4-е издание, доп. СПб.: Питер, 2005. – 330 с. Игорь Семёнович Кон Ребенок и общество Раздел 5 Современное отцовство   Мысль о слабости и неадекватности "современных отцов" - один из самых распространенных стереотипов общественного сознания, причем этот стереотип является в известной степени транскультурным. Всюду и везде ученые и публицисты констатируют: Рост безотцовщины, частое отсутствие отца в семье; Незначительность и бедность отцовских контактов с детьми по сравнению с материнскими; Педагогическую некомпетентность, неумелость отцов; Незаинтересованность и неспособность отцов осуществлять воспитательные функции, особенно уход за маленькими детьми. Однако интерпретируют эти фактов (или то, что принимают за факты) по-разному. Одни авторы полагают, что происходит быстрое, неуклонное и чреватое опасными последствиями ослабление отцовского начала, т.е. налицо некая макроисторическая тенденция. Другие же склонны думать, что так было всегда, что отцы никогда не играли важной роли в воспитании детей, а наши сегодняшние тревоги отражают только сдвига в акцентах и стереотипах массового сознания. Чтобы корректно поставить эти вопросы, их нужно предварительно уточнить и дифференцировать: Чем отличается "современное" положение и поведение отцов от "традиционного"? Чем отличается "современный" стереотип, нормативный образ отцовства от "традиционного"? Какова степень совпадения стереотипа отцовства и реального поведения сегодняшних отцов? Является ли степень совпадения стереотипа и реального поведения отцов "здесь я теперь" такой же, большей или меньшей, чем "там и прежде"? Как связаны эти реальные и воображаемые различия с исторической эволюцией гендернго порядка и стереотипов маскулинности и фемининности? Каковы психологические последствия предполагаемых сдвигов в характере отцовства и материнства, как они влияют на личность и психологические качества ребенка? Из всех вышеперечисленных элементов стереотипной модели "ослабления отцовского начала" единственной безусловной и грустной реальностью является рост безотцовщины, обусловленный в первую очередь динамикой разводов и увеличением числа одиноких матерей. Как абсолютное число, так и удельный вес детей, воспитывающихся без отцов, в большинстве индустриально-развитых стран неуклонно растет. В странах ЕС доля семей с одним родителем и детьми до 15 лет в 1990/1991 гг. составляла от 5.7% в Греции до 20.4% в Дании. 83.3% таких семей - материнские. Однако растет и число одиноких отцов, их доля в общем числе семей с детьми колеблется от 0.7% в Испании до 11% в Италии (часто это не разведенные мужчины, а вдовцы). Однако количественные различия непонятны без анализа качественных сдвигов, которые часто бывают разнонаправленными. Верно, что в целом отцы проводят со своими детьми значительно меньше времени, нежели матери, причем лишь незначительная часть этого времени расходуется непосредственно на уход и общение с детьми. Но так было всегда, мужчины почти никогда сами не выхаживали детей. Современные отцы в этом отношении не только не уступают прежним поколениям, но даже превосходят их, особенно в нетрадиционных семьях, основанных на принципе равенства полов, где мужчины берут на себя гораздо больший круг таких обязанностей, которые раньше считались исключительно женскими. Например, обследование 231 канадской семьи показало, что, при выровненных социальных факторах, таких, как количество внерабочего времени, отцы проводят с детьми столько же времени, сколько и матери . Почему же людям кажется, что отцовский вклад в воспитание снижается? Здесь нужно учитывать макроисторические тенденции. Если пренебречь частными межкультурными различиями, в традиционной патриархальной семье отец выступает как а) кормилец, б) персонификация власти и высший дисциплинатор и в) пример для подражания, а нередко и непосредственный наставник во внесемейной, общественно-трудовой деятельности. В современной городской семье эти традиционные ценности отцовства заметно ослабевают под давлением таких факторов, как женское равноправие, вовлечение женщин в профессиональную работу, тесный семейный быт, где для отца не предусмотрено пьедестала, и пространственная разобщенность труда и быта. Сила отцовского влияния в прошлом коренилась прежде всего в том, что он был воплощением власти и инструментальной эффективности. В патриархальной крестьянской семье отец не ухаживал за детьми, но они, особенно мальчики, проводили много времени, работая вместе с отцом и под его руководством. В городе.положение изменилось. Как работает отец, дети не видят, а количество и значимость его внутрисемейных обязанностей значительно меньше, чем у матери. По мере того как "невидимый родитель", как часто называют отца, становится видимым и более демократичным, он все чаще подвергается критике со стороны жены, а его авторитет, основанный на внесемейных факторах, заметно снижается. Ослабление и даже полная утрата мужской власти в семье отражается в стереотипном образе отцовской некомпетентности. Американские исследователи Р. Дэй и У. Маккей проанализировали под этим углом зрения 218 карикатур, опубликованных между 1922 и 1968 годом в журнале "Saturday Evening Post" и изображающих взрослых с детьми. Оказалось, что мужчины изображаются некомпетентными в 78,6% и компетентными - в 21,4% карикатур; у женщин соотношение обратное - 33,8 и 66,2%. Подобный стереотип гак же не способствует поддержанию отцовского авторитета, как и повседневная женская воркотня в присутствии детей. Но главное - мужчина оценивается по традиционно женским критериям, по той деятельности, которой отцы никогда раньше всерьез не занимались и к которой они социально и психологически плохо подготовлены. Насколько правомерна такая оценка? ... Традиционное разделение отцовских и материнских функций, как и других гендерных ролей, не является абсолютным биологическим императивом. Судя по имеющимся данным, генетические факторы объясняют лишь от 18% до 25% индивидуальных различий отцовского и от 23% до 39% материнского участия в уходе за детьми. Социокультурные факторы кажутся более значимыми. Для сравнительно-исторического анализа отцовского поведения социологи выделили четыре автономных фактора: мотивация, умения и уверенность в себе, поддержка, прежде всего со стороны матери, институциональные практики ( как данное общество поощряет отцовство - отпуск по уходу за детьми и т.