Эдогава Рампо

Психологический тест

Как и почему Сэйитиро Фукия решился на такое злодейство – с определенностью сказать не могу. Да, собственно, это и не имеет значения, поскольку речь пойдет о другом. Фукия был стеснен в средствах и подрабатывал, чтобы платить за учебу в университете, – возможно, данное прискорбное обстоятельство и толкнуло его на преступление. Он был весьма одаренным юношей, отличался исключительным усердием и прилежностью, и конечно же, его огорчало то, что столько драгоценного времени, необходимого для занятий, уходит впустую. Но вряд ли его недовольство можно признать веской причиной столь тяжкого преступления. Вероятно, все же были иные, неизвестные нам мотивы. Как бы то ни было, Фукия стал убийцей.

Все началось с того, что Фукия неожиданно для себя сблизился со своим однокашником Сайто. Дружба их зародилась стихийно, без каких-нибудь усилий с чьей-либо стороны, однако с течением времени неосознанные желания, томившие Фукию, начали обретать конкретное содержание.

Этот Сайто снимал комнату в богатом квартале. Хозяйкой дома была старуха лет шестидесяти, вдова правительственного чиновника. Детей она не имела и могла бы жить припеваючи на немалую ренту с оставленных ей покойным супругом доходных домов, но была жадновата и, стремясь приумножить свое состояние, ссужала под проценты некрупные суммы верным людям и в том находила смысл и усладу жизни. Из – за своей непомерной алчности старуха и в свой дом пустила жильца, хотя была и другая причина: страшновато женщине одной по ночам. Помимо вклада, хранимого в банке, она держала. как всякий скряга, изрядную сумму наличными при себе, спрятав деньги в укромном местечке, – во всяком случае, так уверяла молва.

Деньги эти стали неодолимым соблазном для Фукни. "Что проку от них старой карге? – рассуждал он. – Я молод, талантлив, подаю большие надежды. Мне деньги нужнее, и будет вполне справедливо, если они достанутся мне". Он постарался выудить из простоватого Сайто все, что тот знал о старухе, однако в окончательном виде идея его оформилась в тот памятный день, когда Сайто проговорился, что обнаружил тайник.

– Ты только послушай, Фукия, – со смехом сказал тот, – до чего додумалась старая ведьма! Ну где обычно прячут денежки? За ширмой, на чердаке или в каком-нибудь темном углу, верно? А моя – то, моя... Нет, тебе и во сне не приснится! Старуха спрятала их в цветочном горшке, под карликовой сосной! А горшок стоит в нише, в гостиной. Какой вор додумается искать там? Так что деньги – как в сейфе. Здорово, правда?

После этого случая мысли Фукии потекли по новому руслу. Он обдумывал, как вернее и безопаснее заполучить старухины деньги. Задача оказалась трудней, чем он ожидал. Минуло уже полгода.

Главная трудность состояла в том, чтоб обмануть правосудие. Такие помехи, как, например, угрызения совести, были не в счет. Кто обвинил бы Наполеона в убийстве – из – за того, что по его воле погибли тысячи человек? Фукия благоговел перед бывшим капралом и полагал, что цель оправдывает средства: старуха все равно стоит одной ногой в могиле, а молодой талант нуждается в поддержке.

Но вот незадача! Старуха редко выходила из дому. День-деньской она тихо, как мышь, сидела в гостиной, а когда все – таки отлучалась, дом бдительно стерегла служанка, девушка из деревни. Ни разу за это время старуха не допустила оплошности, не оставила дом без присмотра.

Фукия перебрал множество вариантов. Сначала он собирался стянуть вожделенный пакет, услав с каким-нибудь поручением служанку, когда старухи и его друга Сайто не окажется дома; но потом отверг этот план как чистейшей воды безрассудство. Сам факт, что он хоть на короткое время останется в доме один, неизбежно навлечет на него подозрения. В итоге он пришел к чудовищному решению: старуху необходимо убить. Вознаграждение стоило риска.

Конечно, жестоко лишать жизни безвинного человека ради презренных денег. Но для полунищего Фукии любая приличная сумма – целое состояние. Все же не сами деньги явились главным соблазном: Фукия был одержим честолюбивой мечтой совершить хитроумное преступление, разгадать которое было бы невозможно.

Существует расхожее мнение, что убивать опаснее, нежели воровать. Это не так. Конечно, если исходить из того, что преступление непременно будет раскрыто, то убийство сопряжено с наибольшим риском. Если же исходить из обратного, то кража опаснее: она оставляет больше следов. Убийство – вот самый надежный способ спрятать концы в воду: жестоко, зато наверняка. Все великие злодеи убивали хладнокровно и без раздумий. И не попадались: чем дерзостней преступление, тем меньше возможность разоблачения.

Фукия думал несколько месяцев. И наконец придумал... Но не будем забегать вперед. Читатель сам увидит, как развернутся события. Скажу лишь, что Фукия изобрел подробнейший и безопасный с точки зрения криминалистики план – убить, не запачкав рук и не оставив ни единой улики.

Теперь оставалось ждать случая. Он представился неожиданно скоро. В тот день Сайто был на занятиях, а служанка отлучилась куда – то по хозяйству, и Фукия знал, что оба не вернутся домой до вечера. Всю подготовку Фукия довел до конца несколько дней назад. Завершил он ее (об этом я вынужден сказать заранее) весьма хитроумным трюком, с помощью которого выяснил, не переложила ли старая ведьма свои денежки в новый тайник – ведь как – никак прошло много времени!

