор (I, поел. XXXIV): "Запасом хлеба в зерне должно сначала снабдить ту область, которая его произрастила". 46 Смотри у Кранца "О делах саксонских" (XI). Содержание   www.pseudology.org