п) Кроме того, выделены важнейшие параметры отцовского взаимодействия с ребенком: вовлеченность, ангажированность (непосредственный уход, общение или игра с ребенком), доступность отца для ребенка и ответственность, знание того, чего ребенок хочет, и принятие соответствующих решений. Это позволило проследить историческую эволюцию отцовского поведения количественно, причем в поведении американских отцов за последние 20 лет выявлены значительные позитивные сдвиги. Степень отцовской вовлеченности по сравнению с 1970-ми годами выросла на треть, а доступности - наполовину. Американские отцы проводят с детьми в среднем около 1.9 часа в рабочие и 6.5 часов в выходные дни. Это значительно больше, чем 12 минут в день, как было 25 лет назад. В 1990-х годах отцовская ангажированность составляет свыше 40% , а доступность - две трети материнской. Этот рост идет по крайней мере с 1920-х годов, но во многом зависит от возраста ребенка и дня недели (рабочий или выходной день). В среднем, количество времени, которое американские отцы, по данным разных исследователей, проводят с детьми, выросло с 1960-х годов от 25% до 37% . А поскольку детей стало меньше, то время на одного ребенка выросло еще больше. Вопреки стереотипу, для многих американских мужчин, как и для женщин, семья психологически важнее работы, она занимает центральное место в их жизни и во многом определяет их психическое благополучие. Но хотя говорить о регрессе не приходится, проблем с отцовством не становится меньше. Более молодые и образованные отцы, живущие со своими семьями, проводят с детьми больше времени, чем раньше, но все больше мужчин не живут со своими семьями. Главные причины этого - увеличение числа внебрачных детей и рост числа разводов. Совместность родительства для мужчин психологически важнее, чем для женщин. Мужчина, у которого не складываются отношения с женой, часто охладевает и к ребенку, чего у матерей обычно не происходит. Еще разрушительнее действует развод. Для многих мужчин брак и отцовство - своего рода "пакетное соглашение". Тем более, что сами отцовские роли и необходимые для этого навыки определены обществом менее четко, чем материнские. Здесь многое зависит от индивидуального согласия. Согласно американской статистике, после развода 90% детей остаются с матерью, после чего их общение с детьми ограничивается или вовсе прекращается; в 1995 г около трети американцев после развода практически перестали общаться с детьми. Отчасти потому, мужчины сами теряют к ним интерес, а отчасти потому, что бывшие жены препятствуют таким контактам. В результате на макросоциальном уровне безотцовщина не уменьшается, а растет. Сходные тенденции существуют и в Европе. Само по себе гендерное равенство не приводит к увеличению реального сходства отцовских и материнских ролей. Например, в Швеции, где с 1974 г. семейные роли полностью выравнены, очень немногие отцы пользуются правом отпуска по уходу за ребенком, несмотря на 100% компенсацию, а женщины тратят на хозяйство и уход за ребенком в 5 раз больше времени, чем мужчины. По ироническому замечанию Уэйда Мак-Кея, "мужчины - не очень хорошие матери". Противоречия отцовской психологии отражают неоднозначность макросоциальных социальных тенденций. Как отмечает известный американский историк Джон Гиллис, наряду с психологизацией и интимизацией семейных отношений, происходит некоторая маргинализация отцовской роли. Если раньше отцовство было обязательным аспектом маскулинности - мужчина обязан быть отцом! - то теперь оно, как и все прочие роли и идентичности, стало делом свободного выбора, превращается в призвание, которым одни мужчины занимаются, а другие - нет. Кроме того, ответственному отцовству, как и всему остальному, нужно учиться. Рождение ребенка - важное событие в жизни любого мужчины. Но переживается оно по-разному. В серии глубинных интервью с 40 американцами удалось выявить 5 главных, взаимопересекающихся тем, связанных с отцовством: Остепенился, перестал быть ребенком, приобрел солидность - 45%. Уменьшилась эгоцентричность, стал больше давать, чем брать - 35% Появилось новое чувство ответственности - 32% Возникла генеративность (по Эриксону), забота о передаче чего-то потомству - 29% Психологическая встряска - 29% Но характер этих переживаний тесно связан с личным жизненным опытом мужчины. Уникальное Гарвардское лонгитюдное исследование, продолжавшееся с конца 1930-х до конце 1980-х годов, объектом которого были четыре поколения мальчиков из одних и тех же семей, показало, что индивидуальный стиль отцовства сильно зависит от прошлого собственного опыта мужчины и передается из поколения в поколение, причем ответственное отцовство чрезвычайно благотворно как для сыновей, так и для отцов.. Интересный человеческий документ о преемственности хороших отцовских традиций - семейная хроника известного российского социолога О.Н. Яницкого. К сожалению, такие примеры (и тем более исследования) редки. Содержание Индекс   www.pseudology.org