Фукия, придя к Сайто, заглянул на минутку к старухе, сидевшей по обыкновению в гостиной, – засвидетельствовать почтение, – и, болтая о том о сем, словно бы невзначай обронил: слышал, дескать, толки о тайнике. Произнося слово "тайник", он внимательно следил за старухой. Как и рассчитывал Фукия, та бессознательно поглядывала на стоявший в нише горшок с карликовой сосной. Уже через пару минут Фукия утвердился в мысли, что деньги на месте.

2

И вот настал долгожданный день. Фукия в студенческой форме, накидке и – из предосторожности – в перчатках отправился к дому старухи. После долгих раздумий он решил не устраивать никакого маскарада, поскольку это лишь осложняет дело и чревато опасностью разоблачения. Чем меньше примет, тем труднее искать, рассуждал он.

В дом нужно проникнуть, не привлекая к себе внимания. Скажем, если он встретится с кем-нибудь по дороге, это не страшно, так как можно легко отговориться: дескать, я каждый день здесь гуляю. Но при этом разумнее быть в обычной студенческой форме, а не в каком – то нелепом костюме. По той же причине Фукия выбрал не ночь, когда старуха одна, а день. Он все правильно рассчитал: внимание привлекать ни к чему.

Однако перед старухиным домом у него задрожали поджилки, как у жалкого воришки. Фукия трусливо огляделся. Но улица была пустынна; на противоположной стороне тянулась длинная, высокая бетонная ограда какого – то особняка. Даже днем там редко можно было встретить человека. Старухин дом отделяла от соседних строений живая изгородь. Фукия осторожно, беззвучно отворил тяжелую решетчатую калитку, издававшую обычно громкое металлическое лязганье.

Тихонько – чтобы не услыхали соседи – он окликнул хозяйку. Старуха вышла в прихожую, и Фукия, сказав, что хочет поговорить о Сайто, прошел вслед за нею в гостиную,

– Я сегодня отпустила служанку, – извинилась старуха и поднялась, чтобы подать чай. Фукия только того и ждал. Улучив момент, когда старуха нагнется, раздвигая фусума [раздвижная перегородка в японском доме], он набросился на нее сзади и изо всех сил стиснул ей горло. Старуха даже не дернулась – лишь издала какой – то булькающий звук. Но сведенные в предсмертной агонии старческие пальцы задели стоявшую рядом ширму. Ширма была двустворчатая, очень старая, покрытая позолотой; на ней художник изобразил шестерых великих поэтов древности, в том числе прославленную красавицу Оно – но Комати. Старухин ноготь почти проткнул ее прелестное лицо.

Убедившись в том, что старуха не дышит, Фукия положил труп на бок и встревожено осмотрел поврежденную ширму. Но после долгих размышлений решил, что повода для волнения нет: это ни в коем случае не улика. Фукия направился к нише и, приподняв за ветви сосну, вытащил ее вместе с землей из горшка. Как он и рассчитывал, на дне лежал сверток из вощеной бумаги. Фукия хладнокровно развернул его и, разделив добычу на две равные стопки, положил половину (изрядную сумму в пять тысяч иен!) в бумажник; остальные же деньги опять завернул в бумагу и спрятал на прежнее место – на дно горшка: никто, кроме старухи, не знает, сколько там было денег, а стало быть, ни одна живая душа не догадается, что половина исчезла. Подложив под старуху свернутый дзабутон [плоская подушка для сидения на полу] (чтобы не полилась кровь), он достал из кармана маленький ножик и аккуратно вонзил его прямо в сердце. Нож по рукоятку вошел в мягкую плоть; Фукия тотчас же вынул его, вытер лезвие о дзабутон и спрятал ножик в карман. Фукия сделал это для верности, на всякий случай – чтобы старуха, не дай бог, не ожила. Он побоялся сразу прирезать ее – из спасенья, что может запачкаться кровью.

И бумажник, и нож Фукия приобрел заранее в какой – то палатке во время буддийского праздника. Во время гулянья он, выбрав нарочно самое людное место, бросил пригоршню мелочи – ровно столько, сколько стояло на ценнике, – и поспешно исчез, чтобы в толчее, царившей вокруг прилавка, продавец не успел запомнить его лицо.

Фукия еще раз обошел всю комнату, проверяя, не наследил ли, не оставил ли улик, и, задвинув фусума, прошел в прихожую. Пол в прихожей был цементный, да и на улице – благо вот уже несколько дней стояла сухая погода – земля пересохла и сделалась твердой как камень. Оставалось отворить решетчатую калитку и выйти на улицу. Опасный момент. Любая оплошность – и все пойдет прахом. Он прижался к калитке и напряженно прислушался. Но нет, никого – тишина; только откуда – то издалека доносились едва различимые звуки кото [японский музыкальный инструмент].

Фукия вздохнул, решительно расправил плечи и распахнул калитку. Вокруг не было ни души.

Неподалеку стоял синтоистский храм, окруженный высокой оградой. Удостоверившись, что за ним никто не следит, Фукия просунул сквозь щель в ограде улики – нож и окровавленные перчатки. Потом, по привычке, завернул в маленький скверик и долго сидел на скамейке, рассеянно наблюдая за возней ребятишек, резвившихся на качелях.

По пути домой Фукия зашел в полицейский участок.

