Центр демографии и экологии человека ИНП РАН, Институт этнологии и антропологии РАН, Москва, 27-28 февраля 2002 года Игорь Семёнович Кон Сексуальные ценности и сексуальное поведение на фоне исторических перемен Тезисы доклада на научной конференции "Демографическая содернизация, частная жизнь и идентичность в России" История сексуальной культуры в России ХХ в. представляет собой два ряда взаимосвязанных, но автономных процессов: долгосрочные глубинные процессы, связанные с секуляризацией сексуальности и ее постепенным освобождением от внешних, принудительных форм социального контроля, и более ситуативными, связанными с изменчивой политической конъюктурой, сдвигами в содержании и характере публичного сексуального дискурса. Первые закономерные сдвиги в направлении секуляризации сексуальности, обусловленные с урбанизацией и индустриализацией страны, начались уже в конце Х1Х в. и были аналогичны тому, что происходило в странах Западной Европы. В публичном дискурсе на эту тему внимание фиксировалось преимущественно на отрицательных моментах процесса, причем правые и левые диагностировали их практически одинаково, но приписывали разным виновникам. Первая волна моральной паники по поводу освобождения сексуальности была спровоцирована "Крейцеровой сонатой" Толстого, острая полемика по этому поводу продолжалась как до, так и после революции 1905 г. На реальное сексуальное поведение молодежи она практически не влияла. Октябрьская революция резко ускорила секуляризацию сексуальной культуры, но одновременно вызвала состоянии аномии и полную дезорганизацию традиционных семейных и нравственных ценностей. Цивилизованных форм социального контроля за сексуальностью, как и материальных условий для их внедрения, у советской власти не было. Это вызвало в 1920-х гг. новую волну моральной паники. Как и в остальных вопросах, большевики пошли по пути административно-идеологических репрессий. Высокая эротика, рожденная искусством Серебряного века, была объявлена декадентской и ликвидирована уже в 1920-х. В 1930-х годах, под лозунгами сначала защиты классовых интересов, а затем укрепления семьи и нравственности, последовала серия репрессивных законодательных мер, начиная с ре-криминализации гомосексуальности и кончая запрещением абортов. Официально провозглашенных целей эти меры, разумеется, не достигли (недаром, как только аборты были разрешены, Советский Союз стал в этой области чемпионом мира) , однако легальный сексуальный дискурс, художественный или научный, был практически ликвидирован, а сама сексуальность загнана в подполье, превратившись из важнейшей оси человеческого существования в немой, биологический и грязный секс. Постепенно несовместимость сексуальной активности и советской идеологии становилась все более очевидной, превращая каждое сексуальное действие любого гражданина СССР сначала бессознательно, а затем и осознанно в антисоветский акт (читайте Орвелла). Этот конфликт стал совершенно очевидным уже в 1960-х годах, когда на Западе произошла сексуальная революция. Все социологические исследования показывают, что самые важные сдвиги в сексуальном поведении и ценностях (снижение возраста сексуального дебюта, легитимация добрачных и внебрачных связей, признание самоценности эротики, поиск сексуального разнообразия и т.д.) произошли не в после-перестроечном поколении россиян, а у поколения 1960-70-х годов. В 1980-х и 1990-х годах эти процессы стали более явными и заметно ускорились. Разница между Россией и Западом не в направлении изменений, а только в их темпе (сексуальное поведение и ценности петербуржцев в 1996 г. аналогичны поведению финнов не 1992, а 1971 г) и в степени их отрефлексированности. В демократической Европе сдвигам в сексуальном поведении молодежи предшествовали сдвиги в публичном дискурсе на эти темы, что позволяло обществу осмыслить эти перемены и подготовиться к ним, тогда как в авторитарной России все происходило под ковром, казалось неожиданным и поэтому имело значительно больше отрицательных последствий. Резкое повышение в 1990-х годах сексуальной активности подростков, сопровождавшееся неизбежными в таких случаях издержками, вызвало к жизни и новый сексуальный дискурс. С одной стороны, это дешевая массовая эротика и порнография, а с другой - научно-медицинская рефлексия о природе сексуальности и способах ее оптимального социального регулирования. Эти два вида дискурса принципиально различны. Но первый, благодаря получаемой сверхприбыли, развивался в России чрезвычайно успешно, тогда как второй подвергался всяческим нападкам со стороны клерикалов, коммунистов и фашистов, которые умышленно создавали ему негативный социальный имидж. Первая в постперестроечной России (и третья в ХХ в.) волна моральной паники, инициированная ЦК КПСС в 1991 г. , постыдно провалились, народ на антисексуальные лозунги не клюнул. В 1990-х годах, понимая, по примеру Запада, что единственная возможность минимизировать социальные издержки сексуального освобождения, - научное сексуальное просвещение, правительство сделало первые шаги в этом направлении. Это привело к заметному сокращению количества нежелательных беременностей и абортов. Хотя российские показатели остаются одними из худших в мире, это достижение особенно заметно на фоне ухудшения всех прочих медико-демографических показателей. Однако эти успехи оказались эфемерными. Осенью 1996 г. российские "демократические" СМИ, со свойственной им всеядностью и беспринципностью, с подачи американских фундаменталистов, открыли зеленую улицу ранее маргинальным православно-коммунистическим талибам, которые развернули массированный крестовый поход против какого бы то ни было сексуального просвещения молодежи. Этот поход продолжается и сегодня. В прошлом году в Петербурге состоялось судилище над учителями, которые, в полном соответствии с научными данными, рассказали школьникам о безвредности мастурбации; информационными спонсорами этого судилища были журналисты "Медицинской газеты" и правительственной "Российской газеты". В настоящее время в Думе рассматривается представленный с большой помпой законопроект, где под благовидным предлогом защиты детей (дело действительно абсолютно необходимое), объявляются порнографическими любые изображения обнаженного человеческого тела, даже вне сексуального контекста, и криминализируется любой публичный дискурс на сексуальные темы. На-днях в Тарусе, городе К. Паустовского, местные власти и религиозные организации возбудили судебное дело, обвинив в развратных действиях и совращении несовершеннолетних подготовленные газетой "1 сентября" прекрасные профессиональное сделанные и педагогические точные, плакаты по профилактике СПИДа, наркомании и т.д. Российское общество вступает в XXI первый век под лозунгами XVI века. Понятия сексуального здоровья и сексуальных прав в его публичном дискурсе вообще отсутствуют. С точки зрения РПЦ, безопасный секс - это путь к разврату. Но его отсутствие - это прямая дорога на тот свет. В условиях массовой подростковой безнадзорности и развала всей социально-культурной сферы, включая физкультуру и спорт, секс стал для многих подростков главной и единственной сферой самоутверждения. Только административно-запретительные меры тут не помогут. Нужно, как это делают на Западе, апеллировать к собственному сознанию подростков. Учитывая рост эпидемии СПИДа и заболеваний, передаваемых половым путем, блокирование сексуального образования есть не что иное как геноцид российской молодежи, со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые очень скоро могут стать необратимыми. Страна, которая не учится ни на своем, ни на зарубежном опыте, обречена на оставание и вымирание. Статьи и другие публикации   www.pseudology.org