– Я подобрал кошелек... Прямо на улице. В нем довольно большая сумма, и я пришел сдать его вам. – Он с невиннейшим видом протянул полицейскому свой бумажник.

Полицейский взял кошелек, проверил его содержимое и задал пару формальных вопросов. Разумеется, все, что сказал ему Фукия, было чистейшей ложью, за исключением одного: имя и адрес он сообщил настоящие. Получив квитанцию с указанной суммой и его именем, Фукия еще раз проверил себя: да, путь окольный, но зато безопасный. Деньги (вернее, оставшаяся половина) на прежнем месте, так что бумажник, конечно же, никто не востребует. И, согласно закону, по истечении года его вернут Фукии. Плод созреет и сам упадет в руки. А тогда Фукия сможет открыто, ничего не боясь, тратить деньги как хочет, у всех на глазах.

Фукия долго думал, прежде чем изобрел этот план. Можно было спрятать сокровище в каком – нибудь тайнике, но не исключено, что кто – то случайно его обнаружит. Еще опасней прятать кошелек у себя, ведь не исключено, что старуха переписала номера банкнотов. Нет, разумней всего – хранить бумажник в полиции.

Фукия усмехнулся. Вор несет добычу в участок... Сам Великий Будда не додумался бы до такого!

Наутро, выспавшись и отдохнув, Фукия, зевая, просматривал утренние газеты. Особенно его интересовал раздел местной хроники. Однако то, что он обнаружил, явилось для него неожиданностью: лично ему не грозило ничего, а вот его друга Сайто постигло несчастье – именно на него пало подозрение в убийстве. Во время обыска при нем была обнаружена крупная сумма денег.

Фукия ощутил смутное беспокойство, Сайто – его ближайший друг, и теперь, конечно же, не миновать свиданья с полицией...

Он торопливо оделся и сам побежал в участок. Но – вот незадача! – оказалось, что это тот самый участок, куда Фукия накануне отнес "находку". Проклятье! Фукия ругал себя последними словами за подобную неосторожность. Ну почему он поленился поехать в другой район?!

Изобразив на лице приличествующую случаю озабоченность, Фукия попросил о свидании с Сайто. Как он и рассчитывал, в этом ему отказали. Тогда он попытался навести справки, и ему удалось прояснить обстоятельства дела.

События, судя по всему, развивались следующим образом: накануне Сайто возвратился домой раньше служанки – видимо, вскоре после убийства. И разумеется, сразу же обнаружил труп. Но прежде чем сообщить в полицию, Сайто успел совершить глупость: решил проверить, на месте ли деньги. Ведь если старуху убил грабитель, то деньги должны были исчезнуть. Однако, к немалому удивлению Сайто, сверток с деньгами лежал в горшке. И тут бес его попутал. В голову Сайто закралась убогая, но не лишенная логики мысль: во – первых, никто не знает про старухин тайник; во – вторых, все подумают, что ее обокрал убийца. Сайто не совладал с искушением. Но что же сделал потом этот болван? Пришел в участок заявить об убийстве с полными карманами денег! Ясно, ему и в голову не приходило, что его обыщут тут же, на месте. Непроходимый дурак!

Фукия призадумался. Интересно, как будет оправдываться Сайто? Да, дело могло принять скверный оборот. Поначалу Сайто, конечно же, станет твердить, что эти деньги его. И впрямь, никто не знает, где и какую сумму прятала старая ведьма, так что доказать обратное трудно. С другой стороны, для нищего студента деньги чересчур велики. В итоге Сайто, наверное, придется сказать правду. Но вот поверят ли ему в полиции? Разумеется, Сайто будет всячески отрицать свою причастность к убийству, и тогда... Тогда выяснится, что и Фукия знал о старухином тайнике и что за два дня до убийства он заходил к покойной. Сайто не преминет сказать и о денежных затруднениях Фукки...

Правда, Фукия предусмотрел и такой вариант. Да и вряд ли Сайто проявит смекалку.

Вернувшись к себе, Фукия принялся за поздний завтрак, чувствуя, как к нему вззвращается бодрое настроение, и даже позволил себе поболтать об обстоятельствах дела с молоденькой служанкой, принесшей ему газету. После завтрака он отправился на занятия. Университет бурлил: все только и говорили что об убийстве и Сайто. Фукия, цинично усмехаясь, принимал живейшее участие в разговорах.

3

Но как вы догадываетесь, любезный читатель, искушенный в тонкостях детективного жанра, на этом история не кончается. Вы совершенно правы. Собственно говоря, все это лишь предыстория, главное впереди.

Дело было поручено знаменитому Касамори – прославленному криминалисту и знатоку человеческих душ. Он слыл большим оригиналом и при расследовании запутанных преступлений, не поддающихся обычной методике, применял свои знания в области психологии, добиваясь блистательных результатов. Он был достаточно молод, но успел обрести славу гения сыска. И когда к нему в руки попало дело об убийстве старухи, все были уверены, что преступник будет незамедлительно найден и уличен. Такого же мнения был и сам Касамори, Он рассчитывал завершить дело на первом же слушании в окружном суде.

Однако время шло, а следствие топталось на месте. Стало ясно, что преступление весьма запутанное и совсем не простое. Полиция настаивала на версии, что убийца – Сайто. И Касамори вынужден был признать логичность этого обвинения после того, как с пристрастием допросил всех, кто имел хоть какое – нибудь отношение к убитой: ее должников, квартиросъемщиков, случайных знакомых, – словом, тех, кто перед убийством мог видеть старуху. Разумеется, среди опрошенных был и Сэйитиро Фукия. Однако у всех оказалось неопровержимое алиби, и так как подозревать было некого, в конечном счете вся тяжесть обвинения в убийстве легла на злосчастного Сайто. На свою беду, Сайто был малодушен и, совершенно подавленный обстановкой допроса, трясся и запинался. отвечал путано и невнятно; противоречил сам же себе, опровергая только что сказанное, и забывал очевидное. Чем больше он волновался и путался, тем больше давал поводов для подозрений. Конечно, не сделай он той глупости – не возьми старухины деньги, – вряд ли разумный, в сущности, человек смог бы дойти до подобного сумасшествия. На него было жалко смотреть. И Касамори никак не мог убедить себя в том, что Сайто – убийца. Кроме того. Сайто не признавался, а без этого дело нельзя было считать завершенным. Так прошел месяц, а следствие все еще не закончилось. Касамори нервничал. И тут из того же полицейского участка поступил запоздалый рапорт: в день убийства неподалеку от дома убитой был обнаружен бумажник с суммой денег в пять тысяч иен; находку доставил в участок близкий друг обвиняемого Сайто – студент Сэйитиро Фукия. По чьей – то халатности документ пролежал без движения много дней.

Отчаявшемуся Касамори показалось, что впереди забрезжил неясный свет. Срочно вызвали Фукию, но, вопреки ожиданиям, и после его допроса дело не продвинулось ни на шаг. На вопрос, почему он не упомянул о находке, Фукия невозмутимо ответствовал, что не предполагал о наличии связи между бумажником и убийством, Простосердечный ответ его казался вполне убедительным. И впрямь, раз старухины деньги изъяли у Сайто, то кому могло прийти в голову, что кошелек, оброненный на улице, тоже принадлежал убитой?

Но Касамори чуял подвох. Близкий друг обвиняемого, знавший о тайнике, в день убийства находит неподалеку от дома, где произошло преступление, бумажник с крупной суммой денег... Нет, это никоим образом не случайность. Касамори мучительно размышлял над этой головоломкой. Ах, если б старуха переписала номера банкнотов! Тогда дело было бы проще простого...

"Хоть бы одну зацепку, одну тоненькую ниточку, за которую можно было бы потянуть", – молился в душе Касамори.

Он работал как одержимый – снова и снова осматривал место преступления, беседовал с родственниками старухи, но все было безрезультатно. Прошло еще полмесяца. Касамори пришел к выводу, что объяснить этот случай может лишь версия о виновности Фукии. Он украл деньги, разделил их на две равные части, половину засунул обратно в тайник, а другую часть положил в кошелек, представив все так, будто нашел деньги на улице. Невероятно... Бумажник, разумеется, тщательнейшим образом осмотрели, но ничего подтверждающего догадку не обнаружили.

Кроме того, Фукия держался уверенно и спокойно, даже не отрицая, что в тот день проходил мимо дома старухи. Неужели убийца решился бы на такое рискованное признание? И потом, где основная улика – орудие преступления? Полицейские обшарили всю округу, но ничего не нашли. Впрочем, тут положение Сайто было аналогичным. Кто же убийца?

За отсутствием веских улик против Фукии подозреваемым оставался все – таки Сайто. Но почти в равной степени подозрителен был и Фукия. В итоге после полутора месяцев следствие пришло к заключению: подозреваемых – двое, конкретных улик – никаких. Исчерпав все средства, судья Касамори решил применить психологический тест, который не раз приносил желаемые результаты.

4

Когда спустя несколько дней после убийства Фукию вызвали на допрос, обнаружилось, что дело придется иметь со знаменитым судьей Касамори. Представив себе последствия, Фукия начал паниковать. При всей своей предусмотрительности он совсем упустил из виду угрозу психологических тестов. Фукия достаточно хорошо был знаком с этим методом, а потому буквально утратил покой и сон, Он стал отлынивать от занятий; сказавшись больным, надолго заперся в своей комнате, лихорадочно размышляя над тем, как выпутаться из этого положения. Мысль его работала еще напряженней, чем перед убийством.

Какого типа психологический тест применит к нему Касамори? Это предугадать невозможно. Но, перебирая в уме все известные ему варианты, Фукия начал обдумывать конкретную самозащиту в каждом конкретном случае.

В основе своей психологический тест есть средство изобличения лжи, так что в принципе, рассуждая логически, ускользнуть из ловушки немыслимо. Насколько он знал, все тесты делятся на две категории. Одни основываются на физиологических реакциях человека, другие – на спонтанных словесных ассоциациях. В первом случае подозреваемому задают вопросы, регистрируя при помощи специальных приборов малейшие изменения в его организме. И выявляется истина, которую невозможно установить при обычном перекрестном допросе. Ведь человек, скрывающий правду, даже если он прекрасно владеет лицом, не в состоянии полностью подавить нервное возбуждение, вызывающее непроизвольные реакции тела. Так вот, различные специальные приборы фиксируют легкую дрожь в руках, регистрируют сбои в ритме дыхания, вычерчивают пульсовые биения, отмечают наполненность кровеносных сосудов, отделение пота...

"Предположим, – рассуждал Фукия, – Касамори бросит в лицо: "Ты – убийца!" Хватит ли у него спокойствия духа, чтобы невозмутимо ответить: "Чем вы это докажете?" Не забьется ли сердце, не перехватит ли дыхание? Как справиться с этим? Почти невозможно... Фукия задал сам себе несколько каверзных вопросов, однако не ощутил при этом никаких изменений в собственном организме. Конечно, без специальных приборов нельзя сказать это с полной определенностью, но, во всяком случае, волнения он не испытывал. Фукию осенила неожиданная догадка: упорная тренировка – вот что поможет ему! Организм можно приучить не реагировать на раздражители. Если без конца задавать себе одни и те же вопросы, реакция нервов ослабнет.

И Фукия сел за толстые словари, изучая строку за строкой, выписывая слова, которые Касамори мог включить в психологический тест. На тренировку ушла неделя.

Следующим этапом был метод словесных ассоциаций. Его Фукия не страшился. Напротив, он давал неограниченные возможности выскользнуть из ловушки. Здесь, конечно, были свои особенности, различные варианты, но чаще всего применялся ассоциативный диагноз – сродни тому, что делает психоаналитик при беседе со своим пациентом. Он без пауз, в быстром темпе перечисляет слова, например: " сёдзи " [раздвижные перегородки в японском доме, затянутые вощеной бумагой], "чернила", "стол" – а пациент должен без промедления и без раздумий назвать ему первую же пришедшую в голову пару. Например, "сёдзи" могут ассоциироваться с "окном", с "дверью" или "бумагой" – эти слова образуют стандартный ассоциативный ряд.

Если словно бы невзначай в список обычных слов включить те, что могут ассоциироваться с преступлением, скажем, "нож", "кровь", "бумажник", "банкноты", то неосторожный, рассеянный человек, к примеру, на "цветочный горшок" может ответить – "деньги", поскольку в сознании его запечатлелось, что деньги были извлечены из горшка. И невольно выдаст себя. Умный же, подавит первый импульс, ответит "керамика". Однако на всякое действие существует противодействие. Первый способ – повторить все слова по второму кругу. Как правило, ассоциации, что возникали непроизвольно, останутся баз изменений. Но придуманные ответы непременно будут отличными от первоначального варианта. Например, если первой реакцией на "горшок" было слози "керамика", то в другой раз это может быть, скажем, "земля".

Второй способ – сравнение временных промежутков между вопросом и ответом. Например, если на ассоциативную пару "ширма – дверь" потребовалась секунда, а на "горшок – керамика" три секунды, значит, две секунды ушло на то, чтобы подавить первый, естественный, импульс. Следовательно, испытуемый ведет себя подозрительно. Заминка порой заметна не только на ключевом слове, но даже и на следующей ассоциативной паре. Здесь главное – тренировка и еще раз тренировка, думал Фукия. А еще важнее – правильно вести себя. Нечего демонстрировать свой интеллект. Лучше прикинуться простачком и на "цветочный горшок" простодушно ответить "деньги" или "сосна", потому как он должен был слышать о том, что старуха спрятала деньги под карликовой сосной. Трудность заключалась в другом: в точном отсчете времени, требуемом для ответа. Вот тут – то и скажется тренировка. Необходимо приучить себя реагировать на ключевые слова уверенно, без запинки...

Несколько дней Фукия работал как одержимый, пока не достиг спокойной уверенности, что выдержит любой тест. Ничего, если он оступится где – то: ведь психологический тест применят и к Сайто. Разве сможет морально сломленный человек реагировать хладнокровно и спокойно отвечать на вопросы? Нет, уж с этим, во всяком случае, Фукия справится не хуже.

Чем больше Фукия раздумывал над ситуацией, тем спокойней становилось у него на душе. Он до того развеселился, что начал мурлыкать себе под нос. В азарте он даже жаждал сейчас встречи с судьей Касамори.

5

Опустим подробности процедуры, во время которой нервничал Сайто и невозмутимо улыбался Фукия, и перейдем к главному.

Это было на другой день после теста. Судья Касамори сидел дома, размышляя над результатами, когда служанка принесла ему в кабинет визитную карточку Когоро Акэти. Многим известна эта фамилия: Акэти распутывал самые сложные преступления и приобрел громкую славу. С некоторых пор они с Касамори стали друзьями.

За служанкой в кабинет вошел сам улыбающийся Акэти. Хозяин дома поднялся ему навстречу.

– Это вы? Как хорошо. Верите ли, я просто в отчаянии...

Вид у Касамори был угрюмый.

– М – да... Дело об убийстве старухи?.. И что показал психологический тест? – спросил Акэти, скользнув взглядом по заваленному бумагами письменному столу. Касамори нахмурился:
– Увы! Все ясно как божий день, но я почему – то разочарован. Мы тестировали их и приборами, и словесными ассоциациями. Что касается пульса, то у Фукии практически никаких отклонений. Правда, были кое – какие сбои, но по сравнению с Сайто это сущие пустяки. Вот взгляните на диаграммы. Видите разницу? То же самое с ассоциациями: на ключевое слово "горшок" Фукия ответил даже быстрее, чем на простые слова, а Сайто раздумывал целых шесть секунд! Судья протянул Акэти листок с результатами теста:

Вводимые слова	Фукия Сэйитиро		Сайто Исаму
Вводимые слова	ответ	время (сек)	ответ	время (сек)
голова	волосы	0,9	хвост	1,2
зеленый	листва	0,7	листва	1,1
вода	кипяток	0,9	рыба	1,3
петь	пение	1,1	женщина	1,5
длинный	короткий	1,0	веревка	1,2
убивать*	нож	0,8	преступление	3,1
лодка	река	0,9	вода	2,2
еда	завтрак	1,0	рыба	1,3
деньги*	банкноты	0,7	металл	3,5
холодный	вода	1.1	зима	2,3
болезнь	простуда	1,6	туберкулез	1,6
иголка	нитка	1,0	нитка	1,2
сосна*	карликовое деревце	0,8	дерево	2,3
гора	высокий	0,9	река	1,4
кровь*	течь	1,0	красный	3,9
новый	старый	0,8	кимоно	3,0
отвращение	паук	1,2	болезнь	1,1
цветочный	сосна	0,6	цветок	6,2
горшок*
птица	летать	0,9	канарейка	3,6
вощеная	прятать	1,0	пакет	4,0
бумага*
Друг	Сайто	1,1	Фукия	1,8
ящик	книжный шкаф	1,0	кукла	1,7
преступление*	убийство	0,7	полиция	3,7
женщина	политика	1,0	сестра	1,3
картина	ширма	0,9	пейзаж	1,3
украсть*	деньги	0,7	лошадь	4,1

Знаком * отмечены ключевые слова, ассоциирующиеся с преступлением.
Список приведен с сокращениями.

Судья подождал, пока Акэти пробежит листок глазами. – Сайто ловчит, это видно по заминкам в ответах. Взгляните: задержка не только на ключевом слове, но даже на следующем! "Деньги" – "металл", "украсть" – "лошадь"... Довольно бессвязные ассоциации, верно? Дольше всего он раздумывал над "цветочным горшком" – несомненно, подавлял побуждение сказать "деньги" или "сосна".

А вот Фукия ведет себя совершенно естественно. На "цветочный горшок" отвечает "сосна", "вощеную бумагу" ассоциирует с "прятать", "преступление" – с "убийством". Видите, как быстро и спокойно он отвечает? Если он – настоящий преступник, то поведение его граничит со слабоумием. А ведь в университете его отмечали как чрезвычайно одаренного юношу!

– Несомненно, – задумчиво пробормотал Акэти, но судья Касамори пропустил его реплику мимо ушей.
– Да, Фукию мы исключаем. Но все же... Знаете, я не могу убедить себя, что Сайто – преступник. Акэти взял в руки листок.
– Интересно... Заметьте, сколь непохожи ответы Сайто и Фукии. У Фукии воображение рационально, я бы сказал, даже материально. А вот Сайто, бесспорно, склонен к сентиментальности и отличается неуверенностью. Взгляните, какие ассоциации: "женщина", "кимоно", "кукла", "сестра", "пейзаж"... А кроме того, он несомненно подвержен болезням. К "отвращению" он дает пару "болезнь", а к "болезни" – "туберкулез". Он панически боится туберкулеза... – Акэти задумался.

– Кстати, – спросил он вдруг Касамори уже с иным выражением, – вы не задумывались над уязвимостью психологических тестов? Де Кирос [Constancio Bernaldo De Quiros – испанский психолог и криминолог конца XIX – начала XX века, автор изданного в Мадриде исследования. Modern Theories of Criminality (1898)], критикуя теорию Мюнстерберга, превозносившего этот метод, писал, что психологический тест, будучи альтернативой пытке, столь же легко дает ускользнуть преступнику и приводит невинного на скамью подсудимых. А Мюнстерберг отмечал, что психологический тест эффективен прежде всего при выявлении, знаком ли подозреваемый с определенной местностью или предметом, – в других же случаях он чреват непростительными ошибками. Это банальные истины, но мне хотелось привлечь ваше внимание к этому важному моменту.

– Разумеется, я читал их труды, – отозвался судья с оттенком легкого раздражения.
– Ну что же, – вздохнул Акэти. – Тогда взглянем на ситуацию под таким углом зрения: представьте себе, что невиновного, но весьма возбудимого человека подозревают в убийстве. Его взяли с "поличным", а потому он, конечно же, помнит леденящие кровь подробности... Как вы думаете, он сохранит спокойствие во время вашего теста? Естественно, он начинает метаться: "Они хотят испытать меня. Что я должен ответить, чтоб отвести подозрения?" Он неизбежно впадает в панику – и что же? Не случится ли то, о чем предупреждал нас Де Кирос, – не приведет ли тогда этот тест на скамью подсудимых невинного?

– Вы, конечно же, говорите о Сайто? Признаться, я и сам не могу побороть сомнений, – удрученно кивнул судья.
– В таком случае, если предположить, что Сайто не убивал, что, впрочем, не снимает с него обвинения в краже денег, возникает вопрос: кто же убийца?
– Не томите меня, – нетерпеливо прервал его Касамори. – Вы хотите сказать, что догадались, кто он?

Акэти довольно кивнул:

– Именно так. Я знаю, кто убил старую женщину. Это следует из результатов вашего теста, убийца – Фукия. Хотя с точностью я пока утверждать не могу. Фукия, верно, уже пришел из университета... Скажите, судья, не могли бы мы побеседовать с ним еще раз? Держу пари, когда я задам ему пару вопросов, то докопаюсь до истины!

– На чем вы хотите его поймать? – заинтригованно спросил Касамори.
– Терпенье, мой Друг, терпенье!.. – И Акэти изложил Касамори свой план.

Вскоре за Фукией побежал посыльный с запиской. "Ваш друг Сайто признан виновным. Для выяснения некоторых обстоятельств прошу безотлагательно пожаловать ко мне домой. Судья Касамори"

6

Фукия только что вернулся с занятий, но, прочитав записку, без промедленья отправился к Касамори. Он летел точно на крыльях, не подозревая о западне. Судья Касамори встретил его приветливо. – Приношу свои извинения за то, что подозревал вас, – сказал он. – Мы хотели бы побеседовать с вами... Он приказал подать Фукии чаю и представил ему Акэти: – Познакомьтесь, это мой друг – адвокат. Видите ли, родственники покойной обратились с просьбой уладить дела с имуществом...

Разговор за чаем шел самый непринужденный, и Фукия успокоился. Язык у него развязался: он болтал без умолку. Время шло, и за окном сгустились лиловые сумерки. Фукия засобирался домой:

– Простите, я, кажется, засиделся. Разрешите откланяться.
– О, минуточку... – вдруг оживился Акэти. – Совершенно запамятовал... Не могли бы вы помочь мне в одном пустяковом деле? Понимаете, в гостиной у покойной стояла золоченая ширма... Как оказалось, эта вещь убитой не принадлежала: старуха взяла ширму в заклад, за ссуду. Владелец настаивает, что ширму поцарапали при убийстве, и требует компенсации, а племянник покойной утверждает, что владелец – просто скряга и что ширма была повреждена до трагического происшествия. Никак не столкуются. Ерундовое дело, а ни с места. Впрочем, ширма – довольно ценная вещь. Вы ведь бывали там, так что, верно, видали ее. Не припомните, была ли на ней царапина? Мы уже обращались к вашему другу Сайто, но он в таком состоянии, что ничего вразумительного сказать не может. А служанка возвратилась в деревню. Я написал ей, но ответа пока не пришло, прямо не знаю, что делать...

У Фукии неприятно засосало под ложечкой. Но он постарался взять себя в руки: "Чего это я испугался? Ведь все уже позади. Дело закрыто".

Что же ответить?.. Поколебавшись, Фукия решил отвечать в прежней манере – искренне и простодушно.

– Господин судья, вы же знаете, что я заходил в эту комнату только однажды, – начал он с обезоруживающей улыбкой. – Это было... Да, за два дня до убийства. Но ширму я хорошо помню. И могу подтвердить, что в тот день на ней не было ни царапины.

– Вы точно помните? Я имею в виду царапину на лице Оно-но Комати.

Фукия сделал вид. будто задумался.

– Нет – нет. Не было никакой царапины. Я не мог бы не заметить ее на лице прекрасной Комати, – с пафосом заключил он.
– Простите за беспокойство, но я бы просил дать мне письменное подтверждение. Владелец – весьма напористый человек. С ним трудно договориться.
– Пожалуйста, можете располагать мной, – надуваясь от гордости, сказал Фукия, – Я к вашим услугам.
– Благодарю вас, – с жаром отозвался Акэти и пригладил ладонью волосы. Это было у него признаком сдерживаемого волнения. – Я так и думал, что вы должны эту ширму помнить. Дело в том, что во вчерашнем психологическом тесте в ответ на слово "картина" вы дали не совсем обычную пару – "ширма"... А ведь в меблированных комнатах, пожалуй, такой редкости не увидишь, не так ли? Кроме Сайто, друзей у вас нет. Значит, вы вспомнили ту самую ширму, что стояла в комнате старой дамы. Видимо, по каким – то причинам она произвела на вас неизгладимое впечатление...

Фукии показался странным тон "адвоката". Неужели он действительно сказал слово "ширма"? И сам не заметил... Не таится ли тут угроза? Нет, исключено. Ведь он тогда тщательнейшим образом изучил ту царапину и убедился, что она не может служить уликой. Спокойней, спокойней! Фукия убеждал себя, что у него нет причин волноваться.

– В самом деле?.. – не забывая о бесхитростном выражении на лице, удивился он, – Вы, видно, тонкий наблюдатель!
– Ну что вы, – скромно потупился "адвокат". – Правда, я заметил еще кое – что. Да что вы разволновались? Ничего страшного. В тесте было восемь рискованных слов, и вы проскочили их без сучка без задоринки. На мой взгляд, даже слишком успешно. Вот, извольте взглянуть. – Акэти извлек лист бумаги. – На них у вас ушло куда меньше времени, чем на остальные слова. Например, пара к "горшку" была готова уже через шесть десятых секунды. И ответили вы "сосна". Редкостная бесхитростность! А ведь даже над словом "зеленый" вы раздумывали семь десятых секунды!

Фукии стало жутко. Он покосился на "адвоката". Куда тот клонит? Чего добивается? Фукия весь напрягся, пытаясь постичь ход его мыслей.

– К "горшку", "вощеной бумаге", "преступлению" труднее подобрать пары, нежели к таким заурядным словам, как "голова" или "зеленый" А между тем именно они отняли у вас меньше времени. Как это объяснить? Ну – с, позвольте мне подсказать? О – о, это весьма любопытно. Впрочем, если я ошибаюсь, прошу великодушно меня извинить.

Фукия ощутил, как ледяной озноб пополз по спине. Он утратил нить беседы. Но "адвокат" снова заговорил:

– Вы прекрасно знали обо всех опасностях предстоящего теста и заранее подготовили себя к ним! Вы заготовили подходящие пары для рискованных слов, связанных с преступлением, чтобы выдать их без запинки. Нет, господин Фукия, не подумайте, что я критикую ваш метод! Я только хочу подчеркнуть, что психологический тест – штука весьма опасная: ведь он может позволить ускользнуть негодяю и привести на скамью подсудимых невинного. Увы, это случается слишком часто... М – да... – "Адвокат" помолчал. – Но вы совершили ошибку: вы перестарались. Ответили чересчур быстро. Конечно же, это естественно – ведь вы боялись излишне промедлить. Но поспешить – это так же скверно. Увы, вы допустили роковую оплошность... Фукия безмолвствовал.

– А теперь пойдем дальше: я расскажу вам, почему вы избрали столь "опасные" пары, как "деньги", "прятать", "убийство". Ведь любое из них могло изобличить вас! Дело в том, что вы старались предстать наивным, бесхитростным человеком. Настоящий преступник, с вашей точки зрения, вряд ли свяжет понятие "прятать" с "вощеной бумагой". Или я ошибаюсь?

Фукия не отрываясь смотрел на собеседника. Он пытался отвести взгляд от леденящих глаз "адвоката" и не мог. Лицо Фукии словно одеревенело и, казалось, утратило способность выражать человеческие эмоции. Губы были плотно сжаты. Они могли исторгнуть лишь вопль ужаса. – Мне показалась весьма подозрительной эта наивность, И я придумал ловушку. Ну, догадались? Тот самый вопрос о ширме. Я ни на мгновенье не сомневался, что вы ответите в вашей любимой манере – искренне и прямодушно. А теперь разрешите задать вопрос господину судье. Господин Касамори, когда принесли золоченую ширму в дом покойной? – Акэти с простодушным видом повернулся к судье,

– Накануне убийства. А точнее, четвертого числа прошлого месяца.
– Я не ослышался? Накануне убийства? – переспросил "адвокат". – Странно... А господин Фукия только что клялся, что видел точно такую же в комнате у покойной за два дня до убийства. Или кто – то из вас ошибается?..
– Полагаю, что ошибается уважаемый Фукия, – усмехнулся судья. – Ибо четвертого числа до обеда ширма находилась еще в доме владельца.

Акэти с острым любопытством наблюдал за лицом Фукии. Тот растерянно моргал, точно готовая расплакаться маленькая девочка.

– Вы утверждаете, будто видели то, что никоим образом видеть не могли. Ведь вы не заходили в дом в день убийства? Но что самое скверное – вы запомнили ширму в подробностях. Да, этим вы подписали себе приговор! За два дня до убийства вы были в гостиной, но могли ли вы видеть там ширму? Конечно же нет. Даже если бы ширма действительно была там, вы не заметили бы ее, так как гостиная буквально набита старинными безделушками и потемневшая ширма не привлекает внимания. Но вы так легко поверили мне... Будь вы заурядным преступником, ни за что не попались бы на эту удочку. Вы бы сказали, что видеть ничего не видели и знать не знаете. Но вы умны и избрали надежный способ защиты – искренность и правдивость. Вас надо было загнать в тупик, перехитрить. И вот мне это удалось.

Акэти расхохотался. Фукия, бледный до синевы, сидел в угрюмом молчании; крупные капли пота покрывали его лицо.

Он знал, что это конец. Любая попытка исправить оплошность только усугубит его положение. Вся его жизнь пронеслась в памяти словно в причудливом калейдоскопе. Повисло долгое, томительное молчание.

Акэти позвал кого – то из соседней комнаты, и в дверь вошел стенографист с пачкой листков в руке.

– Прочтите.

Стенографист прочел протокол.

– А теперь, господин Фукия, будьте любезны, подпишите и приложите к бумаге пальчик. Вот так. Думаю, возражений не будет? Ведь вы обещали мне всяческое содействие...

Фукия понимал, что отпираться бессмысленно. Он подписался, испытывая странное чувство – сродни восхищению, и опустил голову.

– Мюнстерберг прав, – заключил Акэти. – Психологический тест весьма эффективен в определении, знаком ли преступнику тот или иной конкретный предмет. В данном случае ширма. Без нее провалилась бы сотня психологических тестов. Фукия – изощреннейший негодяй, и ни один вопрос не сбил бы его с толку. Акэти помедлил в дверях.

– И еще... – Он улыбнулся. – Чтобы раскрыть преступление, не нужно головоломных загадок и хитроумных машин. Знаменитый судья Оока [Тадаскэ Оока – префект старого Эдо (совр. Токио), прославившийся своей справедливостью; жил в начале XVIII в.] применял тот же простой, но разумный метод "вопрос – ответ" и всегда добивался успеха. Разумеется, надо уметь придумать вопрос...
-----------------
Рампо Эдогава (1894-1965) – литературное имя японского писателя Таро Хирои, выбравшего для псевдонима иероглифы, созвучные с именем родоначальника мировой детективной литературы Эдгара Аллана По. Творческое наследие писателя насчитывает 25 томов. Наиболее яркие произведения – "Медная монета" (1923), "Психологический тест" (1925), "Остров Панорама" (1926), "Чудовище во мраке" (1927), "Путешественник с картиной" (1929), "Человек-леопард" (1934), "Игры оборотней" (1954). Творчество Рампо Эдогава глубоко национально. Сравнивая его с Эдгаром По, критики отмечают сходство общих закономерностей при яркой индивидуальности конкретного содержания. Так, японский критик Корэскэ Исигами считает: "Если По – писатель XIX века, то Рампо Эдогава – дитя XX столетия. Если первый – великий мистик, то второй – не менее великий мистификатор."

Право и Закон